Человек или гуль?

С самого раннего детства я чувствовал себя отстранённым от ровесников. Мне просто было неинтересно находиться с ними рядом. Рядом со сверстниками я словно не в своей тарелке – так это ощущалось. Когда-то, в самом раннем детстве, я тоже был весёлым ребёнком, но у судьбы были другие планы на этот счёт.

Раннее детство, тот невинный период существования, – лучшая часть жизни: нет ответственности и крупных решений. Моя семья была достаточно благополучной: мать и отец, имени которого я уже и не помню. Отец работал писателем в какой-то фирме, мать была обычной домохозяйкой. Стандартная семья, ничем не примечательная, каких много. Отец вечно задерживался на работе, перерабатывал, так что я его практически и не видел. Из-за его отсутствия в семейной жизни о нём не осталось ни одного яркого воспоминания, что могло бы избежать силы времени.

Но вечная идиллия не могла длиться долго. Однажды поздним вечером отец просто не пришёл домой.

Первые пару дней мама думала, что у него просто завал на работе. Но он так и не вернулся. Через несколько дней к нам домой пришёл его коллега и лучший друг, Ямадо Соитиро. Я часто видел его у нас дома, он постоянно заходил к отцу по делам.

— Я пришёл сообщить новость... ваш муж мёртв. Сегодня нашли тело... — Смерть отца отразилась и на его лучшем друге. Некогда сильный и уверенный мужчина не смел поднять взгляд с пола. Только сильная воля позволяла ему находиться в месте, напоминавшем о друге. Я видел, как его ноги подрагивали; наверное, ему тяжело было сообщать эту новость.

На маму было больно смотреть: она словно постарела на десяток лет, глаза наполнились слезами, ноги дрожали. Мужчина в проходе застыл в ступоре; ему было невыносимо больно сообщать такую новость. Он не знал, что делать: смерть лучшего друга тоже сразила его, он не мог вымолвить ни слова. Единственное, на что хватило сил – развернуться на ватных ногах и уйти.

Больше я никогда не видел лучшего друга отца даже вблизи нашего района. Частый гость больше не переступал наш порог. Его бездействие было очевидно, но его можно было понять. Лучший друг детства, с которым прошли многие невзгоды, умер; для Ямадо-сана наверняка было больно находиться в месте, напоминающем о друге. Потеря близкого человека сильно сказалась на нём.

Ноги мамы подкосились, она упала на колени и зарыдала. Я старался как-то поддержать, но горечь потери мужа была слишком сильна.

С момента смерти отца в нашей жизни начались проблемы. Словно вся тяжесть мира обрушилась на семью Канеки. При отце денег хватало; мы не были богатыми, но и не бедствовали, поэтому мама могла быть домохозяйкой. Оставшись без него, средств не стало, и маме пришлось устроиться на несколько малооплачиваемых работ, буквально изнашивая организм. С каждым днём жизнь в ней угасала. Отсутствие образования, кроме школьного, не позволяло найти нормальную работу и начать жить нормально.

Но иногда к нам приезжала сестра мамы – не чтобы помочь, а чтобы выпросить денег. Сама тётя не работала, жила за счёт мужа и постоянно клянчила у сестры на новые вещи. Мама не могла ей отказать; что-то не позволяло, и она отдавала последние деньги, несмотря на тяжёлое положение.

— Почему ты даёшь ей деньги? — Мне было искренне непонятно: какая логика двигала мамой? В данный момент Канеки-старшая сидела на полу, прижавшись спиной к стене. —

— Сынок, запомни: главное в этом мире – не причинять вред окружающим. Лучше страдать самому, чем причинять страдания другим. — Тёмные круги под глазами, бледность, худоба и седина – вот что стало с этой некогда красивой женщиной. Потеряв мужа, мама лишь ухудшала своё здоровье. У нас бы всё наладилось, не будь её сестры.

