Цесаревич Михаил Александрович (император Михаил II - 2)

Михаил Александрович без всякого интереса посмотрел в окно, куря ароматную папиросу. Эх ты Русь лапотная, еще большевиками не отстроенная. Едешь, едешь тысячи верст, а все одно – природная зелень лесов и полей, деревянная серость поселений всех типов. Кирпич еще только в виде редкой новизны и в основном поближе к железной дороге. И что мы до повседневной жизни многоверстной России, что она до нас?

Вагон цесаревича и вагоны его охраны были лихо пристроены к элитному товарному эшелону с разными припасами к Маньчжурской армии. Продовольствие усилиями великого князя, а теперь и цесаревича Михаила Александровича в основном добывали уже па месте, в худшем случае привозили из США. Но кое-что все же привозили из столицы, или, вернее, через столицу. Шустовский коньяк и русская пшеничная водка, мясной копченый деликатес для старших офицеров, лимоны и шоколадные конфеты из московских фабрик, даже подарки от неравнодушного населения. Все вроде бы понемногу, а в итоге неполный товарный эшелон набрался. Сюда-то и были прикреплены вагоны цесаревича и его охраны. Михаил Александрович смутно предполагал, что весь этот эшелон был придуман с маскарадною целью прикрыть его императорское высочество. Как раз для него, чтобы максимально незаметно и быстро привезти цесаревича и Главнокомандующего из Санкт-Петербурга до Дальнего Востока. Ведь тысячи верст в революционной России надо не только привезти, но и очень быстро и максимально безопасно. Все же будущий император России или, на крайний случай, единственный ныне живущий генерал-фельдмаршал в государстве!

А в Маньчжурии дела шли так себе. Накануне Михаил Александрович побывал в телеграфном узле и прочитал многие телеграммы оттуда. Положение на Дальнем Востоке было не то чтобы так себе, но и радоваться оказывалось нечему. Все зависело от типа характера. Писсемист видел в черном свете, оптимист – в розовом, а, в общем, черт, ничего не разберешь, одно понятно – Главнокомандующий, как и положено, должен быть в своей армии, а не шлындать по России невесть зачем.

Но пока вроде бы шли быстро, через двое суток стали пробираться уже к Уралу. И ни одного конфликта! Одно ведь дело, когда проезжает цесаревич на личном эшелоне, торопится, по мнению радикальных революционеров по своим кровавым сволочным заботам, а совсем другое – грузопассажирский эшелон с обычной железнодорожной охраной. Остановить, конечно, можно, но надо ли? Очень уж это попахивает тривиальным грабежом, а охрана, между прочим, вооружена и имеет приказ сразу стрелять по людям. Невольно задумаешься.

Один только раз, на небольшой предуральской станции Глазов их попытались остановить. Телеграфист из сочувствующих партии эсеров сумел добыть секретные сведения, что в обычном эшелоне крадучи проезжает сам цесаревич Михаил Александрович. Попытаться схватить, а при неудаче убить этого царского сатрапа было очень увлекательно, и Глазовский уездный комитет партии дал команду мобилизовать все возможные силы для этих революционных действий. Они, разумеется, не знали, что в эшелоне ехали помимо обычной охраны еще и рота ветеранов с оружием и положенным запасом боевых патронов. А может и знали, но рассчитывали, что говорливые агитаторы сумет распрогандировать солдат. И те сами арестуют проклятых эксплуататоров.

Увы, но в тело цесаревича попало сознание жителя XXI века с его крайним практицизмом и даже цинизмом. Александр Сергеевич в последние годы (как минимум, пять-шесть) вообще считал, что словам поддаваться нельзя, что чем более красноречивей оратор, тем слабее он, как практик. И когда местныйучитель, твердый эсер по взглядам, повел разномастную толпу к эшелону, то цесаревич не стал слушать и ужасаться, а просто вытащил из кобуры смит-и-вессон и, ничего не говоря, пристрелил говорливого аборигена, так яростно агитировавшего за еще одну политическую сказку. Ничего, получив в лицо весомый аргумент в виде пули, он как-то сам разочаровался в революционной идее. А бестолковая толпа быстренько рассеялась от слов цесаревича о расстреле всех, кто еще будет здесь через пару минут.

Расстреляв телеграфиста и начальника станции, он решил, что его больше ничего не интересует в этом захолустье и приказал эшелону идти дальше. Железная дорога в России тех лет была технически одной из самых передовых и телефонизируемых. И поэтому события на небольшой станции быстро стали распространяться по всей стране, в первую очередь по железнодорожной полосе, выражая у кого страх, у кого ярость, у кого надежду.

