Чужие небеса

Чужие небеса

«Знаешь ли ты уставы неба?

Можешь ли установить господство его на земле?»

Книга Иова (38,33)

Спасательная капсула падала в атмосферу Понтиды* бешено вращаясь и, показывая при каждом обороте вокруг своей оси, сквозь узкие щели иллюминаторов, - бесконечное голубое небо всех оттенков, прореженное кое-где клочьями пушистых облаков.

Милла давно бы потеряла ориентацию, но установить, где находится гипотетический верх и низ не составляло никакого труда- стоило только обратить внимание на оттенки облаков. Вверху кружилось перистое белое покрывало, испятнанное частыми прорехами, которое они только- что пронзили. Внизу же, в нескольких тысячах километров, простирался сплошной грязно- багровый облачный слой из паров гидросульфата аммония, в котором их ждали: ядовитая атмосфера, огромное давление и неминуемая смерть. Если не справится двигатель спасательной капсулы, на что, судя по режущим глаза вспышкам аварийных ламп, надежды было мало- их мучения будут быстрыми.

Пристегнутый в противоперегрузочном кресле напротив, профессор Лемберг захрипел, ловя открытым ртом воздух, под прозрачным забралом шлема скафандра.

-Такие перегрузки были явно не для людей в его возрасте, - с равнодушием подумала Милла.

В следующий момент шлюпку в очередной раз резко развернуло в атмосферных потоках и в одной из прорех, в белоснежных верхних облаках, на фоне темно-голубого неба, кажущегося таким из-за рэлеевского* рассеивания света, она неожиданно четко различила корабль доставивший их сюда. В искромсанном, дымящемся полукилометровом корпусе, теряющем куски обшивки, трудно было узнать тот стройный, струнный клипер космографической службы, увиденный ею впервые у пирсов Ганимеда. Базовый корабль их экспедиции был обречен или точнее сказать казнен, так как не имел ни малейшей возможности защитить себя.

Еще через мгновение, откуда-то из просвечивающей, близкой чернотой космоса, упала искорка ракеты, и почти настигнув агонизирующий корабль - взорвалась у самой кормы. Разворотив двигатели и лишив тем самым экипаж последней, хоть и слабой, надежды спасти корабль, - выведя его на низкую орбиту.

В следующий момент от дымящегося, израненного корпуса отделились одновременно три, сверкнувших вспышками маневровых двигателей, спасательных шлюпки. Команда покинула обреченный корабль, но им не дали далеко уйти. Небо над клипером испятнали сотни инверсиционых следов*. И корабль, с не успевшими отойти шлюпками, разнесло на мелкие осколки градом металлических болванок, разогнанных пушкой Гауса* до скорости в несколько Махов.

Напавшие на них не стали рисковать и захотели, наверняка, уничтожить всю команду. Хотя шансов спастись в атмосфере газового гиганта у них и так не было никаких. Или все же были?

О Понтиде ходили странные сплетни. Услышав которые, у образованного человека появлялось впечатление, что невежество из далекого средневековья снова расцвело в головах людей из тридцать третьего века. Что стоили только рассказы о лексире вечной молодости и сказочных замках висящих в небесах. И зачем черным омарам* гоняться за безоружной скорлупкой и загонять ее в атмосферу. Да еще и добивать дорогостоящими ракетами, пополнить запасы которых, для всеобщих изгоев, очень проблематично?

Возможно, профессор все- таки прав, и, здесь есть жизнь. Милла подняла налитые кровью, из- за перегрузки, глаза на главу погибшей уже экспедиции. Профессор увидев, во время очередного кульбита шлюпки то, что осталось от их базового корабля, заскрежетал зубами и, посмотрев на нее выкаченными красными белками глаз, прохрипел:

-Держитесь, я включу двигатели только у самой кромки нижнего слоя облаков. Они должны поверить, что никто не спасся.

Милла равнодушно кивнула из последних сил. Ей было сейчас все равно. Вряд ли их поступки сейчас имели какое- либо значение. Какая разница,- сумеют ли они остановить падение и зависнуть над безбрежным газовым океаном на пару часов - пока не закончиться топливо? Или умрут, - врезавшись в, простирающийся внизу, слой вечных ураганов и чудовищного давления. Невеселые размышления прервал рев заработавшего двигателя, и ударившие перегрузки вдавили ее в кресло - бросив в спасительные объятия беспамятства.

***

Очнувшись, Милла никак не могла понять, где находится. Вокруг простиралась желтоватая полутьма, словно исходившая отовсюду от полупрозрачных стен. Она лежала в подобии шатра, в который снаружи били тяжелыми ударами частые порывы ветра. Отзывавшиеся барабанным гулом от туго натянутой ткани, - заставляя свистеть на разные голоса, развешенные под высоким потолком белоснежные, ажурно- изрезанные, куски кости.

В дальнем конце помещения находилось отверстие служившее, видимо, входом у которого трепетали на ветру незакрепленные полы. Сквозь них проскальзывали, время от времени, медленно летящие и клубящиеся, словно дым, белые облака.

Она попыталась пошевелиться и тут же застонав, снова опустилась на пол. Все тело ломило от перегрузок, а голова была словно набита ватой. От боли туман из головы начал медленно рассеиваться, а когда она сумела запустить медицинскую программу в имплантах, то почти сразу почувствовала себя лучше. Придя в себя, она услышала рядом успокаивающе- спокойный голос профессора, неторопливо рассказывающий что-то, словно в лекционном зале:

