Чемпион. Второй пояс

Спасибо читатели, что вместе со мной перебрались в новую книгу. Это значит, что герой и его история вам нравятся. Несмотря на все недостатки и некоторую мрачность и кровавость. Я рад. Довести эту историю до конца одному было бы невозможно. Спасибо вам за поддержку. Покупка электронной книги — это ваш вклад в творчество автора.

Если вы хотите, чтобы история продолжалась, то жду вас на портале Автортудей:

Двенадцатая книга цикла «Путь». Первая книга здесь:

https://author.today/reader/28530

***

Снова мгновение, когда вокруг ничего нет, когда мир словно моргает, уже даже привычное, ожидаемое и я, только что окружённый старейшинами сект, стою в одиночестве по пояс в воде.

Под ногами твёрдое основание, легко просматриваемое сквозь почти чистую воду, над головой небо с клонящимся к закату или поднимающимся с рассветом солнцем, вокруг гладь болота и огромная, пустая голубая печать-круг, очерчивающая формацию Пути.

Три вдоха я вслушивался в себя, в Прозрение, в боевую медитацию, в вяло скользящие потоки воды, а затем вскинул руки и захохотал.

Да! Дарс побери этого безумного духа Изарда, я вернулся! Никаких тебе долгих лет непрерывных и отчаянных сражений, как он хотел. Никаких тысяч убитых сектантов за моей спиной. Обошёлся несколькими сотнями и половиной года.

Как жаль, что безумный дух не может знать, что происходит вне его города. Но ничего, видит Небо, однажды я действительно приду к воротам города Тысячи Этажей и завалю их камнями!

Опустив руки, я обратился к разделу карт. Передо мной развернулась надпись «Перекрёсток Тысячи Лотосов».

Дальше я уже привычно скользнул мыслью по спискам к нужному и только чудом успел остановиться.

Как-то я чересчур спешу. Вот было бы смеха, на самом деле нет, если бы я споткнулся на последнем шаге. Споткнулся до смерти. Своей.

Покачав головой, я для начала стёр сектантские Указы над собой. Вот уж была бы глупость, попытаться войти в тайник Стражей, по-прежнему выдавая себя за сектанта. Подумав, я ещё и снял с себя маску, стянул личину Атрия, с которой уже невольно будто сросся.

Вот теперь всё правильно, вот теперь всё так, как и нужно и можно вновь обратиться к жетону Стража.

Формации.

Зал Созерцаний.

Мир снова моргнул, и вода исчезла, я оказался на сухом каменном полу, а вместо бесконечного дневного болота вокруг царила полутьма огромного подводного зала.

Это точно то самое место.

В центре зала всё то же круглое озерцо, из глубины которого сияет Сердце Стихии. К краю озерца ведёт дорожка грязи, оставшаяся от моего прошлого посещения. С меня и сейчас стекает вода, снова омывая рисунок камня и синий круг под ногами.

Я оглядел купол свода. Сегодня здесь темней, чем в прошлый раз, вода снаружи купола почти чёрная. Видимо, сейчас там ночь.

И пусть. Я не собирался глазеть сквозь стекло в поисках нового Змея. Во мне ещё плещется воспоминание о шторме, о буйстве моей стихии. Если это не лучший момент для того, чтобы коснуться Сердца Стихии и, наконец, уничтожить остатки тьмы в себе, то я даже не знаю, что можно считать лучшим моментом.

Моя рука коснулась кисета. В любом другом месте я бы достал Флаг, чтобы Призрак охранял мою медитацию. В любом другом месте Альянса. Делать же это, находясь в тайном месте рухнувшей Империи было бы глупо.

Здесь не было никого долгие десятилетия. Это место Стражи сохраняли специально для меня. Что бы они в моём отношении ни задумали.

Я подумаю над этим позже. Когда стану Предводителем Воинов. Три года, Виостий? Я управился за два, как и хотел Клатир. Он, видимо, верил в меня больше.

Я вытащил из кисета один из артефактов Фатии. Жабры ловцов даров моря. Увесистый кругляш, позволяющий забыть о том, что тебе нужен воздух.

Не знаю, как это работало, но пока он на мне, можно спокойно дышать под водой. Главное, широко не открывать рот, когда дышишь, иначе можно нахлебаться.

Миг и я шагнул с края озера, рухнул в его бездонную глубину, прижимая к груди ещё один амулет, на этот раз работы Древних. Тяжеленный амулет из Ордена, который позволял создавать мастеру Указов двухцветные печати. И нет, я не собирался накладывать печать на Сердце Стихии. К чему это безумство? Артефакт нужен мне сейчас только для того, чтобы камнем уйти на дно.

Не знаю, что бы сказали другие мастера Указов, видя, как я использую такой ценный и уникальный артефакт в качестве простого груза для ныряния. Но для меня главное результат. Не моя вина, что среди моих вещей эти два артефакта для Указов самые тяжёлые.

Хотя, конечно, с дном я погорячился, не прошло и пяти вдохов, как я уже погрузился достаточно глубоко, глубже мне просто не нужно, а артефакт исчез в кисете, сменившись другим, гораздо легче.

Отсюда, из-под воды, Сердце Стихии выглядело совсем по-другому. Не знаю уж, в чём тут дело. В том, что оно стало ближе или в том, что вода теперь по другому искажала его очертания, но мне то и дело казалось, что его границы исчезают, словно оно пытается стать единым с той водой, в которой зародилось.

Два гребка и я остановился в половине шага от него. Закрыл глаза и застыл, погрузившись в ощущение стихии.

Потоки воды неторопливо скользили мимо меня, рассказывая о себе и той безумной глубине, с которой поднялись одни из них и куда стремились другие. Что там Фатия рассказывала мне о море и его глубине? Похоже, что это крохотное в поперечнике озерцо Зала Созерцания могло бы поспорить глубиной с морем Итреи.

