Деревня Лушинки

Глава 1. О веровании и обмане

– Младан, поди сюда! – прозвучал из дома голос матери.

Оставив топор в чурке, я утёр со лба пот и направился к дому. Под ноги кинулся кот, визгливо мяукнув и словно ругая меня за нерасторопность. Я попытался пнуть наглеца, но промахнулся, лишь задев его по касательной, за что получил очередную порцию возмущений от животинки. Разозлившись, замахнулся и послал вдогонку наглому животному лапоть, правда, сам оставшись без обуви. Зато возмущённый визг стал достойной наградой.

– Младан, долго мне ещё ждать? – послышался раздражённый голос из избы.

Посетовав на потерянный лапоть, допрыгал на одной ноге до двери и распахнув её, сразу же наткнулся взглядом на мать, стоящую уперев руки в боки. Выглядела она озадаченной и даже немного растерянной, словно внезапно что-то вспомнила.

– Как с дровами закончишь, корову отведи Деяну. Он давеча спрашивал, – произнесла она, бросив хмурый взгляд на мою босую ногу.

– Так Деян с утра отбыл в соседнюю деревню, – решил я напомнить матери, которая подняла на меня удивлённый взгляд.

– Разве сегодня? – с сомнением произнесла женщина, задумавшись. – А я всё думаю, о чём могла забыть.

– Точно сегодня, – подтвердил я, кивая и почёсывая необутой ногой другую.

– Тогда поведёшь туда, – решительно проговорила мать, садясь на стул и устало поправляя на голове платок. – Должны были ещё до его отъезда отдать. Да подзабыла я совсем.

– До вечера не ворочусь, – я посмотрел в окно, отмечая, что день клонится к закату, а до соседней деревни как минимум пара часов быстрым шагом. А уж с коровой ещё больше.

– Переночуешь у него, а завтра воротишься, – наказала мать, поднимаясь. – И не забудь к Благославу зайти. Оберег даст на дорогу.

– Да он путного никогда ничего не давал. Тряпьё одно, – отмахнулся я. – Так пойду.

– Вот что с тобой делать? Все к Благославу ходят, а ты нос воротишь, – всплеснула она руками с недовольством взглянув на меня.

– Глупости всё это. Лишняя ноша и только, – попытался настоять на своём, упрямо поджав губы.

Но матери всё равно удалось убедить меня взять хотя бы семейный медальон с зеркальцем, в защиту которого веровали все в семействе. Спорить не стал, чтобы не расстраивать мать, да и терять время на пустые разговоры было себе дороже. Выхватив протянутый медальон, нацепил его на шею и спрятал под ворот рубахи.

Сборы не заняли много времени. Дольше лапоть искал, чем корову из хлева выводил. Собрав нехитрый скраб, попрощался с матерью и двинулся в дорогу.

Короткий путь до Раньки, соседней деревни, лежал через лес, но бродить по чаще с коровой было небезопасно, поэтому пришлось свернуть на общественный тракт, которым пользовались все сознательные селяне. Я понимал, что эта дорога увеличивала путь вдвое, но зато идя по ней, можно было не беспокоиться о хищниках. Да и тащиться по узкой тропинке, огибая разросшиеся ветви деревьев, со скотиной на привязи, то ещё удовольствие.

Выбрав для себя длинный путь, я уже морально был готов провести ближайшие часы в скуке. Попутчиков точно не предвидится, хотя бы потому, что все, кому нужно идти на такие расстояния, делают это с утра пораньше, чтобы успеть обернуться до темноты.

Но мне неожиданно повезло. Преодолев всего четверть пути, я заприметил вдалеке сгорбленную фигуру. Казалось, что она и не движется вовсе, а просто застыла на краю дороги, словно каменное изваяние. Ускорив шаг, я приближался к странной фигуре, уже было решив, что вряд ли это кто-то живой. Слишком странно выглядит. Будто статуя, на фоне накренившегося, старого дуба, чьи обугленные ветви лишь чудом не рассыпались в труху.

