Чёрный инспектор. Выбор Крайсы.

Я не удивлён, что всё так обернулось.

Но вот что мне с этим теперь делать?..

Крайс.

Если существует хотя бы крошечный шанс,

Я должен попытаться.

Рокан.

Гневные крики доносились из толпы, и с каждой минутой в них было всё меньше готовности к переговорам и всё больше агрессии. Пока что никто не решался перейти черту, хотя многие рабочие сжимали в руках камни и палки, инструменты и самодельное оружие. Женщин было меньше, но они и не думали пытаться успокоить своих мужчин. Потом в оцепление полиции полетел первый камень. Толпа замерла в нерешительности, не зная, чего ждать.

Рюни Крайс, полицейский Земли и дарованный Благородный, которого отправили сюда вместе, наверное, со всей полицией Земли и Среднего города, невесело усмехнулся. Рабочие трусили, но Небо не оставило им иного выхода. Они боялись последствий, боялись, что уже не смогут вернуться к привычному укладу, когда всё закончится. Вот только ничего привычного уже не будет.

Совет повысил нормы поставок для Дна, причём настолько, что выполнить их нельзя было бы даже в самые урожайные и удачные годы. Гильдия задержала поставки – Крайс подозревал, что намеренно. Кою не собирался больше прогибаться перед Небом. И тогда Совет не нашёл ничего лучше, чем повесить всю неустойку на Средний город, поднять нормативы выработки для заводов, затребовать продуктов больше, чем могли вырастить фермы.

Сначала Средний город пытался держаться, упорно выполнял или почти выполнял норму за счёт запасов – пока Дно не сможет наладить поставки в требуемых объёмах. Дно и не собиралось ничего налаживать. Средний город подал прошение о снижении норм, объяснил ситуацию. Потом ещё раз. После третьего проигнорированного прошения рабочие вышли на улицы. На это Небо среагировало мгновенно – оно послало полицию подавить восстание. Именно так они назвали поначалу мирную демонстрацию. Причём полиции запрещено было применять оружие Верхнего города и Дары.

На первый камень никто не ответил – полиции велено было сдерживать, а посланным членам Совета – уговаривать недовольных. Рабочие привыкли жить по распорядку и правилам, они и сами не знали, что делать дальше. Но и умирать с голода не хотели.

– Как всё могло зайти так далеко? – Демьен Шеппен растерянно посмотрел на стоявшего рядом Крайса. У младшего инспектора в голове не укладывалось, что люди могут воспротивиться решениям Совета. А ещё – что Совет может поставить этим людям невыполнимые условия. – Это всё из-за Дна?

– Нет, не из-за Дна, – Крайс покачал головой. Ни он, ни Кою и предположить не могли, что Высший Совет начнёт не с них, а решит в первую очередь подавить любое возможное сопротивление в Среднем городе.

– Понимаю, но всё равно… – Демьен замолчал, не зная, что ещё добавить. Он достаточно много слышал во время расследования убийств семейства Лефан и достаточно многое понял.

Дно защищалось, пока ещё не переходя в наступление. А Высший Совет создавал между собой и Кою прослойку людей, которые сделают всё, чтобы их больше не трогали. Средний город просто не пропустит бойцов Дна через себя наверх. Им заранее показывают, что будет с теми, кто воспротивится. А значит, всем этим людям просто не дадут мирно разойтись по домам. И полицейских согнали только для того, чтобы кто-то из них стал той жертвой, с которой всё начнётся.

– Расходитесь по домам, все вопросы будут решены! – надрывался старший инспектор одного из участков Земли.

Рюни его видел впервые. Это был крупный мужчина с громким голосом и впечатляющими густыми усами. Он выглядел уверенным и сильным, привыкшим повелевать. Но в его позе и словах было что-то такое, что выдавало волнение и даже страх. Фактически, они были сейчас безоружны перед распалённой толпой. Крайс подумал, что у него хотя бы есть нож.

Рабочие смотрели на старшего инспектора с сомнением и злобой. Они не верили ни единому слову. Директора заводов, бригадиры, представители ферм сейчас действительно вели переговоры с Благороднорождёнными, но мирного решения в этой ситуации просто не было. Дно физически не могло удовлетворить требования. Местные это понимали, они хотя бы слышали, что такое чёрные годы, да и в Среднем городе работало достаточно выходцев со Дна, которые могли рассказать о тяжёлом положении своего уровня. Небо знало, но отказывалось признавать. Средний город тоже не мог обеспечить возросшие нормативы поставок. Для этого не хватало ресурсов, времени и мощностей. Не говоря уже о том, что никто не понимал, зачем такие объёмы вообще нужны.

Рюни Крайс холодно смотрел на рабочих, избранных первыми официальными жертвами этой войны. Они ещё не осознавали, что им предстоит. Хотя некоторые тихо проталкивались к переулкам, стараясь незаметно выскользнуть из толпы и сбежать.

– Началось? – Демьен обречённо посмотрел на старшего товарища. Ему до самого конца не хотелось верить, что всё, о чём говорили старшие инспектора Хэллиан и Рандэлл действительно возможно.

– Да, началось, – Крайс облизнул губы и медленно выдохнул. Камни летели всё чаще, пока не прицельно, для устрашения. Но очень скоро рабочие поймут, что им не отвечают, потому что нечем. Полиция занималась расследованием преступлений, а не подавлением восстаний. Они просто не знали, что делать.

– Подкрепление, – раздалось с заднего ряда. Ловен, инспектор из участка шены Рандэлл удовлетворённо кивнул.

– Плохо, – коротко ответил Крайс.

Ловен только непонимающе пожал плечами, ему казалось, что подкрепление – это именно то, что им сейчас было нужно. Пока всё не зашло слишком далеко. А Крайс понимал, что подкрепление могли прислать только с Неба. В толпе новичков тоже заметили. Люди сначала отшатнулись, со страхом разглядывая прибывших, а потом подались вперёд. Страх быстро сменился гневом и разочарованием.

– Кажется, они не рады, – Демьен Шеппен нервно закусил губу.

– Прислали Одарённых, живущих на Небе. Значит, у них есть право использовать огнестрельное оружие и Дар. Вероятно. Точных приказов восставшие не знают. Да и мы тоже, – Крайс сжал кулаки, чувствуя, как пробудившееся Разрезание оплетает лёгкие острыми лезвиями. После охоты на Большую Крайсу Дар долгое время спал, никак себя не проявляя. Теперь же Рюни был в серьёзной опасности, и он соизволил зашевелиться.

– Но предполагают худшее, – упавшим голосом ответил Демьен.

Толпа действительно заволновалась, люди с подозрением смотрели на тех, у кого были статусные серьги. Благородные же, в свою очередь, старались держаться за спинами полиции Земли и Среднего города. Напряжение сгустилось в воздухе до такой степени, что хватило бы одной искры. Даже камни летать перестали.

Рюни кто-то тронул за плечо. Дар шевельнулся, но лениво, нехотя. Крайс обернулся, за его спиной стоял старший инспектор по особым поручениям Нуари Торхейс. Выглядел он крайне недовольным, хмурился больше обычного. Его ладонь, всё ещё лежавшая на плече Крайса, была горячей – это чувствовалось даже через плащ.

– Насколько всё плохо? – Нуари наклонился к Крайсу так, чтобы никто из посторонних не мог их слышать.

– Нас послали в оцепление, пока старшие инспектора пытаются убедить толпу разойтись, а представители Совета говорят со старшинами, – Крайс попытался сократить рассказ, на Нуари он больше не смотрел, не сводя глаз с толпы. – Нам запретили использовать Дары и оружие.

– И тут явились мы, – раздражённо закончил Нуари. – Давно стоите?

– Часа три, не меньше, – Крайс пожал плечами. Ноги уже начали ныть от долгой неподвижности. Толпа тоже устала ждать.

– Ещё хуже, – Нуари поджал губы. Ему приказ пришёл всего полчаса назад, он едва успел собрать всех детективов, с которыми смог связаться, и сообщить Рокану.

– Хуже некуда, – Вирдан Хэллиан, старший инспектор Неба протиснулся в первый ряд и мрачно посмотрел на собравшуюся толпу.

Всё время, что прошло с памятного расследования убийства четы Лефан, он думал, анализировал и прикидывал, что Высший Совет будет делать дальше. Ему казалось, что всё начнётся со Дна, бунта в Среднем городе Вирдан никак не ожидал. Отправной точкой было повышение норм поставок. Даже шена Хэллиан, далёкий от торговли, хотя и работающий рядом с доками, понимал, что показатели просто невыполнимы. Они слишком сильно превышали те, что были раньше. Да, Дно торговало излишками, но Вирдан не считал это серьёзным прегрешением.

И вот он стоял перед напряжённо замершими людьми – рабочими и фермерами, – которым просто не оставили выбора. Большая часть его коллег была уверена, что бунт необходимо подавить силой, что они не имели права выступать. Никто и не подумал разобраться в причинах, ведь это противоречило правилам и устоям общества, существовавшим с незапамятных времён.

Крайс сухо откашлялся в ладонь и слабо улыбнулся. Как минимум двое небородных понимают, что происходящее – не вина жителей Среднего города. Вот только этого было слишком мало.

– Какой у вас приказ? – Крайс обратился к Вирдану в надежде, что тот не отмахнётся от наглой крысы. Всё-таки они через многое прошли вместе.

– Стоять и ждать, не дать выступлению перейти в полноценный бунт, – холодно ответил шена Хэллиан. Он терпеть не мог непонятные приказы, которые неизменно оборачивались катастрофой как для города, так и для него лично. – Если потребуется, использовать Дар.

– Нам такого разрешения не давали, – Демьен невесело усмехнулся.

