Дело о засыпанных садах

— Я, Песчаная Буря, клянусь Конституцией Матери-Природы говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

Только сейчас я поняла — это не сон, меня действительно собираются судить. Мои огромные от оцепенения глазища песочного цвета неотрывно следят за адвокатом, защищающим интересы вавилонского царя Навуходоносора. Так смотрят на движение змеи в пустыне, боясь её броска. Так замирают возле скорпиона, опасаясь его жала. И куда только девался мой буйный нрав?

Когда дело приняло такой оборот?

***

Сколько себя помню, мне всегда нравилось бегать и играть в прятки, а когда я решила совместить эти два занятия в одно, стало ясно, что в нем и есть моя суть.

Я бегу, поднимая кроссовками пыль и песок, создавая облака здесь, на земле. Потому кажется, что теперь мои ступни летят по небу.

Воздух вокруг меня горячий, пыльный и сухой. Такой, что на многие мили вокруг ничего не видно. Это как быть посреди тумана, но не покрываться мурашками от сырости, а каждым открытым участком тела греться, будто давно не видел солнца и наконец можешь поймать телом, как сачком, его лучи.

В таком песочном облаке можно легко заблудиться, поэтому играть в прятки со мной ещё интереснее. Поэтому меня приглашали в гости на все континенты Матери-Природы, я была в списке самых важных персон на балах и праздниках. Меня уважали и любили за весёлый и буйный нрав.

Но всё меняется. Есть чудеса, которые люди ценят больше, чем мои песчаные облака и прятки.

***

— Скажите, — обращается ко мне сторона обвинения, — Вы узнаете моего клиента?

— Да, ваша честь. Это царь Вавилона, Навуходоносор.

— Правильно — обвинитель произносит это так, будто я уже попалась на его крючок, а он видит, как я по-рыбьи ловлю воздух ртом, загнанная в клетку.

— Знакома ли Вам его жена, Амитис, дочь Мидии? Та, ради которой вавилонский царь приказал возвести висячие сады?

— Да, Ваша честь... — я понимаю, что медленно закапываю себя в песок, и мне горько от иронии своего положения.

— Подтверждаете ли Вы, что явились в ночь перед днём рождения царицы и уничтожили их? — адвокат смотрит так насмешливо, будто уверен в моих недалёких умственных способностях, уверен в своей победе.

— Да. Но не потому, что хотела разрушить дворец и висячий парк! — мой надломленный, чужой голос, мог вызвать сомнения у всех присутствующих на заседании, но это было правдой. Я не хотела.

— Вы его и не разрушили, — продолжает обвинитель — Не надо играть на суде словами в поисках себе оправдания.

— Давление на подследственного! — внезапно подает голос судья, стукнув по столу молоточком. От его действия все дружно вздрагивают.

Я смотрю на него и думаю, что подобное поведение, пожалуй, его любимым развлечение на заседаниях.

— Продолжайте допрос, — важно разрешает судья.

— Да, вы не разрушили дворец. Он цел и невредим, хоть и погребён под толщей песка со всеми его жителями! Почему Вы оказались ночью во дворце? Каким был Ваш мотив для убийства? Вас заказал мидийский царь? — кажется, стук судебного молотка подстегнул адвоката наброситься на меня. Сейчас он похож на бульдога, который вот-вот получит вожделенную кость за старания, поэтому не может больше держать себя в руках, или лапах.

— Нет! Никто ничего не заказывал! Это случайность, ошибка! — я выставляю руки перед адвокатом ладонями вперёд, пытаясь унять его пыл, остановить нападение. — В ту ночь, ко мне явился мой добрый друг, Песочный человек, попросил подменить его на службе — устроить себе прогулку и усыпить весь народ в Вавилоне. Работа у него такая — дарить сны.

— Подмена на службе без отчёта руководству и письменного согласия? Да это же нарушение Закона! — у адвоката-бульдога уже слюнки текут от предвкушения хрустящей косточки. Моей или Песочника.

— Ему срочно нужно было удалиться домой, его Песочная Леди ждала первенца — он не мог пропустить это, поэтому обратился ко мне. Мне нужно было всего несколько часов выполнять его работу.

— Нарушение закона ради собственной выгоды! — радостные, предвкушающие расправу крики адвоката уже никто не останавливает.

— Я исправно выполняла его поручение — бегать по Вавилону и посыпать дома и людей его волшебным сновиденческим песком. Так продолжалось всю ночь. За Вавилоном последовала Мидия, потом Эдом, после Египет, затем — мир. Только я заканчивала усыплять искристым волшебным песком восток, как ночь достигала запада. И приходилось начинать сначала. Трое бесконечных суток, превратившихся в одну бесконечную ночь, я бежала, бежала и бежала, пока не возненавидела свою способность и себя за великодушие. На третью ночь я так устала и задумалась, что вместо сновиденческого песка использовала свой, похоронив под ним висячие сады мидийского царя и его жену вместе с ними.

В зале суда стоит тишина. Услышать подобное объяснение причины погребения летнего дворца никто не ожидал. Судья в замешательстве удаляется с адвокатом на совещание.

Когда они возвращаются, густая, будто патока, тишина всё ещё стоит в зале. Её можно разрезать ножом и разложить на тарелки как угощение, только сладости в нём никакой.

Судья надевает очки и зачитывает приговор:

— Ввиду непреднамеренных действий и отсутствия претензий со стороны вавилонского царя Навуходоносора II, Песочная Буря освобождается от тюремного заключения в зале суда. Но, беря в расчёт наличие погибших, её свобода передвижения ограничивается теперь и впредь пустынными и полупустынными регионами. Песочный человек будет наказан на несоблюдение служебного протокола ради собственной выгоды пожизненным лишением отпуска. Приговор окончательный, изменению не подлежит! — стук молоточка, будто печатью, закрепляет его слова.

Все встают со своих мест, направляясь к выходу, кроме вавилонского царя, который идёт ко мне. Я невольно сжимаюсь, скручиваюсь от его приближения.

— Спасибо Вам! — говорит он так сердечно, что у меня дыхание перехватывает. — Вы избавили меня от этой женщины и её капризов!

— Вы из-за этого не имеете претензий? — спрашиваю я, удивляясь, что язык всё ещё способен ворочаться во рту.

— Да! Кроме того, она была дурна собой и совершенно не умела готовить! — он подмигнул мне, и развернувшись, ушел.

— Да-а-а-а... — тяну я гласную. — Для мужчины, уставшего от капризов, не имеет значения факт, что царица и не должна уметь готовить. Кулинарную книгу что ли купить? На всякий случай.