Цена вопроса - жизнь!

— Ты сама во всём виновата, — цедит негромко, как и последние полгода, мой бывший муж. Он прищуривает злые карие глаза и буравит меня взглядом. — Зачем надо было лезть и вынюхивать? Чего тебе не хватало?! Дом, машина, отдых за границей — всё у тебя было!

Сердце бешено колотится где-то в горле, готовое выпрыгнуть. В висках пульсирует кровь, перед глазами всё плывёт. Куда делся мой любимый, нежный, заботливый муж, за которого я выходила замуж? Тот мужчина, который носил меня на руках, обещал вечную любовь и верность, исчез без следа.

Ловлю наше отражение в оконном стекле — красивая пара в дорогой одежде. А пятнадцать лет назад? Мы были молоды, красивы, влюблены. Куда всё это делось?

Сердце замирает и сжимается от боли. Поднимаю руку, чтобы потереть грудь, но под его взглядом опускаю. Его нельзя злить. Надо терпеть. Но как?! Он ведь даже не понимает, что могло меня так возмутить, что я, не выдержав, подала на развод. Неужели он думает, что я всё это время ничего не замечала?

Мы стояли очень близко в центре роскошного и пафосного ресторана, где проходил праздничный ужин. Я не хотела сюда идти, но Костя не оставил мне выбора, сказал, это важно для его карьеры. И отсидеться в стороне не вышло. Как только я отошла от стола, чтобы посетить уборную, он сам подошёл и теперь изводит меня разговором.

— Мне нужно было закрыть глаза на твоих любовниц?! — спрашиваю почти безразлично только потому, что он ждёт ответа. Голос дрожит, но я держусь изо всех сил.

— А почему нет?! Что тут такого?! — шипит он, низко наклонившись к моему лицу, так что я чувствую его горячее дыхание. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Взгляд на мгновение натыкается на бывшую свекровь – она презрительно поджимает губы, явно не одобряя, что её сыночек опять стоит так близко ко мне. Он, кажется, этого не замечает. — Я тебя в чём-то ущемлял? От всех них я же всегда возвращался к тебе! Что не устраивало? Говорил же, что ничего серьёзного! — его голос дрожит от негодования. — Сейчас тебе легче? — он цинично ухмыляется, наслаждаясь моим молчанием. — Гордость взыграла? Довольна сейчас, когда разрушила нашу семью? Ты же всё равно никому не нужна! Я разрушила?! Сердце бешено колотилось где-то в горле, готовое выпрыгнуть наружу, в висках пульсировала кровь, перед глазами всё плыло. Куда делся мой любимый, нежный и заботливый муж, за которого я выходила замуж? Тот мужчина, который носил меня на руках, обещал вечную любовь и верность, исчез без следа.

Теперь я его ненавидела. Ненавидела всей душой, всем сердцем, каждой клеточкой своего тела. За эти полгода он сделал всё возможное, чтобы я навсегда забыла все радостные моменты, которые были в нашей жизни. Он методично, день за днём, разрушал наши отношения, наши воспоминания, нашу любовь.

Я ненавидела его за предательство, за ложь, за обман – за то, что я никогда не была единственной у мужа, что все эти годы он жил двойной жизнью. Узнать это было настолько больно, что сердце заболело, словно его сжимали в тисках.

Я ненавидела его за то, что, понимая неизбежность развода, он обставил дела таким образом, что при разделе имущества оказалось, у нас нет ничего совместно нажитого. Всё принадлежит только ему. И это при том, что я ни дня не сидела дома и наравне с ним строила его “империю” – всё, что у него сейчас есть, заработано и мною тоже. Это был как удар в спину, самое подлое предательство, которого я не ожидала.

Я ненавидела его за его жестокость сейчас. Моей маме срочно требуется большая сумма денег для операции, от которой зависит её жизнь, а он измывается, кормит обещаниями, но денег не даёт. Он играет моими чувствами, моей любовью к матери, используя это как рычаг давления.

Я ненавидела его за то, что он заставляет меня сейчас вытворять трюки, как цирковую собачку. Он унижает меня, заставляет плясать под его дудку, и я вынуждена повиноваться. У меня нет выхода, я соглашаюсь на всё, потому что единственное, что осталось в этой жизни, – это моя мама. Я готова на всё, чтобы спасти её жизнь.

Я ненавидела его за то, что наши общие друзья, понимая причину развода, тем не менее практически все говорят, что “ничего страшного тут нет”, что “зря я так отреагировала”, что “надо было проявить мудрость и сделать вид, что ничего не знаешь”. Они не понимают моей боли, моего отчаяния.

