Дарующий утешение

Я почти не чувствую, чем пахнет тяжелый воздух города, но я знаю, что он пропитан вонью болезни, нечистот, испражнений, гноя и дыма. На площадях горят огромные костры, к небу валит черный дым, пахнущий горелой человеческой плотью. Чума, поразившая маленький городок во французской глуши, не щадит ни стара, ни млада.

Я иду. И в такт моих шагов шелестят мои длинные черные, покрытые воском одеяния. Холодный ноябрьский ветер треплет грязные полы моего плаща. Высокие сапоги ступают по разбитым мостовым, меж булыжников которых сохнет кровь, течет вонючая жижа, смешанная с рвотой и ихором из вскрытых бубонов.

Многое видел я, бродя по городам и весям.

Я видел опустевшие деревни, в которых мертвецы, обглоданные ободранными собаками лежат на пустых улицах между домами, словно небрежно брошенные колоды дров. А их тронутые тленом тела моет холодный дождь, смешанный со снегом.

Я видел живых мертвецов, протягивающих ко мне руки в немой мольбе. Их безумные от боли и жара глаза невидяще вперивались в окуляры моей маски с длинным "клювом", в который были набиты ароматические травы, чтобы своим благовонием отпугнуть мириады мелких демонов, разносящих заразу.

Я видел младенцев, истощенных от голода и болезни, жалобно пищащих и цепляющихся за лохмотья уже мертвых родителей.

Я видел сожженные дотла села — свидетельства ужаса и отчаянной борьбы сеньоров с болезнью на вверенных им территориях. Таких сел было много. И не только сел. Чаша сия не миновала даже города.

Я видел, как живых людей запирали в их собственных домах и заколачивали им двери и окна.

Я видел, как беснующаяся толпа выволакивала на площади евреев, иноверцев, больных людей, да и просто иноземцев, которым не повезло навлечь на себя подозрения. Видел, как их забивали в кровь ногами, видел, как мужчин, женщин, кричащих и молящих о милосердии, с разбитыми в кровь лицами, покалеченных, привязывали к столбам над вязанками дров и жгли заживо, веря, что расправа над "нечестивцами" принесет избавление...

Но избавления не было. Я видел смерть. Видел, как она, смеясь и танцуя, ходит по городам и весям, а я, как тень, следую за ней.

Я не хочу дать костлявой собрать ее жатву. Не хочу дать ей напиться человеческой крови.

Однажды ночью, когда я спал в руинах старой часовни, я увидел сон, в котором мне явился ангел в золотом закатном свете. Он возвестил мне, что я избран стать Избавителем для страждущих. Избран вывести души людские из адского мрака, что опустился на наши земли.

И я внял ему. Я повиновался Воле Божией.

Я тенью шел за Черной Смертью. И вырывал из ее лап невинных людей. Я приходил к страждущим и умирающим, к голодным и отчаявшимся. И мой нож дарил им последнее утешение...

Я сам болен...

Мои силы на исходе. Опухоли у меня под мышками и в паху чудовищно болят и зудят, ноги едва двигаются, а в глазах мутится от боли и жара...

Но я спасу людей.

Я подарю утешение всем, кому только смогу...

Кому успею...