Цена охоты

Объект: «Альфа». Отчет №1.

Дата: [ЗАЧЕРКНУТО

Сержанту Л. вживлен ретровирус «Волк-1».

Цель — повышение физических показателей.

Реакция удовлетворительная. Наблюдается легкий жар.

Психоэмоциональный фон стабилен.

Из Архива лаборатории XY13

Дорога заняла четыре дня, вымотав всадников и их лошадей до предела. Они скакали, почти не смыкая глаз, питаясь в седле сушёным мясом и пресными лепёшками, вдыхая пыль дорог и сбивая жажду в сухом, словно пересохшее русло реки горле, глотком тёплой воды из походных бурдюков. Шесть недель непрерывной погони. Полтора месяца, в течение которых след зверя петлял, терялся и уводил их всё дальше на север, в безлюдные, поросшие непролазным хвойным лесом предгорья у Рейхсвальдийского тракта.

Сумерки спускались на землю стремительно и густо, словно чернила, разбавленные в воде и разлитые по промокашке неба. Последние лучи солнца цеплялись за остроконечные пихты и сосны, отбрасывая длинные, искажённые тени по земле. Для отряда охотников это было на руку — тьма прятала их от любопытных глаз посторонних, но и зверь также растворялся в ней.

Лидер отряда, Бьёрн — рослый человек, средних лет. В чьём облике сила и самообладание находились в идеальном равновесии. Его короткие темные волосы, аккуратно зачесанные назад, даже после долгого перехода казались лишь слегка тронутыми влагой. Черты его лица выразительные и четкие, с высокими скулами и прямым носом говорили о решимости, однако легкая тень задумчивости в темных, внимательных глазах и едва приоткрытые губы выдавали привычку к глубокому анализу. Его мускулистое и тренированное тело двигалось с кошачьей грацией, человека, чья жизнь проходила не под открытым солнцем полей, а в сумраке лесов. В нем чувствовалась грубая мощь, сосредоточенная энергия хищника, знающего цену каждому своему движению.

Осадив лошадь, он подал условный знак рукой — сжимая раскрытую ладонь в кулак и резко опустив её вниз. Отряд мгновенно остановился и замер. Лошади, вымотанные долгой скачкой, почувствовали передышку и тяжело задышали. Их бока ходили ходуном, словно кузнечные меха. Воздух наполнился хриплым сопением и терпким запахом лошадиного пота.

Бьёрн спрыгнул. Взял свою вороную кобылицу под уздцы и грубой, шершавой ладонью успокаивающе провёл по её шее, покрытой мокрой пеной.

— Тихо, Гроза, тихо. Всё, девочка. Отдыхай, — его голос, низкий и с заметной хрипотцой, был полон успокаивающей доброты к могучему животному.

Остальные шестеро членов отряда тоже спешились, двигаясь с отработанной, утомленной слаженностью. Все они являлись лучшими специалистами в своем деле, из тех, кого он смог подобрать под эту специфическую и смертельно опасную задачу.

Клаус, опытный разведчик и мастер маскировки, худой и жилистый, моментально исчез в сумерках, чтобы заняться осмотром прилегающего периметра. За ним последовал Герхард, один из лучших следопытов Цитадели, с лицом, изрезанным морщинами и ветром.

Молодой и меткий лучник Ларс с пронзительными, зелеными глазами тут же начал искать возвышенность с хорошим обзором для стрельбы.

Молча разматывал тонкую, почти невидимую нить Эйрик. Мастер по установке засад и ловушек, ограждая лагерь первыми сигнальными растяжками.

Ещё в отряд входили Тир и Ингрид. Тир — низкорослый и крепко сбитый воин, незаменимый в рукопашной схватке и ближнем бою. Сейчас он что-то ворчал себе под нос сквозь густую бороду и снимал поклажу с замыкающей вьючной лошади.

Ингрид же была из искателей Цитадели — особой роты, занимающейся поисками реликвий и изучением утраченных технологий. Хрупкая на вид девушка с твёрдым, спокойным взглядом, волевым подбородком и короткой стрижкой. Она повсюду возила с собой сумку, полную зелий, бинтов и острых инструментов, выполняя в отряде функции полевого медика.

