Часовщик

Пароход был стар. Это было ясно даже Шиму, хоть по молодости лет он и не был слишком уж искушен в сложной технике. К тому же это была не благородная старость, никаких тебе благородных седин и красивой осанки. Нет, в глаза бросалась именно дряхлость опустившегося бродяги. Потеки ржавчины на бортах, неряшливо висящие куски обшивки, давно потерявшие часть заклепок, запущенность и нищета. Тем не менее плыть предстояло именно на этом безобразии. Шим с дедушкой поднялись на борт вместе с остальными пассажирами. Правда в трюм не полезли. Погода стояла хорошая, летняя. Плыть предстояло не слишком долго, пару дней. Так что они решили расположиться на палубе. Дед бросил мешок со скарбом у борта, сел на него и предложил ученику занять себя самому. Тот с интересом осматривался.

Наконец время ожидания подошло к концу. Корпус задрожал, скорее даже затрясся. Внутри заработал какой-то механизм. Провернул что-то внутри себя, вздохнул тяжело, пыхнул облачком черного дыма из трубы. На причале наметилась суета, отдали швартовы. Несколько оборванцев, которые по-видимому и были палубной командой сложили толстые канаты в бухты и тут же уселись сверху с намерением перекурить. Здоровенное, закрепленное в корме колесо, провернулось с натужным скрипом. Плицы шлепнули по воде раз, потом другой. Брызги летели во все стороны. В конце концов это шлепанье дало результат. Пароход по-стариковски вздохнул и все-таки стронулся с места. Щель между бортом и причалом начала увеличиваться. Корабль загудел басовито. Правда в середине гудка закашлялся вдруг, засипел, забулькал и смолк. Из люка в корме показалась перекошенная чумазая физиономия механика.

— Эй вы, там в рубке! — Заорал он, надсаживаясь, — хорош гудеть! Весь пар в свисток ушел!

Вечером, когда начали собираться спать, дед достал из мешка тонкие шерстяные одеяла. Переглянулся с внуком, тот помотал головой. Вниз идти не хотелось. Тем более и погода располагала. Дневная жара сменилась приятным теплом. Ютиться в трюмной духоте оба не захотели. Перекусили захваченным из дома хлебом с домашним сыром и уже совсем настроились укладываться спать, но не тут-то было. В торчавшей неподалеку толстой и короткой трубе с косым срезом, заработал вентилятор. С жутким лязгом провернулись лопасти раз, потом другой. И завыло, задребезжало.

— Ну и чего ты смотришь? — Спросил дед сварливо, — зря я что ли натаскивал тебя шесть долгих лет? Давай уже, сделай что-нибудь, иначе поспать нам не удастся.

Шим вздохнул. Пошел к источнику шума, на ходу включая Взор. Ну так и есть, заусенец. Парень оглянулся, подобрал металлический шкворень, валявшийся у борта, примерился и всадил прут между лопастей крыльчатки. Просунул руку, нащупал злосчастный кусок жести и в два приема отломал. Выдернул шкворень и прислушался. Ну хотя бы не дребезжит. Дед одобрительно покивал и лег на мешок. Накрылся одеялом и засопел. Шиму пришлось располагаться прямо на палубе. Впрочем, усталость взяла свое и он быстро заснул.

Утром дед растолкал внука ни свет ни заря. Спал старый мало, а бодрствовать одному показалось не справедливо. Так что, он выдал малому жестяные кружки и велел добыть кипятка. Утренний чай, это святое. Прародитель наставительно поднял палец. Делать нечего, пришлось метнуться на камбуз. Потом дедушка колдовал над кружками. Шим тем временем достал горбушку хлеба и сахар. Чай пили вдумчиво, не торопясь. Они уже почти закончили, когда мимо пробежал юнец в замасленном комбинезоне. Матрос явно торопился на камбуз, но неожиданно притормозил возле давешнего вентилятора. Заглянул в срез трубы недоверчиво, посмотрел открыв рот, на бесшумно вращающуюся крыльчатку, почесал затылок. Потом сорвался с места и ускакал куда-то внутрь судна.

