Чёрное Солнце

Полная луна сквозь стеклянную внешнюю стену освещала длинный коридор, по которому шли двое. Человеческая девочка лет шести в белом кружевном платьице была очаровательна, словно ангел. Светлые кудряшки опускались чуть ниже плеч. Поразительно ясными голубыми глазами она зачарованно смотрела на усыпанное яркими звёздами небо, идя рядом с мужчиной в чёрной мантии, держась за его руку. Мужчина статный, мистически красивый. Чёрные длинные волосы обрамляли неестественно бледное лицо с острыми аристократическими чертами. Губы его алели, словно свежепущенная кровь. Красная радужка, когти на руках и неброские клыки выдавали сверхъестественную натуру.

Девочка всё время отвлекалась, замедляла невольно шаг. Мужчина её не торопил. В какой-то момент вовсе остановился, отпуская и позволяя подойти к окну ближе. Прильнула она маленькими ладошками к стеклу. Привыкшие к тьме глаза вылавливали каждый контур городских замков и производственных готических строений. Они не казались ей мрачными или пугающими: всё новое восхищало её. Будучи выращенной в «Саду», она не видела ничего, кроме деревьев, цветов, группы других людей и искусственного солнечного света. Она попыталась всмотреться в небо, пытаясь отыскать что-то похожее на то, что когда-то было настоящим солнцем. Она никогда не видела его, да и люди в её «Саду» мало что о нём могли сказать. Только мама сказки рассказывала, услышанные от отца. Дедушки, которого девочка никогда не видела.

— А солнце правда существует?

— Правда, — спокойно ответил мужчина пленяющим бархатным голосом, — оно до сих пор светит за завесой заклинания верховного мага, — плавно поднял он руку, указывая куда-то в небо.

Девочка увидела только чёрное пятно. Вглядывалась долго, щурилась, но не видела ничего, кроме кромешной черноты, окружённой звёздами ровно по кругу. Этот круг был немногим больше луны.

— Это солнце? — разочарованно произнесла девочка. — Мама говорила, что оно очень тёплое и светит ярче ламп в нашем «Саду».

— Так и есть. Нет ничего мощнее и убийственнее солнца. Потому нам пришлось скрыть его. Однако его свет всё ещё достигает других планет и спутников, преобразуясь в благословенный для нас. Луна, как фильтр, отсеивает всё пагубное, оставляя только чистую энергию, неоценённую людьми.

Многих слов девочка не понимала, но улавливала общую суть. Ещё раз глянув на всепоглощающую тьму, девочка вновь взяла за руку своего проводника в новом для неё мире. Мужчина повёл её прочь от этого злосчастного места. «Скотобойни». Фабрики по производству крови. Совсем недавно девочка была одной из «голов», через аппарат сдавала определённое количество крови, получая в награду безвкусную еду. Так делали все — и она в том числе. Другой жизни люди не ведали, оттого не желали изменить хоть что-либо. Прошлое осталось в сказках, в которые уже мало кто верил. Многие вовсе не знали, что когда-то было иначе. Нередко дети даже не знали своих родителей: новые поколения перемещали между группами, дабы избежать кровосмешения, а старых людей в «Садах» не держали. За здоровьем источников крови следили, только ради них создавая опасные лампы с переменным светом, чтобы люди не замечали разницы, чтобы не видели, что их хозяева уязвимы. Ультрафиолетовый, помогающий усваиванию витаминов и поднятию настроения, и искусственный дневной, не приносящий вреда никому. Как и пользы. Теперь, когда девочке рассказали о её предназначении, когда она приняла его, ей больше не суждено было сюда вернуться.

