Дерево красной птицы: Алые Тени Асадаля

Я хочу узнать, я хочу узнать в чём же причина?

Если хоть следы правды или лжи в нашей любви?

В памяти твоей, в памяти твоей чей я мужчина?

Что нам суждено — уже решено без нашей воли.

Jing Long — Won't See You In 3 Thousand Worlds (строчки из кавера исполнителя Xenona13)

Когда-то давно существовали два брата близнеца, два сына небожителя, их звали Собёль и Тэбёль, один отвечал за мир живых а другой за мир мертвых. Собёль, пожелал править миром живых, но по судьбе и по воле отца ему было суждено править миром мертвых. Но он не желал совершенно сдаваться и решил что ему необходимо заполучить возможность править в мире живых. Так он предложил брату устроить состязания с тем кто же может иметь права на правления в мире живых и он при помощи хитрости смог заполучить права правления в мире живых. Однажды на небе появились две луны и два солнца, один убрал с неба лишнее солнце, другой убрал лишнюю луну, получив права бразды правления в мире мертвых он чувствовать некую несправедливость, так как не желал править в мире где всегда неуютно совершенно. Решил состязания с братом устроить дабы заполучить права правления в мире живых, устроив состязания и таким образом он получил правления в мире живых, используя в своих личных целях хитрость и свой ум, как-никак он был все же стратегом и всегда добивался своего.

Однажды он встретил девушку в которую влюбился с первого взгляда, и решил сделать её своей супругой и вместе с ней править царством живых. Она ведь была же дочерью богини шаманов, и должна была перенять её правления, несмотря даже на то что он узнал что она должна была выйти замуж за его брата близнеца. Желания править миром живых, как раз таки за неё это желания было гораздо больше и сильнее, и он смог заполучить её, ведь у каждого божества была супруга и продолжения рода, и он сильно этого очень хотел.

Он добился своего брака с ней, перед тем как войти в покои где стояла Со Юн, поправил своё чёрный халат, проверил все ли в одежде хорошо в его и лишь потом вошел в покои.

Она стояла там, в красном церемонной одежде, на устах растянулась улыбка, горели свечи, и стояла она. Подойдя к ней он разглядывал внимательно её, а затем подняв руки свои, он убрал вуаль красную и они встретились взглядом, он был очарован красотой Со Юн, то какой же она была прекрасной, красивой, до самого конца не верилось что она его теперь супруга, он ею нежно любовался и наклонившись он заглянул в глаза ей а затем произнес:

— Ты так прекрасна! Наконец-то ты стала моей супругой! — Владыка мира живых, Собёль, произнес эти слова с глубоким волнением, его голос звучал как бархат, а глаза сияли нежностью.

Следом он заключил свою новоиспеченную жену, Со Юн, в свои объятия, прижимая ту, к себе так крепко, словно боялся, что она может исчезнуть. Он уткнулся подбородком ей в плечо, глубоко вдыхая аромат ее волос, и закрыл глаза на мгновение, наслаждаясь этим долгожданным моментом единения. Постояв так немного, он выпустил её из своих объятий, но не отпустил полностью, взял её за руку и поцеловал тыльную сторону руки с такой ведь изысканной учтивостью, а затем спросил, внимательно глядя ей в глаза:

— Какого тебе? Стать женой самого владыки мира живых? Ведь теперь ты будешь править миром вместе со мной!

— Странно слышать такое от тебя! — произнесла она, слегка улыбнувшись, и посмотрела на него внимательно, нежно поглаживая его щеку кончиками пальцев, и добавила затем. — Нам суждено быть вдвоем, ведь наши судьбы связаны красной нитью судьбы! Я всегда знала это.

— Почему странно? — спросил он, наклонив голову набок, с легким недоумением. — То что теперь ты будешь править со мной? Вдруг сожалеешь, что вышла замуж за меня?

— Не сожалею милый об этом совершенно! Ни секунды! — решительно ответила Сухи, её глаза подтверждали искренность слов.

— Правда, не сожалеешь? — он хотел убедиться еще раз, услышать это от неё снова.

Со Юн, покачала головой ему в ответ, отрицая малейшую возможность на свой сожаления, и улыбнулась ему своей самой теплой и в тоже время любящей теплой улыбкой. Он следом коснулся её щеки, не в силах больше сдерживать свои чувства, и наклонившись, припал к её губам. Они целовались вдвоем, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и нежность. Он любил её сильно и желал и хотел быть с ней каждую секунду, она была всем для него, его смыслом, его светом, и их брак был лучшим и счастливым моментом в его вечной жизни.

— Ты моя жизнь, Со Юн! В каждой нашей жизни мы будем встречаться, обещаю тебе это. Ты всегда будешь под моей защитой, и никто не причинит тебе никогда вреда! Я этого не допущу.

— Уверен, что мы встретимся в следующей жизни? — спросила она, заглядывая в его душу через глаза.

— Наши судьбы связаны красной нитью судьбы! — Он был абсолютно убежден в этом.

Он указал ей на запястье своё и её, где, казалось, для них двоих был виден незримый знак этой связи, и улыбнулся. Она удивленно посмотрела туда же, она явно сама уже увидела сама это, почувствовала эту неразрывную связь. Разглядывая девушку внимательно, он смотрел на неё неотрывно, упиваясь её красотой и счастьем. У него было все, что нужно: он правил миром живых, как и желал, сделал женой ту, кого полюбил с первого взгляда. И не жалел совершенно об этом, потому что для него было самым важным, что она была так счастлива рядом с ним, он даже не стал знакомить свою уже супругу с братом, Тэбёлем, опасаясь лишних волнений. Однако Тэбёль явился на следующий день, он поздравил их двоих с браком, был ли он рад этому приходу? Совершенно нет, наоборот, ему совершенно не нравилось то, что он пришел дабы «поздравить», он боялся, что увидев его, она может убежать с ним, но это так глупо было. Потому что он знал, он верил всем своим сердцем, что она любит лишь его единственного, он хотел верить в то, что она всегда будет любить лишь его единственного, эта мысль была его якорем в этом огромном и порой враждебном мире.

Он не желал то чтобы брат был вдали и никогда совершенно не появлялся в их жизни, но он понимал прекрасно что все же в следующей жизни он обязательно встретит брата вновь ведь, но он переживал что все может случится совершенно иначе и он действительно ведь может в следующей жизни её у него забрать, от таких мыслей становится лишь очень даже неприятно совершенно. Он боялся что может в следующей жизни потерять её, хотя он все же понимал что между ними настоящая любовь. Он не стал говорить ей о своих сильных переживаний, не хотел показаться ей странным и в тоже время психом, и особенно он не хотел казаться ей одержимым ею. Он ведь доказал ему то что именно у него реальные права на право править миром живых, если бы он тогда не провел те состязания, то явно сейчас не был бы ней. Но он понимал что все равно сделал бы её своей, даже если бы правил в мире мертвых, потому что он слишком сильно любил её.

— Вы так похожи но душой вы совершенно разные!

— И какой я?

— Каким может быть мой любимый мужчина? Лишь хорошим и заботливым человеком, я же счастлива с тобой рядом!

