Чемпион

Помните фильм "Конан-Варвар"?

Нет, не тот, что с Мамонтенком-мулатом с Севера, а с нормальным, здоровенным и лохматым МУЖИКОМ по фамилии Шварценнеггерр?

Нет?

Рекомендую посмотреть.

Наивная сказочка, в которой есть место любви, верности, чести и мечте, за которую следует держаться, как за самый последний спасательный круг!

Мне вот, лично, повезло - я фильм со Шварцем смотрел дважды и даже, вдохновленный им, до двадцати лет, пока в семью не пришла полная жопа, баловался клинковым боем, время от времени выступая на потешных боях в ресторане, в пересменке между бухающими и трезвеющими оркестрантами.

Напарники менялись, частенько прилетало деревяшками по пальцам, но мир исправно платил за искусство фехтования и вот уже вместо деревяшек - вполне себе новенькие тренировочные сабли, пара шпаг и два длинных эспадона, махать которыми мой напарник, а позже и напарница, чаще чем раз в две недели махать отказывались.

Наш военком, пусть ему икнется добрым словом, после моего вылета из института, направил меня в части, о которых в военнике не пишут даже, во избежании многочисленных вопросов, а потом все и вовсе закрутилось так, что я не успевал считать города, лица и языки.

Не менялось самое главное - кто-то должен нести демократию демократам, самым демократичным методом и самым демократичным оружием.

Шпильки, стилеты, спицы, кухонные ножи, "ртутники", несчастные случаи и откровенные гоп-стопы - если государство говорит: "надо", наши люди отвечают: "будесде!"

Есть, конечно, те, кто идет сложным путем, отвечая за спецлиц и их переход в иной мир спецсредствами, но это не мой профиль.

Высшее искусство, это легкий укол тонюсенькой иглой, а через неделю или месяц - траурно-черный некролог: "Был мужем, был сыном, внес вклад, никогда не забудется" и прочая прохерень, которую принято писать в таких случаях.

Были, само собой и другие, кого искали всем кагалом, а найдя, отправляли к праотцам медленно и неторопясь, со вкусом, толком, расстановкой.

Заказчики были не только из государственных структур, были и "левые", вот только в наших кругах совсем уж "левых-левых" не привечали, устраивая им досрачные переходы в лучший из миров, частенько - совершенно бесплатно.

Проведя пятнадцать лет в "структурах" и совершенно не помышляя о выходе на пенсию, выбрался в кои-то веки на "повышение квалификации" в соседнюю, условно-дружественную страну, чьи узко-раскосые глаза так и рыскали в поисках того, чего можно наиреинжинирить...

Но, холодно-режущими ковырялками ребята управляться умеют, в этом им не откажешь!

Массы, конечно, не хватает, но скорость - это тоже не плохо!

Заполучив желанные новинки, поднялся на борт самолета до очередной точки действия и...

Не долетел.

То ли метеозонд внезапно оказался на пути, то ли по нам все-таки шваркнули ракетой, то ли зеленые человечки подшутили, но факт остался фактом - очнулся я в теле тощего, голодного и злого паренька, который единственное чем мог похвастаться - ровными, белыми, целыми и крепкими, зубами!

В остальном - просто жесть какая-то!

Как он вообще живет, с такими-то реакциями, кругозором и стереотипами?!

Я копался в голове мальчишки, поражаясь его звериной неуживчивости, тупому безразличию, скотскому отношению к окружающим и извращенной логикой, согласно которой вокруг него все виноваты!

Бр-р-р-р...

Не зря карма его поимела, ниспослав меня!

Ковыряясь в воспоминаниях мелкой недоличности, хватался, мысленно, за голову - этот мелкий звиздюк умудрился обосраться по всем позициям: будучи из нормальной семьи, пусть и не дворянской, но жизнь знающей, этот дебил умудрился связаться с десятком оборванцев, которых ни в одну Гильдию не взяли по причине их непроходимой тупости и не мотивированной жестокости, и заняться наводкой на "клиента"!

Причем, так как сей отрок был феноменально недальновиден, то наводил своих приятелей на клиентов своего отца!

После третьего нападения, за ушлепком уже наблюдали стражники, после четвертого - недотыкомку выпорол отец, а после пятого - всю кодлу повязали и отправили в "котлы", добывать столь всем необходимую медь...

Так что я, теперь, оказался в теле тупаря и за всю мою жизнь не дадут и ломанной ложки-вилки, чтобы я смог вскрыть себе вены!

Спасибо тебе, Карма!

При встрече - обязательно сочтемся!

Кряхтя и охая, открыл глаза и попытался сесть.

Судя по хлынувшей из носа крови, двигаться мне было рановато, но вариантов не было - судя по воспоминаниям тела, чем дольше ты лежишь, тем меньше тебя кормят, а в моем случае это смерти подобно.

Добрых полчаса старательно дышал, вспоминал все, что слышал от китайских товарищей и что применяли товарищи по "школе жизни", умудрившиеся выжить там, куда Макар телят не гонял!

Выходило плохо, медленно и больно.