-Мы, как и много раз до этого, снова просчитались. На Понтиде, конечно же, есть жизнь. Иного и быть не могло, - раз здесь смог образоваться комфортный слой атмосферы. Да и температурный профиль стратосферы и тропосферы тут поистине уникальны. Наличием жизни она, вероятно, обязана большой стабильности в атмосферных слоях, которые, по- видимому, почти не смешиваются как на Юпитере. И ветра в нижней области довольно незначительны, как для газового гиганта с объемом в треть больше, чем у того же Юпитера. В этих слоях есть все для самозарождения и поддержания жизни! На Понтиде есть формальдегиды, а водородную атмосферу можно назвать слабым основанием, а, как известно, в слабых основаниях формальдегид превращается в углеводы. В наличии все, что необходимо для синтеза белков: вода, метан, аммиак, водород. На основании того, что я уже увидел, можно предположить, что здесь существуют даже несколько типов живых форм: животные и растения. Животные поглощают кислород в земном слое атмосферы и сжигают его, добывая этим энергию. Так же они, вероятнее всего, используют растения в пищу. Так как те огромные парящие поля, похожи на поля планктона в земных океанах, могут быть только формой жизни скапливающейся в горячих зонах свободных от облаков, где они могут разлагать воду или водород используя фотосинтез*. Хотя, скорее всего, такое разделение на виды здесь будет неуместным. Наверняка, все здешние обитатели образовались когда- то из одного древнего вида сумевшего выжить. Затем за долгие миллионы лет эволюции его наследники поделили ореол обитания. В земной науке XX века был один ученый, Карл Саган*, который, по сути, предсказал возможность такой жизни. И если отталкиваться от его теории, то первые живые организмы были очень маленькими, а уж затем превратились в огромные баллоны – флоатеры*, как он их называл. Нужно заметить, что размеры у экземпляра, в котором мы находимся, соответствуют тем, которые предположил в своей теории Саган - не менее километра. Ведь, чем больший размер имеет особь, тем более жизнеспособной она будет. По какой- то странной усмешке эволюции здешние флоатеры стали очень похожи на земных Physalia Physalis* - медуз из отряда сифонофор. Хотя эти особи живут в совершенно разных условиях, но схожесть просто поразительна и местные флоатеры, как и земные медузы используют газовые пузыри для передвижения по вертикали. В основном же они, вероятно, просто кочуют по прихоти воздушных течений. Хотя, кто знает?! Здесь все является не тем, чем есть на самом деле… Наверняка этот мир нас еще многим удивит.

Профессор закашлялся и продолжил свой монолог:

-Все мной увиденное хоть и поражает, но все- таки более- менее объяснимо и ожидаемо. Но вот все остальное…. Меня, конечно, проинформировали, что разведчики наблюдали в атмосфере странные вещи: как- то огромные стада флоатеров передвигающиеся, вроде бы, целенаправленно и вопреки ветрам. Да и эти странные россказни старателей и „диких“ шахтеров об аборигенах владеющих лексиром вечной молодости и всеми возможными сокровищами в придачу. Казалось бы, пьяные бредни, спятивших и необразованных колонистов живущих за границей цивилизованного мира, а вот поди ж ты…… Видимо именно поэтому нас и отправили сюда. Но я, все- таки, не могу понять, как же здесь в сотне парсеков от Земли оказались представители вида Homo Sapiens или его стоит уже называть Homo Aeros? Ведь налицо приспособленческие мутации к среде обитания. Хотя определенно можно заключить, что у нас с ними общие предки. Просто поразительно, как такое могло произойти? Кто они? И как смогли здесь выжить?

Внезапно полог, трепыхавшийся у входа, откинулся, заставил замолчать профессора, и внутрь проскользнула человеческая фигура. Почти человеческая, сразу отдернула себя Милла. Вошедший был очень, просто неестественно высок, и в то же время он совсем не казался худым, а будто - бы сотканным из тугих переплетений мышц, отчетливо выделявшихся под короткой желтой, как и все вокруг, безрукавкой и обтягивающими штанами. Длинные, спадающие до плеч, соломенные волосы окаймляли правильное овальное лицо. Ничего кроме роста не казалось странным, конечно, за исключением обстоятельств их встречи. Взглянув же в его глаза, Мила поняла, о чем говорил профессор имея в виду мутации. Глаза вошедшего были просто огромными,- раза в три больше обычных и синие, бездонные зрачки, казалось, пронизывали ее насквозь. Затем она успела заметить еще несколько мелких особенностей: большие, странные кисти рук с расплющенными мочками пальцев, а также непропорционально развитые ушные раковины странной формы. Незнакомец медленно подходил к ним подняв и показав раскрытые пустые ладони огромных рук. Тут она увидела еще одну странность, - на верхней части обеих ладоней имелись странные пятна- шрамы бледно желтого цвета такого же как и вся обстановка вокруг них. Эти пятна казались совершенно инородными на снежной белизне кожи абсолютно лишенной растительности, если не считать волос на голове. Несколько мгновений они исследовали друг друга. С равнодушным интересом со стороны незнакомца, и с брезгливой высокомерностью с их. Затем незнакомец опустил руки, по- видимому поняв, что его жест мирных намерениях правильно понят. Еще мгновение они изучали друг друга, а затем он попытался заговорить с ними - медленно повторяя певучие фразы на незнакомом языке. Судя по интонации, он пытался о чем- то их расспросить. Но певучий, словно щебетание птиц на ветру, язык был им совершенно не знаком. Затем профессор попытался сам установить контакт и перепробовав всю квадриду используемых в федерации спиков - всплеснув руками, тяжело уселся на пол. Похоже, что общение с новооткрытыми аборигенами придется производить посредством языка мимики и жестов, которые еще не известно как будут истолкованы. Абориген тоже присел скрестив ноги, - ожидая чего- то от них.

-Что будем делать? Как ему объяснить, что нам нужны люди? Если он вообще знает кто мы такие?! - рассерженно обратилась Милла к профессору, который, судя по всему, ничуть не расстроился.

-Наверняка знает. Они, по- моему, не слишком удивились, вытаскивая нас из шлюпки.

-Их что здесь много? - чуть не подпрыгнула сидя Милла.

-Ну, на этом - профессор засмеялся в бороду своей выдумке - цеппелине я видел только двоих. Но кто знает, сколько их еще может быть на других. Этих флоатеров - цеппелинов висело вокруг целый десяток.

Внезапно их разговор прервал, внимательно и без капли страха, смотревший на них абориген. Подняв широкую кисть, он ткнул себя в грудь и повторил несколько раз:

-Арт,Арт…

-Наверное, так его зовут. Что ж уже неплохо. Во всяком случае, у них есть имена. – удовлетворенно пробормотал профессор.

- Mi nenion komprenas* - медленно произнес абориген и застыл как изваяние, ожидая ответа.

Милла не поняла ни слова, но профессор вдруг встрепенулся, и быстро поиграв пальцами на повисшей над запястьем голограммой клавиатуры, резко вскинул голову и ответил на таком- же певучем языке. Несколько минут они неторопливо общались и профессор, то и дело прибегал к услугам своей встроенной памяти. Когда они закончили, то Арт внезапно встал и исчез за трепыхающимся на ветру пологом. Профессор повернулся к ней и, не скрывая удовлетворения на лице, поведал:

-Мы спасены! Этот понтидец - профессор весело засмеялся - знает древний язык эсперанто. Очень изменившийся и по- моему, он им сам плохо владеет. Наверняка его передают устно из поколения в поколение, как дань, какой- то древней традиции. Их язык я слышал и он ни на что не похож, а вот принадлежность их к одному из ковчегов можно считать доказанной. Эсперанто был, как мне помнится, первой попыткой создания и внедрения искусственного универсального языка в годы третьей красной республики и тогда….

