Чуринга

Раскаленный добела солнечный шар катился по выжженному небу, заползая извилистым лучом света в темные уголки огромной пещеры. Повисла она над миром могучей звериной пастью с острыми зубами: сталактитами и сталагмитами, что стремились друг к другу, истекая по капле минеральными подземными водами. Была пещера поистине монументальна, и сложно было поверить в нерукотворность ее происхождения. Изнутри она была похожа на величественный древний храм, опасный и зловещий. Возможно, пещера и была храмом, где приносились кровавые жертвоприношения, чтобы умилостивить жестоких богов, чья кара была страшнее смерти, а милость желанней жизни.

В глубине пещеры все растворялось в кромешной темноте, словно солнечный свет были проглочен огромным китом, и теперь весь растворился в склизких и влажных внутренностях.

Где-то издалека послышалось размноженное эхо глухих ударов и чьи-то недовольное бормотание, все более раздраженное и визгливое. И вот наконец после особенно яростного удара, глубинную тьму озарил электрический свет фонарика. Его держала в руках девушка с розовыми волосами.

Девушку звали Лика, и была она самой молодой и самой амбициозной во всей группе антропологов, приехавших изучать наскальную живопись.

Лика самой первой прошмыгнула внутрь пещеры и была поражена ее величием, ее безразмерностью и какой-то давящей, влажной атмосферой. Но Лику интересовали не наплывающие друг на друга карстовые наросты, все-таки она была не просто спелеологом или там каким-нибудь диггером, черным копателем, она была антропологом, и, учась в университете, за партой грезила о пещерах, наскальной живописи, и когда узнала о предстоящей экспедиции – сразу побежала записываться! Ее не хотели брать, говорили, что она слишком юна и не подготовлена, но Лика была так убедительна в своей одержимости, что важные бородатые антропологи, в конце концов, сдались и взяли ее с собой, предупредив, чтобы она четко следовала инструкциям. Она пообещала это, и, конечно же, сразу нарушила свое обещание.

Группа исследователей подошла к пещере под вечер. Было решено устроить ночлег на плато неподалеку. Расставили палатки, развели костер, приготовили ужин, планируя утреннюю вылазку, а после расходились спать. Лика с открытыми глазами лежала в своем спальном мешке , дожидаясь, когда самый последний из антропологов уйдет в свою палатку. Но незаметно для себя уснула. А проснулась, когда рассветное солнце уже приподнимало с земли черное покрывало ночи. Лика вскочила, как ошпаренная, быстро схватила заранее приготовленный рюкзак и никем не замеченная убежала в пещеру.

Пробежалась по залам, но ей не терпелось оказаться в месте, обозначенном красной точкой на ее навигаторе. Это был зал с обнаруженными недавно наскальными рисунками.

И вот Лика стояла, объятая тьмой, в пронзительно-белом свете фонаря разглядывая отсыревшую скалу. Она вся была покрыта древними рисунками. Разноцветными отпечатками рук, большими, поменьше и совсем маленькими, детскими. Так же там были нарисованы разные животные, определить которых Лика не могла, но была поражена мастерством древних художников, чьи работы вполне могли бы сойти за современное искусство. Так это было странно осознавать, что более 10 000 лет назад жили люди, которые мыслили, может быть, не так, как сейчас, но все же пытались свои мысли оформить в виде этих потрясающих рисунков. Лика замерла, она знала, что так делать нельзя, но не удержалась и потрогала шершавый рисунок. По контуру он был выдолблен острым предметом, предположительно - заточенным камнем, а потом в этих бороздах были раскрашены древесным углем с помощью пальцев и маленькими кусочками шкур животных, прототипами современным кисточек. Лика была в восторге, она сфотографировала рисунок и перешла к следующему.

Там был нарисован человек в странных одеяниях, будто на его плечи была накинута шкура тигра.