Потоки, поднимающиеся снизу, ещё помнили, как они были стиснуты там, на бездонной глубине и шептали мне, что если бы я осмелился погрузиться туда, то они бы раздавили меня в лепёшку, невзирая ни на прочность моего тела, ни на наше родство.

Я верил этому. Я слышал в их шёпоте отголоски той безумной мощи моря, которую испытал во время шторма. Что такое один идущий к Небу невеликой силы перед лицом стихии?

Я открыл глаза и впился взглядом в Сердце Стихии, в Сердце Воды.

Ну, что хранится в тебе?

В нём было всё.

В нём было прохладное, вязкое, душащее касание густого тумана.

В нём было тягучее, едва уловимое движение болота, готового тебя поглотить.

В нём была звонкая капель утреннего дождя.

Сияние радуги на водяной завесе у подножия водопада.

Ревущие потоки горной реки.

Журчание лесного ручья.

Благость первого весеннего ливня, дающего жизнь истосковавшимся пустошам.

Прохлада вечернего озера, в котором утонули звёзды.

Солёный утренний ветер моря.

Рёв срывающегося в пропасть водопада.

Бесконечность моря.

Сокрушающая всё и всех мощь моря, в объятьях которого даже пиковый Мастер Духовной Силы не более чем соринка на волнах.

Я ощущал всё это. Ощущал всё то, что видел в своей жизни, что испытал, чего коснулся и во что погрузился. Ощущал всё и ещё немного больше.

Никогда я не видел гигантских водоворотов в море и даже не представлял, что такая вещь может существовать. Но сейчас, когда сияние Сердца Воды пульсировало передо мной, пульсировало внутри меня — я видел этот водоворот. Я ощущал его, я ощущал, как он засасывает огромный корабль, с каждым оборотом затягивая его всё глубже и глубже.

Я был этим водоворотом, я желал утопить этот корабль и сотни людей, которые бегали на его палубе. Я был падающим на лес дождём, который желал напитать иссохшую землю, утренней росой, встречающей солнце, новорождённым родником и затхлой лужей, которую жадно выпил мучимый жаждой шакал, я был небесно-голубым морем, я был тяжёлой серой тучей над ним.

Я был морем и тянулся к небу, и я был Леградом и тянулся к Небу. Я был стихией и я был человеком, идущим.

А затем я увидел в Сердце Воды себя.

Моё тело оказалось буквально пронизано стихией. Темнота тела сменилась мягким синим сиянием, меридианы были наполнены лениво плывущими змеями воды.

Раньше я планировал создать в теле как можно больше Синего Жемчуга, чтобы создать запас стихии для борьбы за Тау-Ча-Крон. Теперь я знал, что, становясь Предводителем с помощью Сердца Стихии, — это совершенно не нужно.

Единственную Жемчужину в своём теле я развеял одним только желанием. Вот она есть, толстая, несокрушимая, удерживающая в себе тьму, а вот её нет.

Несколько вдохов я наблюдал за тьмой, но она даже не подумала выглянуть из своего убежища. Впрочем, если бы я видел вокруг столько сотен нитей чужой стихии, то тоже не подумал бы храбриться и не пытался напасть.

Но сегодня это тьме не поможет. Время, когда я не мог позволить себе даже коснуться стихией узла Тау-Ча-Крон — миновало. Сегодня я верну себе своё тело, сегодня каждый узел моих меридианов будет только моим.

Вместо сотен нитей стихии вокруг Тау-Ча-Крон их были уже тысячи. Мягкое синее сияние тела вне меридианов сменилось ослепительным светом, нити, змеи воды, туман стихии, капли, струи и все остальные образы воды, которые я только мог придумать, сплетались там, скользили друг возле друга, проникали друг в друга, становясь всё плотней и плотней.

Вот это уже тонкие звенящие ручьи, вот потоки реки, чаша озера, а вот уже несокрушимая толща моря.

Я улыбнулся и приказал.

Вперёд.

Моя стихия взметнулась волной и с рёвом нахлынула на Тау-Ча-Крон, ворвалась в его пределы, стиснула жалкие клочки тьмы в своих объятьях, а спустя миг поглотила, раздавив в своих тисках.

Если тьма и пыталась бороться, то я этого не заметил. Если она и уничтожила часть моей стихии, то я этого не ощутил.

А волны моря всё продолжали наполнять Тау-Ча-Крон. Раздутый во много раз больше нормального он принимал в себя их все. Потоки воды, струи ручья, капли дождя. Туманы, водопады, реки, озера. Всё, что я видел в своей жизни, всё, что я ощущал за время своего пути к Небу, всему находилось место в моём новом средоточии.

А я, помня советы старика Тизиора, всё продолжал выискивать в себе все воспоминания о воде. И не только в себе. Образ гигантского водоворота, подаренный мне Сердцем Воды, образ падающего в море дождя тоже нашли своё место в создании средоточия.

Я усердно вливал стихию в Тау-Ча-Крон, жадно поглощал её из бездонного озера, что окружало меня, из Сердца Воды.

Тау-Ча-Крон, долгие два года полный тьмы, начал сиять голубым. Затем голубой цвет сменился синим.

Но мне всего этого было мало. Старик сказал, что нужно идти до предела, что у меня будет только один шанс в течение горения большой палочки. И что только от меня будет зависеть, насколько качественным выйдет моё второе средоточие. Ведь размер — это ещё не всё.

Поэтому я старался.

Синий цвет Тау-Ча-Крон сменился тёмно-синим, мрачным. Как предштормовое море или... ночное небо.

Моя стихия замерла, не в силах больше найти себе места в будущем средоточии, выплеснулась наружу, закрутилась вокруг него водоворотом. Я нажал ещё, попытался буквально впихнуть туда ещё нитей, тумана, потока, змея воды. Ну хоть что-то!

И ничего не вышло.

