Чай и моти

ПОНЕДЕЛЬНИК

МИА

Вчера с календаря слетел последний день лета. Сегодня беспросветным дождям и хмари появилось законное обоснование – наступила календарная осень.

Миа поймала себя на мысли, что за последние три месяца напрочь позабыла о солнечном свете. Серая простынь неба и его нескончаемые слезы сопровождали её повсюду. И ветер. А ещё апатия и усталость. Всё потому, что долгожданный отпуск скомканным одеялом полетел в тартарары: пришлось срочно вернуться – чайная осталась без присмотра. Марта, так гармонично смотревшаяся со своим круглым животиком у прилавка, совершенно непредсказуемо родила первенца. Второй продавец, Ив, спешно вернулась к родным в деревню – заболел отец. Миа понятия не имела, что сиюминутное “Справлюсь сама” затянется на столько.

Поиск персонала постоянно отодвигали какие-то дела: то сбой поставок, то сложности с арендой, то устранение протечки крыши, то экстренная замена кухонной плиты, то сезонный карнавал. А серия мастер-классов, которая так подло подкралась в июле? Миа запланировала эту диковинку ещё зимой и благополучно забыла за весну и начало лета. Кроме того, никто не отменял рутинную работу с посетителями, оформление зала, новые акции, неожиданно разболевшуюся спину Чака (слава Богу шеф-повар остался в строю) и пр., и пр., и пр.. Всё это затягивало, как чёрная дыра.

Своей чайной Миа гордилась и наряжала, как любимую дочку. Наряжала. Но не в платьица и банты, а в обои с серебряными росчерками ветвей и листьев. Обставляла удобными мшисто-зелеными диванчиками и низкими тёмными столиками. Яркие пятна картин и подушек разбавляла живыми растениями, старинными статуэтками, светильниками ручной работы и композициями сухоцветов. Миа считала, что именно тщательно выверенные детали и мелочи создают ту иллюзию гармонии и тишины, которую должна давать чайная.

Вот почему сегодня утром, до открытия, Миа специально приехала в антикварную лавку. Ей была нужна ваза. Какая именно Миа не знала наверняка, но обязательно небольшая и хорошенькая, чтобы выгодно подчеркнуть бонсай, купленный на прошлой неделе.

Она обходила стеллажи неспеша. Рассматривала и прислушивалась к себе и звукам вокруг. Волшебства, из-за которого она обычно совершала покупки, не происходило. Миа ничего не чувствовала, но не сдавалась. Бродила по залам в ожидании отклика.

Кривые дорожки капель лениво сползали по запотевшим стеклам. Напольные часы монотонно бубнили свою мантру. Знакомо пахло благовониями, лаком и деревом. Миа обошла бамбуковые ширмы. Задержала взгляд на полке с длинноухими каменными старцами.

Порывом ветра к стеклу прибило смятый кленовый лист. Где-то далеко глухо закашляла собака. Миа услышала шаги за спиной и обернулась.

– Сегодня ничего, Касуми, – призналась она хозяйке лавки.

– Стеллаж за плетеными креслами видела?

– Видела. Не то.

– Напомни, что ты ищешь.

– Вазу. Миниатюрную. В восточном стиле, конечно. Уютную такую. Красивую. Хочу поставить над витриной с десертами.

– Тебе нужна не ваза. Идём.

Миа доверяла чутью Касуми, как своему. Она вспомнила, как впервые пришла сюда. Тогда тоже шёл дождь.

Крупные холодные капли застали Миу на пути в кинотеатр. Она забежала в антикварную лавку, чтобы не намокнуть и, совершенно забыв о фильме, нашла здесь свою мечту – маленький пузатый коричневый чайник из исинской глины с кокетливой веткой гортензии на боку и круглым колокольчиком на крышке. Хозяйка лавки угостила взволнованную Миу чаем и моти. Они разговорились.

– Опаловое стекло. Ручная работа, – Касуми медленно открыла небольшую коробочку, обтянутую бархатом цвета ночи и извлекла изящную чашку и блюдце.