Но через час я уже мог стоять, а еще через два - побрел в глубь штольни, отрабатывать свой паек.

- О-о-о-о! Никак Шкура очухался! - Приветствовал меня старший, помахивая плохонькой киркой, годящейся больше на пробитие черепов, чем на рублю породы. - Крепкий засранец...

Что же, приятно познакомится - Шкура - это я...

Облизнув пересохшие губы, осторожно кивнул головой и, оглядевшись по сторонам, увидел прислоненный к стене совок, которым вот уже полгода подбирал просыпавшуюся из вагонетки руду.

Стоящий рядом кувшин с водой показался мне манной небесной, после которой и жизнь заблистала новыми красками.

Тяжеленный совок оттягивал руки, несколько раз даже выпадал, но...

Жрать хотелось неимоверно, а, чтобы пожрать, надо было работать.

Старший - Кохлен, первый час шпынял и подначивал меня, но, так и не дождавшись привычной реакции, занялся более полезным делом, перенеся свое внимание на стену.

Вечером, у догорающего костра, когда вся толпа собралась поболтать перед тем как отрубиться, меня осмотрел странного вида жилистый дедок, с горячими руками и удивительно чистой робой, на которого с уважением взирал даже Кохлен.

Проведя горячей рукой по моей голове, дедок вздохнул и пробормотал себе под нос, что дырка в голове, для некоторых, несомненный способ измениться к лучшему, но за этим надо понаблюдать.

Уже засыпая, увидел, как дедок что-то говорит Старшему, указывая на меня пальцем, но...

Сон оказался сильнее.

Вот так и потекли мои трудовые будни, которым никогда не будет конца - в княжестве Ван Оспер, в принципе, все сроки были пожизненными.

А уж мне, как сыну, предавшему отца, да еще и виновному в гибели нескольких купцов из соседних стран, пощады не светило.

Дырка в черепе, к моему удивлению, заросла через неделю, после второго наложения горячих рук дедка, откуда-то стали браться силы, словно меня настигло второе дыхание, а тяжелый и монотонный труд оказался удивительно вовремя, чтобы осмыслить себя и происходящее.

Первое время старательно делал вид, что разучился говорить, после удара, но, когда потолок штольни начал мелко подрагивать, намекая о скором приходе северного зверька, пришлось "вернуть" связную речь и... Оказаться под завалом, вместе еще с тремя рабами, которых просто оттолкнули с дороги наши более сильные "коллеги".

В общем, никакой речи о взаимопомощи!

Вытащить-то нас вытащили, но вот осадочек-то остался, остался...

Так и промелькнул год, другой и третий.

Из первого комплекта тех, с кем я оказался внизу, в живых остались странный дедок, что нагло ходил между постами и даже поднимался наверх, за лечебными травами, да наш Старший, что разговаривал все меньше и меньше, ограничиваясь жестами и коротким, почти звериным, рычанием.

В прочем, вполне себе понятным.

А потом...

Потом в "котлы" пришла очередная весна, а с ней и новая беда - старый князь приказал долго жить, оставив свое княжество на "молодого огурца" - детиночку, без единого следа интеллекта, который после похорон батюшки, быстренько спровадил на тот свет матушку, а следом и молодую женушку, что ему подобрали родители, в надежде, что ум жены компенсирует тупость их отпрыска.

Не срослось.

Отпрыск, наскоро поправив весенние дороги, нанял полтысячи наемников и ринулся расширять территории, надеясь отхватить себе кус по боле и желательно с выходом к теплому югу.

В результате, пока он получал горячие приветы с юга, с севера пришли мощные и не дружественные племена и выгребли из "котлов" все, до чего дотянулись.

Включая и рабов.

Так и оказался я снова в цепях и снова хрен знает где.

Но где-то, где воздух был холодным, свежим и сладко пахнущим свободой!

Так что, свой пятнадцатый день рождения я встретил с разбитым носом, навьюченный нехитрым скарбом раба и тянущим постромки длинных и узких саней, заваленных кусками руды и уже готовыми отливками, что ждали своей отправки на продажу.

Северяне, хоть и считались дикими, но отчего-то вели себя намного цивилизованнее высокопросвещенных из княжества, на плети не налегая, хотя и раздавая тычки и зуботычины особо спесивым, нерадивым и просто тупым.

К каким отнесли меня, сказать сложно, но свою затрещину я схлопотал, а потом - еще пару раз, видимо, для профилактики.

Не скажу, что горцы-северяне были особыми великанами, перевитыми жгутами мышц и торчащими во все стороны банками мускулов, но вот выносливость у них была просто потрясающая!

Разумеется, с собой нынешним я даже и не сравнивал - где уж нам в забое устраивать гонки с препятствиями на длинные дистанции, но вот по себе прошлому, с уверенностью мог сказать, что если бы за мной гнались в свое время эти ребята, не факт, что я бы ушел от них целым и невредимым!

Целеустремленные, подтянутые, заросшие бородами по пояс, с блестящими черными или голубыми глазами, они напоминали крепко сбитую стаю волков, способную и лося загнать, и мамонта завалить.

