День сорванных флагов

«Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но четвёртая — палками и камнями».

Альберт Эйнштейн, еще в пластиковую эру предсказавший появление эргобола

Ком к горлу подступает. Сам не верю, что решился опубликовать всё это. Хотя кто, если не я, расскажет вам эту историю? Ведь я — комментатор МЛЭ1. Настоящий, живой, а не один из тех долбаных ПРП2, которые «комментируют» матчи в других клубах. Едва ли кто-то это прочитает, но это мой последний репортаж. Последний в карьере комментатора Мэтта Солла3.

Триста сезонов назад планета уже была перенаселена. Число жителей приблизилось к сорока миллиардам. Насилие стало обыденностью. Наши предки потеряли веру в «системы правосудия». Полиция, которая должна была поддерживать порядок, перестала справляться и стала частью хаоса. Людям пришлось самим защищать себя и своё имущество, не надеясь на помощь извне. На первый план вышел естественный отбор в его исконном виде.

Чтобы снизить уровень агрессии, споры стали решать не в суде, а с помощью пари. Но для более сложных конфликтов устанавливать справедливость приходилось уже на спортивной площадке. В честном поединке команда на команду или один на один — дерби.

Группа всегда сильнее даже самых талантливых одиночек, поэтому жители дистриктов (вертикальных улиц) начали объединяться в формации тафгаев4. Слабые отдавали им многое в обмен на защиту.

В это же время экономика всемирно известных спортивных клубов, спонсируемых влиятельными бизнес-империями, превзошла экономику стран, в которых те формально находились. Спортсмен, подписывая свой первый контракт, вмиг становился миллиардером. Армии фанатов боготворили своих игроков5, преданность клубам затмила веру в коррумпированных политиков. Так наступил тот самый день…

День Сорванных Флагов.

Это была революция, но без крови. Это был праздник. Границы старых государств стёрли, перестали производить оружие, запретили галстуки и деловые костюмы, а религию забыли. Добро умерло, но благодаря этой жертве погибло и зло. 23 крупнейших мегаполиса организовали Мировую Лигу Эргобола (МЛЭ), в которой все политические и экономические споры решались на стадионе по регламенту, установленному Евой6. Фаны тяжело работают, производя продукт, а команда и Совет Ветеранов ставят его на кон в матчах. Так фаны МЛЭ делают ставки и на игры других клубов. После очередного тура грузовые транспортёры перевозят выигрыши от проигравшего к победителю. Не согласен? Оспорь решение Евы в дерби со своим обидчиком. Проиграл? Стань сильнее и возьми реванш. Всё просто. Всё честно.

Дарвинизм мотивирует совершенствоваться. Ведь только перед лицом смерти, страха и физической опасности люди становятся самими собой, проявляя свои природные качества.

В спорте всё имеет рейтинг. Клубы борются за чемпионство Лиги, спортсмены — за лидерство внутри команды, а простые фанаты — за право жить в лучших условиях. Поэтому у всего есть свой рейтинговый номер. Например, мой номер на тот момент был 2614, что вполне неплохо для соккера*7. У одних номер падает, у других растёт. Это и есть справедливость. И слава Дарвину, что у нас есть Ева!

Многие повышают свой рейтинг силой. Это самый надежный путь к жизни в центре своего клуба, в комфорте 50 квадратных метров на каждого фана, с зонтиками от солнца и широкими улицами для автотранспорта. Я же никогда не был сильным тафгаем. Да и быстрым ловким паркурщиком8 меня не назвать. Я оказался здесь исключительно благодаря своему таланту красиво говорить. Многие матчи комментируют ПРП9, но они нейтральны. Нам же хочется, чтобы комментатор действительно болел за своих. В этой простой идее и заключался мой шанс на безбедную жизнь в центре Механикса. Помимо эмоций я даю зрителю альтернативный взгляд на всё, до чего мне удаётся добраться — слухи, расследования, инсайты. Кажется, раньше это называлось гонзо-журналистикой. Правда есть нюанс. Не каждый, у кого есть рот, смог бы стоять здесь. У самой М-Арены. Я был лучшим. Можно даже сказать, что я по-настоящему родился лишь тогда, когда меня услышали. Услышали мой первый репортаж...

***

В детстве я был соккером какого еще поискать. Таким, что даже другие соккеры издевались надо мной. Порой я и сам хотел биться головой о стену от бессилия. Жизнь была не в радость — голодная и одинокая. Мой ментор10 быстро разочаровался во мне и перестал впускать меня в свой вагончик на восемнадцатом ярусе дистрикта «513». Скитаясь по Окраине11, я молчал днями напролет. Иногда и целыми турами12. Моей единственной мечтой было найти того, с кем я бы мог поговорить.

Однажды местная команда из нашего дистрикта согнала всех соккеров на свою тренировку. В тот день и я оказался у них на пути. Меня схватили и потащили на площадку. Я закрыл глаза, хрипел и судорожно дёргался. Позже меня бросили на металлический настил. Мы стали живыми манекенами для отработки их новой тактики.

Там я увидел таких же, как я: испуганных, худых, едва стоящих на трясущихся ногах сопляков. Мне дали пластиковую трубку вместо биты. Она согнулась пополам при первом же ударе. Из амуниции это было всё.

Игра тут же началась. Команда противника весело понеслась на нас. Первый мяч влетел в лунку без сопротивления. От нас начали требовать, чтобы мы начали бороться. Соккеры метались по решетчатому настилу, разбредаясь по углам. Но от каждой атаки они тут же падали на колени или сгибались, прикрывая лица. Это только раззадоривало противников: они цепляли, сбивали с ног, а могли и врезать со всей дури. Мне тоже досталось. Я вдруг закричал. Отчетливо запомнил свой вопль: я испугался его. Я начал просить больше не бить. Я искренне верил, что с этой площадки уже не уйду.

В одной из атак я упал на спину, посмотрел в небо. В голове мелькнули мысли о древних религиях и высших силах, которые когда-то помогали слабым. Заметив меня, кто-то сильно дал мне в живот глайдером (обувь для эргобола). Я, скрючившись, сел. Пока я корчился от боли, я не представлял интереса для соперника. И мне вдруг показалось, что временно я в безопасности. Пусть бьют пока других, думал я, оглядывая площадку. Вместо молитв, которых, конечно, я не знал, я инстинктивно начал проговаривать всё, что происходит на поле.

— Передача налево. Он проходит по флангу, сбивает с ног одного из наших. Пасует мяч о землю на набегающего партнёра. Тот из глубины в одно касание вколачивает мяч. Соперник ликует!

Я вскочил на ноги и вздёрнул руки вверх. На моём избитом лице сияла окровавленная улыбка.

Отпраздновав гол, команда противника прошла мимо, странно на меня озираясь. А я продолжал комментировать. Игра возобновилась…

Проговаривая события, я не испытывал страх, стал внимательнее, лучше понимал соперника. Однако матч развивался очень скучно.

— Давайте! Забьём хотя бы один, ну? — начал заводить остальных пленных я. — Делайте, как они! Повторяйте за ними!

Соккеры посмотрели на меня с явным страхом.

— Этот, похоже, с ума сошёл, — сказал один из соперников, наблюдая за тем, как я пытаюсь поднять с решётки своих партнёров.

— Дарвин бы тебя, Терри, ты слишком сильно ему врезал. Тебе точно за это номер повысят.

Конечно, ни я, ни мои, прости Дарвин, бойцы, не смогли забить ни одного мяча своими пластиковыми трубками, принесёнными с помойки. Но я почувствовал порыв к сопротивлению. Я схватил мяч и побежал к лунке соперника, намереваясь закинуть его в дырку без биты. Я безудержно вопил. Кто-то всё же зарядил мне силовой приём в спину. Я так и не забросил свой единственный мяч, влетев в решётку. Сползая по ней, я комментировал:

— Силовой приём настигает нашу команду в последний момент. Это явный фол! Правда, судьи в этом матче нет. И мяч руками забивать, конечно, не по правилам.

— Кажется, он бредит. Что-то бормочет, слышите? — говорили вокруг.

Я почувствовал гнев. Не страх, а гнев. Я был слабым и знал это. Но я отказывался мириться со своей трусостью.

— Моя команда смеётся надо мной! Эти олухи даже на чужую половину поля ни разу не вступили. Слышите меня, вы, долбаные соккеры?!

В тот вечер наши захватчики лично отвели меня домой в 513-й дистрикт. Мой ментор, увидев, кто со мной, впустил меня в контейнер и наконец дал мне допингов13.

