Чернокнижник из детдома 2

Начало цикла здесь: https://author.today/reader/505124/4760157

Совершеннолетие, пусть и неполное, открывало передо мной новые возможности. Одной из них было право на получение водительского удостоверения, правда всего лишь на мотоцикл, а другой ­– право на самостоятельное проживание и получение прописки. И как вишенка на торте – мне выдали наконец-то на руки Удостоверение Охотника.

Собственно, на решение этих вопросов и оформление документов у меня ушла вся следующая неделя.

Я как раз закончил обучение в автошколе. Успешно сдал сначала внутренние экзамены, а затем и государственные. Права есть! А то, что мотоцикл ещё не куплен, так с его приобретением можно не спешить. Снег ещё не сошёл. Заодно ещё раз пробегусь по магазинам, посмотрю, может новинки какие интересные появились в продаже.

Концепция первого транспортного средства в голове сложилась не вдруг.

Квадроцикл и эндуро проиграли. Каждый по своим причинам. Если коротко – на одном можно запросто кувыркнуться, с необратимыми последствиями, а второй не разрешён на дорогах общего пользования, и тем более – в городе.

Я сидел в своей каморке, разложив перед собой листы с расчетами, каталогами и картой окрестностей Уссурийска. Права на мотоцикл лежали рядом с удостоверением Охотника – два новых пластиковых ключа к свободе. Свободе передвижения и свободе действий. Но ключи – это еще не дверь.

Транспорт. Моя голова, привыкшая к изящным магическим конструкциям, с трудом пробиралась через дебри местного автопрома и рынка подержанных и новых железных коней. Первоначальный энтузиазм по поводу эндуро угас, как только я понял: ездить на нем по городу – все равно что появиться на балу в полном рыцарском доспехе. Броско, но непрактично и незаконно. Квадроцикл... Нет, даже не думал после слов продавца о "смертельно опасных кувырках". Мне нужна не игрушка для экстремалов, а рабочая лошадка. Надёжная, проходимая, с возможностью перевозки груза и... с возможностью легальной, пусть и ограниченной, маскировки.

Мои мысли вертелись вокруг двух вариантов. Первый – старый добрый "УАЗ-буханка". Проходимость – легендарная. Ремонтопригодность – замечательная. Вместимость – как у товарного вагона. Можно загрузить под тонну снаряжения или трофеев, а на крыше ещё и дополнительный багажник закрепить. Но это был армейский, грузовой вариант. Шумный, прожорливый, привлекающий внимание. Для поездок в Пробой с нанятым водителем – вполне подходяще. Для жизни в городе – перебор.

Второй вариант был более изящным. Маленький, но крепкий внедорожник вроде Suzuki Jimny или его российского аналога. Компактный, юркий, с полным приводом. Проходимость хуже, чем у "буханки", но для большинства лесных дорог хватит. И главное – он выглядел как обычная городская машина, не вызывая лишних вопросов. Но вместимость... Там и двух человек с рюкзаками толком не разместить. Опять же, потребуется водитель.

И что остаётся?

Обычный дорожный мотоцикл, но "обутый" во внедорожную резину?

Ну, как вариант. По крайней мере, если он мне всё-таки не подойдёт, то парням подарю.

Впрочем, транспорт мне не любой годится.

Для этого нужно было решить второй вопрос – жильё. Пока я квартируюсь в детдоме, я найду место для мотоцикла, а потом? Официально прописаться я мог только по месту жительства. Арендовать комнату в городе? Тратить деньги, которые нужны на оборудование и сырьё? И главное – отрываться от своей базы, от мастерской, от людей, которые стали моей опорой.

Мой взгляд упал на окно, за которым виднелись тёмные крыши детдомовских построек. Тут, на этой территории, было все, что мне нужно: защита (пусть и несовершенная), верные люди, инфраструктура. Но я больше не мог жить в общей спальне. Мне нужно было своё, закрытое пространство. Такое, где никто не отвлекает и не мешает занятиям по моей личной прокачке магического конструкта. Не только каморка-мастерская, а именно жильё. Где я мог бы спать, думать, хранить личные вещи, не опасаясь чужих глаз.

