Дело о серебряных ложках

Леонид Аркадьевич проснулся от дикого визга сирены и сразу схватился за стоящее около кровати ружье: кто? Где? Потом сообразил, что заливается телефон, но не будильник. В специально купленном для этих целей смартфоне из навороченной программы шло оповещение, что в закрытом музее сработала сигнализация, зафиксировав движение. Неприлично выругавшись и по привычке хлопнув себя за это по губам, бывший участковый принялся одеваться со всей шустростью, которую позволял его возраст.

Что и кому могло там понадобиться? Все-таки не Лувр и не Третьяковка. Ни королевских регалий, ни Моны Лизы, ни какого-нибудь даже облезлого Малевича, чтобы можно было его продать и озолотиться. Может, крысы?!

Пенсионер выскочил на темную ночную улицу и, позвав с собой одну из прикупленных для охраны овчарок, поспешил на поселковую площадь. Через несколько перекрестков уже стали слышны разливающиеся с той стороны трели. Сейчас перебудят полпосёлка.

Однако, добравшись до места, Леонид Аркадьевич застал там только полицейский уазик, неловко мнущегося участкового и пару мужиков из ближайших домов, которые громко костерили «очаг культуры», заставивший их подскочить среди ночи. Пенсионер, а теперь и директор краеведческого музея, вырубил наконец сирену и пошел посмотреть, что, собственно, произошло. «Картина маслом» не заставила себя долго ждать. Он бы ее и с улицы сразу заметил, если бы не несся как оглашенный утихомиривать сигнализацию. Окно в одном из залов оказалось выставлено. Именно не выбито, а оба стекла были аккуратно вырезаны инструментом, и целехонькие стояли снаружи.

Это говорило о том, что ограбление тщательно спланировали, а не какой-то алкаш под «белочкой» решил, что лезет в винно-водочный магазин. Но кому могло прийти в голову, вламываться в поселковый музей?! Бывший участковый пристально осмотрел свои владения. На местах с первого взгляда осталось все, кроме… специального крестильного набора из четырех серебряных ложечек. Такие раньше традиционно дарили малышам «на зубок». Набор был из найденного клада помещика Сарнасова. Кто-то из гостей презентовал ему на свадьбу с пожеланиями большой семьи, о чем свидетельствовала надпись на дне коробки. Имя же шутника история не сохранила.

Но кому могли понадобиться ложки?! Серебро не такой дорогой металл… Опять же, перед стендами установлены современные планшеты, что делало экскурсию интерактивной. Однако на них-то не позарились!

— Степаныч, ты хоть что-то увидеть успел? — недоуменно почесывая голову, спросил Леонид Аркадьевич у участкового, подходя к поврежденному окну.

— Да если бы! — сокрушенно произнес тот. — Когда я подъехал, их уже и след простыл. Только вот на скотч было прилеплено к стеклу. — И мужчина протянул бывшему коллеге бумажку. — Украли-то много? Я в город сообщил, но сам понимаешь, они хорошо, если к обеду приедут…

Директор музея взял лист, на котором из разнокалиберных букв, вырезанных из какого-то печатного издания, красовались два слова: «Зеленая стрела». Ничего не понимая, Леонид Аркадьевич теперь уже задумчиво почесал подбородок. Это что, как в фильме его молодости, вроде банды «Черная кошка»? Подражатели хреновы…

— Может, пацанва озорничает? — с надеждой спросил участковый. — Или много пропало?

— Да чего тут брать-то особо? — в сердцах выпалил Леонид Аркадьевич. — Четыре серебряные ложечки, вот и вся их пожива!

И он снова осмотрел зал. На стекле, как заверил участковый, отпечатков пальцев не осталось. Наверняка и в комнате их не найдут. Да и станут ли возиться из-за чайных ложек? Его овчарка была умной собакой, но… брать след ее никто не учил. И тут Леонида Аркадьевича посетила светлая мысль: овчарку не учил, но оборони могут! И парочка их у него как раз есть на примете.

***

Антон сквозь сон почувствовал, как что-то неприятно-холодное ползет по его ноге. Оборотень резко скинул это "что-то" и, сев на кровати, попробовал сообразить, какого черта происходит. По жалостливому мерцанию с пола стало ясно «вторженец» — это мобильный телефон, включенный на виброзвонок. Видимо, упал с подоконника. Хорошо хоть ковер способствовал его мягкой посадке.

Антон, наконец, встал и поднял все еще надрывающийся телефон.