***

Спустя годы, вечером, когда всё началось, я стоял прямо в проходе между рампой14 и раздевалками стадиона «Солёное озеро» в Синтеме, надеясь взять комментарий у бойцов Механикса.

— Кэп, всего пару вопросов! — крикнул я, но в ответ получил лишь порыв ветра от пролетающих мимо бойцов с моросящими в воздухе каплями пота.

— Кэп дает интервью только каналу «Намбер Ван»15 , — бросил кто-то из команды.

Кэп, он же Адам Смит. Его имя — отсылка к религии пластиковой эры16. Дословно — «любимчик Евы». За это его хейтили, когда он был подопечным. Поэтому он сменил имя на Борец, а позже на Кэп.

Фаны Синтемы на трибунах взорвались недовольным гулом, когда появился лидер соперников, забивший уже 16 очков.

— Я и не надеялся. Как же ему ещё привлечь зрителей на канал с самым нарциссичным контентом во всей Лиге? — смеюсь я в эфире, чтобы сгладить этот конфуз. — Но попытаться всё же стоило. Присылайте донаты и вопросы нашим бойцам!

— Шалтай, всего один вопрос! — попытался я поговорить хоть с кем-то их бойцов во время перерыва.

— Я тебя не знаю. Без обид, приятель. — ответил он, проходя мимо.

Шалтай под №4, пожалуй, самый высокий номер, на интервью которого стоило бы надеяться независимому каналу. Но то, что он не знает меня, Мэтта Солла, ложь. Решил унизить? Дарвин бы вас!17

Следом за Шалтаем появилась Эрика Блейк под №9. Я рискнул и вышел вперёд, преграждая ей путь. Меня тут же грубо оттолкнул стафф18, выстроившийся шеренгой.

— Эрика, мы в прямом эфире! Пару слов, — настаивал я.

Эта девушка была в шаге от попадания в стартовую восьмёрку Механикса. В последнее время она была очень закрытой и сосредоточенной только на матчах и тренировках. Когда Эрика заговорила, толпа тафгаев немного расступилась.

— Только быстро, Солл, перерыв не резиновый, — холодно ответила она.

— Как тебе новичок Зак Лисбер? Успели познакомиться? Кажется, он сейчас готовится выйти на замену, — я тараторил и боялся, что счастье может ускользнуть.

— Парень с синими волосами? Да, №13… Он только приехал. Мельком увиделись…

— Эрика в запасе, Солл! — раздался хриплый смех проходящей мимо глыбы.

Это Томми Трэшер под №2, сокращенно ТТ. Защитник и тафгай по призванию. Неудивительно, что именно ему Совет Ветеранов19 поручил курировать все тафгайские формации Механикса. Томми —настоящий тафгайский король! Назвал меня по имени прямо в эфире! Выкусите!

— Как думаешь, все эти слухи о нём правдивы? — продолжил я, стараясь не отвлекаться на Трэшера, и не сводил с Эрики глаз.

— Не знаю, к нам святые не попадают. — ответила Эрика, разминая шею.

— Если честно, у меня от него мурашки, — признался я, надеясь разговорить её.

— Поэтому ты и долбанный комментатор, Солл! Мне пора на поле.

Я только сейчас заметил, что Эрика несла в руках свои глайдеры20. Она опустила громоздкую обувь на пол и до щелчка фиксаторов вдавила ступни, перемотанные чёрным бинтом. Обувка завибрировала и ноги плавно оторвались от земли. Эрика сняла тёмно-красную тренировочную куртку, скрыла лицо широким игровым визором и растворилась в тёмно-красном потоке остальных бойцов Механикса, как раз хлынувшем на поле после перерыва.

Именно тогда я увидел его впервые. Зака Лисбера21. Новичка из Европы, который не сыграл за свой родной клуб ни единого матча и был обменян на «драфте отказов» в Москву. О нём толком ничего неизвестно, и сейчас, после этого трансфера22 я хотел стать первым, кто расскажет о нём всё.

ЗА ПРОШЕДШИЙ ТУР НАСЕЛЕНИЕ МЛЭ СОКРАТИЛОСЬ НА 302 817 ФАНА.

Дождь. В Механиксе он шёл крайне редко, и ночью, когда солнечные зонты были уже свернуты, капли без труда долетали до самого низа, падали мне на лицо. Щекотно и немного прохладно. Забытое чувство. Ох, как же приятно в Механиксе. Воспоминания о сегодняшнем матче против Синтемы начали стираться.

Я никогда не мог заснуть сразу после матча. Особенно выездного. Шум фанов, басовый электронный рок из динамиков на стадионе, мой голос, хриплый от эмоций. Синяк на руке от неудачной попытки разбить микрофон после финальной сирены…

Но этот выезд был особенным. Мне предстояло лететь на территорию Тихого океана, чего я раньше никогда не делал. Та часть планеты давно затоплена и делать там нечего. Унылое место. Но именно там по указанным координатам назначена встреча. Мне нужно забрать там коробку, чтобы передать её моему информатору в Механиксе. Ведь только я могу перевести её через стену центра Механикса. За это я получу инсайты. Поэтому я полетел на личном транспорте, а не на командном аэробусе. Мало того, что мне не сказали, что в коробке, так ещё и навигацию и свет попросили выключить. Я летел 15 минут на восток со скоростью 6 000 км/ч, затем на северо-восток со скоростью 3 500 км/ч. Затем остановился.

Перелёты для меня были настолько тошнотворными, что каждый раз меня мутило. Тогда я знатно закидывался «Железобетоном»23, заливал его Чёрч Колой24 с синей «Колыбельной»25.

Я резко проснулся в луже собственной слюны, отдохнувший и полный сил. Дрейфуя над Тихим, Дарвин бы его, океаном. А в окна мне светил незнакомый аэрокар.

— Ты придурок! Мы еле тебя нашли! — донёсся голос. — Мы же сказали ждать на высоте четырёх тысяч, а ты на двух, кретин! Мы сорок минут ищем. Думали, тебя Кракен26 унёс.

Из тьмы виднелась фиолетовая машина, или синяя, я толком не разобрался. Кто-то в тёмном балахоне аккуратно протянул мне ящик, обмотанный блестящей чёрной плёнкой.

Припарковавшись на крыше своего дома, я наспех переоделся в неприметную худи с буквой «М». Накинул на лицо капюшон и очки с большим диодным смайлом. Схватил рюкзак и запихнул в него чёрный ящик. Весил он килограммов десять, тащить его пешком предстояло несколько километров. Я проглотил ещё пару чёрных допингов27, не глядя на выгравированные на капсулах названия. Меня ещё мутило от перелёта, поэтому дополнительно я проглотил ещё одну синюю «Синестезию»28. «Железобетон» также продолжал действовать, отчего адреналин и гормоны, отвечающие за самосохранение, отрубило напрочь. Иначе я бы не вышел той ночью из дома.

Я выглянул из окна, высунувшись по самый пояс, пытаясь увидеть у входной двери патруль «Красных ромбов»29, который должен меня охранять. Никого нет. Конечно, они явно не ожидали, что мне придёт в голову пойти куда-то ночью. Это на меня не похоже. А «Ромбы» сейчас нужны на улицах как никогда. И это прекрасно! Никто не узнает, что я что-то несу в рюкзаке ночью, прямо во время гуляний.

Выходя из своей парадной, я был в предвкушении от предстоящей встречи. Завтрашние заголовки сами генерировались у меня в мозгу:

ЧЬЁ ЛИЦО СКРЫВАЕТСЯ ПОД МАСКОЙ АТЭ?

НОВИЧОК ВЫРОВНЯЛ ФРАКЦИИ КЭПА И ТРЭШЕРА В КОМАНДЕ. ТОММИ ТЕРЯЕТ ШАНСЫ НА ЛИДЕРСТВО?

ЭРИКА БЛЕЙК УСТАЛА ОТ «ВЕЧНО ВТОРОГО». КЕТА СТАР — НОВАЯ ИКОНА МЕХАНИКСА!

Меня трясло от возбуждения или от чёрного допинга. Кажется, собирался дождь, становилось прохладно.

В Матчдэй Центр всегда переполнен фанами. А в победную ночь столпотворение было запредельным. Так со свёртком в рюкзаке я отправился в бар «Minus»30.

