Давай поженимся

— Давай поженимся!

Эти слова впервые я услышала в пять лет от своего лучшего друга Костьки. Он жил в соседней квартире вместе с мамой, папой, бабушкой, старшим братом и младшей сестрой.

Мы как раз играли у него дома в длинном тёмном коридоре, гоняли по полу машинки с самозаводящимся устройством.

— Э-э-э? — замялась я.

— Нет, ну когда вырастем, — уточнил Костька.

Можно было, конечно, согласиться. Когда мы ещё вырастем? Я с тоской посмотрела через весь коридор в зал на сидящего за столом старшего брата Костьки.

Тёме было восемь. Он учился во втором классе. У него был портфель с учебниками, большая красочная книга про космос, и он умел интересно рассказывать про кругосветные путешествия моряков. В общем, обладал бесспорными достоинствами и, в отличие от брата, характеризовался врожденной интеллигентностью. Но жениться не предлагал.

— Ну так чё, женишься на мне? — напирал Костька.

— Слушайте, дети, шли бы вы играть на улицу, — Костькина мама чуть не уронила таз с бельём, наступив на игрушечную машинку. — А то Машеньку мне разбудите.

— Пойдём, Костька, на улицу, — с готовностью подхватила я. — Там Коленька со своей бандой в нашей песочнице железную дорогу сломал, которую Тёма построил. И что-то своё пытается замутить.

— Ну, блин! — возмутился Костька. — Пойдём, навешаем им люлей.

Мой лучший друг с готовностью подскочил и помчался надевать куртку, забыв о брачных намерениях.

— Ага, пойдём навешаем люлей, — с восторгом подхватила я и побежала за ним.

Через минуту мы, громко топоча, бежали по подъездной лестнице вниз устраивать Коленьке Смарыгину взбучку. Коленька был наш главный враг, мы вели с ним непрекращающуюся борьбу за территорию двора. А Тёме было не до этого. Он был погружён в историю освоения заокеанских стран. Перед его внутренним взором разворачивались великие битвы за экзотические земли.

Через двадцать лет ни я, ни Костька не будем знать о местоположении друг друга ничего. А Тёма будет преподавать историю в своей школе.