Чужая жизнь

Это случилось ночью. Опять было тяжело дышать. В голове кружились хороводом мысли – «бежать», «дышать», «звать на помощь»!

Мне нужна помощь? Мне нужна помощь!

Паническая атака. Наверное, это она. Я не знаю, по описанию это она. Таблетки психиатра не помогли.

Я смотрю в ночное окно. Там за окном своя жизнь. Машины, асфальт, жара.

Меня раздражают звуки. Я слышу музыку, меня бесит тот, кто ее включил. Меня бесит, что я не могу ничего изменить.

А должен?

Меня бесит музыка везде.

Даже на даче, если я ее слышу у кого-то во дворе.

Мне кажется, это какой-то тупой наглый вызов цивилизованности.

Если в это кто-то вкладывал какой-то смысл.

Он просто включил музыку.

На улице просто ночь.

Кто-то просто проехал на машине и всем плевать на других, на меня, в том числе.

Я боюсь чего-то неподконтрольного. Боюсь, что я перестану контролировать себя.

Наверное так, приходит безумие…

А что потом?

Потом я выйду в окно?

Вряд ли.

У многих панические атаки и депрессии, в окна все не выходят.

У моей сестры, у матери они были. Бог знает еще у кого, тогда это было принято скрывать. Никто не говорил о психологическом благополучии, душевной гармонии.

Все приучались жить на потом, лучшее на потом.

А потом не наступало.

Утром на работу. Господи. И всем все равно. Всем плевать. Даже родные не поймут, разве что – «надо успокоиться», «надо держать себя в руках».

Психолог…

Тратиться на него…

Поможет ли…

Нужен ли…

Утро. Когда же утро. Пыльный день, но день. Я выйду на улицу, я буду не одинок. Заботы, утро. Встану рано.

С первыми лучами солнца на сонную улицу, еще никого нет. Возьму кофе.

Господи, да я даже пробежки делаю, в зал хожу, да что со мной не так, где же обещанное душевное благополучие от фитнеса.

Спать я не лег.

Утро. Сонное. Еще не жаркое.

Не хочу ночи. Боюсь ночи.

Поймал себя на мысли, что я ощущаю одиночество. Я одинок. Жена, дети, родители, никто не заполнит это одиночество.

Я хочу поболтать, потрепать, излить душу, да кому угодно. Вот почему мужики бухают, наверное. Так проще. Сидишь и несешь чушь такому же пьяному ослу, как и ты.

Я уже подумывал, может напиваться? Чтобы просто вот так срубало и я не боялся ночи, не боялся шума.

Как же мне одиноко. Господи, я даже заплакал бы сейчас. Пусть меня как маленького погладят, пусть просто дадут порыдать. Но плакать я разучился давно. Даже заставить себя не могу. Сколько не пробовал.

К обеду все было сделано.

Обед. Еще несколько часов, а потом что?

Опять одного из садика, второго к репетиру. Потом вечер. В монитор и все.

Никому не до кого нет дела.

«Квартал «Пэй Мэй».

Такая странная закусочная открылась или ресторан. С китайской едой у нас проблемы, да и азиатской. Нет, всякие роллы, вьетнамские супы, это да, корейские K-pop кафе, даже ресторан есть китайский. Ну типа того, с узбеками или кыргызами и плохим обслуживанием.

Но тут какой-то вайб прямо.

Темнота. С улицы даже не видно ничего.

Какой-то… китаец?

Один глаз замылен, второй смотрит сквозь тебя.

Курит?

Да он совсем бесстрашный?

Но вежливый и общительный.

- Желаете, что-нибудь от одиночества?

- Что?

Меня прямо прокололо.

- Желаете, что-нибудь поесть?

- Ах, да, - мысленно, я хлопнул себя по лбу. Какой идиот.

- У вас же китайская еда?

Старик затянулся. Его трубка осветила полумрак своим горящим табаком.

- Думаю, что да.

Старик засмеялся.

- Я не понимаю, что это за блюда. Просто дайте на свой вкус, только не острое.

- Вы пришли в азиатскую кухню за не острым, - он хрипло рассмеялся.

- Но вы попали по адресу.

Я сидел. Глаза привыкли к полумраку.

А тут прикольно так. Даже пофоткать думаю. Буду сюда приходить почаще.

Старик молча поставил тарелку, а на нее положил… куб с иероглифами.

Я посмотрел на него. Но он даже бровью не повел. Только выпустил дым мне в лицо и ушел.

- Это от одиночества.

Бросил вслед.

Наркота что ли?

Нет, в эти игры я не играю.

Но вряд ли. Посреди белого дня, вот так торговать, да ну нет конечно.

Куб невозможно было открыть.

Я хотел позвать старика.

За ширмой никого не было. Не было даже двери!

А через какое-то время я понял, что сижу в полуразрушенной комнате.

Меня снова прокололо. Стало жарко. Я схожу с ума!

Я выскочил, но в кармане нащупал, все тот же куб.

Ерунда какая-то!

Что же со мной! Надо к доктору! Надо к психологу, не надо на лекарствах и терапии скупиться.

