Далекая, полная крови, галактика

Степан несся со скоростью почти в сотню километров в час. Можно было бы и быстрее, но, черт возьми, он дорожил своими сапогами, которые и такую-то нагрузку выдерживали с большим трудом. Лишь недавно он научился настолько концентрировать кровь, чтобы достичь такой скорости, и пока еще не привык компенсировать нагрузку на обувь и одежду. Пара-тройка лет практики, и он бы смог пробежать по выбитому стеклу в балетных пуантах, но пары-тройки лет у него не было. Еще, конечно, важно было сохранить мешок с украденными книгами, книги были нужны одной сморщенной уродливой твари, которую он от безысходности когда-то назвал учителем. А вот сапоги были ему по-настоящему дороги. Ведь это были отличные сапоги, одна из семи оставшихся пар подходящего размера, которые он снимал с трупов немецких офицеров! Вот уж что у немцев было отличным, так это сапоги и шинели. Ну и еще кровь, да, кровь из них лилась замечательно.

Стремительно сменив направление, Степан юркнул в неприметный переулок, к полуразвалившемуся бревенчатому дому. Когда-то это была крупная купеческая усадьба, но сейчас она смотрелась как гнилое дупло в зубу, особенно на фоне окружавших ее новостроек, сверкавших неоном и стеклом. Ее бы уже давно снесли и построили на ее месте детскую площадку или очередной супермаркет, но что-то постоянно не позволяло документам и заявлениям оказаться на нужном столе и облагородить вид города. Все время городским властям было не до того.

Ну как «что-то мешало»? Его учитель мешала, гореть бы этой суке в аду. Нет, за то, что она предоставляла ему убежище, защиту и худо-бедно обучала своему ремеслу, Степан был благодарен. Защита ему была нужна, а уроки ящерецы были хоть и омерзительны, но полезны. Только вот цена за это была… Гнусной, следовало говорить прямо. Но выбора у него не было, слишком он много ошибок совершил в девяносто четвертом, так что, либо прислуживать и учиться у поганой драконицы, либо отправляться на собеседование к святому Петру и попробовать его убедить что Степан Парубий несмотря ни на что должен получить свою белую робу, золотой нимб, да звонкую арфу. И у Степана были некоторые сомнения в том, что он такой уж хороший переговорщик чтобы убедить привратника рая. Дело еще и усугублялось тем, что на службе у старой суки он неизбежно переходил дорожку еще большему числу влиятельных лиц, а это означало что полагаться на защиту ящерицы ему приходилось все сильнее. Коготок увяз — всей птичке пропасть.

Он тихо проскользнул мимо зарослей кустов и мусорной кучей, пробираясь в выбитое окно. Вонь дерьма, немытых тел и тухлой воды ударила в нос, но Степан пробирался сюда далеко не в первый раз, так что по привычке не обратил внимания. Он сделал было шаг к провалу в полу, ведущему к тому, что когда-то было подвалом.

В углу, среди кучи грязи и тряпок что-то едва заметно зашевелилось, зашуршало. Два настороженных глаза на оплывшем лице, показавшемся из кучи, уставились на Степана.

Любой залезший сюда бродяга увидел бы просто особенно вонючего и больного бомжа, при этом здоровенного и явно не в своем уме. При взгляде на его уродливую физиономию, становилось не по себе кому угодно, будь ты хоть сталкер-любитель, хоть капитан полиции. Приличные люди увидят еще одну причину не забираться в эти развалины, а бездомные, наркоманы и дикие животные увидят что место уже занято кем-то опасным и мерзким. И его, в общем-то, стоило бояться: это был Струп, прислужник старой карги, которого она уже несколько столетий держит в качестве привратника в своих меняющихся убежищах-лабораториях.

- Спокойно, Струп, это я, Степан, - негромко сообщил Степан.

- Глргарх, - невнятно, но одобрительно, пробулькал уродливый гуль, забираясь обратно в свое мусорное гнездо.

Степан облегченно выдохнул. Иногда в голове у Струпа что-то перемыкало, и он мог бы начать буянить даже при виде ученика его госпожи. Степан бы с ним, конечно, справился, но сколько времени бы это заняло? А время сегодня ночью было самой дорогой валютой.

Стремительным бегом, хотя и на обычной человеческой скорости, Степан соскочил в подвал и влетел в хитроумно замаскированную щель в земляной стене. Коридор был узок, так как рыл его когда-то Струп, а он, как бы ни был силен, точно не был тоннелепроходческой машиной. Даже так, Степан запросто мог протиснуться со своим мешком по этим щелям-тоннелям, но это скорее потому что бывший казак даже не пытался притащить множество книг, схватив лишь самые ценные. Ну, точнее засунув в мешок лишь самые ценные. И даже так приходилось нести свой груз по коридорам со всей аккуратностью, не рискуя дырой в мешке от случайного осколка, торчащего из стены. Сама древняя жаба точно сделал бы пещеры лучше и функциональнее, но она заявляла что тратить свое время на такую примитивную задачу, когда не все тайны крови изучены, было неприемлимым. Собственно, поэтому она и завела себе Струпа. По сути, он был ее уродливым и вонючим бытовым комбайном широкого спектра назначения. Тем более, что сама она нечасто выбиралась наружу, особенно с тех пор как подопытных, питание и материалы ей начал доставать Степан. Можно было бы сказать что старая сука совсем обленилась, вот только она пахала за десятерых над своими погаными исследованиями.