Четыре дня были объявлены выходными. Каждый раз после победы все местные формации устраивали перемирие и обычно всё проходило относительно тихо. Фанам были отправлены тонны самых разных допингов. Чёрные — для силы, синие — для крепости духа и даже розовые порно-допинги для приятного отдыха. Под ними и отмечалась эта победа. Конечно, в случае поражения бушевали такие беспорядки, что клубные дроны массово рассыпали «Колыбельную». Именно на случай поражения все дома центральных дистриктов Механикса были защищены, как крепости. Металлические решётки на окнах, видеокамеры и датчики движения, нанятые тафгаи.

Короче, сейчас весь клуб стоит на ушах.

Выйдя на проспект Чемпионов, я окунулся в дикие вопли отмечающих фанов. В их зверином крике невозможно было разобрать слов. Когда они на улице, а не на трибунах, мне становится не по себе. В комментаторской кабине я чувствую себя гораздо комфортнее, чем внутри толпы.

Обрывки мачта, мой голос, вспышки света и шум ударили в мозг:

«Очередная атака Механикса провалилась. Томми Трэшер слишком долго ждал момент для передачи на Кэпа. Между нашими лидерами происходит перепалка, чем охотно воспользовались хозяева, организовав контратаку. Несмотря на нервную обстановку в стане Механикса, перед решающей третью матча «красные» уверенно ведут 33:23. С вами Мэтт Солл и канал М1 прямиком из Синтемы».

Персоналисты31 завесили стены плакатами с портретами претендентов на звание лучшего бойца матча. Сторонники разных кандидатов скандировали лозунги и дебатировали друг с другом, кричали в мегафон. Как и всегда большинство транспарантов были посвящены Кэпу и ТТ. Меньше встречались личные поклонники Шалтая, Эрики и Акселя. Единожды мелькнуло лицо с синими волосами Зака Лисбера.

— Эй, поставь лайк Кэпу? Всего пара секунд, — юркий промоутер на скейтборде с планшетом для голосования указывал наверх, где на огромном дирижабле, проплывающим над площадью, крутили ролик с лучшими моментами матча в исполнении Кэпа.

— Ещё чего… — я пихнул его плечом, пробираясь то вправо, то влево, одно препятствие за другим, в сторону метки геолокации бара «Minus».

Фаны в красной одежде плотно набиты в тесной давке и скандируют: «Мехи! Мехи! Мехи!»

Я видел, как кто-то полз по земле среди заросли ног. Упавший здесь не имел ни малейшей возможности подняться. Море ликующей толпы болезненно взвыло. Я был в самом его центре и решил было, что мои кости не выдержат и треснут. Рюкзак мешал пробираться вперёд, к тому же нас начало оттеснять в сторону. Иногда я замечал, как паркурщики умудрялись вскарабкаться прямо на плечи толпы и бежали по головам и плечам прочих. Их быстро настигали чьи-то руки и швыряли прочь, стараясь при этом подкинуть выше.

Почтовые дроны суетились, развозя добытый сегодня в Синтеме допинг. Многие фаны тут же поглощали синего «Пожирателя трупов»32 с чёрным «Весёлым Джеком»33, отчего вели себя поспокойнее прочих.

Ликующие стреляли фейерверками по толпе напротив, а затем получали ответный залп. Жгучие искры осыпали мой капюшон. Всюду дымили файеры, отчего почти все надели защитные маски с респираторами. Грохот петард и едкий дым заполнили всё вокруг. Земля начала танцевать вместе с ликующей и празднующей толпой. Самые смелые прыгали с верхних ярусов в месиво лиц, уплывая в ликующем потоке кровавых волн, состоящих из тысяч рук, победно вздёрнутых в ночное дождливое небо. Я на мгновенье снял свой визор34 и посмотрел на это прекрасное зрелище. Капли дождя падали на лицо, и каждая из них отчётливо ощущалась кожей.

— Это Мэтт Солл! Это Мэтт Солл! Это он! — кричал парень в грязных и мокрых обносках, указывая на меня горящим красным фаером. На его шее висел обугленный, ещё дымящийся шарф. Он было попёр на меня, широко улыбаясь, но резко повалился на землю. Его голову придавили к брусчатке, и он мог видеть лишь мои ноги. Бедолага попал в лапы кибердога.

— Это Мэтт Солл! Он с нами, он здесь! — Он зарыдал, но, кажется, от счастья, потому что лично встретил известного комментатора, в то время как другие даже не обратили на меня внимания.

Я почувствовал оцепенение. А рюкзак стал ощущаться гораздо более тяжелым.

Вместе с «Красными ромбами» традиционно патрулировала стая киберпсов. Но перед нами стоял чёрный шакал Магнус, личный ПРП35 Эрики Блейк. Я впервые видел его живьём. Блестящий корпус шакала отражал бесконечные красные залпы в небе. От прочих рободогов Магнуса отличал дикий белый оскал и яркие, как Солнце, глаза. Остальные же были безликими, да и размером поменьше.

Толпа ликующих фанов расступилась перед стаей, как ошпаренная. Псы окружили людей, разделяя их на группы, и разгоняли по соседним улицам. Толпу послушно прорвало на проспект Славы и улицу Уолтера Аайзенберга36. «Красные Ромбы» так же раскололись на фракции. Я пошёл за отрядом Эрики Блейк и, растворившемся в чёрных углах подворотен, Магнусом.

Сразу после матча Эрика Блейк, забившая шесть очков, сменила майку «Механикса» на форму «Красных ромбов» и вышла патрулировать самые горячие районы Центра вместо отдыха. Кажется, эта девушка и правда не умела расслабляться. Бойцы «Красных ромбов» постоянно переговаривались между собой и их голоса выдавали, что они были на взводе. Никаких улыбок и победных реляций. Я шёл за ними тенью.

Внезапно меня хлёстко осадило чьё-то плечо, прямо в грудь. Сбило дыхание. Я отшатнулся, постоял немного, согнувшись на пару секунд. Этот же верзила задел плечом идущего за мной молодого «Ромба». От того, что досталось не только мне, стало легче. Их взгляды пересеклись, но «Ромб» не увидел рейтинговый номер наглеца, тот был скрыт, что означало превосходство агрессора. Вышестоящие номера могли скрывать свою геолокацию для нижестоящих. Например, бойцы клуба видели номера всех фанов без исключения, но фаны не видели номера бойцов, поэтому те и пишут свои цифры на форме, показывая свой статус.

— Держать строй! — скомандовал Кай Ричардс, боец «Ромбов», капитан отряда, руководивший хвостом шеренги. Он взял молодого напарника за плечо. — У него №44. Это надолго, а мы уже наступаем ей на пятки.

Верзила был не против продолжить, но Кай оттащил своего подопечного в сторону.

— Не в этот раз, сорок четвёртый. Но завтра я бы встретился снова, — сказал Кай довольному Верзиле. — Потолкаемся один на один?

— А почему не он? — пробурчал тот низким басом. — Ай, ладно, вы жалкие «Ромбы» все одинаковые. Замётано.

Дерби с верзилой назначено на вечер, так что Кай ещё надеялся выспаться.

Действие «Железобетона», кажется, окончательно развеялось. Я достал свой допинг-кейс, но синих капсул не осталось, только противные бежевые, углеводные и белковые. Мой маршрут немного отличался от пути патруля «Красных ромбов», но я решил держаться поближе к Эрике. Хоть сколько-то знакомое лицо вызывало спокойствие. Без синих и чёрных капсул чувство самосохранения усиливалось. Я лишь надеялся не запаниковать, пока мы погружались вглубь тёмных и грязных дистриктов.

В узком переулке гремела музыка. Он вибрировал, будто длинная глотка, что вот-вот чихнёт. Группа местных фанов окружила отставшего бойца «Ромбов» из другого отряда. Осколки его визора хрустели под моими подошвами. Нападать всей толпой, конечно же, никто бы не стал — за такое Ева тут же понизит рейтинг и отправит на Окраину. Их излюбленной тактикой был «мош» — танец победы. Незнакомца-жертву просят потанцевать вместе со всеми, ставят в центр круга и не позволяют выйти, пока та не свалится с ног. Во время танца толкаются все, но гостю достаётся как никому другому. Как только жертва пыталась выйти, местные исхитрялись её остановить. Иногда они случайно падали на жертву, иногда брались за руки прямо перед ней, в обиход шла даже подножка.

Толпа расступилась, как только они заметили десятки светящихся глаз киберпсов. Скрылись в глубоких, будто норы, лабиринтах своих жилищ. Боец «Красных ромбов», обессиленный, попытался вырваться, и окружение вдруг расступилось. Он выкатился прямо на дорогу перед нами. Эрика сняла маску и протянула ему руку. Тот встал и, виновато опустив голову, поплёлся в конец шеренги. Его номер, скорее всего, повысят. Возможно, он даже временно или навсегда потеряет членство в формации.

