Цена угля

Поезд дал второй предупреждающий гудок, оповещающий всю округу о скором отправлении. Кирилл расслабленно откинулся на спинку своего места в вагоне-купе. Наконец-то намечается поездка в тишине и покое! Не то чтобы молодой вахтовик отличался стеснительностью, но учитывая какие соседи по плацкарту попадались последние три раза, лучше немного переплатить за комфорт: сон и отсутствие жуткого похмелья после двухдневной попойки того стоили. Это в двадцать подобная процедура выступает в качестве разминки для ежевечерних "сугревающих" возлияний, а вот в тридцать - уже превращается в полосу препятствий на выживание продолжительностью в месяц. Кирилл понимал, что весьма зависим, но предпринимать шаги по борьбе с проблемой не торопился. И это при том, что звоночек был, вернее удар в набат: в родном Кузбассе его "ушёл по собственному" бригадир, узнав что намечается глобальная чистка кадров, обольщенных зелёным змием. Собственно так и началась вахтовая жизнь молодого проходчика на дальнем севере. За десять лет создалось впечатление, что мужчина побывал на всех объектах в о́круге. Прямо сейчас он направился на шахту "Полярная" - ту, с которой начинал свой заснеженный путь. За прошедшие годы вскрытые пласты были выработаны, и настала пора новым залежам явить себя миру.

В коридоре вагона послышались недовольные возгласы проводницы на тему "заранее нужно приходить" и неразборчивая спокойная речь мужчины. Синхронно с третьим гудком дверь в купе распахнулась и на пороге стоял мужчина с весьма примечательной внешностью. Первое, что привлекало внимание - это полное отсутствие левого глаза, вернее по шрамам вокруг глазницы складывалось впечатление, что кто-то выламывал яблоко стамеской на манер геолога, добывающего минерал из твердых пород. Всё лицо покрывали глубокие морщины, но при этом кожа не была дряблой, создавалось ощущение, что это средних лет мужчина которому довелось повидать очень много шокирующего. Полностью седые волосы и щетина были неровно острижены: либо парикмахер впервые взял в руки инструмент, либо новоприбывший сам занимался вопросом демонтажа растительности; причем без зеркала и в полевых условиях. Рокерская кожаная куртка и армейские берцы ну никак не вились со штанами с начёсом и варежками. Неэстетично, зато практично. Мужчина быстро обвёл взглядом помещение, словно коршун свои охотничьи угодья, благо узкий крючковатый нос и тонкие, едва различимые губы подкрепляли данную ассоциацию.

Не говоря ни слова, старик швырнул походный рюкзак на верхнюю койку и сразу же вытянулся на нижней.

Кирилл конечно же хотел спокойной поездки, но соседство со столь нелюдимым человеком сильно напрягало, поэтому он пристально уставился на отдыхающего, даже пару раз деликатно покашлял, чтобы привлечь внимание, но в ответ было только молчание, а спустя минут семь как поезд тронулся, ещё и тихое сопение.

Всю дорогу странный мужчина не проронил и слова в адрес шахтёра, при этом на контакт с проводницами он шёл, когда нужен был чай или постельное белье, но голос его был холодным, отстранённым. Каждое его действие было для определенной цели, создавалось впечатление, что он и не человек вовсе, а машина, слепленная не из металла и кремния, а из органики. Правда в отличие от подделок под человека, у этого движения были невероятно плавными: мужчина буквально перетекал из одной точки в другую, почти не шумя и не задевая ничего на своем пути, и это при заметной тряске поезда. Осознание того, он всего лишь незначительный элемент интерьера, пробесило Кирилла до глубины души и к концу поездки он уже ненавидел человека, который ему не сделал ничего плохого.