За неделю на свежем воздухе, отряд рабов изрядно поредел - кто-то сорвался в пропасть, кто-то не выдержал темпа, а кто-то и просто задохнулся, захлебнулся свежим воздухом.

Горцы тела складывали на отдельные сани и перли за собой.

Надеюсь, что это не было запасом мяса...

Чем дальше и выше, тем страшней и холодней - эту аксиому я познал высоко в Африке, унося свои ноги от очень злого племени, лишившегося и вождя, и сына вождя, и внука вождя и всей его казны, разом.

Вот если честно, то за казну я вообще не в ответе - местечковый вождь выгреб все, только чтобы отправить сыночку учиться за океан, где тот занимался исключительно тремя делами - пил, брюхатил и жрал.

За последнее его и проплатили. А потом, слегка подумав, проплатили и за всю его родню. А чуть позже, когда я выбрался с данными, фотографиями и одним выжившим, точнее - выжившей, то проплатили и за всю деревню, но это уже не мне, а глобальным "демократизаторам", что отработали "Чебурашками" по площадям, превратив два квадратных километра саванны в перепаханное поле.

Ежась от холода и мысленно готовясь к тому, что скоро все станет еще хуже, не заметил, как мы свернули с нахоженной тропы, разделились на несколько мелких группок и только нас и видели, оставив преследователям горку замерзших, разбросанных веером, тел.

Отряд, в котором оказался я и еще два десятка рабов, почти час шел по опасно трещащему льду горной речки, затем нырнул в огромный сугроб, прикрывавший вход в глубокую пещеру, а к вечеру, вымотанные и злые, мы вывалились в огромную чашу промеж высоких пиков гор, чуть присыпанную снегом, но довольно миленькую и достаточно теплую, чтобы в ней резвилась лесная живность, а еще ниже, светились квадратами обработанные поля.

Но это я уже рассмотрел утром, а вечером мы просто свалились с ног вокруг разведенного костра, с мечтами больше о сне и отдыхе, чем о жратве.

Утро оказалось... Типичным.

Кроме одного момента - сопровождавшие нас горцы, за ночь лишились своих бород и вонючих шкур, тяжелое и грубо сделанное оружие сменилось изящным и даже на вид куда более опасным, а гортанные окрики и нарочитая грубость превратились в легкий полушелест-полусвист, приправленный утонченностью жестов и действий.

Разительная перемена в наших захватчиках навела меня на мысль, что вляпались мы основательно, на полный болт с левой резьбой, без смазки.

И, возможно, с разогревом открытым огнем...

Спустившись, нас сдали улыбчивым женщинам...

Больше никого из своих собратьев по несчастью я никогда и не видел.

Улыбчивая женщина, что заграбастала меня в свои цепкие руки, провела по тропе вдоль звонко журчащего ручья, завела в тенистую хижину и жестами потребовала раздеться и выкинуть грязное тряпье в горящий в центре хижины, костер.

Понимая, что едва шмотки коснуться огня, как мы задохнемся от вони, покачал головой и тяжело вздохнул.

Пропотевшие, засаленные, черные от рудничной грязи, шмотки полыхнули в синеватой вспышке костра, оставив после себя маленький слиток светящегося красным, металла, плавно пролетевшим от огня в руки женщины.

Покрутив слиток в голых руках, потерев его пальцем и даже понюхав, женщина уставилась на меня странным, опасно немигающим, взглядом.

Дважды обошла вокруг меня, а потом приложила раскаленный слиток к моей голой коже, на уровне диафрагмы!

От боли, запаха собственного паленого мяса и, с какой-то стороны от обиды, я удержал рвущийся наружу вопль, тупо пялясь, как горячий металл растекается по моей коже, впитывается в мясо, прожигая себе путь внутрь; как кипит кровь, и соленая корочка пота покрывает тело белым налетом, высыхая и чернея от температуры.

А потом, когда металл, кажется, добрался до моего сердца - отрубился, признавая, что попаданец из меня получился совершенно так себе.

В себя пришел от того, что меня хреначили по щекам, со всей дури, крепкие, тонкие, приятно пахнущие, женские ладошки, оставляя после себя странный эффект одновременного возбуждения и унижения - одновременно.

Не сразу поняв, что я не только живой, но и даже в принципе, здоровый, пару минут ощупывал себя и осматривал, в поисках ожогов, обугленного мяса и торчащих костей.

Ничего!

Мой детский страх горения заживо, прошедший со мной через юность и взрослую жизнь, показал себя во всей красе и в этой оболочке, будь он неладен!

Приведя меня в сознание, женщина, огорченно качая головой, вытолкала меня из хижины, как есть, голышом и ткнула пальцем в длинный мост, широкий, но без перил, висящий над глубокой и быстрой, речкой.

Остро ощущая собственный запах, катающуюся грязь и наготу, побрел на мост, понимая, что спорить с женщиной, а уж тем более - выделываться, демонстрируя собственную крутизну - совершенно не время!

Держась старательно середины моста и опасаясь глядеть по сторонам, пошел навстречу своей судьбе.