Мне это мышление было чуждо. *Зачем страдать, чтобы другие не страдали?* Каждый раз, размышляя над её словами, я не находил смысла. Зачем мучить себя, работая на износ? Чтобы что, сестра могла покупать себе дорогие вещи?

Со временем тётя стала просить всё больше и больше. Её аппетиты и жадность до денег неуклонно росли. Будучи ребёнком, я не мог помочь; единственное, что оставалось – не мешать. Я старался не отвлекать маму от короткого отдыха, чтобы дать ей хоть каплю времени восстановить силы. Ей и так приходилось несладко.

Каждый день я проводил часы в кабинете отца, в одиночестве. Помещение было заставлено книжными шкафами; аромат книг и знаний, смешанный с запахом деревянных полок, делал эту комнату особенной. В раннем детстве меня сюда не пускали; лишь пару раз отец заносил меня сюда, чтобы показать свою гордость. Но прошёл год со смерти отца, и мне было уже шесть лет; никто больше не мог меня остановить перед комнатой. Каждый день я тратил часы на чтение; каждая строчка и буква приносили удовольствие. Я просто не мог надышаться запахом старой бумаги, хотелось впитать как можно больше знаний. Было горько осознавать, что все эти книги отца будут утеряны. Рано или поздно маме придётся распродать его коллекцию. Настанет момент, когда нужда в деньгах станет слишком острой, и мы навсегда распрощаемся с домашней библиотекой. С любимой коллекцией отца, ставшей и мне дорогой.

Когда мне исполнилось 7 лет, библиотеку отца продали. Книги, которые он так старательно собирал годами, были утеряны навсегда; их судьба – пылиться в коллекциях богачей. Отец за годы работы собрал поистине редкие экземпляры. Было больно осознавать, что их продали за копейки. (Мать Канеки не разбиралась в книгах, и её, скорее всего, сильно обманули.) Полученная небольшая сумма могла немного улучшить нашу жизнь, но сестра мамы выпрашивала всё больше и больше. Даже эти деньги вскоре исчезли без следа.

— Зачем ты отдаёшь ей деньги?? Они нам нужнее! — Желание понять причину было огромным; та женщина этого не заслуживала. Книги отца продали, чтобы она потратила деньги на всякий хлам! Единственная память об отце была утрачена из-за неё.

— Канеки, мой мальчик... Помнишь, что я тебе говорила? Лучше страдать самому, чем причинять страдания другим. — Мать ласково улыбнулась и погладила мои тёмные волосы. Она перебирала их, отдыхая после работы.

Её состояние ухудшалось. Первым человеком, которого я возненавидел по-настоящему, был не отец, бросивший нас, и не тётя, вытягивающая последнее, а часть личности матери – её слабость. Будь она менее доброй и уступчивой, она жила бы в достатке и не угробила бы здоровье. Я ненавидел не её саму, а эту черту – доброту и самопожертвование. Она вызывала не просто ненависть, а отвращение. Каждый раз, видя её проявление, я испытывал отвращение и неприязнь. Мама хотела, чтобы я был таким же, но одна мысль об этом вызывала тошноту. Не хотелось расстраивать самого дорогого человека, в то же время ненавистного мне, но стать таким я не мог.

Когда мне исполнилось 8 лет, мама умерла. Просто умерла. Организм не выдержал. Она делала оригами на продажу и упала на спину. Её грудная клетка не вздымалась от дыхания. Я подбежал: тело было холодным. Не было того тепла, что я ощущал раньше. Мгновение назад она складывала бумагу, а теперь была мертва. Видимо, организм угасал годами; непосильная ноша легла на плечи женщины. Было больно. Хоть часть её натуры и вызывала отвращение, я искренне любил эту женщину. Но что странно – не было тех бурных эмоций, что я видел у неё после смерти отца. Была лишь тяжесть от осознания, что самый родной человек мёртв, а я ничего не смог поделать. В эмоциональном плане было скорее неприятно от самой смерти, не более.