Я ухмыльнулся. Предел достигнут. Ещё десять-двадцать вдохов и в моём теле появится второе средоточие, сделав меня Предводителем Воинов.

Но эти вдохи миновали, затем прошло ещё столько же, а мрачного тёмного цвета Тау-Ча-Крон и не думал преображаться. Я стиснул зубы.

Дарсов старик, так вот цена твоих советов? Всё ли ты, сектант, поведал имперцу? Мог ли ты вложить в свои советы скрытый яд, умолчать о чём-то важном, чтобы моя попытка обернулась провалом?

Я перебрал все свои воспоминания, в которых над стариком успокаивающе тлела вязь Правды и твёрдо ответил себе: «Нет. Старик ни о чём не умолчал. Когда он говорил, что рассказал всё без утайки, то не лгал. Ни мне, ни себе.»

А значит, всё дело только в нерадивом ученике. Создать средоточие из своего понимания воды? У каждого идущего, даже пройди двое одними реками, будет своё понимание? Похоже, я что-то упустил, похоже, я собрал не все воспоминания.

Одно за другим я вновь принялся кропотливо перебирать свои воспоминания о воде, о своей жизни, обо всём, что у меня было связано с водой. С самого начала. С самых первых своих воспоминаний. С пустоши Нулевого круга.

Неожиданно своё место в Тау-Ча-Кроне нашлось и воспоминанию о жажде, когда ты под вечер возвращаешься домой с пустым бурдюком, воспоминанию о первых попытках Закалки меридианов и плывущих в воздухе голубых нитях, о прыжке в реку, о жадно впитывающей влагу иссохшей земле на огороде деревни, о бочках с водой во дворе бурсы Школы, рядом с которыми так приятно медитировать, о воде ручья в лесах Морозной Гряды, которая так приятно холодила раны, нашлось и место разговору Виликор о застывшей воде. Вперёд, к тёмному шару скользнуло хрупкое ощущение замершей в странном равновесии воды.

Но на этом странности не закончились. Я шёл от воспоминания к воспоминанию. Одни за другими в мыслях мелькали воспоминания о прожитых днях. Город Тысячи Этажей с его водопадом и ледяной беседкой сменился жизнью у моря, его рассветами и закатами, его солёными ветрами, а затем...

А затем я неожиданно вспомнил струи крови на площади перед дворцом главы секты Жуков. Вспомнил, как они пульсировали под ногами, сплетались в Марионетку, вспомнил, как их биение предупреждало меня об опасности.

И вперёд, к Тау-Ча-Крон скользнуло это ощущение биения воды, бьющей в ушах в такт сердцу, и тут же Тау-Ча-Крон раздался в размерах, начал разбухать, принимая в себя всё новые и новые потоки стихии из водоворота вокруг себя, не теряя при этом глубины цвета.

Я же не позволил себе даже изумления, сосредоточившись на том, чтобы не упустить этого шанса и вливал, вливал в него всё, что только было в пределах моего тела и всё, что мог добыть за его пределами.

Но, наконец, всё закончилось, средоточие прекратило свой рост, поглотило почти всё, что было вокруг него, заставив истончиться круговорот. Наконец, сформировало свои границы, закрутило потоки внутри себя и создало истоки, а затем застыло, невзирая на ручьи стихии, которые я пытался в него вливать. Пытался и не мог.

Только тогда я позволил себе посторонние мысли.

Старик, конечно, рассказывал об этом. Обычное дело для того, кто прошёл все этапы формирования средоточия своей стихии. Но также старик говорил, чтобы я, со своим распухшим узлом Тау-Ча-Крон, на подобное даже не рассчитывал, что у меня и так есть заготовка, превышающая размерами все разумные пределы.

Возможно, дело в том, что опыт старика не включал использование Сердца Стихии. Ни он сам, и никто из его учеников не встречали подобное сокровище и даже представить себе не могли, сколько в нём хранится стихии и его тайн.

Даже я, который уже видел Сердце Стихии вблизи, который видел, как Зотар использует его для Возвышения, который знал, что Сердце Стихии может подтолкнуть в Возвышении целый отряд идущих, не представлял, сколько в нём стихии.

По той простой причине, что Воин, пытающийся только нащупать свой путь Мастера, и не способен в полной мере ощутить эту самую стихию. И уж тем более не способен её использовать. Он может только пропустить её через себя, уловить намёки на её присутствие, движение, законы и сохранить всё это в себе, чтобы начать путь Мастера Духовной Силы, способного с помощью поддержки стихии использовать техники непрерывно.

Миг отдыха, который я себе выделил, закончился.

Теперь я должен был впервые пустить стихию в дело. И нет, совсем не так, как уже привык за многие месяцы и недели. Не циркулировать в меридианах, обретая вязь татуировки Единения, не выплёскивать из себя, отравляя противников.

Сейчас мне нужно было использовать стихию так, как я не делал со времён Первого пояса. Отправить стихию из средоточия вовне, чтобы напитать ей узлы. Новые узлы новых меридианов, истоки которых я отчётливо различал в средоточии.

Вернее, не так. Половину истоков, которые вели к старым меридианам духовной силы, мне даже не нужно было пытаться различить. Средоточие разбухло так сильно, что почти касалось ближайших к нему узлов, короткие меридианы от средоточия к этим узлам и превратились в истоки на границе средоточия.

Именно через них я в конце вливал стихию, и они больше напоминали застывшие водовороты, чем привычные мне истоки первого средоточия.

А ещё, во мне хранилась память всех тех Предводителей Воинов, что записали своё понимание набора техник Роака в свитки. Я десятки раз видел, где начинаются их истоки меридианов стихии.

Всё, что мне нужно было, это сделать поправку на размеры своего невероятного средоточия, чуть приглядеться и вспомнить Школу и свой первый открытый узел духовных меридианов.

Новый этап, новые правила, так старик?

Стихия в средоточии колыхнулась, надавила на исток и выплеснулась за границы своего вместилища.

