Дело о печальной горничной

— Могу я попросить вас уделить мне несколько минут вашего времени мистер Морган?

Пирпонт положил перо и обернулся к входной двери, на пороге переминаясь с ноги на ногу, стояла его горничная Клэр. Последнее было необычно уже потому, что прислуге дозволялось заходить в кабинет мистера Моргана старшего либо для уборки и растопки камина, либо, по его личному приказу, например, подать чай. Сегодня же Клэр Готье не только явилась в его личный кабинет, но и посмела заговорить первой, отвлекая хозяина от работы.

— Что вы хотите Клэр? — Морган развернулся к ней всем корпусом, вопреки ожидания, в руках у служанки не было ни конверта, ни счета, который срочно нужно было передать хозяину, ни чего-то иного, что могло объяснить это вторжение.

— Я знаю сер что вы время от времени беретесь за частные расследования, — Клэр всхлипнула и Морган отметил, что ее носик покраснел и распух, как если бы она до этого плакала, — и я конечно не имею таких средств, чтобы нанять вас… — она потупилась, — но, я просто стесняюсь идти в полицию с таким делом. — Ее плечи затряслись, и выхватив из рукава платок горничная спрятала в него свое хорошенькое личико.

— Присаживайтесь, — Пирпонт Морган и сам не заметил, как оказался возле горничной и, взяв ту под локоток, провел в комнату и бережно усадил на стул, на котором обычно беседовал с клиентами.

— Я могла бы заплатить вам по крайней мере за первую консультацию и… — она снова зарыдала, — на рукав Моргана упали сразу две капли.

— Выпейте воды, — Пирпонт придвинул к Клэр стакан, предварительно налив в него из графина. — Может, вас бы больше успокоила рюмка коньяка?

— О, нет, мистер Морган, вы слишком любезны, — Клэр глубоко вздохнула, собираясь с силами, на ее длинных черных ресницах поблескивали капельки, зеленые глаза после слез казались еще зеленее. Так что Пирпонт невольно залюбовался этой внезапно открывшейся ему красотой.

— Расскажите же, что стряслось?

— Так получилось, что я выросла в детском приюте, — начала Клэр.

Пирпонт откинулся на спинку кресла, сцепив длинные красивые пальцы в замок, как делал обычно, готовясь выслушать долгий рассказ.

— В приюте жилось несладко, но там у меня были две подруги: Элис и Мэри. Мы мечтали, что нас кто-нибудь удочерит, но этого не произошло. Обычно берут совсем малышей, так что с каждым годом понимаешь, что шанс обрести свой дом делается все призрачнее.

Мы выросли, Мэри вышла замуж за ученика сапожника, я поступила в услужение в семью одного банковского служащего, а Элис взяли…, — она замялась, — в семью какого-то офицера, ухаживать за его недавно родившей супругой. Уже не помню подробностей. Мы не виделись 6 лет и когда я снова повстречала Элис в Лондоне, у нее на руках был грудной младенец. Ее собственный ребенок, но при этом Элис не была замужем.

— Получается, что ее выгнали с прежней службы, — на лице Моргана невозможно было прочитать, сочувствует он молодой матери или осуждает ее. Скорее всего ни то и ни другое, просто констатировал факт.

— Так и было. Едва узнав о том, что Элис и ее хозяин, ну, вы понимаете, — лицо Клэр залила краска, и она поспешно опустила глаза, все-таки Пирпонт Морган считался одним из красивейших холостяков Лондона. — Молодая госпожа выгнана Элис без рекомендаций, вручив лишь небольшую сумму, которой едва хватило на билет до Лондона.

Теперь Элис должна была начать все с самого начала, но как можно работать, имея на руках грудного ребенка, да и кто потерпит в своем доме молодую и незамужнюю мать? В результате, Мэри и ее супруг согласились взять Тимми и воспитать его как своего собственного, Элис должна была обеспечивать малыша всем необходимым и ей дозволялось видеться с ним время от времени, ну, естественно, чтобы он не знал, кто его родители.

— Справедливо, — кивнул Морган.

— Прошлым летом, как вы знаете, сер, разразилась эпидемия тифа, она унесла Мэри и ее мужа оставив детей сиротами, у них еще до Тимми родилось двое чудесных мальчиков-близнецов.

— Полагаю Элис сразу же забрала своего сына? — нахмурил брови Морган.