Через несколько дней прошли похороны. Присутствовал только я. Тело кремировали, прах развеяли на ветру. Я стоял на месте, где развеяли прах; ветер колыхал волосы, я ощущал себя потерянно. Но среди всех чувств ярче всего выделялось одно желание – *не* прожить жизнь так, как Оока-сан. Такая судьба вызывала лишь отвращение. Только от мысли было неприятно, и меня неосознанно передёрнуло. Будь тут хоть кто-то помимо меня, он бы удивился, увидев на моём лице вместо слёз и печали лишь гримасу отвращения.

Когда я вернулся домой, опеку надо мной взяла та самая тётя, что постоянно выпрашивала деньги. Женщина, испортившая нам жизнь. Не будь её, отцу не пришлось бы перерабатывать, чтобы давать ей деньги. Возможно, он бы не задержался тогда на работе и не умер. Мотивы её опекунства были понятны. Она взяла меня не из доброты, а из жадности. Став опекуном, она получила права на квартиру. Изначально, будь я просто сиротой, она перешла бы ко мне по достижении совершеннолетия, но теперь переходила опекуну-тёте. Квартира была хорошая, особенно учитывая цены на жильё в Японии, где земли мало и она стоит огромных денег. Старые дома в глуши стоят мало, а вот квартиры в городе – бешеные деньги.

После оформления опекунства меня переселили в съёмную квартиру. Новая опекунша заходила проверить меня раз в пару недель, но это было недолго. Она просто стала пересылать деньги для проживания, оплачивая только счёт. Жить одному поначалу было сложно, но я приспособился. Научился готовить, убирать, стирать. Всё то, чему я должен был научиться в более взрослом возрасте.

Я сидел за столом, перебирая деньги, которые дала тётя на проживание. Было немного одиноко. Мы мало с мамой общались из-за её занятости, но она искренне меня любила. Со временем по мере того как я рос, её образ стал тускнеть в памяти, перестал вызывать сильные эмоции. Воспоминания гасли. Я уже перестал помнить её лица, лишь образ и поведение. В одной из книг по психологии я прочитал: сознание защищает себя от травмирующих событий. Видимо, детская психика старалась защититься и здесь.

Время шло. Я всё меньше помнил некогда дорогого человека; забывались даже очертания её фигуры. Единственное, что осталось – отвращение к самопожертвованию и абсолютной доброте. Это чувство глубоко въелось в мою личность. Каждый раз, видя их проявления на улицах города, я испытывал раздражение и отвращение.

Однажды ко мне пришла тётя.

— Сопляк, с завтрашнего дня снова идёшь в школу. Если не будешь ходить, меня лишат опекунства, и я потеряю квартиру. Если лишат прав, я за себя не ручаюсь. — В глазах её пылала жажда наживы; ради выгоды она была готова пойти на всё. Эта женщина излишне меркантильна. Ей было плевать на меня; даже на свою сестру ей было наплевать. Умру я или нет – квартира всё равно достанется ей. Единственное, что сдерживало её от крайних мер – закон.

Снова школа. Она не вызывала ни капли радости. Тошнотворно было смотреть на сверстников, не ведающих о суровости и несправедливости мира. Они бегали и веселились. Я был раньше знаком с одноклассниками. Дети пытались общаться, наладить старое общение, но это лишь раздражало меня больше. Пришлось перевестись в другую школу. Находиться там было сродни детскому саду. Я не мог позиционировать себя рядом с этими детьми. Был словно чужим в классе.

Всё время, пропущенное в обучении из-за смерти матери, я наверстал за пару дней. В библиотеке отца были не только художественные, но и научные книги. Благодаря этой базе я быстро ушёл вперёд по программе. В классе я был обособлен, держался отдельно. Ни с кем не общался. Однако один человек старался вызвать у меня ещё большее раздражение. Мой сосед справа – Хидеёси (фамилию, честно, не запомнил).