Он обнял её и уткнулся подбородком в плече ей и закрыл глаза, ему нравилось то что они были вдвоем и, то что она умело отличала их радовало и приносило спокойствие ему. Ведь она любила его искренно и счастливо и по-настоящему, он видел это прекрасно в глазах её. Самым важным было то что он был для неё всем, как и она для него, он был ведь очень близким по душе человеком, но самым важным было именно то что она умело всегда их различала всегда и могла понять кто есть кто и не спутать не могла совершенно их.

Он был не просто правителем, а владыкой мира живых, чья воля формировала судьбы и направления потоков жизни, весь этот неограниченный могущество и величие блекли перед одним-единственным для него чувством и это: его безграничной любовью к своей прекрасной жене. Она была для него не просто супругой, а целым миром, единственной реальностью, что имела истинный смысл. В ней он видел не только красоту, но и свет, который освещал его собственное царство, и мысль о её потере была единственным, что могло посеять в его сердце настоящий страх. Сквозь ткань времени он видел их будущее и прошлое, и знал, что их души связаны навеки. Он верил, что в каждой новой жизни они будут непременно вместе. Хотя он ведь прекрасно осознавал, что и его брат также может переродиться, и что путь к её сердцу будет полон испытаний, его вера в их воссоединение была непоколебима, их судьбы были сотканы из невидимой, невероятно для него прочной красной нити, которая связывала их души сквозь века. И для него эта неразрывная связь была источником его силы и надежды, и осознание того, что, встретившись однажды, они будут связаны навсегда, наполняло его сердце глубокой радостью. Их любовь была чистой, искренней, трепетной и такой сильной, что могла преодолеть любые преграды времени и забвения, он чувствовал, что их чувства были не просто красивой сказкой, а истинной, непостижимой реальностью. Он всегда сможет найти её — не только благодаря незримой нити, но и потому, что знал её душу лучше, чем свою собственную, для него не существовало более важной цели, чем быть рядом с ней. Ведь правитель мира живых был бы лишь пустой оболочкой без своей возлюбленной, а она, поддерживая шаманов в их делах, была его неотъемлемой частью. Он знал, что при перерождении они, скорее всего, забудут друг друга, но это не имело значения, потому что он верил: даже если память исчезнет, сердце всегда найдёт дорогу к тому, кого любит.

Уже через год у них родились дети, мальчик и девочка, он даже и мечтать не о таком, но для него это было счастьем. Естественно, его любовь к ней настоящая и искренняя, став её мужем и отцом теперь, он понимал что судьба ему подарила настоящее счастье и для него это было всем. Теперь в их жизни было все прекрасно и хорошо, они были очень даже счастливы вместе и он видел это в глазах её, по-настоящему.

***

Асадаль

Он был единственным наследником своей древней и славной династии, чья судьба была неразрывно связана с будущим целой страны. Ведь в его жилах текла кровь правителей, и великая мантия власти ждала своего часа, чтобы лечь на его плечи, но до тех пор, пока корона не перешла к нему, он посвятил себя военной службе, нося генеральские доспехи и самоотверженно защищая ту самую страну, в которой суждено было стать его владением. Долг перед отечеством был велик, но была в его жизни привязанность еще сильнее, еще важнее, всем сердцем он стремился оградить свою возлюбленную Хён Чён, от опасностей этого мира, мир был жесток, полон угроз и мрачных теней, и она, такая хрупкая и дорогая его сердцу, могла легко пострадать, эта мысль терзала его больше, чем любое сражение. Главной его задачей было обеспечить ей абсолютное спокойствие и безопасность, видеть ее невредимой и защищенной, он любил ее безмерно и искренне желал лишь одного — подарить ей истинное, неподдельное счастье. Он был влюблён в неё и не желал быть с другой девушкой, он желал быть с ней, для него она была всем. Быть с ней было важнее всего на свете для него и именно Хён Чён, желал в будущем сделать своей супругой и императрицей. И он ни перед чем, то не остановится, и заполучит её обязательно, несмотря ни на что она будет с ним рядом всегда, а ведь он уже давно дал всем понять то что его сердце отдано ей. Но она совершенно не замечала его чувства, что, конечно же, сильно его расстраивало, но ни что не могло его остановить бороться за сердце возлюбленной.

Каждое утро наследный принц Асадаля начинал с тренировки, он был лучшим лучником в стране не по праву рождения, а благодаря многолетним усилиям и постоянной практике. Закончив упражнения, он собирался отправиться к Хён Чён, вчера она навещала его в резиденции, и рядом с ней он всегда чувствовал себя по-настоящему счастливым. Но его больше не тревожило то, что она ничего не помнит о своей прошлой жизни, он сам нашёл её в лесу во время охоты. Её взгляд, полный ужаса, был последним, что он увидел, прежде чем она потеряла сознание, Джэ Хуна, отнёс её во дворец и затем вызвал самых искусных лекарей Асадаля, к счастью она не была ранена, но лекари обнаружили другое. Хён Чён, не помнила ничего до их встречи, поначалу это её пугало, но постепенно она привыкла к этой пустоте. Он влюбился постепенно, шаг за шагом, и теперь твёрдо знал, то что хочет связать с ней свою судьбу. Он смотрел на неё с обожанием, потому что она стала для него самым важным человеком на свете, вспоминая тот случай когда он нашел её в лесу, как она упала ему в руки и прошептала «Спасите меня» и потеряла сознание. Для него все это было неожиданным, он отправился охотиться в лес а вместо этого встретил там её, она была в платье которое уже было грязным и немного порванным, и позабыв об охоте вернулся в столицу с ней. И с тех самых пор она тебе рядом с ним, когда они оказались вдвоем во дворце, он не отходил от неё ни секунды совершенно. И его мать она приняла его просьбу оставить девушку во дворце, даже больше она увидела в его глазах счастье, спокойствие, и самое важное он любил её, и желал всегда быть с ней рядом. Впрочем, сейчас важнее дабы та смогла ответить ему на чувства, и он ни перед чем не остановиться пока не сможет этого добиться.

— Джэ Хун!

Обвернувшись он увидел её, голос девушки был таким родным и любимый, проник сквозь шелест листвы и заставил его мгновенно обернуться, всё в мире, кроме неё, в перерастало существовать. В ту секунду он увидел её: она бежала к нему, и каждое её движение было полно изящества, несмотря на скорость, одной рукой Хён Чён, придерживала подол платья, которое трепетало на ветру, как лёгкое облако. Её лицо светилось предвкушением встречи, глаза сияли. Глядя на неё, он сам почувствовал, как его сердце наполняется теплом, и он медленно развёл руки, словно хотел заключить в них не только её, но и всё счастье этого мгновения, искренняя, тёплая улыбка появилась на его лице, отражая ту радость, которую он испытывал при виде неё, Каждый шаг, отделявший её от него, казался вечностью, но вот она уже рядом, словно стремясь стать частью его, она прильнула к нему, и он крепко обнял её. Он прижимал крепко к себе и уткнулся подбородок в плече, и закрыл глаза, ему нравилось то что она была с ним рядом сейчас.

— Хён Чён, ты пришла посмотреть как я тренируюсь?

Она улыбнулась ему, даже не нужно давать ответа ей, ведь и так ясно и так было то что она смотрела на него внимательно и наверняка она искала что же ему ответить, а затем она ответила ему на его вопрос:

— Я тебя искала и мне слуги сказали что ты здесь!