-Что он сказал? - раздраженно перебила его Мила. По прошествию трех месяцев проведенных ею на корабле доставившем их сюда она, как и все члены экипажа, знала, что если не остановить профессора во время, то можно было потерять весь день, слушая заумные научно- философские диспуты.

Профессор недовольный тем, что его перебивают уткнулся в наручный комп и сухо не скрывая презрения ответил:

-Они отвезут нас в поселение. Туда прилетают торговые корабли таких же, как мы „низкорослых“ – он так нас назвал. Сейчас мы их почетные гости. Как я понял, этих - он с отвращением сделал жест рукой в сторону выхода их шатра - здесь всего двое и они, вроде как пастухи или охотники на цеппелинов. Так я решил называть флоатеров в своей научной работе о биосфере Понтиды.

Когда они, наконец, смогли выйти из кожаного шатра - близился вечер. Они оказались снаружи на огромной платформе из какого- то материала напоминающего панцирь земных ракообразных. Здесь был еще один абориген, который впрочем даже не попытался с ними заговорить. Звали его Илео. На платформе стоял шатер, а сквозь панцирь проходили вросшие в него переплетения огромных щупалец, исчезавших далеко внизу, а сверху возвышался гигантский пузырь цеппелина. Вокруг них парили еще с десяток других особей и теперь стало заметно насколько они огромны. Трудно было поверить, что такие гигантские организмы могут быть реальными. Но они ими были и судя по всему еще и имели врагов. Раскраска их баллонов, темная сверху под цвет бушующего внизу ядовитого океана и светло- голубая снизу под цвет разряженного неба этой планеты, говорила еще и о том, что у них определенно имеются и враги. Как бы ни странно это звучало, но защитная окраска просто так не появляется. Об этом ей сообщил профессор, но дальше слушать его бесконечные разговоры она не стала - увидев мир в который они попали.

Далекий горизонт совсем потемнел и облака засверкали яркими лазурными красками, быстро таявшими под наползающей чернотой бесконечного ночного неба усыпанного жемчужинами ярких звезд. Темнота наступала словно скачками, поглощая одну за другой пушистые гряды облаков вдалеке. Начиналась, как пояснил профессор, сорокачасовая ночь. Казавшаяся поначалу бесконечной, как и многое в этом мире без клочка суши, где жизнь проходила под облаками - словно у местного бога за пазухой. Правда, темно так и не стало. В просветах, ставших почти прозрачными, облаков стали проступать огромные кольца окружавшие планету, а так как они, видимо, были выше экватора, где те располагались, то четыре огромных, серебристых из- за кристаллов льда кольца предстали в полном великолепии. Казалось, что стоит только протянуть руку и можно будет дотянуться до них. Над кольцами, нарушая безмолвную гармонию, вспорхнул серый шар Мнемозины* и принялся быстро карабкаться вверх, словно стараясь убежать от появившегося сразу за ним изрытого кратерами, кувыркающегося овала Тавманта*. А еще через пол часа над горизонтом медленно взошел зеленоватый серп Еврибии* - самой большой из местных лун, имевшей даже какую- то жуткую атмосферу.

Путешествие по- началу казалось интересным, но каждый день был похож на предыдущий. Профессор был постоянно занят записями бесконечных открытий и исследований. Милла же была на гране сумасшествия от того, что ее импланты один за другим выходили из строя, а общения в сети, даже такой убогой, как корабельная- не было доступным. Мутанты - аборигены и помешанный на работе профессор ее не интересовали.

В один из сумеречных закатов она встретила профессора снаружи, возле окончания платформы, у переплетения молодых щупалец служивших подобием борта. Профессор заговорил с ней первым:

-Представляете, как будет выглядеть этот мир, когда Земная федерация вступит во владения им?! Как он преобразится и какие возможности нам откроются?

-Наверное. Но в системе Геи есть еще одна планета пригодная для колонизации после тераформации. Понтида вроде как занята, а по закону о заселении, колонизация какого- либо мира невозможна при наличии коренного населения. Да, наверняка, тут была колония и они принадлежат к нашей цивилизации…

-Ну, кого будет интересовать мнение каких- то аборигенов, которые и людьми то являются с большой натяжкой. – Резко перебил ее профессор - И что с того, что они могут быть выжившими с одного из проклятой дюжины ковчегов. Ничего это не меняет, а только доказывает теорию Брамзера. Вы же не знаете о ней, откуда?! - Профессор театрально взмахнул руками - Молодое поколение! Я объясню. Так вот, после находки первого ковчега профессор Брамзер выдвинул свою теорию. В ней он предположил, что оторванные от материнской цивилизации колонии необратимо теряют свои знания, культуру и, в конце концов, цивилизованный вид. Что мы и имеем на Понтиде! Они превратились в мутантов, дикарей с остатками кой- каких знаний языка и воспоминаний. Хотя я, конечно, не отрицаю, что некоторые их навыки довольно занятны. Эти их биотехнологии пригодятся нам и еще как.

-Они могут и не захотеть делится своими технологиями с нами, профессор.

Профессор устало отмахнулся от нее.

-Захотят- не захотят. А выбора у них не будет! - и помолчав со смешком, добавил :

-Но эти летающие человеки еще не так далеко ушли от нас в сторону как те из Системы Первой Находки. – помолчав, он продолжил - Да, судя по всему, мы нашли место куда добрался еще один ковчег. Они тут, хотя бы не так агрессивны. Как я знаю, Первую Систему до сих пор держат на карантине и что там никто толком не знает. Только то, что военные никак не могут ее толком зачистить.

Следующее утро началось, как и предыдущие. Выйдя из шатра, они внезапно услышали крики двух аборигенов показывающих своими длинными руками куда- то в сторону восходящей Геи. Внезапно раздался сильный взрыв и их цеппелин резко провалился на несколько сотен метров вниз оставив висеть свое стадо далеко вверху. Сверху посыпались рваные куски баллонной плоти и расщепленные части жестких перегородок. Жилая платформа накренилась и стала жутко раскачиваться над бесконечным морем темных облаков внизу. Впрочем, падение прекратилось так же неожиданно, как и началось. Из раскрывшихся фильтров в боках гиганта стали бить фонтаны горящего водорода и цеппелин стал медленно подниматься вверх. Желудок сразу подскочил к самому горлу, а появившееся ощущение свободного падения болезненно прервалось ударом об палубу, когда цеппелин резко прекратил падение.

-Что случилось? – крикнул, обращаясь к аборигенам, профессор.