Постепенно коридор становился все шире и шире, даже появились какие-то нелепые подобия отделки: Струп временами начинал шлифовать стены и пол, но так как из приборов у него была лишь непомерная сила и обломки камней, да испорченные ржавые инструменты, то выходило убого. Впрочем, дальше были рабочие помещения этой драконьей мрази которые она дорабатывала уже сама. И у нее выходило явно лучше. Кроме того, Степан за годы накупил и украл множество образцов лабораторного оборудования, будь то химически центрифуги, осциллографы, направленные радиационные излучатели, множество различных колб для титрования, множество медицинских приборов… Словом, хотя бы из-за целой техники ее убежище выглядело приличнее чем просто дыра в земле. Правда, две трети его «добычи» после очередного успешного эксперимента переставали иметь ценность в глазах старой суки, и их получал в свое владение Струп, который относил их ближайшему скупщику металлолома за считанные рубли. А через месяц ей в голову приходило новое направление исследований для которого — вот удача! — вновь нужны были те же самые приборы, которые вновь должен был добывать. Кто? Степан, разумеется.

Он бы убил вонючего идиота, но не был уверен что недавний ученик-вампир в глазах драконьего перестарка будет ценнее чем древний и верный, пусть почти бесполезный слуга-гуль. Мелькало иногда в ее глазах сквозь сумасшествие что-то такое, похожее на привязанность к Струпу… А вот Степан в ее глазах явно был всего лишь удобным инструментом, и при том вполне заменимым. Идти против этой чудовищной твари? Ха, Степан конечно не слабак, но она в другой лиге. Иначе ему бы просто не потребовалась защита.

Степан даже попробовал подмять под себя тот небольшой бизнес скупщика металлолома, чтобы тупой гуль передавал ценное оборудование, через вторые руки, обратно Степану, вот только этот бизнес крышевал один чиновник в мэрии, которого считал своей собственностью молодой рыцарь Старой Знати. И все бы ничего, Степан таких неоперившихся дураков, лижущих задницу Князя и примогенов, об колено в свое время ломал десятками, не тот у них был авторитет чтобы против самого Степана Парубия что-то вякать. Но вот конкретно сейчас его репутация была немножко, самую малость, чуть-чуть в говне. И все из-за работы на эту уродливую тварь, чтоб ее черти драли круглосуточно! Таким образом, любой конфликт за территории или бизнес, если дело получило бы хоть минимальную огласку, Князь решил бы против него, Степана. Да он бы еще и должен остался!

Сейчас бы сесть на коня, и махнуть в поле, полякам головы рубить, как встарь! А после затеряться на просторах необъятной отчизны лет этак на сорок… Но, чертова вампирская вечность, за окном не та эпоха! Да и известен он уже слишком сильно, чтобы знающие люди потеряли его из виду. В любом другом городе его быстро срисуют гарпии и продадут информацию его врагам. Степан бы улетел на самолете или железной дорогой, но их контролируют люди Князя. Ситуация, конечно, не безвыходная, но бежать в другой город слишком рискованно, так что приходилось терпеть придурь выжившей из ума драконицы-носферату и ее кретина-гуля. Хоть в торпор спать ложись, лет на сто…

Нет, Степан Парубий еще погуляет, славно погуляет! Остались последние часы, а там либо славная смерть в бою, либо поганая наставница все-таки добьется успеха в своем безумном ритуале. Ему не впервой ставить жизнь на один решительный наскок.

Наконец, он добрался до зала жертвоприношений, в котором прямо сейчас, в каменном бассейне, эта тварь резала людей, создавая огромную кровавую купель.

В ноздри Степана ударил дразнящий аромат крови. На мгновение уставший казак чуть не потерял самообладание, кинувшись либо в купель, либо на еще не принесенных в жертву пленников. Таких гекатомб эта тварь еще не устраивала, но все же сорваться означало вызвать ее гнев. И даже если бы эта драконья гнилая сука его просто искалечила, а не убила, он все равно столкнулся бы через пару часов с кучей разъяренных вампиров из Старой Знати, Круга Кроны и Церкви Лонгина. Ха, двое последних друг друга терпеть не могут, но после сегодняшнего приключения Степана уж точно не побрезгуют объединиться. Всего на один вечер, но и ему, и его учителю хватит. Если, конечно, преследователи успеют. Но, но! Но они неудачники, и всегда опаздывают. Собственно, на этом и базировался его расчет. Его мразотная наставница разработала ритуал, но все действия, все временные окна, все сроки и вообще стратегию действий продумывал он. Потому что в своем деле она была хороша. Какой бы вылезшей из гнойников мироздания ублюдской гадиной та ни была, в успех ее ритуала Степан верил. Главное было не просрать свою возможность в нем поучаствовать.