Всюду, куда подходил наш мрачный отряд, воцарялась тишина. Лишь редкие фаны выкрикивали лозунги и бросали в нас пустыми банками и дешёвыми допинг-кейсами. Подростки-нелегалы суетились в тенях, прячась от патруля.

ОПАСНО! РОББИТ37 В МЕХАНИКСЕ!

Мониторы, установленные в витринах большинства зданий, после полуночи всегда транслировали максимально жёсткие тафгайские сводки личного стрим-канала Томми Трэшера, «ТТ», с целью разогнать прохожих по домам. Но сейчас на экране мелькнул размытый вытянутый силуэт прыгающей ушастой паркурщицы. Новости про загадочную акробатку, вооруженную импульсной битой38, побудили и без того возбуждённых фанов бродить по округе, вглядываясь в бездонную черноту.

«Красные Ромбы» замерли у экрана, обсуждая ролик. Некоторые нервно озирались.

— Она где-то здесь, я жопой чую… — прошептал Кай Ричардс напарнику, которого я не знал.

— Роббит? Ты в это веришь? Веришь, что эта крошка избивает мэдмэнов39 — усмехнулся тот.

— И что? Тьма из Детройта тоже крошка, но это не мешает ей быть №1, — парировал Кай.

— Но Тьма существует, а эту никто толком не видел. Одни россказни соккеров, да и только.

Было тихо. Они, казалось, не обращали на меня внимания. Поэтому я включил REC в визоре, надеясь записать что-нибудь любопытное. Диалог «Ромбов» или даже саму Роббит. Но стоило активировать запись, как те подошли ко мне и грубо сорвали с меня визор, бросили на землю и показательно раздавили. Рядом стоял робо-шакал Магнус. Это была Эрика Блейк. Я бы узнал её и без шакала — любой профессиональный комментатор со временем учится считывать бойцов по манере движений.

Я машинально набросил капюшон, хотя вокруг, кроме «Ромбов», никого уже не осталось. До бара «Minus» было недалеко, я запомнил путь и без визора. Мы остановились у граффити в виде головы с длинными ушами.

— Эй, Кай, как думаешь, это твоя Роббит нарисовала? — «Ромбы» инстинктивно перешли на шёпот.

— Это её символ. Его рисуют фаны, чтобы спугнуть мэдмэна. Или чтобы привлечь её на свою сторону. В общем просят защиты, — с явным энтузиазмом отвечал Кай.

— Такими знаками отмечают места, где её видели, — уверенно добавила Эрика.

— Да, и это тоже, — подтвердил Кай.

Эрика сняла маску. Теперь я был уверен, что это она раздавила мой визор. Видимо, боится, что я пущу запись в эфир. Но и отпустить меня в такую ночь она опасалась.

— Прочёсываем районы с дронами и рободогами, — доложила Эрика, вглядываясь в очертания чёрных крыш.

Я ощутил металлическое копошение под ногами. Рободоги. Тут меня парализовал страх. Неподалёку громыхнула упавшая откуда-то пустая банка от Чёрч Колы. Камера на экранах выхватила лицо Роббит и видео застыло на этом кадре. Титр кричал: «РОББИТ В МЕХАНИКСЕ!». На голове чёрная маска с длинными антеннами. Глаза на её маске менялись, но чаще были светящиеся белые горизонтальные полосы, иногда на миг менялись на круг, квадрат, тире, дробь или горизонтальную скобку.

Я попятился назад и наконец отделился от «Красных Ромбов», их робопсов, Эрики, разбившей мой визор, восхищёнными от победы фанов и таинственной Роббит. Вышел на большую площадь, где ночь освещают сотни красных неоновых вывесок. Фаны были одеты в причудливые неоновые маски, светящиеся ошейники и браслеты, очки и капюшоны. Толпа рябила разными символами и даже складывалась в слова и образы. Это площадь Первого Чемпионства Механикса. Слава Дарвину, огромными буквами мне в глаза светила вывеска клуба «Минус».

На входе стояли два тафгая в красных масках. Они попросили показать содержимое рюкзака. Я замялся, снял рюкзак и решил было отойти в сторону. Один из них вырвал у меня сумку. Его напарник схватил меня за плечо. О, Дарвин! Тафгай сунул руку внутрь, но там оказалось пусто. Со дна рюкзака он достал чёрный визор. Точно такой же, какой раздавила Эрика.

— Надень, — скомандовал тафгай. — Это анонимный бар. Рожей светить не советуем.

— Я понял, просто… — промямлил я, надевая визор. Тот быстро активировался и авторизовался.

Я зашёл внутрь и начал рыться в рюкзаке. Свёртка не было. Он исчез.

И тут до меня дошло, что это был за свёрток. Похоже, это был метаморфный ПРП. Дарвин бы меня, он существует! И он умён! Однако я был зол на него, ведь тащил тяжёлый ящик, который мог превратиться во что-то лёгкое…

Бар «Минус», в отличие от, например, пафосного «Mclub», позиционировал себя как место, враждебное любой команде. Отсюда и знак отрицания в названии. «Минусы» недолюбливали бойцов Механикса, но в глубине души сами искренне желали стать ими. Грань между ненавистью и любовью здесь была размыта. Это было место для отборных мэдмэнов с мозгами набекрень, соревновавшихся за право выйти на дерби с бойцом команды.

В центре бара располагалась длинная стойка, символизирующая минус, окружённая шумными посетителями. Проход строго по фан-рейтингу. Мой их устроил, хотя тафгаи на входе явно удивились моему щуплому виду. Значит, в капюшоне меня не узнали. Практически все здесь были в очках, масках, шлемах и капюшонах. В день матча здесь не протолкнуться, но сегодня многие прятались тут от Роббит. На экранах, которыми были увешаны стены, о ней говорили без умолку. Она стала новостной бомбой, затмившей прошедший матч.

Едва я сел за столик в углу, ко мне направились две дегенеративные девушки. Они были совершенно неразличимы — клоны, лишённые фан-рейтинга и считавшиеся чуть лучше ПРП. Из-за перенаселения общество МЛЭ стало асексуальным40. Подопечных41 производили исключительно лабораторным путём, улучшая общий генофонд за счёт биоматериала звёзд МЛЭ. Поэтому трансферы бойцов необходимы и полезны: гены, которые они сдают, смешиваются в разных популяциях.

Свободное размножение было запрещено, а жителям Окраин добавляли в допинг стерилизующие вещества. Для жителей Центра эту дрянь не кладут, и желание секса у них всё же возникает. Хотя многие оправданно сторонятся отношений, полагая, что низменные чувства делают их слабыми. Но где-то в лабораториях Урбино42 родилось такое уродливое решение — создать закрытый клуб, где можно было выплеснуть свои животные инстинкты без вреда и последствий.

Дегенеративные красотки шли прямо на меня. Приученные верить, что искренне любят тебя. Их умственных способностей хватало только на удовлетворение низменных инстинктов элиты и собственных бытовых нужд. Приученные верить, что искренне любят тебя, они улыбались. Конечно, ведь с их мозгами, не говоря уже о физической дистрофии, они живут в Центре далеко не последнего клуба в МЛЭ!

По телеканалу ТТ, где только что транслировали последние кадры с появившейся в центре Механикса Роббит, началось интервью Томми Трэшера.

— Позиция Механикса заключается в том, что мы против этих киборгов в МЛЭ. — На экране Трэшер был в костюме, с аккуратно уложенными волосами, спокойный и даже, прости Дарвин, вдумчивый. — Если эти железки поедут к нам играть в составе Шанхая или другого клуба, пусть Ева потом не обижается. Мы их жалеть не станем.

— Томми, но Шанхай получил этих, как ты выразился «железок», именно от Евы, чтобы сделать этот клуб конкурентоспособным в Лиге. Она знает, что делает, не так ли?

— Из двух миллиардов фанов Шанхая Ева не нашла бойцов? Не смешите меня, — презрительно отреагировал на замечание Томми.

— Мы привыкли доверять Еве судейство на поле, трансферы, ставки, дерби… Разве за все эти сезоны у кого-то были нарекания?

— Наверняка! Вот только вряд ли мы об этом узнаем от Евы, — парировал Томми.

Канал переключили.