Как любой шахтерский городок, Лощь продвигался вслед за разработками угля, в итоге основные постройки, а именно два трехэтажных общежития, почта, по совместительству и магазин, здание администрации и закрытый дом культуры располагались в получасе езды от станции. Вдоль этой дороги, ровно как и дальше до шахты располагались развалины временных бараков, некоторые из которых, люди, осевшие на постоянной основе, приспособили под частные дома. Населенный пункт переступил черту "тихого вымирания" и перешёл в стадию "труп, едва подающий признаки жизни". Как только уголь в шахте закончится, город полностью прекратит существование. Собственно, месторождение пару раз уже хотели признавать пустым, но геологи удивляли находками, обнаруживая жилу за жилой, хотя казалось ранее угля там не было. Один из учёных любил пошутить, что шахта убегает от людей, но недостаточно быстро.

На станции поезд высадил двух человек и дальше помчался в заснеженные дали. Кирилл недовольно посмотрел на молчаливого соседа и раздражённо сплюнув достал сигарету. Водитель, который должен был подвезти к общежитию, задерживался.

Подождав минут десять Кирилл окончательно потерял спокойствие и запулив окурок второй сигареты в ближайший сугроб, нервно достал телефон и набрал номер опоздуна. С третьей попытки трубку наконец-то сняли и динамик начал транслировать голос крайне заспанного человека, который не особо понимает зачем его потревожили.

- Ал-ло??

- Саша блин! Кобольд меня задери, какого ты не на станции?!

Неизвестный когда услышал разговор нервно поежился, правда воспылавший праведным гневом этого не заметил.

- Станции? Какой ещё... А зачем?

- В смысле зачем? - ярость окончательно смяла нормы приличия и в последующей фразе приличными были только вдохи для набора воздуха. Смысл же данной лавины слов заключался в том, чтобы Александр Михайлович незамедлительно аккумулировал все внутренние ресурсы и направил своё бренное тело для экзекуции нижней половины тела различными способами. Сам же Александр оценив масштаб наказаний, решил что выполнять требование не разумно, по этому коротко сказал:

- Я не приеду. - и положил трубку. Больше на звонки он не отвечал.

Кирилл едва не разбил телефон об землю, но вовремя себя одернул, переведя бешенство в удар ногой по столбу, на котором держалась табличка с названием станции. Ударил крайне неудачно: мало того что колено болезненно хрустнуло, так ещё и указатель перестал держаться на гвоздях и приземлился на ступню поврежденной конечности.

Выругавшись ещё раз мужчина подумерил свой пыл и решил позвонить бригадиру, который его встретил точно таким же заспанным голосом.

- Да что вообще происходит!? Вы работать вообще собираетесь?

- Не собираемся, общага сгорела, работы прекращены. - бригадир также бросил трубку и больше не поднял её.

Шахтер обзвонил всех, кто должен был быть на участке, но больше трубку никто не поднял.

Кирилл был в панике: ситуация из "пушистый песец" переходила на уровень "полный песец" - ближайший поезд отсюда будет только через три дня, до города и с целыми ногами добраться проблематично, а в его состоянии почти нереально, да и в городе обстановка мягко говоря странная. В поисках хоть какого-то спасения, мужчина уставился с надеждой на ненавистного человека.

- Я так понимаю, мы тут застряли, верно? - внезапно начал разговор неизвестный, в его голосе не только не было ни капли страха, но даже появились нотки задорного интереса. - Ни связи, ни транспорта, одни в почти голом поле, а ночь наступит через часа три?

- Угу... - услышав положение вещей в слух мужчина осознал безнадежность положения в полной мере и волна отчаяния мгновенно затопила его мысли и его словно парализовало от осознания надвигающейся смерти от замерзания. За годы работы на севере Кирилл повидал много цуциков разной степени проморозки, поэтому страх перед таким видом завершения существования был очень велик. Вернее, его пугала не сама смерть, а то, если спасут на последних минутах - жизнь без каких-либо частей тела мужчина себе представить не мог и не хотел.

- Ситуация... Неприятно, скажем честно, но не критично, бывало намного хуже. Идти можешь?

- С трудом... Сильно ноет...

- Судя по дыму, в паре километров отсюда есть жилое помещение. За час добраться по идее должны.

