Чип из серых домов

— Мы идём в школу, — хмуро и скучно объявил проводник. — С того момента, как покинем Вышгород, я постоянно буду рядом. Захотите в туалет — идём оба. Я должен вернуть вас целым, невредимым и здоровым. Воду и еду берём с собой. Есть и пить можно только то, что взяли.

— Всё так серьёзно? — спросил Артём, оставаясь внешне невозмутимым. — Просто средняя школа, семь кварталов от периметра. Там же есть водопровод? То и дело сообщают, что улучшили и обеспечили…

— Вода менее надёжная по качеству. Бывают прорывы канализации в бытовую сеть водоснабжения. Я там жил и знаю, о чём говорю. Да, и респиратор понадобится.

Вон как. Адап, адаптированный. То-то он такой тёмный лицом, будто с апреля под открытым небом. Это у простонародья врождённое.

Должно быть, днюет и ночует за периметром, постоянно в делах. Там нужны свои агенты, служащие не за страх, а за совесть. За право вкусно есть и чисто спать в благополучной зоне, получать в красных рублях, а не в серых.

— А мне показалось, что вы из стрельцов.

— Это надо от стрельца родится. — На лице адапа появилась слабая усмешка. Ему польстило, что приезжий хантер принял его за потомственного воина, в третьем поколении живущего с оружием в руках. — Моя батяня был насосный мастер с говнокачки, а я вот выучился и понравился.

— Респиратор зачем?

— Внизу воздух стоячий, дурной. Как бы чем не надышаться.

— Был слух — в Леонидовке что-то горело или взорвалось. Правда?

Лицо проводника вновь стало маской безразличия, как у каменной бабы с кургана. Он медленно провёл ладонью по бейджу «Матвей. Охрана», потрогал пульт рации — всё на месте, всё в порядке.

— Спросите у того, кто слух пустил.

«Все заодно, — констатировал Артём. — И вышгородцы, и прислуга. А мне кандидатов на проверку представлять, на допинги и химию. Что там у вас было на базе химбоеприпасов? VX, зарин, зоман?.. выделят что-нибудь из мочи, из крови, из волос — и прощай чемпионат БРИКС по фиджиталу… и моя премия из наградного фонда».

— Это очень важно, Матвей. Парни, за которыми мы едем, должны быть чистые, как новые рубли.

Адап неуверенно покачал головой; улыбка его стала скорее насмешливой:

— Ну-у… не знаю, как это. Район наш — Кавказ, ещё звался Собачий порядок — народ там подобрался особенный. Если маньяк заводился, сначала искали у нас. Короче, тут как повезёт. Мне-то без разницы — я лавэ с вашей федерации получу так или иначе.

«Преимущество младшего персонала — они ниже уровня моря, шторм им не страшен, на их зарплате ничто не скажется. В отличие от моей».

— Ладно, едем. Респиратор есть.

* * *

Институт спортивных хантеров родился давно, с появлением наёмных команд и спортсменов-ландскнехтов. Сначала туда шли отставные атлеты, сведущие каждый в своей отрасли, потом их разбавили другие осведомлённые спецы.

Артём в их ряды затесался случайно, когда фиджитал-спорт 1 развернулся уже довольно широко и потеснил традиционные состязания. Сделав две-три удачных находки, он обратил на себя внимание воротил-организаторов, и ему предложили вплотную заняться поиском перспективных юниоров. Так и пошло. Хотя каждый раз заход на цель был уникальным и особенным, со своими трудностями и ловушками. Но росла база данных, расширялись связи, нарабатывался опыт, и без добычи Артём не уходил.

Здешний Вышгород мало отличался от других — успешные граждане заняли Западную поляну, главный холм города с парком и телебашней, и обнесли стеной, а кнаружи от неё создали кольцевой пустырь, открытое пространство для обзора. Лучами расходились в стороны трассы для поездок по делам и привоза всякого снабжения. Как везде.

Это не было единым планом, оно само по себе складывалось по мере реализации национальных форсайт-проектов — Социальность, Оптимизация, Дифференциация, Технология заслуг, Поколение здоровья, Почёт Серебряного Возраста — и получилось то, что получилось. О том, как оно начиналось, и что было раньше, никто не помнил — сколько уже точек невозврата было пройдено, и не сочтёшь!.. да и архивы почистились, бремя прошлого больше на мозг не давило.

В основном Артём крутился по Вышгородам, конкурируя и состязаясь с другими хантерами, но оазисы благополучия не могли покрыть всех потребностей спорта, утолить кадровый голод спортивных площадок — и неизбежно приходилось погружаться в серую зону застенков или, как их вежливо именовали СМИ, предместий. И каждый раз это было удивительное приключение.

Джип выждал, пока откроются ворота с остриями пик наверху, и неторопливо выехал на трассу, ведущую через пустою зону. Уже не угадать было, где и какие дома тут стояли прежде — гиганты-бульдозеры выровняли, а катки-великаны закатали всё до ровной гладкости, чтобы ни ямки не осталось.

Над машиной по обе стороны, словно небесные глаза или во́роны О́дина, летели два дрона, передавая картинку на видео-очки Матвея.

Впереди серели старые однообразные дома, сомкнутые в кварталы-крепости. Артём слышал, что их строили с расчётом на полвека эксплуатации, потом продлили срок раз, потом ещё раз, стягивая ветхие дома стальными поясами и проклеивая стены синтетической смолой.

Всегда казалось, что из пыльных маленьких окон кто-то следит за визитёрами из Вышгорода.

— Старики смотрят, — отозвался адап на вопрос. — Особенно кто не ходячий. Западная поляна для них как кино. Расспросить их — они точно назовут, где какие окна загораются и гаснут, кто выходит из домов, кто, когда и на чём выезжает наружу.