Не просто выплеснулась, а словно проросла меридианом, с каждым мгновением всё чётче и чётче проявляя его в темноте тела.

У Предводителя Воинов нет этапа Закалки, когда в теле закаливаются меридианы, становясь всё отчётливей и отчётливей. То, что в моём теле два года циркулировала стихия, ничего не значит. На этом этапе всё по-другому.

Средоточие стихии было огромным и стихия быстро закончила свой путь. Темнота тела расцвела призрачным, зыбким узлом, в который стихия ухнула, словно в бездонный колодец.

Точно такой, в каком я сам сейчас висел напротив Сердца Стихии.

Позволив себе краткий миг усмешки от этого сравнения, я толкнул стихию из средоточия в следующий исток. Начал создавать новый меридиан.

Каждое из первого стихийного созвездия моего набора Роака требовало пятнадцати открытых узлов. Разных.

Нет, я, конечно, мог сосредоточиться только на одном меридиане, только на одном созвездии и только на одной технике. Я, в общем, так и собирался поступить, повторив опыт Возвышения Воина, когда я открывал узлы только для нужных мне техник, но не попробовать я не мог.

Первый узел для Поступи потребовал от меня сотню, быть может, две сотни вдохов.

Второй узел, который я начал открывать для созвездия Когтя, потребовал от меня чуть больше времени.

Третьим вновь стал узел для Поступи и он открывался почти тысячу вдохов. Четвёртым стал узел для Когтя, и он открывался почти две тысячи вдохов.

Для того, чтобы уловить суть, этого уже было достаточно, но удержаться от гримасы разочарования я не сумел. Сложность открытия нарастала очень быстро. Старик упоминал и об этом, но я не ожидал такого быстрого роста.

Хотя...

Возможно, я слишком предвзят.

Если обратиться в своё прошлое новорождённого Воина, то за ночь, за двенадцать тысяч вдохов я открыл в Школе меньше десяти узлов.

Но там я пользовался помощью возвышалки и едва успевал вливать в меридианы духовную силу, которая распирала моё средоточие.

Здесь и сейчас у меня не было возвышалки для этапа Предводителя Воинов. Я пользовался только тем, что получил из Сердца Воды.

Ничего меня не распирало, притока стихии извне почти не было. Во всяком случае, в сравнении с тратами двух бездонных колодцев узлов, которые я наполнял. Средоточие пустело и как бы оно ни было огромно, но рано или поздно оно покажет дно.

Я с досадой вздохнул, осознав, что впереди у меня долгие дни, недели и месяцы кропотливого сбора стихии и продолжительные медитации над каждым узлом.

Вот сейчас бы мне не помешало оказаться в землях Итреи с её богатством стихии вокруг. Но чего нет, того нет.

Полного стихийного средоточия мне хватило на шесть узлов.

На миг меня кольнула досада, что для Поступи этих узлов всего четыре, а два потрачено пока впустую, но я быстро задавил в себе это чувство.

Открыл глаза и едва удержался от того, чтобы не завопить от радости.

Вовремя вспомнил, что нахожусь на глубине и просто нахлебаюсь воды. Вернее, даже не вспомнил, а ощутил сковывающее неудобство мокрой одежды.

Удивительно, но давления воды на плечи словно и не было. Проверяя себя, я поднял руку. Она двигалась с затруднением, преодолевая сопротивление воды, с этим всё было по-прежнему. Но вот даже намёка на неудобство от нахождения на глубине я больше не ощущал.

Спохватившись, что не вижу Сердца, крутанулся на месте. С облегчением выдохнул. Вот оно. Крохотное, тускло светящееся.

Честно говоря, я увлёкся, целиком погрузился в себя и свою борьбу за создание стихийного средоточия и потянул из Сердца больше, чем собирался.

Рождение Сердца Стихии невероятно редкое событие. Восстанавливать же свою силу ему гораздо легче, чем появиться вновь.

Я не хочу быть единственным, кто получит выгоду от этого места. Пусть через десять, двадцать, пятьдесят лет ещё один Страж получит возможность стать здесь Предводителем Воинов.

Хорошо, очень хорошо, что Сердце уцелело, невзирая на мою невольную жадность.

Я скользнул ближе, наслаждаясь тем, как естественно теперь я то ли плыву, то ли раздвигаю со своего пути потоки воды. Протянул руку, словно беря мерцающее синим Сердце Воды на ладонь.

Расти, жди следующего идущего. И прости, что я воспользовался твоей силой. Таков мой путь к Небу.

Затем я перевёл взгляд вниз, прислушался к себе, к потокам, к воде.

Нет. Дно есть. Но оно так безумно далеко, что я не уверен, что мне хватит дня, чтобы достичь его.

Зато уверен, что, даже если я попытаюсь это сделать, то не сумею. Не хватит прочности тела, чтобы удержать на плечах эту безумную толщу воды.

Значит, не сегодня. Значит, не Предводителем.

Десять вдохов и я всплыл, выбрался из озера и рухнул на камень пола, бездумно пялясь на свод.

Темно. Нырял было темно, вернулся по-прежнему темно.

Ну и ладно.

Неожиданно накатила усталость, глаза закрылись словно сами, словно победив волю и силу Предводителя Воинов.

С этой мыслью я и проснулся.

Я — Предводитель Воинов!

Вскинулся, оглядывая посветлевший зал. Наконец, захохотал, вскинув руки.

Жаль, очень жаль, что я здесь один и мне не с кем поделиться своей радостью. Вот бы рядом была мама. Или Лейла. Было бы интересно сравнить наши достижения. Насколько она сильней меня сейчас?

Но рано или поздно я приду к вам, и мы снова будем жить вместе.

Не торопясь, я встал, сменил одежду, которая высохла на мне, собравшись в странные складки.

И только потом принялся проверять себя и свои новые силы.