В общем, свой голод Степан обуздал, пусть и с трудом. Его внутренний Зверь ненадолго приглушил свой голодный рык.

- Наставница , - обратил ее внимание на себя Степан хриплым от жажды голосом, - я принес.

Наконец, тот чертов мешок, оттягивавший ему плечи, упал перед ее ногами.

Она требовала чтобы ее называли Дурьодханвилас. Он, поначалу, сокращал в мыслях ее имя просто до «Дуры», но, как выяснилось, она умела узнавать мысли собеседника. Так что пришлось либо называть ее полным именем даже в мыслях, либо абстрактно, вроде «эта тварь» или «мерзкая сука». Впрочем, кое-что в ясновидении понимал и Степан, опять же благодаря ее урокам, и по всем прикидкам выходило так, что об эпитетах, которыми ее награждал ученик, она прекрасно знала. Вот ее имя — да, имя ее беспокоило.

Вообще даже удивительно, но Дурьодханвилас была красивой. Их проклятый род, носферату, несли печать уродства. Некоторые были уродливы физически, другие ментально, третьи же наводили потусторонней жути одним своим присутствием. Дурьодханвилас была красива безупречной красотой модели под слоями грима, при том что она вообще не пользовалась косметикой. У нее была точеная талия, пышная грудь, гладкая белая кожа, изящные движения, хороший — пусть и пугающий — вкус в одежде, приятный голос и вежливые манеры. От нее даже пахло приятно! Но, черт, каждый видевший ее, а Степан в первую очередь, ощущали нечто неестественное, лживое и опасное в каждой ее черте. Для себя Степан сравнивал ощущения от своей вынужденной наставницы, чтоб ее кит трахнул, с эффектом зловещей долины.

Тем смешнее был факт того, что эта тварь зарегистрировалась на ОнлиФанс и выкладывала свои фотки. И что? И набежали тысячи поклонников! Она зарабатывала с этой платформы столько денег, что Степан мог бы лишь плюнуть от зависти в пол и уйти прочь, а он ведь когда-то лично забрал казну пана Томаша! Видимо, на онлайн-фотки не распространялось проклятье отвращения. Хотя Степану и было непонятно, как старая ведьма умудрилась остаться четкой на записях, ведь любое изображение вампира неизбежно искажается, а светила своим пирогом мразота не только на онлайн-трансляциях, но и в записях. Удивительно, какие возможности открывает кровавая магия, ха. И ведь главное на этот чертов ОнлиФанс и кровавые эксперименты у нее время находилось, а вот добывать критически важные компоненты ее ритуалов - нет, так что бегать за ними приходилось кому? Да понятно кому.

Она дорезала очередную глотку и повернулась к своему ученику. В этот раз драконша была одета в какое-то странное подобие бдсм-пенюара составленного из перьев.

- А, наконец-то, - промурлыкала Дурьодханвилас, - труды мистиков Голодных Теней… Подожди, это же трактаты о ночной праведности Церкви? Но я не просила.

- Нам все равно в этом городе не жить, наставница, - чуть глубже поклонился Степан, стараясь скрыть мурашки омерзения при ее виде, - так что я решил, раз уж горит сарай, гори и хата.

- Это… - она на мгновение задумалась, — ...заставляет нас поторопиться. Колдуны плохо ищут своих жертв, если те не являются их родственниками, но вот церковники в этом хороши. Все же думаю ты поступил толково, эти тексты мне пригодятся.

- Как вы учили, наставница, - кивнул Степан, - что вы мне поручите?

Разумеется, он знал в чем дело там, в ритуале. В новую жизнь, полную чудес, пройти смогут трое. Сама Дурьодханвилас, ее союзник и, как был уверен Степан, трахаль Георг Лонгстром, а также, разумеется, ее любимый слуга, Струп.

Не то что бы эта мерзкая драконья сука объявляла о своих пожеланиях, нет. Просто однажды Степан отказался с ней трахаться, а вот уважаемый сэр Лонгстром не отказался. А переданной науки от Дурьодханвилас оказалось достаточно, чтобы понять: ритуал рассчитан на троих, скажем так, выгодопреобретателей. И опытный казак знал достаточно и вампиров, и женщин, чтобы понять, что места в ковчеге ему нет. Собственно, это была одна из причин, по которым он настолько рьяно стирал свои сапоги: в решающий момент ему просто надо оказаться быстрее чем другие достойные сородичи.

Чертовы вампиры и их сраная вампирская политика, и ублюдская вампирская Санта-Барбара. Чтоб их черти драли.