— Тир, Ингрид — на вас лагерь! — сказал Бьёрн, передавая поводья ему. — Ларс! Подстрели что-то на ужин. Надоело вяленое мясо, — раздал краткие указания воин и, накинув на себя потёртый походный плащ, выдвинулся в сторону одинокого загоревшегося в далеке огонька местной гостиницы.

Двигался Бьёрн бесшумно, научившись этому у Клауса. Каждый его шаг продуман, каждая ветка, которая могла выдать его присутствие предательски сломавшись под ногой, обойдена. Он внимательно изучал местность, стараясь не упустить ни одной детали. Вот! Почти у самого постоялого двора — собачья будка, но самого пса не слышно и не видно. Непорядок. Чуть поодаль — кусты примяты, рядом на коре сосны — длинные, тонкие засечки. Следы когтей. А в воздухе, сквозь запах дыма и жареного мяса, едва уловимо пробивается тот самый знакомый, еле-еле уловимый мускусный запашок.

Обойдя двор по широкой дуге, охотник зашёл с тыла, со стороны скрипящего на ветру, словно старая телега амбара. Он замер, прислушиваясь и принюхиваясь. Из окон главного дома доносились голоса и стук деревянных кружек. Люди в корчме разговаривали. Негромко. Разобрать слова было невозможно. В этот момент его ноздри уловили какой-то неприятный запах. Не рискуя быть обнаруженным, воин отошёл и направился дальше, ища источник зловония. Скользнув в тень открытого амбара, он почти сразу нашёл то, что искал. В дальнем углу, на свежей соломе, лежала изуродованная туша крупного дворового пса. Бьёрн присел на корточки, без эмоций изучая останки. Атака молниеносная и чудовищно мощная — всего один укус в загривок, который практически сразу отделил голову от тела. Рёбра разворочены и сломаны, а весь ливер… выеден. Вокруг туши на утоптанной земле отпечатались чёткие следы не лап, а скорее огромных, деформированных ступней с когтями. Охотник сопоставил факты:

«Один укус… Мгновенная смерть. Такой точности и мощи я раньше не видел. Обычно оборотни рвут свою жертву в клочья, поддаваясь звериной ярости. Этот… этот действует по-другому»

— Не повезло тебе, пёс, — тихо прошептал он. — Только ты мог его учуять. Только тебя он не смог бы провести.

Пройдя по следу, Бьёрн убедился, что тот не уходит в лес, а остается на постоялом дворе. Видимо, ликантроп тоже устал и решил передохнуть, затаившись и прикинувшись одним из посетителей.

Охотник внимательно ещё раз осмотрел гостиницу и поняв, что у неё имеется только один четко оформленный выход и вход, который легко просматривается с их временного лагеря, принял решение направляться обратно.

Возвращаясь, Бьёрн едва не задел сигнальную ловушку, умело натянутую между деревьями — работу Эйрика. Он молча отметил про себя мастерство товарища. Аккуратно обойдя её, воин услышал, как откуда-то из кустов в темноте трижды гукнул филин. Это Герхард предупреждал членов отряда о возвращении их командира.

За время его отсутствия, члены отряда разбили лагерь и уже разожгли бездымный очаг, над которым Тир торопливо готовил на вертеле несколько общипанных птиц, добытых Ларсом, а Ингрид разливала по кружкам терпкий травяной чай с брусничным листом. Бьёрн скинул плащ и молча опустился на землю у огня, протянув к нему замерзшие руки. Наступала осень и ночи становились холоднее.

— Смотрю вы уже обустроились, – похвалил он группу, потирая друг о друга озябшие ладони.

Заметив это Ингрид тут же подала ему кружку с дымящейся жидкостью и одно приготовленное бедро с запечённой картошкой на тарелке.

— Благодарю, — его голос смягчился. Их пальцы ненадолго встретились, и в его глазах мелькнула тёплая и нежная искорка, тут же погашенная суровой реальностью окружения. Он быстро и с жадностью принялся за еду, только сейчас осознав, насколько голоден.

— Ну, командир? — нетерпеливый, но всегда прямой Тир прервал тишину, поворачивая вертел. — Есть что-то?


— След есть. Свежий. Зверь тут, — ответил Бьёрн, отпив из кружки горячего напитка и вытерев рот тыльной стороной ладони.

Ларс, спустившийся с дерева, хмыкнул, и тоже, потирая замёрзшие руки, радостно сказал:

— Наконец-то! Я уже начал думать, что мы гоняемся за призраком.

