Далекая волчья страна

Вой Божественной провозгласил начало нового дня, и диск солнца, по-летнему большой и горячий, начал медленно подниматься из-за горизонта. Первые утренние лучи без труда прорвались сквозь тонкую занавеску, накрыв темно-серую, почти черную с серебристым волчицу.

– Не-е-ет, уйди... – проскулила самка, лапами закрывая глаза и сворачиваясь клубком. – Я занята...

– Твинкл, вставай, вставай! – суматошно, а потому шумно и громко хлопая крыльями, в комнату влетел белый ворон. – День пришел, забот нашел, пора дела делать! Вставай!

– Меня нет, я на задании...

– Твинкл Спарк, если ты сейчас же не оторвешь свой лохматый филей от лежанки, ты пропустишь завтрак с Божественной!

В ответ волчица громко и очень тоскливо заскулила, но все-таки заставила себя разлепить глаза. Ярко-лиловые, с характерным терновым узором по кругу радужки глаза малепиуса. Почти сразу под ее взглядом взмыли со своих мест щетка-пуходерка, мягкая тряпка и пиала с водой, а ворон услужливо подал мягкую резинку-жвачку, привести зубы в порядок.

– Ты опять всю ночь чахла над свитками! – обвинительно каркнул Уайфиз, сев на загривок волчицы. – Твои глаза дарованы тебе не для того, чтобы тратить ночи на чтение древних преданий!

– Уай, будь добр, сомкни клюв, пока я тебе перья не повыщипывала, – низко проворчала самка, старательно вычесывая свою шерсть, а так же протирая влажной тряпкой глаза и уши. Сияние магии пульсировало в такт ее сердцебиению, что прекрасно выдавало отвратный из-за недосыпа контроль и плохое настроение. – И без твоего карканья знаю.

– Знала бы, не тратила бы время сна на чтение этих каракуль, – взъерошился ворон, но уже не так громко. – Что ты там опять вычитываешь? Вот уже неделю не спишь нормально!

– Старые легенды о Фенрире.

– Освяти нас свет Оками, за каким хвостом тебе эти замшелые легенды?! – возмущенно каркнул Уайфиз, одним взмахом крыльев подкидывая себя под потолок. – Это было тысячу лет назад! Ваши предки тогда еще в лесах оленей гоняли!

– Задание Божественной, – фыркнула Твинкл Спарк, рассматривая себя в зеркало. Не идеально, но и завтрак – не собрание великих стай, иначе бы ее взяли в оборот няньки.

Этим волчицам только дай повод, вмиг... занянчат.

– Ну раз Боже-е-ественной... – с сомнением протянул наворачивающий круги ворон. – Но ей-то то зачем? Она же лично была свидетельницей тех древних времен.

– Я вопросы не задаю, Уайфиз, я делаю, что скажут, – малепиус осторожно встряхнулась, придавая вычесанной шерсти более естественную укладку. – Ты знал, что до изгнания великого Фенрира на Луну, не было ни малепиусов, ни симуранов? Да даже земляные волки были другими.

– Ну, допустим, про злоглазых и крылозадых я в курсе, – ворон ловко увернулся от щетки, прекрасно зная, что Твинкл не злится – «народные» прозвища двух из трех народов были чуть ли не популярнее правильных. – А с земляными-то что?

– А вот, никаких магических пальцев и возможности спокойно ходить на задних лапах.

– Чего-о-о?! – от удивления Уайфиз чуть не врезался в люстру. – Выдумываешь! Хотя, не, слушай, тогда понятно, почему предки по лесам бегали за оленями. Как без пальцев-то что-то делать? Ужас! Ужас!

– Это еще что, даже речи, и той не бы-ы-ыло, – Твинкл широко зевнула, блеснув идеально вычищенными и почти идеально белыми клыками. – Это я вот только этой ночью вычитала. И знаешь, что?

– Что?

– Писала явно Божественная лично, буквы на коже выженны, а не начертаны.

– Кар, – глубокомысленно выдал ворон, аккуратно приземляясь между лопаток волчицы. – Этому да, этому не учат в школах... Ужасы, ужасы древностей, и надо тебе о них знать было? Хорошо без этих знаний было.

– Честно? Да, – волчица вышла в коридор, аккуратно магией закрыв за собой дверь. – Потому что я выяснила кое-что воистину пугающее.

– Что же?