А вот смотреть по сторонам было все-таки нужно!

Где-то у середины моста я услышал пронзительный женский крик за своей спиной, обернулся и разинул рот, хоть и понимал, что представляю из себя восхитительную мишень - голую и замершую соляным столбом: прямо на меня пикировала, сидя верхом на помеле, самая настоящая, натуральная, без подделок - ВЕДЬМА!

С крючковатым носом, длинными и седыми патлами, шедеврально рваным плащом и навьюченная той самой женщиной, что устроила мне огненное крещение!

Женщина орала.

Ведьма плотоядно облизываясь неслась прямо на меня, грозя снести в реку.

А позади нее неслась невеликая кучка парней и калеченных мужчин, двое из которых целились ведьме в спину из длинных, роговых луков.

"С-с-с-с-с дороги, умрак!" - Прошипел в моей голове явно голос ведьмы, но увы, ступор оказался сильнее, и летящая старуха со всего маха воткнулась в меня, даже не пытаясь набрать высоту.

Видимо, "прихваченная" ею жертва оказалась слегка неподходящей по весу...

Толстый черенок метлы засветил мне в грудь, чуть выше того места, куда прикладывали горячий слиток, попытался проломить мне грудину, но не тут-то было - странное, черное облачко окутало место удара, перекинулось на метлу, с нее на визжащую что-то ведьму, коснулось моей чистенькой и огнеупорной мучительницы и исчезло.

Меня отшвырнуло с моста в воду, ведьму с помелом принялось размазывать по деревянному настилу моста, а моя мучительница, молча и с выпученными глазами замерла, словно зацепившись своим серо-серебристым платьем за невидимый крюк. Одна из летящих стрел, медленно и печально пролетела у нее подмышкой, вторая ушла в совершеннейшее молоко, пролетев у меня над головой.

Уже прикинув, что лететь мне с мостика метров пять-шесть, и что конечно, мне хотелось смыть с себя пыль, пот и прочую грязь, но хотелось это сделать цивилизованно - в горячей воде и с мылом, а не вот так экстремально, в ледяном потоке с торчащими из него острыми верхушками камней, как понял - я никуда не лечу.

И уже не падаю, а воспаряю обратно на мостик.

Время, с хрустом восстановило свой бег.

Все такой же злой, грязный и голый, плюхнулся на теплый деревянный настил моста голой жопой, радуясь, что мост ухоженный и заноз не нахватаю.

Черное облачко вновь оторвалось от моей тушки, затуманило взгляд и стукнуло по мозгам, отправляя на встречу с Бездной, смотреть в которую мне совсем не улыбалось...

... Тьма снова наступает, как приливная волна... - Я читал кожаный фолиант и не мог понять, с чего это автор считает, что наступает тьма, а не, например, очередной мудозвон, заручившись поддержкой вечно голодных, религиозных деятелей, устраивает локальный шиздец, выкашивая свой собственный народ?!

Почему, вместо простых и понятных даже тупеющему обывателю описаний, автор старательно использует многочисленные гиперболы, эвфемизмы и прочую прочехонь, отвлекающую сознание от основной цели книги - обучать молодых?!

Злясь, еще раз закрыл книгу и внимательно прочел на обложке: "Учебник магистранта второго курса Дорваль-Комийской Академии искусств".

В прочем, теперь понятно, почему Дорваль-Коми стерли с лица планеты мои владельцы и по существу - просвещенные варвары...

Не стереть такое в пух и прах - это себя не уважать!

Снова вернувшись к чтению, стал продираться сквозь красивости, автоматически все переводя на "человеческий" язык.

Планета, на которую я угодил, оказалась классической фэнтэзнёй, с магами, паладинами, ведьмами и демонами.

Последние, правда, получив по рогам от объединенного фронта паладинов и ведьм, на планетку более не зарятся, понимая, что иначе жить им совсем не долго, не ярко и не богато!

Чуть позже, ведьмы разосрались со своими рыцарями и устроили зачистку уже им, так что-то племя варваров, в котором я и числюсь и есть остатки целого народа, исключительно приспособленного для боя без применения магии. Вот эта их однобокость и привела к тому, что "северные варвары" теперь сидят в теплой ложбине гор, иногда кооперируясь с другими горянами для набегов на "наружние племена", для добычи ценных минералов и не менее ценных рабов, в чьих жилах течет хоть капля магической сути.

У меня - есть.

Вот только, старейшины первое время не могли понять, можно ли мою суть использовать или меня проще сразу отправить на корм рыбам, чтобы место не занимал.

Ну, в принципе, я их могу понять - нафига нужен странный иждивенец, который ни огнем, ни водой, ни воздухом, ни землей не владеет, заклинания читать не может, лечить не получается.

Зато, в любой момент может лишить, точнее выпить из нападающей ведьмы всю ее силу?!

Вообще - всю!

До капельки.

А потом, "нажравшись", запулить этой силой куда попало, потому что управлять ею сам я не могу, а учить меня некому!

Та, самая первая, угробленная мной на мосту, показала, что в принципе, я могу пригодиться...

