Дела Императора

Дверь в спальню со скрипом отворилась и внутрь, без приглашения, вошёл камердинер. Он пересёк комнату поперёк, подошёл к окну и распахнул гардины. Спальню залил утренний весенний свет. Он отражался от окон соседних домов, от водной глади канала. Лучи его весело играли с хрустальным графином на столе, с латунной лампой и серебряными карманными часами. Чуть погодя камердинер открыл форточку впустив в засохшую за ночь спальню свежий воздух. С набережной канала уже доносился грохот грузовиков, оживлённые разговоры дам и хохот жандармов.

- Пора вставать, Ваше Величество. - монотонно произнёс камердинер, увидев, что Морфей уже отпустил юного венценосца из своих объятий. - на сегодня у вас много дел.

В ответ послышалось лишь недовольное бормотание из-под одеяла. Мне уж очень не хотелось вставать.

- Сегодня из командировки возвращается Граф де Гауз. - вздохнув сказал камердинер

Одеяло тут же слетело с кровати, а из-под него навстречу слуге выскочил я

- Как, уже сегодня!? - новость о приезде старого друга невероятно меня обрадовала и окончательно разбудила - Скорей же! Подготовь мой сюртук, я поеду встречать его с самого вокзала! Или он прилетит дирижаблем? Впрочем, неважно! Скорее, Марков!

- Я тоже рад его приезду, Ваше Величество, но он приедет лишь вечером, примерно в семь часов после полудня. До тех пор у нас есть другие дела. - также монотонно произнёс камердинер, открыв шкаф - второй завтрак через полчаса, первый вы проспали.

С разочарованным вздохом я плюхнулся в кресло и потер глаза:

- Ладно, вечером, так вечером. Что у нас на сегодня?

- Для начала у вас встреча с князем Оболенским в двенадцать, потом вы должны съездить в Адмиралтейство к двум, а затем вашей аудиенции просит канцлер Гессен. Ну и, разумеется, вас ждет кипа бумаг для росписи - усмехнувшись резюмировал, Марков и подошёл ко мне с сорочкой и брюками в руках

- Господи, а Гессену то что надо? Я же только вчера с ним разговаривал! - я снял ночную рубашку и потянулся за сорочкой

- Не могу знать, Ваше Величество, вероятно что-то важное

- Зная Гессена, он может просить аудиенции, чтобы спросить пробовал ли я новый сорт чая. Спасибо, Марков, я сам оденусь

- Хорошо, Ваше Величество. - ответил слуга и вышел

Я подошёл к окну и начал разглядывать набережную. Дворец находился на перекрестии главной реки с одной стороны и двух каналов с других сторон.

Не помню сколько я простоял так, но отошёл от окна, когда встретил смущенные взгляды дам на другой стороне канала. Посмотрев на себя, я понял, что стою в одних трусах на виду у высшего света столицы.

- Будет, о чем посплетничать

Не люблю себе льстить, но как лицом, так и телом я был неплох. На себя я уделял все свободное время, пусть и было его совсем немного. Дела императорские уже третий год оставляют меня без своей жизни. Кто же знал, что я так рано стану монархом?

Одевшись я вышел в коридор и направился на первый этаж - в столовую. По пути я никого не встретил, кроме пары горничных, натиравших перила парадной лестницы мастикой. Приятный запах от нее стоял во всем коридоре и на лестнице.

Я был единственным обитателем дворца, помимо прислуги: предыдущие император с императрицей, мои родители, разбились на дирижабле три года назад, когда мне было тринадцать. Единственный мой родственник - бабушка, но живёт она в своём поместье, вдалеке от столицы, Вальтерхейма. Разве что мой гувернер, Граф Александр де Гауз, он мой единственный друг, которого я вижу постоянно, он верный слуга короны и просто хороший человек, хоть сразу так и не скажешь. Потому я так и обрадовался, когда узнал, что он возвращается уже сегодня.

Завтракал я в гордом одиночестве, даже дворецкий покинул столовую, как только подал еду.