Его Дар неплохо подходил для того, чтобы не дать упасть кипе документов или кофе – испачкать чистые брюки. Но задержать человека лен Шеппен вряд ли был способен. Остановка считалась вспомогательным Даром, а жители Земли вообще редко усердствовали в развитии своих Даров.

– Нам бы тоже лучше не прибегать к своим, – тихо и непривычно серьёзно сказал Нуари.

Не прошло и десяти минут, как по строю инспекторов и старших инспекторов прошло волнение. Они нехотя расступались, пропуская одного человека. Высокий, худощавый мужчина с длинными прямыми белыми волосами, казалось, совершенно не замечал настороженных и удивлённых взглядов. На его невозмутимом лице не дрогнул ни один мускул, когда он прошёл сквозь первый ряд и оказался лицом к лицу с толпой. Одет мужчина был странно – холщовая рубашка с оборчатыми манжетами, вышитыми красной нитью, почти такие же штаны и высокие сапоги, а сверху – что-то вроде накидки без рукавов, спускавшейся до середины голени и расшитой цветными нитями орнаментом из геометрических фигур.

Крайс удивился меньше прочих, увидев шену Рокана Грейтарис. Наверное, он даже ждал этого. Старший архивариус некоторое время стоял неподвижно, рассматривая толпу. Люди замерли, не зная, чего ждать. Вопреки обыкновению, Рокан надел статусные серьги, удивительно длинные и массивные, достававшие до плеч.

– Я пришёл поговорить, – его голос звучал ровно и спокойно, без каких-либо эмоций. Рокан раскинул руки в стороны одним плавным движением, показывая, что безоружен. – С кем я могу поговорить?

– Ну, со мной, – вперёд вышел коренастый широкоплечий мужчина в одежде рабочего металлургического завода. Он смотрел на Рокана с недоверием и опаской. – Чего тебе надо, небородный? Старшины уже говорят с вашими, толку-то?

– Я хочу понять причину вашего недовольства. И помочь, – Рокан опустил руки, он продолжал смотреть с вежливым спокойствием, говорил ровно и тихо.

– Разве не очевидно? Нормы завышены, нам скоро нечего будет жрать! – рабочий сжал кулаки, толпа за его спиной заволновалось, послышались выкрики. – Мы не можем работать и за себя, и за Дно! А у них чёрные годы, какой там спрос? Отродясь таких лютых не было.

– Понимаю. Я готов выслушать всё, что вы хотите сказать, а потом передать членам Совета. Сейчас же, немедленно, – Рокан не повышал голос, смотрел прямо в глаза рабочему-парламентёру. Постепенно и тот начал успокаиваться.

– Хорошо, слушай, небородный. Я щаз тебе по полочкам разложу, – рабочий покачал головой, а потом начал говорить.

Он рассказывал о том, что нормы повышались постепенно, а потом сразу – и очень сильно. Среднему городу почти не доставалось, а вот Дно вытряхивали полностью. Пока всё было в порядке, тянуть это ещё как-то получалось, но сейчас, во время чёрных годов, стало невозможно. Дно голодает, крайсы совсем распоясались, Гильдия едва может защитить самые крупные поселения, фермы пусты, заводы стоят. Средний город не в силах обеспечить свои нормы и нормы Дна – не хватит ни мощностей, ни земли. С них и так выгребают всё подчистую.

Рокан слушал молча, кивая в нужных местах. Одарённые за его спиной не шевелились, хмурясь и качая головами. Некоторые из них были уверены, что жители Среднего города просто лгут или преувеличивают. Некоторые растерянно переглядывались, боясь поверить, что всё это правда. Местные тоже молчали. Их впервые слушали без угроз, внимательно и сосредоточенно.

– Я услышал и понял. Пропустите меня в цех, где идут переговоры, – Рокан сцепил пальцы и слегка наклонил голову вперёд. – Я обещаю донести ваши слова до тех, кто должен их услышать.

– Расступись! – рявкнул рабочий и тут же смутился, сам не зная, почему. – Проходите.

Толпа молча расступилась, пропуская шену Грейтарис. Переговоры проводились в цеху одного из самых крупных заводов Среднего города. Именно там сейчас находились представители Совета и старшины, директора заводов и представители фермеров. Переговоры шли уже почти три часа, и, судя по просачивающейся информации, ни к чему до сих пор не пришли. Каждая сторона стояла на своём. Члены Совета настаивали на том, что благополучие города должно оставаться в приоритете. Представители Среднего города утверждали, что физически не могут выполнить требования, а на Дно рассчитывать не стоит, и в этом нет их вины.

Когда двери в цех открылись, оттуда донеслись громкие голоса спорящих. Когда Рокан зашёл, звук как отрезало. Над площадью, забитой людьми, повисло тягостное молчание. И полицейские, и рабочие понимали – если не получится у шены Грейтарис, не получится ни у кого. И тогда они уже не смогут просто стоять. Отступать никто не собирался, а присутствие Благороднорождённых, которым можно было применять Дары, лишь накаляло обстановку.

С каждой минутой ситуация становилась всё напряжённее. Достаточно было искры, одного неверного движения, ещё одного брошенного камня, чтобы всё переросло в полноценный бунт и настоящую резню. Крайс хорошо знал это ощущение обрыва. Когда замирает воздух, становится нечем дышать, время растягивается, словно пружина, готовое сорваться одним коротким ударом, но до того длящееся до бесконечности. Одно движение, один шаг, один рывок – и всё расколется, треснет, останутся лишь осколки секунд на то, чтобы успеть. Он чувствовал это всякий раз в детстве, когда охотился на крайс. И когда участвовал в драках стенка на стенку. И много позже – когда охотились уже на него.

Рокан вышел из цеха спустя всего полчаса, когда полицейские и бунтующие уже начали обмениваться взаимными оскорблениями, и то, у кого первым кончится терпение, было вопросом времени. Сначала его появления никто не заметил, потом рабочие начали замолкать и расступаться. Вслед за Роканом вышли члены Совета с охраной и цеховые старшины. И те, и другие выглядели растерянными, кое-кто поглядывал в спину старшему архивариусу с раздражением.

– Вы все здесь, – Рокан подошёл к стоявшим в оцеплении Крайсу, Нуари и Вирдану. – Кажется, в этот раз удалось решить дело мирно.

– Несмотря на сопротивление одной из сторон, – едко закончил Нуари.

– Будь осмотрительнее, – неодобрительно покачал головой Вирдан, с тревогой поглядывай на красного инспектора. Хоть он и недолюбливал шену Торхейс, проблем ему всё равно не желал.

– Я же не уточнил, какой именно, – Нуари беспечно пожал плечами.

– Шена Грейтарис, почему вы взялись за это? – Крайс внимательно посмотрел на Рокана, точно пытаясь прочитать его мысли. Впрочем, по лицу старшего архивариуса ничего понять было невозможно.

– Надоело сидеть без дела, – Рокан покачал головой. Здесь было слишком много свидетелей. Его слова могли долететь не до тех ушей. Нуари нахмурился и кивнул. Рокан всё-таки решил выполнить обещание, данное Главе Гильдии Кою, хотя тот, наверное, этого не ждал.

– Можете возвращаться, – к ним подошёл старший инспектор одного из участков Земли, тот самый, крупный и с усами, которого Крайс не знал. Он выглядел обеспокоенным, когда увидел нескольких Благороднорождённых, смутился и быстро отошёл.

– Кажется, на сегодня всё, – Нуари потёр нос, решая, что делать дальше. – К Энде?

– Думаю, нам нужно всё обсудить, – кивнул Вирдан Хэллиан.

Шена Энде Рандэлл, начальник Крайса и Демьена, во всём этом участвовать не пожелал. Он отказался спускаться и даже не хотел отправлять своих инспекторов, пришлось вмешаться Милену Клайдерн. Энде редко проявлял подобное упрямство, ещё реже шена Клайдерн настаивал с такой жёсткостью.

Рабочие и фермеры расходились, кто-то ещё стоял рядом с цеховыми старшинами, в очередной раз выслушивая объяснения. Большинству хватило уверений, что сторонам удалось договориться. Люди не хотели кровопролития и потому разошлись при первой возможности. Крайс с сожалением подумал, что скоро это изменится. Члены Совета не выполнили возложенную на них миссию, значит, Высшему Совету придётся вмешаться. Шена Грейтарис лишь отсрочил неизбежное.

– Знаешь, когда тот здоровяк начал орать… – мимо Крайса прошло трое полицейских. Они выглядели испуганными и растерянными, как и большинство их коллег.

Мало кто уходил один, все старались прибиться хоть к небольшой группе. Чувство страха и неопределённости стало для них чем-то новым. Раньше город был безопасен, по крайней мере, для Одарённых. Раньше они всегда знали, что и почему происходит, что они должны делать. Сегодня всё изменилось. Крови удалось избежать, но ни полицейские, стоявшие в оцеплении, ни рабочие и фермеры, сжимавшие в руках так и не брошенные камни, никогда не забудут этот день. Когда вдруг стало можно. Когда вдруг стало страшно.

Крайс смотрел на своих коллег и думал, как мало они понимают, как мало знают. Ведь для них это всё произошло внезапно, без каких-либо предпосылок. Для них все эти чувства были непонятны, они даже не могли их толком назвать. Город изменился за одно утро и прежним станет ещё очень нескоро. Люди расходились, испуганные и не доверяющие друг другу. Каждый в какой-то миг встал перед вопросом, как далеко сможет зайти и способен ли поднять руку на другого человека.

– Я уж думал, не договорятся, – высокий худощавый полицейский, которого Крайс помнил по паре совместных учений с прошлого участка, с опаской смотрел на медленно рассасывающуюся толпу рабочих. – Мой старший говорил, если всё круто завернётся, могут пропускные пункты закрыть. На Дно и в Средний город.

– Как тогда? – его собеседник, коренастый плотный мужчина средних лет покачал головой.

– Товары – морем. И так, пока не договорятся, – полицейский отвернулся от толпы. – Пошли уже.