Осталось понять, куда я отправляю силу и как это все упорядочить.

Если кто-то думает, что я постоянно сидел и читал книжки все эти девять лет - расслабьтесь.

Не в чести у паладинов немощный паренек, что не может за себя постоять...

Увы, но и тут паладинам очень не повезло - в моем случае, чем ближе я к ведьме, тем эффективней мое способность.

Так что, пришлось им учить меня тому, что я и без них умел и знал.

Признаюсь, это очень красиво, когда паладин махает цвайхандером, умудряясь не только управляться с десятком нападающих, но еще и попутно стрелы отбивая, красиво, не спорю.

Я тоже так хочу!

Однако, вместо этого мой предел - 30-40 сантиметровые "коротышки", парные и красивые, подаренные Литталиной на мое совершеннолетие.

Был, конечно и второй подарок, устроенный благодарной женщиной с чувством, жаром и полной самоотдачей, но это было не серьезно, для нас обоих.

Она для меня старовата, я для нее - слишком юн.

А потом, меня передали Астиду и все мои свободы закончились.

Как по мне, так Астид - самый натуральный рабовладелец, только не тот, к которым мы привыкли по фильмам и книгам, а вполне себе размеренные, заглядывающий на десяток шагов вперед, крепко стоящий на ногах, здоровенный мужик, решивший, что из меня выйдет толк.

Особенно, если чередовать хорошие дни с плохими.

Радуясь, что читать я умею, этот старый и врожденно хитрый рабовладелец принялся чередовать дни тяжелых занятий с днями глобального чтения, подсовывая мне всевозможную макулатуру на всевозможные темы.

Звезды всемогущие!

Это ж просто праздник начался!

А потом пришла расплата.

Разумеется, никакой хозяин не будет кормить раба, не рассчитывая получить прибыли.

Мой, например, получал прибыль двумя путями...

И какой был лучше, а какой грязнее, решать не мне.

Отработав первый бой на Стадиуме, нахватав плюх, порезов и обидных прозвищ, получил весьма ощутимый щелчок по носу и...

Чертов Астид умудрился и на этом подзаработать, сдав меня в аренду молоденькой вдове...

Вот такая вот у меня и пошла жизнь - не уложат на арене, так уложат в постельку...

Сперва злился и дергался, а потом, глянув на себя в зеркало - махнул рукой.

В семнадцать лет получить десяток шрамов и стать быком-производителем, это не самое худшее, что может случится с рабом, поверьте мне на слово!

А кто не поверит - можете на собственной шкуре проверить, что такое кнут надзирателя... Или женской равнодушие!

Все было замечательно, пока не появилась одна, но глобальная, головная боль.

Астид, напившись крепкого настоя на горных травах, с обиды на мой очередной проигрыш на Стадиуме, вывел меня в чисто поле и, дав классического пинка, скрылся в наступающей ночи, оставив меня тет-а-тет с темнотой, холодом и воющими волками.

Вроде и не дурак я, но вот, вляпался на свои голову и, сорвавшись со скалы и проехав не меньше километра на жопе, погрузился в воды бурной речки, которая, пообив меня по камням и потерев по крупногалечному дну, вышвырнула обратно в деревню.

Только по моим ощущениям все длилось не больше пары часов, а по часам реальной реальности, выкинуло меня через семь недель!

Литталина меня выходила, но вот дальнейшее показало, что неприятности только-только начинаются.

Уже через день после моего возвращения, когда я валялся свежезаштопанный и в горячечном бреду, нашу долину навестил самый натуральный дракон!

Но, то ли он был старым и подслеповатым, то ли - молодым и дурным, но сам факт его нападения на долину, в которой незваных гостей не любили, а делать чучела было наилюбимейшим занятием почти всех, стал для него же и фатальным.

Дракон успел сделать три захода и подпалить самые ясно видимые дома, а потом его ""ссадили" на землю, угостив лютой смесью магии и полусотни длинных стрел, толщиной с телеграфный столб и почти такой же длины.

Ну а когда птичка оказалась на земле, жить ей оставалось ровно десять минут.

Но паладины справились и за три, навалившись хорошо отработанным строем.

Драконью голову, к моему выздоровлению, уже прибили на центральной площади, а ингредиенты пошли в ход, осев у местных алхимиков, артефакторов и лекарей.

Потом было целых три вивверны, потом мантикорра и снова дракон, а разной мелкой магической живности жители долины и считать не считали, устраивая себе сафари с добычей полезных зверюшек.

За полгода, во "внешний мир" ушло целых два каравана, по 15 саней, заваленных мясом, ливером, мозгами и кровью волшебных зверей, отчего-то решивших, что их зубов, когтей и скорости хватит, чтобы справится с людьми, чье призвание в уничтожении им подобных!

К Стадиуму, за это время, никто и не приближался, кроме меня, восстанавливающегося после речных приключений.

Астид, словно с цепи сорвался, заставляя меня бегать, прыгать и метать все быстре, все сильнее, все дальше.

