Дедова трубка

Любил один дед трубку курить. Всегда у него при себе был кисет с табаком, трубка затейливая, резная, да кремень с кресалом.

Пошел дед как-то в лес, по грибы. Весь день ходил, намаялся, решил трубку покурить - хлоп себя по карманам, а трубочки-то нету! И кисета, и огнива - видать, выронил где-то. Жальче всего деду было трубку, сделал и подарил её ему давний друг. Красивая была, травы да цветы на ней, как живые. А друг тот в этом же лесу заблудился, да и сгинул без вести, уж года три тому как. Всей деревней искали, и следа не нашли. Стали люди бояться в лес ходить, детям строго-настрого запретили.

Бывало, вытащит дед трубку, набьёт табачком али травами душистыми, затянется - да и вспомнит друга своего, как они на рыбалку ходили, как в молодости с девушками у костров плясали...

Закручинился дед, единственную памятку о друге потерял. Делать нечего, где ж теперь её искать... Взял он корзинку с грибами и пошёл в сторону деревни.

Видит, на полянке дымок вьётся. Удивился дед, пошёл поглядеть, что там творится, не пожар ли начинается. Глядь - а там сидит старичок, щурится хитро, деда разглядывая, а сам его трубку курит.

- Что, старинушка, пришел у меня своё забрать? Вижу, дорога тебе эта вещь. Да только и мне она пригодится, вишь, занятная какая.

Онемел дед от неожиданности, понял, что самого Лешего встретил. Одежда на нём наизнанку вывернута, лапти перепутаны. Маленький старичок, худенький, однако ж силой от него веет. Но не испугался дед, молвил:

- Негоже тебе, дедушка, последнюю памятку о лучшем друге у меня отнимать. Принесу я тебе любую другую трубку, а эту мне оставь. Коль уж друг мой из леса к людям не вернулся, дозволь хоть подарок его сохранить.

Засмеялся леший:

- Не нужна мне другая, эту хочу себе оставить. Уж не силой ли отнять удумал?

И заскрипели у деда за спиной кряжистые дубы, намекая – не справишься, отступись добром.

- И в мыслях не держал. – Отвечал лешему дед. – Да только нечестно получается, и так уже ты дорогого человека себе в услужение забрал, а теперь и подарок его забираешь. За что немилость такая? Али я обидел тебя чем нечаянно?

Задумался леший.

- Твоя правда, негоже получается. С малолетства знаю тебя, всегда ты мне гостинцев приносил, да лес берёг. Обожди немного.

Докурил леший, трубку аккуратно вычистил, да вернул её деду вместе с кисетом и огнивом. Вздохнул:

- Эх, хороша трубочка, как под меня сделана… Когда, говоришь, друг твой пропал? Я-то, почитай, лет двести никого из людей к себе в услужение не забирал, уж больно семья потом горюет.

- Да уж три года тому минуло. В лес пошёл за грибами да ягодами, не вернулся. Всем миром искали, не нашли – словно в омут канул.

- Видать, я в то время как раз в соседнем лесу гостил. В омут, говоришь? - задумчиво повторил леший, и вдруг подскочил, как ужаленный. – Ах ты кочерыжка бородатая, что удумал! Ужо я тебе!

И с криком «За мной!» устремился в самую чащу. Оставил дед корзинку с грибами, да за лешим поспешил.

- Ну-ка, дед, сымай сапоги. – Скомандовал леший, остановившись у лесного озера. – Да начинай в озере ноги мыть.

И в тень отступил.

Подчинился дед, хоть и боязно было ему злить водяного, без спросу да без подношения воду мутить. Скинул сапоги, принялся ноги мыть, от холода поёживаясь. Глядь – а посреди озера чёрный водоворот крутится, поднялся со дна огромный сом, а на спине его – батюшки! – сам водяной – омутник, в бороде ракушки да водоросли, глаза холодным огнём мерцают.

Дед с перепугу на берег выскочить хотел, ан нет – держит его что-то, да в озеро глубже ведёт.

- Ты, дед, чего удумал? – Клокочет водяной, ближе к берегу подплывая. – Али совсем страх потерял? Без дозволения, без угощения в воду полез, да в неурочное время? Утоплю!

- Я те дам «угощение»! Я те дам «утоплю»! – Разъярённый леший выскочил на берег и с силой ухватил водяного за усы. – Говори, чешуйчатая твоя морда, ты три года назад человека увёл?

- Ой-ой, не тяни ж ты так сильно! Не знаю никакого человека, ничего не брал, ничего не видел!

- Врёшь ведь, по глазам вижу. – Сплюнул леший и добавил, повернувшись к деду. – Трубку доставай, да в руке держи крепко, и друга своего зови погромче.

Сделал дед, как было велено, трубку в ладони стиснул, воздуху в лёгкие побольше набрал, да как закричит: «Кузьмиииииич!»

Поднялась волна, с самого дна омута человека вынесла. Глядит дед, а то и вправду друг его, смотрит вокруг ошалело. Обрадовался дед, обнял друга, на берег вывел.

Закручинился водяной:

- С кем теперь я буду в нарды играть? В домино?

Отпустил его леший, ругается:

- Я тебе строго-настрого воспретил людей из деревни трогать! То-то я думаю, дети в лес ходить перестали, а ты, бессовестный, дождался, пока меня дома не будет и запрет нарушил?! Люди на меня теперь напраслину возводят!

- Не утерпел я. – Винится водной. – Скучно одному внизу, а в хорошей компании время быстро летит.

- Так женись, молодой же ещё. – Неожиданно для самого себя ответил ему дед. – А в нарды сыграть можно ж и в гости приходить, только не обессудь, на дно не пойдём, а то так снова на три года можно застрять.

Задумался водяной, а леший деду говорит:

- Возвращайтесь теперь домой, стемнеет скоро. Людям правду расскажи, а ежели что не так будет, приходи ко мне на поляну, позови.

Поклонился дед лешему до земли, да трубку, ту самую, резную, на ладонях протянул.

- Спасибо тебе, леший, за доброту твою. Сделай милость, прими трубочку. Долго ты живёшь на свете, мы уйдём, а тебе память о нас останется.

Обрадовался леший, спрятал трубку за пазуху. Друзья домой отправились, людей порадовать да правду рассказать о том, как всё приключилось.

С тех пор повелось у деревенских брать с собой в лес кисет табаку лешему в подарок, водяной и впрямь женился, а мужики из деревни приходили ему компанию за нардами составить.

Тут и сказочке конец.