И да, это хорошая причина убить придурочного гуля, но, само-собой, не своими руками. Именно для этого Степан забежал не только в хранилища Круга Кроны, но и в архивы Церкви. Они, понятно, не ожидали столь наглого набега, и именно потому Степан и смог грабануть их ценнейшие в этом городе архивы. Вот они наверное сейчас кипят от злости, ха! Как и неожиданные наследники трех влиятельных, хоть и не слишком могущественных в личном плане, примогенов, которых за последний час лишил головы Степан. Словом, сейчас было самое неудачное время для Струпа, чтобы стоять на страже этой проклятой лаборатории.

- Приведи сюда больше пленников, — повелела ему эта проклятая сука, - немедленно.

Коротко поклонившись, Степан продолжил путь по тоннелям, но хотя бы уже без мешка с книгами за плечами. Его ждала тюрьма.

Пленников тут было немного, потому что изучение тайн крови требовало все новых и новых несчастных, так что в камерах те обычно были ненадолго. Чертова носферату их даже не кормила, потому что какая там разница, если они день-другой просидят без еды? Их мистические свойства крови от этого не изменятся, а вот попыток побега будет меньше.

Конечно, иногда кто-то из них умирал до срока, потому что в голову высохшей драконовой старухи не приходило очередной гениальной идеи по использованию человеческого материала. Степан не был уверен что дальше происходит с телами, их утаскивал куда-то Струп. Бывший казак не очень хотел знать что происходит дальше, а потому не интересовался, но от Струпа временами несло запахом копченого мяса, а сам гуль никогда не просил еды ни у кого.

Сейчас, впрочем, два человека в тюрьме еще оставалось. Хватит ли их любимой наставнице? Если нет, то их ждут большие проблемы, так что Степан надеялся на верность ее расчетов.

Пленники, мужчина и девушка, что-то мычали и плакали, но из-за кляпов слышно их не было, да и во времена его молодости что ляхи с казаками, что казаки с ляхами поступали куда суровее. Так что особого сочувствия Степан не испытывал. Просто вывел их из камер, подпинывая когда те падали из-за того что с трудом держались на ногах. Надо было торопиться и на сантименты времени не было.

Спустя десяток минут он стоял около кровавой купели, вокруг которой гнилая старая сука уже разместила несколько черепов сородичей, то бишь других вампиров. Черепа пяти великих вампирских кланов, «Дэва», «Носферату», «Вентру», «Гангрел» и «Мехет». Два черепа где-то завалялись в ее запасах, но вот три остальных надо было добывать. Добывать их, естественно, приходилось Степану. И ведь черепа слабосилков не подходили, приходилось убивать сильных, а значит и очень влиятельных сородичей. Удивительно ли, что Степана мало любят в этом городе? Да и в десятке соседних городов тоже, если уж на то пошло. И это несмотря на то, что доказательств своей причастности к внезапной гибели старых кровопийц Степан не оставлял! Ну, или был уверен что не оставлял. В любом случае, прямых обвинений не было, но слухи ходили. Не вампирское общество, а одна большая деревня, честное слово.

- Следи за свечами, ученик, заменяй затухающие, - приказала Дурьодханвилас, и поместила принесенную Степаном книгу на пюпитр перед собой. Конечно, колдуньей носферату не была, но достаточно владела оккультными науками, чтобы использовать чуждые знания как оккультный ключ для ритуала. Во всяком случае, других объяснений Степан не находил.

Шло время, кровь начинала бурлить на очередных мрачных словах. Но Дурьодханвилас явно было недостаточно. Иногда она переставала читать текст и бралась за скрипку, беря ноты одновременно совершенные по исполнению и омерзительные в композиции друг с другом.

Чего она вообще хотела добиться? Шут бы ее знал. По всем прикидкам Степана выходило что она готовила портал. Куда? В Анголу? В Австралию? В Австрию? У Степана было еще много вариантов. Это объясняло то, что свои ритуальные танцы мерзкая гадина проводила буквально в шаге от пары походных рюкзаков, до верху забитых мистическими побрякушками, способными выполнять функции полевой лаборатории.

Прошел час, прежде чем она потребовала принести очередную жертву. Оно и понятно, часть крови из купели испарилось алым туманом. И, видимо, это было важно. Под нож пошел мужик, в нем было больше крови, так что возможно хватит на весь ритуал. Тяжело вздохнув, Степан перевел взгляд на девушку. Та, почему-то, попробовала отползти назад. Ну и очень глупо, у нее же оковы к полу прибиты, куда тут отползать?

Временами Степан ловил себя на мысли что стал немного хуже понимать людей. Почему они цепляются за жизнь, все равно же вскоре помрут? Он даже сделал себе небольшую памятку, в одном из пунктов которой так и значилось: «Смертные борются за жизнь до последнего, это нормально. Не задавай вопросов, просто прими это. Не нормально, когда они этого не делают. В этом случае жди подставы». Интересно, была ли у гребаной драконши такая же памятка? Хотя вряд ли, она наверняка считала себя выше этого.