— Раз ты искала то ты будешь со мной тренироваться? — поинтересовался

— Потренироваться с тобой? — поинтересовалась у него.

— Да! — уголки его губ растянулись в улыбке. — Или ты не хочешь?

— Разве я могу столько прекрасному человеку как ты отказать? Нет, конечно же!

Он протянул ей руку, и этот жест был приглашением в мир, где существовали только они вдвоём, когда она вложила свою ладонь в его, это прикосновение было подобно касанию двух звёзд. Он мягко притянул её к себе, и их тела стали единым целым, достав стрелу, он встал позади неё, его руки легли поверх её, помогая натянуть тетиву, его голос, тёплый и глубокий, коснулся её уха, когда он нежно прошептал, а горячее дыхание заставило её вздрогнуть:

— Вдохни поглубже и выдохни, закрой глаза и запомни это чувство и выпусти стрелу и не бойся ничего. Ты попадёшь в цель, я верю.

Она последовала его совету, и стрела, словно ведомая невидимой рукой, с лёгким свистом пронзила центр мишени, он довольно улыбнулся и счастливо посмотрел на неё, гордясь её успехом, взяв её руки в свои, он медленно, с благоговением, поцеловал тыльную сторону руки. В его взгляде отражалась вся глубина чувств, и он вновь улыбнулся, ему нравилось просто видеть её рядом, любоваться её красотой, которая для него была совершенством.

— Джэ Хун! — воскликнул подошедший Гонхун.

— Что случилось? — его тон голоса стал серьезным.

— Кое-что произошло!

И ведь для него мир сузился до двух человек, и в нём не было места для кого-то ещё, и все же когда голос Гонхуна грубо разорвал это уединение, раздражение обожгло Джэ Хуна, и глядя на приближающегося друга, он сжал крепко лук в руке так крепко, что даже пальцы побелели от напряжения. Затем следует уже вздох, полный досады и сдержанного гнева, вырвался из его груди, прежде чем он повернулся к Хён Чён, на его лице отразилось уже сожаление, он нежно взял её руку и поцеловал тыльную сторону руки, задержавшись на мгновение, чтобы передать всё, что не мог сказать словами и улыбка, полная обещаний, вновь появилась на его губах. Она улыбнулась ему, он с любопытством разглядывал платье которое было на ней, он ни разу не пожалел то что приказал ей сшить такое платье.

— Я вернусь скоро. Мне нужно узнать, что случилось, — пообещал Джэ Хун, хотя он все же каждой клеточкой своего тела хотел остаться с ней.

Ему очень сильно хотелось растянуть эти драгоценные минуты на целую вечность, но долг требовал своего, Хён Чён, словно понимая его безмолвную битву, лишь кивнула в ответ. Когда Джэ Хун отвернулся от неё, чтобы встретиться лицом к лицу с Гонхуном, его лицо мгновенно изменилось. От тёплого, влюблённого выражения не осталось уже и следа, его взгляд стал твёрдым и холодным, как сталь, а всё его тело выражало неприкрытый гнев. Он злился что друг и его правая рука посмел вторгнуться в самый прекрасный момент его дня, и Джэ Хун не собирался этого так оставлять. Спрятав руки за спину он серьезно на него взглянул, неужели он будет молчать? Если он и дальше будет молчать то он точно его прикончит прямо здесь, смотря на него он ждал то что тот скажет, но он молчал, он закрыв глаза и вздохнул а затем открыв их выпалил:

— Говори все чего хотел пока я добрый ясно? Ты помешал мне побыть с ней!

Тот явно увидел в его глазах гнев и произнес:

— Прости но это очень срочно!

— Тогда тебе следует рассказать все как есть, иначе я точно тебя убью!

— На Асадаль собирается напасть племя из Чинхан!

— Что ты только что сказал? — спросил Джэ Хун и посмотрел на него. — Повтори ещё раз?

— Племена Чинхан готовят нападение с севера!

— Что?! Подтверждено?

— Чжи Сон доложил, то что он всё проверяет, ты же знаешь и есть и другая новость.

— Важнее приближающееся битвы?

— Твою Хён Чён кто-то разыскивает.

Джэ Хун, резко развернулся, сердце пропустило удар, Хён Чён? Его Хён Чён? Кто ищет её и зачем? Джэ Хун, набрал воздуха в лёгкие, пытаясь успокоиться а затем выдохнул, в голове не укладывалось, что он услышал правду. Взгляд его был холоден, когда он посмотрел на него:

— Повтори, скажи, что мне показалось или её действительно кто-то ищет? — уже злился Джэ Хун.

Гонхун, вздохнул и почесал затылок, глядя на него он видел как-то думал что ответить ему и он знал что его лучше не злить, а затем он спокойно глядя на него отвечает спокойным тоном.

— Он пока выясняет, но обещает, как только узнает, рассказать!

Джэ Хуна накрыло волной гнева. Он понимал, что её семья, которая, несомненно, давно её ищет, теперь неизбежно появится. И если они её найдут, то могут заставить её уйти, мысли Джэ Хуна кружились в яростном водовороте, и он совершенно не мог допустить, чтобы кто-то другой, кроме него, оказывал ей знаки внимания. Он должен был дать понять всем, что она принадлежит ему. Ревность Джэ Хуна была не просто эмоцией, самым настоящим ведь огнём, который сжигал его изнутри. Он не мог контролировать её, она была частью его, частью его любви к Хён Чён, ревность заставляла его всегда видеть угрозу в каждом, кто приближался к ней. Каждый мужчина, который оказывал ей своё внимание, становился его врагом, гнев, ярость, бессилие — все эти чувства перемешались в нём. Он хотел кричать, бить посуду, но вместо этого он сжал кулаки, пока костяшки не побелели, а на его губах появилась усмешка, он ведь знал, что именно так и поступит, и никто не узнать, и он будет бороться за свою любовь и не позволит никому встать между ними. Джэ Хун, был готов к последствиям, потому что верил в свою любовь,

— Больше ничего нет?

— Ничего нет!

Он вздохнул что — то подсказывала, то что неспроста кто-то ищет Хён Чён, и это ему очень не нравилось, его, конечно же, раздражало то что кто-то хочет найти её, и злило это даже больше чем остальные вещи в жизни. Он вздохнул и решил что не стоит об этом ни разу говорить ей, и это, конечно же, все-таки было правильным, он все же желал понимать то причину почему её ищут, оказавшись рядом с ней он растянулся в улыбке.

— Прости что так долго отсутствовал!

— Все в порядке, тем более он явно тебе что-то важное сообщил же!