Следующий посетитель появился не скоро. Минут эдак через сорок. Новый персонаж тоже оказался обряжен в комбинезон, но в отличие от первого был мужчиной в возрасте. Он внимательно осмотрел крыльчатку, после окинул взором палубу. Наконец остановил взгляд на паре путешественников. Дед отсалютовал кружкой. Мужчина приблизился и поклонился вежливо.

— Скажите, уважаемый, вы часовщик?

— Совершенно верно. Саймонель Таль к вашим услугам, — старик кивнул в ответ.

— И это вы починили нашу вентиляцию?

— Ну что вы, — дедушка помотал головой отрицательно, — я уже не практикую. Возраст, знаете ли. Это внучек поработал.

— Шимошин, — пришлось и парню вставать и представляться.

Мужчина с интересом рассмотрел подростка. Покивал каким-то своим мыслям, потом снова перевел взгляд на деда.

— Скажите уважаемый, вы не будете против, если я устрою вашему внуку экскурсию по кораблю? Все-таки настоящий часовщик давненько у нас не появлялся?

— Не против, совсем не против. — Старый Таль обрадовался, —давно пора мальцу посмотреть настоящую машину. До этого то он в основном швейными пробавлялся, да стиральными…

Они спустились в тот самый люк на корме. Впереди мужчина в комбинезоне, Шим следом. Спускались, цепляясь руками за металлические скобы. Впрочем, путь в вертикальной шахте долгим не был. Каких-то десять метров и оба оказались на решетчатой площадке. Малец открыл рот в восхищении. Прямо под ним раскинулась Машина. Ходили вверх и вниз огромные поршни, крутились кривошипы. Ременные ленты струились в разных направлениях. Все это великолепие стучало и пыхтело, временами окутываясь облаками пара.

— Ну как тебе? — Мужчина спросил громко, перекрикивая шум работающего механизма.

— Обалдеть! — Шим с трудом захлопнул рот. Перевел взгляд на провожатого. Тот поманил за собой.

Они прошли по решетчатому металлическому проходу, спустились на несколько ступеней, повернули, снова спустились. Постепенно оказались среди работающей машинерии. Здесь сверкающее великолепие блестящих деталей отступило, дало рассмотреть себя ближе. Теперь в глаза начала бросаться другая сторона. Старость, изношенность. Трубы пестрели заплатками, пятнами забитых деревянных пробок. И все равно из под них там и сям сочился пар. Блестящие сверху части поршней на поверку оказались не такими уж и блестящими. По металлу стекали потеки смазки, собирались на компрессионных кольцах, капали вниз, в проход. А еще, под ногами обнаружились деревянные решетки. Шим с опаской наступил на одну, та просела неохотно, погрузилась в грязную воду. Вода, как выяснилось, была везде. Хлюпала под ногами, пованивала, мешалась. Парень включил свой Взор на минуту и содрогнулся. Работы было, непочатый край. Парень прошел по качающимся решеткам до борта, посмотрел на массивную тумбу помпы. Та бездействовала. Он поднял взгляд на мужчину.

— Справишься? — Тот смотрел с надеждой, — нужны инструменты?

Шим кивнул и подступился к агрегату. Кое-что у него и у самого имелось. Универсальный малый тул, подарок деда на прошлый день рождения. Пока он осматривал механизм вернулся дядька в комбезе, притащил инструментальный ящик. Ключи оказались свалены в навал. Кто-то побросал их небрежно, не заморачиваясь раскладкой по специальным пазам. Принесший ящик мужчина покраснел, погрозил кулаком в пространство.

— Какие тебе? — Спросил деловито.

— Восьмерку и десятку для начала, — Шим рассматривал агрегат, — и длинную отвертку.