– Все особые силы, вся магия, все это никогда нам не принадлежало...

Разговор сам собой заглох и дальнейший путь прошел в молчании, под цокот когтей по мрамору пола. Приветливо обнюхиваясь-обфыркиваясь со встречными служками, няньками и другими жителями Небесной обители, Твинкл Спарк напряженно размышляла над предстоящим разговором, вернее, тестом от ее великой наставницы. Она проделала немалую работу, изучая древние свитки из кожи, каменные скрижали и иные носители знаний и легенд, и теперь пыталась собрать их в кучку.

Тысячу лет назад еще не было ни Поднебесной страны, ни трех великих стай, да и вообще волчьей цивилизации – были только дикие, неразумные хищники, что боролись за существование в мире, где магических существ было больше, чем блох на нерадивом щенке. В мире, где травоядные были столь могущественны, что без труда загоняли хищников в дремучие леса и глубокие пещеры. У волков, да и вообще всех хищных неразумных не было ни малейшего шанса противостоять обладающим таинственными силами существам. Да о чем говорить, если именно группа травоядных, именующих себя единорогами, двигала небесные светила – пылающее Солнце и серебряную Луну? Да, их была целая группа, но они выполняли работу, что нынче была под силу лишь Божественной, чью мощь и величие невозможно было передать словами!

Хищники были обречены на вымирание, но то ли боги сжалились над неразумными зверьми, то ли произошло нечто, о чем не сохранилось летописей, но появились Божественные волки. Существа огромной силы и невероятного могущества, они разом переломили ситуацию.

Аматэрасу, Мать Солнца, Солнечная Волчица. Оками, белая, словно свежевыпавший снег, но покрытая кроваво-алыми узорами в знак траура по всем убитым волкам. Божественное создание, повелевающее Солнцем, светом и огнем, над ее спиной бесконечно вращался солнечный диск, объятое пламенем отражение дневного цикла и могущественное оружие.

Фенрир, Пожиратель, Лунный Волк, Зверь-что-Жаждет. Чудовищный зверь с черной шерстью, что поглощала сам свет. Огромный волк, чья пасть способна пожрать и Солнце, и Луну, и весь мир. Бесконечный голод и жажда сопровождали этого Божественного, они же стали причиной его падения. Он отбрасывал великую тень и управлял ею, а Луна была послушна одной лишь его мысли.

Божественные без труда поработили травоядных, указав им истинное место в цепи природного круга. Аматэрасу обожгла их пламенем солнечного диска, а Фенрир пожрал всю магию и ум, оставив лишь неразумные тела – так исчезла раса травоядных, что именовали себя «пони», их далекие потомки бегают по лугам и полям, маня молодняк запахами добычи.

Но волки остались бы безмозглыми тварями, лишь пародией на Божественных, если бы Оками не решила разделить между ними пожранные Фенриром магию и разум. Увы, Лунный Волк не оценил этого жеста, не желая расставаться с тем, что уже пожрал, искренне – и справедливо – считая их своей добычей. Великая битва Божественных обожгла мир, опустошив его, многие разумные виды исчезли, сожженные солнечным пламенем или пожранные ненасытным зверем, но в итоге Аматэрасу победила.

Она вырвала из чрева поверженного Фенрира магию и разум пони, смешала их с иными расами, и разделила меж волков, создав три великие стаи:

Земляные волки, они же норные, получили в свое распоряжение трудолюбивый разум строителей. Магические пальцы, что превратили их лапы в ловкие руки, и особое строение тела даровали им возможность строить, изобретать, создавать и творить. Эта стая самая большая и самая важная для процветания Поднебесной страны.

Симураны, небесные волки, обрели могучие крылья и магию небес, гроз и ураганов. Резвясь в облаках, строя из них логова, они принялись гонять тучи, словно пастухи – овец, орошая иссохшие земли там, где это было важнее всего. Развивая свою магию, они создали Клаудлэнд, огромное облако, что бороздило просторы небес, сияя радугами и громадами циклопических облачных строений.

И самые редкие, малепиусы, волки, получившие магические глаза. Терновый венок вокруг радужки ярких, неестественных цветов выделяли их так же, как крылья симуранов или руки земляных. Малепиусы стали магической опорой новообразованной страны. Потенциально способные на любую магию, обуздавшие ее своей волей, они взглядом меняли мир вокруг, подстраивая под свое видение. Неспроста в народе прозвали их «злоглазыми», но даже самый маленький волчонок знал, терновый венец в глазах малепиусов был гарантом их верности.