Ант повернул к ним лицо ставшее застывшей маской гнева и яростно блеснув синими, огромными глазами кивнул в сторону восходящей Геи*:

-Жители темноты вновь спустились в наш мир…

На фоне огромного пурпурного диска сверкнула металлическим блеском и быстро проскользнула точка. Сначала Мила подумала, что это ей только привиделось, но потом различила оставленный ею медленно расплывающийся реактивный след. Илио метнулся к переплетению лиан- щупалец и, закинув за спину какой- то мешок, быстро принялся карабкаться вверх, где шипел и пищал, как маленький ребенок, теряя газ цеппелин. Арт, оставшийся на платформе принялся спешно разматывать странную конструкцию укутанную в лоснящиеся от жира кожаные покрывала. Они же с профессором так и застыли вцепившись в перила у входа в шатер. Неожиданно, совершенно с другой стороны, вынырнул, из кажущихся на рассвете черными нижних облаков, корабль. Узкий аэродинамично сглаженный корпус атмосферного катера резко затормозил и завис недалеко от них на двух столбах пламени бивших из расположенных по бокам реактивных двигателей. Каких- либо опознавательных знаков на корпусе не наблюдалось, зато имелся целый арсенал ракет на внешней подвеске. И это могло означать только одно - их обнаружили омары.

В корпусе открылся люк и из него выскочили трое в черных бронескафандрах с оружием наперевес. Они быстро рассредоточились на корпусе разматывая страховочные тросы. Последним из люка вылез пират с большим ранцем за спиной. Он тут же взмыл в воздух на струе белого пламени, ударившей из ранца, оказавшегося наплечным ракетным двигателем. Он почти сразу исчез из виду и, только по реву двигателя, можно было догадаться, что он завис где- то над самой вершиной баллонов – там, куда полез Илио. В это время трое, залегшие на корпусе катера рассредоточились, замерли и направили в их сторону стволы винтовок, как будто чего- то ожидая. Долго ждать не пришлось и со стороны катера раздался усиленный мегафоном скрежещущий, словно два ржавых куска метала трущиеся друг об друга, голос.

-Эй, на пузыре! Отдайте спасшихся и сваливайте. – В скрежетании промелькнули искорки насмешки - Так и быть я сегодня добрый. Считаю до трех…

Неожиданно сверху раздался короткий перестук и чавкающие удары, отозвавшиеся вибрацией в теле цеппелина. Через мгновение мимо них пролетело тело Илио. Раскинув руки, он безмолвно понесся на встречу бурлящей внизу бездне. На сетчатке глаза Миллы остались только размытые пятна, словно мазки кистью красным по бело- синему холсту этого мира, где бесконечные клубящиеся облака окаймляли дымящиеся потоки еще горячей крови на падающем теле.

Арт издал утробный рев и одним рывком сорвал сопротивляющиеся покрывала со странной конструкции открывшейся их глазам. Она напоминала огромного паука своим переплетением темного метала и светло- желтой плоти цеппелинов. Хищного паука стоящего на хитиновом настиле палубы и протягивающего свой толстый короткий хобот, словно принюхиваясь в поисках жертвы, к катеру. Когда хоботок ствола замер, уставившись на катер, от паука- пушки раздались частые резкие хлопки сжатого воздуха, а по желтым трубам поползли к стволу, тускло отблескивая металлом изогнутые словно заостренные бумеранги, выстрелы. Светло желтые цилиндры у основания стали съеживаться, теряя сжатые объем.

Катер, еще мгновение назад спокойно висевший в сотне метров от них, окутался яркими искрами от рикошетов и накренился. С его корпуса сорвался один из десантников и, не переставая кричать, повис на натянувшемся страховочном тросе. Краем глаза Мила успела заметить, что вместе с ним падали еще два каких- то предмета, поразительно похожих на отрезанные выше колен ноги, быстро исчезнувших в утреннем тумане внизу. Она попыталась рассмотреть переставшего кричать и мотавшегося на тросе, словно черная кукла, омара. Внезапно один из двигателей катера полыхнул оранжевой вспышкой взрыва. Катер, лишившись управления, принялся выписывать круги вокруг своей оси. Он пытался восстановить высоту, но, по всей видимости, мощности оставшегося двигателя было недостаточно и аппарат стал, набирая скорость, падать в объятия близких кучевых облаков. Двое оставшихся на корпусе десантников пытались удержаться, но центробежные силы скинули их с корпуса прямо под фонтанирующий форсажным выхлопом оставшийся двигатель. Как не удивительно, но страховочные тросы не загорелись в отличии от двух черных фигурок вспыхнувших словно факелы и заоравших еще почище, чем их безногий коллега несколько секунд до того. Сорвавшиеся стали раскачиваться под днищем катера, словно два фонаря метающихся на ветру, а их крики жгли, словно раскаленный свинец. Затем катер исчез, провалившись в кажущуюся бесконечной атмосферу Понтиды. Крики мгновенно стихли, так, словно в Аду, куда без сомнения направились их владельцы, не терпели шума.

Неожиданно с противоположной стороны раздался рев и они, оглянувшись, увидели летящую на них черную фигуру с факелом за спиной. Оставшийся десантник – омар бешено стреляя вокруг себя пытался лаврируя, на огненном столбе за спиной с лету прорваться сквозь переплетение щупалец удерживающих платформу. Арт отчаянно попытался развернуть свой пневмо - гарпун, но что- то заело и он явно не успевал. Его противник, заметив его, уже прорвался сквозь переплетение фальшборта и оказался внутри свободного пространства под баллонами цеппелина. Выпустив огромный форсажный факел он метнулся к нему, намереваясь скинуть Арта за борт - отомстив, таким образом, за своих товарищей отправившихся с его помощью в последний полет. Штурмовая винтовка в его руках замолчала,- исчерпав боезапас. Спасло Арта только то, что его противник разогнавшись, зацепился торчавшим на спине ранцевым двигателем за верхнее переплетение гондолы и, потеряв равновесие, кувыркаясь, врезался в него. Удар пришелся по касательной и они оба запутались в свисающих лианах фальшборта. Но теперь преимущество оказалось на стороне Арта. Пока омар барахтался в опутавших его полупрозрачных лианах - Арт уже проворно выпутался из них и соскочив на платформу выхватил из зажима на ремне мачете. Фигура в черном словно скопление темноты, тоже, наконец- то выпутавшись, соскользнула на платформу, громко стукнув ботинками об задрожавшую хитиновую палубу. Громко сопя сквозь фильтры шлема он метнул со всей силы механических мускул ставшую бесполезной винтовку в Арта и потянулся к висящей на поясе кобуре. Все произошедшее затем было слишком быстро для глаз Милы. Она только заметила, как волк отчего- то упал на палубу, а Арт исчез на мгновение и появился уже нависнув над поверженным противником. Брошенная винтовка, еще мгновение до того летевшая в Арта с огромной скоростью, неожиданно развалилось на две части и, грохоча, упала на палубу. А стоявший, словно черная скала, омар у края платформы возле почерневших, опаленных огнем сплетения лиан,- упал, рыча и обливая кровью из обрубка правой руки все вокруг себя. Отрубленная по локоть конечность с сомкнувшимися мертвой хваткой на рукоятке пистолета пальцами, повисла у бедра. Арт стоял над поверженным, рычащим от боли противником приложив свой окровавленный мачете к затемненному забралу шлема. Только сейчас она заметила, что профессор лежал возле изрешеченного шатра уставившись широко открытыми глазами на гроздья плывущих по бокам от цеппелина облаков. Грудь его перечеркивала частая строчка пулевых отверстий, сочащихся еще теплой, парящей на холоде, кровью. Она встала и шатаясь подошла к Арту, неподвижно застывшему над омаром. Тот, по- прежнему, утробно рычал от боли и ненависти, зажимая фонтанирующую ярко - алой кровью культю. Из еще одной длинной раны на груди сочилась кровь вперемешку с искрящей проводкой под вспоротой кевларовой броней.