– Чайная пара?, – Миа вовремя прикусила язык, чтобы с него не сорвалось “Издеваешься?” Касуми годилась ей в бабушки. И, пусть, молодилась и позволяла называть себя по имени, вольностей не терпела. Могла запросто выставить вон, за неосторожно оброненное или грубое слово.

– Да.

– Она же европейская.

– Да.

– Но, Касуми, – Миа старалась говорить мягко, – она мне не подходит.

– Почему ты так думаешь?

– Стиль не тот, – Миа могла отчетливо представить заведение, где этому набору было бы самое место – ресторан с круглыми столиками в накрахмаленных чепцах белых скатертей.

– Ты знаешь как появилось опаловое стекло?, – поинтересовалась Касуми.

– Как-то необычно?, – Миа взглянула на часы и сделала вид, что торопится. Инородная чайная пара не должна была попасть в её святилище. – Давай ты потом расскажешь? Я на выходных зайду.

– У него удивительная история, Ми, и начинается она с ремесленников династии Шан.

Миа недоверчиво скосила глаза на чашку.

– Я дам к ней рецепты моти. Семейные, – Касуми ловким движением опытного фокусника, как будто она каждый день, что-нибудь вытаскивала из кимоно, извлекла из рукава тетрадь.

– Беру.

АВА

Эшли:

8:20 “Ава, где тебя носит?”

8:45 “Ава, ты где?”

8:50 “?????????”

8:55 “????????????????????????”

9:06 “?”

9:07 “????”

9:07 “Ава”

9:08 “?????????”

9:20 “С тобой все в порядке?”

9:20 “Ава, ответь! Где ты?”

9:21 “Ава, Гаррет злится”

9:25 “Ты придёшь на лекцию?”

9:25 “Ава?”

9:26 “Ну всё, ты попала”

9:29 “Гаррет пошла жаловаться”

Ава:

10:30 “привет”

10:31 “прости, телефон на беззувучке”

10:38 “бегу”

10:39 “какая аудитория?”

10:43 “эш?”

11:02 “со мной такое произошло!!!”

11:03 “сегодня в чайной новый десерт”

11:03 “моти🍡🍡🍡”

11:05 “объедение просто”

11:07 “ты должна попробовать”

11:08 “теперь главное”

11:09 “я видела себя другой”

11:09 “мужиком”

11:10 “пальцы, как сосиски, и ляжки толстенные😱😱😱😱”

Эшли:

11:20 “мы в 3-15 перешли”

11:22 “Ты пьяная что ли?”

11:23 “Или совсем с ума сошла? ”

11:25 “Хотя, кого я спрашиваю”

11:28 “О чем ты думала, когда не пришла на лекцию к Гаррет”

11:29 “У неё с прошлого года на тебе зуб за опоздания”

11:35 “И, вообще, совести у тебя нет!”

11:36 “Пропала куда-то”

11:38 “Могла и предупредить”

Ава:

11:58 “прости”

11:58 “прости”

11:58 “прости”

11:58 “прости”

11:59 😘😘😘😘😘

11:59 “я же не специально”

12:00 “думаю, тот жирдяй в костюме – это я в прошлой жизни”

Эшли:

12:00 “Головой в вагоне ударилась?”

Ава:

12:02 😘😘😘😘😘

12:02 “не сердись”

12:02 😘😘😘😘😘

12:03 “уже подхожу”

Эшли:

12:03 “Так что за мужик? ”

Ава:

12:07 “не знаю”

12:07 “он, то есть я, в кресле сидел”

12:08 “комната крутая. особняк какой-то старинный”

12:09 “сигару курил и коньяк пил”

12:10 “ему слуги газету принесли и папку с документами”

12:12 “читать не стал”

Эшли:

12:13 “Интересно, что тебе в чай подлили?”

Ава:

12:13 “ничего”

12:15 “я видела всё, что вокруг происходило”

12:16 “а это в голове появилось”

12:16 “само”

12:16 “чётко так”

Эшли:

12:16 “Что ещё твой мужик делал?”