Человек танцевал. У него были подняты руки, в которых он держал странную дощечку на веревочке. Лика осветила рисунок фонариком и на какую-то долю мгновения ей показалось, будто человечек прикрылся рукой от света. Бред какой-то. Лика внимательно вгляделась в рисунок, коснулась его пальцами, и он, конечно же, не шевелился. И не должен был. Но стоило Лике моргнуть или отвести фонарик - ей казалось, что она видела где-то на периферии зрения, как человечек все-таки переменил позу. Она зажмурилась, помотала головой - и когда вновь открыла глаза - человечек был все там же, где ему и положено быть. Лика вздохнула, решив, что ей надо лучше высыпаться, и сфотографировала рисунок. Щелкнул затвор камеры, и в стремительно рассеивающихся перед глазами отблесках вспышки Лика увидела огромное, изрубленное морщинами и черными татуировками лицо этого человека. Его темные, глубоко посаженные глаза под тяжелыми надбровными дугами смотрели прямо в душу Лики. Колдун! Лика не вполне осознала это, разум гнал от нее такие предрассудки и веру в колдунов, но кожа покрылась мурашками не только от влажной прохлады пещеры. И сердце всполошно забилось в груди, выстукивая набатом: Колдун! Могучий колдун! Он украдет твою душу! Беги! Беги!!! Но Лика замерла, словно ноги ее увязли в смоле, и не могла пошевелиться. А колдун раскручивал над головой дощечку на длинной веревке, и Лика слышала этот зудящий и странный звук, похожий и не похожий на гудение разъяренного роя злых пчел. Телефон выскользнул из рук и разбился. В кромешной темноте противный звук все нарастал и нарастал, заполнял голову металлическими опилками.

– Вот ты где?! - вывел Лику из транса мужской окрик.

Лика оглянулась, и в лицо ей ударил

– Какого черта, Лика! - ревел он. – Мы же договорились, что будем работать сообща и соблюдать правила безопасности, а ты убежала, подвергая всех нас неоправданному риску.

– Да ладно! - отмахнулась Лика. – Да что страшного случится, если я посмотрю на эти рисунки.

Лика пыталась казаться беззаботной, но все еще видела на обратной стороне век лицо Колдуна.

Подтянулась остальная команда, и стали долго и нудно исследовать пещеру, не обращая на Лику больше никакого внимания, будто она растворилась в воздухе. А может, так оно и было. Может быть, тот Колдун действительно украл ее душу.

***

Ночью Лика не могла уснуть, ей все казалось, что Колдун ее душит, сжимая пальцами-веревками ее тонкую шею. Лика открыла глаза и смотрела, как свет яркой полной луны заполняет молочной дымкой палатку. И видела силуэт Колдуна в тенях деревьев. У кого-то воображение разыгралось не на шутку. Лика вышла наружу. Села возле догорающего костра. В увядающем сером дыме увидела снова - силуэт Колдуна. Он преследовал ее. И не давал покоя. В голове все звенел и звенел тот звук. Лика решила пройтись, потому что от сидения на месте тревога только нарастала. Она пошла по горам, сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей, пока не перешла на бег, и сама не заметила, как оказалась у входа в пещеру. Она испуганно отшатнулась, хотела повернуть обратно, но пробежав вперед снова оказалась у входа в пещеру. Так она бежала и бежала, в разные стороны, но все равно оказывалась у входа в злополучную пещеру. И стоило ей остановиться - она снова была там. И когда, обессилев, она упала – из пещеры вытянулись длинные черные руки и затащили ее внутрь.

Зудящий звук раскалывал голову и был он оттого сильнее и четче, что вокруг разливалась зловещая, непроницаемая темнота. Лику долго тащили по узкому проходу (ее одежда скрипела от трения шершавых стен), а потом бросили в круг из камней, выложенных посреди просторной пещеры, по периметру которой стояли обнаженные мужчины с горящими факелами и заостренными каменными копьями.