-Почему вы хотите нас убить? Мы же простые ученые и наш корабль даже не был вооружен…. Это все бессмысленно. – Закричала Милла.

Под затемненным забралом раздался каркающий хохот тут же перешедший в булькающий кашель. С трудом переборов кашель волк прохрипел:

-Кому нужны конкуренты! Или ты, дура, думаешь, что мы отдадим эту планетку несущую золотые яйца в ваши руки. Сначала научные экспедиции, затем продажа конфессий корпорациям. Уже проходили все это….

-Как вы их нашли? – холодно спросил Арт на общем языке. И Миллу это почему- то совсем не удивило.

-У них спасательные маячки в скафандрах. Вы, лабораторные мыши, даже их не в состоянии были отключить. Если б не кэп, которому приспичило вас в заложники взять, то спалили б вас фосфорными ракетами. А теперь остановите мне кровь и может перед моими братьями, которые тут скоро объявятся, я и замолвлю за вас словечко. Ну, за тебя- то, милашка, точно….

Удар Арта был почти невидим и шлем отлетев, упал за борт - оставив в одиночестве трястись в конвульсиях запеленатое в броню тело.

Оставшись вдвоем на огромном цеппелине они почти не встречались - с успехом избегая друг друга. Арт был постоянно занят ремонтом поврежденного цеппелина. Она же проводила все время внутри шатра. Вид бесконечного горизонта стал угнетать ее еще больше, чем неработающие импланты. Один из редких разговоров состоялся, когда Арт в очередной раз принес ей пищу, к которой она не притрагивалась, стараясь питаться из запасов спасательной шлюпки.

-Вы же можете управлять этими животными! Это просто колоссально! На этом можно заработать кучу денег. Ты только представь себе, сколько миров захотят заполучить себе такое.. Они бы везде смогли бы пригодиться и сколько новых планет можно будет освоить с их помощью.

-Нет. Мы никогда так не поступим. Разве можно продавать жизнь? Наши предки ушли от вас в темноту, чтобы начать свой путь. Мы живем здесь, никому не мешая.

-Мы просто хотим помочь вам! Дать вам нашу медицину, науку, защитить вас от омаров. И ваш - она замялась - народ сможет путешествовать с нами сквозь космос. Вы найдете свое место и путь во Вселенной.

-На правах кого мы будем путешествовать? Прислуги, странных зверей и дикарей? – он прервал ее, криво усмехнувшись - Нам ничего от вас не нужно и мы ничего не просим. Одиночество вот наш путь, по которому судьба приведет нас к самим себе и смыслу нашего существования.*

Начала шторма она даже не заметила, то есть, конечно, стало заметно прохладнее и горизонт на восходе сильно потемнел. Но человеку, только- что попавшему в иной мир, где все формы жизни никогда не ступали на твердую планетарную поверхность да еще и, где горизонт, казалось, уходил в бесконечность. Арт же уловил изменения в атмосфере задолго до нее и стал носиться по платформе, словно ошпаренный, закрепляя все и вся полупрозрачными канатами сплетенными, как он объяснил, из высушенных „пальцев“ молодых цеппелинов. Смотав жилой шатер в середине и привязав все к палубе, он побежал на возвышение, где находилась, как она ее прозвала, ходовая рубка и Миллу тут же передернуло от отвращения и она отвела взгляд. Уж лучше смотреть на бесконечный горизонт, чем наблюдать, как аборигены управляют своими летающими животными. Профессор, атмосфера ему пухом, так и не смог определиться - думающие ли эти пузыри или сродни земным пчелиным роям, где и навыки, вроде, присутствуют, а вот об интеллекте как- то говорить не принято. В сторону Арта она смогла посмотреть, только после того, как он стал спускаться с возвышения вытирая о штаны измазанные слизью, дымящейся на холодном воздухе руки. Арт заметив ее взгляд, и злорадно ухмыльнулся, обнажив свои остро заточенные, словно у акулы, зубы. Затем, не церемонясь, схватил ее за комбинезон и потащил к центру платформы. В голове у Миллы пронеслось, что он сейчас может сделать с ней все, что захочет. Сопротивляться она не стала. Да и как себе можно было такое представить, после того, как тот смог в одиночку, на ее глазах, убить экипированного в сервокомб и напичканного боевыми имплантами омара. Но ее опасения оказались напрасными, он всего лишь подтащил ее к переплетению канатов и приказал вцепиться в них и сидеть молча. В этот момент их цеппелин вместе с остальными особями стада стал быстро подниматься к белым кружевам облаков, испуская из полостей фонтаны горячего газа. У Миллы нестерпимо заложило уши от резкого перепада атмосферного давления. А затем они внезапно оказались словно в тумане, который двигался, переплетая длинные рукава, словно живой организм. Так оно и оказалось. Арт коротко и как всегда нехотя объяснил:

-Это планктон*. Он тоже покинул теплое пятно, где всегда есть свет, чтобы избежать дыхания бури, которая для него даже опасней чем для нас.

-Планктон, что не боится ваших пузырей? – Недоуменно спросила его Милла - Я думала они питаются планктоном.

-Сейчас не место и время для охоты. Да и гнездо слишком большое, чтобы на него напасть. Они смогут за себя постоять.

