Code: Unknown в Эпоху Героев

Мир перевернулся в одно мгновение. Буквально.

Изаёй Сакамаки привык доверять своим инстинктам, и когда странное письмо пригласило его покинуть привычную реальность, он принял вызов без колебаний. Не ради побега, а ради исследования. Но то, что происходило сейчас, выходило за рамки любых прогнозов.

Он падал.

Под ним, на немыслимой глубине, раскинулась панорама, нарушающая законы физики: гигантский мир под искусственным куполом, «Маленький Сад», о котором говорилось в приглашении.

— Неплохо для начала! — крикнул он в пустоту, наслаждаясь свободным падением. — Если это курорт, то я уже люблю сервис!

Он сгруппировался, готовясь к приземлению в огромное озеро, видневшееся внизу. Скорость была запредельной, но для его тела это было не опаснее прыжка с дивана.

Однако Вселенная, видимо, имела на него другие планы.

Это не было похоже на телепортацию. Это выглядело так, словно сама реальность дала трещину. Черный разлом, источающий древнюю, тяжелую энергию, раскрылся прямо на его пути, перекрывая вид на «Маленький Сад».

— Эй, это не по маршруту! — успел рыкнуть Изаёй, прежде чем тьма сомкнулась над ним.

У него не было времени на маневр. Разлом поглотил его, и чувство падения сменилось полной дезориентацией. Гравитация изменила вектор, давление скакнуло. Его тело, адаптируясь к новым условиям, мгновенно перестроилось, но удар был неизбежен.

БАМ!

Звук удара был похож на падение метеорита. Древние плиты пола, не видевшие солнечного света тысячи лет, разлетелись в крошево. Облако вековой пыли взметнулось вверх, заполняя пространство удушливым туманом.

Тишина.

Изаёй поднялся, лениво отряхивая пиджак. Ни царапины. Его тело выдержало бы и куда более жесткую посадку, но вот одежда пострадала, что вызывало легкое раздражение. Он поправил наушники на шее и, сунув руки в карманы брюк, осмотрелся.

— Ну вот, только из химчистки, — проворчал он, поправляя наушники, висящие на шее. — Эй, кто тут ответственный за логистику? Я требую книгу жалоб.

Ответа не последовало.

Изаёй сунул руки в карманы брюк и огляделся. Его фиолетовые глаза, привыкшие видеть суть вещей, мгновенно просканировали обстановку.

Это было древнее помещение. Сводчатые потолки, колонны, испещренные резьбой, запах застоявшегося воздуха. Архитектура напоминала смесь античных храмов и чего-то более архаичного, забытого историей.

Он двинулся в центр зала, хрустя каменной крошкой под ботинками. Там, на возвышении, стояла статуя женщины с крыльями и книгой. Но стоило ему приблизиться, как воздух вокруг статуи сгустился.

Камень начал источать мягкий, но интенсивный золотой свет. Пространство наполнилось странной тяжестью — не физической, а атмосферной. Казалось, сам воздух стал густым, насыщенным какой-то неизвестной энергией, от которой у обычного человека перехватило бы дыхание. Золотой свет сгустился у постамента, и из него, словно сотканный из лучей и памяти, проявился силуэт.

Это была женщина в белом одеянии. Её образ был полупрозрачным, зыбким, но лицо было отчетливым. Красивое, полное спокойной печали лицо человека, давно покинувшего этот мир.

Изаёй остановился, чуть склонив голову набок. Он не чувствовал угрозы. Перед ним была не стража, а скорее голограмма. Запись. Эхо.

Женщина открыла глаза. Её взгляд, казалось, пронизывал его насквозь.

— Я ждала... — её голос прозвучал как шелест сухих страниц, эхом отражаясь от стен. — Я ждала того, кто придет, чтобы изменить эпоху.

Она открыла глаза полностью и посмотрела на Изаёя. И в этот момент её торжественное выражение лица дрогнуло.

Вместо благородного героя в сияющих доспехах перед ней стоял наглый подросток в расстегнутом кителе, который смотрел на неё как на экспонат в музее, который загораживает проход к буфету.

— Странно... — её голос звучал тихо, как шелест страниц древней книги. — Нити судьбы не указывали на твое появление. Ты не из этой эпохи. И, кажется... даже не из этого мира.

Изаёй усмехнулся уголком рта. Его поза оставалась расслабленной, но взгляд был цепким.

— А у тебя неплохое зрение для призрака, — заметил он с легкой иронией. — Мой рейс действительно немного перенаправили без моего согласия. Так что, может, просветишь гостя, куда именно меня занесло?

Призрак проигнорировала его тон. Она была слишком стара и слишком мертва, чтобы обижаться на дерзость.

Она начала таять. Свет тускнел.

— Моя роль здесь закончена, дитя звезд. Кто бы ты ни был, чужеземец... найди ту, что провожает в последний путь. Возможно, она поймет, зачем судьба привела тебя сюда. Прощай.

Свет начал гаснуть. Структура, поддерживающая её образ, распадалась. Она сказала своё слово и теперь, повинуясь законам мироздания, уходила в небытие.

Изаёй приподнял бровь. Его это категорически не устраивало.

— Эй, полегче, — бросил он. — Ты что, серьезно решила, что можешь просто выдать пафосную речь и исчезнуть?

Фигура продолжала таять. Она уже не могла слышать его обычным способом, процесс ухода стал необратимым. Для любого жителя этого мира это было бы концом. Нельзя спорить с законами природы.

Изаёй шагнул вперед.

— Я не давал разрешения на окончание аудиенции, — в его голосе звучала властность, присущая тем, кто привык, что мир вращается вокруг них.

Он преодолел расстояние между ними в одно мгновение. Не используя никаких трюков, просто двигаясь быстрее, чем могла осознать реальность.

Его рука потянулась к исчезающей, полупрозрачной руке призрака.

По всем законам логики, он должен был схватить пустоту. Свет и память не имеют плотности. Но Изаёй Сакамаки существовал вне общепринятой логики. Его сутью было отрицание слова «невозможно». Для него не было разницы между материей и концепцией.

Изаёй Сакамаки плевал на оба свода законов.

Его рука метнулась вперед и схватила исчезающее запястье магессы.

ХВАТЬ.

Великая магесса, чей призрак готовился раствориться в вечности, — внезапно замерла. Золотой свет, готовый погаснуть, вновь вспыхнул. Она с нескрываемым изумлением посмотрела на свою руку, которую держала теплая, живая ладонь юноши.

Мана вокруг них взвыла, протестуя против такого насилия над реальностью, но хватка Изаёя была абсолютной. Он не просто держал её — он «заякорил» её существование своей волей.

— Невероятно... — выдохнула она, и маска вековой мудрости треснула, уступая место чистому человеческому шоку. — Ты касаешься духовной проекции... физически? Как такое возможно?

Изаёй не отпустил её. Он смотрел ей в глаза с вызовом и неподдельным интересом.

— В моем мире тоже хватало "невозможных" вещей, — усмехнулся он, довольный произведенным эффектом. — Но у нас, людей, принято сначала объяснять правила, а потом уходить.

Он чуть ослабил хватку, но не отпустил руку полностью, давая понять, что разговор далек от завершения.

— Так что не спеши растворяться, призрак. У меня куча вопросов, и ты — единственный источник информации в этой дыре.