И тут меня осенило. Сторожка. Та самая, где сейчас жили Петрович и Семеныч. Домик у ворот. Небольшой, старый, но крепкий. После ремонта он стал вполне пригодным для жизни. А старики... Им было тесновато вдвоём в одной комнатушке. Они то и дело поглядывали на пустующий гараж на территории, мечтая устроить там свою "радио-берлогу" с антенным полем для коротковолновой антенны. Сооружения, более чем приличного в размерах.

Я встал и пошел к Эльвире. Она как раз разбирала бумаги в своем кабинете.

– Эльвира Захаровна, – начал я без предисловий. – У меня деловое предложение. Насчет сторожки.

Она подняла на меня усталые глаза.

– Что опять, Александр? Ты же уже ее сдал в аренду старикам.

– Сдам обратно. Вернее, переоформлю. Я беру сторожку в аренду. Как жилое помещение. Для себя. Пропишусь там. Буду платить, как и за мастерские, но больше. Понятное дело, исходя из цены за квадратный метр.

Она замерла, оценивая.

– А старики?

– Мы с ними договоримся. Я им предложу переехать в тот самый гараж. Отремонтирую его за свой счет, проведу свет, отопление. Сделаю там настоящую лабораторию. Им там будет раздолье. А сторожку я приведу в порядок. Оборудую себе квартиру. Так я и останусь здесь, под вашим присмотром, – я лукаво подмигнул, – И буду иметь собственный угол. И прописка будет. И вы – дополнительные деньги в свой бюджет получите.

Она долго молчала, перебирая четки из бумаг.

– А что скажут проверяющие? Что директор детдома сдает помещения совершеннолетнему выпускнику?

– Скажут, что директор мудро создаёт рабочие места для пенсионеров-специалистов и обеспечивает жильем талантливого молодого человека, который, к тому же, продолжает обучать и обеспечивать технической поддержкой воспитанников учреждения. Это социально ответственно. Это инновационное решение. И ради такого дела мы с вами заручимся бумагой от ФСБ, под эгидой которого и проводится этот эксперимент.

Эльвира не удержалась и улыбнулась.

– Ладно, интриган. Слова-то какие выучил. Уговорил. Готовь бумаги. И договоривайся сам со своими мастерами. Если они согласны – Бог тебе в помощь.

Договориться оказалось проще простого. Услышав про персональный гараж-лабораторию, старики чуть не пустились в пляс. Их радио-мечты наконец-то обретали форму.

Таким образом, за одну неделю я решил две главные бытовые проблемы. Теперь у меня будет личное, охраняемое жильё на территории цитадели и план по транспорту. Оставалось только накопить на гараж и "УАЗ - буханку", а заодно подумать, кто у меня будет в водителях. И тогда я, как король, буду гонять по Пробоям, а пока... Индийский мотоцикл? Унылый, но до фига надёжный. И недорогой, опять же. Но я отчего-то нос морщу...

А что такого? Гордость взыграла? Но из точки А в точку Б он гарантированно довезёт.

Я вышел во двор и посмотрел на низкое зимнее небо, с едва заметными просветами на горизонте. Скоро весна. Сойдёт снег, просохнут дороги. И тогда я смогу не просто бегать по утрам вдоль реки. Я смогу сесть за руль мотоцикла и поехать. Туда, где меня ждут неизведанные аномалии, источники Силы и новые вызовы. Моя цитадель обрастала не только стенами и технологиями, но и колёсами. И это было только начало.

А водитель "буханки"... Ну, есть у меня такой на примете. Ещё с первого дня знакомства с приютом. Собственно, он меня сюда и привёз. А чуть ближе мы недавно познакомились, когда я ему подхалтурить предложил. Чисто по его части – электропроводка в подвал. Справился отлично! Даже старики хвалили, что бывает не часто.