Юный часовщик задумчиво оглядел шкив, постучал отверткой по приводному ремню, проследил взглядом. Перебрался по подрагивающей под ногами решетке к другому концу ремня. Тот оканчивался на похожем колесе привода. Этот механизм был явно рабочим, по крайней мере внутри него угадывалось движение и сип пара. Рядом со шкивом обнаружилась длинная, захватанная грязными руками рукоять. Шим взялся за нее, покачал немного, угадывая направление хода, потом опустил, переводя из горизонтального положения в вертикальное. Аппарат взвизгнул ремнем, потащил его было по шкивам, но провернуть помпу не сумел, застрял снова. Парень вернул рукоять привода в исходное положение, вернулся к помпе и в два приема, с помощью отвертки, скинул ремень. Потом, присмотревшись внимательно, выкрутил небольшой болт в основании шкива и аккуратно постукивая гаечным ключом, стянул массивное колесо привода. Поймал в руку металлическую шпонку, рассмотрел ее внимательно. Не обнаружив закусов улыбнулся. Все было не так уж и плохо. Юнец провел рукой по кожуху. Ловкие пальцы ощупали пазы крепежных болтов. Он еще раз осмотрел прищурившись фронт предстоящих работ и приступил наконец по-настоящему.

Главный механик смотрел на работу часовщика во все глаза. Мужчина был немолод, в возрасте. С часовщиками сталкиваться приходилась. Вот только они, мастера эти, терпеть не могли наблюдателей. И когда кто-то стоял за плечом и просто смотрел. Их это выводило из себя. Пацан же, то-ли не знал этого, то-ли оказался другим. По крайней мере никаких претензий он не высказывал. Орудуя двумя ключами, моментально снял кожух. Положил его рядом с инструментальным ящиком перевернув. Ссыпал в него болтики крепежа, присмотрелся склонив голову на бок к внутренностям машины. Потом так же энергично извлек кривошип, что соединял два здоровенных поршня. Сунул куда-то в потроха агрегата руку, чем-то звонко щелкнул. После чего, вращая из стороны в сторону, извлек гладкий поршень. Сгрузил его рядом с кожухом и снова полез рукой вглубь. Теперь правда уже внутрь цилиндра. Извлек руку, протер ее куском ветоши и неодобрительно покачал головой. Механик с вопросами не лез, не хотел мешать. Тем временем парень пошерудил в ящике, нашел безразмерный ключ со стопорным кольцом на внушительной резьбе, накинул его на вал привода. Подогнал размер щечек, зафиксировал кольцом и осторожно покачал из стороны в сторону. Потом снова залез правой рукой в цилиндр, левой же, взявшись за ключ, покачивал вал понемногу. Впечатление было таким, словно он тащил что-то из нутра машины.А вскоре впечатление сменилось уверенностью. Юный мастер извлек какую-то мокрую тряпку и передал ее механику. Сам же принялся собирать машину обратно. Мужчина расправил тряпку в руках и внимательно ее рассмотрел. Это оказались штаны. Механик покраснел от злости и внезапно завопил, перекрывая гул работающей техники.

— Дин! А ну подойди сюда!

На крик примчался тот самый замызганный юнец. Увидев мокрые штаны в руках механика, покраснел и потупился.

— Ну и как это понимать, Дин?

— Мужики сказали, что ежели не будет сменной одежды, то каптер должен выдать второй комбез.

— И ты поверил? — Главный механик нахмурился, — ладно, с этими шутниками я еще поговорю. А в помпе то как они оказались?

— Ну я под настил сперва спрятал. Думал, потом переложу куда-нибудь. А потом прихожу, а их нет уже…

— А… Ладно, потом. Свободен пока.