Когда я уже собирался уходить, он вышел мне навстречу:

- Ваше Величество, князь Оболенский ждет вас в приемной.

- Хорошо, подай в мой кабинет чай и лёгкую закуску.

- Сию минуту.

Оболенский был главой Личной Моего Императорского Величества Канцелярии. Убеждённый монархист умело управлял главным инструментом монаршей власти уже десять лет, со всеми проблемами справлялся сам, но вчера просил моей срочной аудиенции, что совершенно для него не свойственно.

Я вошёл в приемную при моем кабинете и увидел задремавшего в кресле князя. Он был высоким пожилым мужчиной с пышными бакенбардами и седыми волосами

- Князь? - я с улыбкой его окликнул

- А? Что? Ваше Величество! - Оболенский вскочил с кресла и поклонился

- Вы что-то нездорово выглядите, все в порядке? - спросил я, обратив внимание на бледноту и мешки под глазами

- Признаться, Ваше Величество, я не спал всю ночь. Видите ли...

- Князь, приемную от кабинета отделяет одна стена, но эти комнаты сильно отличаются: за пределы кабинета без моего ведома не выйдет ни одного слова, чего не скажешь о приёмной - я сам удивился тому, что только что сказал.

Я открыл дверь, и мы прошли в кабинет

- Я должен перед вами извиниться, что заставил вас ждать целых... Четырнадцать с половиной часов для аудиенции, вы ведь хотели её срочно

- Ваше Величество, вам не стоит передо мной извиняться... - князь чуть замялся, но тут же собрался - видите ли, я вам хотел доложить кое-что: на фронте произошло убийство!

- Какая новость, полтора века с катоцистами воюем, а тут убийство на фронте! - усмехнулся я.

- Ваше Величество! Вы не дослушали! Убийство произошло на окопной базе, в десяти километрах от городка Нюрвель. Там вот уже пять лет не было крупных сражений, близлежащее расположение вражеских войск находится на расстоянии шестнадцати километров. Убитый, офицер, был найден застреленным в лоб в своей палатке. Помимо него на следующий день убитыми таким же выстрелом в лоб в своих палатках, нашли ещё троих офицеров.

- А вот теперь интересно, что по личности убитых?

- Хорошие офицеры, орденоносцы. Убиты из своих же револьверов, отпечатков нет. Я выслал жандармов для расследования.

- Давно?

- Неделю назад, вчера они доложили, что выяснили личность убийцы: Анри Ферье, француз по национальности, бывший Сенатор

- Поэтому Вы меня в подробности посвятили?

- Да, и, вероятно, это не простое совпадение. Анри Ферье был изгнан из Сената за подозрение в связи с иностранной разведкой. В том же подозревали ещё нескольких сенаторов, однако они дали показания против Ферье и избежали наказания.

- А может в Сенате заговор... Поэтому Гессен встретиться хочет... - последнюю фразу я проговорил шёпотом

- Что?

- Ничего, спасибо Князь, если будет что-то новое, то телеграфируйте.

- Хорошо, Ваше Величество, До Свидания - Оболенский встал и поклонился

- Всего хорошего.

Рассказанное Оболенским было действительно важной информацией. Наша дорогая Империя, Золотая Империя уже полтора века ведёт страшную войну с Королевством Катоцистов. Эти религиозные фанатики считают себя достойными имперского трона. На своей коронации я поклялся, что прекращу войну, чего бы мне это не стоило. Доселе этого никому не удавалось: линию фронта войска ни с той, ни с другой стороны сдвинуть не могут, экономика обеих стран почти нерушима, а мирные переговоры не дают результатов... Может все это время проблема была в шпионаже? Не простом шпионаже, а предательстве кого-то из высших чинов, кого-то из Сената... Мне многое предстоит обсудить с канцлером Гессеном...

Но пока есть другие дела. Я нажал на кнопку, приделанную к огромному дубовому столу, и в комнату вошёл дворецкий:

- Константин Иоаннович, принесите мне документы для росписи на сегодняшний день, пожалуйста

- Сию минуту, Ваше Величество... - Дворецкий чуть поколебался

- Что-то не так? Константин Иоаннович, если вас что-то волнует, то говорите

- Ваше Величество - прохрипел волнующийся старик-дворецкий - мне, признаться, претит выполнять работу вашего секретаря... Почему бы нам не нанять нового?

