Цветочный парадокс

День с самого утра не задался.

Сначала Дейзи проспала на работу — будильник словно решил сговориться с Вселенной против неё. На работе на неё тут же взвалили дела заболевшего коллеги, не удосужившись даже спросить, справится ли она. К обеду, казалось бы, шанс на передышку — но нет. Домашний контейнер с едой превратился в вулкан: кто-то до неё выкрутил микроволновку на максимум, и теперь её лазанья шипела и булькала, как ведьмино зелье.

Когда, наконец, пришло время идти домой, небо, будто решив добить окончательно, раскололось ливнем. Ни предупреждений, ни обещаний — хотя ещё вечером в прогнозе было ясно и сухо. И ладно бы тёплый летний дождик, но июль, похоже, сам себя испытывал — воздух не прогревался выше двадцати.

Бежать наперегонки с природой у Дейзи не было ни сил, ни желания. Как назло, вокруг — ни козырька, ни укрытия. Просто голый асфальт и потоки воды.

Единственное, что оставалось — нырнуть в первый попавшийся магазин.

Им оказался цветочный. Дверь мягко отворилась, впуская её в сухое, тёплое пространство. За спиной тихо звякнул колокольчик, и шум улицы остался по ту сторону стекла. Внутри пахло... июлем. Тем самым, которого так не хватало снаружи — тёплым, цветущим, живым.

Первым делом Дейзи убрала с лица растрёпанные волосы — ветер за какие-то жалкие минуты успел запутать их в непослушный клубок. Промокшие кроссовки нещадно хлюпали, и с тяжёлым вздохом она поняла: день официально провалился. Хуже уже не будет.

Магазин оказался небольшим, но уютным. У самой стены стояла деревянная стойка, украшенная замысловатыми резными узорами — будто вырезанными вручную, с любовью. За стеклянной перегородкой скрывалась комната, где влага из воздуха оседала на стекле тонким туманом. Цветов там было много, но ни один не был срезан.

Девушка подошла ближе и только тогда поняла: это не просто цветочный магазин. Здесь продавались исключительно вазоны. Множество горшков — от миниатюрных, помещающихся в ладони, до огромных, почти ростом с неё. С пышными цветами и без, с вьющимися лианами и суккулентами странных форм.

Она никогда особенно не любила растения. Они казались ей капризными, требующими много внимания. Но эти... Эти были какими-то другими.

Наклонившись, она попыталась разобрать витиеватое название на маленькой табличке у одного из растений — буквы сбивались в кучу, будто нарочно прятались от глаз.

И тут, из-за спины, раздался голос.

— Что-то приглянулось?

Дейзи вздрогнула от неожиданности и, машинально зажмурившись, попыталась унять испугавшееся сердце. Только теперь она обернулась и заметила за прилавком девушку с медно-рыжими волосами и россыпью веснушек на лице.

Если бы нужно было описать её одним словом — это было бы солнечная.

Но не то жаркое, выматывающее солнце полудня. Скорее — первое утреннее, золотистое, тихое. Её взгляд был мягким, почти невозможным по доброте, будто она знала чуть больше, чем положено обычному человеку. Улыбка — такая настоящая, тёплая — будто именно она излучала энергию лета.

На шее у неё висел тонкий кулон с камнем цвета мёда, который будто светился сам по себе.

— Простите, — неловко произнесла Дейзи. — На улице внезапно начался дождь, а ваш магазин оказался ближе всех... Я просто решила немного переждать.

Бросив взгляд вниз, она заметила мокрый след от своих кроссовок на чистом полу и тут же почувствовала неловкость. Не хотелось оставлять после себя грязь в этом уютном месте — тем более перед такой лучезарной девушкой.

Продавец, проследив за её взглядом, лишь легко махнула рукой, не теряя добродушной улыбки.

— Пустяки.

Она подошла к витрине с растениями и посмотрела на тот самый цветок, к которому только что тянулась Дейзи.

— Это кислица. Я ещё не успела поставить на неё табличку.

Задумчиво склонив голову, она добавила:

— Говорят, она помогает найти любовь всей жизни.

Дейзи вежливо кивнула, не желая спорить, хотя в подобные вещи никогда не верила. Слишком много было "говорят" и слишком мало "случалось" в её жизни.

— Если хотите, могу показать её поближе, — предложила рыжеволосая, уже делая шаг от стойки.

— Нет, спасибо. Я… не особо лажу с растениями, — быстро ответила Дейзи. Вспоминать заброшенный кактус на подоконнике не хотелось. Он стоял там уже второй год — сухой, но выживающий, как и она сама.

— Кислица неприхотливая, — мягко возразила девушка, и, несмотря на отказ, аккуратно взяла горшочек с растением и поставила его прямо перед ней. — Вам повезло. Их уже давно не завозили.