— Канеки, пошли после школы погуляем. Не вечно же тебе сидеть одному да книжки читать. — Блондин весело улыбнулся; в глазах читалась уверенность, что я соглашусь. Его радостная улыбка вызвала волны раздражения.

— Кто сказал тебе, что мы друзья??? — Я ответил, высказав своё раздражение от всей ситуации. После моего ответа лицо Хидеёси помрачнело. Казалось, над ним сгустилась туча.

Наконец уроки кончились, и я пошёл домой. Надеялся насладиться тишиной. Но мои планы были бесцеремонно разрушены. Настырный Хиде решил меня проводить. Самое раздражающее – он не закрывал рот ни на секунду. До дома было недалеко; оставалось только терпеть.

— Канеки, а ты знал, что недавно в нашем районе увеличилось число гулей? Как думаешь, встретим сегодня упыря? Я вот думаю – нет. О, а я слышал, есть следователи сильнее гулей! — Мальчик говорил без умолку. Я мог только молчать, раздражённо молчать; участвовать в таких детских разговорах... Казалось, Хиде мог болтать сутками. Надеялся, что если буду игнорировать, он отстанет.

С поступлением в школу я начал засиживаться в городской библиотеке допоздна. Книги снова стали неотъемлемой частью жизни. Удивительно, но среди моих любимых были не художественные, а исследования о гулях и людях. Мне безумно интересно было изучать их повадки, строение и особенности. Даже возникал научный интерес: хотелось вскрыть гуля и изучить досконально. Не знаю, откуда такой неестественный энтузиазм.

Однако разочаровывало одно: в книгах было мало информации. Знания были под строжайшим замком. Допустим ситуацию: человек изучит строение гулей и создаст квинке; с квинке он сможет создать террористическую организацию. Если кто-то заполучит секрет создания квинке, то власть CCG пошатнётся. Правительство найдёт замену, и они потеряют монополию.

В общем доступе известно, что гули:

1. Питаются только человеческой плотью. Обычная еда для них как глина на вкус и ядовита.

2. У них есть кагуне – отросток, выходящий из тела и используемый как оружие. Весьма мощное оружие.

3. При активации кагуне физические характеристики гуля возрастают. Это только учёным известно, как и так ужасающие характеристики могут повышаться.

4. Гули аномально сильны даже без кагуне.

5. Способны быстро развиваться, особенно при каннибализме.

6. Это люди, но с большим числом Rc-клеток.

7. Кожа гулей столь твёрда, что обычное оружие не может нанести даже царапину. Убить их можно только квинке или чем-то очень тяжёлым.

Сколько я ни искал, больше информации не находил. Было много книг, но в них часто была одна вода или неподтверждённые мифы о происхождении гулей.

Новых знаний о гулях добыть не удалось, но благодаря упорству я откопал немного информации о легендарных квинке. Квинке – оружие, созданное на основе кагуне гуля, может иметь его способности. Существует множество вариантов: топоры, копья, плети, молоты, мечи и даже огнестрельное оружие. Разнообразие действительно велико.

Но самое интересное и опасное, особенно для владельца, – усиливающая броня. Квинке в форме брони – очень редкий экземпляр. Можно создать только из очень сильных гулей, обладающих какуджей, но что это за какуджа, написано не было. Не знаю, что это, но звучит редко. Такая броня усиливает владельца: прирост силы, скорости и рефлексов выводит человека на уровень гуля. Но это оружие – крайняя мера. Если переборщить с использованием, броня истратит силы и начнёт пожирать носителя. Буквально поедая пользователя, чтобы восполнить силы. Ужасная смерть. Мурашки пробегают по коже от такой жути.

Размышления о гулях и квинке доставляли удовольствие. Хотелось всё изучить. Желание определило мой путь. План был таков: экстерном закончить школу, поступить в медицинский, а затем – в академию CCG. Если всё пройдёт по плану, смогу работать в исследовательском отделе гулей. Там у меня будет море возможностей удовлетворить своё желание исследовать гулей.