Вечером я просидел, скролив сайты с психотерапевтами. Я был на терапии и мне начало надоедать. Я просто устал через год.

И этот куб.

Разбить?

Я сжал его, и понял, что он поддается моей силе. Он как пластилин.

Погодите! Да он же твердым был!

Дымок из ладони влез в ноздри и я, как будто аммиак вдохнул. Мозги сейчас чуть не выжгло.

Точно дурь какая-то!

Но ничего не изменилось. Про себя я еще, с иронией, подумал, где же твои обещанные решения проблем с одиночеством.

Как уснул не помню.

Утро наступило как обычно.

Только я не помню, чтобы я тут жил вообще.

Другая семья. Другая квартира ив се меня знают.

Не квартира!

Дом!

Мне нужна помощь. Или меня кто-то разыгрывает. Господи, что же со мной.

Я вышел во двор. Высокая брюнетка спрашивает, что я буду есть, и просит не забыть о совещании.

Моя жена?

Господи, я не помню как ее зовут!

Да я не знаю кто это!

Я не знаю радоваться такому или нет.

Дети.

Чужие. Но я любил своих, очень баловал младшего. А тут другие. Как же жить без тех…

А были ли они.

- Ты знаешь…, - я посмотрел в эти красивые голубые глаза. О такой жене кто хочешь мечтать начнет, - мне что-то не хорошо… Я некоторые вещи… Я, как будто… Как будто не здесь находил… нахожусь…

- Опять провалы в памяти? – брюнетка погладила меня по голове.

Господи, парфюм какой!

- После аварии такое будет еще продолжаться долго, так доктор сказал.

- Может нет…, - я отпил кофе.

У меня свой дом, шикарная жена и дети…

Пока не понял, какие они.

Дети как дети. Старший только подбешивает. Меня и тот…

А был ли он… а был ли мальчик…

Жалко. Дети… особенно младший… забавный такой. Если это больной плод моего воображения, то моя психика играет в жестокие игры. Дарить такие, пусть ложные, воспоминания, жестоко.

- Я не помню, куда ехать… Работа…

- Ничего страшного. Все знают о твоей проблеме, поэтому вызывали такси. Скоро вспомнишь все. Главное, не торопи события.

Уже в такси я думал, что, может, взять отпуск. Если я руководитель там, какой-то, у меня бизнес, у меня такое оправдание. Я имею право. Может и обустроюсь в этой новой жизни.

Интересно, сколько у меня таких провалов было. И сколько будет… Не хотелось бы опять все забыть.

Офис. Только все какие-то странные…

Они сидят.

Они молчат.

У них нет рта.

Я не знаю как себя вести.

Это последствия аварии или что!

Я посмотрел на секретаршу. Обычная. Красивая. Глазки мне строит. Она подмигнула. Она даже виду не подала, что тут что-то не так.

Я даже не сразу понял, что у меня любовница шикарная секретарша.

Странно. У меня классная жена. Зачем мне тогда секретарша…

Хотя, я могу себя понять… За секретаршей полетел запах парфюма и эти каштановые волосы.

Но кто они?

Как-то душно. И страшновато. А они смотрят на меня как манекены.

Мне говорить?

Или нет?

Мы так и промолчали. Потом они резко встали. Я тоже встал. Они вышли. Я сел.

Вызвал секретаршу.

Начал говорить, а она улыбалась.

Все было бы ничего. Я не стал спрашивать ни о чем. Все и так идет как надо.

На обед куда-то надо сходить. Приятно вот так осваивать новую жизнь. Я даже не знаю, что это за город, что за страна.

Я вышел на улицу.

Классные какие вывески. И так уютно. Такой классный квартал.

Я наслаждался происходящем. Словно, знаете, как попал в детские ощущения, когда все так классно просто потому, что классно и все тут.

Но тут, что-то прямо ёкнуло. Я услышал голос. Младший мой, тот что из той воображаемой жизни. Его глаза, его смешной бег, когда он бежал ко мне. Я едва не расставил руки, чтобы обнять, но вовремя остановился. Не мой он ребенок, я же в другой жизни, не в вымышленной.

И голос старшего. Никогда он мне таким родным не казался.

Но они чужие. Не мои.

Не знаю, что или кто так издевается надо мной. Нельзя так поступать. Нельзя. Я же страдаю, я же живой человек…

- Как все прошло?

Жена старалась выглядеть заботливой. Но я вижу, что ее что-то гложет…

- Нам надо поговорить.

- Я откладывала, - она потерла шею, - после аварии, было не до этого… Да и сложно говорить, когда ты не помнишь…

И тут она сорвалась, я даже вздрогнул.

- Ты словно сбежал с этими провалами в памяти! Сбежал! Ты всегда так делаешь, когда не хочешь решать проблемы, обсуждать что-то! Просто сбежал!

- Да что я сделал?

- Вот и сейчас! Я вижу, что ты реально не помнишь ничего и от этого становится ужасно! Я злюсь, а высказать тебе…, - заплакала, - высказать бессмысленно. Скажи честно, ты ведь ничего про свой роман с секретаршей не помнишь? Только честно!