За разговором выяснилось, что парень уже собрал помпу и накинул ремень на свое место. Опустил рукоять и прислушался. Ремень снова взвизгнул трогаясь. Правда теперь ему ничего не мешало и он заструился радостно, вращая шкив помпы. Та хлюпнула раз, другой и вдруг всосала темную воду из-под решетки. Потом еще раз и еще. Слышно стало даже, как жидкость журчит за бортом. Молодой часовщик вытер руки и принялся шустро раскладывать железки в инструментальном ящике…

***

Шим рассказывал деду про свой первый большой ремонт эмоционально размахивая руками. Наставник слушал улыбаясь, кивал в нужных местах, поддакивал. Потом, когда малой выдохся, наставил палец, спросил строго.

— Помнишь, что я рассказывал о контрактах?

— Ты думаешь, деда? — Парень даже задохнулся от открывшихся перспектив.

— Уверен. Иначе они могут и до пункта назначения не доплыть. Вряд-ли у них много денег, но малый контракт потянуть должны. Так что, слушай сюда малой.

Дед построжел лицом. Достал из мешка свой пояс часовщика. Взял его двумя руками, поднес к лицу, поцеловал. Потом протянул молодому.

— Шимошин Таль, — голос деда звенел от напряжения, — я, Саймонель Таль, передаю тебе свой дар и свой пояс. Неси дар с честью. Не посрами нашу фамилию.

— Дед, а ты куда? — Шим застегивал на себе пояс, прилаживал сбоку малый тул.

— В храм, пришло мое время. Не зря же с каждого контракта туда денежки перечисляют. Там и доживу, сколько осталось. С семьями у часовщиков всегда были проблемы.

— Почему?

— Мы слишком любим технику. И свободу. О, гляди, механик поспешает. Явно по твою душу. Ну, удачи тебе, ученик.

***

Время было обеденное, поэтому сидели в кают-компании. Команда уже поела и начальство осталось само по себе. Капитан отпил чаю из большой кружки и посмотрел на своего главного механика.

— Ну как там наше приобретение, Борн?

— Отлично, кэп. — Механик отодвинул тарелку и тоже взял стакан с чаем из специального держателя. Отпил и вернул взгляд начальству. — Да ты вон у рулевых спроси. Как им сейчас, когда не надо втроем наваливаться на штурвал? А это наш часовщик прополз по всей рулевой цепи с кисточкой и ведерком смазки. И пар мы теперь держим уверенно. И в машинном отделении наконец сухо. Кстати, оказалось, что наш каптер неправильную смазку на базе купил, жидкую слишком. Так что пацан взял у него ведро мазута, пучок парафиновых свечей, масла на кухне и какие-то пузырьки и склянки из своего мешка. И сейчас в кочегарке бодяжит что-то хитрое. Уверяет, что получит твердую смазку. Заодно, мимоходом, починил кочегарам манометр и педаль дверцы топки. А что?

— Тяжеловат для нас его контракт, вот чего. Мы все-таки не миллионеры. Что ты на эту тему думаешь, Борн?

— Есть у меня идеи. Вот, кстати, зацени картинки. — Механик залез за пазуху и достал оттуда несколько листов бумаги. — Это наш юный часовщик развлекается во время отдыха. Это вот эскиз адмиральского катера.

— Ни черта себе! — Капитан уронил трубку, которую набивал перед этим, — вот это обводы. И труба на корме, и скошена интересно. Думаешь Флот заинтересуется и выкупит контракт?

— Думаю да. Но сейчас нам не до того. Мы всем трюмным составом ищем щприц для твердого масла. И ведь был у нас такой, я точно помню. Но куда делся, ума не приложу…

***

Первопроходец Дин осторожно высунулся из-за ствола дерева и повел дулом своего верного штуцера. Невдалеке, за другим деревом виднелась туша ящера. Дин прицелился и потянул спусковой крючок. "Тах, тах", прокашлял штуцер и бездыханная туша распласталась по земле. Оба выстрела пришлись в голову и оказались смертельными для монстра. Охотник совсем уже было собрался скользнуть к следующему укрытию, но что-то пошло не так.

— Ага, — сказал над ухом чей-то голос и оружие исчезло из рук. Дин повернулся. Рядом стоял молодой часовщик и вертел в руках оружие.