Они поднимались все выше, пока вокруг них не сомкнулись черные волны снующих вокруг маленьких, словно шершни, существ. Летевшие рядом особи их роя совершенно скрылись за завесой бурлящей миллионами тел роя снующего вокруг. Прошло еще какое- то время и непонятное раздражение, смешанное с появившимся волнением, как только они вплыли в эту живую тучу, стало разростаться, увеличиваясь, словно накатывающаяся волна цунами, которая несла с собой панику и животный страх. Еще через мгновение она поняла, что происходит. Рой вокруг пульсировал и переливался волнами, словно песок в черных летающих барханах. В поющих барханах. Особи роя настолько плотно сбились в кучу, что стали тереться друг о друга все ускоряя темп и вызывая тот звук, кинувший ее в панику.

Арт грубо схватил ее за рукав и потащил к переходу ведущему внутрь пузыря.

-Нужно укрыться внутри. Если они начали молиться, то буря будет очень сильной.

-Кто они? Планктон?

Она оглянулась назад и уже почти ничего не увидела в наплывающей со всех сторон темноте скрывшей платформу. Мягкий шлепок запахнувшейся перпонки отрезал их от темноты и разрывающего голову писка снаружи. Мила с удивлением заметила, что в узкой трубе перехода было довольно светло и стены источали неяркое фосфоресцирующее сияние

-Они, что как- то мыслят?

-Все живое - мыслит. – Последовал лаконичный ответ.

В толстом центральном стволе, проходящем сквозь панцирь платформы, оказалось полое отверстие с наростами наподобие скоб, вросшими в плоть пузыря. Арт проворно пополз по ним вверх и ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Подниматься по ним оказалось непростой задачей. Руки скользили от струившейся по перекладинам и стенам нестерпимо воняющей слизи, которая к тому же была еще и скользкой. В самом верху их ожидала еще одна скользкая перепонка, пройдя через которую ей пришлось с отвращением оттираться от вязкой, теплой жидкости заляпавшей ее с ног до головы. Мила принялась чертыхаясь вытираться, а Арт, казалось, даже не обратил внимание на такие мелкие неудобства. Подняв, наконец глаза, она застыла. Они, по- видимому, находились внутри пузыря в одной из секций на которые тот делился внутри. Тут было светло и царила тропическая жара на пополам с еще более невыносимым запахом и ужасающей влажностью, от которой ее комбинезон за мгновение промок до нитки. Она огляделась. От круглого как таблетка зала, с нависшим в десятке метров потолком расходились веером ребра жесткости, делящие пузырь внутри на множество секций, словно гигантскую луковицу. Теперь ей стало понятно, почему они не упали от попадания ракеты - запас прочности у цеппелинов был просто потрясающим. В верхних отсеках хранился газ, а они сейчас находились в хозяйственных, где повсюду росли странные растения, увешанные еще более странной формы цветами и плодами.

Шторм закончился через несколько дней, которые им пришлось провести в тропической жаре и вони внутренних отсеков. После шторма они остались в одиночестве, потому что все другие цеппелины их стада бесследно исчезли. А они все также продолжили упрямо продираться сквозь все сгущающиеся облака на север.

В холодной атмосфере северных широт облака рваным слоем покрывали всю поверхность заселенного слоя стратосферы Понтиды. И вскоре облака превратились в сплошную завесу.

Они уже несколько недель летели, словно в бесконечном тумане, где не видно было дальше пары сотен метров во все стороны. Нижнего слоя облаков уже давно было не различить, но это даже радовало ее и стало как- то легче, чем каждый день смотреть, с плохо скрываемым страхом, на местный филиал ада. Путь к которому начинался сразу за хлипкими перилами хитиновой палубы. Иногда накатывалось странное ощущение, что они находились в пространстве, где не было ни верха, ни низа, а только осязаемая всеми клеточками тела бесконечность, окутавшая их и просто скрывающаяся за покрывалом тумана. Но на данный момент ее больше заботило, как Арт ориентировался в этой бутылке с туманом? Ведь звезды и ожерелья спутников были давно скрыты. А заблудиться и вечно летать, словно газовый летучий голландец в атмосфере казалось вполне реальной возможностью. Спросив же об этом Арта, она получила всего лишь краткий и странный ответ:

-А мне и не нужно ничего искать. Они сами найдут дорогу.

На расспросы о том: „Кто такие они?“ Арт сделал вид, что не понимает ее. Он исчез в дебрях пузыря - занявшись бесконечным ремонтом или лечением. Она все больше становилась уверенной, что их цеппелин был не только живым, но и до какой то степени разумным.

В один из бесконечных дней лабиринт облаков внезапно расступился, пропустив их в свободную от облачности чашу южного полюса, простиравшуюся на многие сотни, если не тысячи километров и сомкнутую со всех сторон покатыми подушками белых облаков словно огромными снежными горами. Поначалу казалось, что стена из белых облаков из которой они только что вынырнули, являлась единственным неподвижным предметом в этом мире. Но так было лишь на первый взгляд. Белые облачные стены при их удалении от них, словно пришли в движение и принялись размеренно двигаться по часовой стрелке в сторону вращения Понтиды. Вестибулярный аппарат начал сходил с ума и Милла уселась на палубу. Вид завораживал, но еще больше впечатлял обнажившийся слой нижних облаков.

Они летели все дальше, в свободную от облаков чашу. Голова начала кружиться еще больше не находя ни одного визуально неподвижного предмета и ей пришлось ухватиться за одну из сотен лиан оплетавших платформу. Вокруг не было ничего за что можно было бы прицепить ориентиры. Все стремительно уплывало, менялось, перетекая словно ртуть. Там, внизу, нарушая кажущуюся неподвижность, плыли быстро проносясь темно- синие волны ядовитого слоя атмосферы. Все они стремились в центр, где аммиачный пассат сливался в огромный газоворот, который уходил черным омутом в бездонную глубину. Темные волны внизу сменялись и текли бесконечным прибоем в черную пасть омута, а их места заменяли все новые и новые. Из- за этого казалось, что земля, которой на Понтиде никогда не было, стремительно убегает из под ног, а белые облачные стены кружатся в медленном хороводе вокруг. Над ними же открылось чистое, чуть голубоватое небо, совершенно свободное от облаков, усыпанное мириадами сверкающих звездных песчинок, которые перечеркивали быстро восходящие северные спутники – Нерейя*, Тавмант, и Мнемозина. Самая крупная луна - Еврибия появится только с закатом розовых лучей Геи. В стороне, откуда они только что выплыли, над облачной стеной взметнулись огромные серебристые кольца плавно уходящие за горизонт пронизанный четырмя щелями по количеству лун на орбите Понтиды. В самой большой из них, обязанной своими размерами наиболее массивной Еврибии, сверкала, как ограненный бриллиант, соседка Понтиды – Кето*. Еще один газовый гигант этой системы - поменьше, но сверкавший на утреннем небе так, словно пытаясь соперничать с лучами Геи, дававшего ей из- за близости в два раза больше энергии.