Крайс отвернулся, поняв, что невольно прислушивается к разговору. Закрытие пропускных пунктов было самой крайней мерой на случай техногенной катастрофы, вышедшей из-под контроля эпидемии или открытого бунта, охватившего полностью один из уровней, подавить который просто невозможно. Так ему говорили в школе на уроках истории города. Из-за небольших волнений никто перекрывать спуски не будет. Но раз об этом заговорили, значит, слух кто-то пустил. Крайс замер, отрешившись от окружающего его хаоса, и задумался над этой мыслью. Верховный Совет на такое не пойдёт. Это всего лишь пугало для нижних уровней. Вряд ли кто-то из небородных всерьёз думает, что Дно сможет стать реальной угрозой. Вряд ли кто-то решится задействовать древние Механизмы, запирающие пропускные пункты.

– Инспектор Крайс, – Демьен смущённо улыбнулся. Он не хотел отвлекать старшего товарища от раздумий. Сейчас всем им было о чём поразмыслить, но шена Рандэлл ждал их доклада.

– Задумался, – ответил Рюни.

Нуари и Вирдан уже ушли вперёд, Рокан куда-то пропал. Впрочем, сейчас он заботил Крайса меньше всего. Старший архивариус смог разрешить ситуацию бескровно, но это не успокоило чёрного инспектора. Высший Совет взялся за дело всерьёз, сразу подняв нормативы до невыполнимых высот. Это означало, что дальше тянуть они не будут. И решить делом миром больше не позволят.

На Землю поднимались в молчании. Демьен хмурился, то и дело поворачивался к окну поезда, подолгу вглядываясь в пейзаж. Вирдан упрямо смотрел на сложенные на коленях руки, иногда мотал головой, точно ведя с собой яростный спор. Нуари нервно постукивал пальцами по подоконнику и кривил губы, сдерживая рвущиеся наружу ругательства. Крайс наблюдал за ними со странным спокойствием. Все трое его спутников были растеряны и злы, он же чувствовал едва ли не облегчение. То, чего он так долго ждал, произошло. Теперь они могли действовать и реагировать на то, что предпримет Высший Совет. С секретами было покончено, с интригами и заговорами – тоже. Начиналась открытая игра.

К Небу уже приставили шесты. Крайсы копошились у их основания в ожидании отмашки. Рюни почти мог увидеть это – предвкушение, азарт, алчный блеск. Бунт в Среднем городе был гораздо более очевидным и зримым сигналом того, что время вышло, чем какой-то медальон, хранящийся у шены Рандэлл.

Из булочных доносились ароматы свежей выпечки. Пахло корицей и яблоками, а ещё – горячим шоколадом. Крайс зажмурился и потёр ладонью глаза. После заводского района Среднего города на Земле было слишком светло. После напряжения и страха последних часов – слишком мирно и спокойно. Рюни невольно подумал, что яд недоверия очень скоро просочится и сюда, отравит зелень деревьев, сотрёт беззаботные улыбки с лиц людей. Высший Совет запустил спираль ненависти и вражды, и удержать её будет очень сложно. Скорее всего, они не понимали до конца, что творят, просто делали, как и всегда. Вот только Высший Совет не учёл слишком многого, того, чего не было раньше. Кою и Гильдия, а ещё – группа инспекторов и старших инспекторов, знающих об их планах и желающих им помешать. Крайс с горечью подумал, что Бесцветному стоило убить их всех уже давно. Дно не будет просто жертвой, как это было раньше.

Полицейское управление, к которому они направлялись, встретило уставших инспекторов яркими новыми занавесками и запахом свежезаваренного чая, доносившимся из распахнутой двери. Здание, призванное внушать благоговение перед законом, казалось до нелепого беззаботным. Как и старший инспектор Рандэлл, поставленный командовать этим управлением. Впрочем, внешнее впечатление в этом случае было весьма обманчивым.

Крайс зашёл в двери последним, в помещении управления было не так светло, как на улице, и прохладно. У нескольких инспекторов рядом со столами сидели посетители. Судя по их голосам и лицам, ни у кого ничего серьёзного не случилось. Секретари болтали, собравших группой возле одного из чайных столиков.

– Шена Рандэлл ждёт вас, – Превенс появилась точно из-под земли рядом с Крайсом. Она окинула взглядом всю компанию и покачала головой. – Я принесу чай. Вам точно нужен будет крепкий горячий чай.

– Отличная идея, – без особого энтузиазма сказал Нуари, направляясь в кабинет Энде. Крайс подумал, что за прошедшее время Превенс Леммар, секретарь, которую перевели в это управление по его просьбе, стала намного увереннее в себе.

Энде действительно их ждал: на рабочем столе высилась пирамидка из безе, а на подоконнике стояло четыре тарелочки с десертами. Вскоре появилась Превенс с чаем и поставила поднос на столик у окна. К угощению, однако, никто не притронулся. Энде пристраивал розовое безе на самый верх пирамидки и, казалось, не замечал пришедших. Только закончив, он поднял голову.

– Рассказывайте, – шена Рандэлл сплёл пальцы в замок. Он беззаботно улыбался, но взгляд у него был серьёзным и сосредоточенным.

Говорит начал Демьен. Старшие инспектора Неба пришли ближе к развязке, а Крайс не любил отчитываться перед начальством ещё с прошлого управления. Лен Шеппен его вполне понимал, сам терпеть не мог прошлого начальника. Всё началось утром с принесённого курьером официального пакета с требованием отправить всех инспекторов на подавление бунта в Среднем городе. Шена Рандэлл ответил отказом сразу же и в категоричной форме. Через полчаса в управление явился сам Милен Клайдерн. Это Демьен рассказывал скорее для Нуари и Вирдана.

О чём говорили Милен и Энде, не знал никто, они закрыли дверь, подслушивать секретари и инспектора не решились. В итоге шена Рандэлл согласился отправить в Средний город несколько инспекторов – но не всех и только добровольно. Сам он идти снова отказался, но на этом Милен и не настаивал. Крайс вызвался сам, понимая, что там может потребоваться не только его Дар, но и понимание ситуации.

Демьен тоже решил пойти. Их поставили держать оцепление, вскоре прибыли представители Совета. К тому времени некоторые инспектора уже почти час сдерживали разъярённую толпу. Начались переговоры, рабочие и полицейские молча стояли друг напротив друга, ожидая их окончания.

– Переговоры явно затягивались, это никому не нравилось, – Демьен развёл руками. Его до сих пор потряхивало от напряжения и страха. Рабочие и фермеры из Среднего города были крупнее и сильнее любого жителя Верхнего города.

Полиции запретили применять Дары и табельное оружие, чтобы не провоцировать толпу. Фактически, они оставались беззащитными перед агрессивно настроенными рабочими. На этом моменте Энде нахмурился, взял верхнее безе и отправил в рот. Демьену удавалось рассказывать атмосферно и очень живо. Крайс подумал, что у него бы точно так не получилось. Да и понять, что чувствовало большинство – инспектора полиции с Земли – он просто не мог.

– Когда мне пришёл приказ вести своих детективов в Средний город, они там уже часа три стояли. Я сорвался, как мог быстро, но с транспортом сейчас совсем плохо, даже наёмных экипажей не достать, – Нуари перехватил повествование у порядком утомившегося Демьена. Младший инспектор Шеппен благодарно кивнул. Стояние в оцеплении изрядно его вымотало. – Когда мы прибыли, в полицейских уже летели камни. Надо отдать им должное, защищаться они даже не пробовали.

– Нам было запрещено, – тихо произнёс Крайс.

– Это был один из вариантов. Даже не самый вероятный. – Энде отправил в рот ещё пару безе.

– А потом явился Рокан, поговорил с толпой и как-то смог уладить ситуацию, – Нуари скрестил руки на груди. Он не знал, на кого больше злился – на себя, на Совет или на Рокана за риск и успех. – Понятия не имею, что он им сказал.

– Рокан решил вмешаться. Вот как… – Энде закинул руки за голову, несколько минут он безмолвно рассматривал потолок. Никто не смел шевельнуться, чтобы не нарушить его сосредоточенности. – Шена Торхейс, сможешь обеспечить ему охрану, когда он вернётся?

– Вернётся откуда? – Нуари понял, что знает ответ, едва только задал вопрос.

– Со Дна. Рокан сейчас на Дне, – Энде продолжал смотреть в потолок, не замечая удивлённых лиц собравшихся в кабинете людей. Они со старшим архивариусом о многом успели поговорить и о многом договориться.

– Я обеспечу ему безопасность, хотя шена Грейтарис много раз говорил, что его не тронут, что бы он ни сделал, – Нуари так и не смог выяснить, в чём причина, но смутно догадывался, что это как-то связано с потерей Роканом Дара.

– Обстоятельства изменились. Сейчас на кону выживание всего города, ради этого можно забыть о чести, гордости, клятвах, долгах и обетах. – Энде замолчал и опустил голову, посмотрел на Нуари долгим проницательным взглядом. – И Рокан им очень мешает.

– Не думаю, что один человек сможет им помешать, – так же тихо произнёс Крайс. Дар внутри шевелился, задевая лёгкие, касаясь нервов и сосудов под кожей. – По крайней мере, не так.

– Посмотрим, – на лице Энде появилась озорная улыбка, хотя взгляд всё ещё оставался задумчивым. – Никто не пострадал, бунта не было – и это главное! Так что разбирайте свою награду и не забывайте про чай!

Крайс взял тарелочку с шоколадным пирожным, политым шоколадным же сиропом, чашку с чаем и вышел из кабинета. Превенс вышла вслед за ним, придержав дверь для Демьена, руки которого были заняты так же, как у Рюни, только десерт был другой – с белым бисквитом и сливочным кремом.