— Старики? с их-то зрением, с такого расстояния?..

— Оптика. Монокуляры, бинокли охотничьи. Телескопы одноцилиндровые.

— Какой-то нездоровый интерес.

— Подглядывать — обычное людское увлечение, их не отучишь. И если кто-то продаст свои наблюдения за еду или деньги, за этим не уследишь.

— А дроны? у них есть дроны?

— Конечно. Кустарщина, но эффективная. Мы их сажаем или сбиваем. Но там много умельцев…

Технику, совместимую с вышгородской, туда поставляли благополучные — правда, требовали строго учёта, отчётности, сдачи лома. Но объём ввоза хайтековых штучек был слишком велик, чтобы уследить за всем поштучно. Усушка, утруска, потери… кражи девайсов сети наблюдения. Надо же знать настроения в серых кварталах — а там ждут с отвёртками, кусачками, щипцами.

Или оборудование школ в предместьях — его обеспечивало федеральное правительство. Так или иначе, но неблагополучные были громадным кадровым резервом, из которого вербовались работяги всех мастей, а они должны быть грамотными и приученными к цифре. В стрельцы их редко брали — уже лет сорок как армия стала сословной, — но могли принять в казачью часть стажёрами, а там как круг решит, люб им юнит или не люб.

— В целом тут безопасно, — бросил Матвей через плечо. — Мы никого не всполошим — тачка не бронирована, нас мало, значит, едем по делу. Но двое-трое отследят нас, сообщат другим, даже для новостей снимут.

— Интересно. А можно будет посмотреть, что сообщат о нас?

— Можно. Городская безопаска мониторит сеть предместья, я спрошу у них запись. Но вам может не понравиться.

— А что так?

— Сплошной мат. Самое невинное — «собаки цифраки», «вонючая цифрятина». Асоциальная лексика. Я сам так говорил лет до пятнадцати. В учебке шокером вышибали, чтоб при одной мысли матюкнуться судорогой сводило.

Артём подумал, что фильтр новостей из исконной глубинной России — нужнейшая вещь. Вывести этакого вот Матвея на международную новостную платформу, дать ему микрофон минут на пять — и пять лет будешь катками сглаживать катками мятую репутацию державы.

«Хотя и снаружи то же самое. Взять хоть Китай…»

— Вот те здрасьте. Мы им Орион, возможности, лифты, а нас — «цифраки».

— Так лифты одним, а другим — сосиски из опарышей. Всем леденцов не хватит и в адапы не возьмут. Дифференциация жи есть.

«Вон уже какой личностный рост! В полный разворот цинизм и критика, взгляд на покинутый квартал с высоты Западной поляны. Уж ты-то, наверное, назад не отправишься, вновь мат изучать сквозь судороги».

— Дорогу достойным, — ответил Артём орионовским лозунгом и для верности добавил: — Будущее строят лучшие.

— Там сразу в лучшие берут или только детей? — почему-то тише спросил Матвей.

— Где?..

— У Пса Ориона. Где пёсья звезда.

Артём ненадолго замкнулся. Как-то некстати и не вовремя пришлось столкнуться с этими пригородными поверьями. Орион и Сириус — проекты разные, похожие лишь внешне. Охотник, звёздный хантер Орион — ловец вообще пригодных к адаптации, а федеральный пёс — искатель избранных, кого после проверки сразу вверх.

— Когда как, — расплывчато ответил он. — Их регламент я не знаю. Не мой уровень.

— А-я, ясно, — покивал Матвей. — Я узнавал про тех ребят, к которым едем.

— И что?

— Уличные они. Но спортом и цифротой реально озабочены.

«Лексика предместий не вполне изжита».

— …то есть на площадке и при тренере с ними нормально говорить. Но в частной обстановке, вечером и с незнакомым могут побеседовать иначе. Тут свои порядки.

— Весело живёте.

— Когда задание исполните, пройдитесь по Собачьему порядку ночью в одиночку — таких чудес насмотритесь, что мама не горюй.

— Шутите?

— Да. Лучше с телохранителем. В час беру три червонца.

— Красными?

— Само собой. Кому в Вышгороде серые нужны?.. Хотя драг-пушеры берут.

— Так городские торгуют с предместьем? — лениво спросил Артём, почти не сомневаясь в ответе.

— Почему нет? Таки у нас капитализм, а не какое-нибудь это. — Проводник поводил в воздухе растопыренными пальцами, но социализм жестом показать не смог. Этого диковинного зверя россияне вообще не знали. Разве на уровне кракена или какого-нибудь бармаглота. Все, кто застал его на здешней земле — может, и не в лучшем воплощении, — давно уже покинули мир, а ныне здравствующие были знакомы лишь с успехами перспективного планирования.

Артём открыл вещун — отвлечься от зрелища унылых строений застенка.

СМИ заговорили, заморгали картинками:

— Появились обновления харам-регистра запрещённых растений, веществ и естеств. Принять сейчас? Принять через час? Не принять, тем самым противопоставляя себя обществу и рискуя самому/самой попасть в регистр персон нон грата?

— Автоматический скан-контроль на наличие детей и подростков в зоне обзора камеры! Удалите всех младших на счёт «три»!... Не закрывайте объектив! Демонстрационная акция «Знать, чтобы бороться». Мы показываем зелёную жабу…

Артём посмешил сменить канал вещуна. С утра тема мерцала там и сям, чтобы крепить в умах образы инвайдеров — борщевика, зеленухи, амброзии и оранжевого испанского слизня.

Переход не помог — жаба согласованно атаковала по всем частотам. Таков день. It’s Wednesday, my dudes 2. Помни о рисках, знай, берегись и расскажи другому.