К счастью, элитный эшелон быстро проехал Урал и оказался в Сибири, где железная дорога была на военном положении и поддерживали его как раз подразделения Маньчжурской армии. Все станции и полустанки были забиты солдатами. Во всяком случае, такое создавалось впечатление, хотя Михаил Александрович хорошо знал, что на железной дороге всей Сибири и Дальнего Востока располагались лишь две тыловые дивизии. Но хотя бы эшелон больше никто не задерживал, лишь на узловых станциях передавали бланки телеграмм.

Это давало ему опять рассуждать стратегически, при чем в философском аспекте. Война в любом случае и в любую эпоху событие очень дорогое, а для малоразвитой России совсем ужас. Поэтому даже небольшую Русско-Японскую войну требовалось как можно быстрее заканчивать.

Но как? В плане, куда вести войска? Первое намерение разгромить японскую маньчжурскую армию и захватить Китай, быстро отпало. Конечно, таким образом решались две крупные цели на ближайшие несколько столетий (ХХ – XXIII вв.). Однако, на текущий момент надо было опять разгромить японские войска в Маньчжурии и поскорее спасать Порт-Артур. В прошлой реальности эта крепость и морской порт капитулировала уже в декабре 1904 года (ст. ст.). Тогда, правда, на это ее провоцировали плохие вести из русской Маньчжурской армии. В этой реальности шла уже весна 1905 года, а Порт-Артур еще держался. Надолго ли? Слишком уж неравны были силы и слабы генералы, командующие войсками.

Михаил Александрович, едва только стал Главнокомандующим, сразу же собирался снять Стесселя. Слишком уж одиозен и слаб по всем статьям оказался генерал. Но кого поставить взамен? Фока? Не смешите мои тапочки. Здесь нужны стратеги, а не сатирики. Кондратенко? Не поймут. Да книжный статус у него высок, а как реальный? Стессель был оставлен, но ограничен множеством телеграфных указаний и категорических ограничений.

И все же попаданец понимал, один Порт-Артур долго не продержится. Это не крепость, а, прежде всего, морской порт, и сухопутный гарнизон его слаб качественно и количественно. Поэтому, какими бы соблазнительными планами он не тешился, но сразу же после поездки в Санкт-Петербург он собирался разгромить японскую Маньчжурскую армию и двинуть в направлении Порт-Артура. Всеми сухопутными силами, не оставляя никаких «на всякий случай».

Распространявшиеся, по его требованию, слухи и якобы штабные планы по выдвижению частей в южный Китай был только первый шаг наступления. Но перед этим в любом случае надо было вытеснить японцев и, желательно, с разгромом в Маньчжурии.

С тем и приехал. Энергичный, смелый, активный, аж искры летели. Сразу же во все стороны полетели приказы, распоряжения, различные требования.

В Ставке появление Михаила Александровича в новом стиле буквально ошарашило. И в прошлом великий князь был явно не их уровня. Но тогда небольшие чин и должность позволяли надеяться (хотя бы генералам), что его можно сдержать в принятых рамках. Не зря много говорили о сложных отношениях между Николаем II и младшим братом. Кое-кто, очень недовольных и корыстных, даже надеялись, что великий князь совсем не вернется. Или император прикажет ему не ездить на Дальний Восток.

А он приехал и в каком виде – цесаревич, генерал-фельдмаршал, награжденный очередным высоким орденом и окончательно утвержденный Главнокомандующим Маньчжурской армией. Император всячески подтверждал правильность политики брата на Дальнем Востоке и дал практически карт-бланш на любые действия.

Первым событиям в новом направлении стало торопливый отъезд А.Н. Куропаткина. Накануне они долго разговаривали наедине и все подумали, что именно из-за этого прежний Главнокомандующий так торопливо уехал, даже не попрощавшись хотя бы с личными помощниками.

На самом деле цесаревич разговаривал с Куропаткиным уважительно и без криков. На скорый выезд он генерала подталкивал, но мягко, аргументируя это тем, что после отставки генерала В.В. Сахарова, пост военного министра опять пустовал. И если Алексей Николаевич не поспешит, то его августейший брат может найти и другого генерала.

Ну и бог с ним! Уехал и уехал, плакаться, что ли? В мае 1905 года, когда в параллельной реальности Россия потерпела еще одно сокрушительное поражение, в этом мире Маньчжурская армия, пополненная и получившая дополнительный запас продовольствия и боеприпасов, новые пулеметы и орудия, угрожающе двинулась на японцев.

Генералы армии поднимающего солнца этим не удивляло. Великий князь, а ныне цесаревич Михаил Александрович всегда был сторонником наступательных действия, что и продемонстрирован, как на словах, так и на деле. Но самураи предполагали, отталкиваясь от предыдущей практики русских, что те будут действовать аккуратно, осторожно, опасаясь фланговых действий неприятеля.