Сотворив три великие стаи, Аматэрасу заперла Зверя-что-Жаждет на Луне, дабы сила ночного светила сдерживала бесконечный голод чудовища, совсем потерявшего разум под давлением своих желаний. Чудовищный зверь дремлет внутри Луны, и каждую ночь можно увидеть силуэт его оскаленной головы, меж челюстей которой виден круг их мира. Сон Фенрира глубок, долог, словно бесконечен, и одна лишь его тень столь страшна, что ни единый кошмар никогда не коснется ни единого волка, в ужасе перед участью быть пожранным.

Твинкл Спарк тихо, еле слышимо фыркнула. Узнанное ею не то, чтобы шло вразрез с общеизвестной историей, но многое до сих пор она и не знала. Волчица, как и все в Поднебесной стране, считала, что Фенрира заперли на Луне за попытку сожрать их мир, а не после великой битвы между Божественными.

В одном легенды сходились – ежели челюсти Лунного Волка сомкнутся, на мир падет вечная тень и тьма, а сам Пожиратель вернется, дабы закончить начатое. Ну или вернуть то, что Оками отобрала у него.

Твинкл Спарк вздрогнула, когда Уайфиз легонько клюнул ее в макушку, вынуждая вынырнуть из своих мыслей. Дернув хвостом, она мягко толкнула взглядом створки высоких гранитных дверей, покрытых искусной резьбой.

Семь стражей: четыре земляных волка, горбящихся, словно не знающих, встать им на четыре лапы, или остаться стоять на задних, закованные в прочную лакированную алым броню, скрестили алебарды перед Твинкл Спарк. Два симурана парили, и по их телам, стемительным, изящным, струились разряды молний. Малепиус, что стоял позади, окинул взглядом самку, отчего у нее чуть вся шерсть дыбом не встала, но все-таки «чуть». Не удивившись холодному приему, волчица пала ниц, подогнув передние лапы под себя и согнув задние, поджала хвост и закрыла глаза. Рядом лег Уайфиз, раскинув крылья и опустив голову на пол.

«Не смотри, не смотри, не смотри...»

Древняя традиция запрещала смотреть на Божественную без ее разрешения. Пусть у нее были вполне благородные причины – давным-давно один лишь взгляд на Оками грозил ослепить глупца, навеки выжигая в его глазах и разуме образ Божественной – но с тех пор все изменилось, а дурацкая традиция-обычай так и осталась.

– Встань, дитя магии, и подойди ко мне, – мягкий, теплый, полный заботы и солнечной радости голос заполнил зал и все естество самки. Все так же не поднимая взгляда, смотря буквально под свои лапы, она мягким, не стуча когтями, шагом прошла мимо бдительной охраны и замерла на границе перед небесным троном. – Подними взгляд, малепиус, и яви мне свой венец.

Твинкл Спарк подняла голову и широко раскрыла глаза. Белоснежная шерсть с красными линиями траурного узора сияла в лучах утреннего солнца, а ярко пылающий солнечный диск неторопливо вращался над спиной Оками. Ее розовые глаза смотрели с материнской заботой и нежностью. Божественная была раза в два больше самого крупного волка, а молодая малепиус и вовсе дышала ей куда-то под брюхо.

– Оставьте нас.

Ворон и стражи тут же покинули зал, и тяжелые двери закрылись с мощным стуком. Секунду ничего не происходило, после чего малепиус протяжно, со скулением, зевнула.

– Простите, не удержалась... Когда вы уже отмените эту дурацкую традицию? Она ведь вам тоже не нравится.

– Увы нам, моя милая ученица, но у традиции все-таки больше плюсов, чем минусов, – Аматэрасу, за неимением иного слова, разлеглась на небесном троне, представляющем собой высокий мраморный постамент, украшенный замысловатой резьбой. Многочисленные мягкие подушки делали его достаточно удобным, чтобы Оками могла проводить на нем многие часы без единого движения. – Ты выполнила мое задание?

– Да, – Твинкл рассказала свое видение истории из прошлого, а так же свои выводы. Наставница никак не продемонстрировала своего отношения к услышанному, но в этом была вся Божественная – всегда невозмутимая, спокойная, и мягко вежливая.