Стихийное средоточие всё так же поражало. Совпадение, но размером оно оказалось почти так же велико, как исчезнувшая Жемчужина-тюрьма для тьмы. Огромный, тускло сияющий шар в голове, занявший почти всё свободное место между узлами духовных меридианов.

Теперь, если я буду использовать техники духовного ранга в полную силу, то у меня раньше будет заканчиваться духовная сила в первом средоточии, чем стихия во втором. Если сравнивать со стариком, то мой запас стихии раз в шесть больше его. Увидеть бы его глаза, узнай он, старый сектант, об этом.

Так, с самодовольной улыбкой, я выплеснул из тела стихию. Она, послушная моей воле, принялась трансформироваться вокруг меня, то стелясь туманом, то скручиваясь нитями, то рассекая воздух острыми каплями.

Итогом, венцом моих тренировок стали десятки змеев воды, которых я заставил кружить вокруг меня.

Мне срочно нужен кто-то, на ком я могу проверить всё это.

А ещё, нужно восстановить стихию. Эти пробы сил израсходовали то немногое, что накопилось за время сна во втором средоточии.

Только не здесь. Я с сожалением огляделся и повторил про себя. Только не здесь. Сердце Воды и без того слабое и истощённое. Не стоит забирать у него те крохи стихии, что здесь кружат.

Напоследок я обошёл Зал Созерцаний. За стеклом становилось всё светлей, там явно утро сменялось днём. Само стекло было прозрачным, чистым, словно и не было для него почти четырёх сотен лет забвения. А вот вода оказалась мутной. Сейчас отсюда не вышло бы созерцать и наслаждаться видом. Его, вида, просто не было.

Зато дважды я видел тень Змея в воде.

Хороший был бы противник для проверки моей силы, но мне всё же лучше послабей, зато побольше числом, чтобы сравнить, что смертоносней — нити, туман или же змеи воды?

Стоя посреди синего круга я обернулся и глубоко поклонился, прикасаясь кулаком к ладони. Спасибо за помощь в Возвышении, Сердце. Когда-нибудь я вернусь и проверю, как ты здесь.

Почему бы и нет? Всё же я Страж, пусть пока и самого низкого ранга. Но уверен, это изменится, а Стражи могут перемещаться между Поясами.

Потянулся мыслью к жетону, формациям, выбору места.

Перекрёсток.

Миг и над головой вечернее небо, вокруг болото, а я по пояс в воде.

Ещё окрылённый желаниями, успехами, ощущением бьющей в меридианах новой силы я тут же повторил вызов формации Пути и увидел те же два места, что предлагал мне Пробой, сломанный сектантами Путь в землях Итреи.

Вернее, на острове недалеко от берегов тех земель. Но это неважно.

Равнины Рассветов.

Ступени Плачущего Водопада.

Жаль, что возможность перехода есть, но нет смысла. Я не стану ближе к землям Небесного Меча.

Потребовал:

«Переход в Павильон Познания Седьмого Мудреца».

«Массив назначения заблокирован для прибытия».

Никакого изменения. И всё же думаю, что это хорошо. Раз недоступен, то Академия по-прежнему хранит свои тайны и придерживает их для тренировки учеников.

Значит...

Я огляделся, пытаясь понять, где какая сторона света и куда мне идти своими ногами. Кажется, туда. Но сначала медитация.

Здесь было слишком глубоко, чтобы сесть, но я запнулся лишь на вдох, не более, а затем подогнул ноги, скрываясь под водой с головой. Стоило ли менять мятый халат на свежий и сухой?

На колени лёг Крушитель, прижимая меня ко дну и давая устойчивость, а амулет Фатии я так и не снял с шеи после прорыва у Сердца.

Мне не нужны были глаза — вода и так сообщала мне обо всём, что находилось в ней на сотни шагов от меня. Как бы ни было грязно за пределами Перекрёстка, как бы ни было топко болото, но его основой всё равно оставалась вода. Она пронизывала собой ил, грязь и находила себе путь, донося до меня малейшее движение.

Змея не было. Даже жаль.

Да и стихии оказалось маловато, особенно, учитывая размер моего средоточия. Теперь я по-другому глядел на закон, который заставлял большую часть прорвавшихся за предел, поднявшихся на очередную ступень Возвышения, переселяться в другой Пояс. Это даже не прихоть, а скорее необходимость.

Для Мастера Духовной Силы стихии во Втором поясе было достаточно. Он мог познавать её, возвышаться и двигаться к Небу.

Для Предводителя Воинов её здесь было мало. Я сидел, с головой погруженный в свою стихию, но нитей её сущности, которые я мог бы поглотить и влить во второе средоточие, здесь было мало. Этого «мало» хватило бы мне раньше на то, чтобы оплести средней длины меридиан, но во втором средоточии это «мало» лишь едва прикрыло дно небольшой лужицей.

Неудивительно, что Клатир в своё время под страхом смерти заставил меня перейти во Второй пояс. Пытаться возвышаться в месте, где мало силы Неба — это, скорее, наказание. Тюремный Пояс ведь для этого и предназначен?

Потому-то талантов сразу отсюда и выдёргивают. Для них жизнь здесь лишь потеря времени. Хотя тот же Ярим, мальчишка-Мад, даже не заметил, что теряет здесь время.

Значит...

Я вернулся к Малому Испытанию Стражей, которое проходил в Миражном. Какие у меня были там достижения?

Размер средоточия — средний.

Самодовольно ухмыльнулся. В Миражном, в Малом Зале Стражи я выпил Малый Росток Средоточия. Затем... Затем было ещё много чего, много путешествий, испытаний, сражений, зелий и духовных камней, которыми я восполнял свои силы. Теперь думаю, что для второго средоточия я получу другую оценку. И впрямь, рана, сожжённые года и бедствие обернулись для меня благом. Вернее, я сумел с помощью многих людей обернуть всё это во благо.