А кровь, тем временем, все сильнее бурлила и все сильнее испарялась. Наконец дракониха кивнула, требуя новую жертву. И в тот самый момент, когда Степан уже перерезал горло этой симпатяге, в коридоре раздались быстрые шаги. Шаги, но все же не бег.

Похоже, первыми за желанной добычей успела команда Инвиктус. Ха, церковники и колдуны точно на говно изойдут, когда поймут что опоздали.

Из коридора вышла рослая фигура Питера Найлза, или Петра Гвоздева, как он называл себя последние тридцать лет, пока жил в этой стране. Правда вышел он из коридора не один, а с четырьмя спутниками. И если про двух сказать было нечего, обычные торпеды, видимо новообращенные, то ли гангрел, то ли дэва, то третий был тем самым очаровательным сэром Лонгстромом.

Найлз был опасен. То ли англичанин, то ли американец, он не часто говорил о своем прошлом, а Степану было не настолько интересно, чтобы покупать слухи у гарпий. Один из могучих рыцарей Инвиктус при дворе Князя, он обладал типичной для многих гангрел внешностью: грубые, хищные черты лица, могучее телосложение, сейчас облаченное в дорогущий Армани, горящие предвкушением глаза. Будто бы тигр решил надеть костюм и возглавить отдел продаж в крупной брокерской компании. Он был несколько старше Степана, и они оба всегда были воинами, но если Степан воевал чтобы жить, то Найлз жил войной. Войной и властью. Вообще-то за нарушителями законов Князя должен был прийти другой сородич, воевода Кирилл Власюк. Но взять Дурьодханвилас было бы очень почетно, и Степан не сомневался что Найлз просто оттер воеводу от этой обязанности ради славы и влияния, а тот не посмел перечить этому зверю. При удаче, Степан имел шансы с ним справиться, но шансы эти он оценивал невысоко. Это если говорить про схватку один на один.

Последний гость, который прибыл вместе с господином Гвоздевым, был и вовсе подарком для Степана: голова Струпа, притом отдельно от тела.

Вообще-то Струп жил уже заметно больше двух столетий, а то и трех, так что при смерти должен был просто распасться пылью. Видимо Найлз поддерживал его жизнь одной лишь подачей своего собственного витэ. Степан не просто так не умел, даже не знал что это вообще возможно. Но, что сказать, витэ изменчиво.

В любом случае, стоит только Найлзу прекратить подпитку, как Струп превратится в пыль. Питеру было важно, чтобы оппоненты видели — он держит их за горло, у него в руках жизнь и смерть их близких. Он кинул голову под ноги старой вампирше, а та, пока катилась, оставляла за собой пыльный след: первым истлел мозг где-то внутри, но никто этого не видел, так что для зрителей первой истлела кожа, потом мышцы, а далее и прочие ткани. В итоге под ноги Дурьодханвилас прикатился лишь пустая черепная коробка, которая тоже рассыпалась в пыль под ногами носферату.

Дурьодханвилас стояла спиной ко входу, так что смерть Струпа не наблюдала, слишком занятая произнесением ритуальных формул, но привыкший подмечать детали Степан увидел как сжались ее сухие кулаки. О, вы только посмотрите, мерзкая сука в ярости.

- Ты заигралась, Дурьодханвилас! — провозгласил Петр, - Встань на колени и прими правосудие Князя! Может быть, он даже над тобою смилостивится.

Вообще-то все преступления сегодня совершил он, Степан Парубий. Но даже идиот поймет что делал он это по приказу одной злобной драконши. Это, конечно, не значило что его ждет пощада.

- Задержи его, - прошипела Степану старая сука.

- Я? Его? — удивленно поднял бровь Степан, - Я, конечно, парень видный, но против четырех сразу, один из которых Питер Найлз… Вы высокого обо мне мнения, учитель.

- Не болтай языком понапрасну! Делай что я сказала!

Тем временем вся четверка подходила все ближе, однако сокращая дистанцию с осторожностью. Их сил должно было бы хватить чтобы справиться с Дурьодханвилас и Степаном, но то что бой будет непростым знал каждый из них.

- Что ты здесь делаешь, Лонгстром? — кинул пробный камень Степан, - Ты же вроде на нашей стороне? Сливал кулуарные переговоры от самого трона Князя, целовал в задницу эту су… суровую женщину — он показал себе за спину, в сторону драконши, - Простая же была сделка, нам — содействие и информация, тебе — власть и поддержка.

Три вампира разом взглянули на четвертого. Если бы кровососы могли бы бледнеть, Лонгстром стал бы бледнее мела. Особенно пристальным был взгляд Найлза. Не то что тот был предан Князю, скорее уж метил на его место, но предателей, особенно в числе рыцарей Старой Знати, Найлз терпеть не мог.

- Я, э… Я могу объяснить… сэр Найлз, это все клевета! Я, я…

- Заткнись, - прорычал лидер группы захвата, - завтра я сам проверю, клевета это или нет. И ты не посмеешь сбежать из города пока я не выясню все до конца, тебе понятно? На всякий случай, продумай заранее, как именно ты будешь вымаливать у Князя прощение.