Воздух на улице отличался от того, которым девочка дышала на фабрике. Она не могла понять, почему так легко его было вдыхать. Так приятно. А ещё снаружи мягко обдувал ласковый ветер. Стоило закрыть глаза для большего наслаждения. Она не удержалась и счастливо покрутилась на месте, задорно рассмеявшись, привлекая к себе внимание. Взоры множества красных глаз были обращены на неё. Девочка не испугалась, но ей стало так неловко, что она стыдливо спряталась за своим проводником. Он незримо улыбнулся, поглаживая девочку по голове. Ей не стоило беспокоиться по мелочам: она была неприкосновенна.

Девочка в принципе была не из пугливых. Фонтаны крови у фабрик, из которых испить мог любой желающий, воспринимала как должное. К живым горгульям на зданиях относилась абсолютно нормально, несмотря на явно пугающий для человека вид. Она даже видела в них особую красоту, на ушко делясь впечатлениями, чтобы ловить на себе меньше косых взглядов.

Стая маленьких миленьких летучих мышей пролетела мимо, привлекая внимание девочки. Они залетели в небольшое круглое окно остроконечной крыши. Здание казалось особенно величественным и вдохновляющим.

— А что это? — ожидающе посмотрела девочка на мужчину.

— Библиотека. Здесь хранятся знания поколений. Книги, — пришлось добавить, видя непонимание в глазах девочки.

Книги. Такое знакомое слово. Она определённо его слышала, и оно приятно отзывалось в её сердце, как сказки матери. Осознание пришло внезапно.

— Сказки! Мама говорила, что раньше сказки читали с книг. Ещё мама говорила, что вы вампиры: так в книгах старых написано было.

Услышав давно искоренённое слово, мужчина не сдержал смех. Ностальгия — одно из немногих, что могло вызвать столько чувств. Особенно забавляли представления людей о тех, кого они называли «вампирами».

— Этот термин придумали люди. Мы — дети ночи. Мы настолько далеки от того образа, что нам приписали. Вампиры — всего лишь миф.

— Миф?

— Сказка. Возможно, в библиотеке найдутся истории и для тебя. Хочешь заглянуть? Я тебе почитаю.

Девочка решительно кивнула, загораясь глазами. Она буквально искрилась интересом: очень уж ей хотелось посмотреть, на что были похожи книги.

Когда вошли в здание, девочка ахнула. Нет, не от невообразимого открытого пространства, не от обилия книжных полок и красоты убранств. От кромешной темноты, хоть глаза выкалывай — разницы не найдёшь. Небольшое заклинание — блуждающий огонёк появился за плечом девочки, освещая ей путь. Мужчина посадил её за столом, а сам пошёл искать книги. Нужные нашёл быстро по базе. Вернувшись, поднял девочку на руки, чтобы потом усадить на колени и, слегка приобнимая, прочесть ей одну из легенд детей ночи, листая перед ней страницы. Решил наглядно показать. Девочка слушала с большим интересом, однако мужчина не мог не заметить её напряжённость.

— Что-то не так? — спросил он, дочитав одну из историй до конца.

— Я ничего не понимаю, — грустно ответила она.

— Хочешь, чтобы я что-то объяснил? Скажи, что из услышанного тебе непонятно?

— Нет-нет, сказку я поняла, но закорючки… — ткнула она пальцем в печатные строки.

— А, верно. Люди больше не умеют читать.

— А раньше умели?

— Да. Но это не значит, что ты бы всё поняла. Во времена правления людей существовало более семи тысяч языков. Многие не то что устно, даже знаками общаться не могли, потому что значили они порой противоположные вещи.

— Семь тысяч — это много?

— Очень. Собьёшься со счёта, даже не начав.

— Потому что я не умею считать? — наивно спросила девочка, вновь вызывая улыбку на лице мужчины.

— И это тоже, — заботливо погладил он её по голове.

— Я бы хотела научиться. И читать тоже.

— Тебе незачем уметь читать и считать, только зря потратишь время. Зачем познавать мир через книги, если можно увидеть его лично? Никакие описания не помогут тебе понять неизвестных запахов или вкусов. Скажи, чего бы ты хотела попробовать? Где хотела бы побывать?