Холодок пробежался по спине, заставив поёжиться и насторожиться. Ухватившись покрепче за верёвку, накинутую на корову, вытянул шею, стараясь получше разглядеть, что же это такое. До слуха долетели еле слышное кряхтение и старческое бормотание, моментально прогнав малейшие опасения и позволив расслабленно выдохнуть. Всего лишь старуха. Это ж надо так притаиться.

Пожилая женщина, еле стоящая на ногах, выглядела старше дубе раскинувшегося позади. Она двигалась очень медленно, с трудом переставляя свои трясущиеся конечности, невпопад потряхивая головой почти в такт каждому крохотному шагу.

Даже я с коровой двигался быстрее, чем невесть откуда взявшаяся попутчица.

– Здравствуй, бабуля, – громко произнёс я, поравнявшись с ней.

– И тебе не хворать, милок, – еле вздрогнув, скрипучим голосом ответила бабка, поворачивая в мою сторону свою седовласую голову. – Куда ж ты так поздно путь свой держишь? – Вперившись в меня внимательным взглядом чёрных как смоль глаз, поинтересовалась она.

– В Раньки, бабушка. – ответил я, забеспокоившись за старушку, которая, судя по стоптанным лаптям, уже давно в дороге.

Интересно, откуда она? Не с нашего села точно, может, гостила у кого из соседей? Да кто бы её выпустил из избы на ночь глядя? Странно…

– Может, составишь мне компанию? Вышла совсем поздновато, боюсь дотемна не успеть. А вместе не так страшно. – поправив выбившуюся из-под платочка прядь, предложила она.

– Ну почему бы и не составить. За разговорами время пролетит незаметно, – согласился, понимая, что бросить старушку одну, не смогу. – А вы бабуль дойдёте?

– Дойду. Не беспокойся обо мне. Это я передохнуть немного решила. Тебя задерживать не стану, – откликнулась она, и в самом деле прибавляя шаг.

– Опасно одной в потёмках ходить. Что ж вы ни с кем не попросились-то? По утрецу и телеги ездят, могли и докинуть.

– Да чегось опасно-то? Волки-то на тракт не хаживают. А в лес я и сама ни ногой. А то вдруг ещё не туда сверну. Небось слыхал о деревеньке-то блуждающей? Вот где страшно оказаться.

– Деревеньке? Что за небылица такая? – удивился, ожидая, что старуха будет опасаться, как раз диких зверей или просто в лесу заплутать.

Видимо, она недалёкая, раз про деревню какую-то вспомнила. Опять бабские выдумки, которыми любит раскидываться Благослав. Вот он горазд на всякие сказки, пугающие и детей, и особо впечатлительных старух. Да и мужики иногда слушали его россказни, развесив уши, да разинув рты. Но в тех словах и доли правды не было – одно враньё. Я поэтому не любил Благослава, который придумывал всё что угодно, лишь бы к нему за оберегами обращались. А он только и знал, что просить за них всякие блага себе. Обманщик проклятущий.

– Неужто не слыхал? Так я тебе сейчас поведаю, – странным образом воодушевилась старуха, приосанившись. И взгляд у неё словно загорелся от предвкушения. Мне и хотелось бы отказаться от очередной байки, в которой снова не будет ни слова правды, лишь слухи да домыслы, но делать было всё равно нечего, а за разговорами и дорога покажется не такой далёкой. Намотав на кулак верёвку, я приготовился слушать, и даже заинтересовался, когда бабка начала свой рассказ издалека.

Глава 2. О любви и предательстве

«То были времена неспокойные. Разбойные нападения были частым явлением. И если необходимо было отправиться куда-то, то нанимали полно охраны, даже если ценного ничего и не везли. Да богатства и особо не интересовали мерзавцев, околачивающихся в лесной чаще. Нападали на всех без разбора, лишь бы поглумиться нам бедными людьми. Девок насильничали на глазах мужей, над стариками издевались, да и детьми не гнушались. Могли и принудить к чему запретному, на что охотно соглашался сельский люд, в надежде спасти свою жизнь. Это сейчас разбойников почти нет, а основные тракты патрулируются даже между деревнями, и единственная опасность медведь шебутной, али волк голодный. Но тогда зверей не так боялись, как лихих людей.