Дейзи застыла, не зная, как отреагировать. Всё внутри неё сопротивлялось — лишние вещи, лишние обязательства… Ей и так хватало забот.

Но солнечная продавщица стояла с таким видом, будто вручала не растение, а ключ к чему-то важному.

Прошло несколько минут уговоров — неловких, полных внутренней борьбы. И в конце концов, как-то незаметно для самой себя, Дейзи сдалась. Взяла горшочек в руки, осторожно, словно боясь снова всё испортить.

Маленький куст с изящными фиолетовыми листочками, похожими на сложенные крылышки бабочек, выглядел странно… очаровательно. Почти магически.

И стоило ей принять это растение, как снаружи дождь утих.

Будто ждал, когда она скажет: да.

***

— И что мне с тобой делать?

Дейзи поставила вазон на обеденный стол, покрутив его то одной стороной, то другой. Он был красив — да, но зачем он ей? Быть может навестить маму и отдать ей его? Она же любитель всяких диковинок.

Именно с этой мыслью, девушка направилась в душ, а затем дорабатывать отчёты, которые та не успела сделать на работе.

Утром Дейзи проснулась раньше будильника, и несмотря на то, что сидела вчера допоздна, чувствовала себя выспавшейся и полной сил. В приподнятом настроении, девушка поставила чайник и её взгляд зацепился за вчера приобретённый вазон. Внезапно, девушка заметила отличия. Между листьев появился бутон. Ещё раз повернув цветок в разные стороны, она могла бы поклясться, что вчера его не было.

— Ладно, быть может я просто не заметила... — проговорила девушка, но внутри появилось необъяснимое волнение.

Возможно, именно это странное, едва уловимое ощущение внутри — как тихий толчок под кожей — и стало отправной точкой. Захотелось чего-то нового. Иного.

Не джинсы и застиранную футболку, в которых она сливалась в массе людей, а чего-то чуть более… женственного.

Дейзи открыла гардероб и достала платье, которое с начала лета так и не надела ни разу. Мягкая ткань приятно легла на кожу. Она покрутилась перед зеркалом, прищурилась, оценивая. Чтобы не выходить слишком далеко из своего привычного образа, накинула сверху голубую джинсовую куртку — старая, немного потёртая, но любимая. Блеск для губ — лёгкий, почти незаметный. И всё же... что-то изменилось.

Она улыбнулась своему отражению. Потом тут же покачала головой и усмехнулась:

— До чего же глупо.

Перед самым выходом из квартиры её взгляд вновь упал на кислицу. Она стояла на кухонном подоконнике, скромно раскинув свои фиолетовые «крылышки», будто тоже готовилась к полёту.

Дейзи задержалась на мгновение, а потом, не сказав ни слова, вышла из квартиры.

На улице было теплее, чем вчера. Воздух казался мягче, даже солнце светило иначе — будто природа сама приветствовала её маленькое преображение.

Лёгкий ветер поднимал подол платья, прикасался к коже и уносил с собой что-то тяжёлое.

Уголки губ дрожали в намёке на улыбку.

Настроение было хорошим — без причин, без логики, просто потому что. И в этот момент очень хотелось верить, что сегодняшний день будет лучше. Лучше, чем вчера.

Стоило только подумать, что всё налаживается, как следом пришло первое подтверждение — автобус, который обычно приходится выжидать по десять-пятнадцать минут. Сегодня он подъехал почти сразу.

Места, конечно, уже все были заняты, но даже это показалось мелочью.

До той самой минуты, пока салон не заполнился людьми. Спустя несколько остановок стоять становилось всё сложнее: толпа уплотнялась, как тесто в хлебопечке, и теперь можно было не держаться за поручень — тебя просто фиксировали с обеих сторон.

Кто-то сзади дышал слишком близко.

Женщина с ребёнком отдавила ей ногу, одна из бабушек в первом ряду попросила закрыть окно — «дует, девочка, дует!»

Окно закрыли. И стало душно, как в бане.

Настроение стремительно сползало вниз.

От лёгкой воздушности утра не осталось и следа.

Зря я платье надела, — промелькнуло в голове. — Цветок ничего не изменит.

Резкий толчок — автобус резко затормозил, заставив Дейзи вынырнуть из мыслей. Она пошатнулась и, не удержав равновесия, буквально влетела в молодого человека, стоящего перед ней.

Автобус дёрнулся так резко, что она едва не полетела вперёд.

Вокруг вспыхнули возмущённые голоса — кто-то ругался на водителя, напоминая, что он везёт живых людей, а не мешки с картошкой. Но она не слышала ни одного слова.

Её внимание приковал он.

Парень, в чьи объятия она буквально ввалилась, инстинктивно подхватил её за талию. И теперь они стояли слишком близко, слишком неожиданно, просто слишком.