— Защитники более хладнокровные, а этот ведёт себя, как долбанный форвард, — возмущался бармен. — Для Трэшера есть лишь свои и чужие. Он не любит нейтралитет, а Ева — нейтралитет. Вот он на неё и шипит.

— Но в чем-то он, конечно, прав. Железок на улицах и правда всё больше. И это не какие-нибудь ПРП, а полуфаны-полуроботы. Если бы я с таким в дерби встретился, то как это называется? Где здесь здоровый дарвинизм?

Канал переключили. Теперь из динамиков доносился голос нейроведущего очередной программы про ставки:

— Игра окончена. За победу Механикс получила приличный запас допинга от Синтемы, который сделает местных фанов счастливыми на целый сезон! Ставки на победу «моторов»43 принимались на коэффициентодин к четырём. Поздравляем всех, кто верил в победу!

Началась реклама, которую все особенно ждали. Голоса вдруг утихли и не было слышно даже шорохов. Лишь изредка доносилось «Давай-давай, давай-давай! Ну же!»

— Выиграй билеты на следующий матч Механикса! — вещал голос. — Это твой шанс увидеть игру вживую и стать свидетелем великих побед! Посмотри на героев собственными глазами без медиаочков и голографических мониторов. Прямо сейчас мы назовём номера счастливчиков, которые своим трудом или своей силой доказали, что достойны занять место на трибуне М-Арены на следующем матче «моторов»! Желаю удачи!

Мой гость опаздывал. Уже сильно.

Церемонию вела «Мисс Механикс» прошлого сезона, одетая в красное платье Стейси Мирт. Ходили слухи, что она пробилась в элиту, просто вписав себя в список контактов в визоре Кэпа.

— Как всегда, мы пропускаем номера с 19 по 10 000, так как их обладатели и так регулярно присутствуют на стадионе. — За каждым движением её красных губ онлайн следили 1 миллиард 700 миллионов пар глаз фанов Механикса. — Переходим к ID от 10 001 до 1 миллиона! Представители высшего класса. Вы живёте в Центре, но далеко не регулярно попадаете на трибуны? Надо это исправить! Победитель —702 734! Ждём вас в кресле «М-Арены» в матче с Детройтом!

В баре стояла мертвецкая тишина. Местные обитатели сидели неподвижно, будто разрядившиеся ПРП в своих визорах. Лишь я нервно оглядывался, окружённый экранами.

— Следующий раунд! — продолжала Стейси Мирт. — Внимание, фаны c ID от1 млн. до 500 млн. Наши середняки. Большинство из вас никогда не были на «М-Арене» и это ваш шанс! Всего одна крошечная возможность, но она всё-таки есть! Победил номер 22 549 682! Напоминаю, если ваш номер на ID-браслете начал мигать, вы победили.

Я слышал, что победители из Окраины вместо радости тут же получают по лицу. От своих же соседей, которые сутки напролёт видят его счастливый браслет, мигающий, как маяк. Для некоторых эта прекрасная лотерея сегодня обернётся настоящим ужасом: завистники не позволят выскочкам насладиться удачей. А от приза никак не избавиться. Я не думаю, что хоть один из победителей Окраины смог дойти до стен стадиона.

— Заключительный раунд! —объявила Стейси. — Разыгрываются сразу три билета на матч с Детройтом. ID от 500 млн. до 1 млд. 700 млн.

Эти номера принадлежали соккерам, жаждущим хотя бы в щель Стены увидеть Центр!

— Лично я не хотела бы оказаться в ваших краях, но если Ева выберет именно ваш номер, то добро пожаловать к нам на домашний матч Механикса! Итак, победители — №1 683 492 290, №959 482 937 и №1 164 385 294.Ждём вас на матче с Детройтом! В следующем туре будет новый розыгрыш! Не переставайте трудиться на благо любимого клуба. Ваша работа на производстве так же важна, как и сражение бойцов в эргобольной рампе! Мы один клуб! Мы — Механикс!

Тревожное настроение в клубе усилилось. Охота на счастливчиков открыта.

На экранах демонстрировали обзор третьего периода сегодняшнего матча с Калькуттой. На площадке к тому времени уже появился только что дебютировавший за Москву Зак Лисбер. Толпа охнула — показали момент, как в него приложился кто-то из соперников. Зак вытер кровь на губе и быстро поднялся. Тафгай Механикса Томми Трэшер тут же рванул за обидчиком, демонстративно бросив биту.

Он возник внезапно, словно из ниоткуда.

Я почувствовал его присутствие рядом, хотя и не видел, как он подошёл. Это был тот, ради кого я здесь. Зак Лисбер. Тот самый, о ком говорят на всех стримингах. Надеюсь, он не заметил, что жутко напугал меня.

— На площадке меня игнорировали. Не пасовали. Лишь пару раз я смог перехватить мяч. Сначала я сделал передачу на партнера, надеясь, что это изменит ситуацию, но ничего не поменялось. Со вторым перехватом я делиться не стал. Прошёл через всю яму и ударил изо всех сил, хотя шансов забить не было. Мой бросок зацепила одна из бит соперника.

Я всё ещё сидел в оцепенении, не отрывая глаз от Лисбера. В это время из динамиков клуба «Минус» раздался мой голос. В который раз показывали нарезку лучших моментов матча.

— Мяч описывает дугу на биту Трэшера и… Что творится! Новичок Лисбер из глубины разогнавшись вторым темпом, врывается в скопление игроков и забивает! Зак сносит защитника Синтемы с ног! Бам! Хлёстко в одно касание заряжает точно в лунку! Механикс дрожит от счастья! Что это сейчас было? Заааак Лиииисбееер!!! Этот точный бросок делает счёт 42:38. А Лисбер открывает счёт голам за Москву!

Мой голос звучал глупо от переизбытка эмоций, но я уже привык не обращать на это внимание. На гигантских мониторах показывали повтор эпизода с броском Зака. Камеры выхватили его ухмылку в синей капе для зубов.

- Когда ты забил этот мяч, ты схватил видео-дрон и кричал прямо в объектив… кажется «Эмма! Эмма!» Что за Эмма? – спросил я у Лисбера. Однако, он не стал отвечать.

Зак прятал синие пряди волос под капюшоном, лицо скрывал за чёрным игровым визором. Я заметил, что его ботинки были расстёгнуты. Говорят, у большинства бойцов по началу от глайдеров распухают ноги44.

Лисбер заказал себе Трип Колу — напиток блаженства, который помогает расслабиться после тренировок и ускоряет восстановление.

— Когда ты забил… — наконец заговорил я. — Почему партнёры даже не поздравили тебя?

— Потому что я украл передачу, предназначенную Томми Трэшеру. Прямо у него из-под носа. — Зак говорил несколько отрешённо, практически не шевеля губами. Он выглядел обессиленно. — Синтема этого не ожидала, Механикс этого не ожидала… Все рты открыли! — Он, наконец, улыбнулся и я отчётливо увидел его синие зубы.

Поскольку в МЛЭ фаны носят цвета своих клубов, они часто самовыражаются с помощью окрашенных волос и цветных татуировок. Но синие зубы я ещё ни разу не видел. Хотя фриков в жизни повидал немало.

Зак смахнул капюшон и активировал на своём визоре прозрачный режим, обнажив ссадины и синяки на лице. Глаза в кровоподтёках, брови заклеены восстанавливающим гелем. Я зажмурился.

— Вот так они поздравили меня, — он произнёс это с той же ухмылкой, с которой забивал гол в повторе на экранах за его спиной. — Я думал, они хотят победить… но они боятся потерять популярность и свои номера.

Кажется, Зак не был таким напыщенным и самодовольным, как другие бойцы, с которыми мне приходилось общаться.

— Томми не любит, когда запасные берут игру на себя. Особенно новички, — сказал я, оглядываясь. — Знаешь, это могло быть посвящением. Слышал, перед тем как избить, новичкам дают редкий допинг, который превращает боль в удовольствие.

— Да какая разница? — Заку было всё равно. — Этот допинг называется «Последняя улыбка Шута». Его едят все бойцы перед матчем, чтобы шоу было зрелищнее. Да, я попробовал его впервые, но сейчас его действие проходит, и мне невесело, Дарвин бы тебя… — Зак нервно рассмеялся.

— С дебютом в МЛЭ, Зак Лисбер! — прорезался мой привычный сарказм.

На этот раз дегенеративные парни подошли к нам с шестью банками Трип Колы. Зак открыл одну, бросил туда фиолетовую и синюю таблетку из своего допинг-кейса. Допинги зашипели и растворились. Он глотнул. Синие успокаивают боль, фиолетовые повышают творческие способности. Кажется, он принимал их без разбора. Его лицо расслабилось. Пару банок он протянул и мне, я благодарно принял.