- Д-да… - отступил на шаг Лонгстром.

Степан ухмыльнулся. Минус один. Явно теперь будет ждать до конца, чтобы при возможности добить ослабленного лидера. Или тихо прошмыгнуть к своей омерзительной любовнице… Хотя она теперь тоже оторвет ему голову с большим удовольствием.

Осталось трое.

- Что, псина, надеешься что хозяин тебя похвалит, а?

Вообще-то это были не самые мудрые слова Степана. В бешенстве любой вампир становится безрассуднее, но намного сильнее, а Найл известен особенной мощью в этом состоянии. Вот только задачей казака было удерживать противников, пока ящерица-перестарок колдует над кровавой лужей. Это намного проще, когда в бешенстве враг нападает строго на тебя. Выведет ли из себя подобное примитивное оскорбление старого, опытного рыцаря Инвиктус? Вряд ли. Но вот старого опытного гангрела… тут шансы есть.

Найл тихо зарычал и коротко приказал:

- Убить его.

Два дурака и рады исполнять. Бесполезное мясо, которое обратили в лучшем случае лет десять назад. Степан даже не знал их имен, несмотря на то, что даже в таком огромном мегаполисе всех вампиров вряд ли сотня наберется. Одна большая деревня, да…

В любом случае, первым кинулся тот что потоньше. Судя по движениям, ему ставили что-то типа бокса, а сам он был из числа дэва, считай родня. В общем, быстрый и сильный, красавец. Жалко что тупой.

Степан поймал его на контратаке, и пока тот проваливался кулаком в пустоту, Степан одним движением сабли отрубил дураку голову. Холодное оружие не эффективно против вампиров, но тут ведь надо знать, куда и как бить. Степан — знал.

- Говно у тебя вояки, Питер. Впрочем, короля играет свита, так мне умные люди говорили, - прокомментировал он нелепую смерть молодого дэвы. В ответ получил лишь глухое рычание.

Второй был чуть большим тормозом, кроме того пришел на вампирскую разборку с огнестрелом, а точнее с дробовиком. Степан было подумал что тот совсем дурак, но видимо в дробь была добавлена какая-то современная воспламеняющаяся хрень, какой-нибудь дурацкий магний. Степан не был поклонником огнестрельного оружия и еще меньше внимания уделял химии, так что разбирался в подобном слабо и сталкивался впервые. Оттого едва успел уклониться от выстрела. Конечно, старая сука научила его сопротивляться губительному действию пламени, но все равно было бы чертовски больно!

Степан рванул к нему, занося саблю для стремительного удара, но мельком все же глянул, почему в бой не вступает сам Найлз, тем более что с его стороны был слышен треск. Кожа у того огрубела и стала напоминать носорожью, пальцы на руках обзавелись шикарными пятисантиметровыми когтями, а новенький Армани порвался по швам от увеличившихся размеров чудовища. Что хуже, его глаза налились кровью: кажется, он специально вводил себя в контролируемое бешенство. Нехорошо…

Тем временем кровосос с дробовиком получил удар по шее, но, судя по всему, он был из тех ребят, что предпочитают укреплять свою плоть. Если у тебя для атаки есть такой аргумент, как дробовик стреляющий горящей дробью, то это даже разумно.

Хорошо что хоть Лонгстром тихо сжался в углу и не отсвечивал. Жалкое зрелище, но удачное.

Что же, убивать сородичей, развивавших искусство Стойкости, сложно, но за два века жизни Степану доводилось решать такую задачку. Правда в прошлый раз рядом была пушка одной из дивизий генерала Горчакова, что сильно упрощало дело. Были и другие случаи, но там Степан обычно брал противника измором. Здесь же - казак вновь скосил взгляд на Найлза — зятягивать не следовало. Впрочем, вместо пушки тут имелось орудие ничуть не хуже.

Подогнувшись по выстрелом и проскочив за спину стрелку, Степан от всей широты души пнул того в спину, толкая прямо в объятия огромной твари в которую превратился Найлз. Какая же все-таки зверюга, это же какого размера была бы шкура у камина, подумать только!

Неудачник с дробовиком столкнулся с потерявшей всякий человеческий облик тварью, которая, судя по всему, вполне успешно отдалась во власть своего внутреннего Зверя, и с диким ревом рванула на казака. Этот «прочнейший» стрелок был разорван в одно мгновение, просто чтобы не мешался на пути.

-Понятно, - хмыкнул Степан, уворачиваясь от рывка, - под эти когти попадать не стоит.

По счастью, он все еще был быстрее, и мог избегать размашистых ударов чудовища. Пару раз Степан попробовал рубануть по спине, по руке, даже по животу разок, но едва поцарапал шкуру, которая к тому же сразу заросла. Какой неудобный противник. К таким сражениям надо готовиться, приходить не с пустыми руками. Он ожидал встречу с воеводой, тот был бы куда более легкой целью, и к нему имелась пара домашних заготовок. Найлз стал действительно неприятным сюрпризом.