Далее мужчина взял табличку, нанёсшую урон Кириллу и, повертев её в руках что-то прикинул в уме, а затем одним быстрым движением расколол её по длинной стороне на уровне одной трети полотна, и в дальнейшем короткую часть расщепил пальцами пополам. Достав из рюкзака бечёвку, он примотал доску гвоздями вниз к ступне, минуя повреждённый участок, а из коротких палок смастерил подобие шины на колене. Подхватив проходчика под правое плечо, дабы снизить нагрузку на травмированную ногу, старик взял курс на непустующее жилище.

Снег на дороге хоть и был придавлен, но не очень сильно, от чего ноги регулярно проваливались или проскальзывали по ледяному основанию. Но мужчины упрямо шли вперёд к намеченной цели. Холод злобно кусал нос, лицо, пальцы рук, несмотря на перчатки, ноги промокли очень быстро и замёрзли, держать равновесие на деревенеющих опорах становилось с каждым шагом всё сложнее.

Кирилл уже на первой четверти пути был согласен сдается и занырнуть в сугроб у обочины, чтобы тихо замёрзнуть, а проезжающая машина переехала бы тело, превращая его в ледяное крошево. Но та уверенность, с которой его напарник двигался и нёс на себе раненого, не позволяла последнему сдаться. Старик буквально стал воплощением совести для Кирилла, он на собственной спине вырывал мужчину, превосходящего в два раза его самого по габаритам, из когтистых лап смерти. При этом он вновь наглухо замолчал, казалось что даже его дыхание не участилось и дорога не отнимает у него сил.

Дойдя до забора из металлических труб и сетки, покосившегося настолько, что тот выполнял исключительно роль ориентира границ участка, мужчина крикнул хриплым, старческим голосом:

- Хозяева! Пустите на ночлег путников безродных!

В доме началось движение и одеяло, закрывающее окно немного отодвинулось в сторону, не открывая лица владельца жилища. Спустя пару минут входная дверь клацнула замками и отворилась, являя миру седовласую, едва сгорбленную старушку, очень добродушной внешности. Про таких обычно с ностальгией вспоминают внуки, в час умиротворения доставая из памяти неповторимый вкус пирожков с капустой и запах мази от ревматизма.

- Ой! Здравствуйте! Проходите в сени, отогреетесь! В дом не пущу - не прибрано, позор мне как хозяину.

- Благодарим и на этом, - прохрипел старик, помогая Кириллу преодолеть висящую на одной петле калитку, вся сила и ловкость испарились, словно и не было их уже пол века у него. - оно и понятно, двух неместных мужиков пускать к себе не благоразумно - что подумают потенциальные женихи?

Старушка залилась звонким хохотом, кокетливо прикрыв рот платочком, во взгляде неслепого глаза читалась симпатия, граничащая с интересом не по возрасту.

Хоть в помещении было не особо тепло, но околевшим мужчинам и это было в радость, принявшись растирать ладонями тело, они довольно быстро вернулись в нормальное состояние, разве что ноги упрямо не хотели отогреваться, но жизнь их определённо на покинула, да и повреждений от обморожения удалось избежать, что определенно радовало.

Старушка скрылась в доме и принялась двигать что-то тяжёлое, гости удивлённо переглянулись, впечатлившись масштабом подготовки к визиту. Спустя минут тридцать, женщина вернулась переодевшись из ватника с валенками в белое платье расшитое красными узорами и ярко алыми сапогами, превратившись из дряхлой старухи в статную женщину, не сломленную градом прожитых лет. Кирилл едва не присвистнул от перемены. Старик добродушно улыбнулся:

- Поразительная красота. - произнёс мужчина, впервые добавив в голос теплоты, но старческие нотки остались.

- Ой, вы об этом, - произнесла она оглаживая платье. - Надела первое что попало под руку, - в этот момент судя по звукам рухнул сундук или шкаф, от чего женщина слегка поморщилась. - На ужин яичница вас устроит?

Гости синхронно согласно закивали головами. Старушка усмехнулась и пристально посмотрела на предмет своей симпатии и кокетливо проворковала:

- Бабушке нужна помощь с яишками.