- Константин Иоаннович, я рад что вы высказали своё мнение, но, увы, найти секретаря императору задача непростая. Как ты понимаешь, мой круг общения непомерно велик, и при этом непомерно мал. Я не могу никого назначить на столь важную работу, по разным причинам

- А Его Светлость, Граф де Гауз?

- Константин Иоаннович! Помилуйте несчастного графа! Он глава научного двора и моя правая рука, он света белого не видит от бумаг, книг, докладов, экспериментов... В общем, прости, Константин Иоаннович, но подходящей кандидатуры нет... - отрезал я.

- Хорошо, Ваше Величество...

Дворецкий вышел из кабинета и вернулся через несколько минут с кипой бумаг. Я начал пролистывать документы, прошения, челобитные, письма, доклады. Ставил печати, подписи, накладывал резолюции. А кипа все не становилась меньше. Часы грозно пробили час дня, и я положил перо.

- С остальным разберусь вечером

Я помчался в гардеробную, ведь уже опаздывал в Адмиралтейство. Там меня ждали, чтобы утвердить проект строительства целой эскадры, спроектированной по последнему слову техники. Я сменил сорочку на более приличную рубашку, надел жилет, сюртук, цилиндр, переобулся, взял трость и выбежал в коридор.

По парадной лестнице я бежал через ступеньку. Когда я миновал последний пролёт я понял, что забыл приказать подать машину!

- Черт! - я выругнулся смотря на часы - ладно, не хрустальный, поеду на трамвае.

За три года моего правления видеть императора, хватающегося за уходящий трамвай стало делом обычным. Времени часто не хватало, чтобы подать машину и приходилось бежать через дворцовую площадь на трамвай, или омнибус. Часто меня спасал де Гауз: он сам водит машину и почти всегда у него есть возможность меня подвезти. Но сейчас де Гауз был ещё в купе поезда, или в каюте дирижабля.

Трамвай приехал как раз, когда я подбежал к остановке. Я вошёл внутрь и встретил недоумевающие взгляды пассажиров и кондуктора.

- Доброе утро, леди и джентльмены. - рассеял я тишину приподняв цилиндр. - Мадам, сколько с меня? - поинтересовался я у пожилой кондукторши.

- Дак, три золотника - спокойно ответила кондуктор.

- Дорогой трамвай стал... Раньше был один золотник - я достал из кошелька три латунные монетки и протянул женщине.

- Угля не хватает, электричество дорожает, а за ним и трамвай. - кондуктор грустно улыбнулась и взяла монеты, взамен выдав мне узорчатый билетик.

В Адмиралтейство я успел вовремя. Когда я вышел из трамвая передо мной предстало огромное здание светло-жёлтого цвета, с огромными воротами посередине и золотым шпилем, устремленным в небеса.

Я вошёл в ворота и пошел к парадному входу. Там меня уже ждал молодой кадет в парадной форме с аксельбантом.

- Здравия желаю, Ваше Императорское Величество! - заорал кадет на весь дворик Адмиралтейства - Разрешите...

- Вольно, кадет, нечего на весь двор орать... - Я перебил кадета.

- Так точно, Ваше Величество. Разрешите проводить вас к Его Превосходительству?

- Идем.

Через узкие коридоры и лестницы кадет вывел меня к кабинету Адмирала.

Я вошел в кабинет. Вокруг большого стола сидели: Адмирал флота Лирикен, его заместитель Рейвен, Министр оборонных дел и несколько инженеров в парадной форме научного двора.

- Только де Гауза для полноты картины не хватает... - прошептал я, входя в кабинет - Добрый день, джентльмены.

- Здравия желаю, Ваше Величество! - присутствующие встали и отдали мне честь.

- Я, разумеется, понимаю важность строительства этой эскадры, но не думаете ли вы, что нас тут многовато?

