День, когда я встретил виверна

Я не знаю, когда и как он появился на горном перевале. Возможно, мы встретились в тот же самый час, когда его лапы впервые коснулись моих родных скал, а может, он скрывался здесь днями. Единственное, что мне известно, это то, что я, несомненно, был первым в клане, кто обнаружил чужака.

Засада - прекрасный способ охоты. Более выверенный. Даёт время оценить жертву, присмотреться к обстановке, спланировать свои действия. Распластавшись на скале, я наблюдал за стадом горных коз. Это опасная добыча, гораздо мельче дракона, но способная за себя постоять. Приметив старого козла, чья голова уже клонилась к земле под весом собственных рогов, я отклонился назад и приоткрыл крылья, приготовившись к броску, как вдруг резко сменился ветер, заставив меня застыть не хуже гор. Я вскинул голову, встревоженный новым запахом, терпким и незнакомым, и тогда я увидел его.

Два красных глаза смотрели на меня из листвы пожелтевшего клёна, до нахального любопытно. Всего существа мне было не разглядеть, но я видел красно-рыжую чешую на щеках, светлый нос и россыпь крапинок по морде. Мы зацепились взглядами, и его глаза сузились в усмешке, а в следующее мгновение пропали, когда незнакомец стрелой вылетел из кроны и напал на козла. На моего козла!

Не собираясь терпеть такой наглости от вторженца, я также бросился вперёд. Чтобы избежать столкновения, ему пришлось прервать своё снижение и приземлиться на ближайший выступ, однако он оттолкнулся от скалы лапами и вновь кинулся на добычу. Мы сцепились в воздухе, его шипы, густо растущие на шее, безрезультатно проскребли по моим пластинам, я попытался схватить его за горло и проколол язык и губу. Откинутый назад, я обнаружил, что коварные иглы остались торчать из моего рта, и противника это, видимо, очень порадовало: его непреступная грива затряслась, издавая трещащие звуки, а пасть снова скривилась в задорной усмешке. В этот же момент я впервые смог по-настоящему взглянуть на своего врага: он был мал, его длинное, тонкое тело блестело на солнце, как вода в горном озере, пестрота его кожи сбивала с толку, когда он проворно двигался меж скал и деревьев. Но не это заставило меня оторопеть, а то, что чужак опирался на крылья, растущие у него из плечей, и не было заметно, чтобы у него хоть когда-то раньше были передние лапы. Пока я метался между удивлением, злобой и внезапной тревогой за незнакомца, тот рванул вперёд, преследуя давно сбежавшее стадо. Я последовал за ним.

Наше сражение выходило до смешного безвредным. Помня печальный опыт, я больше не целился в шею, а мельтешащее, быстрое и ловкое тело змея легко уходило от моих зубов. Сам он даже не пытался вцепиться в меня клыками, видимо, боясь обломать их о пластины, защищавшие моё тело не хуже рыцарского доспеха, но зато то и дело дёргал за рога. Наш бой состоял из нелепых толчков и погонь, но продолжался время, достойное истинного поединка чести - в какой-то момент мы оба забыли о козлах, и без того уже бесследно исчезнувших, и победить стало вопросом принципа. Или сделать с противником хоть что-то.

Мы неслись по горам и лесу, кружась друг за другом, сталкиваясь, поддразнивая на новую атаку, не замечая ничего на свете. В какой-то момент камень под лапами кончился и мы взмыли в небо, что на удивление оказалось более эффективным. Я обхватил его тело когтями, он обвил меня хвостом. Рано или поздно у одного из нас кончалось дыхание и мы падали, пока не отпускали друг-друга у самой земли и не рвались обратно в облака, стремясь подняться быстрее и выше противника. Иногда побеждал я, и тогда я камнем падал на незнакомца, сжимая его крыльями и лапами, и кидал к земле, но он неизменно выправлял свой полёт и бой начинался снова. Когда выше взлетал он, меня слепила сияющая чешуя, перелив игл и насыщенно-красные перепонки его крыльев, и я падал виз, несмотря на то, что он и когтем меня не трогал. Увлечённые этой нелепой битвой, мы вышли далеко за пределы земель моего клана. Когда закатное солнце окрасило небо в алый и розовый, ни у кого из нас уже не осталось сил. Мы парили рядом в тишине, пытаясь восстановить дыхание, пока он не бросил на меня последний взгляд и не направился к земле. Сделав над этим местом ещё пару кругов, я вернулся домой. Часть меня жалела, что под конец я так и не заговорил с вторженцем, но разум подсказывал, что тут это ни к чему. Чужак был прогнан с земель клана.