– А что же будет с вами? – тихо спросила ленна Леммар, остановившись у стола Крайса. – Вы ведь теперь Благородный.

– Но родился всё равно на Дне, – невесело усмехнулся Крайс. Нынешняя ситуация действительно ставила его перед непростым выбором. И вполне возможно, что этот выбор сделают за него.

Превенс ещё немного постояла рядом, явно не зная, что сказать. Она хотела поддержать, но не находила слов, хотела объяснить, как ей важно быть рядом, видеть его каждый день, но сейчас это точно было бы лишним. В конце концов, девушка отошла к своему столу и взялась за работу, пусть и не срочную, но достаточно нудную. Крайс принялся за пирожное не сразу, только съев половину, понял, как был голоден. Срочный вызов прямо с утра, несколько часов сильнейшего напряжения, постоянно требующий выпустить его наружу Дар изрядно его измотали.

Энде Рандэлл подобрал каждому десерт по своему собственному пониманию или просто из представления о человеке. Крайс не хотел раздумывать над тем, чем руководствовался его начальник, покупая для него пирожное, в котором горького шоколада, казалось, было больше, чем муки. Определённый смысл был. Как и в том, что ему Энде купил самое дорогое. Сейчас Рюни заботили совсем другие мысли. Шена Грейтарис сейчас был на Дне, не приходилось сомневаться, где именно и с кем он беседовал. Откровенная провокация в Среднем городе для Кою могла послужить весьма чётким и однозначным сигналом, и ответной реакции Дна ждать осталось недолго.

На пропускном пункте его попытались остановить, охранник изо всех сил старался убедить Благороднорождённого в том, что на Дне ему делать совершенно нечего. Рокан спокойно выслушал путаные доводы и также спокойно их проигнорировал. Он уже бывал на Дне и знал, чего ждать. Знал про чёрные годы и про то, к чему готовится Гильдия.

Лестница казалась бесконечно длинной, полупрозрачные мутные стенки являли собой совсем слабую защиту от того, что лежало там, внизу. Рокану казалось, что Дно наблюдает за ним голодным, нечеловеческим взглядом. Этот спуск вёл почти сразу к докам и считался относительно безопасным. Каждая ступень казалась неудобнее и выше предыдущей. Тело словно не хотело приближаться к тому, что ждало его внизу. Рокан с самого начала знал, что ему придётся спускаться, потому взял с собой палантин – широкий, расшитый геометрическим рисунком и достаточно плотный, чтобы фильтровать тяжёлый воздух Дна.

И всё равно, едва он открыл дверь и ступил на высохшую, чёрную землю, шена Грейтарис чуть не задохнулся, сухо закашлявшись и согнувшись пополам. Ветер ударил в лицо мелкой колкой пылью и вонью гниющего мяса. Никогда раньше Рокан не чувствовал подобного запаха, но почему-то сразу узнал.

– Шена, – голос донёсся словно сквозь слой плотной ткани. Рокан выпрямился, посмотрев на высокого мускулистого мужчину с лицом, покрытым татуировками. Рядом с ним маялась низкорослая худая женщина с острыми скулами. Рокан подумал, что опасности от неё исходит больше, чем от здоровяка. – Что вам здесь нужно? Ваши обычно пешком не ходят.

– Охолони, Шекс, – женщина подошла к Рокану и внимательно вгляделась в его лицо. – У нас необычный посетитель.

– Мне нужно увидеться с Кою, – Рокан едва выдавил из себя эти слова. Ветер дул на удивление резкий, неприятный, гул вибрировал в костях с такой силой, что шену Грейтарис начало подташнивать.

– Глава никого видеть не хочет, – нахмурился здоровяк. Он с сомнением смотрел на небородного, привычной готовности услужить в нём не было. Дно показывало свою неприязнь в каждой мелочи. Гостям сверху здесь были больше не рады.

– Кою захочет его выслушать, – женщина-охранник продолжала с интересом рассматривать Рокана. – В конце концов, он отважился спуститься сюда, прекрасно зная, что его ждёт.

– Он ждёт меня, – Рокан почти не врал – он договаривался быть посредником в случае конфликта. То, что бунт спровоцировали сначала в Среднем городе, ничего не меняло. А ещё старшему архивариусу не нравилось, что о нём говорили так, словно его здесь нет.

– Раз ждёт… – неуверенно протянул здоровяк. Он инструкций не получал, но и ошибиться не хотел. Рядом с Главой Гильдии сейчас всё время дежурил Фарид или кто-то из его подчинённых, так что о безопасности можно было не беспокоиться.

Машина нашлась быстро, здоровяк остался дежурить у пропускного пункта, а женщина вызвалась проводить Рокана в штаб Гильдии. Шене Грейтарис показалось, что татуированный мужчина вздохнул с облегчением, избавившись от напарницы. Машина была покрыта сеткой, сплетённой из проводов. С учётом того, что большая часть фонарей не горела – доки казались непривычно тёмными и от того пугающими – на аккумуляторы, установленные на крыше и сзади электричества явно хватало.

– Прошу вас, – женщина неприятно улыбнулась, открыв дверь и приглашая Рокана внутрь.

Сама она села следом, заработал двигатель и вместе с ним заработали аккумуляторы на крыше. По стенкам прошёл едва ощутимый ток – видимо, в машине были проблемы с изоляцией. Рокан отодвинулся подальше, чтобы не касаться нагревшегося и постреливающего искрами металла.

– Прошу простить за это, шена, – без капли раскаяния сказала женщина-охранник, – но на полноценный ремонт совсем нет времени, машины нужны постоянно, изоляция быстро изнашивается.

Рокан быстро пожалел о том, что не может ухватиться за металлические поручни – они искрили в полутёмном пассажирском отсеке. Машину немилосердно трясло, то и дело снаружи доносились треск и шипение. Один раз их словно что-то ударило в бок, за этим послышался звук электрических разрядов, потом всё стихло. Через два десятка мучительно долгих минут машина остановилась, откинув аппарель. Рокан сразу же почувствовал запах озона, нагретого металла и пережаренного мяса.

Он вышел из машины вслед за своей сопровождающей. Та ловко спрыгнула на землю и сразу же исчезла из вида. Когда Рокан покинул пассажирский отсек, то увидел, что женщина с неподдельным интересом рассматривала приваренные к электрической сетке изуродованные трупы гигантских крыс. Присмотревшись, шена Грейтарис понял, что это были вовсе не крысы – вечные обитатели складов и фабрик Среднего города. Длиннее морда, другие пропорции и зубы, которые принадлежали не столько грызунам, сколько хищникам.

Рокан подошёл к машине и встал рядом со своей провожатой. Это были крайсы, которые водились только на Дне и никогда не забредали выше, в отличие от обычных крыс. Видимо, только здесь они могли жить и размножаться. Рокан протянул руку, но не решился коснуться перекрученной, разорванной на части тушки.

– Забавные создания, правда, Благороднорождённый? – его спутница с неприятным любопытством смотрела теперь уже на Рокана. – Умные, хитрые, но совершенно сходящие с ума в чёрные годы.

– Они водятся только на Дне. Только здесь есть нечто, позволяющее им жить и размножаться, – повторил Рокан свои мысли. – Что-то в чёрных годах влияет на них. Возможно, гул и вибрации. Возможно, изменения в составе почвы, воздуха или воды. Может, что-то ещё.

– Те, кто здесь родился, уверены, что Дно не отпускает. Даже поговорка есть такая, – сопровождающая в упор смотрела на шену Грейтарис, словно пытаясь прочитать реакцию на свои слова на его бесстрастном лице. – Даже те, кому удалось вырваться, возвращаются. Вот и крайсы не могут подняться. Они умнее людей будут, не лезут на другие уровни.

– Это неправильно, – Рокан отвернулся от машины.

Штаб Гильдии успел измениться за те дни, что прошли с его первого визита. Рядом со зданием теснились машины, некоторые из них были уродливо улучшены, обвешаны совершенно безумными доработками. Рокан невольно подумал, что такие изменения – это сущее надругательство над малыми Механизмами. У входа стояли вооружённые люди – не двое-трое, как раньше, а несколько групп, в каждой из которых хотя бы у одного было огнестрельное оружие.

Когда он проходил мимо, люди поворачивались и провожали его подозрительными и недружелюбными взглядами. Сейчас только воля Кою удерживала их от того, чтобы избавиться от Благороднорождённого самым болезненным способом. О прошлом уважении и почитании не могло быть и речи. Рокан начал понимать, насколько решителен был Кою. Дно готовилось к войне. Если рабочие из Среднего города не до конца понимали, что делают на площади, и сами хотели разойтись, то местные готовы были драться.

Штаб Гильдии бурлил, как закипающий котёл. Рокан остановился у входа и прислушался. Он наблюдал за людьми, слушал разговоры, всё больше вникая в происходящее, всё чётче различая закономерности царившего вокруг хаоса. Чёткая упорядоченность и сложность структуры Гильдии поражала его. Она вобрала в себя множество людей – самых разных, выполнявших теперь чётко разграниченные роли. Здесь были не только люди, привыкшие к насилию и борьбе – они, очевидно, раньше принадлежали к разным группам, это было заметно по одежде, манере поведения, диалекту – но и чиновники, многие из которых прежде, судя по всему, работали на заводах или в доках, прислуга, необходимая, чтобы обеспечить всех этих людей едой, одеждой и прочими нужными вещами. Здесь же можно было заметить ярко накрашенных и одетых в слишком открытые платья женщин. У них тоже была своя роль и не столь очевидная, как могло показаться.

Рокан стоял в тени колонны у самого входа и наблюдал, запоминал, анализировал. Он старался понять Дно, понять Гильдию и через это – понять Кою. Ему предстояло стать посредником в заранее обречённых переговорах, смягчить противостояние там, где каждая из сторон старается его накалить. Остановить войну, которая была необходима, которую ждали, которой хотели.

