Даша и дождь

Я учился в выпускном классе и как раз вернулся с военных сборов. Значит, был апрель, — и город встречал меня промозглым дождём.

А уезжал я на сборы легко одетым и даже зонтика не захватил.

И вот автобус выплюнул меня на Окатовой, в самый разгар потопа. Дальше предстояло взбираться по раскисшим косогорам и лавировать дворами между старыми пятиэтажками, — так что у стихии было время, чтобы со мной позабавиться.

Пока я шлёпал через старую застройку, штаны и футболка пропитались и отяжелели. и казалось, что за шиворот забрались чьи-то холодные пальцы. А когда я добрался до середины квартала, где над головой нависали девятиэтажки, мне показалось, что асфальтово-серая туча навалилась прямо на крыши девятиэтажек. Словно гнетущий потолок встал над квадратом серых бетонных стен —и нет уже выхода…

Я поднялся на свой этаж по сырой и сумрачной лестнице. Закинул сумку за спину, пошарил в кармане — и только в этот момент отчётливо вспомнил, что ключ-то я взять и забыл.

Удивительно, но я отлично помнил, где я его оставил. Вот он, мой серебристый ключ, лежит в прихожей прямо возле телефона, который нарочно стоит так, чтобы было легко звонить в последний момент, не снимая ботинок.

Да, это я помнил. А вот с собой взять — забыл…

Я не чувствовал даже усталости. Одну тягостную досаду.

Прекрасно понимая, что ничего не выйдет, я позвонил. Трель звонка прокатилась и затихла. Я снова слышал только стук капель дождя по окнам подъезда.

Родители ещё на работе, вернутся не скоро. А я так и буду стоять, продрогший и голодный, перед знакомой дверью, что обита чёрным дерматином.

Безо всякой мысли, просто чтобы отвлечься, я посмотрел в другую сторону.

Застеклённые окна нашей лестничной клетки смотрели прямо на точно такой же дом, что стоял на другой стороне двора-колодца. И там, как раз напротив меня, горело тёпло-жёлтое, как мякоть манника, окно.

Я знал, что там живёт. Это моя одноклассница, Даша Бурлакова. Наверное, делает уроки и включила верхний свет, потому что сейчас, когда хлещет дождь, на улице темно, словно в сумерках.

Мы неплохо общались в школе и даже иногда помогали друг другу. Так что ноги сами принесли меня вниз по гулкому спуску подъезда.

Я не был уверен до конца, что она пустит. Но куда были веским аргументом было то, что делать-то мне всё равно было больше особенно нечего. На улице всё равно продолжал лить дождь, и в нашем климате он мог продолжаться до самого вечера.

Не сидеть же в полумраке подъезда, в сырости и посреди ничего.

Я быстро перебежал через расщелину двора, звонко шлёпая по лужам, и влетел в её подъезд.

Дом, где жила Даша, был построен по тому же проекту архитектора Лагутенко, так что её подъезд оказался точнейшей копией моего, только словно бы развёрнутый в другую сторону. Казалось, что я поднимался по лестнице внутри Зазеркалье.

Вот и её дверь. Я позвонил.

Мелодия прозвучала по-девичьи мягкая.

Дверь открылась, мне в лицо дохнуло уютным теплом.

В жёлтом сиянии стояла Даша, одетая в длинный синий домашний халат, который, надо сказать, прекрасно подчёркивал её стройную фигуру. На юном девичьем лице — очаровательное удивление.

— Илья, ты чего?— спросила она.

— Со сборов вернулся,— пояснил я,— а родителей дома нет. Вот и придумал к тебе заглянуть, обсохнуть.

Не знаю, насколько она осознала ситуацию, — но всё же отступила в сторону, пропуская меня в прихожую. Я машинально заметил, что телефон у них тоже стоит так, чтобы было удобно, снимать трубку уже обутым. А вот ключа рядом с ним не было…

Кажется, до этого я бывал в её квартире только один или два раза. Квартира была не больше нашей, но обставленная чуть поуютнее. Везде салфетки и коврики…

Я прошёл в гостиную, стянул майку, развесил её на батарее. Засмущавшись, оглянулся, чтобы извиниться — но Даши в комнате не было. Она хлопотала на кухне — я даже расслышал, как чиркнула спичка и звякнули какие-то чашечки.

