Черновики скарабея

Можно, я больше никого не буду любить?

Есть что-то пошлое в этих полётах, правда?

Научи меня пить Абрау Дюрсо

и взатяг курить,

целоваться,

закрыв глаза…

И пускай задержится завтра.

Посмотри, стали серыми дни,

зима замешивает крутую метель,

подливает для цвета в снежинки

побольше Бейлиса,

но всё равно белеет

смятой бязью чужая постель,

и шершавой позёмкою

прошлое стелется…

стелется.

Научи меня не смотреть назад…

А впрочем, не стоит,

молчи — я ведь тоже помню

про безымянную женщину Лота,

кстати, её всё-таки звали…

её звали Ири`т, мой стоик,

но это, понятно,

не важно…

И один глоток кислорода

для дышащей на ладан любви

может стать последним -

так давай его сделаем вместе,

и, прошу,

как можно

быстрее.

Пора расставить все точки —

над «I», и в любовных бреднях.

Ты отпустишь меня — насовсем,

а я — заведу скарабея.

Звякают льдинки слов…

Всё предельно ясно и холодно -

случай, конечно, запущенный,

но, говорят, поправимо.

А лечить — тишиной.

И не будем про долгие проводы.

Лишних слёз не бывает?

Бывают потёки на гриме…

Всё пройдёт…

Не впервой.

И на будущем, знаешь, не скажется,

отболит — и отвалится.

Дело осталось за малым.

Да, вернуться к себе с войны

удаётся не каждому,

но мы всё же…

Рискнём?

Что же, выпьем за это, пожалуй…