— Я… не помешал? — раздался смущенный голос Леонида Аркадьевича.

С бывшим сарнасовским участковым парень познакомился чуть больше года назад, когда был там по заданию стражи. Путевый дедок. Вот даже память ему подчищать не стали. Так что сразу понятно — не взялся бы просто так трезвонить среди ночи.

— Нет, все нормально, — успокоил его оборотень. — Что-то случилось?

— Понимаешь… — замялся теперь уже пенсионер, — у меня музей ограбили.

— А.. э-э… Извините, Леонид Аркадьевич, а что там брать-то было? Вышитые под гжель валенки 1972 года? Или агитплакаты 22-го?

— Хохми, хохми! Серебряные ложечки! И да, цена им невысока, но Антон, это же вопрос времени! Сегодня ложечки, завтра цепочку с девчонки сорвут, а послезавтра с человеческими жертвами ограбят поселковую кассу!

— Понял. Устыдился. Чем помочь могу?

— Приезжай, побыстрее, а? Вдруг еще след удастся учуять? Оперативников вызвали, хотя сомневаюсь, что тот, кто бесшумно выставил стекло, наляпал своих пальчиков по всему залу.

— Так, ладно. Кирыча только прихвачу. У него нюх потренированнее. Ну и сами понимаете, часа четыре нам на дорогу.

— Конечно! Вы только сразу к музею. Я уж домой не пойду, караулить останусь.

Антон пообещал и, зевнув, нажал отбой. Окинул взглядом мирно спящую жену. Шелковая коротенькая ночнушка, одна из узеньких лямочек соскользнула… Оборотень тяжело выдохнул, но не удержался-таки — подполз и, легонько куснув Лиду за покатое плечо, кинулся покрывать это место поцелуями.

— Эм-м? — сонно пробормотала жена, чуть поднимая голову. — Уже утро?

— Нет. Лидок, мне просто надо в Сарнасов. Там музей ограбили.

— Что? — сон с жены как рукой сняло. — Я сейчас тоже оденусь, погоди! А, черт… У меня же завтра первый день практики…

— Вот и спи. Я надеюсь, это недолго.

— Погоди тогда, прямо пять минут! Я же своим накупила пюрешек детских и кашек. В поселке же такого нет. И памперсы нормальные, а не ту газету, что в Сарнасове продают!

— Хорошо, я одеваюсь, быстро складывай!

Лида унеслась, а Антон набрал Кирилла. Коротенько ему все пересказал и пообещал заехать через двадцать минут. Эх… Маринка, наверное, однажды его проклянет. Хотя нет, к счастью, у напарника-то жена не ведьма. И Антон вышел в коридор, глядя на суетящуюся Лиду. Ее рыжие кудряшки разметались, закрывая почти всю ночнушку. Прямо-таки леди Годива! Сейчас бы эту ночнушку снять…

— Вот смотри — это сумка — банки, с ними аккуратнее, в этой — остальное, можете кидать как хотите. А еще я по шурику два бутера сделала, ну хоть что-то пока едете до заправки. Тох, ты меня слушаешь?

— А… Да! — выплыл оборотень из чувственных фантазий. — Сумки везти, бутеры есть.

— Ну, в целом да. Примерно так.

Антон сграбастал жену и, крепко обняв, попрощался долгим поцелуем. Потом подхватил пакеты и вышел за дверь. Доехать до дома Титовых оставалось десять минут. Ох уж получит у него этот ложечный вор, как поймают! Главное одна нога здесь, другая там. А не как в прошлом апреле, заехали «на денек». Но тогда он мог торчать в Сарнасове хоть до защиты диплома! Там была Лида. А сейчас его любимая ведьмочка ждала дома. Так что, туда-сюда-обратно.

***

Однако неприятности начались, еще не доезжая до Сарнасова километров сто. С неба, будто прорвало плотину, полил такой дождь, что дворники едва успевали очищать стекло. Минут через пятнадцать ливень чуть-чуть успокоился и перешел просто в затяжной, с пузырями. Оборотни с тоской переглянулись. Оставался шанс, что поселок туча не захватила, в противном случае поездка будет бесполезной.

Уже непосредственно около Сарнасова, Антон предложил Киру:

— Давай ты обернешься? Мальчишку же тебе пропавшего найти удалось.