***

Это был виверн. Безногий, змееподобный брат дракона. Так объяснили мне старейшины и похвалили за то что не побоялся вступить в бой - эти существа живут колониями, раз появился один, то вскоре могут прийти и другие, и попытаться занять Родовые пещеры. Шпион, вот кто это был.

Я старался выкинуть эти события из головы. Пока шли дела, это было довольно легко, но неизменно наступал вечер, а с ним приходили и мысли, беспокойные и печальные. Несколько рассветов спустя, я вдруг не смог больше сидеть на сокровище клана, окружённый шумом и другими драконами, сбежав тайком, я отправился на Потоки. Зажатые в узком ущелье, порывы ветра дули с силой, способной снести человеческое жилище, они послушно легли под мои крылья, и мне невольно снова вспомнился незнакомец и наш полёт. Это глупо, сказал я себе, опасное любопытство, грозящее всем в этих горах. Но как я не старался, не мог забыть чужака. В моём мире до сих пор просто не существовало таких, как он, близких, но незнакомых.

В первую минуту, когда я почуял его запах, решил, что это шутки воображения. Но вскоре он выпорхнул из-под моего крыла, сияющий даже в сумерках, и я со стыдом понял, что моё удивление и нервное возбуждение при виде шпиона чётко отдают оттенком радости. Змей кинул на меня взгляд из уголка глаза и ринулся вперёд. Прежде, чем я успел хоть что-то для себя решить, я уже преследовал его по изогнутым горным коридорам. Он был манёвреннее, но я быстрее и у себя дома, а потому наша погоня не затянулась. Вскоре я припечатал чужака к земле, мои клыки недвусмысленно приблизились к его морде, из груди донеслось рычание. Он лежал, прижав крылья к груди, и улыбался, в глазах его плескалось ничем не замутнённое довольство.

- Ты наконец меня победил! - заговорил он со мной. Я отпустил оскал, но не рычание, и оставался холоден.

- Что тебе надо на нашем перевале?

- Отдых.

Я подозрительно сощурился, но он не отвёл глаз.

- У меня нет колонии. Я путешествую один. Прошлая зима была трудной, я надеялся, что на этот раз смогу найти приют среди собратьев, - спокойно пояснил змей, морда его уже не улыбалась.

Я не ответил и не сдвинулся с места. Шпион скорее всего лжёт, но тот крошечный шанс, что он не врёт, заставил мой взгляд смягчиться, и виверн это заметил. Он вывернулся из-под меня и встал рядом.

- Я позволил себя победить и этим показал, что пришёл с миром. Расскажи старейшинам о моей просьбе, я сам тебя найду, чтобы получить ответ.

С этими словами чужак скрылся. У меня ушла секунда, чтобы осознать его слова.

- Я бы у тебя и сам выиграл, незачем поддаваться! - крикнул я вслед.

- А вот и нет! - донеслось из-за скал и всё стихло.

***

В третий раз я встретил змея на водопое. С тех пор, как его просьба была озвучена, слух о загадочном посетителе разнёсся по всему клану. Все, от мала до велика, пытались украсть меня и расспросить, кто с опасениями, кто с радостной взволнованностью, каков из себя виверн. Драконы помоложе и поазартнее пытались разыскать незнакомца, но он будто в воздухе растворился. Это лишь подкрепляло всеобщее любопытство, а потому когда впервые за последние дни вокруг резко наступила тишина, я понял, что что-то не так.

На вершине ущелья вырисовывался знакомый лишь мне силуэт. Он окинул взглядом застывших в ожидании ящеров и проворно спустился к ручью. Виверн преодолел весь берег, добрые тридцать хвостов расстояния, сопровождаемый взглядами всех присутствующих, и встал прямо напротив меня. Всей своей шкурой чувствуя напряжение в воздухе, я решил не обращать на этот жест внимания и принялся пить. Морда змея опустилась в воду рядом с моей, и теперь не встретиться с ним взглядом стало невозможно. В его красных глазах я увидел искорку озорства, проказничество, как когда старейшина ругает непоседливых драконят, а те всё перемигиваются и даже не думают бросать свои затеи.