Вот в то самое время и жили Бояна и Тихомир, что с детства были не разлей вода. А когда выросли, дружба их перешла на другой уровень и задумали они пожениться. Да только Бояна хотела свадьбу как в городах, с платьем, у которого весь ворот жемчугом расшит.

Разве мог Тихомир отказать своей возлюбленной? Нет конечно! Но в те времена жемчуг был уж больно дорогой и редкий. И добыть его обычному юноше было бы не под силу. Может, и не случилось бы всей этой истории, если бы неслучайность.

Начали поговаривать, что если дойти до реки Изюмка, то можно там найти знахарку, которая укажет дорогу к тому, что ищешь, но только если помыслы твои чисты. Глупость несусветная и мало кто в это верил, но Тихомиру не был и свет мил, если Бояна грустила. Поэтому он и ухватился за эту историю, рассказав о ней своей возлюбленной. Девушка, конечно, обрадовалась, сразу поверив в историю о знахарке, и поддержала Тихомира, решив отправиться вместе с ним к реке.

Так и отбыли молодые однажды утречком, надеясь вскоре вернуться в родное село. Ох, как только матери их не отговаривали, но к несчастью, оказались бессильны. Словно чувствовало материнское сердечко, что беде быть. Да только остановить своих детей не смогли.

Река по рассказам деревенских была не так и далеко, но проблема была в густом непроходимом лесу.

Нашли они следопыта одного, и он согласился довести до Изюмки, правда, обсмеяв Тихомира и Бояну, когда узнал, для чего они в лес рвутся. Но влюблённые даже не обратили на это внимание, грезя о жемчуге и скорой женитьбе.

Да только как бы ни был опытен следопыт, но от встречи с разбойниками уберечь не смог. Лишь в последний момент успел крикнуть, чтобы спасались, в следующее же мгновение лишившись жизни от удара мечом.

Молодые, в страхе бросились бежать куда глаза глядят, продираясь сквозь густые заросли и подгоняемые громкими криками, оставшихся позади мерзавцев. Разбойники не спешили, зная, что далеко парочка не убежит, поэтому лишь изгалялись над Тихомиром и Бояной в красках расписывая, что с ними сделают.

– Девка моя, – выкрикнул грязный мужик с колтунами на голове, который, кажется, в жизни не видал ни воды, ни мыла. Его широкий рот с почерневшими зубами выкрикивал омерзительные вещи, пугая девушку до слёз. – Хватит бежать, красавица! А то я могу разозлиться и не буду так ласков, когда поймаю. Всё равно тебе не спрятаться, придётся ноги раздвигать перед всеми по очереди! Ты не бойся, от этого ещё никто не умирал.

– А парня твоего заставим, смотреть на всё это! Пусть он порадуется напоследок, – прогоготал кто-то, вторя своему главарю.

И чем больше кричали разбойники, обещая молодым жуткий исход, тем больше сил находили в себе Тихомир и Бояна, на спасение. Бежали, не обращая внимание на ветки, царапающие руки и лицо, истоптанные лапти и сбившееся дыхание.

Но словно злой рок вмешался. Бояна споткнулась и упала, выпуская руку Тихомира. Разбойники настигали, словно чуя близкую добычу. А Тихомир, неожиданно остановившись на мгновение, окинул упавшую девушку сочувственным взглядом и вновь кинулся бежать, оставляя бедняжку на растерзание мерзавцам.

– С тобой развлекутся и отпустят, а меня убьют, – кинул он напоследок любимой, словно пытаясь оправдать свой поступок.

Но Бояна словно не услышала его, смотря вслед убегающему парню широко распахнутыми от ужаса глазами. Не сразу она поняла, что её предали, лишь спустя пару мгновений до неё дошёл смысл слов жениха, когда грубые голоса разбойников стали слышны совсем близко.