Гигант разок сумел чиркнуть Степана по плечу. Самым краешком, но задел. И все бы ничего, казак уже было направил витэ из сердца к ране, чтобы даже такая малость не отвлекала от боя, вот только царапина отказывалась зарастать. Когти чудовища были полны нечистоты проклятия. Степан прямо таки почувствовал близость окончательной смерти, когда понял с каким монстром свела его судьба. А помирать пока что не хотелось, совсем не хотелось.

Когда старая сука уже дочитает свои персидские стишки? Степан не был уверен сколько еще сможет вот так скакать, но понимал одно: достаточно единственного хорошего удара когтем и на этом славная история Степана Парубия закончится.

А ведь они уже полминуты вот так скачут, пытаясь зацепить друг друга. А полминуты это чертовски много. За это время он бы уже давно разделал на бастурму целый взвод тех идиотов, которые сопровождали Найлза.

Вдруг он услышал хлопок. Мгновенное отвлечение стоило ему разодранной рубахи на груди и огромной рваной раны, но это мелочи, главное что он увидел, это Дурьодханвилас, захлопнувшую книгу и хватающую походную сумку. Носферату сбегала! Причем сбегала прямо в кровавую купель.

Решение было принято мгновенно. Степан все еще был быстрее этого чудовища, тем более когда разгонял бушующее витэ в организме для сверхъестественного ускорения. Мгновение — он хватает и свою сумку тоже. Второе — он чуть ли не рыбкой прыгает в бурлящий пруд крови, которая будто бы даже стала слегка прозрачной. В прыжке Степан подумал что когти, наверное, были еще и смазаны какой-то отравой, потому что под поверхностью крови ему почудились звезды.

Последнее что он услышал — гневный рев оставшегося без добычи чудовища.

Бассейн оказался необычайно глубоким. Это, с одной стороны, было удивительно, учитывая что он видел эту купель без крови и глубина там в лучшем случае была в полметра. С другой стороны, Дурьодханвилас не зря использовала именно этот путь для побега, так что ожидать глубины было можно. Так или иначе, Степан плыл и плыл, метр, два, десять, сорок, сто… Хорошо что вампирам не нужно было дышать. И вообще-то такое количество крови, причем буквально вокруг него, тем более после такого тяжелого боя, должно было спровоцировать его внутреннего Зверя пить, пока не лопнет. Но нет, ни какого шевеления внутри. Будто бы вампирский Зверь вообще не воспринимал эту субстанцию за кровь. Наверное оно и к лучшему.

Звезды были все ближе, и вот, в какой-то момент, Степан ощутил что плывет не вниз, а наверх, и кажется поверхность все ближе. Одним решительным рывком он выскочил на воздух. Ноги тут же ощутили дно той лужи, в которой он сейчас барахтался. Дно было песчаным. Да и вокруг вообще был песок. А еще трупы, большое количество трупов странных созданий в серых балахонах, похожих на людей, но с уродливыми шишковидными головами. Разорванные на части, они щедро удобрили песок кровью. Она стекала в небольшое углубление, откуда сейчас как раз выбирался Степан, и откуда уже успела вылезти Дурьодханвилас. Но самым удивительным открытием был огромный ящер с пробитым брюхом. Настоящий, мать его, дракон! Не такой как старая сука, не по титулу, а именно что многотонная хищная ящерица! Правда без крыльев, но зато с шикарными рогами по всей башке. Из него натекло крови больше всего, тем более что у гуманоидных уродцев большая часть крови впиталась в песок, тогда как в драконе ее было слишком много чтобы впитаться мгновенно.

Степан был не лучшим на свете следопытом, но за двести лет кое-чему научился, тем более что следы были довольно очевидные: дракон напал на колонну гуманоидов, почти уничтожил их, но не справился с гранатометом или гранатой, или чем-то подобным, что просто вырвало добрую четверть тела из туши. Весомая причина сдохнуть, даже для такой здоровенной твари.

После короткого осмотра Степан, весь в крови, поднялся по песчаному склону вслед за наставницей. Она неотрывно смотрела на небо, полное звезд. Вокруг же, куда ни глянь, было видно одну пустыню.

- Поразительно, - пробормотала драконша.

- О чем вы? И где мы?

- А? — она обратила на него внимание, - О, ты тут, даже живой. Похвально.

Ее слова были полны безразличия. Но это и хорошо.

Вообще-то сейчас на ее лице, помимо обычно восторга ученого при виде чего-то необычного, застыло выражение тоски. Степан на всякий случай отошел на шаг назад. Судя по всему, Струп действительно был ей дорог. Как бы он сейчас неосторожным словом не спровоцировал уже ее бешенство. Этого он точно не переживет, не в текущем состоянии.

- Мы, очевидно, в пустыне. В пустыне иного мира.