Чужак вдруг резко поднял голову и фыркнул, заставив холодные капли орошить мою морду, и задорно улыбнулся. А вот это уже вызов! И всё же, принять его нельзя: любого рода конфликты запрещены у водопоя, и я крылья готов дать на отсечение, он на это и рассчитывает.

- Каково решение ваших мудрых?

- Они велели мне за тобой приглядывать.

Вторженец обдумал этот ответ и кивнул.

- Тогда у тебя будет масса возможностей доказать свою победоносность сегодня вечером.

***

Кукушек. Его звали Кукушек. Я лежал на своём золоте, перебирая когтями монетки, и размышлял. Волнующийся по любым поводам, я давно привык к этому занятию, но в этот раз придался ему с особым усердием. Каждое утро я покидал Родовые пещеры и присоединялся к змею, каждый вечер я возвращался домой и меня встречал один и тот же вопрос от старейшин: увидел ли ты в нём угрозу? Они никогда не спрашивали, как прошёл наш день, или каков Кушек из себя. Им это было неинтересно. Они ждали повода прогнать или растерзать виверна. И ответственность за это решение целиком лежала на мне.

На следующий день мы встретились на утреннем водопое. Клан уже не так открыто обсуждал нас, но всё ещё кидал любопытные взгляды.

- Кукушек? - позвал я его, наступая в холодную воду и вытягивая шею. В зубах я зажал золотую монету, - Добро пожаловать на Снежный перевал.

Он смотрел на меня пару ударов сердца, не шевелясь. Смотрели и все остальные. Потом виверн ступил ближе и осторожно принял подарок.

- Спасибо, - в его глазах промелькнула печаль, - Мне нечего подарить тебе в ответ.

Я ощущал трепет его дыхания на своей чешуе.

***

Далеко внизу, за лесом, стоит человеческое поселение. С западных хребтов его хорошо видно, оно напоминает паутину трещин в камне. Я заметил, Кушек часто смотрит туда с любопытством.

- Разве ты не был там? - спросил я его.

- Я прилетел с другой стороны. Никогда не видел, чтобы кто-то из нас жил так близко к людям.

Я перевернулся на спину, греясь в осеннем солнце.

- Мы друг-друга не трогаем. Если тебе очень хочется посмотреть, то можем слетать, но будь осторожен, и не садись в самом клане, их это может встревожить. Если приземлиться на вершине холма и дальше дойти, они просто бросят дома, пока ты здесь.

- Им надо найти пещеры получше, если они не хотят, чтобы чужаки сыпались с неба, - усмехнулся виверн, расправляя крылья.

Человеческая деревня пахла едой. Мясом, всё ещё живым, мычащим и кудахтающим в загонах, мёртвым, чем-то неизвестным, но несомненно съедобным. Поселение и впрямь опустело, когда мы дошли до первых гнёзд, этих странных самодельных пещер. Этот народ был совсем не такой, как мы. Они жили под открытым небом, и их сокровища были странными, редко что-то из них блестело или лежало кучей. Наоборот, люди будто пытаются разложить своё добро так, чтобы оно открывало как можно больше места. Они также очень любили дерево и глину.

Заброшенные, пусть и на время, дома, вызывали у меня тревогу. Липкое, страшное чувство просыпалось при взгляде на оставленных животных, брошенные посреди проходов вещи и игрушки, уже остывшие следы ног в пыли. Змей тоже озирался по сторонам беспокойно, мы неосознанно сбились поближе. От поселения исходила атмосфера неизвестной опасности, заставившей всех исчезнуть, и от этого хотелось забиться в пещеру, пусть и не было сомнений, что неизвестная внезапная опасность - это мы с Кушеком.

- Самоцвет, - позвал он меня, выводя из оцепенения, - раз уж никого нет, пошли, посмотрим на их дома.

Он протиснулся в узкий и низкий вход одного из жилищ. Мне же пришлось лечь снаружи и просунуть внутрь шею.

- Здесь странно, - сказал Кукушек, озираясь, - Но пахнет хорошо.

Его язык мелькнул, пробуя воздух. Он остановился, а потом вдруг склонился к земле и снова высунул язык.

- Цветик, они не ушли. Люди всё ещё здесь.

Встревоженный пуще прежнего, я поднял голову и едва не врезался в потолок рогами.

- Что ты имеешь в виду? Это засада?

- Не думаю. Я чую детёнышей с ними. Это семья.