Он кивнул но не стал говорить что именно, надо разобраться для чего её ищет тот человек и есть кто-то из её родни или племени. Она появилась же в лесу вся грязная и порванной одежду, значит бежала откуда-то и спотыкалась, тогда его люди поймали тех кто бежал за ней дабы убить. Он взял её за руку — пальцы тонкие, прохладные на ощупь, и почему-то это простое прикосновение взволновало его больше, чем он ожидал, Джэ Хун потянул её за собой, увлекая прочь от шумного двора, подальше от посторонних глаз. Хён Чён, едва за ним поспевала, её шаги были торопливыми и легкими. Он вдруг остановился и поймал её взгляд — немного растерянный, немного заинтригованный. На него на устах растянулась невольная и искренняя улыбка, он отпустил её ладонь и тут же, поддавшись внезапному порыву, подхватил её на руки, Хён Чён, ахнула от неожиданности, и её руки тут же легли ему на плечи, совсем близко к лицу, он почувствовал её тепло и легкий цветочный аромат. Глядя в её удивленные глаза, он не мог сдержать довольной улыбки, и сразу же понёс Хён Чён, в свою покои, чувствуя себя так, словно весь этот огромный дворец принадлежал им двоим. Он знали что многим не нравятся то что она есть в его жизни, но на её стороне его мать, и она хочет для него лишь хорошего. И невестка, будущая ей нужна именно Хён Чён, да и отец благосклонен к тому чтобы она а не какая-то другая была невесткой. Уже лишь в резиденции он приказал принести поесть и выпить, посмотрев на Хён Чён, он растянулся вновь в улыбке, и разглядывал её с любопытством. Он был собственником жутким и очень жадным, он не желал совершенно ни с кем её делить, и она тем более доверяла ему ведь больше всего жизни.

— Какие-то проблемы произошли?

— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Джэ Чён.

— Выглядел слишком напряженным когда подошел ко мне после разговора!

— Понимаешь государственные дела милая моя, и поэтому я напряжен и ты ведь знаешь как многие на наше государство желает напасть!

— Так все серьезно? Неужели кому-то нужно напасть на наше государство?

— Их остановит лишь смерть, я не позволю чтобы моё государство было уничтожено!

— Это обязательно?

— Да!

Он заметил что та выглядела встревоженной после его слов, коснувшись её руки Джэ Хун, произнес:

— Что случилось милая?

— Я всегда переживаю когда ты отправляешься на полю битвы!

Впервые она сказала эти слова, ранее она ни разу не обмолвилась об этом, взяв её за руку он поцеловал руку. Его прекрасная дама боялась за него и переживала, этого он так хотел и жаждал, он сильно любил её и посмотрел на неё внимательно, и видеть тепло в глазах её было для него всем, особенно чувствовать её заботу и переживания. И это чувство ведь с её стороны было настоящим, искренним а это он видел прекрасно, для него важнее было именно то что их отношение друг другу такое. Заключив моментально в объятия к себе, он крепче к себе прижал и погладил по спине её, как же ему приятно была из-за того что она переживает за него.

— Ни о чем не переживай! Клянусь тебе что я буду всегда в безопасности и никогда со мной ничего не случится! Ты меня знаешь!

Она переживала за него и это, конечно же, нравилось ему сильно, они ели спокойно вдвоем он иногда на неё смотрел. Он отбросил от себя все плохие мысли, совершенно не желал даже думать о том что думать, смотря на него он внимательно разглядывал её.

Ей так шло платье которое он приказал ей сшить, и сережки и кольцо на пальце, он был обязан продолжать дарить дальше ей подарки.

— Что бы ты хотела? Попроси и я исполню любую твою мечту, любую просьбу для тебя!

— Прям любую?

— Все что ты попросишь!

— Мне нужно устроить место для того чтобы я могла проводить обряды!

— И это все?

— Да, я ещё не придумала чего хочу ещё! — ответила она и улыбнулась ему. — Обещаю что я расскажу если что — то смогу придумать!

— Что ж, твоё желание будет исполнено я тебе обещаю это!

Он ни солгал, ни разу когда сказал что сделает для неё все что она попросит, и для неё он все же планировал сделать для неё все. Теперь он планировал сделать то что поможет ему ещё сильнее сделать

— Ты, правда, отправишься воевать против севера? Это обязательно?

— Мы уже говорили об этом, Хён Чён, я генерал, и обязан воевать! Не забывай я ещё ведь и принц в придачу, я понимаю ты переживаешь за меня!

Он улыбнулся и взял её за руку вновь, то что было между ними порадовало его сильно, он привык воевать, хотя это означало чуть дольше быть вдали от неё. Глядя на неё, Джэ Хун, видел страх и тревогу, чувствовал это прекрасно, и вспомнил то что она однажды пришла к нему и вошла к нему в шатёр. Он тогда был в гневе из-за одного случая и Хён Чён, обняла его, и это объятие помогло успокоиться и ощутить в душе долгожданное умиротворение. И она была для него важным человеком, и естественна её влияния на него было, Гонхун, же подметил то каким он был раньше вспыльчивым, нервным, то что ничего ему не помогало а с появлением Хён Чён, все стало совершенно иначе. И ему всегда снились разные сны, но один был особенным, он видел перед собой девушку, которая была похожа на Хён Чён, но тогда он совершенно её не встретил даже а вскоре он повстречал в лесу. А теперь он уже осознавал то что эта встреча была словно предсказана, не сомневался совершенно в том что Хён Чён, была ею.

Они сидели так долго, разговаривали о разном, и всегда после разговора они смотрели на звезды в небе. И в этот раз было тоже самое, они вдвоем смотрели на небо, Хён Чён, взяла его под руку и положила свою голову ему на плече. Позже Джэ Хун, проводил Хён Чён, в её покои, и они попрощались, в его сердце жило четкое понимание: лишь когда они станут мужем и женой, она по праву займет место в его спальне, разделит с ним ложе.

Сейчас их связывали узы, которые он вслух называл дружбой, хотя это определение было обманчиво узким, ведь то, что разворачивалось между ними, выходило далеко за рамки платонических отношений: его рука искала её ладонь, его поцелуи ложились на её кожу, объятия были исполнены нежности, чуждой простому товариществу. И она отвечала ему тем же трепетным отношением, этой взаимной, пока еще невысказанной привязанностью, Джэ Хун, охваченный желанием размяться и отточить свое мастерство, направился было на тренировочную площадку, но его путь прервала посланница — служанка его матери. Она передала, что госпожа ожидает его в своей резиденции, Джэ Хун, безошибочно догадался о предмете грядущего разговора: речь, несомненно, пойдет о Хён Чён. Вспомнилось ему, что мать никогда не возражала против этой девушки, напротив, всегда относилась к ней с нескрываемым теплом. Войдя в знакомые двери её резиденции, он застал мать стоящей у окна, её взгляд был устремлен вдаль.

— Я прибыл, матушка, что-то случилось?

Тихий, размеренный голос сына нарушил задумчивую тишину комнаты, женщина, оторвав взгляд от пейзажа за окном, обернулась, и на её лице заиграла едва уловимая улыбка.

— В будущем ты и Хён Чён, вы оба должны будете вступить в брак, — произнесла она, её слова звучали не как приказ, а как констатация неизбежного и желанного факта. — Невестка-шаманка идеально подойдет твоему высокому статусу. А уж когда она подарит тебе наследника, это лишь укрепит нашу власть и влияние в государстве!

Эти слова прозвучали для Джэ Хун, совершенно неожиданным откровением, хотя ведь в глубине души он сам вынашивал эти мысли. Он ведь и сам собирался вскоре сказать, что хочет жениться на Хён Чён, осознание того, что мать не просто не возражает, но и сама желает этого союза, наполнило его сердце нескрываемой радостью. С искренней улыбкой он произнес:

— Матушка, я ведь еще не нашел ее клан! Возможно, они живы, и необходимо приложить все усилия, чтобы отыскать их. Мои люди как раз сейчас активно занимаются этим!