Старик засуетился и в раскачку поднялся:

- Всегда пожалуйста!

Вся троица направилась во двор, обогнула дом и оказалась перед пустыми вольером для кур и будкой для пса. Судя по шуршанию в курятнике, несушки были заперты в нем на зимовку. Женщина указала на широкую дверку, поднимающуюся вверх, у самого основания жилища птиц и старик раскрыв два шпингалета и подняв площадку принялся перекладывать яйца в лукошко. Когда урожай был собран хозяйка с усмешкой произнесла:

- А теперь черные яишки! - и протянула наглухо грязное ведро.

- Хорошо. - ни капли не смутившись произнес старик и принялся голыми руками собирать прихваченные холодом кучки куриных фекалий из подстилки.

- А теперь их надобно прикопать в перегное, я могу рассчитывать на твои яишки?

Старик закрыл курятник, взял рядом стоящую штыковую лопату, ручка которой заканчивалась насадкой с петлей для лучшего хвата и кряхтя начал раскапывать рыхлый перегной.

- Глубже, глубже! Вдруг не поместится! - хищно улыбнулась старушка за спиной копающего.

Одним молниеносным движением копатель выпрямился, разворачивая корпус, и плашмя обрушил лопату на голову женщины и с такой силой, что старые кости не выдержали и свод черепа провалился во внутрь. Тело сразу же обмякло и упало на спину.

- Ты!.. Ты шшшто?!?

- Устал от дешёвого спектакля плохой актрисы. - вновь ледяным голосом сказал мужчина, скинувшив личину старика. - Прежде чем ты обвинишь меня во всех смертных грехах, предлагаю подождать пару минут, сам всё поймёшь.

Кирилл медленно попятился от убийцы, прикидывая есть ли у него хоть какой-то шанс на спасение. По всем расчётам у него появился бы маленький шанс лишь при условии что в руках было бы что-то скорострельное, причём уже снятое с предохранителя, а в его ситуации смерть была неотвратима.

Старик же не обращал на попытку бегства никакого внимания, только перехватил лопату для прямого рубления земли или объектов на ней.

- Началось! - произнёс он, не отрывая взгляд от тела, - Смотри внимательно на неё, если хочешь выжить!

Кирилл вопреки собственному желанию посмотрел на тело и ни разу не испытываемый ужас поглотил его сердце. Ни когда рядом с ним падала опора, ни когда он заметил, что зазжённый фитиль детонатора оказался слишком коротким, ни когда стрелка газоуловителя ложно зашкалила в кабине работающей буровой машины - он не испытывал такого животного страха за свою шкуру, как сейчас. Тело двигалось, абсолютно беззвучно приподнимались и опускалось, причём анатомически невозможным способом, словно костей не было и в помине. Затем по всему телу начали выступать заострённые отростки. Они прокалывали одежду, сближаясь и отдаляясь рвали её в лоскуты, обнажая серые мышцы обвитые черными нитями сосудов, начисто лишённые какой-либо кожи. Жировая ткань превратилась в подобие плотного киселя и стекалась в отдельные большие капли, покрытые плесенью. Смрад гнилого тела заполонил округу. Обвисшая брюшина старухи стала расти, словно в неё закачивали жидкость, собственно так оно и было - когда она вскрылась наподобие тюльпана, оттуда извергалась зеленовато-мутная жижа. Запах превратился из отвратительного в выворачивающий.

Старик спокойно наблюдал за метаморфозой, словно перед ним вылезала бабочка из кокона, а не тварь из бабушки. Удовлетворительно кивнув, он тихо произнес "достаточно" и с силой воткнул лопату в горло, разрубая позвонки пополам, а затем ухватившись за рукоять инструмента, провернул металлическое полотно на три четверти оборота и надавив, окончательно отсёк голову и отбросил её в сторону.

- Вопросы? Замечания? Предложения? Пакет для рвоты?

Последнее не понадобилось, вернее предложение поступило в самый последний момент и потеряло свою актуальность. После процедуры разрядки Кирилл поднял глаза полные слёз и дрожащим голосом спросил убийцу:

- Что это за?... - дальнейшие слова застряли в горле.