— Элис обычная горничная, — Клэр опустила глаза, снова покраснев при этом до корней волос, хозяин не знает, что у нее есть ребенок, поэтому она не может взять малыша к себе. Тогда же все три мальчика попали в детский сиротский приют святого Иоанна. Прошло полгода и Элис окончательно решилась уйти со службы и забрать сына к себе.

— И бросить детей несчастной Мэри, которая ей так помогла? Или их возьмете вы?

Клэр удивленно воззрилась на Пирпонта, и тут же натолкнувшись на пронзительный взгляд его темных глаз.

— Вы же говорили, что вас было трое, отчего же теперь вам не помочь детям своей подруги, в то время как Мэри забрала бы своего собственного ребенка?

Клэр подавленно молчала.

— Может это от того, что подруг изначально было две, а не три, — уже более мягко продолжил Морган, слегка наклонившись при этом к Клэр. — Если бы подруг было три, как вы говорили изначально и, если вы дружите до сих пор, было бы справедливее возложить это бремя и на вас тоже. Но, если я правильно догадался, изначально были ни три, а две подруги — вы и Мэри. И это вы забеременели на своей первой службе и затем Мэри скрыла ваш грех, забрав к себе Тимми. А теперь, вы специально построили свой рассказ таким образом, чтобы я почувствовал несостыковку и сам догадался в чем дело. Вы знаете, что я люблю разгадывать загадки и обычно прибываю в хорошем расположении духа, когда мне это удается, поэтому я не выгоню вас, узнав о вашей маленькой тайне. Всё так? – Пирпонт хищно улыбнулся.

Клэр была вынуждена кивнуть.

— Итак, вы собираетесь снять жилье, в котором будете жить со своим сыном и с детьми несчастной Мэри. Я правильно вас понял? В качестве жеста доброй воли я могу выдать вам небольшую прибавку на первое время, — он подошел к сейфу и открыв его набрав комбинацию из цифр был уже готов выполнить задуманное, когда Клэр остановила его.

— Я бы хотела жить с Тимми, и, — горничная снова зарыдала, — и Грэга с Гилбертом не собираюсь бросать, но дело совсем не в этом, — Клэр снова глотнула из своего стакана и затем налила себе еще воды, — я действительно решила все открыть вам, я не брошу моего мальчика. — Клэр глубоко вздохнула. — Но дело не в этом. Я просила вашей частной консультации, потому что столкнулась с непредвиденными трудностями, даже, не знаю, как сказать, происходит что-то совсем уже странное, меня не покидает ощущение, будто бы я сплю и вижу какой-то странный, абсурдный сон…

— А вот теперь прошу рассказывать со всеми возможными подробностями, — между бровей Пирпонта пролегла вертикальная складка.

— Когда я в первый раз явилась в приют святого Иоганна, куда поместили моего мальчика, там я познакомилась с женщиной, которая опекает сирот, и сообщила ей о своем желании забрать Тимми и сделать все возможное для Грэга и Гилберта, она, была словно на седьмом небе от счастья, все время твердила, какая я милая, если при моих скудных средствах снизошла до того, чтобы призреть сирот. Я представилась подругой Мэри Гроу и разумеется, ничего не говорила о том, что меня на самом деле связывает с Тимми.

— Понятно, если бы вы сказали, что являетесь матерью Тимми, она смотрела бы на вас как на кающуюся грешницу. Разумно. Продолжайте. И пожалуйста уточните, как зовут эту даму и какую должность она занимает в этом приюте.

— Да, конечно. Ее имя Катарина Мунг, на вид ей за шестьдесят. Официально приютом управляет ее сын. Но, я уже выяснила, что на самом деле всеми делами заправляет именно она.

— В первые дни, когда я приходила пообщаться с Тимми, она принимала меня очень приветливо, но однажды, когда я явилась как обычно, Тимми ко мне не пустили, а миссис Мунг сразу же повела меня в свою комнату, где под огромным секретом поведала, будто бы Тимми нашел его родной отец и теперь официально усыновляет его! Сначала я подумала, что речь идет о том самом капитане, — Клэр взглянула на холеное лицо хозяина и снова залилась краской, — но потом я сообразила, что тот никак не мог найти моего мальчика. Ведь с самого рождения Тимми официально считался сыном Мэри и Питера Гроу. А я никогда в его присутствие не называла этой фамилии.

— Очень интересно, продолжайте Клэр.