Лика оглянулась и увидела, как расщепляются вселенные в вихре раскручиваемой с диким свистом над головой Колдуна разноцветной дощечки. Когда энергетическое кольцо, из которого выпала Лика, погасло, Колдун схватил дощечку и повесил себе на шею, как важный артефакт. И стал танцевать вокруг Лики, издавая какие-то странные звуки, больше похожие на вороний грай или звериный рык, чем на человеческую речь. Он рычал, он каркал, он выл и трещал, щелкая языком и стуча зубами.

Все казалось каким-то бредовым сном, и на всякий случай Лика ущипнула себя и взвизгнула от пронзительной боли. Сон не рассеялся. Колдун крикнул на нее, бешено вращая выпученными до красноты глазами, которые в отблесках рыжих огней казались еще темнее и еще страшнее. Его злобный взгляд пригвоздил Лику к земле, и она не понимала, что ей делать, как ей выбраться отсюда. Одно она знала – ей нужно достать ту дощечку. Но как? Если она даже пошевелиться, даже пикнуть не смела перед лицом Колдуна, не то что одолеть его.

Лика судорожно вспоминала все, что она знала о древних первобытных племенах. Тогда на уроках истории все это казалось захватывающим и по-своему романтичным, но, столкнуться с таким в реальности оказалось страшно. Колдун что-то сказал своим соплеменникам, и мужчины загалдели, тревожно и шумно, как стая галок в вечернем лиловом небе, будто предвещая что-то страшное и неотвратимое.

У Лики перехватило дыхание: мужчины явно решали ее судьбу, поглядывая на нее то с опаской, то с презрением. Лика подумала: наверное, ее внешний вид сбивает их с толку. Она не похожа на них, она чужая для них и слишком странная. Может быть, аборигены примут ее за какое-нибудь нездешнее божество? И Лика решила сыграть на этом. Она кое-как поднялась, пошатываясь на ногах, и … запела. Пела она ужасно. Фальшиво, скрипуче и отчаянно громко, и звук ее голоса многократно отражался от стен, давя на чувствительный слух аборигенов. Она закрыли уши руками и заверещали. А Лика продолжала петь. Она вспомнила колыбельную матери, почему-то надеясь, что колыбельная усыпит Колдуна и его адептов, но, напротив, песня только разозлила их.

Колдун сделал отмашку, и в Лику полетели копья. И казалось, что это конец, но Лика никак не хотела так просто расставаться со своей жизнью. Она уходила от копий, танцуя, выполняя сложные трюки из капоэйры, которой занималась с детства. Она изгибалась, делала перекаты, перепрыгивала с ног на руки и обратно, двигаясь под выбиваемый сердцем мотив. Она схватила прилетевшее в ее сторону копье и стала отбиваться им, крутя в руках, и в то же время используя его, как шест для прыжков. Она танцевала танец смерти, подсмотренный в одном из фильмов под древние племена, она двигалась так быстро, что тело ее как будто растворялось в воздухе, становилось прозрачным, будто она была призраком, но она не была призраком, и одно из копий все же достигло ее и пронзило ее бедро. Прочная одежда значительно смягчила удар, но все же Лика вскрикнула и упала, окропляя живой, человеческой кровью землю. И обрадовавшись тому, что Лика вовсе не бессмертное божество, аборигены накинулись на нее с кулаками. А Колдун стоял поодаль, сложив на груди руки, и грозно смотрел на Лику и на своих приспешников.

Лике было страшно, и оттого страшнее, что все это, невероятное, дикое, происходило на самом деле, что действительно вот это вот все было не захватывающим фильмом, который можно перемотать, если станет слишком жутко. Или вообще выключить. Лика не могла позволить себе выключиться и провалиться в спасительное забытье. Ей слишком хотелось жить. Она не знала, что будет делать дальше, как вернется домой, да и вернется ли вообще, но здесь и сейчас, она хотела выжить любой ценой, и она, позабыв о боли, она дралась, отбиваясь сразу от нескольких противников, яростно вопя, желая придать своей хрупкой фигуре масштаба и устрашения. Она понимала, что силой ей не одолеть крепких мужчин и делала ставку на изворотливость, ловкость и скорость своих движений. Она так быстро орудовала копьем, что противники даже не успевали заметить, как каменное острие вонзалось в незащищенный живот.