Пока многие другие рабы, что прибыли со мной, вовсю уже щеголяли в теплых шкурах, а кое-кто и строил нормальные семейные отношения, я все также таскал рабский наруч и учился пользоваться своими силами.

В первый налет ведьм я оказался на Стадиуме и стоял, разинув рот, наблюдая, как к земле, с визгом, гиканьем и матами из предрассветного неба сыпятся цветастые пятна разномастных ведьм, ведьмочек и прочих...

Через мгновение, навстречу жарким дамочкам рванули хорошо мне знакомые "телеграфные столбы", облако стрел поменьше и две черно-синих тучи, с разных концов долины.

Столбы и тучи оказались максимально эффективны - на одном из столбов плотно укрепилось семь ведьм, на лругом, который я видел мельком, было не менее девяти.

По словам Литталины, облака тоже значительно проредили ряды азартных ведьм, а вот стрелы, даже зачарованные, оказались неприятно малоэффективными - от стрел, с неба рухнул пяток, не более.

Оставив больше полусотни тел, ведьмы накидали проклятий на наши головы, раскидали горшки с горючей жидкостью и попытались утащить драконью голову, но на том и попались, подарив аж целых трех пленниц!

Вполне себе понятно, что одна из них даже была совсем ничего, внешне, но вот характер и гонор - ни приведи Звезды в темном переулке!

Астид, то ли в шутку, то ли всерьез, грозился, что именно эту, "симпатичненькую" подложит под меня и посмотрит, что из этого получится.

Ага.

Можно подумать, что мне не дороги мои причиндалы!

В любом случае, мне повезло - ни одна из трех больше солнечного света не увидела.

Ну, и я их, соответственно, тоже.

По словам Литталины, ведьмы были грубы, малообразованы и отчаянно молоды, что наводило на странные мысли, которыми я с женщиной и поделился.

Уж лучше бы молчал, чесслово!

Литта, едва до нее дошло, что именно я хотел сказать, изменилась в лице и технично сдристнула до старейшин, решив, что я могу оказаться прав.

Старейшины решили, что я - несомненно прав, не смотря на молодость и долина оказалась в осадном положении, при котором, рабы и приравненные к ним вставали в дозор, наравне с жителями.

Так что и я нюхнул полной грудью предрассветный воздух, торча на вышке и вглядываясь в начинающее светлеть, небо.

Неделю мы всматривались-всматривались, да и всмотрелись...

"Вторая волна" была больше и шла с двух сторон - по земле, пробившись через зачарованные места и по воздуху, но в полной тишине.

Атака с земли и с воздуха, одновременная и беспощадная.

Ведьмы жгли своих бывших союзников методично и беспощадно.

Обе стороны пощады не просили, милости не искали, милосердия не проявляли.

На следующее утро, когда стало понятно, что обе стороны не рассчитали своих сил и вот-вот весь результат превратится в один большой минус, в ход пошли самые последние силы и вундервафли, о которых я и представления не имел.

Ведьмы изменили тактику и теперь на нас с поднебесья сыпались не только горюче-взрывчатое, но и обычные нечистоты, по земле ползло три замшелых тролля, один из которых так и норовил заснуть на ходу, пара их союзников-драконов решили-таки применить не только свое пламя, но и свою магию, начисто выкосив целый квартал, вместе со всей живностью и жителями, что решили отсидеться по подвалам.

С драконами мне встретиться не довелось, но вот чертовы ведьмы, при виде меня словно сходили с ума, так и норовя обогреть меня файерболом, простимулировать молнией, освежить ледяной водичкой или сбить с ног потоком воздуха, по прочности превосходящим бетонную стенку.

Было больно и обидно, что ответить им я мог исключительно матом!

Потом мне прилетело камнем по голове, и картинка боя приобрела новые, очень яркие оттенки и закуталась в странные, широкие ленты, которые показались мне намного опаснее, чем пикирующие на метлах ведьмы и обозленные драконы, которых к тому времени осталось уже двое.

Сходя с ума от напряжения, я метался между народом и старательно перерубал ленты, наматывал их себе на руки и рвал "богатырской силушкой" истинного сумасшедшего.

Бой вокруг меня терял упругость, постепенно отказывал слух, а зрение то и дело покрывалось кровавой пеленой.

Паладины стали спешно убираться с моего пути, ведьмы наоборот, словно с катушек съехали, стараясь достать меня любыми средствами.

То и дело я получал по своей многострадальной голове то черенками метел, то голыми женскими пятками, а то и совсем не изящными, жесткой выделки, подошвами сапог.

странные, словно игрушечные, кинжальчики и ножички скользили по моим легким доспехам, иногда даже высекая снопы искр, что вызывало отдельный интерес, ведь вся моя защита не имела даже и десяти грамм металла!

Ну, хорошо - полукилограмма!

Пару ведьм я искренне удивил, дотянувшись до них своими короткими "кромсалками", а одну и вовсе - просто отправил на землю обычным пинком, правда в красивом прыжке!

Прыжок получился красивым, признаю. А пинок и вправду вышел обычным, словно пятилетний малыш дерется со своим дружком в песочнице, награждая тумаками и крича, что все расскажет старшему брату, папе или вообще - маме!