– Я принимаю твой ответ, хотя замечу, что это не я писала летописи.

– Но ведь только вы выжигаете записи, а не используете для этого чернила и кисть или перо.

– Верно, но я лишь перенесла текст на более надежный носитель более надежным методом. Уверяю, никаких изменений я не вносила, это все-таки исторически ценный документ. Впрочем немного подправить ушедшую в массы историю мне это не помешало.

Когда-то Твинкл сильно шокировали откровенность и беззаботность, с которой Божественная рассказывала ей о государственных тайнах, но после привыкла, а еще позже и смогла догадаться, что ее готовят на роль одного из многочисленных советников Оками. Среди них были и симураны, и земляные волки, и даже два ворона, вот только малепиусов не было, вот уже два десятилетия. Неудивительно, что к молодой самке столь активно присматривались все власть имущие.

– Значит, мы все своими силами обязаны вам... И пони? Тем мелким глупым лошадкам? – морду волчицы немного перекосило.

– А так же грифонам, киринам и гиппогрифам, – мягко улыбнулась Аматэрасу, после чего вытянула лапы и грациозно потянулась, зевая. – Ох... иногда мне хочется перенести утро на попозже. Что же, верная ученица, идем завтракать. Как думаешь, что нам приготовили служки?

– Там точно будет торт, – дипломатично открестилась от предсказаний Твинкл Спарк.

– Утренний десерт, много сахара, – Божественная дурашливо облизнулась, вызвав у ученицы тихий смешок. – То, что надо.

Если бы кто-то из волков попытался съесть хоть кусочек любимого лакомства Оками, его бы ждало много веселых деньков в лапах целителей. Слишком уж сладкие были десерты, даже чересчур.

Вышагивая рядом с Аматэрасу, Твинкл Спарк размышляла над своими делами. Задание она выполнила, и за завтраком ей предстоит выдержать тест на понимание материала, замаскированный под ничего не значащую беседу, а дальше либо будет новое задание, как было всю предыдущую неделю, либо свободное время, в течение которого она сможет, наконец-то, увидеться с друзьями. Ее вот уже месяц зовут поохотиться на пони, а она только и делает, что прижимает уши в ответ.

Хотя, конечно, она далеко не настолько юна, чтобы бегать за мелкими лошадками, слишком тупыми и беспомощными, чтобы дать отпор. Ей бы подошли олени...

Малая трапезная в этот раз была выдержана в светло-голубых, небесных тонах, с примесью белого и солнечно-рыжего, ровно как и вся остальная Небесная обитель. Даже традиционные «воздушные» колонны и гобелены с изображениями алых траурных узоров на месте – ничего не напоминало о том, как Божественная приказала декорировать помещение в традиции Фенрира, в черный с серым цвета, с характерными «когтистыми» украшениями, вроде изогнутых шипов, и внушительного вида цепями на стенах вместо гобеленов. Ну любила Оками эпатировать жителей обители, малепиус уже давно поняла, что той банальным образом скучно.

В трапезной уже присутствовала старшая ученица Аматэрасу, Свифт Лайт, симуран. Светло-серая, с огромными – куда больше нормы – крыльями, в которых чередовались белые и бежевые перья, самка просто и незатейливо топилась в большом ведре с водой и булькала. Наружу торчали только уши.

– Кое-кто так и не научился мере, – тихо, но так, чтобы Свифт точно услышала, прошептала Аматэрасу.

Волчица в ответ только забулькала громче. Твинкл хихикнула, старшая была известна своей любовью к забродившим брусничным настойкам.

– Я не опоздал? – в трапезную заглянул, подслеповато щурясь, Айрон Тэйл. Земляной волк темно-серого окраса с глазами обычного янтарного цвета, он, как и все из его стаи, ходил на задних лапах, сгорбившись. Торопливо поправив крупные очки на переносице, он окинул взглядом Свифт Лайт и фыркнул. – Не опоздал.

– Ну что же, все в сборе, – Аматэрасу заняла свое место – большую и мягкую подушку, на этот раз черную. Остальные сели рядом, заняв весь круглый столик, пока еще пустой. – Рада видеть вас в добром здравии.