Почему просто не пойти с медицинского в исследования? Всё просто. Пробиться к серьёзным исследованиям гулей без связей в CCG вряд ли получится. Поэтому единственный вариант – стать полу-следователем, полу-охотником. Хороший вариант; других идей не было. Планы были амбициозны и сложны в исполнении.

***

*Спустя 4 года*

Ещё одна книга возвращена на полку. Взамен ей был взят новый учебник.

Книги затянули с головой. Смог оторваться лишь под вечер. Несмотря на желание остаться в обители знаний, пришлось, к сожалению, уйти. Библиотека закрывалась. Будь моя воля, читал бы сутками.

Желудок неумолимо требовал пищи. Я настолько увлёкся чтением, что все потребности организма отошли на второй план. Состояние полного потока, сосредоточения на цели. Только сейчас я ощутил, как болит живот от голода.

Пока шёл домой, голод усиливался; теперь желание поесть вышло на первый план. Как на зло, в доме кончилась еда. Оставалось только пойти в магазин. Благо, поблизости был круглосуточный.

Усталость, накопившаяся за день, с новой силой навалилась на тело. Кое-как доковылял до магазина.

В магазине, кроме владельца и продавца в одном лице, никого не было. Так что никто не отвлекал от важного выбора: бутерброды, сэндвичи или онигири. Был ещё рамен, но только самый острый. Я люблю острое, но не настолько сильное, так что рамен отпал сразу.

Выбор был сложен. Глаза разбегались по полкам в холодильнике. В итоге я стал обладателем целого пакета еды. Так и не смог сделать выбор в пользу чего-то одного.

Я уже собирался выходить. На улице начался дождь. Обычно в магазинах есть общественные зонты, но здесь их не оказалось. Специально подставка была пуста. Настроение испортилось. Дождь усиливался, поднялся ветер, дувший прямо в лицо.

Нежелание мокнуть под ливнем заставило ускорить шаг.

Ручьи воды стекали по телу, волосы прилипли ко лбу. Самое неприятное – капли заливали глаза, мешая видеть. Приходилось щуриться. Из-за этого видимость упала, и я мог различить только ближайшие метры.

Подхожу к последней дороге, отделяющей меня от дома.

Свет фар...

На меня неслась легковая машина. Может, из-за невнимательности водителя, плохой погоды и позднего вечера, но тормозить он начал в последний момент.

От удара меня подбросило вверх, как пушинку. Тело пролетело несколько метров. В голове звенело, всё тело ломило.

— Чёрт, чёрт, кажется, я сбила человека! — Девушка, недавно получившая права, в страхе выскочила из машины. Ноги дрожали от адреналина. Она впопыхах осмотрела сбитого подростка. К счастью, он был жив. Она оттащила парня к машине и повезла в больницу. Первой мыслью было скрыться, но страх перед последствиями и нежелание становиться убийцей пересилили.

Глаза покрывала пелена, я засыпал.

В больнице бессознательного парня приняли с огромной радостью. Ведь за вечерних экстренных пациентов врачам полагаются надбавки.

К счастью, летальных травм не было выявлено.

Сознание возвращалось с трудом. Когда я наконец открыл глаза и уставился в белый больничный потолок палаты, передо мной возникла галлюцинация:

`*-Поздравляю, вы получили возможность стать пользователем системы Rc.-*`

`*Вам выпал редкий шанс возвыситься над остальными.*`

`*Хотите стать пользователем???*`

`*Да/ Конечно да, этого я ждал всю жизнь*`

Глаза расширились. Надо же, как меня ударило. Галлюцинации – плохо. Надеюсь, это не что-то серьёзное. Попытался закрыть глаза, чтобы избавиться от видения.

Попытка провалилась. Надпись-галлюцинация была отчётливо видна даже с закрытыми глазами.

Открываю глаза. Ничего не оставалось, кроме как принять соглашение. Может, тогда глюк исчезнет.

Почему он так бесил? Галлюцинация закрывала обзор. И настойчиво мигала.