Кстати, о стариках.

Мне тут первый заказ пришёл на два защищённых фонаря. А вот вопрос с возможным пополнением кварцевых резонаторов так и не выяснен. Как бы в самый неподходящий момент мои запасы этих ценных деталей не показали дно. Мои радиогуру пообещали разузнать по своим каналам возможности пополнения, но пока молчат, и меня это тревожит.

– Ох и накурили же вы... – покачал я головой, обнаружив стариков в лаборантской – небольшой комнатёнке, примыкающий к бывшему кабинету физики, – Между прочим Минздрав предупреждает: "Курение опасно для вашего здоровья!" – с выражением прочитал я надпись на сигаретной пачке.

– Зато Пенсионный Фонд рекомендует, – отшутился Петрович, – Читал где-то в Сети, что если бы не они, то цены на сигареты давно до небес взлетели.

Но форточку он всё-таки открыл, и самодельный вытяжной вентилятор, сделанный на базе моторчика от старого проигрывателя, запустил.

– Какие-то проблемы? – обратил я внимание на почти полную банку с окурками, которая у них вместо пепельницы.

– С "Микронами" диагностика не идёт. Приборы бы нам получше, – вздохнул Семёныч.

– Дорогие?

– Тысяч в двенадцать - пятнадцать уложимся, – неопределённо помахал Алексей Семёнович рукой, но что Петрович несогласно мотнул головой.

– Один лишь хороший КСВ - метр больше десятки встанет, – со злостью придавил он окурок к крышке, прежде, чем определить его в банку.

– Это что ещё за зверь такой? – полюбопытствовал я в ответ, что не удивительно.

Знания. Мы, чернокнижники, жадны до знаний и ценим их выше, чем золото и деньги.

– КСВ – это коэффициент стоячей волны. Измеритель показывает, насколько хорошо согласована радиосистема: рация, кабель, антенна и, какая часть сигнала отражается обратно, а не излучается в эфир.

– Угу... – с размаху уселся я на свободный стул и побарабанил пальцами по столу, думая о своём, – А два таких измерителя найдёте? Один вам, второй мне.

Честно... интуиция сработала. А именно – тот фон вокруг Аномалии вдруг вспомнился. Если предположить, что Пробой работает, как плохая рация, излучая часть магии вокруг себя, то это зацепка. Хорошая или плохая – пока непонятно. Но не изучишь – не узнаешь.

В моём мире про стоячие радиоволны никто не знал, и измерительной техники такого уровня у нас не было. А тут – просто праздник какой-то!

– Денег на приборы дам. Мы на одном лишь последнем заказе такие затраты уже окупим. Ещё вопросы есть?

– Александр Сергеевич, – ух... в кои-то веки обратился ко мне старик по имени - отчеству, – Ты бы нам про свои батарейки немного рассказал. А то мы "кивалами" себя почувствовали.

– Какими ещё "кивалами"?

– Ну, в судах, при судье сидят присяжные. Делают вид, что от них что-то зависит, кивают и умные рожи строят. А на самом деле они так, для мебели. Сидят и кивают, как болванчики. И мы так же кивали, когда ты этого, Всеволода из ФСБ окучивал. Даром что мы сами ни черта не понимали, о чём вы там договариваетесь.

– Хм... Ну, то что я немножко маг, вы уже наверняка догадались, – решил я, что пришла пора вскрывать карты, пусть и не все.

– И даже не немножко маг, – ехидно поддакнул мне Петрович, с самым умильно - благостным выражением лица.

А глаза-то у самого такие... Честные - честные... Вот жеж прохиндей!