Зак высыпал на стол горсть капсул, перебрал их пальцами и нашёл зелёную со странным названием «Кикимора». Протянул её мне. Остальные таблетки он стряхнул на пол, под ноги тех, кто не видел разлетающегося счастья. Я жадно заглотил доступный только бойцам команды, допинг, который был мне незнаком.

В ушах эхом завибрировал мой голос, комментирующий игру.

— Последние минуты матча. Механикс из глубины разыгрывают атаку, тянет время. Зак крутит виражи в зоне Синтемы, отвлекая защиту хозяев. Синтема пытается прессинговать. В центре рампы разворачивается бой тафгаев сегодняшнего матча. Удар за ударом наносят друг другу Томми Трэшер и Блейзер Грим.

«Кикимора» придала мне сил. Я вдруг осознал, что без этого зелёного чуда, подаренного Заком, вряд ли бы вышел из этого клуба. Мой пульс участился. Я воспрял духом, и стал бояться взорваться ярким монологом на всю барную стойку. Мой пульс участился. Зак жестом показал, чтобы я расслабился и привык к действию «Кикиморы».

Много сезонов назад производитель Трип Колы, Урбино, победил в матче чемпионата у Синтемы, которая производит допинг. Урбино отказался от приза, но обязал Синтему добавлять в углеводный допинг больше натрия, чтобы вызывать у потребителя больше жажды и тем самым повысить потребление Колы.

Мой немного фонящий голос с матча в Синтеме окутал нас. Я чувствовал, как его вибрации толкают меня в спину, трутся о плечо, проговаривая каждую реплику. Я ощутил брызг своих слюней на лице, когда кто-то только что забил мяч.

— Блейзер Гримнесётся через всю площадку и сбивает с ног АТэ, отбросив его на рампу, тот скатывается и лежит неподвижно. Публика свистит. Появляется фишка бонуса «Лунка х4»!45. Рядом с фишкой оказались Кэп и Блейзер. В последний миг Кэп нырком битой выбивает бонус на Зака. Синеволосый падает спиной на фишку. Лунка Синтемы разевает пасть, становясь в четыре раза шире! Теперь практически любой удар по их воротам — неминуемые очки. Эрика Блэйк, «девятка» Механикса, по закрученной дуге забивает лёгкий мяч. Давно мы не видели от неё такой игры! Кэп и Блейзер Грим лежат, вцепившись друг в друга мёртвой хваткой. Кажется, Блейзер сдавил шею Кэпа удушающим приёмом. Бойцы обеих команд скопились вокруг, но Кэп хрипя показал жест «Никому не вмешиваться». По плечам Адама46 текут струи крови. Шокированные игроки Синтемы оттаскивают своего обезумевшего тафгая в сторону. На медиакубах47 горят цифры 52:49 в пользу Механикса. Истекают последние секунды. Сирена! Всех с победой Механикса! Концовка выдалась нервная…

— После этого наш стафф48 залил шею Кэпа густой пеной, и его увели в раздевалку. Я видел то же самое, что и все, — проговорил Зак.

— И всё? Эй, мы же договаривались! Мне нужны инсайты, — возмутился я столь малому количеству деталей. — Ты пойми, я один против всей этой «фастфудной» журналистики, которая хайпит и публикует чушь с кликбейтными заголовками, не думая…

Если бы у меня был визор, то я бы понял это быстрее. Я взял со стола очки Зака и попробовал посмотреть через них на него. Они были защищены от посторонних, и я бросил их на место.

— Что ты делаешь? — спросил Зак.

— Хочу понять, назначено ли для тебя дерби, — признался я.

— А чего не спросил? — Зак откинулся на спинку сиденья. — У тебя что, нет визора?

— Эрика разбила, пока я шёл сюда, — тихо сказал я, испытывая стыд.

— Ты шёл с Эрикой? А где твой аэрокар? Я надеялся, ты подбросишь меня домой, я собираюсь напиться чёрных, — Зак сделался серьёзным. — Ты принёс посылку?

— Сначала ты ответь, — я настаивал.

— Так я не услышал вопроса, — лицо Зака казалось тёмным от проступающего синяка. Он то и дело закидывался синими обезболивающими капсулами.

— Кто вызвал тебя на дерби? — наконец спросил я.

— Никто. Я сам вызвал. Это будет в День Сорванных Флагов. Против Трэшера. — Зак был будто в сладкой полудрёме.

— Дарвин бы тебя! Ты сам? Почему в День Сорванных Флагов? Он же тебя убьёт, — я был в шоке. Ещё никогда не слышал о такой глупой ошибке. — Хотя Томми всё равно сделал бы то же самое…

Вербальный отказ от дерби означает поражение.

Игнорирование вызова на дерби означает поражение.

Неприбытие на дерби означает поражение.

Вызов, произнесённый вслух, тут же попадает в систему Евы и отображается в визоре участника дерби в виде красной точки в углу. В День Сорванных Флагов количество дерби для фанов не ограничивается, однако бойцы команд МЛЭ могут принять участие лишь в одном поединке. Если претендентов на бой несколько, то предпочтение достанется тому, чей рейтинг выше. И самое важное. Дерби в День Сорванных Флагов отличается тем, что не возбраняется, а даже приветствуется смерть оппонента49.

— Мда… Я, конечно, хотел получить сенсацию, но не ту, в которой моего нового информатора убивают в первый же День Сорванных Флагов.

— По статистике, ещё до Дня Сорванных Флагов он вызовет кого-то с более низким ID. Тогда дерби отменится. — Зак, кажется, был уверен в том, что говорил.

Теперь ясна природа его спокойствия.

— А ты, я смотрю, полагаешься на статистику? — я был впечатлён его выдержкой.

Зак улыбнулся. Я решил, что он издевается над тем, что моё сознание ещё не до конца окрепло от «Кикиморы», кичась дерби-меткой от самого Томми Трэшера. Мы раскатисто рассмеялись.

— Вернёмся к сути. Что с Кэпом? — я постарался сделать серьёзный вид, чтобы Зак не отвлекался.

— Да вроде ничего. Тот тафгай, Блейзер, укусил его в шею. Но после матча Кэп толкнул речь в раздевалке. Сказал что-то вроде: «Благодаря всем вам я одержал очередную победу во благо нашего Великого Клуба». Прикинь? Он говорил это, стоя на одном из жёлтых ящиков с 1 000 тоннами калькуттского допинга. А потом приказал всем жрать эти капсулы горстями, так как, по слухам, на матч с Детройтом Совет Ветеранов поставил три наших транспортных дирижабля против новой модели их глайдеров.

— И это всё? — фыркнул я.

В клубе «Минус» показывали новости тура МЛЭ. Ведущие обсуждали дебютный гол Зака Лисбера и иные игровые ситуации прошедшей игры.

— Ментор Зака Лисбера был соккером, который покинул МЛЭ, когда Заку было всего шесть сезонов. Зак скитался по окраине Барселоны, стараясь выжить… Это всё, что нам о нём известно.

— И это всё? — вторил мне в унисон диктор стрим-канала.

— Больше в профайле ничего нет, посмотри сам, Сэм, — оправдывалась его напарница.

— Это так странно… Зак Лисбер — большая загадка и большая надежда Механикса… Переходим к обзору других поединков.

Включили канал «NumberOne»:

— Через 25 минут после вылета из Синтемы аэробус Механикса приземлился на вечерней Красной площади. Люк открылся, и уставшие игроки начали сходить по светящимся красными огнями ступеням. Всё до горизонтаусеяно миллионами фанов в красных дождевиках в ярко-алом зареве закатывающегося солнца. Крики, шум, вспышки фотокамер и кружащийся рой дронов.

Бойцы Механикса, только что отыгравшие тяжёлый поединок, смогли заставить себя улыбнуться. Томми и АТэ держали огромные бутыли с Чёрч Колой. Выйдя к толпе, бойцы прыгали и кричали. Хлопнул салют с красными огнями. Всюду сверкали красные неоновые лазеры.

На экранах клуба «Минус» довольный Адам «Кэп» Смит повторял свою речь после возвращения.

— Фаны Механикса! Это ваша победа! Мы сделали это для вас! Сами мы никогда не съедим столько допинга, — Кэп смеялся собственной шутке сильнее других. — Энергия каждого фаназаставляет московские аэробусы взмывать вверх! Всех с победой! Скажите спасибо АТэ, благодаря ему посылки с калькуттским допингом начнут разлетаться уже сегодня50! И помните: за попытку сбить почтовый дрон, дабы полакомиться чужим допингом, вы будете наказаны.