Его рука — тёплая, уверенная — лежала чуть ниже её рёбер, как якорь в этом урагане из тел и шумов. Их взгляды встретились. Он смотрел на неё с тем же удивлением, каким она смотрела на него.

Светлые брови, прямой нос, едва заметная щетина вдоль челюсти… Но больше всего выделялись — глаза. Зелёные, как будто она отправилась в лес, а нашла его.

В них можно было потеряться. Или — найтись.

Дейзи не могла говорить. Внутри будто что-то распахнулось — без предупреждения.

И в тот самый момент, когда мир начал растворяться вокруг них, всё закончилось.

Он осторожно вернул её обратно — мягко, почти не касаясь — и на губах его появилась лёгкая, немного озорная улыбка.

— Крепче держитесь, — сказал он. — Похоже, день будет интересным.

И, улыбнувшись чуть шире — так, что на щеке проступила ямочка, — он отвернулся.

На следующей остановке он вышел. Просто так. Как появился.

Дейзи не успела ничего сказать. Даже "спасибо". Только смотрела ему вслед, как будто могла остановить время одним взглядом.

Её кожа всё ещё ощущала тепло его руки на своей талии. И вся она была… наполнена. Необъяснимо, беспричинно — им.

Весь день она возвращалась к этому мгновению.

К его руке.

К его глазам.

К тому, как резко и нежно всё произошло.

Надо было спросить хотя бы имя… хоть что-нибудь.

И пока работа медленно втягивала её обратно в повседневность, она ловила себя на том, что снова и снова прокручивает этот короткий момент. Как будто пытаясь нащупать в нём начало чего-то большего.

Вечером, не находя себе места, Дейзи всё-таки решилась.

Прогуляться до цветочного магазина — просто чтобы узнать немного больше о кислице… и, может быть, понять, как отличить того самого человека от случайного прохожего.

Есть ли вообще способ это почувствовать?

Она шла быстрым шагом, будто боясь, что передумает.

Свернула на нужную улицу, сверилась с номером дома — всё как вчера.

Но, подойдя ближе, остановилась.

Это была кофейня.

Дейзи моргнула. Ещё раз посмотрела на табличку с адресом. На витрины. Всё совпадало — вот только вместо цветов внутри теперь стояли уютные столики, а люди тихо беседовали над яркими чашками.

Что за...

Сердце сжалось — от растерянности.

Это было то же самое место, она узнала его по витрине, по двери...

И по звуку. Когда она толкнула дверь, в воздухе раздался знакомый, тонкий звон колокольчика. Тот самый. На секунду показалось, что сейчас из-за прилавка снова выйдет та солнечная девушка с веснушками.

Но внутри — всё иначе.

Кофейня была оформлена в мягких бежевых тонах. Тёплые огоньки гирлянд. Милые, почти детские надписи на стенах: «Каждый глоток — как объятие» или «Добро начинается с кофе».

Там, где вчера стояла витрина с вазонами, теперь расположился большой светлый диван, а за ним — книжная полка с пёстро расставленными книгами.

Дейзи окинула взглядом знакомое-незнакомое пространство.

Словно мир подменили за одну ночь.

Она тяжело выдохнула, потёрла виски — то ли от головокружения, то ли пытаясь нащупать границы здравого смысла.

Я точно не сошла с ума? — мелькнуло в голове.

И вдруг — голос.

Мягкий, вежливый, совсем рядом:

— Здравствуйте. Желаете чай или кофе?

Она повернулась и застыла на месте. Он стоял прямо перед ней — тот самый парень из маршрутки, словно вынырнувший из её собственных мыслей. Та же щетина, как лёгкая тень по линии скул, приподнятые брови и глаза — эти глаза были зелёными, как весенние листья, только распустившиеся после долгой зимы. И всё это сопровождалось знакомой, будто давно любимой, улыбкой, которая снова заставила её сердце замереть, а потом — забиться с новой силой.

На нём был фартук бариста, в руках — пара кружек, только что собранных со столиков. Он выглядел здесь естественно, будто всегда был частью этого места. Будто всегда был частью её мира.

— Ты преследуешь меня? — спросил он, слегка прищурившись, и уголки его губ заиграли ещё шире. В его голосе не было угрозы, только мягкий, почти небрежный юмор, как будто он действительно наслаждался этой игрой совпадений.

— Что?.. — выдохнула она, не сразу поняв, что он шутит.

— Спрашиваю: чай или кофе? — повторил он, уже проходя за стойку. Его движение было плавным, спокойным, как будто он точно знал, что она что-нибудь закажет.

— Чай, — ответила Дейзи и подошла ближе, доставая кошелёк, хотя руки дрожали от непонятного волнения. Слова путались. Она, привыкшая к общению, к людям, вдруг ощутила себя так, будто забыла родной язык. То ли из-за исчезнувшего цветочного магазина, то ли из-за того, что все её мысли сегодня были только о нём — и вот он, здесь, перед ней, как живое воплощение чего-то невозможного и настоящего одновременно.