— Я конечно же спросила, кто этот господин и услышала совершенно незнакомое имя. Вазилис Антонопулос — грек, вдовец, который недавно похоронил жену. Оставшись совсем один мистер Антонопулос долго размышляя над своей жизнью и вдруг припомнил, что 11 лет назад у него недолго был роман с Мэри Гроу — женой местного сапожника, и будто бы еще тогда Мэри сообщала ему о своей беременности! Миссис Мунг рассказывала, будто бы мистер Антонопулос буквально рыдал перед ней, заламывая руки и проклиная себя за слабость и бесхарактерность.

В то время, когда он якобы сошелся с Мэри Гроу его третья жена умирала от чахотки и он не желал нарушить ее покой известием о своем внебрачном ребенке. Потом он женился на своей четвертой жене, которая скончалась недавно, так и не подарив ему наследника. И вот теперь он нашел своего сына! — Клэр всплеснула руками!

— Это действительно очень странно, — Морган был поражен настолько, что не мог ничего сказать.

— Конечно странно. Мэри любила своего Питера, буквально дня без него прожить не могла. О таких парах говорят – неразлучники, они и умерли можно сказать в один день. И вдруг роман с каким-то греком? Непостижимо! Но самое главное, миссис Мунг сказала, что, время рождения моего Тимми полностью подходит под расчет Антонопулоса. То есть, если бы я не сама родила Тимми, а просто пыталась забрать к себе сына подруги, это должно было бы убедить меня целиком и полностью. Но в том-то и дело, что именно я родила этого мальчика, и именно его, а не какого-нибудь другого, я принесла в дом к Мэри и Питеру и именно его навещала все эти годы!

Даже если представить, что Мэри изменила мужу, а повторюсь, представить подобное непросто, я прекрасно понимаю, что мой сын — это мой сын и нт чей больше, пусть он и записан под фамилией Гроу.

— Действительно загадочная история, — Пирпонт Морган поскреб идеально выбритый подбородок, — но возможно мистер Антонопулос просто перепутал даты, и на самом деле Мэри родила от него близнецов?

— Разница 5 лет! — Клэр всплеснула руками. — Антонопулос директор и владелец школы для мальчиков в Челси, где преподают великолепные учителя и мальчики получают блестящее образование. Тимми будет находиться там на правах сына хозяина, у него даже появится собственная комната, мне это миссис Мунг рассказала. Кроме того, услышав, что Тимми привык к своим названным братьям, Антонопулос берет и их тоже. С той лишь разницей, что Тимми он усыновит и сделает единственным наследником, а Грэг с Гилбертом будут учиться в его великолепной школе на всем готовом и в результате получат образование и работу на предприятиях семьи Антонопулосов.

— Но это ведь меняет дело! — Морган поднялся и прошелся по кабинету. — Простите Клэр, мне никогда не узнать того, что чувствует мать, но, если бы я оказался в вашем положении, я бы радовался тому, что мой сын сможет выбиться в люди.

— Я бы тоже радовалась, — Клэр снова поднесла стакан к губам и Пирпонт услышал, как стекло стукнуло о зубы. Клэр трясло, — но миссис Мунг сказала, что специально нанятые учителя мистера Антонопулоса каждый год ездят по разным школам и приютам проводя экзамены и отбирая для своей школы лучших из лучших. — Она с тревогой взглянула на своего хозяина.

— Вы хотите сказать, что перед тем, как мистер Антонопулос открылся миссис Мунг…

— Ну да, в приюте как раз проходил экзамен, меня не пустили, но я успела услышать и понять, что по результатам экзамена возможно проверяющие отберут кого-то из детей в свою школу. Я услышала всего несколько слов, но поняла, что счастливчик, который пройдет отбор поступит в Ново-Элейскую на все готовое. Редкий шанс для сироты, которому никто больше не поможет. Поэтому мистера Антонопулоса все любят.

— То есть, Тимми и его братья сдали экзамен и вскоре после этого, объявился так называемый отец?

— Вот именно! — Личико Клэр раскраснелось, глаза сияли, отчего она сделалась еще более привлекательной чем обычно.

— Что-то не сходится, — Пирпонт слабо улыбнулся, — если по результатам экзаменов все трое должны были отправиться в Ново-Элейскую, зачем тогда Антонопулосу придумывать какого-то сына? И вообще городить всю эту бредятину? Если ему нужны талантливые ребята, он мог просто назвать фамилии победителей и приютское начальство с радостью выдало бы их ему.

