Чебаркуль

Из Автоцикла Эскапады

Ночь в исходе сентября. Широта Москвы, где Глазго, Копенгаген, Томпсон, Чебаркуль. Небо пречорное. Звёзды в геометрической иллюзии созвездий пылают лампищами. Ладошки Ориона холят душу. Луком в зенит. В приземной низине штиль. Солнечный ветер по ту сторону планеты. Звёздный везде, он шепчется с галактическим о тайне мелкоскопической жизни. Человек стоит посреди двора, дразнит небо струйкой тёплого пара изо рта. Холодно. Человек в халате на голое тело. Ему бы спать, а в нём категорический императив. У голых ног человека собака. Собака прихворала, её припёрло, и человек вынес её на руках на двор – пописать. Низко.

Собака вздыхает: увлекаться в такое время Кантом ещё ниже. И холодно. Пора домой, под высокую крышу лечебного затвора.

А в доме обвал: третью неделю сряду и всякий день на авторскую страницу человека – на одном богоугодно-филистерском сайте – десятки десятки заходов со всего мира: университеты с лигой плюща и без, журналы-газеты-издательства, новостные сайты и вообще чорт знает кто и что. За вычетом двоюродной Африки. Трафик посещений зашибает. Повод и причина за железным занавесом, в нетях. Фейки, пранки, баги неофиченные? Хозяин сайта открещивается, не понимает – кому он нужен, этот человек? Одному Канту известно.

Безанкетная тишина. Из неё и насквозь – вой изюбря: жизнь лесная, заповедная, лукоморская. Императив неволшебен.

Имя изюбря Иммануил.

Волшебные слова – чебаркуль и эндшпиль.