- Признаться, Ваше Величество, мы с Рейвеном, так сказать, на огонек заглянули - сказал Министр.

- Ясно, только не вздумайте на официальных встречах такое выдать - вздохнул я и сел в свободное кресло - у меня мало времени, будьте добры все необходимые документы.

- Но, Ваше Величество! А как же посмотреть проекты? - заикнулся один из инженеров.

- Проекты лично утвердил де Гауз, а я ему всецело доверяю. - я бросил взгляд на несколько чертежей лежащих на столе и взял в руки перо.

Пока я ставил подписи ко мне подошёл Министр:

- Слухи об убийстве под Нюрвелем - правда? - шепнул он мне.

- Увы, но да. - ответил я.

- А то что убийца - бывший сенатор?

- Да.

- Боже мой... Что собираетесь предпринять?

- Для начала поговорю с канцлером.

Министр кивнул и вернулся на своё место.

Поставив последнюю подпись, я встал, а за мной встали и остальные.

- На этом все, господа, всем хорошего дня.

- Хорошего дня, Ваше Величество - хором ответили присутствующие.

Я вышел из кабинета и направился к выходу из Адмиралтейства. У самых парадных дверей, я встретил охранника:

- Сударь, могу я позвонить с вашего телефона?

- Конечно, Ваше Величество!

Я взял трубку, прокрутил диск, набрав номер, и позвонил во дворец. Я договорился о том, чтобы мне подали машину.

Уже через две минуты я ехал к Сенату, чтобы встретиться с канцлером Карлом Гессеном.

Сенат находился на другом берегу реки, прямо напротив дворца. Это было красивое бежевое здание треугольной формы, с куполом в центре. Он хорошо украшал набережную реки, хоть сейчас его фасад и закрывал стоящий у набережной пароход.

По реке сновали катера и лодки, в небе, закрывая солнце, величественно проплывали дирижабли. Откуда-то с моря шла туча, предвещая ночной дождь, а то и грозу.

Машина свернула с моста на набережную и остановилась напротив Сенатского дворца.

- Ждите тут, я быстро - бросил я шофёру, когда выходил из автомобиля.

Парадный вход находился во внутреннем дворе здания, однако я решил воспользоваться другим входом, выходившим на улицу, ведь так было короче. Скромная дверь почти сливались со стеной и вела в небольшой коридор, а тот, в свою очередь, на лестницу. Я забрался на третий этаж и пошел по светлому коридору, отделанному мрамором, к кабинету канцлера.

Войдя я увидел такую картину: на столе сидела молодая девушка, а рядом стоял и обнимал её канцлер. Девушку я узнал сразу.

- Гессен, вы себе не изменяете, зато изменяете жене. Я, безусловно, понимаю, что баронесса фон Штольц - первая красавица на весь Вальтерхейм, но как вы смели заниматься не просто непотребствами, а прелюбодеянием на работе... - Я чуть прикрыл глаза ладонью и захлопнул дверь.

- В-ваше Величество! А в-вы... Быстро? Как-же... Это... Все не так, как вы подумали! - затараторил Гессен отойдя от баронессы.

- Гессен, вы меня разочаровываете, немедленно, сядьте за стол, а вы, баронесса, идите подальше отсюда.

Гессен упал в кресло, а баронесса подхватила свой жакет, висевший на стуле у стены и стремительно направилась к выходу. Когда она проходила мимо меня, я незаметно взял её за рукав, подтянул к себе и прошептал так, чтобы услышала только она:

- Баронесса, будьте осторожны, Госпожа Гессен от вас мокрого места не оставит, если узнает. Вы будете большой потерей для нас.

- Не волнуйтесь, Ваше Величество, я ко всему готова - шепнула она в ответ и вышла из кабинета.

Что говорить, женщиной она была... Впечатляющей. Своей красотой и харизмой могла очаровать любого. Так что на балах с участием иностранных политиков она была обязательным гостем. Игру мы играем грязную, но по-другому нельзя.

Я подошёл к столу и сел в кресло, напротив канцлера.