Талант к Возвышению — низкий.

С этим соглашусь и снова сравню себя с Яримом. Рядом с ним я просто мусор рядом с драгоценным камнем.

Сродство со стихией — низкое.

И это тоже в прошлом. Я выпил с тех пор Малое и Среднее зелье Древних, которые должны были повысить моё сродство. Я почти целиком поглотил подарок Клатира — Сердце Воды.

Восстановление сил — низкое.

Вот сейчас моя главная беда. Будь мой талант в этом выше, то и скудность силы Неба меньше бы заботила меня. Я бы сумел поглощать больше, я бы сумел восстанавливаться быстрей.

Проверка понимания — высочайший.

Тот самый талант, который я долго считал не особо важной штукой, который лишь помогал мне экономить немного времени на изучении техник. Вот только чем дальше по дороге Возвышения, тем больше у других уходит времени на изучение техник. И дело уже не в днях или неделях, а в месяцах. Чем дальше, тем чаще они выбирают — что оставить и выучить, а что отложить в сторону и забыть навсегда.

Тот самый талант, на котором я собираюсь построить свою собственную дорогу к вершине Возвышения.

И есть ещё одно. Ещё один талант, на который проходила проверка в том испытании.

Дух бойца — вне категорий.

Что, что, а убивать я умею. Да и самих схваток никогда не избегаю, а наоборот, наслаждаюсь ими.

Что мне рассказывал Клатир? Хорошие времена порождают слабых людей? Интересно, проходи то Малое испытание Стражей Сареф Тамим, не сломал бы он испытание? Или просто тоже получил бы оценку — вне категорий измерения?

Не столь важно. Главное, что теперь, воспользовавшись подсказкой из прошлого, я отчётливо осознал свои слабые стороны. А ещё вспомнил, что их возможно исправить. Сродства со стихией мне, пожалуй, уже хватит. Можно ли найти в запасах магистра Ордена зелья, которые добавили бы мне таланта в восстановлении сил? Пока не доберусь до него, не вернусь в Орден, не узнаю.

Пока же, мне ничего не остаётся, как снова использовать костыли.

Я уже начал вставать, как мне в голову пришла новая мысль. Я замер, а затем и вовсе опустился обратно, вновь погрузившись под воду.

Талант, да? Свой путь, да? А с чего ты решил, Леград, что этот путь будет узок, словно тропинка? Неужто для Форм ты используешь другую духовную силу? Неужто, даже используя другую духовную силу, ты не сумеешь провернуть свой трюк?

Пробы сил показали, что вставать и впрямь не требуется. Но вот остальное... Остальное, к сожалению, не давалось. Я надеялся — пока не давалось.

Чтобы воспользоваться Круговоротом, мне всё же пришлось раскинуть руки, иначе циркуляция срывалась. Ясно было одно, что меня снова ждут тренировки. Ещё и с ним. Да и со всеми остальными Формами тоже. Как будто новая ступень Возвышения добавила времени в сутках?

Но даже Круговорот не заставил появиться Змея. Похоже, что за эти два года место хранителя Перекрёстка так и не занял Зверь похожей силы. Зато другой мелочи и не очень, привалило изрядно.

Трёхцветный Сон принёс с собой ещё одно открытие. Вернее, подтверждение прошлого наблюдения.

Цветок Вора Трав действительно побледнел, когда я вытянул одну из нитей его оков для Указа.

Это означало, что запасы души в подарке Стража Виостия конечны. Во-первых. А во-вторых, намекало, что нити, которыми я сковал метку Вора, вытягивают из неё основу, ту самую душу, что вложил неизвестный мне сектант Властелин.

До сих пор не понимаю, для чего на Хребте Трав понадобился такой сложный способ. Убить нарушителя на месте было бы проще, быстрей и потребовало бы меньше сил. Наверное.

Разве что защита от случайной смерти? Но по тому, что я видел, не сказал бы, что глав сект и вольных городов так уж заботили случайные смерти простых идущих и вообще их смерти.

Но, как бы там ни было, эта метка тоже обернулась для меня удачей, позволившей не только получить путь домой, вернее, во Второй пояс, но и позволила мне освоить новые грани своего таланта Указов.

И раз уж я потратил на слабых болотных Зверей невосполнимый пока ресурс, то я постараюсь получить с них наибольшую выгоду. Для начала в качестве тренировки, а затем и как простой ватажник.

Символ Сон исчез с ближайшей твари, больше похожей на огромную пиявку с зубами длиной в мой палец.

Её Возвышение было всего лишь Воин. Разница в два этапа позволила одной только моей духовной силе уничтожить её. Я бы сказал, что давление моей силы буквально выдавило из неё жизнь. Или... Или выжгло её ядро, покрыв его трещинами.

Я отряхнул ладонь от крошева ядра, убрал распотрошённую тушу в кисет, прикинул расход силы и снял Сон со следующего Зверя, ядовитой лягушки.

Её встретила нить стихии. И мой стихийный яд подействовал безотказно. Едва ли не пиковый Воин, Зверь судорожно забился в воде, а затем затих. Пять вдохов.

Следующий. Только теперь будет туман.

Только Звери-Мастера могли сопротивляться моему духовному давлению и моему стихийному яду. Им хватало сил добраться до меня вплотную. На расстояние Крушителя.

Некоторым хватало ума попытаться сбежать. Но ведь не после того, как я потратил на них трёхцветный Указ?

Кстати, в следующий раз нужно попробовать создать такой же, но с помощью артефакта Жуков. Конечно, тренировка своих сил — это хорошо, но раз я пока не знаю, как их восполнять, значит, их нужно беречь.

Тридцатого или сорокового Зверя встретил змей воды. Не в первый раз, ведь я чередовал все формы стихии в этой тренировке. Вот только результат в этот раз оказался совсем не таким, как обычно.