— Даже если не найдешь, вы все равно женитесь! — твердо ответила она. — А как только о вашем браке узнают все государства, то, возможно, если кто-то из ее клана жив, уж поверь он обязательно прибудет сюда или вышлет посланника. То, в каком состоянии она попала во дворец, явно неспроста! Она ничего не помнит о своем прошлом, и ее одежда была вся в крови. Видимо, она от кого-то убегала, так как лекарь Го доложила мне, что руки у нее были связаны, и остались характерные следы. То, что она тогда встретила тебя в лесу, оказалось поистине диким и счастливым везением; неизвестно, чем бы все закончилось, не окажись ты там!

Джэ Хун, вспомнил тот судьбоносный момент, словно это было вчера.

— Хён Чён тогда прошептала мне лишь одно слово: «Спасите меня», и сразу же потеряла сознание! Я сразу же отправил часть своих людей проверить окрестности, была ли за ней погоня, но, увы, никаких следов мы не обнаружили!

— Астролог предсказала мне, что ты встретишь девушку, которая повлияет на весь ход событий! Вам было суждено встретиться, это предначертано свыше, и она станет для тебя идеальной и верной супругой!

Он ни разу не заикался о том, что ему снились загадочные сны о Хён Чён, решив сохранить это в тайне, поскольку подобное мистическое откровение было слишком личным и важным, чтобы делиться им даже с матерью.

— Помолвку устроим вам совсем скоро, отец твой также не имеет ничего против вашего брака!

— И когда же состоится наша помолвка? — с нетерпением поинтересовался Джэ Хун, чувствуя, как внутри разгорается огонь предвкушения.

— В ближайшее время, как только будет выбран самый благоприятный и счастливый день для этого! Устроим пышную церемонию, как подобает нашему роду. Такая супруга, как она, станет для тебя не только любимой женщиной, но и настоящей опорой и поддержкой, Джэ Хун!

Он безоговорочно согласился с ее мудрым решением, понимая, что все это действительно правильно и своевременно, он желал, чтобы этот брак наконец-то состоялся, ведь для него союз с Хён Чён был жизненно важен — так он хотел привязать ее еще крепче к себе. Она была удивительно талантливой шаманкой, и вскоре ее должны были назначить главной шаманкой двора, что стало бы важной вехой в ее непростой судьбе, Хён Чён, уже успела несколько раз продемонстрировать свой сильный редкий дар: создавала мощные амулеты и собственноручно передавала их ему, чтобы он всегда был под их незримой защитой. Он решил не рассказывать ей о том, что Хён Чён, кто-то активно ищет, желая разобраться в ситуации самостоятельно, что было для него крайне важно. Он не скажет об этом даже Хён Чён, потому что хотел разузнать, кто и зачем ее ищет, а что, если это враги, которые хотят причинить ей зло? Подумав об этом, Джэ Хун, ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине — потерять свою возлюбленную не хотелось ни при каких обстоятельствах, даже, несмотря на то, что она пока еще не знала о глубине его чувств и любви.

Узнав, что Хён Чён покинула дворец, он замер на мгновение, а затем сорвался с места, он метался по залам, заглядывал в каждый темный угол и внутренний дворик, но ее нигде не было. Она словно растворилась в воздухе, и каждая минута промедления рождала в его сознании новые, не самые приятные мысли, и вся его тревога стремительно перерастала в леденящий душу ужас, бегал, искал её, чувствуя, как с каждой секундой паника у него все сильнее сдавливает горло, это пугало его до глубины души, ведь он прекрасно понимал, то что за пределами дворца с ней может случиться что угодно, а уж тем более в это смутное время, когда враги только и ждут подходящего момента, чтобы нанести удар. И когда он уже наконец-то узнал о том где она, он сразу же отправился туда, увидев её выдохнул, и страх быстро испарился и направился к ней. Оказавшись с ней рядом и он прикоснулся к её плечу та развернулась к нему лицом, она же определенно не ожидала то что он появился здесь. Она смотрела на него, и её улыбка была чистой, как утренний свет, отгоняющий тени его тревоги. В этот момент Хён Чён казалась такой хрупкой и беззащитной в своём неведении, она же и понятия не имела, что её исчезновение вызвало переполох, что за пределами этих стен её уже ищет кто-то ещё, Джэ Хун, смотрел на это безмятежное лицо и прекрасно ведь понимал: времени больше нет. Он обязан жениться на ней, и этот брак должен состояться немедленно, только так он мог защитить её от надвигающейся угрозы. Он так долго искал её, сердце его сжималось от страха, и теперь, наконец-то обняв её, он чувствовал не гнев за её безрассудство, а глубочайшее, всепоглощающее спокойствие. Её взгляд был для него убежищем.

— Ты не должна больше так сбегать из дворца, не сообщив совершенно мне! — произнес он, в его голосе прозвучала та боль, которую пережил. — Я был уверен, что тебя похитили! — его голос дрогнул от пережитого испуга.

— Всё ведь хорошо, — мягко ответила она, — Ты же меня нашёл.

— Больше так не поступай, хорошо? Обещай мне, что всегда будешь рядом или хотя бы скажешь, куда идешь.

Хён Чён, кивнула с пониманием, и подняв руку, её пальцы нежно коснулись его щеки, это прикосновение было для него дороже всех драгоценностей мира. Он накрыл её руку своей, прижимая ладонь к лицу, закрыв глаза на мгновение, мысли о том, что он мог её потерять, до сих пор обжигали. Он действительно представлял самые худшие сценарии, готовясь обыскать каждый закоулок города, а она, его милая, безрассудная Хён Чён, просто искала украшения, горечь смешивалась с нежностью — ведь она могла просто сказать ему, они могли бы отправиться за этими украшениями вместе.

— Ты ведь знаешь сколько у меня врагов, каждый желает причинить мне вред а ты ведь для меня самый важный человек!

— Знаю прекрасно!

— Я приставлю к тебе верных слуг которым доверяю, так будет спокойнее гораздо хорошо?

— Неужели так все серьезно?

— А ты как думала? Ты напугала меня, не сказала куда ты идёшь, думаешь после такого я тебе позволить могу самой куда-то идти?

— Если мой принц дорогой так этого хочет и считает то мне придется это принять! Я все же понимаю то что ты отказов не примешь совершенно, осознаю прекрасно то что лучше уж принять то что ты решил.

Он чувствовал спокойнее себя после того как решил, для него важным защищать её, ведь для него важнее было чтобы она была в безопасности. Смотря на неё он любовался ею, для него важнее было то чтобы она была счастлива. Взяв её за руку он поцеловал руку, ему уж очень нравилось то что она доверяла ему свою жизнь и себя, он улыбнулся теперь ему уже было спокойнее на душе,

— Переживаешь за меня так сильно?

— Естественно переживаю, потому что ты важный человек в моей жизни!

Она посмотрела на него внимательно, взяв её руку он сжал крепко руку и улыбнулся, ему нравилось видеть то какая она.

— Сама же говорила что всегда нужно возвращаться в свои дома до того как потемнеет!

— Ты запомнил все?

— Да, а ты как думала? Я твой мужчина, который заботится о тебе!

