Crimea

Входная дверь распахнулась. Пройдя в коридор, я поставил сумки с вещами у стены.
- Теперь это наш дом, - сказал я девушке.
Она зашла следом, прошла в гостиную и начала осматриваться. Квартирка была небольшая. Короткий коридорчик выходил в главную комнату, разделенную на две: слева - кухня, справа - гостиная, правее гостиной - дверь в спальню, всё.
Обведя взглядом кухню с залом, она занесла сумку, что была у неё на руках, в спальню, поставила у кровати, затем прошла тяжелым шагом к дивану и рухнула на него.
- Я так устала… - выдыхая, сказала она.
Я поставил остальные вещи рядом и сел к ней. Она прилегла на моё плечо, я её приобнял
- Давай потом разберем вещи, - прошептала она
- Да, конечно. - Я посмотрел на неё. - Иди сюда.
Раскрыл руки для объятий. Она села мне на колени и прижалась к груди.
- Так устала, - повторила она, обхватив руками мою шею.
- Ты можешь выдохнуть. По настоящему.
Я прижал её к плечу, чуть наклонившись к ней. Глубоко вдохнув, будто впервые за всё время, она медленно выдохнула. Я почувствовал, как её лёгкое, миниатюрное тело стало еще легче, оно таяло на руках. Её горячие щеки прижимались к моему плечу.
- Я так устала, я так… устала…
Ее губы начали дрожать. В ее испуганных, бегающих глазах проносились воспоминания, они резали её. Глаза покраснели, она больше не может сдерживать слёзы
- Я знаю, знаю, - я осторожно прижал её к себе ближе, чувствуя, какая она хрупкая.
Её тело дрожало, оно похолодело, покрылось мурашками; я ощущал их своими пальцами.
- Мне так больно, - прошептала она хриплым голосом, будто хотела закричать.
- Я… знаю… - повторял я, гладил её по волосам.
- Мне больно, - ее голос пытался пробиться сквозь слёзы, сквозь всю ту боль - физическую боль, что сжимала её тело изнутри, заставляя судорожно биться. - мне больно, - вновь повторяла она.
Я это чувствовал. Чувствовал, как болят её глаза от безудержных слёз. Как они стекают по её горящим щекам и падают мне на плечо, обжигают меня, оставляют шрамы. Как обрывки её слов пытаются выразить все переживания, что безумно бьются в голове.
Я старался прижать её нежное тело как можно ближе, ощущать каждую его часть, согреть её.
Сейчас она - просто девочка, что впервые за всё это время смогла расслабиться, выдохнуть. Она наконец-то дала волю всем своим чувствам, воспоминаниям и боли, которую успел причинить ей мир. Всем словам, что ей говорили близкие, когда-то родные люди. Всей безразличной злости, что показывали в моменты её слабости. Всей той помощи, в которой она нуждалась, но не получила. И как она спрятала от всех свой свет, стараясь быть сильной. Мне тяжело смотреть ей в глаза, слышать её голос, чувствовать её слёзы, но я рад, что она наконец может отдохнуть.

Боль ее истощила. Она заснула на моих руках. Её глаза всё ещё были красные, опухшие от слёз, но тело уже успокоилось. Я крепко её обнял, уткнулся взглядом в потолок, и тихо сказал:
- Теперь всё будет хорошо.