Человек-гриб

Рука была неестественно вывернута, а пальцы растопырились так, будто пытались ухватиться за что-то, но поймали один лишь воздух. Тело судорожно дернулось в последний раз и замерло. Констебль на всякий случай склонился над покойным и попытался прощупать пульс. Затем поднял взгляд и увидел под куполом цирка оборванный страховочный трос. Едва ли это произошло случайно…

– Й-й-а н-не хотел! – заикаясь, взвизгнул парень, которого силой притащили на арену. – Я же с-случайно! Это все сэр Шампиньон!

***

Невилл, сколько себя помнил, всегда хотел быть клоуном. В детстве он часто попадал в глупые ситуации и становился объектом насмешек, но его это нисколько не огорчало. Ведь Невилл знал, смех – это хорошо. Что может быть плохого в том, чтоб приносить людям радость? И сколько бы ни пытались объяснить гувернантки, что не стоит выставлять себя посмешищем, юный лорд не понимал. Его разум попросту не мог этого осознать.

Человеческая речь в целом была не слишком понятна Невиллу. Люди говорили так много и так странно, что их голоса сливались в неясный шум. Тогда парень падал на землю и крутился волчком, чтобы сбить морок. И люди смеялись. Этот звук уже не раздражал Невилла, и он просто лежал с блаженной улыбкой посреди улицы.

Отношения с людьми у него по этой же причине не складывались, зато он мог часами сидеть в саду и общаться с растениями. Травы тихонько шелестели, почти как смеющиеся люди, только тише.

А еще в саду жили грибы. Они казались Невиллу очень серьезными в своих шляпках, задумчивыми, загадочными. Случайно обнаружив гриб, парень садился рядом с ним и представлял, о чем бы они могли побеседовать, будь он тоже грибом.

Поначалу говорил один лишь Невилл, очень тихо, чтобы его случайно не подслушала гувернантка. Сэр Шампиньон же сохранял молчание. Но однажды парнишка услышал, тихий, тише, чем шелест трав, голос гриба:

– Там, где пахнет сырой землей, где солнечный свет не пробьется, ты будешь, как я, и я буду как ты.

– Г-г-грибом? – уточнил Невилл.

– Там, где нога человечья не ступит случайно. Где пахнет влагой, где холод и мрак… Ты должен идти…

Когда Невилл пытался пересказать слова гувернантке, та лишь отмахивалась от бреда полоумного. Никто не воспринимал всерьез сказанное грибом, и даже понять не пытался. Но чем больше Невилл повторял въевшийся в память текст, тем яснее открывался перед ним смысл сказанного. Сэр Шампиньон не случайно заговорил с ним.

В городе имелось лишь одно здание, похожее на гриб. Это был городской цирк. Невилл бывал там давно, когда еще никто не знал, что разум его так и не станет старше семи лет, а речь останется дефектной и невнятной. Там-то Невилл и увидел впервые клоунов.

В один из дней Невилл дождался, когда во время прогулки гувернантка случайно отвлечется. И сбежал, прихватив заранее припрятанный перочинный ножик. Он бормотал про себя слова гриба и искал взглядом здание цирка, такое же округлое, как шляпка шампиньона.

Представлений в этот день не намечалось, и лишь двое воздушных гимнастов репетировали под куполом. Невилл пробрался в здание через черный ход и теперь тайком наблюдал за акробатами.

– Там, где пахнет сырой землей, где белую мякоть режут ножом, – вдруг услышал он знакомый голос. Но откуда здесь взяться грибу? Здесь ведь совсем не пахло сыростью, как в саду.

От странного появления сэра Шампиньона Невиллу стало не по себе. Парень захотел выбраться из цирка, и он тихонько выполз из-под кресла и стал пробираться к выходу.

– Там, где пахнет землей, где планета грибов… – продолжал донимать его голос.

Невилл случайно зацепился за что-то и едва не упал. Он дернулся раз, другой, но нога запуталась в толстой веревке. Тогда парень вытащил перочинный ножик и принялся резать цепкую веревку. Ему пришлось повозиться, но вскоре нога оказалась свободна.

Вдруг что-то загрохотало, послышался короткий вскрик и хлопок.

– Где режут ножом… – повторил гриб в голове у Невилла и засмеялся. А смех – это ведь хорошо?

***

В камере, куда отвели Невилла, пахло сырой землей. Сюда даже случайно не пробивался солнечный свет. И здесь не было людей. Парень сидел на полу и восторженно думал:

«Так вот она какая, планета грибов!» – и сам он теперь тоже гриб. Так уж вышло. Случайно.

***

Невилл не был осужден за убийство. Судья посчитал, что циркач погиб случайно. Но самого Невилла отправили в психиатрическую лечебницу, поскольку он начал утверждать, будто бы случайно стал грибом. Лечение не возымело должного успеха, и в скором времени Невилла отпустили. Но домой он не вернулся.

В девятнадцатом веке все еще практиковались человеческие зоопарки и цирки. И в скором времени в городе появились афиши: «Спешите видеть! Человек-гриб!».

На голове Невилла красовалась белая шляпка, точь-в-точь как у сэра Шампиньона. Кожа его сделалась бледной из-за долгого пребывания в сырой камере. Сам же он теперь часами сидел неподвижно. А люди тыкали в него пальцем и смеялись. Но это ведь хорошо, когда смеются? Пусть даже ты гриб. Да и все эти люди, они ведь хороши, только когда молчат. А, по сути, те же грибы. На планете грибов.