Кэп выдержал паузу, давая армии фанов утихнуть. И вдруг помрачнел, опустил взгляд в землю.

— В моменты победы и ликования я всегда вспоминаю тех, кто помог мне и доверил стоять сейчас перед вами. Каждый из вас достоин быть на моём месте…

«Мы любим тебя!», «Кэп — лучший!», «Номер один!», — кричали из толпы.

— Не ждите, что кто-то проживёт вашу карьеру за вас. Лучший номер всегда впереди — идите и берите его прямо сейчас!

Море фанов забурлило кровавым потоком. Облака окрасились в красный от тысяч неоновых огней.

Пару слов, конечно же, вставил и Томми Трэшер.

— Самое великое благо — не слава и богатство, а верные фаны, которые ждут тебя на площади твоего клуба и ликуют вместе с тобой после триум…

Речь главного конкурента Кэпа за лидерство в клубе оборвали, заменив кадрами корпуса аэробуса, нагретого калькуттским солнцем и стремительным перелётом. Металл шипел и дымился от капель дождя. В небо с грохотом вздымилась гигантская свето-дымовая фигура Кэпа, летящего в небо. Она была настолько огромная, что сперва весь горизонт заполонила рука, вытянутая вперёд, затем улыбающееся лицо, далее — грудь с буквой «М». Гигант выглядел одновременно величественно и жутко. Чрезмерно пафосно, но, надо признать, пробрало до мурашек51. Даже бойцы команды замерли, глядя на этого красного исполина, медленно и неуклюже летящего вверх.

Уставшая команда, пробираясь по узкому живому коридору, тонкой струйкой направилась в «Кремль» — тренировочную базу Механикса со времен пластиковой эры. Бойцы хлопали по ладоням счастливчиков, тянущих руки.

— Ладно, новичок. За тобой долг! — я погрозил Заку пальцем. — Знания — сила, понимаешь? Мне нужны инсайты52.

ПРП-морф в виде визора лежал на столе прямо передо мной. Я аккуратно пододвинул его к Заку. Кончиками пальцев я почувствовал, как морф резко потеплел и стал тяжелее. Лисбер удивился, выпрямился и взял устройство в руки. Морф обхватил его запястье, превратившись в браслет, – у Зака перехватило дыхание.

— Пока глухо, Солл, — ответил Зак.

— Да ладно тебе, Зак! Я независимый журналист, а не писатель. Мне нужны факты.

— Пока пасс. Я в клубе всего два дня, — не поддавался Зак Лисбер.

В его пальцах мелькнула очередная цветная капсула. Я загипнотизированно уставился на незнакомый допинг. Интересно, предложит ли он его мне или опять выбросит на пол? Ох, как хотелось попробовать…

- Какого цвета Черч Кола, знаешь? – неожиданно отвлекся я. Он не знает. - Фиолетовая. А почему? Потому что ее делают в Гринланде. Это стратегический продукт, призванный нас любить чужой клуб.

— продолжал я, стараясь сохранить ясность ума. — Ты заметил, что никто на всех наших каналах, — я указывал пальцами вокруг себя, — не улыбается, тринадцатый?

— Как-то не обращал внимания. Вернее, не смотрел ни секунды, — Зак начал уставать от скорости моей речи. Он крутил капсулу в пальцах.

— На большинстве каналов МЛЭ позитив не в тренде, ведь целевая аудитория в прямом смысле слова борется за свою карьеру и не хочет видеть, как кто-то ржёт. Ты врубаешься?

— Просто смех или улыбка маскирует обман и презрение. Если тебе улыбаются, значит, хотят причинить вред так, чтобы ты этого не понял, — ответил Зак.

— Верно! Простая улыбка может спровоцировать агрессию у зрителя. От этого все хмурые на экране. Но твоя ухмылка после забитого гола — это было что-то новое! Я не удивлён, что Томми… ну, ты понял.

Я было вскочил с места и разочарованно плюхнулся обратно.

— Тот ролик про девочку-кролика… Хакеры вшивают свой сигнал в официальные показы. По каналам наших лидеров такое бы и под пытками не стали транслировать. Знаешь почему?

— Потому что она круче них? — Зак немного оживился, когда речь зашла о Роббит.

— Именно! Новое лицо! Яркое и несистемное. У неё нет собственного канала, у неё не берут интервью круглые сутки. Она идеальна, потому что её не существует в нашей парадигме.

Я повеселел, видя живой отклик в глазах Лисбера.

— Кэп написал 17 книг о своей биографии. Он у всех уже в печёнках сидит. И никакой Зал Славы, Дарвин их дери, не избавит Москву от этого пафосного придурка. А тут появляется девица из ниоткуда, вытворяет невероятные кульбиты и крушит рожи всем в элитных дистриктах. Фаны от неё с ума сходят.

Я немного забылся и чуть было не начал кричать на весь клуб «Минус», но вовремя снизил тон.

— В Зал Славы никого не берут уже 20 сезонов! От этого «грязная игра»53 только усиливается. Фаны сходят с ума от отсутствия социального продвижения. Поговаривают, что даже в Совете Ветеранов назревает раскол. Некоторые из них до сих пор верят, что всё под контролем, другие решили действовать более радикально.

— Как? — спросил Зак.

— Зак, Дарвин бы тебя побрал, откуда я знаю? Если тебе интересно, что я думаю… Я считаю, что Зала Славы, возможно, уже не существует. А может, его никогда и не было, и это мистификация…

— А куда он, по-твоему, делся? — заинтересовался Зак.

— Не знаю. Мало ли что могло произойти в космосе? Может, столкнулся с астероидом, а может, улетел в другую галактику. А мы их даже увидеть с МЛЭ не можем… Ни один телеобъектив на самом большом зуме его не увидит. И самое смешное — мы ведь даже не знаем, как он выглядит.

От мыслей о чём-то таинственном моё сердце начало биться быстрее. Я помолчал, осознавая, что неслабо одурманен допингами.

— Знаешь, моя мечта как репортёра, цель всей моей жизни — узнать, что случилось с «Залом Славы».

— Это хорошая цель, Солл, — кивнул Зак и положил капсулу на стол. Кажется, он занервничал. — Здесь становится слишком тесно, я выйду подышать. Отвечу на один вопрос о себе. Эксклюзивно для тебя. Если что-то узнаю, расскажу. Устраивает?

— Тогда начнём с детства. Расскажи о своих самых ранних воспоминаниях. Кто был твоим ментором?

Зак Лисбер кивнул и скрылся в толпе. Я тут же схватил оставленную им капсулу, но проглотить её не успел. В бар бойко вошла группа «Красных Ромбов». Я узнал их. Некоторых помнил в лицо. Они были одеты в такие же красно-чёрные майки, как и все прочие. У одного даже был принт с перечёркнутой литерой «М», символикой бара «Минус». Их могли выдать лишь визоры последней модели. В центре компании шёл здоровяк с голым торсом.

— Доброй ночи, Гонзо! — я сразу узнал голос Кэпа.

Мой мозг многократно пронзили длинные спицы. Кэп натянул на лицо рыжую бороду. Его номер был скрыт. Но я заметил странную деталь – его бровь немного кровоточила.

— О! Кэп, таки решил дать интервью стороннему каналу? — я проглотил капсулу Зака. Если Кэп увидит марку допинга, то поймёт, что я контактировал с кем-то из бойцов команды и решит, что я шпион…

— У нас в команде завелась крыса, — выпалил Кэп. — Внутренняя информация продаётся в сети наравне с 3D-дисплеями, гелем для мытья и выпивкой… — Он с отвращением оглядел бар. — Похоже, ты такой нудный, что твой собеседник кажется смылся.

Я вздрогнул. Наверняка Зака уже взяли.

— Перебрал на радостях немного! — я растянулся в широченной улыбке. — У меня, конечно, нет таких капсул, как у бойцов Механикса, но и с «Последнего танца»54 хорошо уносит. Решил посидеть здесь, пока не отпустит. Мне, видишь ли, визор разбили…

Кэп опустил руку в карман.

Я бы точно завизжал от страха, если бы не капсула, оставленная Заком. Она была ещё мощнее «Кикиморы». Интересно, как она называется? Я проглотил её, даже не успев рассмотреть. Кэп достал золотой допинг-кейс и вытряхнул мне в ладонь «Радужного слизня».