Свифт лишь пробулькала что-то недовольно-ворчливое, пока Твинкл Спарк и Айрон Тэйл клыкасто ухмылялись. С другой стороны, ни малепиус, ни земляной волк не выглядели прямо здоровыми, магия самки все еще заметно пульсировала, когда она с благодарным фырком принимала тарелку с мясной нарезкой, а у самца ощутимо подрагивали руки. Да и полупрозрачные магические пальцы словно вибрировали.

С учеников Аматэрасу всегда был особый спрос, ведь каждый из них потом или займет место в совете, или отправится исполнять волю Божественной по всей Поднебесной. Оттого недосыпание было лишь самой безобидной из проблем, и как бы ни хихикали над Свифт Лайт остальные ученики, они знали, что та налегает на настойки только после очень сложных, выматывающих или опасных заданий.

У будущего эмиссара иных и не могло быть.

Прибежавшие няньки споро высушили-вычесали-уложили шерсть Свифт Лайт, а после служки сервировали стол: много разной мясной нарезки, немного фруктов и овощей на пару, и большой кусок торта и сладкий чай для Аматэрасу. Никто не знал, как и почему Оками ест столь много сахара, но причуду Божественной предпочитали просто игнорировать.

Первая половина завтрака традиционно прошла в тишине, сопровождаемая только шорохом тарелок по столу и редким стуком посуды, когда Айрон и Твинкл передавали по просьбе Свифт те или иные блюда. Каждый из присутствующих наслаждался минутами тишины, спокойствия и какого-то семейного уюта – трепет и восхищение фактом присутствия самой Божественной давно остались в прошлом. Атмосфера в трапезной позволяла расслабиться, отпустить проблемы хотя бы на десять-пятнадцать минут... Которые, к большому сожалению всех присутствующих, пролетали слишком быстро.

Айрон Тэйл достал из поясной сумки несколько свитков, а Твинкл Спарк приготовилась отвечать на вопросы. Свифт Лайт просто аккуратно отодвинула тарелки крыльями, демонстрируя невероятное владение оными, а так же магией воздуха, с помощью которой она и манипулировала мелкими предметами, маскируя ее движениями маховых перьев.

– Вы заметили, какой большой была Луна этой ночью? – поинтересовалась Божественная, магией поднимая чашку с чаем.

– Как-то не до того было, – проворчала Свифт Лайт. Голос у симурана был хрипловатым, тихим.

– Да, Луна была крупнее нормы... – аккуратно поправил очки Айрон, выпрямился, и даже расправил, насколько возможно, плечи, став немного похожим телосложением на минотавра, какими их рисовали в книгах. – В последний раз такое было очень давно. Даже слишком давно.

– Насколько давно? – поинтересовалась Твинкл, старательно давя волнение. Ей не нравилось, в какую сторону направила разговор Божественная. Это не было похоже на привычный разговор-опрос, скорее, на подготовку к чему-то.

– Тысячу лет назад.

– М-м-м... Мне интересно, почему Фенрира заточили в Луне? – малепиус осторожно лакнула воды из блюдца. Вопрос был немного не в тему, но все равно интересен. – Я... Ну, я имею в виду, ведь Луна – его светило, он ею управляет и черпает из нее силы, разве нет?

– Что с тобой будет, если поместить тебя в источник магии? – Оками аккуратно отпила чая, левитируя к себе небольшой кусочек торта.

– Я или перегорю, или успею закрыться, – заученно ответила самка.

– Вот тебе и ответ, – Аматэрасу отставила чашку, и морда ее была безэмоциональна, словно во время Небесного суда. Твинкл Спарк с трудом подавила внутреннюю дрожь. – Айрон, о чем ты думаешь?

– Тысяча лет заточения, – волк сгреб свитки в кучку, сжимая потрепанную бумагу магическими пальцами. – За этот срок можно многое придумать...

– Особенно если тебе помогают психованные фанатики, – проворчала Свифт Лайт, морща нос.

– Сколь бы чудовищно ни описывали Фенрир, всегда найдутся те, кто желает просто идти против меня, – заметила Оками. – Но мы – не боги, мы Божественные. Сила веры на нас не влияет.

– Я не смогла найти ни единого упоминания способа, которым Зверя-что-Жаждет заперли внутри Луны, – осторожно заметила Твинкл Спарк. – Записей словно никогда и не было.

– Великий Архив огромен, но не бездонен, – согласно кивнул Айрон Тэйл. – Многие знания остались в прошлом, пусть многое и пришло им на замену.