- Я даже думать не хочу о том, что только что видел, так что сразу к делу.

- Да, пожалуйста - Канцлер сказал это с улыбкой, однако в глазах его было что-то необчно злое и еле заметное, Что-то, что я прежде не видел никогда. В принципе никогда.

- Итак, вы ведь просили моей аудиенции, чтобы поговорить про убийство под Нюрвелем?

- Да, и я...

- Славно. Я обо всем осведомлён. - Я уже очень хотел поскорее вернуться во дворец, поэтому Гессену слова вставить не давал.

- Но...

- Я многое хотел обсудить, однако понял, что все мои мысли сводятся к одной. Проверка в Сенате.

- Подо...

- Я знаю, что дел у вас много, но это важно. Я прошу от вас одного: аккуратно выясните, есть ли в Сенате кто-то, кто мог бы водить дружбу с Анри Ферье. Вы ведь справитесь?

- Разумеется - проскрипел Гессен сквозь зубы. Я видел, как за круглым пенсне, крепко сидящих на кривом носу, в его глазах разгорелось пламя

- Тогда, всего доброго.

Я встал, и поскорее ушёл от греха подальше. Я, конечно, Гессена недолюбливал, и это у нас было взаимно. У него все никак не укладывалось в голове как им может помыкать какой-то недоросль? А вот я не любил его за характер и поступки... Там... Было за что.

Но я никогда не видел, чтобы он так смотрел на меня? Его как будто подменили. Неужели его так взбесило что я их с баронессой... Прервал? Но ведь я был прав...

Впрочем, может у него просто день не выдался. Зато у меня еще есть дела. Время пришло к обеду.

Машина отвезла меня обратно ко Дворцу. Я вышел у парадного крыльца и направился во внутрь.

До приезда де Гауза оставалось ещё около трёх с половиной часов и за это время мне нужно было пообедать, ибо так обязывал протокол, и разобраться со всеми оставшимися документами.

За дверями меня уже ждал Константин Иоаннович. Старый дворецкий укоризненно посмотрел на меня сквозь монокль и сказал:

- Ваше Величество... Нельзя вам трамваями ездить... Что аристократия подумает?

- Константин Иоаннович, мне аристократы, сидящие в чиновничьих креслах, или беззаботно пьющие вино в своих поместьях, при этом смеющие думать обо мне что-то не то - противны. И считаться с их мнением я не намерен. - я отдал дворецкому цилиндр и сюртук.

Возможно иногда я бываю слишком резок с Константином Иоанновичем, но само упоминание какой-то там аристократии, смеющей думать плохо о своём сюзерене за любой, самый малейший проступок... Это выводит меня из себя не слабее, чем плохие новости с фронта.

Все три года я пытаюсь вывести этих недо-дворян из высшего общества и правительства, как пятно с рубашки. Только эффект слабоватый...

Пару раз я был на грани того, чтобы Сенат выдвинул мне вотум недоверия. Вотум недоверия - это, по факту, приказ отречься от престола, и отказаться от этого нельзя... Иначе гражданская война. Один мой предшественник сделал так однажды, но ничем хорошим это не закончилось.

- Простите, Ваше Величество...

- Ничего, скажи лучше, кто почтит нас своим визитом за ужином?

- Князь Оболенский, Баронесса фон Штольц, Адмирал Лирикен и Граф де Гауз

- Славно. Все будут в сборе. Но это будет вечером, а сейчас обед.

- Подадут через пять минут, Ваше Величество.

- Отлично!

Обед был, как всегда, бесподобен. Надо будет как-нибудь наведаться в кухонный флигель и похвалить персонал.

До приезда де Гауза оставалось ещё несколько часов, которые я решил посвятить бумажной волоките... В моей работе больше всего я ненавидел две вещи: балы со зваными ужинами и работу с бумагой. Каждая минута чтения очередного доклада, или пустякового прошения длилась вечность. Казалось, что стопка бумаг так никогда и не закончится. Но вот наконец я тянусь за последним документом, читаю его, заполняю справку об отказе и откладываю его в отдельную стопку. Де Гауз прибудет через час. Как раз успею добраться до... До куда? Я ведь так и не уточнил как прибудет в Вальтерхейм мой друг: дирижаблем, или поездом? Если поездом, то времени ещё было много, ведь до вокзала ехать недалеко, а вот аэродром находился в нескольких километрах от города, и тогда выдвигаться надо было уже сейчас.