Джэ Хун, улыбнулся, и в этот миг все тревоги и сомнения отступили, уступая место своему чистому, всеобъемлющему чувству. Затем он заключил её в свои объятия, прижимая к себе так крепко, словно пытаясь защитить от всего мира, от самого течения времени, и в этом тесном объятии он физически ощутил, как их сердца, словно два отдельных инструмента, наконец, настроились и забились в унисон, в едином, размеренном ритме, Джэ Хун, знал, или, вернее, глубоко, верил: для Хён Чён он был не просто спутником, тем самым дорогим, самым важным человеком в ее жизни, краеугольным камнем ее мироздания. Он любил её сильно, безудержно и отчаянно, и сама мысль о том, чтобы когда-нибудь потерять её, была невыносима. Его любовь была настолько сильна и глубока, к ней что порождала страх — иррациональный, первобытный страх потерять её, страх, что кто-то может похитить её у него, лишить этого бесценного дара. Но тут же разум брал верх, и он понимал: этому не бывать, ничто и никогда не сможет их разлучить, ибо он сделает все, что в его силах, и даже больше, чтобы их союз оставался нерушимым. Мимолетная, пугающая мысль пронзила его: «Что было бы, если бы они тогда не встретились? Если бы он в тот роковой день не пошел в лес? Не увидел бы ее?» Подумав об этом, Джэ Хун, глубоко, прерывисто вздохнул, отгоняя мрачные размышления. Нет, такого быть не могло бы, потому что им, Джэ Хун и Хён Чён, было суждено встретиться, их встреча была предначертана звездами, неизбежна, как смена дня и ночи.

***

Она не помнила все что было раньше, не помнила детство, помнила лишь то что шла по лесу а затем встретила Джэ Хуна, и потеряла сознание, очнулась в государстве Асадаль,

но часто во сне она видит человека похожего на Джэ Хуна, но зовут его совершенно иначе, а недавно она ушла из дворца не предупредив совершенно его, и сильно этим напугала его и явно разозлила. Хён Чён, разглядывала вокруг все что было подготовлено, он сделал всё для того чтобы она видела то как он подошел к тому чтобы она была счастлива, он всегда это делал что удивляло сильно всегда её. Смотря на неё она видела довольным и в тоже время таким прекрасным,

— Тебе нравиться как здесь все устроили?

— Да!

— Все как ты хотела?

— Конечно, а если бы было ни так, то ты бы ругал их?

— Естественно, заставил бы переделать все! Я не приму твоих возмущений и отказав, ты это понимаешь?

— Понимаю, конечно же!

Смотря на него она видела такого спокойного и милого мужчину, который относился к ней совершенно иначе, он был заботливым и таким обаятельным. Он делал все чтобы она была счастлива и ни в чём совершенно не нуждалась, ей было приятно оттого как он себя вел с ней. Он выглядел таким спокойным и счастливым, она видела то что он переживал за неё сильно всегда, Джэ Хун, подняв руку и прикоснулся к её щеке, так нравилось, смотрела на него. Самой первой их встречи он заботится о ней, и она доверяла ему, это доверие было важным для него и она это прекрасно видела. Он заключил в свои объятия и уткнулся подбородком в плече, нравилось чувствовать и ей нравилось находиться с ним рядом постоянно и всегда, совсем скоро он начнет воевать уже против востока, и думая об этом она понимала что этого не избежать и ему придется пойти и заполучить победу.

— Почему ты так тянешься мне помогать?

— Помогаю потому что ты мне очень дорога!

Он давно дал понять ей что она для него значит, и она понимала что между ними была же настоящее доверие и понимание. Порой ей было сложно

— Это мой тебе подарок!

— Джэ Хун!

Он внимательно на неё смотрел а затем произнес:

— Разве тебе не нравится? Могу поменять? Или ты не рада этому?

— Что ты? Хён Чён, нравится мне! Но почему ты вечно даришь мне украшения и одежду?

— Я же говорил тебе! — он взял её руки в свои и улыбнулся. — Ты мне нравишься очень, и ты очень дорогой для меня человек! Все мои подарки для тебя это способ проявить свою к тебе заботу!

Она видела в его глазах это и он выглядел таким спокойным и милым, он взял её за руку и надел на руку браслет. Внимательно разглядывая браслет, она увидела то какие там были узоры, подняв свой взгляд на Джэ Хун, она увидела его довольную и счастливую улыбку.

— Этот браслет я обнаружил недавно, понял что он подходит тебе!

— Мне стоит для тебя что-то сделать верно же?

— Тебе делать ничего не нужно, потому что ты мой лучший подарок в этой жизни! Встретив тебя тогда я понял что встретил свою судьбу!

Он был таким милым и таким заботливым, Джэ Хун, был заботливым, и глядя на него, Хён Чён видела в нём надежного человека, которому могла доверять, и ведь действительно в нём она видела того, кто может дать счастье и заботу. К ним пришла служанка её величества и передала, чтобы они составили компанию, и они сразу же туда направились. Они вдвоем уже через минуту оказались в её резиденции, та сидела за столом, который был накрыт, Хён Чён поклонилась, та улыбнулась, глядя на них, она заметила довольное лицо Джэ Хун, у него лицо светилось от счастья, они вдвоем сели за стол. Её величества она уважала, эта женщина была матерью Джэ Хун, а уже затем правительницей Асадаля, многие уважали её, ведь она занималась тем чтобы девушки получали образование, они обучаются стрельбе с лука и фехтования, что многим такое не нравилось, однако никто из чиновников и министров не мог противостоять ей, ведь за неё были все кланы и главное сам правитель любил её и всячески оберегал её.

— Дитя, тебе не зачем беспокоиться из-за всего что говорят за твоей спиной, это лишь к тебе зависть. Ведь тебя спас мой сын, ты первая кто так смог проникнуть в его сердце и душу, он относится к тебе бережно и с трепетом. Никому так он не относится с теплом как к тебе, и те кто злословят о тебе, лишь завидуют тебе самой ядовитой завистью. Мой сын всегда о тебе беспокоится и боится дабы с тобой ничего не случилось!

— Зачем завидовать мне? Я обычная девушка и во мне нет ничего такого чему можно было бы завидовать!

— Ошибаешься ведь ты завладела вниманием моего сына, сама даже того не зная! Когда он с тобой прибыл во дворец, он бежал держа тебя на руках. Подняв весь Асадаль, на ноги и искал лекарей искусных дабы они помогли тебе, он беспокоился из-за того что ты ничего не помнишь.

Слышать такое было приятно, потому что она часто слышала эти слова — слова заботы и предостережения — от самого Джэ Хуна. Он с ней был неизменно вежлив, учтив, всегда заботился о ней с каким-то особенным трепетом и был во всем деликатен, она видела в нём того, кому можно доверять безоговорочно, того, кто стал для неё настоящей опорой в этом незнакомом, холодном северном мире. С самого своего появления здесь, в цитадели, окруженной лесами и горами, она стала чувствовать к себе эту постоянную, ненавязчивую заботу. Он, будущий правитель этих земель, постоянно находился рядом с ней, стараясь создать вокруг нее невидимый, но прочный защитный кокон, и самое важное — он не подпускал к ней никого чужого, оберегая от посторонних глаз и возможных опасностей. Сейчас с ней рядом были его проверенные люди — те самые молодые стражники и служанки, которым она сама, постепенно, стала доверять, Джэ Хун, поначалу, относился к ним немного с недоверием, его взгляд был цепким и настороженным, но сейчас, видя их преданность и ее спокойствие в их присутствии, он стал относиться уже чуть спокойнее к ним.