- Не узнаешь? Это кобольд собственной персоной, сам же его вспоминал.

- Это же миф, сказка, его не существует!

- Вынужден разрушить твое мироощущение, но мифы реальны, правда далеко не у всех книжное описание совпадает с действительным положением вещей. Например, кобольд - это не дух, который снижает качество добываемой породы, хотя следы их жизненного цикла безусловно портят руду, а плотоядная тварь, которая использует тела живых и не очень людей в качестве транспорта, а если тушка протянет лет пять, то и в качестве инкубатора.

- Инку... Чего, бл....? - мозг шахтера отказывался воспринимать поступающую информацию, но подсознание понимало, что это жизненно необходимо и продолжало попытки вникнуть в этот ужас и понять хоть что-нибудь.

- Инкубатора, - спокойно повторил мужчина, совершенно не обращая внимания на состояние собеседника, создавалось впечатление, что он просто захотел выговориться по этой теме, без цели обучить новичка. - синие такие, плодят новые личинки с дикой скоростью и заражают новые тела, а если таких поблизости нет - то откладывают их в уголь, вот смотри: тут под навесом небольшая кучка лежит для растопки. А с левого боку круглое отверстие сантиметров пять в диаметре. Собственно в ней та дрянь, что бабкин труп захватила и спала. Старушку видимо удар хватил, когда топливо для печи добывала, вот и вселилась.

Не прерывая рассказа, знаток скинул с плеч рюкзак, немного покопался в нём, достал кусок толстого оргстекла и принялся осматривать уголь. Внезапно из кучи выскочила толстенная гусеница длиной с ладонь и попыталась впиться своим ртом в глаз наблюдателя, встретила на своем пути полупрозрачную преграду. Тварь намертво присосалась к стеклу, бессильно скребя тремя костяными ножками, которыми было бы очень удобно впиться в лицо жертвы и надёжно на нем зафиксироваться. Осознание того, зачем такие манипуляции с пластиком и откуда у неизвестного такие шрамы, накрыло Кирилла подобно удару молнии. Мужчина достиг предела потрясений, ему нужно было срочно как-то успокоиться, заставить мозг не думать, иначе он вот-вот сам выключится, а терять сознание никак нельзя в сложившейся ситуации! Машинально, без каких-либо мыслей он запустил руку в свою кладь и выудил от туда бутылку сорокаградусного напитка. Да, он не хотел бухать в поезде, но не быть к этому готовым считал верхом неприличия. Осушив одним залпом половину тары, мужчина наконец-то начал чувствовать вкус, жар и эффект от алкоголя. Сделав ещё пару глотков и неприятно поморщившись, Кирилл почувствовал как этанол начал отравлять сознание, смазывая струны души, готовые вот-вот лопнуть под натиском творившихся вокруг ужасов.

- И как эту манину заевошить? - ударная доза антидепрессанта мгновенно усвоилась пустым желудком.

- Проще говоря - обширные повреждения любой части тела. Отсеченая часть тела им не так страшна, как раздавленная. Больше боли - больше вероятности убийства.

- Ме.. месить в кашу уродов!

- Совершенно верно, но надо торопиться, днём они как бы в спячке, а вот ночью охотятся.

- Вперёд бить чмошников! В акаку!

- Сначала посмотрим что в доме, мало ли что для оружия сгодится?

- А тебе говорили, что ты гений тактики?

- Честно - в такой формулировке ты первый!

Кирилл тщетно пытался понять длинное слово на Ф когда дуэт направился обратно в дом. Войдя в жилое помещение им ударил в нос запах вареного мяса вперемешку с запахом мокрой шерсти.

- Фу! Что она готовит?

- Не обратил внимание на то что будка пуста, а миске корм был? - меланхолично произнес старик, по хозяйски заглядывая в шкафы и полки опустевшего жилища. Заметив, что собеседник не в состоянии провести логическую цепочку, уточнил - она своего пса целиком варит.