— Отдай! — Юнец попытался отнять свой штуцер, но противник отвел руку в сторону, — отдай мое ружье!

Часовщик непонимающе на него посмотрел, потом выпростал из под рубахи свисток на веревочке и резко в него дунул. На свист примчался, гулко бухая ботинками, боцман.

— Что тут у вас? — Поинтересовался он запаленно дыша.

— Шприц я нашел, — Шим потряс зажатым в руке агрегатом, — но ваш юнга по-моему сбрендил.

Боцман некоторое время слушал крики юнги, потом вздохнул и поднес к губам уже свою дудку. На этот сигнал притопал главный механик и как бы не половина трюмной команды. Народу набилось, яблоку упасть негде. Борн вслушивался некоторое время в доклад боцмана и в вопли малолетнего охотника за чудовищами. Потом поднял ладонь.

— А ну тихо мне тут! Перт, ты где? — Через толпу протолкался немолодой мужик в робе механика, — забирай своего крестника. Ты его где-то нашел, уговорил оформить юнгой, ты и мозги ему вправляй. А то где это видано, то мы его штаны из помпы достаем, то всей командой ищем шприц, а этот малолетний идиот с ним в первопроходцев играет!

В толпе матросов кто-то тихонько хихикнул. Потом еще один и вот уже вся толпа сгибалась от хохота. Улыбнулся даже Борн.

— В общем ты понял, Перт. Иначе, еще один косяк, и пусть твой крестник возвращается туда, где ты его откопал. Ясно?

***

— Здорово, Горт.

— Привет, Борн. Тебе заказать что-нибудь?

— Ну кофе закажи.

— Так что случилось, Борн?

— Почему сразу случилось?

— Так ваша лоханка же раз в полгода на базу заходит. И ни разу ты однокашника не вспоминал. А тут нашел, вызвонил, вытащил на встречу. Вот мне и интересно, что там у тебя случилось?

— Скажи Горт, а ты все еще в конструкторах?

— Начальник отдела. А что, тебе кусок ватмана понадобился, или чернила?

— Не, тут другое дело. Мы тут в рейсе на молодого часовщика наткнулись. Он нам много чего сделал…

— И теперь вас жаба душит, жалко продолжать платить контракт. Понимаю. Это не только у вас, этим многие страдают.

— Все верно, Горт. Однако зацени, чем наш мальчик в свободное время развлекается.

— Это что!?

— Эскиз адмиральского катера. Как тебе обводы.

— Очуметь. Еще и в разных проекциях. Очень круто. А там у тебя что? — Собеседник кивнул на листы в руке Борна.

— Этот я оценить не могу. Мозгов не хватает. Шим сказал, что это следующий шаг в развитии паровиков, «паровая турбина».

— Ну-ка, дай я посмотрю. Слушай, Борн, вы что, кульман ему купили что-ли?

— Нет. Пацан все от руки рисует. И даже без линейки.

— Охренеть! Ну и что у тебя там на последнем листе, показывай.

— Не, постой. Сначала ты мне скажи кое-что. Вы «Основателя» достроили?

— Какое там. Под него пришлось отдельный стапель городить. Знаешь какая бандура длинная выходит. Четыре двухорудийные башни. По одной на оконечностях, и еще две в центре корпуса. На борт могут стрелять три, понял?

— Ну тогда посмотри на картинку…

— Что это, Борн? — Собеседник практически шептал. — Как такое может быть?

— Пацан назвал это «линейно-возвышенной» схемой. И на борт стреляют все четыре башни, прикинь.

— А еще одна труба где?

— Шим ее с рубкой объединил. Ну как тебе, Горт?

— О-чу-меть! Флот выкупает контракт. Завтра приводи его… Да нет, какой там завтра, я сейчас вызову экипаж, поедем вместе. Удружил, Борн. Потрафил. Я твой должник теперь. Поехали?