Не знаю, у кого и как заканчивается бой во всяких книгах, но меня вырубило как-то внезапно, словно кто-то повернул выключатель, и лампочка внешнего мира погасла, отсекая меня от стонущей от боли, сермяжной реальности.

В себя пришел также, рывком.

Ра-а-а-а-аз!

И я смотрю на мир свежим, отдохнувшим и чувствующим себя так, словно и не было ничего!

Словно все, что было - только снилось, а может и вовсе было на экране глобального "голубого экрана" с эффектом полного присутствия...

Удивительно, но так хорошо я чувствовал себя только в детстве, когда сразу после пробуждения хочется бегать, прыгать и стоять на голове до самого обеда, а то и до вечера!

И никаких тебе "побочных явлений"!

За исключением, разве что, странного взгляда Астида, свежевыбритого, покрытого ровным горным загаром, с отсутствующей плешкой и без этого шрама, начинающегося на левой щеке и уходящего далеко вниз, под одежду.

И, "ни здравствуй, ни до свиданья"! - просто кивок в сторону лежащей в изножье одежды и столь же молчаливо-осуждающее качание головой из стороны в сторону.

Одежда оказалась новенькой, еще пахнущей свежей покраской и теплыми руками неведомой мне, швеи.

Немного великовата, но это самая меньшая из моих бед, что встала колом...

Спрятав хозяйство, натянул сапоги и вышел следом за Астидом.

За дверью шел дождь.

Мерзкий, холодный и портящий настроение с первых капель.

А еще, под недалеким навесом, собранным на скорую руку из необструганных стволов, на таких же грубых лавках, за деревянным же столом, сидел весь десяток старейшин, отсвечивая кучерявыми шевелюрами и присутствующими конечностями...

Видя все это враз помолодевшее великолепие, осмотрелся по сторонам, ища подтверждения своим подозрениям.

Сгоревшая в самом начале боя халупа Зиккерта-траволечуйки, демонстрировала удивительно стройную крышу и высокие стены, мост через Горянку так же казался свежепостроенным.

Не хватало горелых кругов, на месте финиша огненных файерболов, да и все поселение казалось удивительно молодым, что подтверждало мою мысль - я так и не проснулся!

А, раз не проснулся, то и смысла демонстрировать "культур-мультур", нет!

Нет, где-то глубоко за затылком, скреблось, что все это неспроста, но...

Задним умом все сильны.

Но, через зад доходит быстрее, это я усвоил еще в детстве!

Так что, поймав первый пинок от старейшины Лакшера и второй - от Зиккерта, и даже третий, от Литталины - век не знал, что она в совете! - понял, что это "ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж" не спроста.

Вдоволь натешившись надо мной, помолодевшее старичье задало вопрос, смысл которого я понял не сразу.

Точнее - вообще не понял!

- А теперь - рассказывай! - Потребовал Астид, зыркнув на смеющуюся Литту.

Видя мой, вмиг отупелый взгляд, Литта и вовсе сложилась от хохота, звонко приложившись лбом о струганную столешницу.

Честно говоря, впервые вижу такую нескладную женщину, на которую все неприятности сыпятся, как из Рога Изобилия, а она и в ус не дует, не желая менять свое отношение к миру и реальности вокруг.

Не, я понимаю, что это тренировка Ангелов-Хранителей, но и их поберечь надо, они же не железные, в конце концов!

Видя, что я не понимаю, о чем речь, хмурый Зиккерт, многозначительно поиграв своими бровями, заявил, что все происходящее - есть суть моя вина, и что мне, теперь, придется расхлебывать заваренную кашу!

К объяснениям Зика подключился Астид, потом пальму перехватила Литталина, а я, присев на краешек скамейки, тихо офигевал, пытаясь осмыслить происходящее.

Судя по многочисленным прямым и косвенным уликам, в самый разгар "войны на тотальное уничтожение", я умудрился оттянуть на себя большую часть атакующих ведьм, а когда сумма применяемых ими заклинаний перевалила за какую-то определенную планку, воспользовался этим, "закрутив" воронку, мощность энергии которой "откатила" всю реальность на на семьдесят девять лет, к моменту самого начала освоения долины.

Погибших, магия не оживила, но вот нанесенные повреждения выжившим, стерла.

Так что теперь, в нашей долине, наряду с множеством новорожденных паладинов, обретается теперь еще и немалое количество юных ведьм, часть из которых начисто потеряла память, а самые старые, хоть память и сохранили, но вот многие навыки и "раскачанные" за десятилетия энергоканалы - потеряли полностью.

Кого-то отловили, самых буйных и непримиримых, разумеется, упокоили, но вот самый основной вопрос - "и что теперь делать?", эти изверги адресовали мне.

Как я понимаю, в моих советах старейшины не нуждались, но вот напрячь идиота - это просто дай и хлебом не корми!

В покаяние мое старики не поверили, но за поддержку, "хотя и через жопу", как выразился Астид, поблагодарили.

И, наконец-то, сняли печать, давая, наконец-то, свободу.