- Константин Иоаннович! - крикнул я, закидывая в камин документы с отказом, а в сейф все остальное. - Константин Иоаннович!

- Ваше Величество, Константин Иоаннович сейчас занят, но если хотите я могу его позвать - в кабинет вошёл камердинер Марков.

- Ох, здравствуй, Марков. Нет, не стоит. Ты не знаешь на чем прибывает Граф де Гауз?

- Поездом, Ваше Величество, хотя он и планировал прилететь на дирижабле, но рейс отменили.

- Хух, спасибо, Марков. Подготовь мне одежду и прикажи подать машину, я поеду его встретить.

- Ваше Величество, это не подобает...

- Чхал я. Он мой друг, как человек я имею полное право встретить его на вокзале.

Марков удалился ничего не сказав. Видимо я его обидел... Впрочем, сам напросился, знает ведь, что я плевать хотел на Императорский Протокол. Я правитель, а не мизантроп, который из дворца без повода не выходит.

Я пошел переодеться во все тот же костюм с сюртуком, а потом спустился к выходу, где меня, уже ждал Марков с зонтиком и цилиндром.

- На улице начался дождь, Ваше Величество, будьте аккуратны - сказал камердинер и приоткрыл дверь.

Меня сразу встретил сильный порыв ветра, который мгновенно распахнул пятидесятикилограммовые двери, то ли приглашая меня на улицу, то ли наоборот. Я распахнул зонт и вышел, сопротивляясь ветру и ливню. Я сел в машину, и мы отправились к железнодорожному вокзалу.

Большое здание вокзала с огромным окном посередине было видно из дворца. В основном потому что он находился на другом конце проспекта, соединяющего Дворцовую и Привокзальную площади. Градостроители решили, что это будет хорошей идеей, пока не осознали, что поток грузовиков, тягачей, омнибусов, трамваев и автомобилей, едущих по проспекту с трудом можно распределить при въезде на площади. Пришлось ограничить движение автомобилей и другого колёсного транспорта по Дворцовой площади. Теперь площадь объезжают по набережным параллельных каналов.

Машина шаталась на брусчатке площади и наконец выехала на ровную дорогу проспекта. Лимузин у меня был что надо, подарок Дунайского Царя. В основном транспорт был либо на паровой, либо на электрической тяге. "Электротелеги", впрочем, заряжались от паровых генераторов. Моя же машина была на газовой тяге! Это позволяло забыть о работе с топкой и только заправлять машину горючим газом и водой.

Лимузин миновал проспект меньше чем за десять минут. Все расступались перед ним, даже трамваи будто хотели спрыгнуть с рельс и закатится в подворотню, лишь бы не преградить императору дорогу. Мне было одновременно и приятно, и очень неловко. Раньше я как-то не замечал этого, а сейчас готов был под пол провалится. Я чуть прикрылся цилиндром и, краснея, стал рассматривать сложенный страфонтен передо мной.

Машина доехала до вокзала. Вблизи он был ещё больше чем казалось до этого. Огромная стена нависала надо мной, и от этого становилось дурно. Я поспешил в вестибюль, а шофёр остался в лимузине. Внутри было, на удивление, пусто. Хотя это понятно, пригородные поезда уходят с другого вокзала, а междугородние перевозки потеряли свою популярность, из-за опасности подрыва путей. Но туда, откуда приезжает де Гауз только поезд, да дирижабль и ходят.

В просторном вестибюле вокзала пахло сыростью и дул холодный сквозняк. Я пошёл к лестнице на перрон, но меня остановил жандарм, появившийся из ниоткуда.

- Здравия желаю, Ваше Императорское Величество. - жандарм отдал мне честь и продолжил: - Столичной жандармерии капитан Розин, могу вам чем-нибудь помочь?