Мужчина специально выбрал короткую, но максимально наполненную историю, чтобы через неё девочка могла найти свои интересы. Среди множества книг, в библиотеке не так много хранилось связанных с людьми, их прошлым бытом. Книга была написана ещё во времена перемен, потому в ней смешивались культуры, написана она была в полуисторическом стиле, что не мешало девочке слушать её с не меньшим интересом, нежели мамины сказки. Столько нового она узнавала, столько попробовать хотела.

— Нашла чего-нибудь, с чего хотела бы начать? — поинтересовался мужчина, закончив очередной отрывок.

Девочка скромно кивнула. Так аппетитно описывалось в книге, как некий мальчик поедал мороженое, что аж в животе забурлило, вгоняя девочку в краску.

— Думаю, я смогу что-нибудь придумать.

Им пришлось ещё погулять по городу, собирая ингредиенты. Вне фабрик найти человеческую еду было проблематично, да и на фабриках при девочке лучше было за пищей не заглядывать. Коллекционеров хватало, но не каждый был готов расстаться с чем-то, если этого чего-то было мало. Был даже своего рода зоопарк: коллекция зверей одного любителя, который сам обустроил пастбища и подстроил хлева и загоны для множества исчезающих видов животных, не пожалел света для них. Корова как раз являлась частью коллекции.

Специй у мужчины хватало во владениях: любил он проводить ночи за бокалом свежей крови, приправленной по настроению, зачастую травами.

Инструментов для приготовления замороженного лакомства не было, потому пришлось положиться на магию. Девочка старательно сдерживала смех, когда наблюдала, как мужчина воевал с посудой с чересчур серьёзным лицом. От усилий покраснела как рак. Хотя мужчина следовал чётко по трудом найденной инструкции, получилось у него только с третьего раза, что сильно ущемляло его гордость. Ладно с первого не смог, но чтобы и со второго… В итоге порция получилась очень маленькой. Насколько удачным вышел вкус, проверить он не мог, имея отличное от людей восприятие. Оставалось надеяться на лучшее.

Положив полную ложечку в рот, девочка замерла, как если бы её парализовало. Мужчина напрягся: не хватало ещё отравить. Люди были так слабы, как выживали самостоятельно — непонятно. Однако, к удивлению мужчины, девочка буквально через пару секунда засияла от счастья.

— Невероятно! Совсем не похоже на еду в «Саду»! Это!.. Это… — не знала она слова.

— Вкусно? — предположил мужчина.

— Наверно, — также предположила девочка.

Ей не нужно было это слово, так как люди давно позабыли, что такое вкус, питаясь одной и той же питательной смесью десятилетие за десятилетием.

Девочка провела беззаботно ещё несколько дней, гуляя по коллекционным заповедникам, пробуя новые блюда, запоминая новые слова, которыми можно описывать вкус. Усердно училась читать, когда они искали в книгах новое приключение.

— Я всё ещё не понимаю, — грустила она. — Буквы уже не так сильно похожи друг на друга, но я всё равно не могу быстро их различать.

— Читать учатся не за день и не за два. Ты и так много усвоила за такой короткий промежуток времени.

Мужчине нравилось учить девочку, его трогала её любознательность и старательность. Она помогала ему освежить взгляд на мир. За сотни лет существования он успел ко многому потерять интерес. И вот то, что когда-то поблёкло, заиграло вновь красками. От общения с девочкой становилось тепло на душе.

— Так долго, — поникла она. — Можно я сегодня не буду ложиться спать, а посижу за книгами? — спросила с надеждой. Мужчина помотал головой.

— Тебе необходим здоровый сон. Беречь себя и хорошо спать — твоя обязанность.

— Понимаю, — не стала она спорить, глубоко вздыхая и прогоняя навязчивую мысль.