Девушка не хотела быть игрушкой грязных мерзавцев. Сама мысль о том, что её ждёт, разрывала душу на части. Собравшись с силами, она вскочила на ноги и бросилась в сторону лесной чащи, пообещав себе, что будет бороться за своё тело и жизнь до конца. Бояна бежала, проклиная Тихомира. От былой любви не осталось и следа, лишь слепая жажда отмщения за предательство.

– Дай, бог, выживу, – прошептала она, мча сквозь густой лес. – Выживу и за всё отплачу!

И вдруг, словно кто-то услышал её мольбы, даря шанс на спасение.

За деревьями показались высокие деревянные ворота, которые были приветливо распахнуты, словно приглашая в неизвестную деревеньку, окружённую высоким, частым забором.

Девушка обрадовалась и из последних сил, вбежала внутрь, услышав, как ворота за её спиной со скрипом закрываются, отрезая её от леса и разбойников.

Обернувшись, она увидела, как перед носом её преследователей, появляется непреодолимая преграда, спасающая от верной гибели. Испуганная и израненная, но живая девушка, упала на землю и разрыдалась, благодаря бога услышавшего её мольбы».

– И это всё? – поинтересовался я, не понимая, чего так бояться этой деревни, если она, наоборот, помогла девушке спастись.

– Ох, милок. Не всё, – ответила старуха, закашлявшись и часто заморгав. Потерев лицо дрожащей рукой, она обернулась ко мне. – Нет у тебя случаем зеркальца? А то в глаз что-то попало, не могу понять, что, – проговорила старуха, продолжая моргать и потирать слезящийся глаз.

– Да есть, бабуль. Держи, – без задней мысли я снял с шеи мамин зеркальный оберег, протягивая его рассказчице. Старуха проворно забрала протянутое, всматриваясь в своё изображение и что-то шепча себе под нос.

– Ну и что же было дальше? – приготовился я слушать продолжение, заинтересовавшись историей.

– Ну слушай, милок, – ответила старуха, усмехнувшись.

«Бояна рухнула на землю в тот же миг, как закрылись врата. Ноги её ослабли и подкосились от пережитого страха и неожиданного спасения. Она горько заплакала, и от облегчения, и от заболевшего в миг сердца, вспомнив о предательстве жениха. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем девушка утёрла слёзы и поднялась на ноги, решив пройти дальше вглубь деревеньки, чтобы найти кого-нибудь из селян.

Сделав всего пару шагов, она с тревогой отметила, что звенящая тишина вокруг была уж очень пугающей. Не бывает такой тишины в деревне, где живут люди, лают собаки, а двор полон скотины. Даже ни одна птичка не пела поблизости. Только шорох суховатой травы, на пыльной земле, да шелест листьев на высоких деревьях.

Несмотря на странности, Бояна, еле передвигая ноги, шла дальше, заглядывая в каждый двор и отмечая лишь запустение и тишину. По первости она боялась идти в дома, звать кого-то и без спросу открывать двери. Но пройдя в одиночестве мимо двух-трёх домов, всё же решилась заглянуть в чужое жилище. Бояна прошла к первому попавшемуся дому, с опаской приблизившись к порогу полуразвалившейся избы и отворила дверь.

В лицо девушки ударил жуткий смрад, заставивший глаза заслезиться, а скудный завтрак попроситься наружу. С трудом пересилив себя, она зашла внутрь, стараясь не дышать.

Дверь за спиной резко захлопнулась, оставляя Бояну в полной темноте. И как не пыталась девушка выбраться, толкая хлипкую на вид дверь, та не поддавалась.

Страх обуял с новой силой, а глаза ещё сильнее заслезились, но она смогла взять себя в руки и сделать пару шагов вглубь небольших сенцев.

Недолго пришлось бродить Бояне в темноте. Сделав всего два шага, она нащупала шероховатую поверхность следующей двери. И хотя страх сковывал и без того ослабшие конечности, страшнее всё же было оставаться в темноте, без возможности выйти.