Кирилл, чтобы не привлекать внимания, разделся и перекинулся прямо на трассе во время движения. Антон, удерживая руль одной рукой, сразу сгреб вещи парня в приготовленный рюкзак. Их командные действия за несколько лет напарничества были отработаны как часы. И чаще, форму менял кто-то один, для того чтобы второй мог выступать в качестве «хозяина», вести разговоры и контролировать ситуацию.

Надежды не оправдались — дождь колошматил по улицам поселка, смывая следы и развеивая запахи. Возле музея ютился полицейский уазик с дрыхнувшим в нем участковым. Рядом красовался оконный проем, временно занавешенный присверленным снаружи брезентом.

Кир выскочил из машины и первым делом ринулся к стоящим на земле стеклам. Дождь противно мочил шерсть, но до кожи пока не добирался. Хаски закрыл глаза, чтобы ничего не отвлекало, и потянул носом: запах мокрой земли и озона. И ничегошеньки совсем, за что можно зацепиться. Кир еще безрезультатно потыкался на пятачке, где по идее под окном вор должен был ставить стремянку и побежал ко входу. Вероятно, какие-то запахи есть внутри музейного зала? Хотя, как там их отличить от множества других посетителей? Понюхать то, чтобы взять за основу, нечего.

Увидев парней, Леонид Аркадьевич сразу ринулся им навстречу. Тепло пожал руку Антону, кивнул Киру и, похоже, по их лицам понял, что на улице — ничего. Махнул рукой, приглашая за собой, и провел в ограбленный зал. О, вот тут пахло очень насыщенно! Настойкой боярышника. В носу жутко засвербело и Кир, пару раз чихнув, забрал зубами у Антона рюкзак и направился в туалет. Ясно уже, что в собачьей ипостаси тут ловить нечего.

Когда он вернулся в зал человеком, к пенсионеру и Антону добавился участковый. Наверное, проснулся и, увидев вторую машину, поспешил внутрь.

— И зачем вы, Леонид Аркадьевич, парней перебаламутили? — ворчал полицейский. — Они что, следователи?

— Нет, — спокойно отрезал начальник музея. — Но клад мы вместе нашли, а значит, музей и их заслуга. Может, я, перед акционерами отчитываюсь?

— А.. эмм… О краже? — не понял участковый.

— О ней, будь она неладна, — вздохнул Леонид Аркадьевич. — А то потом еще подумают, что я здесь серебро разбазариваю, — и чуть отвернувшись, заговорщицки подмигнул парням. — Пусть убедятся, что и следствие было, и розыск — все честь по чести.

— Кстати, чувствуете, как здесь явно настойкой боярышника пахнет?

— Думаешь, алкаши? Чтобы продать? — сразу оживился участковый, забыв о своих возмущениях.

— Ну уж нет! — хохотнул Антон. — Алкаши бы так ровненько стекло не выпилили! Скорее кто-то усиленно «надушился», чтобы собак со следа сбить.

— Тю! Да я уж и не упомню, когда к нам с собаками приезжали! Ладно бы человек пропал, как тогда по весне, а из-за ложек… Повезет, если пальчики откатают.

— Но злоумышленник-то этого знать не мог, — резонно заметил Кирилл.

— Не мог, — со вздохом согласился участковый.

— Вот еще что было к стеклу приклеено скотчем, — и пенсионер показал оборотням полиэтиленовый файл, с вложенным в него листом. — Ассоциации есть?

— Ну… сериал такой существует, молодежный, — с сомнением произнес Антон.

— Думаете подростки? На спор? — снова оживился полицейский. — А про что сериал?

— Про супергероя, который борется со злом и несправедливостью.

— Точно подростки! — довольно хлопнул кулаком по ладони полицейский. — В нашем детстве играли в Робин Гуда, а они, значит, вот.

— И какое отношение к несправедливости имеют крестильные ложечки? — скептически поморщился Леонид Аркадьевич.

— А это уже неважно! Главное, придумать образ врага! Может, они их потомкам Сарнасова в Аргентину выслать хотели?

— Брось, Степаныч! Я их пытался искать, в организации международные писал и никого.

— А может, они сами на пацанов вышли? Чтобы не выкупать, а просто украсть?

— Ложки?! — в голос засмеялся пенсионер. — Это вообще надо быть чокнутым. Сто с лишним лет спустя!

— Я просто версии накидываю, — обиженно надулся участковый.

В этот момент входная дверь, наконец, скрипнула, и на пороге появились два следователя.

— Так, кто директор? — насуплено проговорил тот, что стоял ближе к компании?

— Я, — сделал шаг вперед Леонид Аркадьевич.