– Но мы будем считать, что немножко, – обозначил я ту грань информации, которую следует проповедовать в отдельно взятом детдоме, – И я, в силу своей способности, пытаюсь совместить магию и электричество. Но не как теоретик, на это мне знаний не хватает, а как практик - ремесленник. Этакий удачливый экспериментатор. И, кстати, я к вам по делу. Как там с приобретением старых кварцевых резонаторов?

Тут стоит объяснить, отчего меня лишь старые модели интересуют. Ну, с этим всё просто. Дело в размерах и качестве. Нынешние, современные резонаторы – совсем малепусенькие. Зато старые армейские – вот там да! Там и таблетка кварца будь здоров, и контактная группа с серебряным напылением мощная. Сам я не скоро дойду до изготовления заготовок такого качества, да и цена у них будет совсем не радостная.

Минус лишь в одном – они всё равно маленькие. Чистый кристалл кварца, но размерами меньше, чем пробка от бутылки – для серьёзного артефакта, как ядро накопителя энергии, явно маловат будет.

– Нашли, но мало, – покачал Семёныч головой, – А тебе ничего другое не подойдёт?

– Отчего же, – усмехнулся я, – Любой чистый минерал с высокой твёрдостью. Алмазы в приоритете, но кто мне их даст.

– А рубины? – вдруг прищурился Петрович.

– Да, они намного лучше кварца, – согласно мотнул я головой, – Но неужели у кого-то из вас в гараже завалялось ещё и ведро рубинов?

– Что-то у меня глаза слабеть стали, – состроил вдруг Петрович хитрую рожицу, – Не поможешь старику? Прочитай, что тут на циферблате написано? – сунул он мне под нос свои старые облезшие часы на изрядно потрёпанном ремешке.

– Балтика. Двадцать один камень, – добросовестно озвучил я увиденное.

– Именно! А название этому камню – рубин! И каждый из них был выращен искусственно! Не знал, что так можно? Чему вас только в школе учат!

Опс-с-с... Вот это новость!

Переваривал я её часа три, вместе с обедом, который сам себе приготовил. Зато про искусственно выращиваемые рубины и сапфиры узнал кучу информации из Сети, поглощая её даже более жадно, чем приготовленный в скороварке плов.

Прервал мой серфинг по интернету робкий стук в дверь.

Открыл, а там Катя.

– Саша, к нам эти пришли... Ну, которые баней заправляют. Девчонок на работу требуют. Им сказали, что все девочки теперь под тобой, так они тебя вызывают.

– Беги к себе, – выглянув в окно, увидел я двух типов, которые уже зашли за ограду приюта, хищно оглядываясь по сторонам.

Кровь бросилась в голову, но не от страха, а от ледяной, сфокусированной ярости. Они посмели. Не тайком, не через наёмников, а открыто, средь бела дня, нагло прийти за своим "товаром". Это был вызов. И ответ должен быть беспощадным.

– Иди, запрись в комнате с девчонками, – тихо сказал я Кате. – И не выходи, пока я не скажу.

Она кивнула и скрылась в коридоре.

Я же накинул куртку, не спеша застегнул молнию и вышел во двор. Двое мужчин, один плотный, похожий на разжиревшего борца, с бритым черепом и золотой цепью на шее, второй – тощий, в спортивном костюме, уже подходили к крыльцу. Так и буду их звать: Борец и Тощий.

– Кого надо? – спросил я, останавливаясь в двух метрах от них.

Борец оглядел меня с ног до головы, презрительно скривив губы.

– Ты тот самый, который тут пацанву на уши поставил? И девочек под себя забрал?

– Я здесь главный, – ответил я, не повышая голоса. – А вы кто такие и по какому делу?

– Мы – хозяева районных бань, – сказал Тощий, его голос был скрипучим, как несмазанная дверь. – У нас тут с твоими предшественниками договоренность была. Поставка молодого персонала. А ты взял и сорвал поставки. Непорядок. Надо исправлять. Серьёзные люди под эти договорённости деньгами вложились, а тут вдруг убыток. Придётся тебе отвечать за то, что фуфло двинул.