Решительно распахнув скрипучую дверь, девушка прошла в захламлённую комнатку и растерянно огляделась по сторонам. Здесь было светлее, но недостаточно, чтобы осмотреться полностью. Да и смрада было ещё больше. Бояна зажала нос рукой, стараясь дышать ртом, но находиться здесь было выше её сил.

Не сразу она осознала, что тишина больше не являлась её спутницей, ударив по ушам жужжанием мух, доносившимся из дальнего угла. И чем ближе подходила она к источнику звука, перешагивая через поломанные стулья и разбитую утварь, тем невыносимее становилась вонь.

Под ноги попался покатый осколок горшка, заставивший девушку оступиться и со вскриком полететь на пол. Бояна попыталась подняться, но её рука неожиданно угодила во что-то мягкое и липкое. Она растерянно поднесла ладонь к носу, чтобы уже в следующую секунду почувствовать мерзкий запах гнилья и увидеть как тягучие тёмные капли скатываются по её коже и падают на некогда белоснежный сарафан.

Бояна испуганно замерла, сдержав очередной приступ тошноты и медленно подняла глаза, взглянув в угол, где виднелись очертания человеческого тела. Торчащие обглоданные рёбра и погрызенная рука хорошо угадывались в полумраке комнаты. Девушку снова затошнило, она всхлипнула и торопливо поднялась, вытерев ладонь о подол сарафана. В то же мгновение неприметная дверь справа протяжно заскрипела, заставив Бояну вздрогнуть и дрожащей рукой зажать свой рот, дабы не дать себе вскрикнуть от увиденного. На пороге появилось нечто.

С виду человек, немного сутулый, обезображенный, но человек. Да только стёсанные до состояния клыков зубы, порванный до щёк разинутый рот, глаза навыкате, покрытые кровавыми венками и отсутствие носа, оставившее от себя лишь дырки с запёкшейся кровью, никак не могли украшать лицо обычного селянина. Существо имело длинные и худые словно веточки конечности и на удивление огромный живот, раздутый до невероятных размеров. Вместо волос на голове лишь слипшаяся пакля, в которой копошились белёсые опарыши.

В одной руке чудовище держало чью-то оторванную ногу, местами уже лишённую плоти. Широко разинув порванный рот, оно вцепилось зубами в добычу и противно чавкая, стало пережёвывать очередной кусок.

Бояна стояла, ни жива, ни мертва, дрожа от страха и омерзения, боясь не то, что пошевелиться, а даже сделать вдох. Казалось, что существо её не видит и не чувствует, но это продлилось недолго. Тварь замерла, и повела головой, словно, принюхиваясь своими дырками, служащими заменой носу. Тело чудовища задрожало в предвкушении, рот повело от наметившейся улыбки, а зубы плотоядно защёлкали.

Девушка поняла – существо её обнаружило. Медлить было нельзя. Ноги сами понесли Бояну к выходу. Вылетев в темноту сеней, она всем весом навалилась на запертую до этого момента дверь, и на счастье, преграда не выдержала, распахнувшись и выпуская бедняжку на волю.

Только тварь не отставала. Чудовище бросилось в погоню, вывалившись на улицу, оно неуклюже пустилось вслед за Бояной, тряся своим огромным брюхом.

Девушка неслась во весь опор, практически теряя сознание от ужаса, что захватил её сознание. Сбежав от разбойников и найдя спасение в деревне, она и не думала, что здесь её поджидает ещё большая опасность! Вернуть бы время вспять, она бы сама отдалась на растерзания мерзавцам, оставшимся в лесу, моля их о быстрой смерти.

Но теперь было поздно сожалеть, поэтому Бояна просто бежала. Неслась вперёд, пока ноги не вывели её на деревенскую площадь, где, к своему ужасу, она обнаружила целую толпу тварей, окруживших её неудачливого жениха. Тихомир, ища спасения, забрался на виселицу, вцепившись в перекладину между столбами и с отчаяньем отгонял от себя чудовищ с помощью небольшого кинжала, что всегда имел при себе.