— Он на постоялом дворе, — продолжил командир, не отрываясь от еды, и в лагере повисла тишина. — Сожрал хозяйского пса, чтобы его не обнаружили, и спрятался среди постояльцев. Скорее всего, до завтрашней ночи никуда не двинется. Будет здесь. Пса переваривать. В стойле я насчитал с десяток лошадей. Народу немного, но он есть.

— Хм… Раньше они никогда так не делали, — погладив свою бороду задумчиво сказал Тир и перевернул кусочки птицы над огнем.

— Хитрый, тварь! — выругался Клаус, появившись из темноты так внезапно, что даже Бьёрн вздрогнул.

— Умен, — покачал головой Герхард, стоящий неподалеку и прекрасно слышавший разговор. — Ничего не скажешь. Чувствует, что мы на хвосте, — являясь самым возрастным в отряде, он подошел к огню и с наслаждением лёг на поваленное бревно, наконец-то расслабив мышцы затекшей спины.

— Это проблема. Как мы его выманим оттуда, не подняв паники? Просчитаемся — будет резня... — заключил Эйрик, не отрываясь от настройки какого-то хитроумного механизма. Насколько помнил Бьёрн, он возился с ним чуть ли не с самой Цитадели

«Что-то изменилось, — потёр переносицу Бьёрн, передавая Ингрид пустую тарелку. — Или мы чего-то не знаем. — он помолчал, глядя на огонь. — Стандартная тактика. Она всегда срабатывала... Но сейчас… Что-то не так…В любом случае, что нам остаётся? Пока будем придерживаться этого: готовим засаду, выманиваем и гоним в ловушку. Но как его выявить? — он допил чай до дна и слил остатки заварки на землю — Ладно!»

— Завтра в полдень заявимся на постоялый двор как обычные путники, — подытожил Бьёрн. — Эйрик, Ларс — с рассветом найдёте в лесу место для засады и подготовите всё. Мы выкурим его оттуда и погоним его прямиком к вам.

— Интересно, каким образом? — проворчал Тир, снимая с вертела мясо. — Устроим допрос каждому?

— Именно это, мы сейчас с вами и придумаем, — заговорщицки произнес командир, собравшимся вокруг костра. — У нас есть целая ночь, чтобы подготовиться. Я думаю, что мы будем использовать их природную слабость к серебру…

Под утро Бьёрн сменил Ларса в дозоре. Небо на востоке только-только начало светлеть, окрашиваясь в грязно-серые и сиреневые тона.

— Ничего? — тихо спросил Бьёрн Ларса, поднимаясь на импровизированную вышку, сложенную им из веток.

— Ничего, — зевнул тот. — Тишина. Пара человек выходила по малой нужде и всё, — дополнил свой ответ лучник, спускаясь вниз и разминая замершее тело, усилено разгоняя холодную кровь по венам делая широкие махи руками. — Еще волки выли недалеко в лесу.

— Понял, — кивнул Бьёрн.

— Послушай, командир. Я тут пока в дозоре стоял размышлял. Не кажется ли тебе этот оборотень каким-то странным? Обычно они сторонятся скопления людей, а этот сам в гостиницу полез. Да и бегает он от нас уж больно резво и долго. На моей памяти это, пожалуй, первый случай такой затяжной охоты.

— Нет. Не кажется. — стараясь не показывать, что его тревожат такие же мысли ответил охотник.

Он давно уяснил, что сомнения в группе могут привести к печальному результату во время охоты и поэтому постарался развеять их, продолжив:

— Обычный монстр. Просто мы загнали его в угол и теперь у него нет другого выхода кроме как прятаться среди людей. Сегодня мы его поймаем и на этом охота закончится, а сейчас иди, поспи пару часов. Я подниму тебя перед рассветом.

Ларс кивнул и поплёлся к лагерю. Бьёрн остался один в тишине, и сомнения, которые он так старательно гнал от себя, накрыли с новой силой.

«Вот и Ларс заметил... Значит, мне не кажется.Может предупредить Цитадель на всякий случай?»

Он достал портативный коммуникатор — редкий и ценный артефакт Старого Мира, выдаваемый только командирам групп для экстренных случаев. Маленький серебряный прямоугольник со стеклянным дисплеем и набрал на нем текст сообщения. Затем немного поразмыслив и кое-что дописав оправил его. Сзади послышался шорох. Воин обернулся.