Ава:

12:18 “не мужик, а я”

12:18 “картину рисовал“

12:18 “рыбок красных”

12:19 “под елкой”

Эшли:

12:20 “Рыбы в лесу?”

12:20 “И ты, и мужик сумасшедшие”

Ава:

12:20 “рыбы в воде”

12:21 “и сигара во рту”

12:21 “у меня. ну у него”

12:22 “представь?”

Эшли:

12:22 “Бред какой-то”

12:23 “Надо узнать, что за мужик”

12:24 “Вдруг известный художник”

Ава:

12:24 “завтра схожу и узнаю”

Эшли:

12:25 “Лучше не надо”

12:25 “Мало ли, что там за чай”

12:26 “Отравишься еще”

12:26 “Вдруг наркотик?”

Ава:

12:27 🤣🤣🤣🤣🤣

Эшли:

12:29 “Не смешно”

12:30 “Клифф пришел”

12:30 “Поторопись”

12:31 “Практикум пропустишь”

БОЙД

Поздним сентябрьским вечером понедельника Бойд вкатил свою тележку в подсобку, снял рабочий комбинезон. Некоторое время постоял в нерешительности, раздумывая не принять ли ему после рабочей смены горячий душ. Желания мочить себя не появилось. Бойд махнул рукой, поскреб растрепанную бороду, переоделся, закрыл дверь на замок и отправился по своим делам.

Домой Бойд не торопился. Его никто не ждал. Не обзавёлся за долгую жизнь ни женой, ни детьми. Он знал, что на улице опять идёт дождь, слышал от постояльцев, пока протирал полы в главном холле гостиницы, поэтому сразу накинул капюшон куртки на голову.

Мокрые улицы Граца выглядели бы уютными и сказочными, если бы не холодный порывистый ветер и хлесткий дождь. Бойд шёл, наклонившись вперёд, прикрывая лицо рукой. Он продрог, хотя шёл недолго.

Шумная толпа туристов в прозрачных дождевиках оглушила его иностранным говором и оттеснила с тротуара. Дождь полил стеной, попадая в глаза, нос, рот и уши. Бойд на мгновение замер, огляделся по сторонам, торопливо вернулся назад, закрыл глаза, выставил одну руку вперёд и, словно, ведомый невидимой стрелкой компаса, наощупь двинулся дальше.

Жизнь Бойда всегда была серой и бесцветной. Обычной до тошноты. Учёба и работа на заводе в Линце. Он никогда ни к чему не стремился и ничего не хотел. Дом с небольшим клочком земли, близлежащий лес, куда Бойд ходил на прогулки в свободное время – всё, что ему было нужно тогда.

Его страстью были часы и шахматы. Ни того, ни другого он никогда не делал и не умел. До самой старости, пока он не переехал сюда, Бойд каждый раз по дороге на работу и домой думал о том, как бы завести часовую мастерскую или податься в местный шахматный клуб. Размышлял, но не предпринимал ничего.

Когда ушла сестра, последняя ниточка, связывавшая его с Линцем, он решился на перемены. Продал дом и переехал сюда, в Грац. Этот город стал олицетворением его несложившейся жизни. Поначалу Бойд гулял по улицам, впитывал ритм и красоту, рассматривал студентов и туристов. Прикидывал, каково это быть одним из них. Затем устроился уборщиком. Днём работал, по вечерам ходил учиться играть в шахматы.

По дороге в клуб, Бойд любил заходить в чайную. В ней было уютно и хорошо, как в твидовом пиджаке, который когда-то подарила ему на день рождения сестра.

Изысканность и робкая роскошь. Именно это приходило на ум Бойду, пока он пил чай и ел свой дешёвый десерт.

Вечером здесь почти не было народу. Бойд любил именно эти часы – время перед закрытием. Ему нравилось сидеть одному в просторном зале, разглядывать восточные диковинки и ощущать приятную сладость на языке.

Сегодня десерт по акции не дождался своего позднего покупателя. Бойд топтался на месте у полупустых витрин и чувствовал себя неловко из-за мокрых волос и бороды, с которых соскальзывали юркие капли.

