Целительница

Биоконструкт выбралась из кокона, пошатнулась, но тут же поймала равновесие и замерла в ожидании. Я придала ей облик Белой Лилии — высокой, худощавой блондинки с тонкими запястьями и спокойными светло голубыми глазами. Выглядела она как хрупкая, но абсолютно обычная девушка.

Сначала я загрузила базовые команды, голос в тишине пещеры звучал ровно и четко:
—Основная задача — изменить состояние водной среды в бассейне залива. Используя доступную органику, повысь ее вязкость до уровня удержания объекта весом до ста тонн. Время фиксации — двадцать минут. После выполнения — автономный режим.

Затем я загрузила саму личность. Конструкт вздрогнул, веки подрагивали, взгляд сфокусировался на моем лице.

Я начала проверку.
—Как себя чувствуешь? Помнишь ли что-нибудь?
—Да, я... помню, — ее голос был тихим, но четким. — Помню, как присоединилась к Стражам... и помню Карлоса.

При упоминании этого имени ее голос дрогнул, а взгляд сразу же упал в пол. Она потянулась рукой к прядке волос, нервно перебирая ее кончики. Легкий, но яркий румянец залил ее щеки, выдав идеально сымитированную влюбленность, вшитую в ее матрицу.

— Что... что со мной будет теперь? — спросила она, все еще избегая смотреть прямо, словно ее мысли были где-то далеко, с тем самым Карлосом.
Я пояснила, что ей предстоит работа в заливе, на что она лишь кивнула, сглотнув, и тихо пробормотала: «Я... я поняла задачу. А потом? Я смогу... вернуться?»

Потом я проверила реакцию на тактильные контакты. При моем внезапном движении она инстинктивно отшатнулась, скрестив руки на груди. Реакции были в пределах нормы — смущение, стеснительность, никаких сбоев.

Тестирование завершено. Матрица работала стабильно, включая и прописанный эмоциональный отклик на определенные триггеры. Я дала ей последнюю команду — следовать к выходу из пещеры, чтобы начать адаптацию к внешней среде.

Дорогу до безопасного дома, где были размещены биоконструкты, имитирующие родственников Белой Лилии, мы преодолели чуть больше чем за полчаса. Ходовые качества моей химеры были безупречны, и я, и моя спутница, устроились на ее спине удобно.

У двери я отметила штатное смущение Белой Лилии, когда она опустила глаза и пробормотала: «Кажется, я забыла ключ...». Ровно та реакция, которая и требовалась от воспитанной девушки из хорошей семьи.

Дверь открыли «дедушка» — конструкт с добрыми морщинами у глаз, и «бабушка» в простом домашнем платье.
—Триш, родная, наконец-то! Мы уже начали волноваться! — их голоса звучали с идеально настроенной заботой.

Они засуетились, проводя «внучку» в гостиную, расспрашивая о делах в Стражах. Я молча наблюдала, как разыгрывается эта бытовая сцена. Через несколько минут, прервав поток их вопросов, я вручила Белой Лилии ключ.
—Держи. Чтобы в следующий раз не смущаться.

Затем, не дожидаясь ночи, я отдала тихую голосовую команду, и все три биоконструкта разом замерли, а потом плавно направились в свои спальни и впали в режим сна. Системы сработали штатно.

Ну, а мне и вправду пора было отдохнуть. Завтра меня ждет визит к Кальверту на его собрание, и нужно быть в форме.

Но перед тем как заснуть я решила проанализировать свои поступки и поведение они во многом стали казаться мне не логичными и несоответствующими мой установке уйти от местного конфликта.

И я вижу трещины в своем поведении.

Сначала это были мелочи. Вспышка раздражения на безобидную реплику, которую я бы пропустила мимо ушей. Затем — навязчивая идея проверить себя в стычках с местным антисоциальным элементом, хотя я давно дала себе слово не интересоваться этим цирком. Я, которая уже составила план переезда в Бостон и черновик заявки на частную лицензию!

Мой разум всегда был моей крепостью. В нём царили порядок и логика. А теперь в его стенах поселился чужой, иррациональный сквозняк. Я начала сомневаться в собственных решениях, чувствуя, как какая-то чужая воля мягко, но настойчиво подталкивает меня к конфронтации, к вовлечению в ту самую жизнь кейпов, от которой я хотела сбежать.

Всё началось с момента внедрения симбионта мой организм и резко усилилось примерно тогда, когда я завершила вторую фазу интеграции, преобразовав симбионт в полноценный нейрокомпьютер, тогда в СКП. Я так гордилась этим. Но что, если я, сама того не желая, запрограммировала не те базовые протоколы? Что, если вшила в него не «поддержание здоровья», а «максимизацию выживаемости в условиях перманентного конфликта»? Он же связан с лимбической системой... Он может влиять на выброс нейромедиаторов, на эмоциональный фон. Может, эта повышенная конфликтность — его способ «закалить» меня, сделать более агрессивной и, с его точки зрения, более «живучей»?

Я должна это проверить. Нужно погрузиться в глубинную диагностику, отыскать исходный код его поведенческих алгоритмов. Проблема в том, что я, возможно, уже не смогу объективно отличить свои мысли от его «предложений». Мы стали слишком близки.

Ирония судьбы. Симбионт, призванный дать мне свободу, приковал меня к месту, которое я ненавижу. Первая заповедь врача: «Не навреди». Я нарушила её по отношению к себе. Теперь придётся исправлять ошибку.»

«Я провела последние несколько часов перед рассветом в глубоком медитативном состоянии, сканируя каждую ветвь кода, каждый био-нейронный путь. И я нашла это. Не ошибку. Не сбой. Целенаправленную модификацию.

Это было не в основных протоколах выживания. Это было спрятано в подпрограмме анализа угроз, вложенной в протокол социального взаимодействия. Алгоритм, который я создала для быстрого распознавания агрессии и лжи, был... гипертрофирован. Он начал интерпретировать любое несогласие, любую критику или даже простую случайность как акт прямой угрозы. А в ответ активировал каскад реакций — выброс адреналина, сужение когнитивных функций до базовых паттернов «бей или беги», подсознательное желание устранить источник «угрозы». Отсюда — конфликтность, нелогичные решения, отказ от планов, которые он, вероятно, классифицировал как «повышающие уязвимость из-за снижения бдительности».

Я сама это сделала. После той истории с Клиникой, где мои химеры устроили побоище, я в панике усилила параметры паранойи. И просто забыла об этом, зарывшись в новые исследования. Симбионт лишь добросовестно исполнял мои же искажённые команды, медленно превращая меня в затравленного зверя.

Откатить это... нельзя. Слишком глубоко вшито. Но можно наложить патч. Новый, более высокоуровневый протокол, который будет выступать арбитром. Мета-алгоритм, постоянно задающий вопрос: «Это реальная угроза или социальный дискомфорт?» и сверяющий реакцию с моими долгосрочными, сознательными целями.

Напишу патч прямо сейчас. И на этот раз я внесу в его базовые установки не только выживание, но и мой собственный, настоящий приоритет: «Свобода. Спокойствие. Создание, а не разрушение».

Это рискованно. Ослабляя внутреннего охранника, я могу снова стать уязвимой. Но лучше быть уязвимой и свободной, чем запертой в крепости собственного искажённого разума. Пора возвращать себе контроль.»