Вместо этого русские вдруг повели наступление широко и активно, можно сказать, даже нагло. Все три армии и отдельная кавалерийская группа четырьмя ударами пробили оборону японской армии. Поскольку японские военные, как и того требовала передовая европейская наука того времени, растянули свое расположение в тыл, передовая линия была ограничена лишь двумя дивизиями. Но при этом и эти дивизии почему-то решили сражаться жестко и прочно, словно за ними была не Маньчжурия, а Москва, пардон, Токио. В итоге, три русские армии буквально разнесли передовые дивизии, а остальные силы основной армии в это время доблестно оборонялись против кавалерийской группы.

Нет, конница не нападала, но так решительно и опасно продвинулась в тыл японской армии, что та только и маневрировала, выбирая позицию получше.

Ну, японские генералы могли еще оправдываться, что русское наступление было неэффективно, поскольку основная армия ничуть не пострадала, и готова воевать с врагом хоть сей момент. Что же передовых частей, то они дрались храбро и умело и своими действиями смогли сдержать наступление. Правда, все солдаты и офицеры там погибли, но не зря!

Ихний микадо, поразмыслив, все же обильно наградил военных орденами и внеочередными званиями. Но потом, как бы уже не по теме, постепенно сменил всех вышестоящих генералов, что лучшем всего показывало оценки японского монарха.

Победу праздновали и на русской стороне, только уже искренне и не пытаясь прятать поражение. Главнокомандующий цесаревич Михаил Александрович целью данного наступления указывал, прежде всего, полное поражение передовых частей врага, чрезмерно смело выдвинутых вперед.

Командиры дивизий при этом учитывали, что, если русские и начнут наступать, то медленно и вначале мелкими силами, как это делают всегда. Японцы же так же медленно будут отступать, сосредотачиваясь на второй или на третьей позициях.

Потери наступательно стороны при этом будут всегда больше. И кто на самом деле окажется в проигрыше? О том, что обороняющиеся вдруг будут в окружении и в итоге либо все окажутся в плену, либо убиты, генералы просто не думали. Ведь этоне русский метод!

На это более гибкий в мышлении попаданец мог возразить, что когда-то все случается впервые. И ХХ век именно на японцах показал занимательные примеры. Впрочем, современники это не увидят, просто умрут к тому времени – кто от военных действий, а кто от обычной старости. А ему-то какая тяжесть?

Сегодня по итогам победоносных сражений, Михаил Александрович прислал всех военачальников в ранге его превосходительств, а нескольких даже высокопревосходительств. Для итогов прошедших действий и для планирования будущих. Для многих наиболее важным приятным были первыми, ну а Главнокомандующему к существенному относились вторые. Надо было добивать японцев в Маньчжурии и выбирать пути-дороги дальше.

Сам Михаил Александрович давно выбрал направление на Порт-Артур. А вдруг генералы подскажут нечто умное? Таких мыслей и цесаревич не погнушается послушать. Хотя… Главнокомандующий поморщился. Такое чувство, что .Маньчжурская армия в России оказалось местом ссылки непопулярных, а, главное, неумных генералов. И даже густая гребенка нового Главнокомандующего цесаревича Михаила Александровича не очень-то помогала. Одни старые и неумные генералы менялись на таких же в возрасте и не совсем думающих.

Хотя ведь русская армия в кои-то годы победила! Количественно, правда, немного, два десятка тысяч с небольшим убитыми и пленными (в число последних вошли и раненые). Но после так сказать «побед» А.Н. Куропаткина, сознательный разгром дивизий японцев, то ли самих попавших в ловушку, то ли загнанных японским Главнокомандующим. Вначале даже цесаревич подозревал японский генералитет в умном коварстве, но потом понял – от действий русских верхушка японцев, по крайней мере, хотя бы часть из них, оказалась в мозговом параличе и не была готова к сознательной деятельности. Отвели армию от врагов русских без больших, кое-как отбились от кавалерии – и то ладно.

Эх, если бы у него был поумнее генералитет! А так, бросать в армию вперед в надежде, что вдруг их генералы окажутся глупее, чем наши. Тьфу-тьфу!

- Господа генералы, ваши превосходительства и ваши высокопревосходительства! - цесаревич вошел из небольшого помещения с костерком прямо на глиняном полу, огороженном трофейной тканью, где он пассивно сидел и глядел на огонь. Отдыхал после оживленной деятельности последних дней, как понимали окружающие.

Ставка остановилась в китайском селении, небольшом, почти крохотном. В России его обозначили бы как деревушкой, а как в Китае, попаданец, честно говоря, и не знал. Как не знал он и его название. Зачем? Квартирмейстеры, конечно, знают и достаточно.