Зверь этапа Мастера, Болотная Серая Крыса, у которой ватажники ценили мех и железу, привычно не сумела защититься от змея воды, и тот беспрепятственно проник в неё. Вдох ничего не происходило, а вот затем Крыса забилась в судорогах. Ещё два вдоха и она погибла.

Уже одно это было необычно, но когда я шагнул ближе, чтобы достать из воды её тушку, то застыл в изумлении.

Вокруг неё в прозрачной воде чаши Перекрёстка расплывалось кровавое пятно. Было такое ощущение, что Крыса попала под удар какой-то техники, а не стихийного яда. Кровь сочилась не только из пасти, но и из глаз, ушей и... в общем, из всех отверстий её тела.

Больше того, стоило мне начать её потрошить, как я убедился, что она и внутри страдала от кровотечения. Брюхо оказалось наполнено кровью, словно яд моей стихии где-то разъел её внутренности.

Теперь я встречал Зверей только змеями воды.

И все они всё так же страдали от яда в той или иной степени, но упорно стремились убить меня и доживали до встречи с техникой или Крушителем.

Понадобилось ещё больше полусотни Зверей, чтобы очередной вновь изогнулся в конвульсиях смерти.

Вот только на этот раз никакой кровью он не истекал. Трудно истечь тем, что замёрзло в твоих жилах.

Я стоял по пояс в воде и тупо глядел на тушу, которая проросла ледяными иголками. Они медленно таяли в тёплой воде, а я так же медленно ворочал в голове мысли.

Как?

Как это возможно?

Моя стихия вода, а вовсе не лёд. Да, помнится, в городе Тысячи Этажей Виликор советовала попытаться продлить моё понимание стихии чуть дальше, чем обычная вода, дотянуться до родственного льда.

Но разве я сумел это сделать?

Разве то неожиданное воспоминание о ледяной беседке Виликор, когда я создавал второе средоточие, могло это означать?

Впрочем, у меня и другого объяснения нет.

Недавно это воспоминание о льде и воспоминание о крови Кровавой Марионетки словно подтолкнули создание второго средоточия, стали той малостью, которой мне не хватало, чтобы создать его границы и истоки.

Но... Разве только они? И как это возможно, всё-таки? И что это может мне дать?

Ближе к утру я проверил всё, что только можно было и столько раз, на сколько мне хватило терпения и стихии, трижды сменив место тренировки и трижды используя Круговорот и Ярость Зверей.

Мои новые странности стихийного яда действовали сами по себе. Я не мог ими управлять. Они проявляли себя и с нитями, и с туманом, и с каплями, и... В общем, во всех формах стихии, которые я мог себе представить. Только с ними это случалось редко. Один раз на сто-двести применений.

Со змеями воды всё выходило чаще. Гораздо чаще. Один из тридцати-пятидесяти змеев убивал свою цель. Но только если Зверь был не выше середины этапа Мастера. Все, кто выше ни разу не поддались.

Эффекта я обнаружил три. Кровь словно разрывала их тела. Это происходило чаще. Либо вода их тел замерзала или кровь разрывала их тела алыми ледяными иглами. И это случалось реже.

Невольно я начал вспоминать битвы с Предводителями, в которых участвовал или которым был свидетелем. Сареф Тамим и Тёмный, сектант и Нараш Саул, старик и верхушка секты Жуков, Кровавая Марионетка и я сам.

Вернее, уже не старик, а старший Тизиор. Он полностью выполнил своё обещание, не обманув ни в чём, и я оказался во Втором поясе. Если уж дал себе обещание, что после этого начну называть его по имени, то стоит сдержать обещание. Тем более что дано оно самому себе.

И всё же. Проявлялась ли в тех битвах какая-то особая сила Предводителей? Ну, кроме того, что их стихия отравляла всё вокруг?

Больше всего меня интересовали змеи огня, которые заставили меня изрядно побегать. Уж очень они были близки к моим змеям воды. Но всё же это была техника, техника, которая проявлялась вот таким, почти живым образом. Точно так же, как птицы, которых использовал из артефакта Нараш Саул, точно так же, как птицы, которыми гонял меня стари... старший Тизиор.

Это всё не то. Тем более что ни змеи Тёмного, ни птицы старшего Тизиора по мне не попали, и я даже не знаю, как они должны были действовать. И пока не скоро узнаю, хоть и заполучил себе эту технику.

Нет, странные вещи следовало искать в стихии, которая окружает Предводителей Воинов по их воле. Но о ней я тоже не так много знаю. В битве с Тёмным я успешно ей сопротивлялся. В битве с сектантом у стен Приюта даже не совался туда, где десятки людей погибли от одного только удара. Ну а Марионетка, видимо, и не могла ничего...

Я вновь сбился с мысли. Не могла, да. А те пульсации крови, которые я ощутил на площади? Не потому ли я заметил, почувствовал их, что они были родственны мне? И что случилось со мной, когда кровавая нить коснулась меня? Не вскипела ли моя кровь после этого? Не потому ли мне было так больно?

Одни вопросы, на которые нет ответа, ведь я не вскрывал рану и не осматривал себя тогда взором лекаря. И старший Тизиор ни о чём таком не намекал. Видимо, придётся искать ответы самому. Хорошо, что у Ордена в достатке Предводителей, которым можно будет задать вопросы. Нужно только добраться до них.

И снова я не сорвался в путь, как только решил закончить с попытками исследовать свою новую силу. Я Предводитель Воинов и кроме силы, это ещё означает возвращение в мою жизнь кучи рутины.

Открытие узлов.

Глупо отправляться в путь, когда второе средоточие заполнено больше чем наполовину. Особенно, если это моё средоточие. Мне хватит... Трети. Остальное должно быть пущено в дело.

Медитация принесла ещё одно открытие. Похоже, что на этом этапе нужно больше времени на медитации. Я потратил, наверное, малую палочку времени только на то, чтобы пробить меридиан от уже раскрытого узла к ещё спящему. И это, кроме времени, потребовало и стихии.