- Хм, - протянул Степан, - Какая-то арабская или африканская страна? Не похоже ни на Загробное Царство, ни на Тень. Больше всего похоже на материальную реальность. А подобные твари, — он кивнул за спину, в сторону дракона и уродцев, - могут встретиться в каких-то забытых уголках нашего проклятого мира.

Она с некоторым снисхождением посмотрела на своего ученика-прислужника.

- А ты разве бывал в Загробном Царстве? Или в Тени?

- Нет, - пожал плечами казак, - но я читал. Даже некоторые иллюстрации видел.

Старая сука лишь хмыкнула.

- Да, странные создания могут встречаться время от времени. И да, это материальный мир. Но здесь другие звезды. Совсем другие, - вновь посмотрела она на небо.

- Что? — удивился Степан, - Но это значило бы что мы на другой планете!

Сам он не был хорошим звездочетом или, как принято говорить сегодня, астрономом, и на его взгляд отличий от привычного неба не было. Но если старуха говорит что небо чужое, то он исходить из этого, пока не увидит доказательства обратного.

- Все верно, - сказал она, - мы на другой планете, причем тут, судя по всему, есть развитая космическая цивилизация. Смотри.

Она указала на одну конкретную точку небосвода. Вначале Степан не понял о чем она, но, прислушавшись к своему Зверю, к его тонким чувствам, он увидел небольшой космический корабль. Прямо как в научной фантастике, похожая на буханку хлеба железяка со светящейся кормой. Он летел за горизонт и, судя по всему, снижался!

- Вот мы и нашли, куда идти дальше, - усмехнулся Степан. Переход на иную планету был удивителен, и он бы визжал от восторга, но опыт двух сотен лет подсказывал ему, что визги и восхищение подождут до того момента, пока они не окажутся в безопасности.

Судя по всему, к таким же выводам пришла и Дурьодханвилас.

- Верно, - кивнула она, - стоит поспешить, мы не знаем когда…

Сзади раздалось хлюпанье и жуткий рев.

- ...наступит рассвет, - помертвевшим голосом закончила она.

Учитель и ученик обернулись. Из кровавой лужи вылезал трехметровый серокожий монстр с огромными когтями и остатками тряпок на теле, которые когда-то были костюмом от Армани.

- Дур-р-р-рьодханвилас, Пар-р-р-рубий… - глухо зарычал Найлз, - Вы сейчас сдохните!

- Точно, - накрыла рукой лицо драконша, - через купель же могут пройти трое. Ничего, сейчас я это исправлю.

И шагнула в нему навстречу, одновременно растворяясь в тенях ночи. Ее искусство Затемнения было велико, вот так на виду скрыться может не всякий. Впрочем, куда сильнее она освоила дисциплину Кошмара. Она была одной из тех мастеров, что способны буквально убивать взглядом. В сочетании со способностью скрываться от чужих глаз, она была страшным противником.

Но и Найлз был не лучше. Его внутренний Зверь настолько сроднился с гангрелом, что вампир обрел настоящее сверхъестественное чутье. Сам Степан понятия не имел где сейчас находится наставница, а Найлз же втянул носом воздух, напряг то ли шерсть, то ли щетину на загривке и осторожно шагал чуть в сторону, будто точно понимая где же тут стоит кто-то невидимый.

Из носа чудовища потекла кровь, а сам он схватился за голову и вытращил глаза в ужасе. Но тут же глаза начали уже знакомым образом наливаться кровью. Степан видел, Найлз собирается вновь сродниться со зверем, оседлать волну безумия. Сумеет ли невидимая драконша наполнить его сознание смертоносным ужасом в этом состоянии? Бывший казак не хотел проверять.

- Ну нахер, - пожал плечами Степан и развернулся в ту сторону, где на посадку заходил космический корабль. Пусть два монстра лупят друг друга, желательно до восхода солнца. А он, хотя бы из последних сил, доберется до города, хоть какого-то убежища и, как он надеялся, крови. Кровь местных же сгодится в пищу?

Степан несся по пустыне со скоростью почти в сотню километров в час. Наверное от мог бы и быстрее, но берег сапоги, хорошие, такие на всю планету наверняка будут одни-единственные. Кажется его обучение у Дуры — ах, как же сладко наконец произнести это! — окончено. Кроме того, у него был дополнительный повод для веселья. Если получится устроиться, как-то обжиться здесь, то ему будет чем заняться ближайшие века. Рука Степана с нежностью погладила один из карманов походной сумки: да, он оставил ведьме все книги, которые украл. Но куда больше книг он успел сфотографировать постранично в каждой библиотеке, куда попадал за последние недели. Особенно в тех двух, рейды на которые он совершил сегодня. Он обожал Стремительность, возможности его любимой дисциплины были превосходны. У Дуры десяток книг в мешке? У него не меньше тысячи оккультных трудов, в том числе и ее собственного авторства. Сама, дура, виновата, что игнорировала современные технологии.

У цивилизации космических кораблей ведь найдутся умельцы, способные достать изображения с телефона и флешек?