Они даже не пытались прикрыться чем-то легальным или разумным. Просто давили, как привыкли.

– Договоренности отменяются, – сказал я. – Девочки здесь работают и учатся. Никто из них никуда не пойдет. А вы – забудьте сюда дорогу. По-хорошему.

Борец фыркнул.

– Ты чё, пацан, не врубаешься? Это не просьба. Это контракт. Или ты его выполняешь, или мы тебе ноги переломаем, а девок всё одно заберём. Будем считать, что ты еще молодой и глупый. Приведёшь сегодня вечером, к шести, троих. Из новеньких. И всё будет хорошо. Не придёшь… – он сделал шаг ко мне, и от него потянуло дешёвым одеколоном и угрозой.

В этот момент во мне что-то щёлкнуло.

Не просто гнев. Холодная, расчетливая решимость. Эти твари не понимали слов. Они понимали только силу, боль и страх. И я решил преподать им урок, который они запомнят на всю оставшуюся, теперь уже недолгую, жизнь. Но не физической расправой. Есть вещи пострашнее.

Я посмотрел им прямо в глаза. Борцу – в его маленькие, свиные глазки, полные тупой самоуверенности. Тощему – в пустые, как у змеи, щёлки. И позволил им увидеть. Не магию. Не щит или огонь. Позволил увидеть "себя". Тень того, кто я есть на самом деле. Древнего, холодного существа, для которого они – не более чем насекомые, ползающие у его ног.

Они невольно отшатнулись. В их глазах мелькнуло замешательство, первобытный страх перед неизвестным. Это был миг, но его хватило.

Я поднял руку, не для удара, а как бы отмахиваясь от назойливой мухи. Но в этом движении была вся сконцентрированная воля чернокнижника, вся мощь моей ненависти к тому, что они собой олицетворяли.

Я не стал накладывать сложное проклятие. Я выбрал простое, изощрённое и необратимое. Я коснулся самого их естества, самой примитивной, животной части их существования. Той самой, которую они использовали, чтобы калечить других.

– Уходите, – сказал я, и мой голос прозвучал странно, будто эхо из глубокого колодца. – И помните. С этого дня ваш... "инструмент" больше не будет работать. Никогда. Ни на кого. Это ваш приговор. За каждую испорченную вами жизнь.

Я не стал тратить силы на визуальные эффекты. Эффект был внутренним, немедленным и абсолютным. Оба мужчины вдруг побледнели, как полотно. Борец схватился за живот, на его лбу выступил холодный пот. Тощий смотрел на свои трясущиеся руки с немым ужасом, будто впервые их увидел. Они почувствовали это сразу – ледяную пустоту там, где раньше было вожделение и сила. Удар по самой их сути, по тому, что делало их "мужчинами" в их собственном, уродливом понимании.

– Ты... ты что сделал? – прохрипел Борец, его голос дрожал.

– Я ничего не сделал, – холодно ответил я. – Это ваша собственная гниль наконец добралась до самого сердца. Теперь идите. И постарайтесь больше не попадаться мне на глаза. В следующий раз я обращу внимание на ваше дыхание. Или сердцебиение.

Они не стали спорить. Они развернулись и почти побежали к воротам, пошатываясь, как пьяные, давясь собственным страхом и ужасом от открывшейся перед ними бездны.

Я смотрел им вслед, пока они не скрылись за углом. Внутри была пустота и странная, горькая удовлетворенность. Я не убил их. Но отнял у них то, ради чего они жили и творили зло. Для таких, как они, это было хуже смерти.

Я вернулся в свой кабинет, сел за стол и закрыл лицо руками. Отвращение к себе смешалось с холодной уверенностью. Иногда тёмное искусство чернокнижника – единственный язык, который понимают такие вот твари. И сегодня я на нём бегло поговорил.

Хм... И даже откат не поймал, хотя Силы прилично потратил. Расту, однако.

От автора