– Говори прямее, а? – поморщилась симуран, отведя уши назад. – Все ж свои, зачем эти высокие речи.

– Да куда уж прямее-то?

– Твинкл, ты ведь пришла к каким-то выводам, когда сформировала историю на основе древних легенд?

– Я... – волчица опустила голову. Не сидела бы, так и вовсе поджала бы хвост. – Я не уверена, что их вообще стоит озвучивать.

– Все свои, как верно заметила Свифт.

«Это прозвучало бы лучше, если бы ты улыбнулась, наставница»

– Согласно легендам, Божественная Оками вырвала из чрева Чудовищного Фенрира магию и разум пожранных им существ, – тихо, неуверенно начала волчица. Свифт Лайт и Айрон Тэйл внимательно слушали, навострив уши, а Аматэрасу коротко кивнула, дернув уголками пасти. – Среди них множество видов, но основу составляли пони, три их вида – единороги, что отдали свою магию малепиусам, пегасы, чьи крылья распахнули симураны, и земнопони, чья выносливость и трудолюбие стали основой земляных. Создав три великие стаи, Божественная возвела Небесную обитель, чей свет очертил границы Поднебесной страны, за которыми лишь тьма и выженные пожаром земли...

– Это интересно, но это пока просто чуть расширенная легенда о трех великих стаях, – резонно заметила Свифт.

– Великая Аматэрасу никогда не была замечена сведущей в магии, – осторожно заметила Твинкл Спарк, на что получила уже более явный кивок от Оками. – Но ей приписывают и терновый венец в глазах малепиусов, и древние скрепы границ Поднебесной страны, и комплекс заклятий, что разносит ее вой по всей ее земле. Но нигде, никогда и никем не было замечено, чтобы Божественная творила магию, за исключением простейшего кинезиса. Малепиусы могут или волей чаровать мир вокруг, или творить сложные, математически выверенные колдовства... Однако, Великая никогда не творила ни того, ни другого.

Старшие ученики удивленно посмотрели на улыбающуюся Оками, пытаясь уложить в голове услышанное.

– Исходя из этого... Аматэрасу не могла создать три великие стаи... – Твинкл прижала уши, подавляя скулеж, но Оками лишь улыбнулась шире и ободряюще кивнула. – Кто-то ей помог. Кто-то смог вырвать магию и разум из чрева Фенрира, кто-то запер его в Луне... Кто-то возвел Небесную обитель и закрыл границы Поднебесной страны. Кто-то... кто написал все эти летописи, легенды и скрижали, кто рассказал истории, что переписала своим огненным почерком Божественная...

– Его звали Старсвирл Бородатый, он был единорогом, магом огромного могущества и знаний, – прервала повисшую тишину Аматэрасу. – Он каким-то неведомым мне чудом смог пережить нашу с Фенрир битву, и пришел, когда я уже и не знала, что делать дальше. Наше соглашение было простым, но выгодным всем. Он и его звезда магов вытянули души и магию, пожранные Фенрир, и вдохнули их в волков, что были моими детьми, ибо наша битва выжгла очень многих. Моя магия, моя сила стала гарантом и энергией, что позволила зародиться волчьей цивилизации. Взамен, я отпустила его и его учеников, а так же небольшую группу выживших из других видов пони на север, в земли далекого льда и снегов. Ну а те из пони, что остались внутри закрытых границ, в итоге выродились, утратили разум, не в последнюю очередь благодаря усилиям первых малепиусов.

– Это... Это ведь полностью переворачивает всю историю! – воскликнул Айрон, выронив свитки. С тихим стуком бумага упала на мрамор пола. – С ног на спину!

– Это звучит... Э, ну, так себе...

– Это правда, которую обязаны знать члены совета, мои эмиссары, – холодно произнесла Аматэрасу. – Вы обязаны знать, что наша страна окружена врагами. Далеко на севере простирается Кристальная Империя, созданная потомками пони, на востоке обитают грифоны и гиппогрифы, создавшие Заоблачное Королевство. На западе и юге живут верблюды и лошади Седельной Аравии, а с юга нас подпирают драконьи стаи. Я смогла отсечь наши земли океаном, изменив ландашфт, но это не значит, что мы в безопасности.

– Безумие... Я думала, что мир за границами выжжен пламенем!