— …это диверсия, — уверенно твердила на другом канале дамочка из вышгородских, неопределённых лет, триумф пластических хирургов и молодящих впрыскиваний в лик. — Как колорадский жук и эти слизни. Они как поветрие, распространяются по воздуху, радары их не видят.

Говор дамы накатывал волнами, словно прибой, постепенно вовлекая в ритм бормотания и заставляя качать головой ему в такт. А следом и мозг принимался пульсировать в резонанс интервью, изредка вздёргиваясь на вопросы репортёра — «Кто же мог вбросить нам жаб?», «Вы видели случаи жабьей болезни?» «Они, они! Да, да! Ужас, ужас!»

Прочь, прервать связь с колыханием электората! Ещё канал!..

— …жаба ГМО-типа «Реновация», результат незаконной генно-инженерной деятельности. Впервые она была замечена в Вильнюсской губернии в 2065 году, после чего быстро распространилась по Западному федеральному округу и шире. Ядовитые железы Реновации находятся на спине и выделяют психоактивный…

Где ж местные новости?.. чаще всего они живут на кругосуточных музыкальных стримингах, между рекламой, вбрасывая инфомусор о городских событиях, позитив и соцрекламу. На экстренные службы, от которых ждал сведений Артём, надежда слабая. Они заняты профилактикой правонарушений, а отчитываются лишь о ДТП и дистанционном мошенничестве. В их суровом мирке происшествия появляются и исчезают, не выходя наружу, чтобы не волновать электорат. За подлинными новостями надо в теневую сеть, а хантеру-легалу это не пристало.

Осталось пользоваться косвенными данными. Скажем, забор воздуха в газоанализатор. Но шансов мало. Май, преобладают ветры западные и юго-западные, а Леонидовка, согласно карте, на востоке. Но адап запретил опускать стекло в дверце. В машине дышалось свежо и прохладно — фильтро-вентиляционная система плюс кондиционер.

— Сворачиваем в застенок, — предупредил Матвей. — Здравствуй, школа!

* * *

Уже давно Артёму казалось, что устройство вышгородов и предместий — одно и то же, с той лишь разницей, что в благополучных огороженных районах дома белые, тротуары чистые, газоны зелёные, церковь ухожена, псы в намордниках, а на детских площадках аттракционы красочные и удобные.

Но теснота та же, деревьев чуть, да и в вышгородах меньше детей. Трудная креативная работа и напряжённый бизнес не оставляли вышгородским сил на любовь, да и стиснутый периметром город банально не вмещал всех, желающих тут развернуться — приходилось эмигрировать на территории перспективного развития, вступать там в крысиные гонки и бои быков с другими претендентами на успех.

В этом смысле предместья были удобнее. Тут ставки ниже, зато возможности шире.

Правда, за периметром дышалось тяжело. В низинах всегда скапливались дым, гарь, пылевая взвесь, выхлопные газы и прочее удушье. Так что с респиратором Матвей не ошибся.

И школы здесь радикально отличались от гимназий в районах белых домов.

Какие лужайки, какие рощи Академа?.. Квадратные школы вколачивались в серые кварталы по принципу уплотнительной застройки. Получалось что-то типа дневной казармы для неуёмного молодняка, не знающего, чем себя занять.

Каждого на входе в муниципальное образовательное учреждение встречали рамка металлодетектора и будка охранника. Школьные охранники представляли собой дань традиции — со времён Киевской Руси и университетских педелей полагалось иметь в школах сторожей, берегущих школьников от трактористов.

Собственно, под трактористами подразумевались совсем другие люди, но их название и род занятий давно были в харам-регистре, а тракторист как шофёр трактора ушёл в прошлое — агрохолдинги, распахавшие землю от горизонта до горизонта, применяли дроны-роботраки.

Эти мешковатые, неповоротливые, но исполненные важности люди в форме исправно стерегли входы в школы от вторжения любознательных родителей и хамили им в административном восторге и с полным сознанием своего достоинства. Если всё-таки на школу кто-то нападал, а охранники не успевали нырнуть под стол, то они погибали, не успев не то что дать отпор, но даже сказать «Ой», поскольку вообще ни на что не годились, но взамен им сразу нанимали новых — на Руси чтут традиции!

Видимо, это был легальный способ борьбы с безработицей в предместьях, вроде создания рабочих мест в магазинах, где охранники служат для подпирания стен и эротической стимуляции продавщиц и кассирш.

Просто удивительно, как из местной учебки охранюг вышел такой продвинутый кадр, как Матвей. Этот открыл турникет в школе только тем, что цыкнул зубом на оцепеневшую бабищу-вахтёршу; за ним прошёл Артём, а следом процокал копытцами робот-киноид, этакий механический пёс коленками назад. В теории, если трактористы пришибут проводника с агентом Ориона, робопёс должен вызвать подмогу и до её приезда отстреливаться от правонарушителей. На деле же он путался под ногами; в рамке Артём наступил ему на лапу, и робот жалобно запищал.

— Добрый день. Я звонил вам утром — Артём Терехов из Ориона, по вопросу отбора участников на чемпионат.

— О, здравствуйте! Ждём вас. — Госпожа завуч метнулась навстречу. Ей уже сам визит хантера был +10 к репутации, а если всё сладится, то и +15 к кадровому уровню. — Будем знакомы — Мерайя Ольгердовна. Идёмте в класс, я покажу вам мальчиков.

Момент бы выбран верно — школьники в классах, коридоры пусты. Киноид вносил в шествие нотку киберпанка, стуча лапками по керамогрантиной плитке и щёлкая чем-то в поднятой над корпусом вращающейся головке сканера.