Всё что организм не успел усвоить на данный момент вернулось на свет божий вперемешку с желудочным соком.

- Она что, совсем того?

- Органика есть органика, что добру пропадать? Удивительно, что воспоминания о приготовлении пищи вообще сохранились, обычно они питаются сырым мясом.

- Жееесть!!! Нужно валить отсюда и поскорее!

- Интересно, как и куда? Единственная связь с цивилизацией это железная дорога, а транспорт обратно будет ой как не скоро. Вызывать помощь можно, но в происходящее они точно не поверят, да и приедут тоже на наши похороны. Отсидеться тут не вариант - ночью они регулярно проводят перекличку на частотах, неуловимых человеческим ухом, зато псы и коты слышат и входят в ступор. Это я к чему... Ах да! Кончину бабки быстро заметят и придут мстить.

- И.. и что предлагаешь?

- Драться! Жителей города лишь недавно заразили и пока солнце не скрылось, у нас есть шанс проредить количество врагов. Но надо торопиться, у нас меньше часа осталось до заката.

- Драть-т-т-ся с этими! Ты из ума вышел? Совсем в маразм впал, старик!

- Да не бойся ты так, - истребитель нечисти рассмеялся сухим, недобрым смешком. - один на один в бою они сильно уступают человеку, стоит огреть... - быстро осмотрев комнату, он поднял прут с пола. - вот! К примеру кочергой - и всё, готов кобольд, хотя для надёжности лучше стукнуть ещё пару раз по другим местам. Ну или каким другим способом причинить много боли - наверняка пожар был неспроста!

- Я же по телефону это только узнал, как ты...

- Профессиональная глухота шахтеров - динамик был выкручен на полную, услышать не составило труда. - добродушно улыбнулся собеседник, как будто обсуждались лёгкие бытовые неурядицы.

Кирилл присел на тумбочку у входа. Мысли путались. Голод, холод, боль, усталость, алкоголь в крови, страх, желание жить порождали в голове тысячу мыслей и сознание вновь начало пытаться под шумок покинуть тело. Уцепившись за собственное кредо "истина в вине", мужчина без лишних раздумий достал бутылку и сделав характерное движение предплечьем, винтом добил остатки пойла. Мозг опустел, в образовавшейся тишине подняли голову древнейшие инстинкты.

- Значит эти падлы, коб.. кобол.. под.. - заплетающийся язык ну никак не хотел выдавать название врагов и после попытки десятой мужчина протяжно раздосадовано выдохнул, понимая тщетность этой затеи. - ну эти! Нас совсем не уважают?

- Именно так!

- Поехали им морды бить!

Драчун неуклюже приподнялся, рука соскользнула и открыла ящик. Заглянув во внутрь он увидел связку ключей с брелком с логотипом завода имени Ленина. Радостно схватив находку, он направился на улицу, в полной уверенности, что найдёт то, для чего эти ключи собственно и были созданы.

Удача благоволит дуракам, а пьющий много, да к тому же натощак, точно умным не может быть. Открыв ворота сарайчика, мужчина обнаружил мотоцикл с коляской и рванул приводить его в чувство. Ностальгия по юношеским годам, когда он вместе с отцом перебирал своего железного коня, накрыла Кирилла с головой. Он дал себе зарок, что когда выберется, обязательно позвонит старику, а то уже пару лет не общались.

Прилипая к металлу, прищемляя пальцы, получив разряд током, мужчина быстро реанимировал механизм, и через пятнадцать минут мотор громко возвестил о своём желании работать. Шахтер выкатил во двор транспорт, где уже стоял и ждал старик, с рюкзаком увеличившимся почти вдвое по объёму заполняющих его вещей.

- Неплохо, молодой человек, я за рулём, вам нужно поберечь ногу и транспорт.

Кирилл немного побурчав, сел в люльку и тут же вырубился. Старик выехал на дорогу и лавируя по снежной насыпи, направился в город, вознося молитвы богу, чтобы успеть вовремя.