Да только существам было плевать на безуспешные попытки Тихомира. Они стояли, глядя на парня плотоядными взглядами и ожидая, когда он выдохнется. Казалось, они были разумны и лишь посмеивались над глупым человеком, дни которого были сочтены.

Сзади раздалось невнятное мычание, вывившее растерянную Бояну из замешательства. Твари обернулись в её сторону, демонстрируя свои морды и обнажая острые клыки. Они неспешно стали наступать на девчонку, в то время как Тихомир вновь почувствовал надежду на спасение, радуясь появлению глупой девушки, которая в очередной раз послужила ему спасением.

Бояна же в ужасе пятилась, безуспешно опустошая свою походную сумку в поисках того, что могло помочь ей спастись. Но ничего не было. Слёзы ручьём потекли из девичьих глаз, в то время как руки беспрестанно перебирали содержимое сумки. Девушка осознавала, что помощи ждать неоткуда, особенно от Тихомира, который воспользовавшись случаем, слез с деревянной балки, намереваясь вновь спастись бегством от опасности, бросив бывшую невесту одну. Он предавал её вновь, даже не попытавшись помочь и уж тем более не делая попыток спасти бедняжку.

Чувство безысходности полностью завладело девушкой. Бежать было некуда. Твари неспешно приближались, желая загнать Бояну в угол и оттрапезничать доверчивой девушкой. Их руки тянулись к ней со всех сторон, сопровождая каждое движение пощёлкиванием кривых клыков. Глаза смотрели лишь на неё, скользя кроваво-красными зрачками по девичьему телу, выбирая кусок помясистее. Твари мычали, подбадривая друг друга, довольно тряся своими огромными животами и роняя на землю кровавую слюну, не в силах сдерживать своё голодное желание.

Отступив ещё на шаг, девушка наткнулась спиной на забор и замерла, и уже с полной безысходностью достала из сумки последний предмет, что затерялся среди остальных. «Лишь бы запомнить себя прекрасной и живой» – промелькнуло в её сознании, когда она открыла маленькое зеркальце, натыкаясь на своё отражение. В зеркале она увидела побледневшее лицо, с уставшим, обречённым взглядом и безграничной болью в глубине глаз. Вот и всё, хотела красивую свадьбу и любимого мужа рядом, а получила предательство и погибель.

Она смотрела на себя не в силах оторвать взгляда и всё ждала, когда острые зубы вопьются в её тело и начнут рвать живую и тёплую плоть. Но твари медлили. А Бояна боялась поднять взгляд и посмотреть, что же удерживает их от нападения, пока любопытство и слабая надежда на спасение не взяли над ней верх.

Оказалось, что твари настороженно замерли, с опаской косясь на зеркало в её руках. Чудовища, стали медленно отступать, пытаясь окружить девушку, сжимающую в руках обычное зеркало.

– Убери-и-и… убери-и-и… – неразборчиво подвывали они, протягивая свои тощие руки и стремясь дотянутся до девушки. Но Бояна поняла, что если уберёт зеркало, то умрёт в ту же секунду и упрямо замотала головой, впрочем, понимая, насколько предмет в её руках слаб. Стоит ей изменить положение руки и твари смогут накинуться на неё и растерзать в мгновение ока. И в её голове неожиданно созрел план спасенья, только вот не особо верилось, что с тварями можно договориться.

– Я приведу вам ещё! Людей! – побелевшими губами произнесла девушка, особо не надеясь на то, что чудовища ей поверят. – Не трогайте меня. Лучше… – прошептала она. – Отомстите за моё разбитое сердце. Воздайте ему по заслугам, и я буду служить вам до скончания веков, – она кинула полный ненависти взгляд в сторону убегающего Тихомира. Он ведь даже не обернулся, не бросил прощальный взгляд в сторону некогда любимой девушки. Сбежал в очередной раз, спасая свою никчёмную душу.