Тут было чисто, пусто и бедно; белизну стен нарушали лишь мотивационные плакаты, социальные, церковные, по здоровью и профориентации — «Забота, работа, семья!», «Я верю! Я молюсь!», «Стань мастером!». «Вор будет в тюрьме!», «Сварщик, пекарь ИТ-керамики, монтажник платформ — кто ты? Пройди тест!», «Жаба-зеленуха, мучнистая плесень, сумчатые грибы — это погибель! Узнать больше — ад_яд_смерть.ру»

Класс при входе их неровно и как-то нерешительно встал, но ученики смотрели ниже колен вошедших — на киноида. Такие механизмы сюда редко заходили — если вообще бывали тут когда-нибудь.

— Садитесь! Ребята и девчата, у нас большое светлое событие, — с подъёмом начала госпожа завуч. — По результатам межгубернских фиджитал-игр Орион выделил именно нашу школу и нашу команду… Саша Зорькин, Коля Турецков и Серёжа Маркелов поедут в Аддис-Абебу на чемпионат. За ними прибыл господин Терехов. Покажитесь, мальчики.

Поднялись двое — рослые, такие уже крепыши, спортивного склада, чуток смущённые, но улыбающиеся.

— А что же ты, Саша?

Если удалить обсцен, негромкий спокойный ответ третьего звучал так:

— А пофиг, встану я или не встану. Всё равно поеду. Других у вас нет, Мерайя Ольгердовна.

Артём с интересом вгляделся в него. Этот сутуловатый и тощий вьюнец с жидкими волосами смотрел исподлобья, без улыбки, цепко и холодно. Только слегка шевелил пальцами тонких рук по крышке стола. По виду — классический айтишник. Только без очков. Или в линзах?.. а ставят ли тут линзы? Наверное, по квоте для нуждающихся в коррекции.

— Он у нас своеобразный, его психолог наблюдает, — как бы извинилась за дерзкого старшеклассника госпожа завуч. — Что вы скажете господину Терехову от лица команды?

— Я рад буду выслушать вас, — поощрил их Артём. — Уверен, мы подружимся.

На слух он лексикон предместий фильтровал, не напрягаясь, сразу выделяя главное и ухватывая смысл. Что поделать, если они говорили как в сказке: «каждое слово, которое сорвётся с ваших губ, превратится в змею или жабу» 3. Жаль, что они и думали, как говорили!..

Когда к ним обращался чужой, пришлый человек, особенно из белых домов, они сначала замирали, а потом, тщательно подбирая слова, говорили почти цензурно, лишь иногда на автомате поминая между делом падших женщин. И на способности связно составлять фразы заметно влияла физическая подготовка — чем она интенсивней, тем сильней хромает синтаксис. В школе Артём видел весёлую пьесу самодеятельного театра — там состязались две вымышленных расы, мускуланы и зубриты. Фиджитал помирил их — в этом виде спорта они выступали заодно и вместе брали призы.

Один из мускуланов — Коля или Серёжа, — уже собрался с духом и разинул было рот, чтобы изречь что-нибудь в ответ пришельцу из мира благополучия, но тут худощавый зубрит Саша Зорькин полуобернулся к нему и обыденным тоном произнёс фразу, которую нельзя привести по этическим соображениям. Достаточно будет сказать, что все существительные в ней были матерные, а все глаголы произведены от таких же существительных. Мускулан тотчас захлопнул рот, а Артём понял, кто в команде капитан.

Затем Саша вновь перевёл глаза на гостя. Артём, решив, что пора переходить на более тонкий уровень изучения клиента, задействовал зум глазных технических линз, масштабировал лицо Зорькина 1:10 и отрегулировал резкость.

Ну так и есть. У паренька глаза снаряжены линз-экранами, а нервное движение пальцев — не иначе как управление виртуальной клавиатурой. То есть он изучил Артёма первым. Умница какой!..

«Да тут целое гнездо талантов. Надо почаще сюда наведываться, да и Сириус можно ориентировать на здешние края. У них там генетики — пусть выясняют, что за гены процвели на местных чернозёмах, титульные, мордовские или татарские».

Саша быстро набрал цензурный вежливый ответ и заговорил, читая подсказку с экранов, плавающих в слезе на роговицах:

— Благодарим за ваш выбор, господин Терехов. Мы готовы оправдать доверие страны и побороться за высокое звание. Надеюсь, вы переведёте нас в Вышгород и определите нам необходимое содержание до отправки на состязания.

— Так и сделаем, — улыбнулся Артём.

— Серёжа и Коля того же мнения. Мы команда — всегда вместе, всегда заодно.

— Прекрасно. Поработаем.

Казалось, вот-вот в воздухе расцветут розы, Артём возьмёт старшеклассников под руки и поведёт в светлый мир, а Мерайя Ольгердовна всплакнёт, провожая своих питомцев, уходящих к новой лучшей жизни.

Но вместо этого раздался дребезжащий хрип системы оповещения:

— Внимание! Перемена ветра! Ветер восточный, пять-семь метров в секунду! Всем срочно пройти в убежище! Повторяю — всем срочно пройти…

Школьники на удивление слаженно встали и быстренько потекли к двери, а из коридора слышался топот множества ног и доносились голоса, среди которых Артёму ясно послушалось — «Опять Леонидовка».

Проходя мимо него, Зорькин проронил:

— И зовите меня Чиполлино.

— Кого?.. — не понял хантер

— Или коротко — Чип, — и парнишка скрылся за дверью.