– Вас ожидают, – к Рокану подошла миловидная девушка в весьма откровенном платье. Она улыбнулась шене Грейтарис и окинула его заинтересованным взглядом. – Я провожу.

Рокан мог возразить, что уже бывал здесь и знает дорогу, но промолчал. В Гильдии были свои порядки, начинать дипломатический визит с их нарушения было бы крайне неразумно. Кроме того, Кою мог сейчас быть где угодно. Тем не менее, девушка вела его знакомым маршрутом. Пару раз им приходилось останавливаться, пропуская бегущего куда-то курьера или человека в странной одежде с острыми чертами лица, похожего на женщину, которая привёла Рокана в штаб. Девушка останавливалась каждый раз, как видела одного из них, и вжималась спиной в стену.

– Охотники, – недовольно пробормотала она после одной такой встречи. В её голосе мешались уважением и страх.

– Охотники? – вежливо уточнил Рокан, пользуясь возможностью завязать разговор.

– Да, они охотятся на крайс. Сейчас без них никуда, – пояснила девушка. – Только несчастливые они. Сами как крайсы.

– Вот как? – Рокан проводил спускавшегося мимо них по лестнице охотника заинтересованным взглядом. – Могу я узнать, как вас зовут?

– Меня? – девушка явно растерялась. Видимо, мало кто спрашивал её имя. Она смущённо улыбнулась и поправила сползшую с плеч шаль, прикрыв туго обтянутую лифом грудь. – Айша.

– Моё имя Рокан Грейтарис, – Рокан решил не называть полного имени, массивных серёг было достаточно, чтобы показать его происхождение и статус, а лишний раз акцентировать внимание он не хотел. У жителей Дна и без того не было родового имени, но не назвать своё он просто не мог. Да и обращение только по личному имени было слишком фамильярным для едва знакомых людей.

– Шена Грейтарис, значит, – Айша кивнула и отвернулась.

У кабинета Кою она остановилась, постучала и открыла двери. Внутрь девушка не зашла, видимо, ей было велено только проводить. Рокан почувствовал лёгкий укол сожаления. Ему было приятно общество Айши, теперь же, когда девушка осталась за дверью, он вновь ощутил всю тяжесть лежащей на нём ответственности.

Кабинет Главы Гильдии не сильно изменился с его прошлого визита. Бумаг на столе стало больше, подсвечников с зеленоватыми свечами – тоже. Пахло чем-то травяным, терпким, было душно, окна явно давно не открывали. Впрочем, Рокан вспомнил тяжёлый, ядовитый воздух Дна, и решил, что это вполне оправданно.

Сам Кою сидел за столом, сцепив пальцы в замок, и внимательно смотрел на нежданного посетителя. По его лицу ничего невозможно было прочесть – как и в прошлый раз. Тёмные глаза были холодны, цепкий взгляд не отпускал, точно поймав в силки. Рокан удивился, как легко приходили в голову странные, пугающие образные конструкции. Он провёл много времени, изучая эту особенность Дна по редким описаниям и архивным записям, говорил с торговцами, только чтобы лучше понимать тех, с кем ему предстояло вести переговоры. И вот теперь эти фразы рождались сами собой в его голове в ответ на необычное окружение и тревогу.

– Добро пожаловать на Дно, шена, – Кою встал и обошёл стол, чтобы поприветствовать Рокана. Каждое его движение было пропитано грацией и угрозой.

– Я обещал, что приду, – Рокан ответил на приветствие. Он настороженно следил за Главой Гильдии. Дно уже было в состоянии войны, только сейчас шена Грейтарис понял, как неразумно поступил. Кою мог сделать из него заложника, даже не понимая, насколько ценной для Неба была его жизнь.

– После того, что произошло в Среднем городе, – Кою улыбнулся холодной, безжалостной улыбкой. Он знал о бунте, хотя Рокан едва успел спуститься сразу после его окончания. – Я не был уверен, что вы захотите возвращаться. Впрочем, теперь вы знаете, какие методы использует Небо.

– Слишком грубые, но достаточно эффективные, – Рокан смотрел на своего собеседника бесстрастно, почти равнодушно. Ему не хотелось признавать правоту Кою, но, в то же время, он понимал, что Средний город откровенно спровоцировали, рабочим не оставили даже шанса. Никто не усомнился в решении Совета, хотя достаточно было лишь немного подумать, сопоставить цифры, чтобы понять, насколько абсурдно их требование о повышении норм поставок.

– Верно, грубые, но эффективные. – Кою замолчал.

– Такое уже случалось прежде в истории города. Об этом не принято говорить. Об этом даже не принято помнить, – Рокан почувствовал, что вступил на очень опасную и узкую тропу. Каждое его слово сейчас могло изменить всё: поставить город на грань уничтожения или спасти его от новых бед и возможной катастрофы в будущем. – И каждый раз это заканчивалось большими бедами для нижних уровней.

– Предлагаете мне отступить и стерпеть? – улыбка Кою стала едкой и надменной. Он не желал, да и просто уже не мог смириться.

– Это невозможно. Небу нужен бунт, – Рокан понял, что уже зашёл слишком далеко, что должен молчать. А ещё – что, если он сейчас промолчит, вновь спуститься на Дно уже не сможет. Кою жадно смотрел на него, впитывая и анализируя информацию на ходу. – Вернее, ему необходимо подавить бунт.

– Чтобы усмирить Дно? Оно стало слишком сильным, слишком самостоятельным, – Кою говорил тихо, но Рокан отчётливо слышал каждое слово. Сердце билось так отчаянно, что, казалось, скоро проломит грудину. Шена Грейтарис никогда не волновался так сильно, хотя и не показывал этого.

– И за этим тоже, – нехотя ответил Рокан.

– Зачем? Зачем это Небу? Мы ничего не просим, мы хотим торговать и лишь немного улучшить жизнь, – Кою подошёл почти вплотную, в упор глядя в глаз Рокану. Слишком близко.

– Город, – начал Рокан, потом замолчал и через секунду, собравшись с силами, продолжил: – Город был изначально создан как идеальное место, где все могли быть счастливы, где у всех всё бы было, никто бы ни в чём не нуждался.

– Это не так, – с обжигающе холодной улыбкой ответил Кою и отступил на два шага назад. Рокан почувствовал, как немного спало напряжение.

– Это не так, – повторил он. – Нас этому учат с детства, но это ложь. Может быть, когда-то это и было правдой, но не сейчас. Дно и Средний город задыхаются. А Земля… об это тоже не принято говорить, но инспектора полиции хорошо знают, как много в Верхнем городе происходит самоубийств. Чаще всего, без причины, и часто – среди молодых людей. Никто не знает, почему. Я понимаю, вы думаете, что мы просто…

– С жиру беситесь, – подсказал Кою.

– Для этого нет причин. Для самоубийств, для провокаций – для всего этого, – Рокан старался донести до Кою, что проблема гораздо масштабнее, чем может показаться, и затрагивает весь городе, а не только Дно.

– Но причины есть всегда, – задумчиво произнёс Кою. Так любил говорить Рюни. Он раз за разом повторял, что причины есть у всего, надо только их найти и понять.

– Да, причина есть. И эта причина принуждает Небо раз за разом провоцировать недовольства, подавлять бунты, наказывать зачинщиков, – Рокан чувствовал, как к горлу поднимается ком. Он быстро подавил чувство вины, потому что понимал, что оно не только бесплодно, но ещё и разрушительно.

– И в чём же эта причина? – Кою скрестил руки на груди. Его голос, упавший почти до шёпота, вливался в уши расплавленным воском, гипнотизировал и подавлял.

– Причина в том, что город больше не работает так, как должен был. Один из ключевых Механизмов сломан или расстроен, – Рокан прикрыл глаза, на миг разрывая зрительный контакт. Сейчас ему очень важно было сохранить самообладание. Когда он только вошёл в этот кабинет, он был уверен, что не станет рассказывать Кою истинную причину поведения Высшего Совета. Он слишком плохо знал Главу Гильдии, чтобы предугадать его реакцию.

– Продолжайте, – Кою кивнул. Он понял, к чему ведёт небородный, но хотел услышать подтверждение.

– Все известные Механизмы исправны, за ними постоянно следят. И всё равно городу не хватает ресурсов, – Рокан повторял свои собственные слова, сказанные в тишине пустого архива. Здесь, в зеленоватом полумраке они звучали иначе. В них было больше смысла, больше правдоподобности. Верить в то, что город неисправен, на Небе было непросто. На Дне это казалось очевидным. – Скажите, Кою, есть ли на Дне Механизм, который не обслуживается Благороднорождёнными?

– Житель Поддонья, вы об этом? – Кою выглядел заинтересованным. Рокан перевёл взгляд на одну из свечей в залитом воском подсвечнике. Она горела неровно, потрескивала и выбрасывала вверх искры.

– Да, об этом. Инспектор Крайс мне рассказывал о нём. Когда я спустился сюда в первый раз, я отчётливо слышал гул и лязг под ногами. Это были механические звуки. Никакое живое существо не может их издавать, – Рокан закрыл глаза, под веками всё ещё отображалось трепещущее пламя свечи. – Под Дном находится Механизм, едва ли не самый крупный из всех. И он неисправен. Именно эта неисправность порождает чёрные годы и недостаток ресурсов. Возможно, работающий Механизм мог бы сделать Дно гораздо более привлекательным местом.

– Но? – Кою усмехнулся. Это было прекрасной сказкой, вот только к реальности она имела мало отношения.

– Механизмами управляют приписанные к ним семьи Благороднорождённых. Только их члены – те, кому доверена диагностика и настройка – знают, как правильно их обслуживать, – Рокан медленно выдохнул. Эта часть правды его смущала. Он не нашёл ни одного упоминания о вымершем роде Благороднорождённых. И тем более, роде, обслуживающем Механизм. – И для вашего Механизма такой семьи нет. Я не нашёл никаких упоминаний о том, что какой-то из родов прервался, не оставив наследника. Кроме того, даже если бы такой род ещё существовал, даже если бы они знали, как настраивать Механизм Поддонья, они не смогли бы починить его в случае серьёзной поломки. Никто не может.