– Мерзкая погода. Держите, – хозяйка чайной, которая последнее время сама работала и за стойкой, и в зале, протянула Бойду махровое полотенце. От этого домашнего жеста он смутился ещё сильнее и попятился.

– В другой раз, – Бойд чувствовал себя мокрым дворовых псом, который очутился в чужом доме.

– У нас сегодня новый десерт. Моти. По акции, – Тильда указала на блюдо с разноцветными шариками. – Старинный семейный рецепт. Попробуете? Ваш столик ждёт Вас.

От теплого тона Мии, Бойд почувствовал себя лучше. Он облегчённо вздохнул, снял куртку, убрал её в шкаф у входа, взял полотенце и прошёл в туалетную комнату. Там вымыл с мылом лицо, руки и шею. Хорошенько вытерся. Его бледные щеки покраснели от стараний. Бойд причесал пальцами спутанные волосы и бороду и пошёл в зал. Там он нашел свое любимое место – столик с плетеным креслом, а не диванчиком, как везде. Слева от него красовались полки с причудливой чайной посудой, справа огромные старинные часы. Столик уже был накрыт: бамбуковые и тканевые салфетки, чайная доска, на ней круглый белый чайник, сито и баночка для чая, блюдо с десертом, букетик сухоцветов. Вместо пиалы изящная чайная пара.

Бойд сдвинул подушки, взял плед, закутался в него и сел. Усталость мягко обняла его за плечи. Он закрыл глаза. Несколько минут так и сидел, слушая стройный ход часов. Потом, открыл глаза, потянул спину и налил себе чая в чашку. Усмехнулся её розовой хрупкости, аккуратно взялся за ручку, поднёс ко рту и вдохнул запах. Восхитительный аромат обдал ноздри. Полевые цветы и свежая трава. Мед. Бойд сделал глоток, потом ещё один.

Усталость ушла. Зал чайной отодвинулся на задний план. Бойд увидел перед собой старинное пианино и поймал себя на мысли, что часы внезапно смолкли. Он посмотрел на свои руки, совсем не такие старые и морщинистые, как были у него. Руки опустились к клавишам и начали играть. Интенсивно, напористо, бойко. Бойд горько заплакал. Он играл, но не слышал ни звука.

СРЕДА

ТУАТЛА

Туатла, по-домашнему Тутти, всегда знала, что обречена на успех. Во всём. От банальной мелочи, до серьёзного предприятия.

Взять, например, ее сеть салонов. Тутти разменяла вторую неделю отпуска, а “Орла” работала, как ни в чем не бывало, не замечая отсутствия хозяйки. Прибыль росла, как на дрожжах. Свадебные платья её дизайна расходились на ура.

Или взять Гарри, её бывшего мужа, с головой погрязшего в бумагах и бизнесе: он наконец-то вынырнул из своей пучины и позвонил ей, чтобы решить вопрос с домом в Глазго. Тутти смахнула набежавшие слезы. Хотя Гарри был тяжёлым саквояжем, специально оставленным в багажном отделении, Тутти иногда падала в сентиментальность и сожалела о нём. Как никак пятнадцать лет этот мужчина был приложением к их полосатому дивану. Диван Тутти давно выбросила и тоже, порой, скучала по его круглым бокам и изогнутым ножкам.

Самым приятным из всего происшедшего за последнее время с Тутти, было то, что Орла, её красавица дочь, перестала дуться. Пусть не позвонила, а прислала смс, но это несомненно был успех. Огромный. Лёд тронулся. Кроме того, Орла собиралась прилететь сюда, в Австрию. Тутти больше всего на свете хотела помириться с дочерью и обнять её.

Почему Орла выросла такой резкой и колючей? Почему ей только сейчас захотелось поговорить по душам с матерью? Тутти нахмурилась и тут же просветлела лицом. У её дочери было много достоинств, одним из которых была безоговорочная любовь к ней, Тутти.

Когда Орла была маленькая, она не могла уснуть без материнских сказок. Тутти обожала придумывать их для неё. Больше всего ей нравилось сочинять о непредсказуемой погоде Ирландии.