Кроме их платформы здесь, кажется, имелся только один предмет казавшийся относительно неподвижным и он находился в самом центре северного амфитеатра паря над бездонным провалом. Сверкающий огнями город парил - растянувшись вверх и в стороны на многие километры, а может и десятки километров. Определять расстояния для человека родившегося в мире, где всегда можно увидеть горизонт оного было очень затруднительно. В несколько уровней висели, соединенные друг с другом, огромные цеппелины необычного темно- синего цвета. Кое- где они собирались в причудливые башни, вздымавшиеся над медленно вращающимся вокруг своей оси городом. Между крупными островами протянулись мосты, подвешенные под более мелкими сородичами тех синих гигантов, под которыми громоздились, казалось, бесконечные пандусы и анфилады города. И везде сверкали огни освещая чистым, мягким, не электрическим сиянием укутанные в защитные пленки постройки, переходы и целые площади, висящие между связок баллонов. И куда не кинь взгляд повсюду суетились человеческие фигурки: шли по длинным трубам переходов, собирали урожай в чревах огромных полупрозрачных фермерских цеппелинов, швартовали стада светлых - домашних цеппелинов тянущихся длинной цепочкой от стен облаков к городу.

Ближе к центру ветра усилились и они стали спускаться, подныривая под, казавшийся сейчас бесконечным, сверкающий огнями ковер города. Внизу же царил полумрак нарушаемый только призрачным свечением от немногочисленных швартовочных мачт уходящих своими тонкими столбами в яростно бурлящий водоворот внизу разрываемый редкими зазубренными молниями бьющими из бурлящей пелены. Теперь они стали продвигаться очень медленно, лавируя между мачтами и нижними ответвлениями города, которому не было видно конца. Внезапно впереди показался яркий свет и Милла подумала, что они достигли края, но свет бил узкими, режущими глаза снопами искусственного сеяния от чего- то в скоплении облепивших его огромных цеппелинов. Когда они вплыли в освещенный светом участок она смогла разглядеть предмет исторгавший свет. В глубине раскинувшегося над ними города висел огромный старый корабль оплетенный со всех сторон щупальцами, в окружении громадных темных баллонов. Старые, почерневшие и оплавившиеся дюзы выглядели давно вышедшими из строя, хотя несколько шлангов для забора водорода из насыщенных нижних слоев атмосферы свисали вниз уходя сверкающими лентами в плюющийся мрак под ними.

-Это наш дом. ĉiela grandurbo*. На нем наши предки пришли сюда из бесконечной темноты и здесь твой путь завершится. – Тихо сказал ей Арт, но она не слышала его увидев толстый корпус торгового корабля Гильдии, приткнувшийся неподалеку к причальным мачтам.

Подлетев поближе они стали швартоваться к ряду мачт окружавших нишу с висящим кораблем. Пока Арт управлял цеппелином из своего тошнотворного мостика- Милла смогла подробнее рассмотреть его. Корабль мог быть только ковчегом - израненным, и видимо обоженным экстренным входом в атмосферу. Его корпус хранил на себе следы частых и кропотливых ремонтов, топорщился оплавленными листами брони. Он, наверняка, находился здесь очень давно, так как последние из таких монстров, первой колониальной волны, отправились в путь более тысячи земных лет назад- в свой первый и последний путь. Ковчеги оберегали в своих чревах тысячи надеявшихся на удачу колонистов, и удача им была очень сильно нужна. Ведь летели они по существу в слепую, не имея ни малейшего представления о мирах, которые им встретятся на пути. Из двух десятков запущенных ковчегов за полтысячи лет последовавшей за тем звездной экспансии человечество обнаружило только один корабль. Он был на орбите лишенного планет медленно угасающего красного карлика. То, что обнаружили внутри, не поддавалось описанию. Корабль уничтожили, а систему закрыли на карантин, чтобы то, что погубило спасательные корабли, не смогло выбраться из нее. То, что когда- то было человеческими существами, заставленными волей случая существовать на постепенно теряющем ресурсы корабле, приспосабливаться, меняться, охотится друг на друга и с нетерпением ожидать освобождения из тысячелетнего саркофага.

После причаливания они расстались не скрывая облегчения и освобождения от общества друг друга. Молчаливые, высокие воины вооруженные короткими копьями проводили ее на торговый корабль.

Через несколько часов, когда корабль торговцев стартовал, Арт стоял на внешнем балконе борясь с усилившимся ветром и наблюдая старт чужого корабля неуклюже переваливавшегося на столбах белой плазмы бьющей из двигателей и медленно набирая высоту. Он сильно преобразился с того момента, как на торговом корабле за его попутчицей сомкнулись створки шлюза. Одежда из кожи исчезла уступив место строгой, облегающей форме такого же светло- желтого цвета. Длинные волосы были заплетены в множество переплетающихся кос, как и надлежало субкорнету. На плечах блестели чистым алмазным огнем три маленькие звезды, переливаясь в разноцветном сиянии взошедших над горизонтом лун. Сбоку к нему подошел старейшина, так же разительно изменившийся с их встречи в зале правления Вечно Парящих, но носивший одну звезду и встав рядом кивнул в сторону взлетающего корабля сказал:

-Неправда ли, трудно поверить, что мы с ними когда- то были одной расой!?

Арт медленно покачал головой и тихо ответил:

-Они странные создания - неспособные обрести свободу и жить в равновесии с миром вокруг них. Доверяющие больше машинам, вросшим в их тела, чем таким же как они и своим чувствам. Я так и не смог понять- к чему они стремятся, зачем живут и пришли в наш мир…

- Нам нельзя вводить себя в заблуждение обманчивыми соблазнами и красотами их жизни. Нельзя забывать об истинном смысле и ценностях бытия, предназначении своего сотворения Всевышним. Ни одна из мимолетных прелестей жизни не может стать целью существования человека. Они лишь одно из средств его существования здесь. Вот, поэтому наши с ними пути давно разошлись. Но то, что ими движет, видимо, осталось неизменным за все прошедшие столетия: корысть, жажда наживы и обогащения. Также стремление управлять всем вокруг: как- то машинами в их слабых телах и вокруг них, так и другими менее по их разумению развитыми видами. В одном древнем писании, которое они, как и многое другое забыли, было сказано: «Что посеет человек, то и пожнёт. Сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную.*20

-Что будет дальше? Ведь они вернутся, а их там - Арт указал на темнеющее небо с мириадами блестящих холодным светом звезд - словно планктона в нашем океане?