Колдун бросал нее энергетические шары, но попадал в своих же и раскидывал их, как бильярдные шары. В Лику попадало, она падала, но она не привыкла сдаваться, на соревнованиях ее всегда ставили в пример мужества и упорства, она не всегда занимала призовые места, но никогда не позволяла противнику сломить ее дух. И продолжала сражаться, несмотря на усталость и отчаянье, она всегда высоко держала голову, и сейчас не собиралась менять свои привычки.

Она продолжала петь. Нет. Не петь. Она просто пронзительно орала все самые глупые и навязчивые песни, которые только приходили ей в голову. Она увидела в одном из углов пещеры огромный камень, красный, видимо, от впитавшейся в него жертвенной крови, и ей вдруг стало так невыносимо смешно. И она дико хохотала над собой, что из-за своего упрямства попала сюда, над невообразимой ситуацией и даже над Колдуном, который такой важный и такой напыщенный. Она смеялась и не могла остановиться. И смех ее, отчаянный, рваный, отражался от гулких стен. Никто не ожидал такого. Мужчины удивленно смотрели друг на друга, не понимая, почему не умирает эта странная девушка с волосами цвета перьев огромной птицы, что на своих крыльях поднимает рассветное солнце. Почему она не сдается. А Лика продолжала танцевать, изможденная, вспотевшая, она продолжала лупить противников, и они, окровавленные, избитые, отступили, опустив руки.

Колдун, увидев слабость и трусость своих приспешников, очень разозлился, он сбросил с плеч тигриную шкуру и сам обернулся тигром. Злым. Яростным. Он зарычал, и от рыка его посыпались камни со скалистых стен. Земля задрожала, пошла трещинами в первых спазмах землетрясения. Лика схватила копье и набросилась на тигра, закрутив его в смертельной схватке. И чем дольше они бились, тем сильнее свирепела и негодовала земля. Стены пошли ходуном, падали сталактиты, раскалываясь на острые осколки, летящие во все стороны. Пещера сотрясалась раскатами сухого грома и обрушилась внутрь, заваливая входы и выходы огромными валунами. Лика видела, как один из упавших сталактитов, размозжил голову одному из мужчин. Видела, как остальные в панике побежали на выход, и участь их была столь же плачевна. Это был конец света, конец всему.

В последний момент Лика успела сорвать с шеи тигра дощечку, и, неожиданно для себя, она обернулась ящерицей, что смогла протиснуться между камней, просочиться сквозь них, как вода. И Лика оказалась снаружи, снова приняв человеческий облик, а пещера схлопнулась, как самоуничтожающаяся звезда, обернувшаяся черной дырой, и стала могильной утробой для всех.

Лика рассмотрела трофей - небольшую дощечку с вырубленными на ней кольцевыми рисунками. Чуринга! Лика вспомнила наконец, как она называлась. На парах они изучали этот артефакт - что-то вроде музыкального инструмента, вызывающего дух предков, но как выяснилось не только это. Лика задумалась – как так вышло, что с помощью этой чуринги Колдун вырвал ее из другого времени. Как будто между ними была установлена какая-то кармическая связь, которую, к счастью, Лике удалось оборвать. Впрочем, кто знает, может быть они еще встретятся с Колдуном в каком-нибудь ином измерении. Лика услышала шорох за спиной и, обернувшись, увидела, как сквозь камни пробивается человеческая рука, с которой ошметками свисает тигриная шкура. Надо было торопиться. Лика раскрутила чурингу и прыгнула в в образовавшееся в воздухе энергетическое кольцо.

***

В новостях передавали, что случились все стихийные бедствия разом: ураган, землетрясение, оползень. Что пещера была завалена и что группе исследователей чудом удалось спастись, но самая молодая участница экспедиции, увы, пропала без вести. Ведутся поиски.