– Вы хотите сказать, что весь город зависим от Механизмов, и никто не знает, как их чинить? – очень тихо и отчётливо спросил Кою.

– Верно. Так было всегда. Возможно, когда-то во время основания города были люди, понимавшие работу Механизмов. Но сейчас не осталось никого, – Рокан не стал упоминать, что все, кто работает с Механизмами, прекрасно понимают, что первая же серьёзная поломка станет катастрофой и сможет привести к гибели города. Поэтому они стараются об этом не думать.

– Занятно, – улыбка Кою стала хищной, а лицо застыло в ожесточённой гримасе.

– Вы знаете, где находится этот Механизм? Знаете о нём хоть что-нибудь? – Рокан не питал особых надежд, но спросить был обязан. Возможно, это даст шанс на взаимопонимание, взаимодействие Неба и Дна. У них общая беда и одна цель.

– Легенды, слухи, домыслы. Ничего конкретного, – задумчиво ответил Кою. Он вспоминал всё, что слышал с детства о Жителе Поддонья, и то, что рассказывал ему Рюни. – Сказки из детства о Жителе Поддонья. Это именно он гудит под поверхностью. Крайс тоже создал он. Чёрные годы приходят по его воле.

– В целом, сказки не лгут, – вежливо улыбнулся Рокан. Он не мог даже представить, как именно Механизм мог породить крайс и привести к чёрным годам. Впрочем, работа любого Механизма – величайшая загадка, разгадать которую не в силах ни один из ныне живущих.

– Не лгут. Есть несколько известных проходов в Поддонье. Скорее всего, их больше. Часть похожа на тоннели, часть – просто обвалившаяся порода или конструкции. Туда никто суётся, – Кою невольно вспомнил, как сам в юности спускался в один такой провал на спор. Помнил гладкие скользкие стенки, ржавые скобы, звук текущей воды и нервную дрожь, от которой хотелось смеяться. – Кроме совсем безрассудных детей и подростков. Но даже они не заходят далеко. И возвращаются не все.

– Как там? – Рокан интуитивно понял, что Глава Гильдии там бывал в юности. Безрассудства и отваги у него и сейчас хватало. Как и желания превзойти всех.

– Темно, мокро, гул слышен сильнее, – Кою ответил, не задумываясь. Благороднорождённый подкупал своим неподдельным интересом к тому, что происходило на Дне. – Тревожно.

– Механизм должен быть очень большим, раз его гул слышен по всему Дну, и технические спуски есть в нескольких местах, – Рокан вспоминал всё, что успел узнать о Механизмах за прошедшее время. – Следовательно, это один из основных Механизмов города.

– То, что сломано и не чинится, рано или поздно выходит из строя окончательно, – задумчиво произнёс Кою. Ему в голову пришла странная мысль, что окончательная поломка одного из основных Механизмов может потянуть за собой выход из строя и всех остальных. А ведь есть среди них и те, что запирают Внешнее море снаружи.

– Эту проблему необходимо решить, если ещё не поздно, – с нажимом произнёс Рокан. – Нельзя всё время бороться с симптомами.

– И теперь мы возвращаемся к насущной проблеме, – лицо Кою из задумчиво стало холодным и злым. Перемена была столь резкой и разительной, что Рокан невольно вздрогнул. – Повышение норм для нас просто неприемлемо. Чёрные годы в этот раз выдались особенно тяжёлыми, мы едва справляемся, нам не хватает еды, фермы не работают, да и потом, когда всё закончится, придётся ждать первого урожая. Половина заводов на простое, людей косят эпидемии, а при такой скученности очень сложно их сдерживать. При этом мы не получаем никакой помощи сверху.

– Вы посылали запрос? – Рокан понимал, что его вопрос прозвучал в лучшем случае жалко.

– Сюда регулярно спускаются высокородные, приписанные к Механизмам. Небу известно о нашем бедственном положении, – Кою хищно улыбнулся. Охрана небородных доставляла ему немало хлопот, да и дома удовольствий остались без работы. Никто уже не осмеливается задерживаться на Дне дольше, чем необходимо. Девочек пришлось забрать в штаб, обеспечить работой, питанием и всеми удобствами. – И да, я посылал запрос о снижении нормативов со всеми описанными причинами и указанием имён свидетелей. Посылал неоднократно. В ответ на это я получил постепенное ужесточение требований к качеству, а потом и скачкообразное повышение норм поставок. Выполнить его Дно просто не способно.

– И вы переложили его на Средний город, – Рокан почувствовал сгустившееся в воздухе напряжение. Глава Гильдии не намерен был решать дело миром, даже несмотря на новую информацию.

– Мы поставляем столько, сколько можем. Мы не прекратили поставки, но я не собираюсь снабжать Небо едой, когда мои люди голодают. Я не собираюсь обеспечивать Верхний город тем, без чего они могут обойтись, когда жители Дна умирают от голода и болезней, – Кою говорил тихо, шипящим злым шёпотом. Гнев клокотал в нём, но Глава Гильдии сдерживал его, чтобы излить потом, когда придёт время. – Я просил о снисхождении, просил лекарств, просил хоть о какой-то помощи. Мне её не дали. И тогда я сам взял то, что мне было необходимо.

– Огнестрельное оружие, – так же тихо ответил Рокан. Он видел пистолеты и ружья у бойцов Гильдии, они даже не скрывали его.

– И его тоже, – Кою усмехнулся. Он взял ещё и двух Одарённых, только об этом Небу лучше было не знать. – И взятого я не верну.

– Чего вы хотите? – Рокан понимал, что не может дать то, что Дну действительно необходимо. Да и вообще хоть кто-то в городе. Чинить Механизмы никто не умел. А те, кто их обслуживает, вряд ли станут связываться с чужим.

– Жить. Дно хочет жить. Для этого сейчас нам нужны лекарства и ослабленные нормативы, а лучше – помощь, любая помощь сверху. Всё остальное можно будет обсудить, когда закончатся чёрные годы, – Кою произнёс это со спокойной уверенностью в неисполнимости требований. Как бы стоявший перед ним человек ни хотел помочь, он просто не мог этого сделать.

– Я передам ваши слова и мои догадки, заставлю Верховный Совет услышать, – Рокан не лгал, он мог заставить их выслушать его. Объяснить, найти выход, собрать информацию – всё это было возможно, если только выиграть немного времени.

– Хорошо. Это уже хорошо, – Кою отвернулся, свет свечей резко очертил его профиль, придав бледной коже болезненный зеленоватый оттенок. Под глазами легли чёрнильные тени, рот стал похож на ровный разрез на мраморном лице. – Знаете, самый популярный напиток на Дне – настой фелны. Его пьют все чуть ли не с рождения. Облегчает кашель, бодрит. Это растение здесь везде – ползучие стебли, мелкие цветы… Одна Благороднорождённая шенай изучила фелну. От скуки, думаю.

– И что же она обнаружила? – Рокан был почти уверен, что знает имя этой Благороднорождённой. Только шенай Аштарет стала бы возиться с растением со Дна. И только от неё Глава Гильдии смог бы получить ответ.

– Это наркотик, подавляющий, кроме всего прочего, способность к проявлению Дара или хотя бы Видения, – Кою говорил глухим, лишенным красок голосом.

Он вспомнил тот миг, когда впервые прочитал об этом в записке, которую ему отдала старая кружевница, мать девушки, живущей сейчас в семье Аштарет. Сложенный в несколько раз листок и его имя сверху. А внутри – страшная правда, которой он смог поделиться только с Фаридом и Кларисс.

– Никто не знает, когда появилось это растение, само ли оно выродилось таким или это деяние одного из Даров. Фелна росла на Дне всегда, дольше, чем кто-либо может вспомнить, – Кою не мог, даже если очень хотел, обвинить во всём Небо. Хотя, конечно, им это могло быть выгодно. И всё-таки не было доказательств их вины или того, что они вообще знали про это растение. – Но одно могу сказать точно – те, кто родился на Дне, лишены даже шанса подняться.

– Шенай Аштарет может создать противоядие, – Рокан не знал, как ему себя вести, как поведёт себя Кою. Глава Гильдии был слишком непредсказуем.

– Она делает, – ответил Кою, не удивившись, что посланец Неба назвал правильное имя.

Рокан молчал, осознавая, что любые его слова сейчас сделают только хуже. И он, и Кою понимали, что фелну, скорее всего, высадили специально, что создана она была с помощью Дара, сходного с Даром шенай Аштарет. Возможно, это сделали перед первым – или одним из первых – подавлением спровоцированного мятежа.

– Впрочем, это инициатива одного человека и сейчас это вряд ли имеет значение, я прав? – Кою невесело усмехнулся. – Дну надо жить, и в данный момент для нас выживание – это снижение норм до предельного минимума и невмешательство. Я не прошу о помощи, это было бы слишком.

– Я передам ваши слова, – Рокан понял, что разговор окончен. Они и так сказали друг другу больше, чем собирались. Эти откровения сделали их соучастниками, бросившими вызов всему городу.

Рокан вышел из кабинета Кою, в коридоре стояли люди, ждавшие своей очереди на аудиенцию. Они провожали Благороднорождённого подозрительными взглядами, лишёнными даже крупицы доброжелательности. За короткое время жители Неба стали врагами для каждого жителя Дна.

– Я провожу вас, – Рокан повернул голову. Он настолько погрузился в свои мысли, что не заметил подошедшую к нему девушку. Ту самую, что встретила его, когда он только приехал.