Более того, Астид, погрозив мне кулаком, пригрозил, что уже подобрал мне рабыню, с которой жизнь не покажется мне медом!

Зик так же внес свои "три копейки", с усмешкой напомнив, что раз они теперь помолодели, то за мной и моими особенностями будет теперь особый пригляд, да и обучение будет построено по-другому.

И только Литталина, поглаживая синюю шишку на лбу, с улыбкой пообещала мне, что я теперь точно стану другим!

А ведь кроме троих, хорошо мне знакомых, было семеро, с которыми я встретился в первые раз, исключительно в бою!

И у них тоже были свои планы!

Лучше бы я не просыпался!

Весь мой жизненный опыт вопил, стонал и тщетно указывал, что мне пора бежать!

Бежать быстро, далеко и прямо сейчас, пока за меня и вправду не взялись "как следует!"

Бежать, пока не поздно, тем более, что "рабство" с меня сняли!

Не успел.

Хотя и собрался быстро, и вещей собрал тот самый минимум, чтобы не сдохнуть в горах, где снега стоят круглый год.

Просто, "на минуточку" заглянула Литта и "обрадовала" меня известием, что любая ведьма, в радиусе тысячи километров, стоит мне только выйти из-под защиты долины, учует меня и устроит полномасштабную охоту!

В доказательство, старая зараза подвела меня к "загону" с выжившими ведьмами и предложила убедиться самому.

Действительно, даже у самой мелкой, при виде меня волосы поднимались дыбом!

Они смотрели на меня, как Ленин на буржуазию, некоторые, совсем забыл о том, где они находятся, так и норовили состряпать любое, хоть мало-мальски убойное заклятье и швырнуть им в меня!

И у одной даже получилось!

Молодая женщина, выбритая на лысо и с татуировкой оранжевого дракона, полуприкрывающего ей глаза, скастовала нечто невообразимое - мелкое, горячее и быстрое - и швырнула в меня через ограду, покрытую рунами защиты, разноцветными камнями-накопителями и тонкими линиями высшей волшбы, которую я мог-то, только видеть!

Литталина только глазами успела хлопнуть, как огненный шарик, расплывающийся то синим и голубым, то красным и оранжевым, прилетел мне точнехонько в грудь, прожег новую куртку и рубашку и, опалив кожу, растаял, словно и не было его!

Испугаться я успел.

А вот остановить то, что произошло затем - нет...

Откуда-то из глубины моего чертовски темного "Я", накатила упругая волна холодной жестокости и... все...

Совсем все.

Точнее - вообще ВСЁ!

Женщина, чья сила и опыт пробили все преграды, у меня на глазах стала втягиваться в собственную татушку, что оживала на ее черепе, пытаясь взмахнуть нарисованными крыльями и улететь, к чертовой матери, от эдакого беспредела.

Но уменьшающаяся в размерах тушка женщины не сдавалась, разевая рот в безмолвном крике.

От сбившихся в кружок ведьм несло страхом.

Литта сжимала и разжимала кулаки, внимательно глядя, как женщина становится тату...

А я молчком ждал, что будет дальше, когда женщина совсем исчезнет.

Оранжевый дракон, сожрав магичку выдающихся возможностей, хлопнул крыльями и рванул ввысь, намереваясь дать деру и оказаться на свободе раньше, чем кто-то спохватится и начнет задавать вопросы, мол, чего это у нас тут драконы разлетались?

Его двухметровые крылышки вальяжно хлопали, поднимая тушку вверх, хвост извивался, морда угрожающе вертелась, намекая, что угостит огненной плюхой любого, кто встанет у него на пути.

На Литту Оранжевенький внимания не обращал, а зря!

Помолодевшая, посвежевшая и отдохнувшая магесса успела сделать три дела одновременно: позвать на помощь, дать мне пинка, чтобы не стоял столбом и набросить на пытающегося технично свалить в закат дракона серебристые путы, отчетливо видимые даже мной.

За два взмаха крыльями Оранжевенький запутался в серебристых нитях, обиженно плюнул на всех присутствующих горячими капельками с набранной высоты и обреченно что-то курлыкнув, полетел в мою сторону.

Миг, мгновение и наши тела соприкоснулись и слились в нечто единообразное, горячее и пылающее.

Я еще слышал, как Литта что-то кричит и видел, как выжившие колдуньи, оторвав от грязи свои личики злорадно таращатся в мою сторону, но мир снова взял меня на градус, демонстрируя свой подлый характер.

В голове разорвался огромный раскаленный колокол, в гаснущем сознании мелькнула аппетитная фигурка молодой женщины-мулатки, отчего-то кажущейся мне хорошо знакомой, а затем…

"…Мир не кончается на смерти, жизни или на новых истинах, или старых правдах… - Голос трещал над ухом, не давая спать. – Мир – это бесконечное море возможностей и вариантов развития событий, океан структур, в каждой из которых…

- Польг! Заткнись! – Проорал некто, мной невидимый. – Дай поспать, вол позорный!

Я открыл глаза и понял, что…

Сдаётся мне, мои приключения снова только начинаются!