Успели к самому закату, который выдался необычайно красным для данных широт. В кроваво красном свете создавалось ощущение что весь снег в городе залит кровью. К сожалению, так оно и было: с десяток растерзанных тел были разбросаны по площади, которую обрамляли пять каменных зданий, одно из которых полностью выгорело, судя про струйкам дыма - пожар затух лишь недавно.

Окна второго общежития были наспех заколочены изнутри. На некоторых окнах были обильные кровавые следы, а в паре окон висели неподвижно тела, начисто лишенные какой-либо одежды. А вот из окна на втором этаже здания с надписью "Администрация" наоборот свисало тело в костюме - мэр решил повеситься на галстуке. Учитывая, что случилось на вверенном ему участке - не самое безумное решение.

Старик заглушил мотор и почти без шума пробрался к общежитию. Заглянув в окна он убедился в том, что ожидал: все люди лежали на полу, в глазу каждого торчала личинка кобольда и пульсировала подобно сердцу, разгоняя по организму человека смесь ферментов, которые перекраивали плоть под нужды нового хозяина. Осмотр остальных зданий не выявил кобольдов ни в каком виде, но учитывая что мороз им не страшен, они могли засесть и просто в ближайшем сугробе.

Новый год был сравнительно недавно, ёлку как раз собирались утилизировать, но успели только подогнать дробилку. Технику для вскрытия следующего слоя угля тоже подогнали к площади, истребитель нечисти захотел было разжиться горючим чтобы спалить здание с врагами, но ни одной канистры найти не удалось и он вернулся к мотоциклу, к Кириллу, который начал просыпаться.

- Канистра есть?

- Ик! Зачем?

- Спалить то здание!

- Нах?

- Там засели подонки-кобольды, те что нас не уважают.

- Ну это... - проходчик обвёл взглядом округу и обнаружив на технику, стеклянный взгляд внезапно приобрел осознанность. - Нам надо быстро разрушить здание?

- Да, хочу его спалить.

- Пф! Долго!

- В смысле?

Не отвечая Кирилл направился к машине с на гусеницах с конусообразным механизмом спереди.

- Я кому говорю, сжечь надо, не отклоняйся от плана!

Но инженер его не слушал, улыбаясь как ребенок, он забрался в кабину, осмотрел панель, нажал пару кнопок, повернул оставленный в замке ключ и мощный двигатель взревел, словно дикий зверь, готовый к бою. Машина направилась к торцу вытянутого здания. Конус начал раскручиваться, при этом раскрываться подобно зонту, превращаясь в щит для прокладки шахт диаметром в два с небольшим этажа. Когда бур начал сносить здание, водитель злобно рассмеялся и принялся осушать вторую бутыль.

Старик удивлённо присвистнул, взял кувалду, приставленную грузовику, груженному опорами, и обежал здание, ожидая кобольдов, которые успеют сообразить, что нужно спасаться бегством. Таких было штук пять, но для опытного бойца они не представляли никакой опасности - не успевали твари толком осознать происходящее, как полтора килограмма стали на длинной ручке проламывали их тела, не давая ни малейшего шанса на спасение. В отличие от бабки, в их телах ещё была красная кровь, которая фонтанировала во все стороны при ударе, от чего кувалдоносец к концу короткой схватки был весь покрыт красной жижей с ног до головы и не испытывал по этому поводу никакого дискомфорта.

Уничтожив здание, Кирилл остановил машину и оря во всё горло песню про зайцев вывалился из кабины, не обращая внимания на больную ногу.

- А чё это ты такой страшный? - спросил выпивоха хлопнув старика в грудь свободной рукой.

- Ложись! - скомандовал истребитель, но не успел вовремя - выскочившая из-за угла синяя особь кобольда запустила личинку прямо в правый глаз инженера. Мужчина на короткий миг взвыл от боли, но затем выпрямился как нивчем не бывало.

- Нужно срочно вырвать это вместе с глазом!

- Чтобы стать уродом, как ты? Нет уж! - выкрикнул мужчина, разбивая бутыль о бур и выставляя новоприобретенное оружие перед собой.