Погода в Австрии радовала: дождливая осень. Точь в точь, как у них дома. Нет причин для тоски по родному краю. Отпуск дарил приятные впечатления. Всё складывалось как нельзя лучше.

Раньше Туатла никогда не действовала наобум. И вот решилась. Не собиралась уезжать из Дублина, но уехала. Не хотела задерживаться в Европе, задержалась. Не планировала посещать Австрию, посетила. Просто так купила первую попавшуюся книгу и от нечего делать зашла в чайную напротив, чтобы почитать.

Чайная очаровала Тутти. Абсолютный контраст со старым австрийским городом. Она безоговорочно влюбилась в это место и его худую хозяйку нордической внешности и восточной грации. С первого взгляда было понятно, как много значит чайная для неё. Уж в этом Тутти знала толк. Сама когда-то начинала с нуля.

Ассортимент посуды и аксессуаров мог составить конкуренцию любому подобному заведению. Туатла ещё с порога оценила клеймо Гу Цзингуана на исписанном иероглифами чайнике из Цзяньшуйя. И тут же купила синий керамический чайный набор в старомодном чемоданчике под цвет посуды. Прошлась вдоль стеклянных витрин и добавила упаковку “Глаз феникса”, которая обещала помочь справиться со стрессом и раздражительностью. Книга удачно выскользнула из рук, когда Тутти расплачивалась, иначе она бы совершенно забыла зачем пришла – прочесть только что приобретенную историю.

Тутти заказала матча и десерт. Ей вновь повезло. Из всех японских сладостей здесь подавали только мотти, а Тутти предпочитала именно их.

В ожидании, Туатла опустилась на удобный диванчик, огляделась и с удовольствием отметила, что была бы не против проводить здесь деловые встречи.

Заказ принесли быстро: аскетичный бирюзовый чайный набор, немного похожий на тот, что Тутти только что приобрела, и фисташковые мотти.

Она не спеша открыла книгу и приступила к чтению. Читала Тутти быстро. Однако, ей хватило пары страниц, чтобы заскучать и остановиться. История оказалась совсем негодной. Тутти взяла моти, откусила небольшой кусочек и, медленно прожевав, проглотила. Вкус ей понравился, как и начинка из миндального мороженого. Она съела ещё и только потом приступила к матча.

Розовая чайная пара из опалового стекла рассмешила Тутти своей несуразностью. Первым порывом было попросить заменить её на пиалу. Однако Тутти передумала. Уж очень чашка напоминала бабушкин сервиз, который они доставали по праздникам.

Воспоминания о детстве окружили Тутти тесным хороводом. Она сделала пару глотков и от души расхохоталась То, что вдруг всплыло в её памяти, не лезло ни в какие рамки.

АВА

Эшли:

8:36 “Ава, куда ты опять подевались?”

8:37 “Ты через день ходить что ли будешь?”

8:38 “Вчера же нормально приехала без опоздания”

8:39 “Ава, ты опять в чайной?”

8:46 “Жива?”

8:50 “Узнала, каким художником ты была?”

Ава:

9:12 “не совсем художником”

9:15 “я погуглила”

9:26 “крутой был мужик, не верится, что это я”

Эшли:

9:27 “Так ты узнала, кто он?”

Ава:

9:47 “узнала, но пока не расскажу”

9:53 “ты будешь смеяться”

Эшли:

9:54 “– Климт? Моцарт? Сольери? Гайден? Шуберт?”

Ава:

10:09 “я в общежитие заселяюсь прямо сейчас”

10:18 “съехала от мамы”

Эшли:

10:18 “Давно пора. Мотаешься каждый день в Грац из другого города. Сумасшедшая”

Ава:

10:24 “глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения“

Эшли:

10:25 😄😄😄😄😄😄

Ава:

11:05 “Эш, я немного занята сейчас”

11:09 “напишу позже”

11:10 “и, да, я говорила сегодня с Гаррет”

11:11 “убедила её забрать жалобу”

Эшли:

11:12 “Не может быть”

11:15 “Как тебе удалось?”