Она давно поняла то, что Джэ Хун не оставит её одну никогда, он был ведь тем редким на свете человеком, на чье слово можно было положиться. Джэ Хун, стал ее якорем, ее тихой гаванью, и она чувствовала это каждой клеточкой своей души, он был ее защитником, её другом, и, возможно, кем-то большим, хотя она пока боялась назвать это чувство по имени. Она знала, что пока он рядом, она в безопасности, это знание дарило ей то самое хрупкое спокойствие, которое она так ценила в своей новой, лишенной прошлого, жизни.

Ей нравилось, как он хмурился, когда волновался за нее, и как смягчались его глаза, когда он видел ее улыбку. Он был загадочен, силен и удивительно нежен, иногда ей казалось, то что между ними существует какая-то невидимая связь, эхо чего-то давно уже забытого, но невероятно важного, странное чувство усиливалось в лесу, под тем самым дубом, который преследовал её всегда снах, Хён Чён, чувствовала там себя дома, было самым странным для неё открытием жизни после потери памяти. Он никогда ведь даже никак расспрашивал ее о прошлом, которого она не помнила, он создавал для неё настоящее, и в тоже время наполненное заботой и миром. И хотя она не знала, почему он так привязался к ней, она была благодарна судьбе за его присутствие, она чувствовала, что может доверить ему свою жизнь, свое будущее. Он не оставит ее одну никогда, он был человеком чести, ее рыцарем без доспехов, который оберегал ее даже от собственных страхов.

Послеобеденное время часто посвящала себе, в одной из просторных комнат, которое было переоборудованной под её нужды, она тренировалась танцевать. Музыки не было, только тихий ритм её собственных шагов и дыхания, это был не просто танец — это была попытка выразить себя, свое смятение, свою тоску по утраченному, облечь бесформенные чувства в движения. Она кружилась, ее белое платье с синими узорами развевалось, она тянулась руками к свету, льющемуся из высоких окон, пытаясь обрести равновесие и гармонию.

Внезапно, на пике одного из своих вращений, когда она, сосредоточилась на внутреннем ощущении свободы, мир вокруг померк, музыка сфер сменилась сильным грохотом. Перед её внутренним взором вспыхнуло яркое, и такое пугающее видение, яркий огонь, самое настоящее неконтролируемое пламя, пожирающее все вокруг. Хён Чён, оказалась посреди огромного, хаотичного поля битвы, залитого кровью и криками, небо было черным от гари и дыма. В этом аду она увидела его. Джэ Хуна, он сражался отчаянно, его меч был быстр и смертоносен, но рядом с ним был кто-то еще, человек, так похожий на Джэ Хуна, как две капли воды, близнец, его движения были такими же точными, но в них читалась иная, и как ей казалась более мрачная энергия. Она подняла взгляд в почерневшее небо, и её сердце замерло, там, среди грозовых туч, кружили два огромных создания: один из них— черный, как ночь, феникс, а другой — огненный, и пылающий феникс. Они сражались друг с другом, их перья падали на землю горящими углями, голос, он прозвучал в ее голове, словно эхом вечности: «Они — Джэ Хун и Джэ Чон, что как две капли воды похожи на него — они перерождение повелителя мира мертвых и повелителя мира живых, две стороны разной сущности, разделенные веками и судьбой». Видение оборвалось так же внезапно, как и началось, Хён Чён пошатнулась и прислонилась к холодной стене, тяжело дыша, её тело дрожало. Танец закончился давно, теперь она знала: Джэ Хун был не только ведь генералом, а ещё наследным принцем, а также настоящим защитником её в Асадале, он был частью древней, опасной тайны, в которую теперь оказалась вовлечена и она сама.

Она медленно сползла по стене на пол, пытаясь отдышаться, само сердце все ещё бешено колотилось, а образ пылающего неба и двух фениксов стоял перед глазами. Голова сильно раскалывалась от боли, словно кто-то пытался силой втиснуть в ее сознание то, что было ему недоступно. Хён Чён закрыла глаза и обхватила себя руками, что это было? Это ведь

галлюцинация, вызванная усталостью, или же на самом проблеск правды об её забытом прошлом? Имя «Джэ Хун» приобрело совершенно новое, пугающее значение. Те слова «Перерождение повелителя и хранителя мира живых». Звучало как древняя легенда, как миф. Но видение было слишком ярким, слишком реальным. Она также вспомнила Джэ Хуна — его холодный, пронзительный взгляд, его силу, его необъяснимую заботу, все сходилось, он был самым ведь настоящим генералом. Он был чем-то большим, чем-то мистическим, и этот второй человек, его близнец… Кто он? Другая сторона Джэ Хуна? Его враг? Дверь в комнату тихо скрипнула, вошла молодая служанка.

— Барышня Хён Чён, вас ждут к ужину, наследный принц, Джэ Хун, интересуется вашим самочувствием.

Хён Чён вздрогнула от звука его имени, она быстро вытерла свои влажные ладони об своё платье, пытаясь скрыть дрожь.

— Я сейчас приду, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Служанка поклонилась и вышла, вновь Хён Чён, осталась одна, придя себя она подошла к небольшому бронзовому зеркалу и посмотрела на свое отражение. В глазах читался страх, но в то же время и странное любопытство, как шаманка Асадаля, пусть и потерявшая часть своих знаний вместе с памятью, она знала, что видения никогда не приходят просто так, и они несут послание. Часть ее хотела бежать, спрятаться от этой опасной тайны, а другая — узнать больше, узнать, кто она сама в этой истории, почему эти видения пришли именно к ней и какую роль ей предстоит сыграть между двумя повелителями мира живых.

Он встал перед ней, его взгляд, обычно скрытый за маской спокойствия, теперь был открыт и полон тревоги. Это было обычное беспокойство Джэ Хун, который привык держать всё под контролем и видеть её всегда спокойной, он ведь видел, же что она бледная, и это его настораживало.

— Ты выглядишь бледной, Хён Чён, все ли в порядке? — спросил Джэ Хун, его голос был ровным, но она уловила в нем легкое беспокойство.

— Я в порядке, Джэ Хун, немного устала.

Он кивнул, но не отвел глаз, казалось, он видит ее насквозь, чувствует её смятение.

— Я собирался поговорить с тобой совсем о другом, — его голос стал тверже, в нем даже появились командные нотки генерала. Он подошел к окну и посмотрел на строящиеся во дворе войска. — Завтра на рассвете мы выступаем.

Хён Чён замерла.

— Куда?

— На Север, милая я собираюсь бороться с оставшимися мятежными кланами, завоевать весь Север, чтобы установить здесь мир и порядок раз и навсегда.

Она почувствовала холодок страха, война, он уходит на войну.

— Но… это опасно, — прошептала она.

— Я генерал, Хён Чён. Это мой долг, — он повернулся к ней, его взгляд был тяжелым и пронизывающим. — И пока меня не будет, ты останешься здесь, в Асадале, Сонхо и мои лучшие стражники будут при тебе. Никому не доверяй, кроме них. Я должен защитить это место, и тебя. Верь мне, Хён Чён!