– Конечно, Айша, буду рад, – губы Рокана дрогнули в слабой улыбке. Он не привык проявлять эмоции и, как говорил Нуари, за годы работы в архиве совсем разучился вести себя, как человек.

– Тогда за мной, – девушка улыбнулась искренне, без лишнего кокетства.

Внизу народа, казалось, стало только больше. Вернулась большая группа охотников на крайс. Они стояли особняком, тихо переговариваясь между собой. Впрочем, остальные старались держаться от них подальше и с расспросами не лезли. Охотники отвечали только перед своими лидерами и Главой Гильдии.

– А ещё у них свои собственные поселения и правила, – Айша на ходу объясняла Рокану всё, что могло показаться тому непонятным. Она вообще, казалось, не умела молчать. – И Кою их не тронул. Остальные все банды присоединил, но охотники – особый случай. Они другие.

– Другие? – Рокан слушал внимательно, время от времени задавая наводящие вопросы. Он изучал Дно во всех его аспектах и пытался найти хоть какую-то зацепку, намёк на то, что у него есть шанс.

– Да, совсем. Они чувствуют крайс. Ну, знаете, крайсы как-то между собой общаются, чувствуют друг друга по-особенному. Они – стая, организованная, сильная. Чем больше стая, тем злее и умнее каждая крайса в ней, – Айша между делом взяла с подноса на столике два небольших пирожка и один протянула Рокану. – С охотниками так же. А ещё они свои машины дорабатывают.

– Дорабатывают? – Рокан отвлёкся от изучения угощения. Пирожок не походил ни на что из того, что ему доводилось пробовать прежде: плотное грубое тесто, начинку вообще определить трудно.

– Да, делают огнемёты, навешивают оружие. Электрические сетки – тоже их изобретение, – Айша откусила сразу половину пирожка, прожевала и продолжила: – Они разрешили Кою использовать сетки, когда поняли, что чёрные годы будут суровыми в этот раз. Их они тоже предчувствуют. Или определяют по каким-то признакам. Охотники же ходят там, где никто не рискует. Знают жуть как много всего.

– Но машины – это же малые Механизмы, их запрещено модифицировать слишком сильно. Только декор, – Рокан всё ещё с сомнением изучал пирожок.

– Да не бойтесь вы так, он с грибами. Не отравитесь, – рассмеялась Айша. Потом лицо её снова стало серьёзным. – Запрещено – это у вас наверху. А здесь, чтобы выжить, на всё пойдёшь. Охотники и чинить, говорят, умеют.

– Айша, а что вы знаете о Жителе Поддонья? – Рокан всё-таки рискнул откусить кусочек пирожка. Тесто, как он и ожидал, оказалось очень плотным и почти безвкусным, начинка имела непривычную консистенцию и неприглядный вид, зато вкус – очень необычный и не сказать, чтобы неприятный.

– Житель Поддонья, – протянула Айша задумчиво. Она доела пирожок, потом помолчала ещё немного. – Это местная легенда. Сказка, если хотите. У нас все сказки страшные, но поучительные. Он живёт внизу, ниже карьерных выработок, ниже труб. Там, куда спускаются только стены доков. Там всегда темно и много воды. Так говорят.

– А откуда там вода? – Рокан почувствовал, что ему есть за что зацепиться.

– Не знаю. Если поискать в самых неприятных местах Дна, то можно найти спуски вниз. Там всегда стоит вода, и гул слышится сильнее, – Айша пожала плечами, отчего шаль сползла, открывая высокую грудь в откровенном декольте. – Этот гул Житель Поддонья и издаёт. И вибрации – его рук дело. Он всегда там. Крайсы – его сны. Чёрные годы – его кошмары. От них сходят с ума.

– Но гул механический, – Рокан всё это уже слышал, Айша повторяла то, что ему рассказал Кою.

– Вам виднее. Гул есть всегда, его просто не замечаешь. Только вот замечаешь, когда он усиливается. Как сейчас. Житель Поддонья недоволен. Это портит воздух, кстати. И фабрики, конечно. Но он – первый!

– Это весьма любопытно, – Рокан вежливо улыбнулся, хотя вышло у него не слишком убедительно. Если Механизм затрагивает столько факторов – воду, воздух, размножение крайс и болезней – то он действительно очень мощный.

– Наверное. Так-то про него много чего рассказывают. У охотников свои сказки, у заводских рабочих – свои, в поселениях у доков – свои. А те, кто живёт рядом со спусками, его именем даже не ругаются, – Айша вышла на крыльцо, придержала дверь для Рокана. Их уже ждала машина – хорошо защищённая, потрескивающая от электрического напряжения на обмотавших её проводах. – Он существовал с самого начала, так говорят.

Они забрались в машину. Айша переговорила с водителем – хмурым парнем в плотной куртке и высоких сапогах – и залезла в пассажирский отсек. Вместе с ними на скамье вдоль борта пристроился клерк Гильдии, невзрачный мужчина с грустными усталыми глазами.

– Только сначала он был добрым. А потом как-то лёг спать и стал злым, – Айша нахмурилась, вспоминая давно забытые истории, которые ей рассказывала старшая сестра. Родители не одобряли этих сказок, говорили, что в них нет никакого смысла. Но сестра их услышала от одной старой женщины, а откуда их взяла та – неизвестно. Айше нравилось думать, что это часть тайных знаний, передаваемых из поколения в поколение. И ей очень хотелось поделиться ими с этим высоким красивым мужчиной, рядом с которым ей было спокойно – впервые за многие месяцы, если не годы.

– Просто так? – Рокан мысленно достраивал к сказке то, о чём догадывался сам. Раньше Механизм работал и давал Дну блага. Потом по какой-то причине вышел из строя. Уснул. После чего и вовсе стал травить землю и воздух.

– То ли заболел, то ли не разбудили вовремя. Ему начали сниться кошмары, он от них ворочался, – Айша вспомнила, как эту часть рассказывала сестра – ей тогда становилось жутко и жалко Жителя Поддонья, ведь тогда он был ещё добрым. – Очень сильно ворочался, всё Дно тряслось. Появились холмы. А потом заснул крепче прежнего, и его сны начали просачиваться в реальность.

Рокан кивнул, он дорисовал себе серьёзный разлад в Механизме, настоящую катастрофу. А потом медленное угасание его функций. Какой же род не доглядел за ним, кто допустил серьёзную поломку? Или единственный хранитель знаний об этом Механизме погиб, пытаясь его усмирить? Как Небо вообще допустило подобное? Рокан поднял голову и пристально посмотрел на Айшу. Фелна подавляла проявление Дара годами, десятилетиями.

– А что если за ним следил род со Дна, а не с Неба? – Рокан произнёс это вслух, просто не в силах удержать мысль внутри. Тогда фелна – наказание? Или попытка скрыть страшную правду от города? – Какое это значение имеет сейчас?

– О чём вы? – Айша удивлённо уставилась на шену Грейтарис.

– Подумалось, – Рокан слабо улыбнулся, вспомнив сетования Нуари на то, как сильно его друг Элиас изменился после того, как побывал на Дне. Это место действительно заставляло много размышлять и перестраивать в голове систему мира. Дно меняло тех, кто смотрел на него открыто, а не через призму своего положения и высокомерия.

– Мне кажется, что вы все слишком много думаете. И вы, и Рюни, и Кою, и даже тот Благороднорождённый, которого Рюни приводил к нам. Слишком много, – Айша поправила шаль и коснулась руки Рокана, сидевшего напротив, в успокаивающем жесте. Она умела выводить мужчин из состояния мрачности и меланхолии, умела слушать их сетования. – Иногда надо не думать, а просто слушать, смотреть и позволять миру просто быть.

– Иногда этого недостаточно. Если болезнь не лечить, она убьёт, – Рокан покачал головой, но не отнял руки. Ему было приятно прикосновение Айши.

– Лечить мало помогает, если болезнь серьёзная, – Айша чуть крепче сжала пальцы. – А на Дне из лекарств только травки всякие. Ими не всё вылечишь. Особенно, если запущено. Притормозить можно, как фелной.

– Как фелной? – Рокан накрыл руку Айши второй ладонью. Её ладони были тёплыми, а пальцы сжимали крепко.

Ещё одна странная, нелепая мысль всплыла в сознании Рокана, настойчиво требуя, чтобы он обратил на неё внимание. Фелна сдерживала лёгочные болезни на Дне, при этом подавляя Дары у тех, у кого они могли проявиться. Можно ли допустить, что фелна именно этим сдерживала разрушение Механизма? Наличие Одарённых могло сильнее расшатать Механизм. Дары и Механизмы связаны напрямую, вот только никто не знает, как именно. Никто не задавался вопросом. Фелна не могла быть временной мерой, ведь эффект она дала только через несколько поколений. Но и решением не была, только оттягивала неизбежное. Если он, конечно, прав.

– Всё-таки вы опять думаете, – Айша надула губы. Она не привыкла, что мужчина её игнорирует.

– Вы правы, слишком много мыслей, – Рокан кивнул, руку он всё ещё не убрал, прикосновение Айши было чем-то естественным, даже нужным. – Их нужно спокойно обдумать.

– Когда всё катится в Поддонье, спешка только мешает, – девушка улыбнулась, надеясь подбодрить небородного. Она тщательно следила за речью, не допуская никаких лишних слов или образных фраз. Этому Мадам учила каждую из девушек, а проверяла их всегда Кларисс. – Да и что там было в далёком прошлом? Ну, какая теперь разница? Кто что решил, кто что сделал? Они уже давно… в рециклере.

Рокан кивнул, понимая, что Айша права. Кто-то в Высшем Совете принял не самое удачное, но тогда, возможно, единственное доступное решение. За поколения лучшего всё равно не нашли, если вообще продолжили искать. Его дело было разобраться с последствиями. Если Дно не могло справиться само, если оно могло только притуплять симптомы, то, возможно, Небо способно было помочь. Нет, должно было.