11:16 “Ава, ты ли это?”

Ава:

11:23 “Успех — это способность шагать от одной неудачи к другой, не теряя энтузиазма”

БОЙД

Бойд стоял у витрины рядом с входной дверью и ждал. Он пришёл сегодня слишком рано – в свой обеденный перерыв.

Накануне Бойд долго размышлял и пришёл к выводу, что ему не нужны такие воспоминания. Глухой музыкант. Врагу не пожелаешь.

Бойд стойко держался весь вторник. Вечером уверенно прошагал в шахматный клуб. Даже не глянул в сторону чайной. Сегодня не выдержал. Еле дождался перерыва. Почти бежал, не обращая внимания на дождь и ветер.

Чай и моти ему подали по всем правилам церемонии – с пиалой. Бойд отказался. Даже пробовать не стал. Не то! Рассердился, расплатился и ушел. Как так? Зачем его обманывают? Потом понял, что чайная пара могла быть занята и вернулся. Решил подождать.

Бойд переступил с ноги на ногу, вытянул шею и нашёл глазами нужный столик. За ним круглоглазая дама в кудрях попивала из ЕГО ЧАШКИ и умирала со смеху. Веселилась так, что на её глазах проступили слёзы. Кем она себя увидела? Клоуном? Бойду стало тоскливо. Он вновь вышел на улицу и прогулялся до ближайшего парка. Когда вернулся, чайная пара освободилась.

Бойд пил и ел не спеша. Слушал ритмичный ход часов. Когда закрыл глаза, часы смолкли. Он увидел себя за письменным столом. Людей в старомодной одежде вокруг. Разговорную тетрадь. Рядом ноты.

МИА

После обеда погода неожиданно изменилась. Тучи резко побледнели и растаяли, оставив после себя чистое голубое небо. Миа обрадовалась, но чтобы не спугнуть удачу, старалась не думать об этом и не смотреть в окно.

День, полный трудов, плавно перетек в вечер. Погода так и не испортилась. Чайная опять была полна посетителей. Миа чувствовала лёгкую ломоту в пояснице, но не придавала этому значения. Ей нравилось, что люди приходят и делают заказы. Нравилось рассказывать о сортах чая или о наборах посуды ручной работы. Она провела несколько чайных церемоний, продала огромное количество выпечки и сладостей.

В одиннадцатом часу Миа закрыла чайную и поехала домой. Несмотря на насыщенный трудовой день, она чувствовала себя хорошо. Если честно, то именно из-за того, что у неё не было и минуты свободного времени, Миа была на девятом облаке. Она чувствовала себя нужной. Пустота, которая постоянно раздирала её на куски, отступила.

Миа боялась смерти. Боялась остаться одна. Быть никому не нужной. Порой ей казалось, что всё, что она делает сейчас не имеет смысла. Тогда она с фанатичным рвением принималась за дизайн или меню чайной, звонила поставщикам, что разнообразить заказ, или придумывала новые акции и предложения.

Густые сумерки разлитыми чернилами проступали со всех сторон улицы. Освещение рябило пестрыми огнями и слепило глаза. Миа закрыла машину и поднялась в дом. По привычке обошла все комнаты своей квартиры, бросила сумку и пальто на диванчик в гостиной, там же разулась. Обошла свои владения второй раз, открыла на проветривание окна, включила музыку и пошла в душ.

Вымылась Миа быстро, накинула халат и поплелась на кухню – не терпелось поскорее разобраться с загадочным десертом.

Миа не понимала в чём дело, но видела что что-то происходит с теми, кто заказывает моти. Мистика какая-то. Растяпа-студентка и неряха-старик. Их как будто подменили: манера держаться, внешний вид. Вишенкой на торте стала чопорная ирландка, которая вернула свой только что купленный чемоданчик с посудой и назвала её “милочкой”. Виноваты ли в этом моти или розовая чайная пара, Миа не знала, но подозревала, что с навязанной ей Касуми покупкой не всё чисто, поэтому прихватила с собой и чашку с блюдцем, и десерт.