* * *

Издревле на Руси вместе с жилищами строили убежища. В гиперборейскую эру люди титульного народа скрывались там от гнева родовых богов, затем от наказаний Бога Единого, а между небесными карами — от супостатов во времена опасностей, угроз, кризисов и вызовов, начиная с Отечественного Кризиса 1812 года и Великого Отечественного Кризиса 1941-1945 г.г., а далее везде, особенно со времён гибридных кризисов. Между широкими угрозами в убежищах хранили всякий инвентарь, консервы и рухлядь, устраивали индуистские ашрамы, драг-притоны и очаги плотского непотребства, а также тайные алтари несогласного православия, но однажды вновь возвращались вызовы с угрозами, хлам из убежищ удалялся, и они опять обретали своё истинное назначение — сберегать людей во дни ударов с неба.

Какая там угроза прилетела, откуда — спрашивать не принято, просто встань и уходи.

Артёму выделили место в убежище для школьного начальства — там он познакомился с директором школы и тренером по фиджиталу. Завязался продуктивный разговор, из которого хантер узнал немало интересного.

— Они — банда,— доверительно высказался тренер. — Так зовут прочные, спаянные компании. Серёга с Колькой по физухе, Сашок — цифровик, так и упражняются вместе, я их просто подправляю и веду. Вы их как, совсем к себе возьмёте или грант дадите на троих?

— Сначала надо выиграть чемпионат, — осторожно отвечал Артём. — До третьего место включительно федералы дают стипендии и премии, а ниже — оплачивают обратный проезд. Что за разговоры здесь о Леонидовке?

Тренер извинился, что уходит в туалет, ушёл и не вернулся. Тогда Артём насел на Мерайю Ольгердовну и сел так, чтобы не позволить ей уйти. Завучиха вертелась, вертелась, но всё же заговорила:

— Там могильник химбоеприпасов, очень старый. Почему-то иногда на нём взрывается. Никто не знает, по какой причине. Штаб МЧС считает, что оно опасно. Надо десять коллективных заявлений через Госуслуги, чтобы состоялась экспертиза, тогда выделят средства на рекультивацию полигона.

— Десять… а что-нибудь действительно случается после того, как…

— Астма, — шёпотом ответила завуч. — Кожный зуд. Выкидыши. Если вы подпишетесь, ваш голос пойдёт за три. Помогите нам…

— Похоже на тракторизм, — осторожно намекнул Артём — де, хватит кивать на техногенные аварии, пора зайти с козырей. — Никогда не подводило.

— Само собой, — сокрушённо вздохнула Мерайя. — Но нам сказали — мотивация не звучит. Трактористы предъявляют требования — кого-то отпустить, сколько-то заплатить, а тут ничего. Молчание.

— А факты?.. вещдоки?..

Она коротко кивнула:

— Обломки. Крылья. Куски моторчиков.

— Ну так это ж явный тракторизм.

— Говорят — не убедительно. Может быть творчество энтузиастов.

— А взрывчатка?

— Горючее.

Артём чуть не плюнул с досады. Что за тёмная локация!.. Люди в убежищах парятся, а органам и дела нет!

— Пишите в экологию. Там другие критерии. Тепловой выброс и подъём в воздух сажи — это провокация дождя и влез в конвекционные потоки. Опять же, токсины горения — их количество надо замерить. Ваше право — потребовать возмещения за дождь вне прогноза, за жару и отравление. Надышится кошка или канарейка — кто будет отвечать?.. Ведомство другое, а подход не хуже. Достаточно предъявить хоть одну птичью тушку и потребовать экспертизы — тут колёса и закрутятся.

Завуч слушала его со всевозрастающим любопытством. Видимо, такой подход жителям предместья в голову ещё не приходил. Вот что значит — столичный кадр приехал!.. Этим, из самых белых высоких домов, сызмала в голове как лазером прожигают — куда заявления писать, кому жаловаться. Высшая школа бумажной агрессии!

— Я передам ваши слова коллегам. Это многим будет интересно…

— Ваш парень, Зорькин — он адекватный? Мне важно, чтобы психолог допустил его до состязаний. В Аддис-Абебе будет комиссия, не только наши, они могут быть заинтересованы, чтобы дисквалифицировать российскую команду. Отношения в БРИКС — тоже, знаете, такой серпентарий, несмотря на все китайские улыбки и индийские намасте…

— Террариум, — как-то задумчиво и в сторону промолвила Мерайя.

— То есть?.. — недопонял хантер.

— Садок для лягушек, — улыбнулась она, и Артём впервые осознал, что замотанная госпожа завуч довольно симпатичная. Просто её выжимает как лимон повседневная работа с детьми и подростками, чем язык — мат, а переучивать их не позволяет проект Дифференциация, согласно которому каждый слой общества должен иметь свой языковый и культурный слой, например, реликтовый рэп, от которого благополучного человека непроизвольно тошнит и побуждает покинуть помещение/пространство, где звучит мерзкий захлёбывающийся речитатив.

Захотелось пригласить Мерайю в Западную поляну — пусть подышит настоящим воздухом, попьёт воды, не смешанной с канализацией, посмотрит на предместья с высоты и увидит, наконец, что есть даль, что где-то синеет горизонт…

…и дымится Леонидовка.

«Как она здесь оказалась? неужели родилась тут?.. Может, нам следует расширить критерии отбора Ориона?»

Пока он так грезил, завуч достала тюбик гигиенической помады — их легко отличить по бледно-зелёному цвету, — провела ею по губам, и глаза её стали мечтательными, словно глядящими куда-то за стены убежища, а улыбка сделалась рассеянной, как бы полусонной.

— Будьте с ним осторожнее, — проговорила она. — С Чипом.

— Странное прозвище. Откуда оно?

— Я не буду называть. Эта литература харам.