– А вместе мы сможем что-то изменить? – Рокан задумчиво посмотрел на Айшу. Девушка оказалась прекрасным собеседником.

– Рюни, да и Кою всегда говорили, будь у нас лекарства сверху, многих можно было бы спасти. Детей хотя бы, – Айша пожала плечами. Ей не нравились такие сложные и тяжёлые разговоры, но мужчины постоянно их вели, даже если и сами от этого страдали. Мадам обычно говорила, что им не нужно понимать мужчин, только отвлекать и доставлять им радость. И Айша старалась отвлечь и развлечь.

Весь остаток пути они молчали. Рокан обкатывал в голове мысли, искал доказательства и опровержения для своих идей, отбрасывая совсем несостоятельные и укладывая вероятные в общую схему. Айша сидела рядом и держала в ладонях руку небородного, надеясь, что этим хоть немного помогает ему отвлечься. До подъёмника они добрались слишком быстро. Рокан не успел утрясти в голове все мысли, а Айша хотела бы и дальше просто сидеть рядом и смотреть на этого странного человека, который искренне хотел помочь Дну и понять его.

Солнечный свет был слишком ярок, но плотные занавески не пускали его в кабинет шены Рандэлл. Энде стоял у окна и рассматривал цветочный узор на ткани. В комнате было тихо и слишком жарко.

– Ты уверен в своих выводах? – после долгого молчания заговорил Энде.

– Как в этом можно быть уверенным? – Рокан покачал головой. Он стоял неподвижно в тени и смотрел на спину своего друга – непривычно напряжённую и прямую.

– Логика, Рокан. Подавление восстания приведёт к тому, что Дно останется без защиты, ты сам говорил, что сейчас… – Энде не закончил. Он был похож на капризного ребёнка, не желающего смирить с тем, что ему предстоит сделать что-то неприятное.

– Я долго думал, почему – при всём вопиющем безразличии Неба к Дну – его жители так почитают Одарённых. – Рокан замолчал. Это тоже было всего лишь предположением, удобно ложившимся в общую схему. Страшным, но, скорее всего, верным. – С помощью боевых Даров справиться с бедствиями Дна не так сложно. Уничтожить паразитов, выделить часть неприкосновенного продуктового запаса, изолировать больных. Ведь жителям Верхнего города болезни не страшны, даже заразившись, они смогут легко вылечиться.

– Мне не нравится то, что ты имеешь в виду, – Энде недовольно поджал губы, на Рокана он всё ещё не смотрел, уделяя всё внимание вышитым на занавесках цветам.

– После того, как Небо уничтожает всех жителей Дна и Среднего города, не занятых в производстве, оно берёт на себя защиту нижних уровней. Воспоминания о том, почему так случилось, стираются, а привычка преклоняться остаётся, – жёстко закончил свою мысль Рокан.

– Зачем? На Небе хватает еды. Да и Дно в ближайшее время не сможет производить ничего нужного, – Энде цеплялся за крошечный шанс, понимая, что лишь ищет лазейку, увиливая от решения проблемы.

– Еды хватает, даже с избытком. Сейчас склады забиты консервированными продуктами, – подтвердил Рокан. Он внимательно изучал накладные, отчёты о поставках и списки поступления товаров.

– Тогда зачем? – Энде замер, напряжённый и собранный.

– Потому что с самого начала дело было не в еде и даже не в лекарствах. Системы города не справляются с фильтрацией воздуха – слишком много людей. Не хватает воды, не хватает электричества, – Рокан прикрыл глаза и медленно выдохнул. Самые базовые ресурсы, о нехватке которых нельзя рассказывать никому и никогда.

– И поэтому Высший Совет решил сократить население? – голос Энде звучал тихо и безжизненно.

– Всё ещё интереснее, – Рокан провёл рукой по лицу. От ладони всё ещё едва ощутимо пахло духами той девушки, Айши. Это успокаивало. – Город – великое творение гениев прошлого, он умеет саморегулироваться. Не знаю, в воде или в воздухе со временем появляется нечто, подталкивающее людей к…

– Суициду, – закончил Энде. – Ты о той волне самоубийств на Земле? Но почему именно Одарённые?

– Потому что только в Верхнем городе ведётся статистика. Потому что в Среднем городе люди не склонны к рефлексии, им просто некогда. Потому что горожане со Дна привыкли цепляться за жизнь, бороться за неё и потому, что у них и без этого слишком много способов умереть. – Рокан замолчал, переводя дыхание. Путь на Землю был долог, у него было время подумать.

– Чтобы не гибли Одарённые, Высший Совет жертвует Дном. Всем Дном, самыми жизнелюбивыми его жителями, – Энде провёл рукой по занавеске, сжал ткань до боли в пальцах. – Меньшее зло, малая жертва ради всего города. Ненужные горожане.

– И все прочие оправдания, – закончил Рокан.

– И что ты собираешься делать? – голос Энде звучал почти просительно. Рокан редко видел друга таким.

– Есть пара идей, – архивариус пожал плечами. В первую очередь он должен был передать ультиматум Дна, причём передать официально. Это было возможно, хотя Рокан и понимал, что бесполезно. А потом ещё раз перебрать все старые книги по истории города, протоколы заседаний Совета и нормативы поставок продуктов.

– Я надеялся, ты скажешь, что ничего сделать нельзя, – Энде невесело усмехнулся и с трудом разжал пальцы. Поворачиваться он всё ещё не собирался. – Рокан, я спустился с Неба на Землю, чтобы меня оставили в покое. Ни приёмов, ни балов, ни невест, ни всех этих отвратительных норм поведения.

– Я знаю, Энде, – сочувственно кивнул Рокан.

– Я отказался от многих привычных и удобных вещей ради возможности проявить себя так, как я хочу, – Энде медленно выдохнул, собираясь с духом. – Я не хочу знать, что задумал Высший Совет, не хочу спускаться ещё ниже. Мне хорошо здесь. Рядом с кондитерскими, среди преданных мне людей, которые никогда не задают лишних вопросов. Так скажи мне, Рокан, почему я во всё это полез?

– Потому что ты столкнулся со сложной задачей и не смог её упустить, – подсказал Рокан. – Потому что до неё были и другие сложные задачи, с которыми к тебе приходил Милен. Ты взял чёрного инспектора потому, что заинтересовался.

– Да, заинтересовался. Смена Дара была простым ребусом на первый взгляд, – Энде пожал плечами. Милен действительно смог заинтересовать его непростыми задачами, а потом – инспектором Крайсом. Энде слишком увлёкся и не сразу понял, во что именно его втянули. – С двойным дном, конечно. Астарию Эшбетт нужен был боевой Дар, и он его получил. Это была не жадность, а эксперимент.

– Выбирать для себя то, что необходимо городу. Причём, с упором на боевые Дары. К нынешнему моменту Дар бы уже прижился, – Рокан кивнул, прикидывая, сколько нужно для освоения только что полученного Дара. – Шена Эшбетт сглупил, не смог отсидеться. Хотя его затворничество и так начало вызывать подозрения. И всё равно он был неосторожен. Или уверен, что Высший Совет не допустит его казни.

– Он ошибся, дело вышло слишком резонансным, – Энде слабо улыбнулся. – Его просто не могли отпустить без обвинений. Преступление было очевидным. Тем более, он пошёл на убийство Благороднорождённой из влиятельного рода.

– Потом Милен попросил меня найти для него книгу. С её помощью опять хотели сменить Дар, и почти удачно, – Энде покачал головой. – Это было сложнее. Пока Нуари бегал по всему городу, я искал книгу. А ведь путь её был не таким длинным и вёл в закрытые архивы Высшего Совета.

– И опять они хотели получить боевой Дар, – добавил Рокан.

– Во второй раз более ценный и редкий – Дар предвидения и прозрения человека. Дар рода Энлиэ, – Энде произнёс это со смесью презрения к ворам и восхищения закрытым семейством Энлиэ. – А первый Дар почти не встречается за пределами семей Дознавателей.

– В этом поколении есть целых три человека с этим Даром, причём, точно известно, что двое из них не унаследовали его по прямой линии, а родословная инспектора Крайса весьма сомнительна, – Рокан просмотрел все метрики, чтобы понять, откуда у шенай Эстемай и шены Харидан этот Дар. Шена Харидан был совсем молод, но происходил из древнего и значимого рода, в котором, однако, Разрезание последний раз проявлялось поколений пять назад и весьма слабо.

– Город и Механизмы – вот источник Даров, – Энде процитировал один из учебников, которые терпеть не мог. – Боевые Дары оказались нужны именно сейчас, но получили их те, кто не обратит их против города.

– Мне тоже так кажется. – Рокан кивнул. – И всё-таки, Энде, ты мне поможешь? Эта задача сложнее всего, с чем тебе приходилось сталкиваться прежде.

– Да, сложнее. И интереснее, – Энде повернулся к Рокану, на лице его застыло жалобное выражение. – Я не хотел лезть в политику, связываться со всеми этими родовитыми и гордыми членами обоих Советов. Терпеть их не могу!

– Знаю, Энде. Я тоже, – Рокан с сочувствием посмотрел на друга. – Но эту задачу нам необходимо решить.

Час спустя, сидя в своём кабинете в архиве, Рокан думал, что втягивать в это Энде действительно было жестоко. Но без него шансов не было совершенно. Шена Рандэлл давал хотя бы крошечную надежду на то, что они смогут что-то исправить или затормозить. Рокан поставил чайник на горелку и упёрся ладонями в стол. Тяжесть ответственности, которую он на себя взвалил, была просто неподъёмной. Словно весь город лёг на его плечи. Но и делать вид, что ничего не происходит, Рокан не мог. Когда-то он был старшим инспектором по особым поручениям, потом стал старшим архивариусом. Городу от него требовалось и то, и другое.