-Только что закончилось заседание Совета и Вечно парящие, как и мы Рожденные в Небесах, решили не ждать неизбежного. Перед самым началом заседания пришло сообщение, что несколько кораблей напали на селения в экваториальном поясе- там все погибли…..- он замолчал, сжав кулаки и отвернулся, но через мгновение взял себя в руки и продолжил – Это были большие корабли, хорошо вооруженные и они искали кого- то. Наверняка нашу гостью. Так что никакой разницы между омарами, торговцами и федерацией нет. Все хотят одного - только у торговцев нет пока достаточных сил, чтобы попытаться взять то, чего они хотят даром. - он снова замолчал и лицо его потемнело, когда он продолжил:

- Наши предки, когда попали в этот мир не имели ничего и все - таки выжили и обрели друзей. Сейчас, через тысячу лет, мы стали готовы выйти за пределы нашего мира. Но там, в вечной темноте, нам уже нет места. А наш мир- поделили даже не спросив нас о том. Но у них нет шансов. Они ничего не изобрели за прошедшие столетия. Корабли и техника остались почти на том же уровне, как и в те времена, когда наши прародители отправились в путь. Земная цивилизация регрессируют. Все из- за того, что во всех мирах куда они попадут, стараются перекроить их по своей прихоти, а не приспособится, понять, стать одним целым со Вселенной.

-Мы готовы. - Арт задумчиво покачал головой - Но их, все же, так много…

-Нужно всего опасаться в этом мире, но только не то, что можно победить. Предстоящая война будет недолгой. Наша гостья везет с собой незримый подарок от нас. Он даст о себе знать только в их мирах, когда ничего сделать против вируса, как они это называют, будет уже невозможно. - он застыл на мгновенье смотря вниз в темную бездну газоворота, а когда снова продолжил на его лице была решимость - Они многое знают о машинах и энергиях, но совсем ничего о жизни и смерти. Скоро им станет не до нас, а затем мы придем в их миры……

*1 Понт (от др.-греч. Πόντος — «море») — персонаж древнегреческой мифологии, бог внутреннего моря, древнее предолимпийское божество, сын Геи (олицетворявшей землю) и Эфира (олицетворявшего воздух). Является отцом Нерея, Тавманта, Форкия и его сестры-жены Кето(от Геи или Тефиды); Еврибии (от Геи).

*2 Рэлеевским рассеянием солнечного света на неоднородностях атмосферы (флуктуационные неоднородности плотности воздуха) объясняется голубой цвет неба и краски заката Солнца (селективное рассеяние).

*3 Конденсацио́нный след (устаревшее название инверсио́нный след, часто ошибочно называемый реактивным следом) — след, оставляемый в небе летательными аппаратами, летящими на большой высоте. микротурбулентные вихри, возникающие на любом аэродинамическом элементе.

*4 Пушка Гаусса (англ. Gauss gun, Coil gun, Gauss cannon) — одна из разновидностей электромагнитного ускорителя масс.

*5 Омар (англ. Lobster) — введённый Брюсом Стерлингом термин, обозначающий киборга, созданного путём интеграции человека с автономным скафандром, который невозможно снять. Если классический киборг может внешне походить на человека, а внутри им не быть, то омар, наоборот, может быть человеком изнутри при внешних отличиях

*6 Фотосинтез (от греч. φωτο- — свет и σύνθεσις — синтез, совмещение, помещение вместе) — процесс образования органических веществ из углекислого газа и воды на свету при участии фотосинтетических пигментов. В современной физиологии растений под фотосинтезом чаще понимается фотоавтотрофная функция — совокупность процессов поглощения, превращения и использования энергии квантов света в различных эндэргонических реакциях, в том числе превращения углекислого газа в органические вещества.

*7 Карл Эдуа́рд Сага́н (англ. Carl Edward Sagan; 9 ноября 1934 — 20 декабря 1996) — американский астроном, астрофизик и выдающийся популяризатор науки.Саган был пионером в области экзобиологии и дал толчок развитию проекта по поиску внеземного разума SETI. Получил мировую известность за свои научно-популярные книги и телевизионный мини-сериал «Космос: персональное путешествие».

*8 Флоатер- (от англ. float — плавать. — Пер.) — огромным водородным баллоном, который откачивает наружу гелий и другие более тяжелые газы, оставляя внутри себя только легчайший газ — водород; другой вариант — баллон с горячим воздухом, сохраняющий плавучесть за счет поддержания внутри себя высокой температуры, на что тратится энергия, получаемая с пищей

*9 Португальский кораблик (лат. Physalia physalis) — вид колониальных гидроидных из отряда сифонофор.

*10- Я ничего не понимаю(эсперанто)

*11 Мнемоси́на, Мнемозина (греч. Μνημμοσύνη) — в древнегреческой мифологии богиня, олицетворявшая память, титанида, дочь Урана и Геи (либо Зевса и Климены).Мать Муз, рождённых ею от Зевса(Евтерпа, Клио, Талия, Мельпомена, Терпсихора, Эрато, Полигимния, Урания, Каллиопа)

*12 Тавмант (др.-греч. Θαύμας, «чудесный», также Фавмант) — в древнегреческо мифологии божество морских чудес, сын Понта и Геи, муж Электры, отец Ириды и гарпий .

*13 Эврибия (Еврибия) - в древнегреческой мифологии воплощение морской силы, дочь Геи и Понта, жена Крия, мать Астрея, Палланта и Перса.

*14 Ге́я (др.-греч. Γαία, диалектные формы Ге Γῆ либо Га) — древнегреческая богиня земли. Родилась вслед за Хаосом. По версии, дочь Эфира и Гемеры.

*15 Херман Хессе, писатель(1877- 1962)

*16 Планктон (греч. πλανκτον — блуждающие) — разнородные, в основном мелкие организмы, свободно дрейфующие в толще воды и не способные — в отличие от нектона — сопротивляться течению. Такими организмами могут быть бактерии, диатомовые и некоторые другие водоросли простейшие, некоторые кишечнополостные, моллюски, ракообразные, яйца и личинки рыб, личинки различных беспозвоночных животных Планктон непосредственно или через промежуточные звенья пищевой цепи является пищей для большинства остальных водных животных

*17 Нерей (др.-греч. Νηρεύς) — в древнегреческой мифологииодин из наиболее любимых и чтимых богов водяной стихии (моря): добрый, мудрый, справедливый старец, олицетворение спокойной морской глубины, обещающей морякам счастливое плавание.Старший сын Понта и Геи.

*18 Кето́ (др.-греч. Κητώ, в позднейшем произношении Кито́) — персонаж греческой мифологии, имя которой происходит от слова «ки́тос» (др.-греч. κῆτος — «морское чудовище»), от которого произошло и русское «кит». Кето — дочь Геи и Понта.

*19 Столица метрополии (эсперанто)

*20 Апостола Павла послание к галатам