Демонология и я. Сны Зимы

Посвящается Sol Cast, Сергею Суханову и Кэт Смайл с глубокой благодарностью за годы, которые мы провели все вместе с Пушистиком.

Демонология и я

Хаос теперь был близко, вытяни руку, и безумное вещество обдерёт её до костей, а затем выпьет всё, всё, что только составляет твоё существо, и хрупкий свет, который ты так отчаянно защищаешь – погаснет навеки. В этом мире, ещё не было слов, не существовало имён, лишь только одни устремления, оголённое, да раскалённое до бела желание прожить следующую секунду.

Конструктор оглянулся на мир – повернул голову, и всё сущее, без всякого остатка, уместилось во взгляде. Ещё несколько часов, и Враг приблизится достаточно, чтобы вобрать в себя этот маленький островок света. Уничтожит, разотрёт в яркую пыль крошечное солнце, которое Конструктор теперь баюкал в грубых горячих ладонях.

Ему на плечо легла рука. Встретившись с братом глазами, Конструктор посмотрел туда, куда устремил взгляд Часовщик. Там, из самого Хаоса им на встречу поднимался чужак. Холодным огнём горели жестокие бирюзовые глаза, лишенные света Сотворителя. Заглянув за них, Конструктор увидел тьму, выжженное до самого основания естество, и ужаснулся. Всполохнулось, вжавшись в его ладони испуганное робкое светило.

Но Часовщик бесстрашно подошел к самой кромке сотворённого. Он устремил взгляд на чужака, и не было на этом мизерном клочке юного мира ничего прочнее взгляда этих серых, будто бы добрых, глаз, и чужак потупился в землю. Он сломлено, скорбно до самой глубины своей сущности, опустился на колени, вложив в руку Часовщика острый кинжал. Прекрасное оружие, подобного которому в мире Конструктора вещи не могло существовать. Следующим движением, чужак благоговеющим, ищущим жестом отдал первому из демонов камень, сияющий безумным, безудержно ярким переливающимся светом, и склонив голову в великом почтении, замер.

Часовщик, первый над всем, что было свободно от Хаоса, положил руку на лицо пришедшему из Хаоса демону и одним точным движением вспорол тому горло. Он припал к ране, жадно глотая тёплую яркую кровь. Прошла ещё минута. И, прежде чем ясные бирюзовые глаза чужого этому миру существа погасли, Часовщик обратил своё сияющее тёплым внутренним светом лицо к Врагу, и, в этот момент впервые, Конструктор поверил, что Хаос можно победить. Он поверил в жизнь, как в Сотворителя, и он поверил в своего великого брата.

Часовщик смотрел в глаза Врагу, Отцу всех кошмаров – Хаоса. И Хаос не выдержал этого взгляда. Тьма не посмела жуткой рукой стереть кроткий мир, согретый горошиной-солнцем. И между смертью и робкой надеждой на жизнь необоримой стеной встала воля единственного смелого довольно существа, она – нерушимая и незримая – она одна.

В следующую секунду мир взорвался светом. Конструктор глядел на Часовщика, облачённого в сияние, семью крылами из света укрывающего мир. И Хаос отступил, освобождая между миром и Врагом пространство тёмной ужасающей, и меж тем, защищающей пустоты над которой поднималась рождённая только что вуаль небес.

И тогда Конструктор отпустил из своих ладоней и вверх, вечно хранимое им, сияющее от ныне и навечно, ещё робкое, но уже живое, солнце.