— Вы — при исполнении, вижу, — кивнул прибывший на Степаныча. — А это что за молодежь?

— Ребята — соучредители музея, — сразу объявил пенсионер.

Кирилла с Антоном действительно оформили совладельцами, потому что Леониду Аркадьевичу отчего-то было так спокойнее.

— Показывайте место. Уже, наверное, все затоптали…

— Обижаете, товарищ капитан. Я сам бывший участковый. Несколько десятков лет порядок в Сарнасове охранял. Процедуру знаю. Только дождь после пошел. Никаких следов.

— А камеры?

— Сломались на прошлой неделе, как на грех. А Мишка-Электроник запил. Все не починит.

— М-да… — со знанием дела протянул следователь. — А может, их кто специально сломал?

— Я свечку не держал, — развел руками Леонид Аркадьевич.

Следователи походили, поглазели, перебросились между собой несколькими фразами. Файл они сразу охарактеризовали как отвлекающий элемент, других улик не нашли, снимать отпечатки не стали — слишком много их в зале, не отгадаешь где чьи.

— Стекло, наверное, достали, присосав вантузы, — поделился более молодой сотрудник полиции.

— Знаете, чей «почерк»? — обрадовался пенсионер.

— Не, просто видел в интернете ролики, — брякнул парень и под осуждающим взглядом начальника резко замолчал.

Капитан позвал Леонида Аркадьевича в соседнюю комнату, они там пошушукались, после чего полиция уехала.

— Что решили? — не выдержал Антон, как только хлопнула входная дверь.

— А-а-а! — обреченно отмахнулся пенсионер. — Забрал заявление. Да понимаю я ребят, чего уж. Явный висяк: кого тут найдешь? Степаныч, не в службу, а в дружбу, сгоняй за стекольщиком?

Пока мастер неспешно прибыл, пока «пробоину» залатал, пока Антон с Киром наладили видеонаблюдение, вместо запившего Электроника, — оказалось, что уже восьмой час. Марина с Лидой, которым парни, естественно, позвонили, в один голос требовали, чтобы мужья заночевали в Сарнасове, а не ехали в дорогу, толком не выспавшись. Да и Леонид Аркадьевич был так подавлен случившимся, что парням стало тревожно оставлять его одного. Еще и Лидину родню проведать надо…

— Вот и как его охранять? — сетовал пенсионер. — Решетки нельзя по правилам пожарной безопасности. К сигнализации не успели. Сторожа посадить ночного с ружьем?

Антон, не зная, что лучше посоветовать, решил перевести тему.

— Аркадич, раз мы у вас остаемся, может, баню натопишь? Тыщу лет в деревенской не был.

— Это, значит, никогда! — захохотал Кирилл и пихнул напарника локтем в бок.

— Ну и никогда! А тут вдруг раз, и колорита захотелось!

— Серьезно? Никогда? — повеселел пенсионер. — Натоплю, не вопрос! У меня и венички есть отличные: хотите березовые, хотите дубовые! А еще мне сын привез в подарок эвкалиптовые. Говорит, от стресса хорошо помогает. Вот, пожалуй, их и испытаем!

— От стресса лучше жидкие «веники», с градусами, — сострил Антон.

— Это нет, ребят. Если хотите — без меня. Тем более в бане. Я теперь за здоровый образ жизни. Столько дел неожиданно набралось, мне в ближайшие годы умирать никак нельзя. А то они или колокольню не туда пристроят, либо колокол из фольги отольют… Да и в школе мне в этом году полную ставку отдали. Учительница новая, молодая, в декрет ушла. Воздух у нас в Сарнасове благодатный…

— О! Надо этот способ запатентовать! Кирыч, ты знал, что от воздуха дети заводятся?

— Я, вообще-то, крещенный. Один случай точно известен.

— Ой и балаболы! — рассмеялся Леонид Аркадьевич, которого, пока они ехали к его дому, вроде подотпустило. — С виду — здоровые мужики, семейные, а как рот откроете…

— Аркадич, вы еще скажите: «А вот в наши-то времена…»

— И скажу! Сейчас баню топиться поставлю, плов готовить пойду и скажу! Надо же кому-то опыт поколений передавать.

— А мы его унесем-то, опыт? — снова поддел Антон. — Ты ж, наверное, еще Ленина на броневике видел?

Глаза пенсионера чуть не вывалились из орбит от шока, но потом до него все-таки дошло, что парень шутит.