И, пожалуй, больше всего я ненавидела его за то, что все, практически все, кто знаком с нашей историей, жалея меня, считают, что нужно смириться, попросить у мужа прощение и надеяться, что он вновь возьмёт меня замуж. Эта мысль была невыносима, унизительна.

Я не хотела возвращаться к нему. Я не хотела больше жить с этим лживым, предавшим меня человеком.

— Костя, просто отдай мне мои деньги и наслаждайся обществом любой барышни, — отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Каждый из нас сделал свой выбор. Я устала от этих скандалов, от унижения. Хочу начать новую жизнь, и для этого мне нужны мои деньги.

Его глаза сузились от злости, превратившись в щёлочки. Я поняла: он не собирается отступать. Но голос тем не менее прозвучал тихо, почти ласково:

— Ариша, у тебя нет денег, дорогая! — злорадно выдохнул муж мне в лицо. — И, если хочешь их получить, ты будешь делать всё, что я скажу — и он улыбнулся.

От абсурдности и безвыходности ситуации к горлу подступили слёзы. Оно сжалось от обиды, и я едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Не хотелось доставлять ему это удовольствие. Сжала зубы до скрежета, силой загоняя влагу обратно. Дыхание стало частым и прерывистым.

С Костей мы знакомы со школы. Он знает меня досконально. Мы были друзьями, влюблёнными, мужем и женой. Сейчас, вглядываясь в моё лицо, он прекрасно понимает, что происходит у меня внутри, и это знание, кажется, приносит ему какое-то садистское удовлетворение. Иначе зачем всё это?! Зачем этот спектакль перед гостями? Зачем это унижение?

— Улыбайся, Арина, — приказал он. — Гости хотят видеть, что у нас всё хорошо — я перевела глаза на этих самых гостей, которые с жадностью наблюдали за нами. Или мне это только казалось? — Испортишь мне вечер — пожалеешь! — прошипел бывший муж, и в его глазах мелькнула угроза.

Я была на пределе. Ну не может человек бесконечно терпеть унижения и издевательства. Своим поведением он довёл меня до состояния, когда хотелось просто сбежать, прекратить эту пытку, невзирая ни на что. Меня останавливала только мысль о маме. Мне просто негде взять огромную сумму на её лечение. Воздуха не хватало, я тяжело задышала, словно пробежала марафон.

Костя внимательно посмотрел мне в глаза. То, что он там увидел – наверное, стойкость, которой он не ожидал – ему явно не понравилось. Схватив меня сильно за локоть, до боли сжимая кожу, он резко поволок меня в сторону подсобных помещений.

Дверь за нами захлопнулась, оставляя нас одних в полутёмном, душном пространстве. С силой прижав меня к стене, так что я от неожиданности стукнулась затылком, он уперся руками по обе стороны от моей головы. Приклонив свою голову к моему лбу, хрипло проговорил:

— Ну что ты? Что? Дам я тебе эти деньги! Может, даже на следующей неделе дам, посмотрю на твоё поведение.

Я затаила дыхание, на мгновение поверив, что он готов меня отпустить, но последняя фраза развеяла эту надежду. Он ещё не наигрался. Сжала руки в кулаки. Сердце болело всё сильнее.

— Вот не требовала бы ты развод, сейчас бы и распоряжалась деньгами на своё усмотрение. Не думала, что всё так может обернуться? — Его голос стал медленным, вкрадчивым, хрипоты прибавилось. — Могла же сделать вид, что ничего не знаешь! Все так живут! Но нет! Ты же принципиальная. Довольна сейчас? Тебе достаточно просто хорошо меня попросить, как ты всегда умела, и я прощу тебя, и ты опять будешь распоряжаться всем, что у меня есть.

Он провёл носом по моей скуле, и теперь в его голосе появились мурлыкающие нотки. — Ну же, девочка моя, ты помнишь, как нам было хорошо?

Меня затопило волной отвращения. Я готова была выть, скулить, плеваться от омерзения. Он касался меня, а в его глазах было желание. Он мечтал о сексе со мной! Тело непроизвольно дёрнулось.

— Иди с этим предложением к своим бабам, — сумела выдавить я сквозь спазм в горле, отвечая ему. — А меня не трожь!

Костя закрыл глаза, тяжело выдохнул, нахмурился. Покачав головой, проговорил:

— Ну что ж, это твой выбор. Зря!

Он резко отстранился, жёсткими пальцами взял меня за подбородок и выдохнул прямо в мои губы: — Ты об этом пожалеешь!

Оттолкнув меня, он развернулся и быстрым шагом вернулся к гостям.