Так что я решил раздеваться дальше, уже без стеснения. Мне хотелось верить, что к тому время, как её родители придут с работы, всё уже высохнет

Итак, не особенно заметно даже для самого себя, я разделся до трусов и испытал удивительное облегчение от ощущения тепла на кожа. Мокрая одежда прела, плотно облепив рёбра радиатора.

Я уселся на смутно знакомый диван, не понимая, что делать. Теперь я был уверен, что Даша войдёт в моё положение и не будет стесняться того, что я раздет. В школьном бассейне мы тоже раздеты до трусов — и ничего. К тому же, она и так вошла в моё положение, когда пустила меня к себе в квартиру.

Послушаю шаги босых ног. Я сперва удивился, а потом подумал: а с чего бы не ходить по коврам в тапочках. Как только я закончил эту мысль дверь комнаты открылась и вошла Даша с подносом, на которых дымились две большие, белые с синим чашки великолепно заваренного, крепкого чёрного чая.

А сама Даша была совершенно голой.

Сперва я не поверил своим глазам. Несколько раз переводил я взгляд с макушки на ноги, пытаясь всё-таки разглядеть лифчик и трусики. наконец убедился, что увидел всё правильно: тело нежно-белое, как апрельская луна, лоснящиеся каштановые, чуть рыжие волосы, рассыпанные по по плечам и прекрасное, изысканное лицо. Страстный взгляд её зелёных глаз пронзил меня насквозь и словно пригвоздил к дивану — так игла пронзает бабочку для коллекции очередного натуралиста Набокова.

Поднос с чаем мягко опустился на круглый журнальный столик. Потом она опустилась рядом и мою голую левую ногу обдало жаром, который шёл от её бёдер.

Мы не проронили ни слова. Только глотали сладкий терпкий чай, разглядывая друг друга. Ясно, что это было только предложение — а решить всё должен был я, как мужчина.

И я решил вопрос в мою пользу. Ловко, лишь чуть-чуть приподнявшись с дивана, стянул мои трусы и отшвырнул прочь. А потом обнял её, прижимаясь к неё нежной коже. Мои губы прильнули к её, и она жадно ответила на поцелуй.

Сначала мы просто сидели рядом и ласкали друг друга: плечи, грудь, бёдра и наконец добрались до самых сокровенный мест. Потом она, уже совсем влажная, опустилась на спину, приветливо раздвигая ноги. Я вошёл в её влажное и задвигался, там, внутри, а тем временем её руки лакали мне плечи и грудь и каждое прикосновение сладкая истома растекалась по телу. Мои руки нашли её грудь и я то сжимал их, то ласкал, впитывая это головокружительное удовольствие.

Наконец, я уже не смог сдержаться — и после очередного толчка кончил. Тёплая волна удовольствия прокатилась по всему телу, я зажмурился — и сам не заметил, как провалился в сон, крепкий и чёрный, как только что выпитый чай и без проблеска сновидений..

Сказалось и усталость от сборов, и долгая дорога под дождём. Да и заниматься любовью — напряжённая работёнка.

Как писали через пару лет в рубрике “Вопрос-ответ” одного молодёжного журнала: “Почему мужчины засыпают после секса? Обычно потому, что спать хочется”

Не знаю, сколько времени я спал. Странный импульс — может, это было предчувствие, что вернутся родители — внезапно выдернул меня из глубин сна.

Я сразу понял, где нахожусь.

Но — почему? Как я здесь оказался?

Я лежал у себя в квартире, на знакомом диване, совершенно голый. Даши нигде не было. Родителей тоже — они ещё не вернулись.

Я потопал босыми ногами, осмотрел всю квартиру. Все предметы были на прежних местах, одежда сушилась на кухне, а вот ключа возле телефона не было (и куда он пропал, неизвестно)...

Дашу я увидел только потом, в школе. И тот случай мы не обсуждали.

Я до сих пор не знаю, как в тот день ухитрился попасть в свои квартиру. И точно так же не знаю, что из этого было наяву, а что просто пригрезилось под стук холодного апрельского дождя.