Следующий день был особенным. Она должна была хорошо подготовиться. Ей нельзя было чувствовать себя усталой или огорчённой. Она и так получила больше, чем кто-либо из людей, столько нового узнала. От этих мыслей девочка улыбнулась, вновь пробегаясь глазами по буквам. Казалось ей, что она уже могла читать, когда мужчина своим чарующим голосом зачитывал, показывая пальцем на озвучиваемые строки. Представляла, что читала сама. Такой сон ей и снился. Не вкусная еда, не новые места. Стоя перед мужчиной, читала она ему стихи, которые сама сочинила и записала. Поэмы казались ей особенно прекрасными, хотя на них они редко останавливались, отдавая предпочтение поискам чего-то конкретного.

* * *

В тот день девочка надела не белое, а красное платье, позволила мужчине себя причесать, хотя обычно сама это делала. За руку отвёл он её в самое грозное и завораживающее здание в центре города. Поднял на самую вершину. На круглую крышу высоко-высоко. В центре был зафиксирован в странном механизме, символизирующем солнечную систему, дряхлый старик. Недалеко от него стоял небольшой трон, как раз для ребёнка. Вокруг ожидали нелюди в чёрных балахонах, чьи лица скрывали капюшоны.

— Страшно? — спросил мужчина.

— Нет, — улыбнулась девочка. — Я рада, что выбрали меня. Ведь это значит, что какое-то время остальные будут в безопасности.

Девочка полностью осознавала, что с ней произойдёт: мужчина объяснил ей всё ещё при первой встрече. Дал выбор, от решения которого она всегда могла отказаться: слишком важным было её добровольное участие, чистота и невинность её души. Все эти дни мужчина проверял её. Погладив по голове, отпустил её. Девочка села на трон, смело глядя на старика. Один из нелюдей подошёл и коснулся её лба, погружая девочку в сон, чтобы она ничего не чувствовала: боль могла омрачить чистоту её мыслей.

Магией кровь из девочки вырвалась из тела до последней капли, покрывая сморщенную кожу старика, вливаясь в рот, глаза, нос и уши, проникала через каждый капилляр. Из старика верховный маг обращался в прекрасного юношу, забирая юную жизнь. Он никак не реагировал внешне, существуя глубоко в подсознании, поддерживая сложнейшее заклинание. Только у него хватало для этого сил, потому дать зачахнуть жертвенному телу дети ночи не могли, ведь вместе с ним исчезнет и разум. Сильная магия требовала колоссального количества энергии, способной даже из бессмертного, по меркам людей, высосать жизнь в одночасье. Добровольно став жертвой, маг нуждался в других жертвах сам. Самых чистых. Избранных.

Мужчина хладнокровно смотрел, как тело девочки скинули в мешок. Собирались отвезти на кухню фабрики, скинуть в общий котёл вместе с иссушенными телами великовозрастных людей. Перемолоть в пыль и добавить в питательную смесь. Время, проведённое вместе, до сих пор отзывалось теплом. Чистота девочки въедалась в душу, хотелось завести себе такую же, но личное пользование людьми было запрещено. Особенно под запретом был интерес к особо чистым: свет развращал, ослаблял разум. То, что должно было быть вечным, обращалось прахом. Однако мужчина лелеял мечту создать свой «Сад» из избранных.

— Забудь, — произнёс один из нелюдей, хорошо знакомый с мужчиной. В мысли он не лез, телепатической связью пользовались исключительно на взаимной добровольной основе, однако пришлось пояснить: — У тебя на лице всё написано. Забудь. Даже если соберёшь уникальных особей из разных «Садов», вместе они потеряют свою привлекательность, превратившись в ленивую серую массу. В конце концов люди — это всего лишь люди. Стадо, бесполезное без пастуха и хозяина.

— Всё зависит от того, как обращаться с питомцем, — хитро улыбнулся мужчина.

Через несколько десятков лет ему предстояло отобрать ещё партию уникальных голов. Не так долго приходилось скучать.