*Да, я согласен.*

`*/ Установка системы*`

`*/5%*`

`*/10%*`

`*/25%*`

`*/47%*`

`*/56%*`

`*/65%*`

`*/79%*`

`*/93%*`

`*/99%*`

`*/100%*`

`*Система исправно установлена. По причине отсутствия необходимых условий система будет находиться в спящем режиме без активной работы до появления условий.*`

Я тупо уставился на сообщения. Галлюцинация была слишком реалистичной.

Ладно, допустим, это реально. — *Статус*.—

Перед глазами появился новый текст:

`*Имя — Канеки Кен*`

`*Раса — человек*`

`*Уровень сил — безранговый*`

`*Возраст — 12 лет*`

`*Rc-клетки — 150 клеток*`

Похоже, всё взаправду. Попытка встать провалилась. Ноги не сгибались; они словно были ограничены. Я отодвинул белую простыню.

Голени были загипсованы. От разочарования и предстоящих трудностей я вздохнул. Осознание того, что мне придётся пролежать в однотипной белой комнате, давило. Я испытывал разочарование, что теперь из-за произошедшего много времени будет потрачено попусту.

В палату вошёл человек: белый халат, средний возраст, седина и очки. По уверенным движениям сразу можно было понять, что это один из главных врачей. Мой взгляд оглядывал белый медицинский халат, но не мог найти бейджика с именем.

— Вы удивительный молодой человек, Канеки-кун. Остаться не калекой после такой аварии – уже удача, и вы настоящий везунчик. Переломы аккуратные. Редкий случай. За всю свою карьеру лишь один раз такое встречал. Не волнуйтесь, ноги срастутся быстро и правильно, вы не будете ограничены после выздоровления. — В глазах врача читалось удовлетворение. Видимо, он был хорошим специалистом, и идеальный случай его обрадовал. Ну или просто лёгкий случай без проблем приносил удовольствие.

— Настолько редкий случай? — На лице отразилось искреннее удивление, переходящее в интерес. Доктор умел заинтриговать.

— Канеки-кун, девушка, которая тебя сбила, перенесла тебя в машину и привезла сюда. Тебе несказанно повезло, что позвоночник не пострадал. Будь травма спины при таком переносе, ты мог стать калекой на всю жизнь. —

— Оплата лечения? — Изначально не было сильного желания придушить водителя – случилось и случилось, – но после того как узнал о той халатности, желание возросло.

Сейчас меня интересовала плата за лечение; вероятно, мой и так не слишком тяжёлый кошелёк ещё сильнее опустеет.

— Не волнуйся, та девушка уже всё оплатила. К сожалению, ты не можешь с ней увидеться. — В глазах врача мелькнуло понимание и веселье. — Я её отчитал, и она сбежала. Стыдно стало. Могу тебя порадовать: из-за инцидента её лишили водительских прав. —

— Помимо переломов, что-то ещё? Сотрясение? — Было важно знать своё состояние.

— Ничего серьёзного. Ушибы и синяки, не более. Канеки-кун, ты действительно везунчик. Через пару дней выпишешься. И через неделю приходи – проверю срастание. Через пару недель после выписки – ещё осмотр. Восстановление до прежней прочности займёт месяцев 6, так что ноги не перенапрягай. И да, я предупредил твоего классного руководителя. В школу можешь не ходить. Когда будет следующий осмотр, скажу, когда снимать гипс. —

На этом разговор закончился. Врач отправился на обход больницы или по своим делам выполнять работу.

И вот я лежу без дела, просто смотрю однотонный белый потолок. Уснуть не получается, запах лекарств режет нос. Заняться нечем. Хотелось почитать, но в больнице книг не было – разве что детские в педиатрии. Хорошо, что в тот день не взял телефон. Не уверен, что он бы не пострадал.

Пару дней лежания, прерываемых лишь осмотрами и обедом. Информационный голод окончательно довёл. Хотелось сбежать из уже надоевшего государственного учреждения.