— Действительно, — Клэр сникла и Пирпонт вдруг ощутил, как ему хочется обнять эту нежную, печальную женщину, но сдержался.

— История действительно загадочная, — Пирпонт Морган посмотрел на часы. — Я заеду в Ново-Элейскую школу и посмотрю, что там к чему. А заодно выясню, есть ли что-то на этого доброго Антонопулоса.

***

— Ситуация, как вы понимаете щекотливая, — рассуждал Пирпонт прогуливаясь с рыжим улыбчивым директором школы Вазилисом Антонопулосом, когда им наконец удалось повидаться. Это произошло через неделю после того, как Клэр открылась перед своим хозяином.

— Согласен, — я уже имел сомнительное удовольствие общение с этой дамой, вы не думаете, что она безумна?

— Мисс Готье не безумна, я знаю ее вот уже 3 года и все это время, — они гуляли по ухоженному школьному саду, и Пирпонт невольно заглядывался на изящные маленькие статуи, фонтанчики, на высокие плодовые деревья и скамеечки, которые учащиеся сдвигали вместе, если в помещении становилось душно и урок переносился на одну из полянок.

— Моя жена несколько лет умирала от чахотки, а как вы возможно знаете, врачи запрещают чахоточным любые половые сношения. Так что, Клара умирала, а я… а мне приходилось искать утешения в борделях. Я не горжусь этим, мистер Морген. Но потом я понял, что эти заведения не дают мне ни капли душевного тепла, мне улыбались, меня развлекали, мне признавались в любви, но все это было лишь преклонение перед моими деньгами. И тогда я избрал другой путь, я снял комнатку над мастерской сапожника, при этом я назвался ассистентом аптекаря, а так как я по многу часов сидел с больной женой, от меня несло лекарствами.

Хозяйка Мэри Гроу мне даже не сразу понравилась, скорее я сочувствовал ей, быть женой пьяницы… никому не пожелаю такого. Она мучилась с ним и двумя мальчиками, все время ожидая, как один из них попадет под горячую руку отца. Я помогал ей чем мог, платил больше чем должен был за комнату. А потом я и Мэри полюбили друг друга.

Когда Мэри сообщила о своей беременности, я находился в Египте куда доктор рекомендовал отвезти жену. А когда вернулся ни Мэри ни мастерской уже не было. Я не знал, что с ней стало и вскоре, так как я снова овдовел, я женился в четвертый и последний раз.

8 лет назад я построил школу, в которую мои агенты собирают самых выдающихся учеников из беднейших слоев общества, и вот однажды мне показали личные дела братьев Гроу. Имена старших были мне знакомы! Имена родителей и адрес совпадали. Я пожелал увидеть сына. Сейчас вы познакомитесь с ним, я попросил привести Тимми прямо в сад. Присаживайтесь, сейчас будет переменка.

Зазвенел мелодичный звонок, в коридорах послышались шаги и голоса и вскоре служитель в серой тройке привел мальчика с огненно-рыжей шевелюрой и с такими же, как у Антонопулоса голубыми глазками. Кроме того, он был так же подстрижен и одет похожим образом, на носу мальчик носил круглые очки. Просто мини-копия.

Тимми поклонился Пирпонту и нежно обнял мистера Антонопулоса.

— Сын унаследовал от меня склонность к точным наукам и очень скоро я отвезу его в Грецию, где представлю моей семье как законного наследника, — гордо прокомментировал Вазилис Антонопулос гладя по голове Тимми.

Пирпонт был подавлен. Когда еще дома он попытался дознаться у Клэр, какие она сможет предъявить доказательства того, что ребенок ее, он еще не догадывался, что мальчик разительно похож на этого грека. Тогда же Клэр нетвердо пообещала найти повитуху, по ее неуверенному тону Пирпонт понял, что у нее нет никаких доказательств. Да и какие могут быть доказательства у женщины, рожающей тайно? Оставалось найти настоящего отца Тимми. По словам Клэр, он тоже был рыжим, но коварный грек одел мальчика в похожий на свой костюм, и заставил подстричь его схожим образом, отчего сходство еще больше увеличилось. Кроме того, оттенок рыжины у них был один в один. А что если настоящий отец Тимми не такой рыжий? А что если он станет все отрицать?

Пирпонт перебирал в голове, что еще можно предпринять, когда Антонопулос поговорив с ребенком отпустил его в класс.