И твари словно услышав её обещание, резко обернулись, кидаясь за парнем, у которого и так не было ни шанса на спасение. Как бы ни пытался он защититься своим кинжалом, вонзая его в гниющие тела напавших тварей, но ничего не смог добиться.

Острые клыки и тощие руки с острыми полусгнившими ногтями, рвали на части молодое тело, выворачивая на живую живот и выпуская кишки. Оголодавшие существа с аппетитом разжёвывали органы предателя, пуская горячую кровь и заливая ей лицо Тихомира, который уставился в небо мёртвым, остекленевшим взглядом. Его сердце стало первым деликатесом в трапезе гниющих созданий, что пожирали его и смаковали словно особое блюдо.

А Бояна стояла и смотрела на растерзанного жениха, сжимая в руке небольшое зеркальце и чувствуя, как её сердце с этого момента ожесточилось, окаменев. Оно почернело и покрылось коростой, напиталось жаждой расправы с любым мужчиной, который встретится ей на пути».

Глава 3. О глупости и невнимательности

Я молчал, пытаясь переварить услышанное. Жуткая история. Даже если умом я понимал, что, скорее всего, это просто очередная страшилка, чтобы пугать детей, душой всё равно чувствовал тревогу. Рассказанная скрипучим голосом старухи байка, да ещё с такими подробностями, заставила моё сердце часто забиться в груди, а тело покрыться крупными мурашками. Казалось, я даже не дышал с того момента, как старуха продолжила свой рассказ и сейчас словно почувствовал ту гниль и вонь, про которую она рассказывала.

– И что же это за твари такие были? – храбрясь спросил я, не отрывая ошарашенного взгляда от сморщенного лица старухи.

– Дык демоны, захватившие тела жителей обычной деревни «Лушинки». Жаждали они крови и плоти живых, не гнушались и душами несчастных. Набивали свои животы, потому и были такие тучные. Да и чему удивляться? Прожорливые они больно, иногда и с костьми заплутавших путников заглатывали.

– Откуда такие подробности, бабуль? – передёрнув плечами, недоверчиво поинтересовался я.

– Так я и есть Бояна, милок, – усмехнувшись, откликнулась старуха.

После этих слов я почувствовал, как кровь отливает от моего лица, а тело пробивает на дрожь. Из последних сил я мысленно попытался привести себя в чувство, надеясь вразумить.

«Она врёт. Просто говорит глупости, чтобы попугать! Нашла дурака, который уши развесил! Это всё сказки!» – бились в голове беспорядочные мысли. Только состояние ужаса не проходило, а запах, который словно мерещился поначалу, теперь стал отчётливым и резким.

– И прям оставили тебя в живых? Демоны-то?

– А то. Я ж мужчин им приводила исправно. Поначалу телесами своими заманивала, а после – разговорами, – невозмутимо ответила она, поправив платок.

– Брешешь старая. Какая ж ты помощница? Сама еле на ногах стоишь! Да и неужели нет спасения от этих тварей?! – разозлился я, решив, что старуха, итак, знатно надо мной потешилась. Довольно.

– Почему нет? Есть. Зеркала могли бы помочь, да отбирала я их у глупцов. А они и рады отдать, помочь старушке… – ответила она и неожиданно мерзко захихикала. А я схватился за грудь, вспоминая, что сам отдал бабке оберег зеркальный, а она и не вернула. – Ну вот милок, как раз к ужину подоспели. Демоны будут довольны… – добавила она, а я вдруг впервые за время рассказа оглянулся и обнаружил, что мы и не на тракте вовсе, а среди полуразвалившихся домов и покосившихся заборов. И невыносимый смрад, что нас окружал, мне не мерещился, он исходил от приближающихся тварей, что собирались оттрапезничать новым глупцом…

Конец.

Поверили? О нет, это ещё не конец, это только начало! Совсем скоро потомственный охотник на нечисть придёт, чтобы отомстить за смерть невинных героев. Хотите узнать, как победить тварей, о которых мы вам рассказали?

Подписывайтесь на авторов, чтобы не пропустить! Осторожно, будет страшно!