— Ну… пусть, но как он получил доступ?

— Чип — просто устройство, — продолжала завуч словно в полусне, но осознанно и осмысленно. — Оно главное; ничто не работает без интегральной микросхемы. Вы увидите их команду, как она действует.

— Но я о прозвище. Это можно узнать, не навлекая подозрений?

— А вы сейчас вне сети?

Артём машинально проверил свои доступы и подключения, сперва явные, затем тайные. Ну, если такой разговор пошёл, можно на пару минут отключить внешнее пассивное слежение. Дело того стоит, верно?

— У нас сто двадцать секунд. Говорите, только быстро.

— Если будет неконтролируемый доступ, поищите в даркнете текст «Le avventure di Cipollino» 4. Это очень старая итальянская сказка, ей почти сто сорок лет.

— Сказка?.. чушь. Такая вещь не может быть опасной.

— А вы почитайте. Если ума хватит, поймёте. Вы ведь понимаете, что слова из харам-регистра зачем-то запрещены. За них прилетают разом штраф, общественное порицание и упадок в рейтинге. Все уровни можно освоить — цыц, ку-ку, даже фьюить. Вы же умеете фильтровать?.. Время кончается, у нас минута с четвертью. Возьмите помаду.

— Зачем это?

— Будет чем оправдаться за внезапный выход из сети.

«Времени ещё хватает, ну её вашу помаду», — решил Артём.

— Конкретно, в чём значение Чипа.

— Чип Чип Чип Чип и Дейл к вам спешат… — пропела лучезарная Мерайя. Лицо её сияло, глаза заволокло поволокой. Куда девалась госпожа завуч…

Он шумно и длинно выдохнул. Похоже, разговор закончен. Но намёк получен и с ним стоит разобраться.

Cipollino. Италия. Что за чепуха. Сегодня же надо перевезти кандидатов в Вышгород и сообщить о них куратору. И проголосовать на Госуслугах за рекультивацию Леонидовки. Хоть чем-нибудь, но следует отблагодарить школьных за подготовку и поддержку команды для чемпионата. Хорошо бы, если отзыв о них и оценка весомо сказались на рейтинге.

Хотя Артём родился в белых домах и исповедовал идеи перспективного планирования, он слишком уже нагляделся на предместья и против ожидания проникся состраданьем к «малым сим» — не то, чтобы по-крупному, в режиме преобразующих демократов (слово на букву «р» тоже было харам), но достаточно, чтобы без усилия терпеть присутствие Матвея, быть снисходительным к Чипу Зорькину и доброжелательным к Мерайе Ольгердовне до такой степени, что даже не прочь разделить с ней гостиничный апартамент, включая кровать.

Они тоже люди, и задача Ориона в том, чтобы поверстать их в адапы, дать доступ к качественной еде и уютному жилью.

Правда, афишировать эти свои соображения он не рисковал. Как сообщали хрестоматии, интерес и сострадание благополучных людей к «маленькому человеку» естественным образом закончились около века назад, когда путём беспристрастного научного анализа было установлено, что в своей бедности, ничтожестве и низости люди виноваты сами, потому что они генетические неудачники, и в силу этого непреодолимого обстоятельства обречены жить в серых домах, сушить бельё на верёвках и пить водку.

Что-то в Артёме протестовало против этих незыблемых истин, но озвучить свой протест означало выступить против Основного Закона и попасть на карандаш, а там и далее — чтение в сердцах, анализ поведения и запрет на ряд профессий, включая хантинг, после чего можно возвращаться к кризисной экологии и рыть пробы грунта в Леонидовке, вместо того, чтобы получать призовые в бриксах.

После отмены химической тревоги он объехал семьи кандидатов, всё всем объяснил и договорился о переезде школьников в Вышгород, на кошт Ориона. Уж как рады были родители — и описать невозможно. Как же! детачки уезжают в зону благополучия, бороться за жирный приз! и хотя бы месяц-два не будут напрягать серые рубли семейного бюджета.

Особенно радовалась семья Чипа Зорькина. Казалось, он там всех достал своим своеобразием и дружбой со школьным психологом. Впечатление было такое, что ему чемодан уже заранее собрали, но вопрос — куда? явно же не в Эфиопию, с которой всё было более чем мутно. И зачем-то к вещам прилагался мешочек сухарей.

Веселее всего было вселиться с ними в вышгородскую гостиницу. Оттуда был прекрасный обзор городских окрестностей, и троица юнцов орала от восторга, перебегая с лоджии к окну и обратно, с комментариями криком показывая друг другу то родные дома, то какие-то убогие магазины, то извечные лишь им одним места, именуемые «толкун», «торчок» и «хлопище». Будто в номере обосновались трое гамадрилов. Дежурный администратор наведался к Артёму и вежливо заметил, что шуметь после 23.00 запрещено.

— У меня ребята из предместья, — объяснил хантер. — Они впервые на такой высоте. Просто не умеют себя вести должным образом. Вот разрешение на их вселение. Завтра мы съедем.

— А, тогда понятно. Нет претензий. Они точно трезвые?

— Да. Я осмотрел их багаж.

— Там не было гигиенической помады?

В душу Артёму стали закрадываться смутные подозрения.

— Что вы имеете в виду?

— Такие оранжевые тюбики.

Хантера отпустило. Только бледно-зелёные, никаких других.

— Нет. Ничего похожего.

— Тогда всё в порядке.

Порядок нарушился позже, когда ему позвонил куратор из Москвы:

— Придётся нагрузить тебя, брат Артемон. Я уваливаю по тюремным зонам. На подготовку и чемпионат ребят будешь возить ты.