Бессильный помешать ему чем-то, помимо окриков и сердитого рычания, я наблюдал, как Кушек шагает глубже в залу. Безразличный к моим возгласам, он подошёл к одной из стенных пластин.

- Ты знаешь, я могу за себя постоять, - отмахнулся змей и потащил её зубами за выступ.

Там был человек.

Самец, высокий среди своих сородичей, облачённый в фальшивый панцирь из металла. Блестящий, но не драгоценный, жалкое сокровище. Человек стоял неподвижно, не имеющий оружия, и смотрел на нас, как мы смотрели на него.

Первым начал двигаться Кушек. Он снова принюхался и приподнялся, виверна очевидно привлекла пластина, защищающая голову самца. Змей ткнул её носом, заставив человека пошатнуться, и выжидательно посмотрел на владельца сокровища. Тот медленно, следя за каждым нашим вдохом, разъединил завязки и протянул пластину гостю. Кукушек взял её в зубы, благодарно мурлыкнул и радостно поскакал к выходу. Я почувствовал, как моё сердце отпустил страх.

- Зачем тебе это? - сердито зашипел я на Кукушека, как только мы покинули людей и вернулись на скалы, - Это же медь.

Я был зол на него, жалел, что показал дорогу в деревню. Люди мелкие и мягкие, но умные, коварные, жестокие! Что если бы человек проткнул его копьём? Что если бы металл оказался жгучим, ведь всем известно, что люди едят яды, они могли бы смазывать ими и свою броню! Это жалкое сокровище совсем того не стоило.

- Моя куча состоит из одного дублона, - усмехнулись в ответ, - А тут есть позолота.

Он подтолкнул блестящий панцирь ко мне, я принюхался. И правда, от него шёл слабый запах золота. Я пригляделся, среди вмятин и узоров, посередине, красовалась какая-то метка, по краям которой тонкой линией лежал слой золота.

- Это мой ответный подарок тебе, - продолжил Кукушек, - Прости, я знаю, он жалок, и не стоит и пылинки от твоей монеты. Но это всё, что у меня сейчас есть.

***

Виверн снова навещал деревню. Я больше не ходил с ним, он явно пытался прятать от меня эти визиты. Кушек пытался найти больше золота, чтобы вернуть долг, несмотря на то, что я заверял его - шлема более, чем достаточно. Змей всё равно упрямо рылся в вещах людей, ведь старейшины так и не позволили ему посетить рудники или золотые пески, и тем самым подвергал себя опасности. Как скоро деревне надоест такой незваный посетитель? Нужно было увести его подальше, а потому в этот раз я не покинул свой наблюдательный камень, заметив возвращение виверна.

- Я говорил, мне не нужно больше сокровищ, - ещё раз попытался я.

- Это и сокровищем не назвать, - печально вздохнул змей, - У меня снова ничего.

- Если ты пообещаешь больше не летать к людям, или хотя бы не делать этого без меня, я покажу тебе секрет.

Кукушек вскинул морду, любопытно блестя на меня глазами.

- Ладно. Без тебя там всё равно скучно. Что за секрет?

- У под южным пиком, кто последний долетит, тот лягушка, - протараторил я и взмыл в воздух, сопровождаемый возмущенным выкриком "нечестно!".

Я победил. Виверн, приземлившийся чуть позже, сердито дёрнул меня за рог и сел рядом, не отпуская.

- Не моя вина, что ты медлителен, как земляной червяк, - усмехнулся и я потащил его по траве вперёд. Змей затрещал на меня иглами, но разжал челюсть.

- Твоё желание сжульничать лишь доказывает моё превосходство.

Вместе мы проследовали за запахом смолянистых шишек и сухих иголок, укрываюсь от уже уходящего солнца под редкими соснами. Наш путь лежал на поляну, покрытую мхом и короткой колючей травкой, открытую к солнцу, с огромным выкорчеванным деревом, в тени которого ютилась невысыхающая грязевая лужа. Когда мы пришли, Кушек любопытно огляделся:

- В чём же тут секрет? Просто старая проплешина, милая, но не особенная.

- Это когда-то было моим самым любимым местом, давно когда я был совсем драконёнком. О кору приятно чесать чешую и рога, грязь сгоняет паразитов и приятно увлажняет, мох куда мягче кучи золота и камней. А кроме того, ту всегда было много кого, кроме меня. Жуки, ящерки, мелкие зверушки... Видишь вон, горки веток? Это муравейники. Когда-то я руководил целой войной между ними.