К счастью, время выписки подошло достаточно быстро. Мне выдали костыли. Хорошо, что они тоже входили в оплату. Кое-как доковылял до дома. Сначала было трудно, но постепенно освоился. Костыли двигались всё увереннее с каждым шагом. И тут передо мной встал злейший враг в моём состоянии – лестница.

Ступени в подъезде были высокими. Задача была подняться на второй этаж. Только от мысли о предстоящем хотелось просто лечь на пол и не подниматься.

Мучения были долгими. Самый лёгкий способ – взять костыли в одну руку, а другой держаться за перила. За время подъёма я раз пять чуть не упал. В самые последние моменты лишь чудом избегал падения по лестнице. На последнем издыхании я добрался до заветной двери. Пот стекал по лицу, собираясь в капли и падая на пол лестничной площадки. (Повезло, что не пятый этаж 😅.)

В квартире за время моего отсутствия всё покрылось пылью. Но в моём состоянии это меня мало волновало. Больше всего хотелось нормально поесть.

В больнице была только безвкусная каша. Изо дня в день, целую неделю. Не было мяса, лишь «питательная каша».

На костылях доковылял до холодильника, остановился, и в голове пронеслись воспоминания. Я же еду так и не донёс...

Меня сбили. Неприятная догадка. Открыл холодильник... — *Мышь повесилась... Не на верёвке, а на собственном хвосте*.... —

Холодильник был незамедлительно закрыт. Желание поесть усиливалось, но кухонные ящики были пусты. Даже лапши быстрого приготовления или риса не было.

Остался один вариант – заказать доставку.

Потянулся к телефону. Ожидаемо: сел аккумулятор. Пришлось бродить с костылями в поисках зарядки по всей квартире.

Когда шнур был найден, с первых же процентов я залез в интернет. В городе почти никто не делал доставку, но упорство помогло найти нужный номер.

Уже через полчаса пришёл курьер. К сожалению, я нашёл только фастфуд-доставку. Питаться придётся им.

Распаковав бургеры и приступив к долгожданной трапезе, я задумался.

Выходит, система – не галлюцинация? Врач не говорил о травме головы или сотрясении. Напрашивался вывод: это правда или я сошёл с ума.

Ради интереса попробовал снова вызвать системное окно.

— Система. —

`*Имя — Канеки Кен*`

`*Раса — человек*`

`*Уровень сил — безранговый*`

`*Возраст — 12 лет*`

`*Rc-клетки — 150 клеток*`

Попробовал кое-что:

— Справка... Инструкция... Доп. информация... — Сколько бы я ни пробовал, система не реагировала. Работал только вызов статуса. Ни инструкции, ничего.

Я точно помнил, что при установке говорилось о невыполненных условиях.

Может, из-за этого она не работает?

Основная информация понятна, кроме Rc. Почему так мало? У обычных людей это значение варьируется от 200 до 500 клеток. Мои 150 – ниже нормы.

Раз система пишет "Rc-клетки", значит, она с ними связана. И она активируется, если их станет больше?

Других мыслей не было. Решил расслабиться и доесть быструю доставку.

Гамбургер исчез в считанные мгновения. Вот что делает с человеком больничная еда. Даже после того как поел, голод лишь отошёл на задний план, обещая вернуться.

Закончив есть, я увидел, что на телефон пришло сообщение. От столь резкого сообщения было удивление: мой номер знали немногие. Лишь несколько человек, но они без причины не напишут.

`*Банк:*`

`*На ваш счет зачислено: 20000¥*`

На лице отразилось удивление. Не понимал, кто мог отправить деньги и за что. Номер отправителя мне незнаком.

`*Неизвестный номер*` *Извини, что пострадал из-за меня. Думаю, тебе понадобятся деньги. :)*

Эти два сообщения смягчили моё мнение о той девушке. Незначительно, но изменило. На её месте многие просто оплатили бы лечение. Даже перестал хотеть её придушить за случившееся.