— Ингрид? Ты чего не спишь? — удивлённо посмотрел он на девушку, убирая устройство связи.

— Тревожно мне что-то! — ответила Ингрид, беря его под локоть и подсаживаясь рядом. Бьёрн и Ингрид были вместе уже около года, и глядя на неё, он до сих пор не мог понять, что она в нём нашла? Изначально грубый, холодный и склонный к действию, он полностью менялся, стоило ей лишь на него посмотреть или прикоснуться. Всегда нежная и рассудительная, она представляла собой полную противоположность его натуры. Однако противоположности притягиваются, и в конце концов он перестал себя мучить этим вопросом. Да это и не важно. Бьёрн любил Ингрид. Любил больше всего на свете и готов горы свернуть, лишь бы быть с ней.

— Я как вспомню, что эта тварь устроила в Корбелле... Аж не по себе становится. — поёжилась девушка и сильнее прижалась к нему.

Корбелл. Небольшая Борисфейская деревня, где они впервые столкнулись со зверем. Тогда ему удалось уйти, оставив после себя множество растерзанных трупов, но то была не их вина. Местный староста не внял советам группы и решил с отрядом сельчан в одиночку самостоятельно загнать монстра. Считая, что это лишь очередной крупный мутировавший хищник и что десять крепких мужиков с косами и вилами без проблем справятся с этой проблемой, и незачем ему потом выплачивать налог Цитадели. Как итог — десять разорванных в клочья трупов, разбросанных по веткам, словно новогодние игрушки. Казалось, что чудовище даже поглумился, оставив голову старосты на суку смотреть невидящим взглядом на тела своих односельчан. Тогда группа Бьёрна не успела, и им оставалось лишь броситься в погоню за ним.

Бьёрн повёл могучими плечами, проклиная человеческую глупость и жадность, и успокаивающе сказал:

— Не переживай. В этот раз всё будет по-другому.

Он сказал это настолько обыденно и спокойно, что Ингрид вздохнула с облегчением. Несколько мгновений они молча смотрели на просыпающийся лес. Яркая линия зари начинала светлеть на востоке, вставало еще теплое осеннее солнце, ласково растапливая бриллианты ночной росы. А потом она тихо, почти шёпотом, произнесла:

— Я должна сказать тебе кое-что, Бьёрн. Я... я беременна.

Он замер, словно поражённый молнией. Слова повисли в воздухе… Он повернулся к ней, и в его глазах, привыкших видеть лишь опасность и смерть, отразился внезапный, страх. Не за себя. За неё. За них.

— Как?.. Когда?.. — выдавил опытный охотник, и голос его внезапно осип.

— Мы, женщины, чувствуем такое, — улыбаясь, начала говорить Ингрид. — Я хотела сказать тебе после охоты. Да и в Цитадели перед отъездом подтвердили, сказав, что срок пока небольшой, и поэтому мне пока разрешили полевую работу.

Бьёрн не нашёл слов. Он просто потянулся к ней и прижал к своей груди так крепко, словно пытался защитить от всего того зла, что притаилось в тенях этого мира. Впервые за долгие годы его глаза заслезились, будто от холодного ветра, и почти незнакомая слеза счастья скатилась и застыла на щеке, оставив морозную корку. В это мгновение первый луч солнца тронул край леса, окрасив макушки деревьев в золото, и ночь отступила.

Бьёрн слегка отстранился от нее, посмотрел в ее ясные глаза, а затем встав, приподнял девушку и поцеловал. Ее губы, не смотря на морозное утро были горячими и слегка солоноватыми, но от этого еще более прекрасными.

«Всё будет хорошо», их губы безмолвно разомкнулись.

— Всё будет хорошо, — прошептал он и, прижимая ее к себе, начинал кружить. — Обещаю.

В уголках глаз Ингрид выступили слезинки женского счастья, и она рассмеялась. Они спустились к лагерю, держась за руки, словно двое детей, и пошли будить отряд. Впереди их ждала охота.

Объект: «Альфа». Отчет №7.

Дата: [ЗАЧЕРКНУТО]

Мышечная масса объекта увеличилась на 18% без изменения режима питания.

Силовые показатели превысили расчетные на 22%.

Побочные эффекты: обострение обоняния и слуха.

Объект жалуется на «фантомные запахи.

Из Архива лаборатории XY13