- Я спрашивал мальчиков об этой мисс Готье, да, они помнят ее, хотя и смутно. Вроде как эта женщина или похожая на нее время от времени заходила к ним. Грег говорил, что она всегда приносила лимонные булочки, которые покупала на углу, но в семье их никто не любил. О том, давала ли она какие-нибудь деньги их матери, мальчики ничего не слышали.

— Скажите, вы планируете представить Тимми своим родственникам, это делается ради какой-то выгоды, — ухватился за соломинку Морган.

— Что же, в этом вы правы. У меня три сестры и ни у одной нет мужского наследника. Так что, предъявив сына, я тем самым подтвержу свое право, впрочем, я и так старший. — Антонопулос замолчал, — скажите мистер Морган, а на что этой вашей мисс Готье Тимми? Она же, как вы сами изволили сказать, простая горничная, да еще и незамужняя. На что она собирается его содержать, и главное, давать образование?

— Но разве Тимми не прошел экзамены и не имеет право обучаться здесь? — в свою очередь воззрился на своего оппонента Пирпонт.

— Разумеется имеет, но только зная о том, что я собираюсь отвезти его в Грецию, какая мать не побоится оставить его здесь. А мальчик умненький, ему учиться надо. Мистер Морган, я сердцем чувствую, это мой ребенок. Но если суд все же решит отдать его ей... Какие у нее дальнейшие планы? Выйти замуж за своего офицера, я полагаю, она не сможет. Тогда что? Может, извиняюсь, вы? — Антонопулос посмотрел на сыщика подслеповатыми глазками из-под круглых очков. — Ну, вот видите, невозможно и предположить. – Я готов дать ей небольшое приданое, она еще молода, пусть выйдет замуж и нарожает детей. Но только оставьте моего сына мне!

— А может, права на ребенка вам, а ей место при школе? Кастеляншей или…

— Красивая, привлекательная женщина, — Антонопулос лукаво взглянул на Пирпонта, — ну да, а я скучающий вдовец. Да еще между нами сын, который хотя пока ее и не знает, но в дальнейшем скорее всего полюбит, дети привязчивы. И дальше… пятый брак? Нет с этим покончено! Я намерен посвятить остаток своей жизни сыну и делу своей жизни, и никаких женщин.

— Вы полагаете, Клэр придумала все это, чтобы соблазнить вас и заставить женить на себе? — смутился Пирпонт. Перед глазами заплясала сцена прощания, когда, утешая рыдающую Клер, он перенес ее в свою постель, в этот день вторая служанка взяла выходной и дома были они одни, а дальше… вдруг показалось, что на его лице еще должны были остаться следы ее поцелуев и грек их заметил.

— Как я уже рассказывал вам, мне довелось немало времени потолкаться по борделям, и я легко узнаю эти призывные взгляды, внешне недоступный облик, который мужчине хочется завоевать и покорить… м-да… Вы говорите, она у вас три года? И что же, за все это время, вы ни разу не заглядывались на выбившийся из ее прически локон, лукавую улыбку, ей не приходилось нечаянно касаться своим подолом вашей ноги? Вы ни разу не замечали, как ваш взгляд скользит в ложбинку между ее грудей, когда обворожительное создание накрывает на стол? Подумайте. Три года — это предельный срок, по прошествии которого опытная охотница начинает терять терпение. Вы человек из общества, вас охами-ахами не пронять, поэтому теперь она приготовила историю, которая заинтересовала вас до такой степени, что вы, скорее всего и денег-то с нее не взяли, а сразу же ринулись вступать в бой с драконом. Ну и что же, теперь вы вынуждены признать, что дракон всего лишь оберегает свое гнездо, в то время как вы… — он тихо засмеялся.

Вернувшись домой Пирпонт собирался поговорить с Клер, которая после проведенной вместе с ним ночи скорее всего пожелает продолжить отношения, и думал, как станет выпутываться из этой непростой ситуации, но дом встречал его подозрительной тишиной. Сейф оказался вскрыт и пуст, господа ведь редко замечают прислугу, расставляющую на столе чашки или приносящую письма, а те замечают больше чем это им позволено.

Собравшись с мыслями, Пирпонт был вынужден признать, что обращаться в полицию стыдно, а искать воровку самому… быть может это и выйдет результативнее, но уж больно не хотелось смотреть в смеющиеся глаза Клер, в очередной раз расписываясь в своей глупости и доверчивости.