— Что за…

— Опять кризис в Горном Бадахшане. Надо свежих штыков для умиротворения. Съезжу, поищу — армия заказала пару тысяч душ. Кто выживет — может, в стрельцы возьмут, но там отбор строже, чем у казаков.

— Удачи, брат Симеон. Ну ты меня и озадачил.

— Если всё у тебя сладится, бонус от федерации — тыщ десять бриксов.

Утешение, конечно, сладкое, но Семён от МинОбороны получит штуку красных за одного юнита, так что перекроет бонус Артёма с большим запасом. Другое дело, что сам Артём по объектам ФСИН не стал бы ездить — лучше молодняк по предместьям отлавливать.

* * *

Из-за финта куратора Семёна пришлось Артёму волей-неволей стать ещё и экскурсоводом для парней «с раёна».

— Итак — Эфиопия это очень многонациональная страна со сложной и конфликтной историей, полной кризисов, особенно после возвращения в её состав многострадальной Эритреи…

— Почти как мы, — громко шепнул Серёга-Лимон Чипу, за что удостоился крепкого тычка локтем в бок.

— …поэтому возможны проявленья тракторизма, и из-за этого на саммите БРИКС, совпадающем с чемпионатом, будут приняты беспрецедентные меры безопасности. В случае чего не бойтесь, держите руки вверх и говорите — «Ине русияви ненйи, веде русия эмибаси виседенйи» 5, и всё будет в порядке. Или «веде русия хоспиталь», то есть «в русскую больницу». Там все нас знают и любят, помогут сразу. Чип, запиши это, и пусть ребята заучат.

— А «русский» тут можно говорить? — осторожно осведомился Чип, по жизни резкий, но к закону очень щепетильный.

— Тут — можно. Не как дома. На саммите будут решать вопрос о климатических беженцах в Россию и поставках нашего зерна голодающим от засухи, так что хорошее отношение гарантировано. Вплоть до обожания. Имейте в виду, в Аддис-Абебе триста тысяч ВИЧ-инфицированных. Они тут будто концентрируются… В общем, ерусия сендэй6старайтесь не произносить — тотчас же охмурят.

— Я читал, — медленно заговорил Чип, — что фалаша, эфиопские евреи, промышляют драгами. Нам оно ни к чему…

— Этих пусть принимает Израиль, — отмахнулся Артём, — это их план репатриации. Мы будем принимать кого-нибудь других, один народ, чтобы не резались у нас…

— На Кавказе им покажут, кто кого куда, — кратко и многообещающе высказался мускулан Коля, тщательно подбирая цензурные слова. — На резку у нас с мордвой монополия, это и татары признаю́т. Каждому свой район, по справедливости.

* * *

Расклад местных группировок Артём обсуждать не стал — без того забот море.

Не говоря уже о совпадениях, которые вызывали всякие сомнения.

Взять хотя бы отказ команды лететь с Москвы. Хоть ты что — «Давайте с Ростова, аэропорт Платов». «Но почему?» «Мы боимся» — и Серёга-Лимон с Колей-Шершнем закивали, подтверждая согласие с Чипом. Пришлось брать билеты на Ростов-Главный — и что же? «Беспилотная опасность» накрыла Центральный и Приволжский ФО, а Ростов-на-Дону оказался вне зоны покрытия, и оттуда команда добралась до Эфиопии рейсом «Флайдубай» быстрее всех.

Но уж там было не до сомнений и раздумий — знай успевай вертеться и отслеживать риски. Тут тебе и интриги, и козни организаторов (как же без них!), и опасности от главных конкурентов (Индию тоже опасно недооценивать!). И все, увидев российский бейдж, задавали один и то же вопрос: «Wat is die vooruitsigte vir die koringoes? Quais são as perspectivas para a safra de trigo? Bagaimana prospek tanaman gandum?» 7

Проще всех обходились местные эфиопы — «Пашаница юм-юм!», то есть ням-ням, и руками показывали, как пихают в рот лепёшки. Корми, Россия! Россия, пришли стрельцов! Помогай, мы сами не можем! Давай пиф-паф! давай ням-ням!

Когда настала пора состязаний, все прочие мотивы отошли на задний план. Круг за кругом. Благо, июнь в Аддис-Абебе нежаркий и дождливый, без тропический духоты — политикам БРИКС благодать, да и спортсменам уютно. Пока дипломаты спорили о квотах российского хлеба — кому задарма, кому за бриксы, — и переселении оголодавших народов, игроки бились за призы под напряжённое внимание болельщиков и СМИ.

Последний фокус организаторов был просто находка — по правилам, устроители чемпионата могут внести финальное соревнование на своё усмотрение, не объявляя его заранее. И вот шарахнуло — дроноводство с элементами боёвки!

«Мы попали, — у Артёма настроение упало. — Не готовились, не предусматривали… Зачем это в тренинг не внесли? Полезно ж, в армии годится — есть дроноводы не стрельцы, а шпаки за треть цены, ЛБС не переходят…»

И это при том, что по очкам команда была в тройке лидеров!

«Ни бонуса, ни премии. Дорогу обратно оплатят, суточные — и спасибо».

Так он маялся и сокрушался, пока Чип не надел наголовный дисплей и перчатки. Собственные его линзы и примочки пришлось снять ещё на въезде.

Пока шлем не скрыл лицо, Артём заметил у Чипа то же выражение, что увидел при первой встрече с ним в классе — холодное, сосредоточенное, целеустремлённое, — и от сердца отлегло.