- Я…, - а что мне говорить? Я и парвда не помню ничего, - я догадывался… сегодня…

Супруга вскочила, и убежала вся в слезах.

- Может я правда стал другим… может во мне другая личность созрела?

Я сказал это вслух.

Но можно ли тогда меня нового винить? Но ведь я остался собой, никем другим не стал.

Не так все радужно в этой моей жизни…

Позже я узнал, что дошло чуть ли не до развода.

На работе я не мог находится. Эти люди-манекены. Секретарша с каштановыми волосами и зелеными глазами. Господи, да перед такой кто угодно не устоит.

Что делать?

Я как ребенок, не понимаю ничего, только осваиваюсь в этом мире. А еще сегодня услышал снова голоса своих детей из другой жизни. И увидел…

Это они.

Но они меня не знают.

Ради эксперимента я заговорил со старшим, спросил свободно ли за столиком. Еще спросил о каком-то пустяке. Нет. Он меня не знает.

Мне тут нравится. Но я и тут одинок. В этой жизни я сам себя загнал в угол. Выходит, где бы я ни был, везде я загоняю себя в какой-то угол.

Где же мое место?

Где мое место, а – китаец?

- Прости, - жена заплаканная, - все рушится. Ты узнал уже о своей фирме? О проблемах в фирме?

- Я… нет… слушай, я не понимаю… там на совещании люди… они без рта…

- Ты меня слышишь, вообще? Ты – банкрот! Какие люди без рта! Тебе надо лечиться!

- Если я ничего не помню.

Я начал злиться.

- Да я не помню ничего! Мне что-то предъявляют, что-то требуют, а я не помню! Как могу нести ответственность за то, чего не помню! И ты тоже на мозги капаешь каждый день! Если я болен, почему я не в больнице, почему я дома! Я как ребенок и даже хуже! Я!

Душная обстановка.

Я выбежал во двор.

Знакомое раздражение. Меня злят звуки, злят люди.

И да. с детьми я не могу найти общий язык. Чужие они.

Утром я нашел записку от жены. А еще ДНК-тест. Оказывается, старший не от меня… Да и черт с ним, я к нему так и не привык.

Жена ушла.

Будем честны. Она была мне – чужой.

Не знаю, что там с моей головой, но мозги мне явно задело не хило. Тяжело жить чьей-то чужой жизнью…

Я нащупал какой-то кубический предмет.

Да ну!

Куб от китайца!

- И, что же ты, все-таки, такое?

Медленно проговорил я, круча куб в руке.

- А ты жестокий шутник, китаец.

Самое жуткое, что и обратно я не хочу.

Может тогда выбросить куб, и черт с ним. Зато тут новая жизнь, может все наладиться…

Но вот я скучаю по своей семье. Может ее и не было никогда, но я скучаю. Тут меня ничего не держит.

Я лег. В голове слова и мысли. Меня здесь ничего не держит. Здесь я – чужак.

Куб размяк, а потом я вдохнул сладковатый дымок с нотками табака.

- В твоем возрасте по голове не советуют получать, - полноватая со светлыми волосами.

Кто ты?

Жена?

Дети? Опять чужие.

Я их не знаю, я вас не знаю.

- Ты чего налегать начал? Отпуск скоро, лагерь у детей, а ты чего?

Меня пилят?

Я бухаю?

- Ты не видела куб такой с иероглифами?

- Ты меня слышишь вообще?

Какая-то квартира в старой пятиэтажке.

Что ж мне не сиделось в этой жизни, где я банкротом был.

Китаец, китаец. Ну и скотина же ты…

Может выйти в окно?

Только покалечусь, скорее всего.

Если головой вниз, надежда будет сразу укокошиться. А если нет? лежать прикованным на попечении этой мегеры?

Куб нашелся, но не сразу. Я заперся в ванной, и вдохнул знакомый запах, уже знакомый запах.

Не помню уже сколько раз я его вдыхал. Вдыхал, вдыхал, но ни разу меня не вернуло назад или хотя бы туда, где я был блудливым банкротом с разбитой, после аварии головой.

Легче мне нигде не стало. Не знаю, какую мораль преследуют мои перевоплощения. Показать, что везде хреново? Да нет, тогда я бы хотел только в первоначальную жизнь, но так, несколько были прямо ничего так.

Пойду выброшу куб… устал…

Даже голоса прежних детей не узнаю… А какие из-них были моими настоящими?

- Вдохну в последний раз, - сказал я вслух.

Уже приевшийся запах.

- Так что будете заказывать? – старик сердито растолкал меня.

Я уснул.

- Ну и куб у вас! – я вскочил.

- Ты чего, парень!

- Слышь, китаец! Ты что мне впарил, что за куб!

- Я не китаец, придурок! Я местный, родители из Ташкента были. какой, нахрен, куб. ты алкаш или нарик что ли? Вали давай отсюда!

Меня, буквально, вытолкнули.

Господи…

Я правда псих?

Моя квартира. Мои дети.

Я дома?

Вот он младший и старший. Как же я скучал по ним.

А в кармане записка.

Жена уходит, из-за шатенки секретарши.

Ну, китаец, сука!