Присев на диван — тот самый, что теперь занял место вчерашней витрины с вазонами, — она наблюдала за ним. Он не спешил. Засыпал чай, кипятил воду, аккуратно накрывал чайничек полотенцем. В каждом его движении было что-то неспешное, почти домашнее, и от этого в груди разливалось тепло, едва уловимое, но совершенно реальное.

Когда он вернулся, поставив перед ней изящный чайничек и фиолетовую кружку, Дейзи не сразу поняла, что в этом особенного. Но когда её пальцы коснулись керамики, всё внутри дрогнуло. Цвет. Фиолетовый. Тот самый оттенок, как у лепестков кислицы, которую она вчера купила. Цвет, который казался не случайным.

Она посмотрела на кружку, потом — на него. Губы дрогнули.

— Ну не может быть… — прошептала она, не в силах отвести взгляд.

Слишком много совпадений.

— Спасибо, — тихо проговорила Дейзи, приглаживая подол платья на коленях, как будто в этом жесте она могла найти опору для дрожащих от волнения пальцев.

Он уже собирался отойти, но на секунду задержался. И в этот миг она, наконец, решилась.

— И… спасибо за утро, — выдохнула она, чуть опустив взгляд, словно признаваться в этом было чем-то слишком личным.

Он наклонил голову, будто пытаясь расслышать лучше, а затем рассмеялся — негромко, искренне, так, что смех его отозвался в её груди теплом.

— О, я только рад спасать прекрасных девушек от зла в лице непредсказуемых водителей, — сказал он, и улыбка тронула его губы, такая, от которой у неё в животе мгновенно зашевелились бабочки. Слово «прекрасная» зазвучало в его голосе особенно. Ненавязчиво. Но как-то по-настоящему. Она не привыкла, чтобы её так называли.

Разговор, начавшийся с неловкости, быстро перешёл в лёгкое перебрасывание словами — будто оба нашли что-то знакомое друг в друге. Они говорили о маршрутке — этом вечно непредсказуемом звере на колёсах, о том, как каждое утро там превращается в испытание. Он шутил, она отвечала, не замечая, как смущение уходит, как язык становится живым и быстрым, как будто они не только что познакомились, а разговаривали уже сотни раз.

Чай оказался неожиданно вкусным — терпкий, с мягкой ноткой бергамота, он согревал изнутри, пока парень то и дело подходил к другим столикам, принимая заказы, улыбаясь, заполняя другие разноцветные кружки. Но каждый раз, когда возвращался к ней, всё снова будто вставало на свои места. Она замечала, как легко он двигается, как по-хозяйски чувствует себя здесь, словно кофейня принадлежала не городу, а ему.

— Томас, — сказал он, когда Дейзи, наконец, решилась спросить его имя. — Работаю здесь уже пару месяцев. Поначалу — просто подработка. А потом стало как-то уютно. Знаешь, как будто место само тебя выбирает.

Девушка кивнула, хотя не была уверена, что поняла. Или, может быть, просто не хотела признаваться — внутри неё уже поселилось странное, тёплое ощущение, что всё происходящее — это не просто случайность.

Она не стала рассказывать о цветочном магазине. О кислице. О продавщице с веснушками и солнечным лицом. Всё это казалось таким невозможным на фоне обычного разговора за чаем. Может, она действительно что-то перепутала? Может, магазинчик где-то дальше?

Но стоило ей посмотреть на фиолетовую кружку, согревающую ладони, как на миг мелькнула мысль: а вдруг не всё так просто?

***

Вернувшись домой позже обычного, Дейзи даже не сняла обувь — только захлопнула за собой дверь и сразу пошла на кухню. Сердце стучало в груди, будто оно продолжало ту же лёгкую пляску, что началась ещё в кофейне.

Вазон стоял на своём месте, будто ждал. Скромный, почти неприметный, как и раньше — только теперь на нём распустился бутон. Один, тонкий, нежный, словно сотканный из утреннего тумана и полевых снов. Девушка замерла, а потом опустилась на стул рядом, чувствуя, как слабость догоняет её в теле — в плечах, в коленях, в ладонях.

Тихо, будто боясь спугнуть этот новый покой, она протянула руку и едва коснулась пальцем лепестка. Он был бархатистым, прохладным. И тут же — как в сказке — из-за стебля показались ещё несколько бутонов. Они распускались медленно, красиво, как будто цветок дышал вместе с ней.

Дейзи замерла. Вдох. Выдох. Всё это — как чудо. Или сон. Странность, которая почему-то не пугала.

Она рассмеялась — негромко, чуть-чуть, с той самой улыбкой, что всё утро жила в уголках губ. И впервые за долгое время ей не хотелось искать объяснений.