«Давай, Зорькин. Покажи им. Я в тебя верю. Не знаю, где ты наработал этот навык, но он у тебя есть — правда?.. Ладно, попытаюсь угадать — следил за Вышгородом?.. тепло? Или возил туда дронами помаду в бледно-зелёных тюбиках?.. что там намешано в пчелиный воск и вазелин, а? Ну, не будем копаться в подробностях — но наверняка обратно птичка везла красные рубли, туго свёрнутые в рулон и схваченные банковской резинкой. Тут я не ошибусь. А Матвей и его друзья-адапы отслеживали ваших птичек и гасили… или за долю малую корректировали, чтобы те случайно не залетели в чужую форточку?.. Это такая старая игра, что её начало теряется во тьме веков.

Два десятка пони

Сквозь туман и мрак,

Курево — Клерку,

Пастору — коньяк,

Кружево — Даме, Шпиону — пакет -

И глазки в стену, крошка, а не Джентльменам вслед! 8

Она была раньше и будет даже тогда, когда ИИ научится перспективно планировать наше будущее и перестанет нуждаться в людском руководстве. Наверное, тогда он будет называться СкайНет».

Птицы взлетели и понеслись по трассе. Синий дрон Чипа держался в гуще, не вырываясь вперёд. Поворот, другой, манёвр по высоте… слалом между препятствий… о-па! лабиринт, имитирующий трубы вентиляции!.. и вот финишная площадка. Когда же рывок?

Синий поднялся над лидером и выполнил команду смерти — «Нижняя подсветка включена», она же сигма, или, Σ, в греческой алфавитной записи чисел означающая 200. Массо-габаритный макет бомбы ударил по пропеллерам лидера, те разлетелись в куски, а синий нырнул, подхватив макет, и понёсся к финишной мишени. Даже завис над ней из ухарства, прежде чем скинуть точно в центр.

Судьи вскочили, шумно споря — «Против правил! Нет, не запрещено! Это манёвр вне регламента! Нарушение — только удар винтом или корпусом!»

Артёма отпустило. Осталось дождаться мнения судейской коллегии. Симпатии — и ненависть, — зрителей ясно на чьей стороне. Равнодушных нет. Опять Россия зацепила всех.

Наконец, судейские согласовали мнения, пошли оценки — 7,5 / 7.8 / 7,2 / 8,0 / 7,3… На дисквалификацию никто не подал. Всё-таки Глобальный Юг признал победу белого и пожал ему руку. Что ж, остаётся быть таким же справедливым и в другой раз тоже быть на высоте.

* * *

С учётом отката в ¼ официально озвученных премиальных сумм (премия собственно чемпионата откатом не облагается) на долю каждого победителя причиталось о-го-го сколько — даже если раздать всей родне по пачке красных рублей, останется вдоволь, чтобы купить многокомнатный дом в зелёном поселении и навсегда покинуть постылое предместье. Там можно закрутить эко-бизнес… да мало ли что! Этим и привлекателен Орион — при удаче он даёт шанс стать благополучным.

— Всё-таки странно, что Коля решил остаться в Эфиопии, — сказал Артём, когда летели обратно.

— Там тепло, там яблоки, — пожал плечами усталый и похудевший Чип. После награждения он подцепил местную дизентерию и две недели провалялся в «русия хоспиталь»; Сергей задержался из солидарности в с ним, а Артёму пришлось как куратору. — Опять же, девушка хорошая.

— Которая?

— Пусть он сам разберётся. Брачный возраст там — шестнадцать лет.

— Так они же из нашей колонии.

— А гражданство местное. Доучится в школе при посольстве. Тут он автоматически благополучный, — подчеркнул Чип заветное слово.

— Тогда почему ты решил вернуться? — напрямую спросил Артём.

— Хочу открыть бизнес. Парфюмерный. Из натуральных органических продуктов. Заведу террариум…

Серёга-Лимон как бы невзначай заквакал, и ему тут же прилетел подзатыльник с матерным комментарием.

— …и ещё хочу в рекультивацию войти, — продолжал Чип спокойным голосом. — Скоро придёт федеральный грант на восстановление Леонидовки — можно поучаствовать. Голосуйте за нам на Госуслугах.

— А откуда… — начал было Артём, но вопрос так и остался в уме.

«Он знает. Он уже знает, заранее. Он… что там говорила Мерайя про взрывы на старом могильнике?.. как туда попадают заряды? по воздуху?»

— Это опасно. Боевые отравляющие вещества…

— Я родился в низине — и до сих пор жив. Я нарочно буду жив. Мы всё вычистим. Это наша земля.

— Я прочитал ту книгу. Сказку, — после долгой паузы промолвил Артём. — Откуда прозвище.

— Ну и как? понравилась?

— Правильно, что её внесли в харам-регистр.

— Поздно. Ничего отменить не получится, всё равно оно потом вылезет.

«Что я должен сделать?.. заявить, что Александр Зорькин изучает харамную литературу и участвует в коррупционном проекте про распилу экологического гранта?.. Но нас ждут с оркестром. Победители чемпионата… гордость державы… и тут такое!..»

— А вы представьте себе, что всё так и должно быть, — с какой-то мирной, беззлобной улыбкой сказал Чип. — Это лук, просто лук. Кто его раздевает — слёзы проливает. Не мешайте и не стойте поперёк дороги, ладно?

* * * * * * *

1 (англ. phygital — от digital «цифровой» + physical «физический») — вид спорта, объединяющий в себе соревнования в двух форматах: цифровом и физическом

2 Это среда, чуваки (англ.)

3 Шарль Перро «Подарки феи»

4 Приключения Чиполлино (итал.)

5 Я русский, отвезите меня в российское посольство (амхарск.)

6 Российская пшеница (амхарск.)

7 Какие виды на урожай пшеницы? (африкаанс, португальский, индонезийский)

8 Редьярд Киплинг «Песня контрабандиста», перевод И. Грингольца