Миа достала из пластикового контейнера разноцветные моти, заглянула в холодильник, нашла остатки “Сент-Северина”, добавила к десерту. По пути в гостинную, прихватила ноут. Тарелку поставила на столик, сама забралась с ногами на диван и открыла сайт чайной.

По вечерам, после работы, Миа любила читать отзывы. Рекомендации друзьям и благодарности, благодарности, благодарности. Ежедневная порция словесных приятностей, действовала на Миу как рожок мороженного на пятилетку. Она жмурилась от удовольствия и блаженно улыбалась. Её ценили. Значит, всё не зря.

За окном вновь пошёл дождь. Капли настойчиво забарабанили по стеклу. Миа отложила ноут, встала, закрыла окно и вспомнила про свой эксперимент. Она вернулась на кухню, подумала о сыре на тарелке и достала початую бутылочку “Рислинга”. Если дело в чашке, то не важно, что в неё налито, не так ли?

ЧЕТВЕРГ

АВА

Ава:

7:43 “немного опоздаю”

7:44 “загляну в чайную”

Эшли:

8:03 “Подсела на воспоминания своего художника?”

Ава:

8:07 “можно сказать и так”

8:09 “хочешь попробовать?”

Эшли:

8:15 “Обойдусь реальностью 🤪🤪🤪🤪”

Ава:

11:04“ничего не вышло😪😪”

11:05 “скоро буду”

Эшли:

11:06 “Почему? 🧐🧐🧐”

11:07 “Заварка закончилась? 😄😄😄”

Ава:

11:17 “банальнее”

11:18 “нет чайной пары”

11:19 “той самой”

11:20 “походу хозяйка её куда-то дела”

БОЙД

Бойд не просто шёл в чайную – летел. Потому что он понял, кто был тем глухим музыкантом. Кем был он! Не так уж сложно было догадаться. Понял и обалдел от счастья.

Когда Бойд увидел ту даму-хохотушку у витрины, напрягся – опять придётся ждать. Даже решил, что лучше прийти вечером. Кто знает, сколько эта смешливая особа будет распивать чаи. Резво повернул к выходу и услышал.

– Как это её нет? Вчера подавали в ней, а сегодня вдруг нет? Мне, милочка, нужна именно она. Чайная пара из аметистового стекла.

Хозяйка что-то промямлила о том, что отдала посуду в чистку и что всё будет завтра. Дама сжала губы в ниточку, пристально оглядела Миу с головы до ног, выдала: “Главное – живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить”, – выпрямилась в струну и плавно проплыла к выходу.

Колокольчик жалобно звякнул. Дверь закрылась. Чтобы нарушить неловкое молчание, Бойд деловито признался:

– Завтра не приду. Договорился встретиться с часовщиком. Не хочу терять время. Понимаете?

Миа растерянно посмотрела на него и кивнула.

– Как же это здорово! Слышать!, – Бойд беспечно улыбнулся. – Вы любите классическую музыку? Игру на фортепиано? Музыка – посредница между жизнью ума и жизнью чувств.

– Да. Кое-что нравится. Вы играете?

– Играл. В прошлой жизни.

МИА

Миа злилась. Весь день у неё все валилось из рук. Сначала она чуть не опоздала на работу. Вчера уснула прямо на диване. Так крепко, что не услышала два будильника. Пришлось одеваться на ходу. И, конечно, напрочь забыла о чайной паре.

Потом эта заполошная студентка устроила скандал на весь зал. Когда уже станет понятно, что происходит?

Миа расстроилась и перепутала сорта чая для двух разных покупателей. После обеда оформляла возврат. В довершение, прорвало трубу в подвале, а вечером сломалась холодильная установка.

Миа угрожающе звякнула ключами, открыла замок и зашла домой. Не раздеваясь и всё ещё сердясь, протопала на кухню. Там поставила чайник, достала из сумки моти. Расстегнула пальто и села на стул. Когда чайник вскипел, заварила чай, налила в чашку, поднесла её ко рту и сделала глоток, затем ещё один.