— Остряки! Чуть не поверил же! В школе такого наслушаешься, что хоть стой, хоть падай. Одна девочка мне доказывала, что ее бабушка служила в госпитале и ухаживала за Кутузовым, когда его в голову ранили. Кстати, он не был одноглазым, вы в курсе? На портрете враки.

Парни покивали. Жаль, конечно, что домой только завтра,хотя иногда и вот так, в чисто мужской компании посидеть надо: руки в стороны поразводить, чтобы показать, кто большую рыбу поймал, ну и все такое. Тем более после парилочки, да под травяной чай с пловом, вообще красотища!

— Леонид Аркадьевич, а где вы такой плов делать научились? Язык отъешь! — искренне похвалил Кирилл, когда они уже, глубоко за полночь, разомлевшие и умиротворённые после бани, сидели у пенсионера на кухне.

— Так я в армии в Узбекистане служил. А потом там учился. Плов — это мужское блюдо! Надумаете — научу готовить.

— А мне знаете, какая мысль вдруг в голову пришла, — неожиданно вставил Антон, с подозрением крутя в пальцах свою чайную ложку, — а может, стоит поискать у кого новорожденные или вот-вот пополнение? Может, грабитель решил царский подарок сделать и лучшего варианта не придумал? Предупредим родителей. Объясним, что к чему.

— Неплохая идея. Только это Сарнасов — не город. Тут последних малышей твоя теща родила.

— А эта ваша «святая» историчка?

— Так городские они. Сразу как больничный дали, так и укатили назад. Вернется теперь года через полтора — три. А, скорее всего, и не вернется.

— Леонид Аркадьевич, вы обещали опытом поделиться, — напомнил Кирилл.

— Так про что рассказать?

— Про самое громкое дело.

— Громкое… — задумался пенсионер. — Наверное, когда в девяностые у председателя колхоза награды боевые украли. Он известный мужик был: кавалер двух орденов славы и Красной звезды. В газетах про это писали. Следственная бригада выезжала, я с ней работал. Однако, как в воду канули.

— Они разве не номерные? —удивился Кирилл.

— Номерные. Да только коллекционерам часто все равно. Может, и за рубеж ушли, там тоже ценители есть. А вот самое крупное…

— То есть это громкое, но некрупное? — перебил Антон.

— Ты дослушай! Крупное — не по значимости, а по габаритам! Буквально перед моим уходом на пенсию вышло. Пропала, значит, машина с емкостью для нефтяного месторождения. Чтобы вы понимали — 18 метров, два с половиной в диаметре. Шел грузовик по трассе — и как испарился. Всю трассу туда-сюда прокатали – нет тяжеловоза. Пункт ДПС проехал и больше никто не видел. Два дня нет, три… Народ стал поговаривать, что, дескать, аномалия открылась. Как в Бермудском треугольнике. Ну и что вы думаете? Нашли пропажу на четвертый! У водителя родня на хуторе у пасечников, так он туда зарулил, как уж машину по лесной дороге проволок — вообще неясно. Ну и запил. Так что до вас, ребята, мистики я не видел.

— Мы тоже вроде как не призраки. Живые и осязаемые…

— Так я ж не про то! Наоборот, рад узнать, хоть на старости лет, что наш мир куда интереснее. Хотя в нем и без порталов чудес хватает. Так что теперь ваша очередь.

— Очередь чего? — не понял Антон.

— Байки травить.

— Я не умею, — развел руками Кирилл. — Но приезжайте к нам в гости в город. Познакомлю с настоящей домовой и привидением. Никонор, кстати, еще девятнадцатый век хорошо помнит, думаю, вам как историку будет это интересно.

— А поближе здесь где-нибудь привидения нет? — уточнил Леонид Аркадьевич, глаза у которого, однако, тут же загорелись жаждой познания неизведанного. — На кого я все хозяйство оставлю? Здесь и при мне-то вот, набедокурили.

— Может и есть, но нам не встречались. Постоит музей и закрытым пару дней, а Николая с Аграфеной попросим приглядывать.

— Подумаю, — буркнул пенсионер.

— Ну раз Кирилл отказывается, — вставил Антон, — давайте я расскажу, как его разумная сущность высшего уровня, чуть не утянула в портал.

— Э! Так нечестно! — шутливо возмутился хаски. — Тебя там вообще не было! Сейчас насочиняешь с три короба! О себе давай рассказывай!

— Ладно, так и быть. Тогда слушайте историю про то, как я суккубу искал…