В этой фанзе он собирался провести только очень нужное совещание, а потом поехать дальше. Честно говоря, брезговал. Много насекомых и даже крыс. Заболеешь еще ненароком, врот радость-то будет и японцам, и нашим лоботрясам!

Генералы, как и положено младшим по званию, встали. Цесаревич же и генерал-фельдмаршал, да еще с победоносным статусом. Перед таким грех не встать!

Михаил Александрович встал во главу стола, немного помолчал, глядя на замолчавших генералов, потом скомандовал:

- Прошу сесть. Я попросил прибыть вас сюда на небольшое совещание вот по каким причинам – во-первых, наградить отличившихся, во-вторых, уточнить планы на ближайшие дни. Есть дополнения?

Генералы, конечно, дисциплинированно промолчали. Это тебе не учительское совещание, где каждый торопится высказать предложения. Но Михаил Александрович все же чуть-чуть помолчал, давая окружающим подумать. Потом стал награждать, главным образом орденами Св. Георгия 4-ой и 3-ей степеней. Николай II разрешил и даже самолично выделил ордена.

Всего наградил трех активных командиров дивизий, даже ходивших в атаку с нижними чинами и младшими офицерами. Сам ведь научил, балда, а теперь за генералов побаивается. А вдруг еще ранят или, боже упаси, убьют? Генералы, все как один, умненькие. Жалко, при случае кем он будет заменять?

Поэтому, награждая, каждому пенял, мягко, правда, но неуступно, что генералам в рукопашную ходить не положено. Не почину и не по должности! А одному, генерал-майору Кирпичникову, осмелившемуся возразить, что и его императорское высочество в бытность великим князем и командиром батальона, а потом полка неоднократно ходил в рукопашную и не одну саблю сломал, уже строго выговорил.

Далась им эта сабля. Сломал ведь он ее раз, а уж молва не один клинок переломала и в пехотном бою, и в конном. И о голову пехотинца, и японскую винтовку, и еще в каком дурном случае. Уж августейший брат Николай в Санкт-Петербурге попенял, что не берет себя. А ведь он только три раза в бой вступал… или четыре? В общем, немного.

Кирпичникову он указал с улыбкой, чтоб не обижался и строго, чтобы не думал чего, что он не член августейшей семьи, а всего лишь обычный генерал-майор и ему по уставу не положено самому в бой идти. Выдал им всем Св. Георгии 4-ой степени.

А вот единственного корпусного командира генерал-лейтенанта Сыромятникова он наградил пощедрее – орденом Св. Георгия 3-ей степени и дал следующий чин – генерала-от-инфантерии. Понравилась цесаревичу (и попаданцу тоже), как командир мудро командовал в бою корпусом. И в бой не ходил невесть зря.

Подумалось даже, что, если он так будет командовать дальше, или, хотя бы, не подурошлепит в очередных боях, то может поставить и в командующих армий. А то они, как один, слишком пассивны и, мягко говоря, не умны. При последнем сражении ему пришлось через голову этих командующих армейскими частями – корпусами и дивизиями. А это не есть гут. Так над либо армии ликвидировать, либо командующих менять. И одну кандидатуру он, вроде бы, уже нашел.

Остальным генералам, дабы не было обидно, тоже вручил по орденку – Анну 1-ой или 2-ой степени или Станислава 1-ой и 2-ой степени, все с мечами, действующая армия, как-никак. Генералам меньше уже вручать было нельзя, ни по чину, ни по уже врученным орденам. Но по наградным приказам было видно, что цесаревич их ценил невысоко. Ордена выдавались всего лишь «За долгую службу» да за «Тяготы в боях».

Едва сам себя не наградил. Престарелый генерал-от-инфантерии Васильчиков, которому было столько лет, что ему не только армию не давали или корпуса, но даже тыловые структуры. Он возглавлял лишь орденскую думу кавалеров Св. Георгия и на это основании предложил ходатайствовать перед императором о награждении цесаревича Михаила Александровича орденом Св. Георгия 1-ой степени.

Старая перечница, а то император Николай II сам не знает, чем награждать своего цесаревича! И генералы, как один, дружно поддержали. Пришлось жестко запротестовать, а когда не получилось, просто приказать. Он сам знает, когда и чем ему награждать.

На этой горячительной ноте закончили процесс награждения. А затем перешли к будущему. А именно – куда и как идти армии? Как громить японскую Маньчжурскую армию? Эх, вот сейчас бы генералитету смело просить слово и предлагать свой вариант.

Но нет, молчат, а если спросит прямо, то отнекиваются. Дескать, как велит его императорское высочество! Тьфу на вас! Опять придется саму думать! Вы за что жалованье получаете, сволочи?