Лишние траты. Лишнее время. Но могу ли я хоть что-то с этим поделать? Нет. Значит, остаётся принять правила этого этапа. Впереди многие недели и месяцы медитаций и вливания стихии в узлы и меридианы.

И не только новые узлы и меридианы. Я восстановил оплётку стихии на меридианах духовной силы, а затем добавил оплётку духовной силы на стихийных меридианах.

Во-первых, это так хорошо скрывает мою силу, что Фатия даже считала, будто у меня есть техника маскировки. И очень обижалась, что так и не сумела выменять её у меня даже на составные техники.

Да и я уже привык к тому, что скрываю свою силу, а все, кто меня встречают, недооценивают меня.

Во-вторых, этот способ я придумал ещё в Школе Ордена Морозной Гряды. Тогда он помог мне ускорить открытие узлов. Уверен, опутай я новые, только открытые участки стихийных меридианов стихийной же оплёткой, я бы сократил немного потери стихии и ускорил бы открытие узлов.

Вот только я ещё отлично помнил, к чему привело меня подобное ускорение в прошлый раз. К отставанию, к хрупкости тела, которое ученица мудреца в Морозной Гряде посчитала Стеклянным.

Поэтому стихийной оплётки на стихийных меридианах не будет. Будет духовная оплётка и оплётка души на втором, более длинном стихийном меридиане. На это я потратил две нити из запаса силы Виостия, вернее, из запаса цветка Вора Трав. Не уверен, правда, что именно может дать мне эта оплётка. Сокрытие силы? Вероятно. Помощь душе? Не уверен.

Не уверен даже, что Предводители Ордена Небесного Меча сумеют ответить мне на этот вопрос. Учителя в Академии не давали подобных советов по Возвышению, да и попечитель Рамас, помнится, удивлялся оплётке и поражался тому, как я сумел её создать.

Не есть ли она ещё одно проявление моего таланта? Я вроде как управитель Ордена, один из его немногих идущих, достигших ранга Предводителя. Конечно, Орден — это не секта, но может же у меня появиться личный ученик или хотя бы помощник? Можно же это так назвать?

И можно же ему передать способ оплётки, научить его ей, помочь оплести его меридианы, а затем проследить, как будет меняться его Возвышение и каковы станут его успехи с техниками, крепостью тела и прочим?

Осознав, чего я желаю, не удержался и хмыкнул.

Ну надо же. Мало мне медитаций, открытия узлов, забот с составными техниками сектантов, с созданием новых техник и прочим, прочим, прочим, на что мне не хватает времени, так я ещё пожелал повесить себе на шею дополнительное ярмо в виде ученика. Может, и вовсе остаться управителем Академии по-настоящему и день за днём решать чужие проблемы, вести уроки у десятков учеников и заниматься их Возвышением, вместо своего?

Хотя, не так уж и много времени отдавал каждый конкретный учитель Академии ученикам. Сколько раз в неделю я видел того же Ксилима? А сколько раз за год вёл уроки глава Академии Шандри?

Так что здесь есть над чем подумать. Впрочем, не уверен, что над этим, вообще, стоит думать. Я Предводитель Воинов. Раньше, чем этого ожидали от меня Клатир и Виостий. Но сути это не меняет.

Перешагнув границу этапа, каждый идущий осознаёт, что теперь вокруг мало ресурса для его дальнейшего Возвышения. Не думаю, что я надолго здесь, во Втором поясе, останусь. Удивительно даже, что Виостия ещё нет рядом.

Помнится, Клатир прошлый раз заставил меня перейти даже раньше срока. А тут я, считай, уже трачу время не лучшим образом — вокруг маловато стихии. Даже в сердце болота, в середине его топей — стихии воды вокруг маловато.

Поэтому и задумываться над тем, что мне стоит стать учителем в Академии — не нужно. Клатир хотел получить мою помощь не во Втором поясе, не в Ордене Небесного Меча.

Неясно только, как в этот раз связаться с этими двумя Стражами. Путешествие по землям Итреи изменило меня, по-другому заставило взглянуть на Стражей и Империю. Не настолько, чтобы последовать пути Тёмного или согласиться на предложение безумного духа Изарда, но достаточно, чтобы самому не искать встречи со Стражем, который отвечает за земли Ордена Небесного Меча.

Помнится, он там сменился и не очень доброжелательно относится к Ордену. Пусть Виостий сам меня ищет, а я пока продолжу выполнять второе его задание, о том, чтобы сделать Орден сильней.

Нужно только для начала хоть что-нибудь о нём узнать, да добраться до него.

Поэтому я встал и положил руку на кисет.

Миг и я уже смутно вижу болото, оно словно ушло на второй план зрения, стало призрачным, едва уловимым. Чётким, ясным открылось передо мной содержимое кисета. И подставка, которая долго пустовала после того, как я вернул меч Сарефа Тамим.

Теперь в ней закреплён мой меч. Кажется, даже большего размера, чем прежний. Высотой в мой рост, ширина едва ли не в две мои ладони.

Самое то, чтобы встать на него ногами. Меч Предводителя, который позволяет им летать.

Я Предводитель, это мой меч, вокруг Второй пояс, в котором для этого достаточно силы Неба. Да, стихии маловато, но для такого меча она, вероятно, не нужна, в отличие от духовной силы.

Мне предстоит это проверить. Не смотреть же на летающий меч и день за днём шлёпать по болоту?

Ещё одно мгновение и пространство кисета исчезло, а мои руки дрогнули, принимая на себя увесистую тяжесть гигантского меча. Небесный металл не из лёгких пошёл на его создание. И вот эта тяжесть должна ещё и летать со мной?

Мгновение недоверия и изумления вспыхнуло и погасло, а затем я резанул ладонь о край меча, обагряя его кровью и привязывая к себе.