— Дарвин бы меня подрал! Это же «Радужный»…

Я завопил от счастья на весь бар, но Кэп дал мне крепкую оплеуху. Ноги подкосило так, что я чуть не упал. Онемел, будто меня схватили за горло и подвесили на торчащий из стены болт.

— Ты что, хочешь, чтобы все здесь в очередь выстроились? — прошипел Кэп.

Я взял себя в руки, но «Радужного слизня» оприходовал незамедлительно, втянув его губами.

— Дарвин! Зачем же прямо в ухо то?55 И вообще, разве сегодня можно вступать в драку? — я зажал ухо ладонью.

— Драку? Поверь, Гонзо, я не вступал с тобой в драку. Да и вообще, я придумал это правило для вас, а не для себя. — Кэп явно устал смотреть на то, как я паясничаю.

— О, это важное уточнение… — «Радужный слизень» начал бороздить моё сознание. Всё стало ярче, агрессия больше не воспринималась, как что-то негативное. Я думал, что кровь — это просто сладкий сироп в составе Энерджи Колы. Я слизал её со своей ладони, уверенный, что она вкусная.

— Гонзо! Гонзо! — Кэп потряс меня за плечо. — Ребята, выводите его. Кажется, зря я дал ему «слизня».

***

сЦЕНА В душе, где все члены команды моются вместе никак не проявляя внимание друг к другу.

- Иногда думаю, что зря мы отказались от денег. Якобы лишь их отсутствие делает фана целеустремённым. Они говорят, что надо бороться с надеждой в сердце, а не с деньгами за пазухой…

- Наличие денег тормозит желание к развитию личности, а их отсутствие мотивирует развиваться – продолжил известную всем с детства мысль Зак.

Трэшер говорит о том, что Синтема слила матч, так как задолжала Механиксе. Многие не верят. Ругаются, спорят. Кэп останавливает ругать, сказав, что лично купил матч, так как Механиксе нужны очки в погоне за Нью Йорком. Трэшер Нападает на него, за такое тупое командование, типа они и сами могли победить, без подачек.

- Всё Адам, хватит! — Трэшер поймал дронов как надоевших мух и смял одного за другим. — Ты сегодня показал отличную игру, но давай для начала просто доберемся до базы и отдохнем.

- Ты устал, Томми? Я смотрю вы тут все перетрудились да?

- Да пофиг мне на игру! Я вот смотрю на ваши лоснящиеся рожи. Где синяки, где ссадины, швы на бровях? Самодовольные мажоры. Когда я был на ваших номерах, я рвал себе зад, чтобы подняться выше. А вы, сидите тут и лижете мне жопу… Я всю вашу карьеру жду от вас вызов. Но так и не виду среди вас достойного сменщика.

- Адам, не заводись - вступился Шалтай.

- Заткнись! Ты сколько очков забил этим укуркам? Два? У тебя вообще нет права вякать!

Notes

[

←1

]

МЛЭ — Мировая Лига Эргобола.

[

←2

]

ПРП — персональный робот-помощник.

[

←3

]

[

←4

]

Тафгай (термин из хоккея) — игрок, специализирующийся на защите своих партнёров по команде, чаще всего в драке.

[

←5

]

До описываемых в романе событий спорт был игрой, а спортсменов называли игроками. В описываемых далее событиях автор намеренно избегает сравнения спорта с игрой, а спортсменов называет бойцами, так как для героев спорт является частью мироустройства.

[

←6

]

Ева — нейросеть, которая контролирует справедливость во всем мире МЛЭ.

[

←7

]

Слабак на сленге мира МЛЭ.

[

←8

]

В мире МЛЭ понятия тафгай и паркурщик заменили гендеры. Население не делят по половому принципу, но различают по типу сложения фигуры, степени накаченности тела. Большие и тяжелые — тафгаи, легкие и ловкие — паркурщики.

[

←9

]

[

←10

]

Ментор — фан, берущий на себя обязанность тренера-опекуна над юным подопечным.

[

←11

]

Окраина — вся прочая бедная территория клуба, находящаяся за пределами богатого Центра.

[

←12

]

В мире МЛЭ тур равен двум неделям.

[

←13

]

Допинг — питательные капсулы и таблетки, которые в мире МЛЭ заменили еду.

[

←14

]

Рампа — игровое поле для Эргобола с углублённой площадкой и округлыми стенками по всему периметру.

[

←15

]

Личный стрим канал лидера Механикса Кэпа.

[

←16

]

Так в мире МЛЭ называли 21 век.

[

←17

]

Популярное ругательство в мире МЛЭ, прославляющее естественный отбор и эволюцию сильных и приспособленных.

[

←18

]

Фаны, обслуживающие стадион. Как правило, это бойцы с более низкими номерами, претендующие на попадание в состав команды.

[

←19

]

В мире МЛЭ совещательный орган, который есть в каждом клубе.

[

←20

]

Специальная обувь для эргобола, позволяющая парить в 10–30 сантиметрах над поверхностью пола.

[

←21

]

[

←22

]

Переход бойца/фана, из одного клуба в другой.

[

←23

]

Энергетический допинг чёрного цвета, славящийся резким снижением страха.

[

←24

]

Энергетический напиток от англ. слова Charge — заряд.

[

←25

]

Самый мощный успокоительный синий допинг. допинг в виде таблетки, расслабляющий сознание.

[

←26

]

Отсылка к хоккейному клубу Сиэттл Кракен.

[

←27

]

Чёрный допинг увеличивает силу и агрессию.

[

←28

]

Специальный допинг от укачивания во время перелетов. Меняет негативные ощущения на положительные. Стабилизирует нервную систему в условиях турбулентности. Кстати, укачивает при перелетах только неопытных пассажиров, что говорит о том, что Мэтт Солл лишь недавно начал путешествовать на летающем транспорте.

[

←29

]

Отсылка к московскому Спартаку, логотип которого представляет собой красный ромб.

[

←30

]

Все заведения Механикса стремились придумать себе название на букву «М».

[

←31

]

Болельщики, поддерживающие одного любимого спортсмена заметно сильнее остальной команды.

[

←32

]

[

←33

]

Идея с цветами и названиями допингов автор взял из книги Джеффа Нуна «Вирт», где герои клали в рот цветные перья.

[

←34

]

Главное средство коммуникации. Очки с дополненной реальностью, в мире МЛЭ заменяют собой смартфон.

[

←35

]

[

←36

]

Вымышленное имя, отсылка к персонажу из сериала «Во все тяжкие» Уолтеру Уайту по прозвищу Хайзенберг.

[

←37

]

Так в мире МЛЭ фаны неофициально называли неопознанную девушку-тафгая, соединив слова Robot — Робот и Rabbit — Кролик из-за её маски на лице, напоминающей это вымершее животное.

[

←38

]

Короткая бита для игры в эргобол. Способна создавать собственное электромагнитное поле для ловли и удержания мяча в невесомости.

[

←39

]

Сверхагрессивный фан, провоцирующий окружающих с целью ввязаться в драку.

[

←40

]

Автор ссылается на эксперимент над крысами «Вселенная 25».

[

←41

]

Так в мире МЛЭ называют детей примерно до 16 лет.

[

←42

]

Один из двух клубов МЛЭ в освободившейся ото льда Антарктиде.

[

←43

]

Так на сленге МЛЭ фаны называют команду Механикса.

[

←44

]

Реальная история автора. Ноги распухали, конечно, не от глайдеров, но из-за этого он действительно не застегивал ботинки.

[

←45

]

Часть игры Эргобол — голографическая отметка, коснувшись которой команда получала различные бонусы. Бонус появлялся в любое время и в любом месте на площадке.

[

←46

]

Настоящее имя Кэпа — Адам Смит.

[

←47

]

Медиакубы

[

←48

]

Персонал команды, обычно фаны с номерами от 19 до 40.

[

←49

]

Аналог фильма «Судный день».

[

←50

]

АТэ отвечает за логистику Механикса, в том числе транспорт и почту.

[

←51

]

Этот перформанс приснился автору во сне, во время написания книги.

[

←52

]

Сливы новостей и слухов изнутри команды.

[

←53

]

Так называют несоблюдение принципов честной спортивной борьбы, т.е. убийства, физическое численное превосходство, использование запрещённых средств, сокрытие личности.

[

←54

]

Название «Последний танец» взято из шестисерийного документального фильма о легендарной баскетбольной команде Чикаго Буллз 90-х годов.

[

←55

]

Отсылка к Бойцовскому клубу.