– Битва между мной и Фенрир была разрушительна, но не настолько, – Аматэрасу покачала головой. – К сожалению, либо Старсвирл схалтурил, либо таковы были условия его заклинания, но тюрьма Пожирателя слабеет от года к году. Сейчас, спустя тысячу лет, скрепы древней тюрьмы ослабли настолько, что появился риск освобождения Фенрир.

– И что нам делать? – спустя минуту молчания сдавленно спросил Айрон Тэйл. – Битва Божественных выжжет Поднебесную, да и не только! Границы страны вряд ли выдержат! Да и нет теперь Старсвирла этого, да и просить помощи... Нас окружают множество рас, половина из которых травоядные, точно как тысячу лет назад. И так же как и тогда, они не помогут нам, особенно теперь, когда у каждого вида есть своя страна!

– Еще б мы, волки, у каких-то жвачных помощи просили! – пренебрежительно фыркнула Свифт Лайт. – Справимся! У нас есть армия, у нас есть оружие, и магия гроз! У нас есть малепиусы, в конце-то концов!

– Фенрир провел тысячу лет в чреве Луны, – осторожно заметила Твинкл Спарк, прижимая уши. – Он мог стать сильнее. Куда сильнее, чем тысячу лет назад...

– Насчет этого не стоит беспокоиться, – Аматэрасу одним глотком допила свой остывший чай. – Фенрир черпает силу из пожранного, душ и магии в основном. Но если не успеть... Сожранного городка хватит, чтобы стать смертельно опасным бедствием. Впрочем, у меня есть план, и вы трое занимаете в нем ключевые позиции.

– Я?! – воскликнула Твинкл, тряхнула головой. – Но я просто малепиус, маг без полноценного образования!

– Ты моя ученица, – прищурилась Оками. – Или ты думаешь, я не умею выбирать учеников?

– Нет, я не это имела в виду...

– Свифт Лайт. Самая быстрая и выносливая из симуранов, что когда-либо парили под небесами. Единственная за тысячу лет, сумевшая разогнаться быстрее звука, породив тем самым сверхзвуковой удар. Айрон Тэйл, исследователь и изобретатель, настоящий самородок. Имел лучшие оценки среди сверстников по множеству дисциплин. И ты, Твинкл Спарк. Многих ли ты знаешь малепиусов, способных манипулировать сразу двумя десятками предметов? – у симурана и земляного волка округлились глаза, когда они уставились на смутившуюся самку. – Или, может быть, ты знаешь мага, сумевшего одним взглядом изменить природу предмета? Мне напомнить, что ты еще будучи совсем щенком умудрилась превратить камень во врановое яйцо?

– Стихийные выбросы магии и не на такое способны...

– За тысячу лет было всего три десятка малепиусов, у которых было столько магии, что венец не смог сдержать их выбросы. Я не просто так забрала тебя из родного дома лично, Твинкл Спарк, и не смей занижать свои силы и возможности. Оставь скромность Айрон Тэйлу, ему она идет больше.

Все три ученика Божественной беспомощно переглянулись и уставились на наставницу. Оками вздохнула, покачала головой.

– Я понимаю, что для вас услышанное сегодня – шокирующе. Узнать истину, узнать, что все великие стаи – творения единорога, а не мои, узнать, что вот-вот может вернутся Фенрир. И узнать, что вы являетесь частью моего плана. Я не хочу использовать вас тайно, мне нужна ваша мотивация, ваше искреннее желание действовать, помочь Поднебесной стране. Для этого вам нужно было узнать все, чтобы действовать максимально эффективно.

– А как же вы? – беспомощно проскулила Твинкл, боясь поднять голову. – Вы... Вы ведь Божественная!

– Божественная, но не всемогущая. Я могу двигать светила, я могу выжечь огнем и светом любую угрозу – это то, что защищает нашу страну от вторжения. Но как ты верно заметила, мне недоступна магия в полноценном ее виде – ни симуранов, ни малепиусов, ни земляных. Я щит и меч, а Небесная обитель – мое хранилище, но вы и только вы, три великие стаи, являетесь Поднебесной страной. Вы все – мои дети, моя гордость, мое бесценное сокровище. Ваша самостоятельность, ваши идеи, ваше развитие сделали Поднебесную страну такой, какая она есть. Так что, хвосты вверх, и уши навострите! Вы не скулящие щенки, вы – мои ученики. Так покажите, чему вы научились за эти годы.