Старик сокрушенно покачал головой:

- Ну раз по-плохому не желаешь, будет по кошмарному...

С этими словами он одним движением сделал шаг вперёд и схватив запястье, вогнал розочку прямо в горло заражённому, а затем, ухватившись за ворот ватника, поволок дрыгающееся тело к дробилке. Пнув кнопку пуска, он закинул ещё живого Кирилла в измельчитель веток. Лопасти довольно быстро заклинило, но для уничтожения паразита это было достаточно. Старик выпрямился, глубоко выдохнул, посмотрел в сторону особи, что заразила шахтёра и хищно улыбнулся. Сделав полукруг кистью, он запустил кувалду снизу вверх и снаряд угодил прямо в коленную чашечку. Чавкающий хруст вывернутого наизнанку колена и короткий тонкий огонизирующий вскрик разлетелись по городу. Тварь смолкла, застыв в неестественной позе.

- Хорошая попытка, но я прекрасно знаю, что синюшки обладают горааздо большим болевым порогом чем красные и уж тем более серые.

С этими словами он начал приближаться к твари, которая осознав тщетность маскарада принялась уползать от опасности спиной вперёд. Даже без лица в человеческом понимании, существо демонстрировало настоящий животный ужас перед убийцей.

Несмотря на метаморфозы, которые совершил паразит, в силуэте угадывалось тело молодой стройной девушки, сплошь покрытое длинными толстыми щупальцами, на концах которых взращивались новые личинки. Самое большое скопление этих отростков было на голове, они словно заменяли волосы. Вместо глаз и рта тоже росли усики, но заканчивались клювами как у попугая. Чем ближе к периферии, тем темнее был синий цвет, а в районе пупка она и того была белой.

Но мужчине не нужно было рассматривать существо перед ним, за годы охоты он не раз наблюдал подобное, но одна деталь всё же привлекла его внимание и через тройку шагов он понял что именно он заметил.

- Ба! Сестрёнка! Давно не виделись! С тех самых пор, как ты оставила мне это - он коснулся пальцем отсутствующего глаза. Должен тебя поблагодарить! Твой подарок сделал меня сильнее любого человека, да и срок жизни заметно продлился, но извини твоя роль в планах Великого Дремлющего на этом подходит к концу!

С этими словами напрыгнул на неё и погрузил пальцы в грудную клетку. С последним лучом света он развёл ребра в стороны, обнажая органы, на вершине которых покоилось бешено бьющееся сердце.

Мужчина подхватил трепыхающийся орган левой рукой и начал его поднимать. Тело инкубатора парализовало от боли, поэтому сердце само боролось за жизнь из последних сил: артерии вытягивались, дабы не допустить обрыва, а сам орган покрылся шипами, которые разрывали плоть руки, но это не принесло никакого результата.

- Великий Дремлющий! Твой апостол готов к той миссии, что ты на него возложил и радостью примет этот дар!

Мужчина раскрыл рот до не человеческих размеров и целиком проглотил сердце. Шипы пронзили щеки, губы, гортань но сжимание челюстей было неумолимо. Апостол замер, и словно наслаждался самым изысканным блюдом из возможных на этом свете, кровь струилась из ран нескончаемым потоком, но спустя пару минут начала собираться обратно. Кожа буквально впитывала кровь от ранее убитых кобольдов. Спина мужчины резко задергалась, хотя сам он оставался недвижим, затем из неё вырвались два огромных крыла летучей мыши, разрывая в клочья одежду. Обнажившееся тело оказалось болезненно худым - кожа плотно прилегала к костям, намёков на мускулатуру не было и в помине, казалось, достаточно малейшего движения чтобы внешний покров лопнул и кости просыпались на землю. Сгустки крови на лице сформировались в новые щупальца, а человеческий глаз выпал, обнажая кровавокрасные огни в бездонных глазницах.

Апостол возвел руки к небу и закричал на языке, который был древнее самой жизни на этой планете:

- Первая печать сорвана! И пусть умоются кровавыми слезами ложные боги, когда я принесу этот мир к ногам повелителя!