Отложил телефон. Мусор отправился в мусорное ведро. После такого дня нужно было хорошо выспаться. Завтра ждало много испытаний.

Кровать приняла меня словно родного. Усталость толкнула меня в объятия сна...

***

Просыпаться не хотелось, но будильник настойчиво звонил. Попытка прикрыть уши подушкой не помогла. Кое-как открыл глаза. Вставать не хотелось, но усилием воли я откинул желание продолжить отлёживаться. Раздражающий противный звук наконец исчез с отключением будильника.

На костылях добрался до ванной, умылся, почистил зубы. Чуть не поскользнулся на мокром полу. Костыли оказались не приспособлены к использованию на мокром полу.

После водных процедур приступил к завтраку. Вчера помимо бургеров заказал салат. За один заход я проглотил всё, что вчера заказывал.

Воспользовавшись свободным временем от школы, решил пойти в библиотеку. Хорошо, что она близко – на соседней улице. Идти недолго, ну как недолго. С костылями короткий путь становится тяжёлой дорогой.

Одевшись, я отправился в путь.

Первым испытанием снова стала лестница. Чувствую, скоро их возненавижу. Единственный плюс – надо было спускаться, а не подниматься. Надо находить и хорошие стороны.

С трудом спустился и пошёл в библиотеку.

Провёл за чтением несколько часов. Несмотря на информационный голод, я очень быстро устал. Организм тратил все ресурсы на восстановление. Энергии не хватало ещё и на полноценное чтение в библиотеке.

Вместо дома решил зайти в кофейню. Ближайшая называлась «Антейку». В интернете писали, что там отличный кофе. Надо проверить, может, зря кофейню так нахваливают.

Люди говорили правду. Кофе был действительно вкусным. Главное – натуральный. Не было приторности порошкового. Способ приготовления восхищал. Каким-то образом горячая жидкость была идеальна.

К сожалению, чашка опустела быстро, и мне надо было идти обратно.

Оплатив, отправился домой. По дороге размышлял.

Темой размышлений стали гули, а точнее природа Rc-клеток.

Я не мог понять, откуда они берутся. Словно сами появляются в организме. Из книг знал, что в пище их нет. Учёные проверяли.

Если клетки не поступают с пищей, значит, организм их создаёт. Это, конечно, предположение, но хоть какая-то теория.

Если это так, то гули – это люди... Просто с мутациями из-за избытка Rc-клеток...

Если моя сумасшедшая теория верна, то гули появились относительно недавно. Лет сто-триста назад. (Точных дат нет.) Если бы они существовали те же 1000 лет назад, люди были бы в рабстве.

Почему? Существа, способные разрывать бронированные машины, 1000 лет назад казались бы полубогами. А гули S+ ранга – и вовсе богами...

Вывод напрашивался один: раз гули не появились раньше, значит, не было столь много Rc-клеток. Возможно, с каждым поколением их концентрация в людях растёт, соразмерно росту популяции.

Теперь к появлению гулей. Допустим, был гуль первого поколения.

Назовём его *X*. Будучи человеком, он обладал аномальным числом Rc. По неведомой причине он стал каннибалом, съев несколько Rc-одарённых людей.

У него начало формироваться какухо, и он завёл детей.

Те дети тоже съели много людей с Rc и стали слабыми гулями. Постепенно, из-за кровосмешения, среди гулей появлялись всё более сильные особи.

Однако это не объясняет, почему гули не расплодились сильнее до появления охотников с квинке.

Возможно, что-то произошло... Сюда вписывается только история об Одноглазом Короле. Вероятно, это гуль "X", прародитель, стал пожирать собственных детей, став первым каннибалом среди гулей, шагнувшим за рамки обычной классификации силы.

Некоторые его потомки, возможно, сбежали из Японии в другие страны. Слишком уж много гулей именно в Японии по сравнению с остальным миром. Поэтому в других местах о них мало сведений – их там просто меньше, чем на исторической родине.