Кукушек снова осмотрел поляну, наклонив голову, будто пытаясь представить себе крошечного меня, играющего в иглах и слякоти. Он улыбнулся мне.

- Надо же, довольно необычное место для драконыша.

- Конечно. Никто и не знал, что я летаю сюда. Поэтому именно тут я когда-то закопал своё первое сокровище. Если найдёшь, можешь забрать его на своё гнездо. Даже такому червяку, как тебе, не хватит одной монетки для ложа.

Виверн фыркнул и закатил глаза, пробурчав под нос что-то вроде "просто кое-кто слишком налегает на баранов", но послушно принялся искать. Я уселся, наблюдая, и вскоре был осчастливлен картиной грациозного, изящного Кукушонка, рьяно роющего грязевую лужу. Надо отдать должное маленькому мне - закопал я всё качественно, глубоко. Лапы у меня и тогда уже были шире змеевых.

Наконец, отфыркиваясь и ворча, но выглядя невероятно довольным, добытчик начал по одной таскать из ямы самородки и камешки, и несколько монет из Родовых пещер. Где-то среди всего этого попалось даже украшение человеческих самок из чего-то белого и круглого. Оно не пахло как драгоценный камень, но выглядело достаточно блестящим и важным, чтобы попасть в лапы дракону. Кушек вытащил эту нить на мох и оттёр от земли.

- Непонятно, - покачал я головой, - Но мне в детстве нравилось.

Виверн посмотрел обратно на украшение и задумчиво хмыкнул. А потом подхватил его в зубы и повесил мне на морду.

- Тогда держи. Этим я возвращаю свой долг и обещаю, что больше не буду летать в деревню.

***

Мы провели на поляне часы, перебирая и отчищая сокровище, каждая крупица золота пробуждала у меня давно забытые воспоминания, и я всё говорил и говорил, не в силах остановиться. Закат сменился сумерками, а они - ночью, а мы всё сидели, несмотря на то, что мне давно пора было возвращаться к семейству, а моё и чужака отсутствие могло встревожить старейшин. Просто не хотелось лететь к каменным залам и залезать на огромную кучу сокровищ, безликих и холодных.

В тьме, далеко под нами, вдруг замелькали десятки огоньков, незаметных простому глазу, но приметных для тех, кто ищет блеск и сияние всюду. Кукушек подошёл к краю поляны, завороженно глядя на танец бледных огней.

- Что это?

- Не знаю. В детстве мне казалось, что там живёт огромный дракон с кучей голов, и по ночам он вертит ими во все стороны, пытаясь найти добычу. Как ты понимаешь, у меня никогда не хватало храбрости пойти и проверить.

- Как насчёт сейчас? - он обернулся, в его глазах вспыхнула знакомая искорка озорства.

Я молча смотрел на скрытые в ночи деревья. С этим походом развенчается одно из самых страшных воспоминаний моего детства. Этот страх и неизвестность делали его особенным. Тогда я перевёл взгляд на Кушека, который весь лучился от нервного нетерпения и радости, иглы на его голове трещали. Возможно, пришло время заменить воспоминание о страхе воспоминанием о мужестве.

- Конечно, - просто ответил я и двинулся вперёд.

Деревья над нами становились гуще, чем ниже мы спускались. Трава стала выше мягче, появилось больше цветов, уже вялых от грядущей зимы. А огней впереди становилось всё больше, уже не десятки, а сотни мелькали вдалеке. Но когда мы дошли, не оказалось никаких глаз и многоглавого чудовища.

Это был луг. Покрытый душистой, высокой травой, из которой поднимались крошечные насекомые с сияющими брюшками. Я наклонился к одному и принюхался. Маленький я внезапно показался мне очень, очень глупым.

- Невероятно! - вскрикнул Кукушек, и его голос потревожил жуков, бросившихся от виверна во все стороны. Он зачарованно посмотрел на мерцающую волну, крапинки на его морде перемигивались в бледном свете. Поддавшись внезапному порыву, я разложил крылья и ударил ими воздух.

Беспокойство прокатилось по жучкам волной, они вылезли из каждой тени и снопом зеленоватых искр взмыли к небу. Сидя под звёздами рядом со своим другом, я ощущал, как сокровища окружают меня со всех сторон.