Чудеса в декабре

Последние капли коньяка грустно упали в чашку с чаем. Рома сделал большой глоток. Поморщился. Не от крепости напитка, от собственной слабости. В окно билась метель. В печке трещал огонь. Амбициозный юрист в квадратных очках сидел на резной скамье, вцепившись в глиняную кружку, как в спасательный круг.

И когда жизнь успела стать такой сложной? Он потянулся было за сигаретой, вспомнил, что давно бросил — дёрнул плечом.

В этой, почти сказочной, избушке всё было просто. Поэтому он и сорвался сюда... Нет-нет-нет. Рома жадными глотками припал к чаю, словно мог выжечь ненужные мысли кипятком.

Резкий стук за спиной взорвал тишину. Рома вздрогнул и поперхнулся. Сердце панически затрепетало. Он обернулся, пытаясь разглядеть за стеклом того, кто стучал так настойчиво. Но увидел лишь глупого себя в отражении, и какой-то ворох оранжево-желтых перьев, прилипших к окну с той стороны. Рома вскочил с места, едва не опрокинув стол.

Ворох мыслей запульсировал в голове. Стук продолжался. Не в силах больше его слушать, Рома побежал в сени. Дрожащими руками поднял тяжёлую задвижку и толкнул дверь.

Его обдало холодом — метель ворвалась в дом, намела Роме снега зашиворот и оставила после себя колкий морозный запах. Гость поспешил закрыть за собой дверь. Рома отступил от него на шаг. Перед ним стояла мужская фигура, в немыслимом оранжево-желтом балахоне из перьев. В руке у незнакомца был посох. Рома уже было подумал о сектантах, по слухам обитающих в местных лесах, но тут гость наконец поднял голову.

Тусклого света лампы хватило, чтобы разглядеть его лицо. Рома прислонился к стене, чтобы не упасть. Он заглянул в глаза незнакомца, и столкнулся с синевой собственных глаз. Он выглядел в точности так же — те же морщинки у висков, тот же нос, непослушные чёрные волосы. Не хватало только очков.

— Ээ... Я понимаю, это страшно. Мне, знаешь ли, тоже не по себе... — Двойник скосил взгляд, медленно стряхивая с себя снег. — Но у меня не было другого выхода. Я всё объясню. Только давай пройдем в дом.

Звук собственного голоса нисколько не успокоил Рому. Но делать было нечего.

На ватных ногах он вернулся в избу. Двойник — как тень — следом. Рома медленно осел на скамейку, наблюдая, как тот аккуратно прислоняет к стене посох, снимает с себя пернатую шубу, греет у печки замёрзшие руки...

— Ну я... Жду объяснений. — Наконец выдавил из себя Рома.

Двойник резко развернулся. Рома только сейчас заметил болезненную усталость на его лице. И неловко оставленную правую ногу. Она была неумело обмотана каким-то тряпьём. Двойник провёл рукой по растрёпанным волосам.

— Да... Сейчас... Только можно сначала чашечку чая? — Знакомая (собственная!) виноватая улыбка расплылась на лице двойника, заставляя Рому отвести взгляд.

— Сейчас. — Не слишком гостеприимно буркнул Рома, наливая в чашку кипяток из самовара. Подумал немного, достал из холодильника колбасу и сыр.

Двойник поковылял к столу. Рома поразился, как мог раньше не заметить его хромоты. Впрочем, можно сказать, что причина невнимательности у него была уважительная. Он хмуро нарезал бутерброды, пока гость грел распухшие от холода пальцы об кружку.

— Спасибо.

— Что с ногой?

— А. В общем это, от части, и есть причина... — гость жадно укусил бутерброд. —...моего прихода.

Рома вздохнул. На плечи вдруг навалилась чудовищная усталость. Он поднял взгляд на двойника, доедавшего бутерброд с сосредоточенным, почти детским видом. Двойник почувствовал этот взгляд, и, кажется, уловил настроение хозяина. А может просто почувствовал тоже самое?...

— Моя история может подождать до утра. Если ты не против.

Рома кивнул отяжелевшей головой. Ему нужна была эта отсрочка. Он поднялся, сгребая крошки со стола в ладонь.

— Спать. — Слегка замешкался, указывая гостю на прабабушкину кровать. Но не на пол же его класть.

Рома погасил лампу и лёг на соседнюю койку.

Темнота разрослась, вытесняя всё, кроме ветра за стеной и их дыхания. Сначала оно шло вразнобой, сбивчиво, потом, будто само собой, стало совпадать, выравниваясь в один четырёхлёгочный механизм.

Спокойной ночи. — прошептал голос, так похожий на его собственный.

Рома не ответил. Притворился спящим.