- Здравия желаю, капитан. Я приехал встретить друга, он прибывает через десять минут.

- Поезд из Люценбаха? Да, он совсем скоро приедет. Позвольте вас проводить.

- Благодарю. - Жандарм взял мой зонт и цилиндр, и мы пошли на лестницу.

- Ваше Величество. - обратился ко мне капитан.

- Да?

- Простите мне сию вольность, но смею заметить, что вы... - Жандарм сдвинул густые брови - что вы очень зря ездите без охраны.

- Почему же?

- Понимаете... Всякое может быть. Его Сиятельство всю жандармерию на уши поднял, патрули улиц усилил, меня вот на пустой вокзал поставил дежурить... Говорят, скоро обыски начнёт проводить.

- Странно, и к чему бы это? Впрочем, я сам с этим разберусь. Спасибо вам, капитан, за информацию.

- Поезд, едущий по маршруту "Люценбах - Вальтерхейм", прибывает на третий путь через пять минут. Встречающим просьба не толпится на перроне и не мешать работе проводников - шипящий голос из громкоговорителей эхом раздался по пустому вокзалу.

- Поспешим, капитан.

Мы вышли на перрон как раз, когда паровоз, скрипя тормозами остановился у платформы. Это был старый, грязный, ржавый локомотив с прицепленными к нему старинными двухосными вагонами. У них была странная для нынешнего времени компоновка: отдельный вход в каждое купе.

И вот дверь одного из них распахнулась, и из неё вышел он: два метра ростом, широкоплечий и при этом тонкий, как шпага, с длинным хвостом волос сзади, в чёрном пальто с перелиной, красном галстук-банте, широкополой шляпе и в очках-половинках на цепочке, Граф Александр де Гауз. Он, видимо, сразу заметил меня, среди немногочисленных пассажиров и, широкими шагами, стуча тростью и размахивая саквояжем, пошел ко мне. Вблизи он выглядел совсем как не человек... Мертвецки-бледный, волосы густые и чёрные, как смоль, радужка глаз алая, как кровь, а старый саквояж сжимала механическая рука.

- Добрый вечер, Ваше Величество. - он улыбнулся и качнул головой, в знак приветствия.

- Давно не виделись, Александр. Как прошла твоя командировка?

- Изначально все было хуже, чем ожидалось, а стало лучше, чем планировалось. Поработал на славу, но мои мозги все также голодны, как при отъезде. Так что я весь внимаю ваши рассказы и последние новости! Займите меня, Серхио! Позвольте мне утолить голод разума и приступить к выполнению чего-то необычного, острого, шокирующего! - Граф стал крутится вокруг меня, чуть ли не танцевать. Он то наклонялся, то вновь выпрямлялся, активно жестикулировал, при этом всегда смотря мне прямо в глаза.

Что-же, ему свойственно было позволять себе подобные вольности. Он мог и в глаза мне смотреть, и по имени называть. Все же граф мой хороший друг, так что я был не против, почти...

- Не волнуйся, работа найдётся. А на людях, будь так добр, зови меня как положено!

- Хмм, как вам угодно-с, Ваше Величество!

- Капитан, возьмите, пожалуйста, багаж... - я обернулся, чтобы посмотреть на жандарма, но его там не оказалось - А где?

- Ушел, секунд десять назад, вон его кивер среди людей мелькает. - де Гауз указал рукой на красную точно на другом конце платформы, после чего достал из пальто трубку и зажег её пальцем механической руки – Удобная вещица, даже настоящую не жалко.

- И как ты умудрился потерять руку до локтя?

- Гигантские часы настраивал. Вероятно, где-то на их шестернях ещё остались кусочки плоти.

- На слух – отвратительно.

- На вид не лучше, уж поверьте – ответил де Гауз всё с той же доброжелательной улыбкой.

Я был уверен, что, когда шестерни часового механизма зажевали руку бесстрашного графа он лишь скрипнул зубами и не более. Мы пошли на выход, нас ждало ещё много дел.