Он подошел ближе, сердце забилось сильно, они смотрели друг на друга, он смотрел на нее с такой интенсивностью, что ей стало трудно дышать, она видела в его глазах не просто заботу, а глубокую, всепоглощающую тоску и решимость. Он был готов рисковать всем ради своего долга и ради неё. Сейчас перед ней стоял не мифический повелитель из пророчества, а Джэ Хун — ее защитник, человек, которому она верила.

— Я доверяю тебе, Джэ Хун, — ее голос был тихим, но уверенным. Она не могла позволить ему уйти, не выразив своей поддержки. — Я верю, что ты вернешься с победой и миром.

Он замер, удивленный её словами, его лицо, обычно суровое, смягчилось, он не ожидал от нее такого открытого выражения чувств. Он привык, что она держится отстраненно, и хотя он знал, что она его не узнает совершенно, ее вера в него сейчас была для него как глоток свежего воздуха.

— Я вернусь, — пообещал он, и в его голосе прозвучала клятва.

Она сделала ещё один шаг и, повинуясь внезапному порыву, коснулась его предплечья, и

Джэ Хун, вздрогнул от прикосновения, но не отстранился.

— Будь осторожен, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Он накрыл ее руку своей, его прикосновение было теплым и сильным, на мгновение между ними повисло настоящее напряжение, смесь древней тайны, утраченной любви и новой, зарождающейся привязанности. Он хотел сказать больше, рассказать ей о том, как сильно он любил ее до потери памяти, но сейчас было не время.

— Гонхун, обо всем позаботится, — проговорил он, возвращаясь к делам. — Если что-то случится, обращайся к нему напрямую. Я оставляю его за главного здесь.

Она кивнула.

— Я буду ждать твоего возвращения, дорогой Джэ Хун!

Он кивнул в ответ и вышел из кабинета, Хён Чён осталась одна, глядя на закрытую дверь. Она верила Джэ Хун, доверяла ему свою жизнь. И хотя она не помнила их прошлого, она чувствовала, что будущее их уже связано невидимыми, но прочными нитями судьбы. Он покинул кабинет, но не ушел далеко, выйдя в приемную, где его ждал верный друг и в тоже время верный помощник отдал быстрые распоряжения и вернулся обратно. Это был их вечер, и он не мог вот так просто закончить его, он чувствовал необходимость сделать этот шаг, прикоснуться к ней через этот подарок, даже зная, Джэ Хун, зашел обратно в свой кабинет. Хён Чён ждала его там, стоя у высокого окна и рассматривая лунный свет, из окна льющийся во двор Асадаля, она обернулась на его шаги, и удивлённо вскинув бровь. Джэ Хун, подошел к столу и достал из потайного ящика небольшую, искусно вырезанную деревянную шкатулку.

— Я принес это тебе, — его голос был тихим, он протянул ей шкатулку.

Хён Чён с любопытством приняла подарок, она открыла его, и её глаза расширились от изумления, на алой подкладке лежал изящный, и в тоже прекрасный нефритовый гребень, инкрустированный тонким серебряным узором в виде цветущей сакуры. Каждая его линия была выполнена с невероятной точностью и любовью.

— Он… он прекрасен, — прошептала она, проведя пальцами по гладкой, холодной поверхности нефрита.

— Это древний символ Асадаля, он приносит удачу и защищает от злых сил, — сказал он, наблюдая за её реакцией.

Она подняла на него свой взгляд, полный смеси удивления и трогательности, это был такой личный, заботливый жест. Он, суровый генерал, правитель этих земель, дарил ей, шаманке без памяти, такой ценный подарок в своей собственной резиденции.

— Спасибо, Джэ Хун, — её голос дрожал от нахлынувших чувств. Она чувствовала, что это украшение было не просто подарком, а символом его привязанности, его желания защитить ее.

— Позволь, — он осторожно взял гребень из её рук и мягко повернул ее спиной к себе.

Джэ Хун, аккуратно убрал её волосы с шеи и, подцепив прядь, медленно и нежно провел гребнем по её волосам. Каждый его жест был полон скрытой нежности и осторожности, он помнил, как любил расчесывать ее волосы до того, как она пропала и потеряла память. Та ответила ему в чувствах, и он был так счастлив, даже представить не мог тому, что так выйдет все. Она замерла, чувствуя его близость, тепло его рук, его дыхание у своей шеи, это ощущение было невероятно знакомым, словно тысячи раз повторенным ритуалом. Она закрыла глаза, погружаясь в водоворот чувств, которые не могла объяснить, Хён Чён, себя чувствовала в безопасности. Он закончил, и она обернулась к нему. В ее глазах не было узнавания их прошлого, но было что-то новое — глубокое доверие и нежность, ведь она доверяла ему, верила ему.

— Теперь он твой оберег, Хён Чён, — сказал он, его голос был глубок.

Она кивнула, они стояли так, глядя друг на друга, связанные невидимыми нитями судьбы, которые стали еще крепче благодаря этому маленькому нефритовому украшению, символу его обещания и ее веры. Они продолжали стоять в тишине кабинета, лунный свет из окна падал на их фигуры, обрисовывая два силуэта, соединенных невидимыми узами. Хён Чён коснулась своих волос, ощущая вес нефрита, это был момент хрупкой близости, нарушать который не хотелось ни одному из них. Джэ Хун, не спешил возвращаться к делам, и следом он отошел к окну и жестом пригласил её подойти.

— Посмотри, — тихо сказал он, указывая на звездное небо над Асадалем. — Звезды сегодня особенно яркие.

Она подошла к нему и встала рядом, они молча смотрели на россыпь огней в ночном небе, она чувствовала его спокойствие и силу.

— Я люблю это место, — призналась она. — Оно кажется мне… родным. Хотя я ничего не помню.

Джэ Хун, повернул голову к ней, его взгляд был полон неизреченной печали, он ведь знал, почему оно казалось ей родным, это было их место.

— Посмотри, — тихо сказал он, указывая на звездное небо над Асадалем. — Звезды сегодня особенно яркие.

Она подошла к нему и встала рядом. Они молча смотрели на россыпь огней в ночном небе, и она чувствовала его спокойствие и силу.

— Я люблю это место, — призналась она. — Оно кажется мне… родным. Хотя я ничего не помню.

Джэ Хун, повернул голову к ней, его взгляд был полон неизреченной печали, он знал, что она не помнит, и это ранило его.

— Я знаю, что та меня не узнает совершенно, и это расстраивает меня сильно, — его голос был едва слышен, признание сорвалось с губ непроизвольно. Он говорил о той, прежней ей, до потери памяти. — Но я рад, что ты чувствуешь себя здесь в безопасности.

— Я доверяю тебе, Джэ Хун, — сказала она искренне, касаясь его руки. — Я верю тебе.

Это прикосновение и эти слова стали для него величайшей наградой, он накрыл ее ладонь своей, и они остались стоять так, рука в руке, глядя на звезды. В этот момент ведь для них не существовало никого, были только они вдвоем, в его резиденции в Асадале, под защитой ночного неба и нефритового гребня, который теперь покоился в ее волосах.

На следующее утро, когда первые лучи солнца коснулись стен Асадаля, Хён Чён уже ждала его во внутреннем дворе. Войска были готовы к выступлению; сталь клинков поблескивала на рассвете, воздух был наполнен предвкушением похода. Джэ Хун, в полном боевом уже облачении, замер, увидев её, моментально подошел к ней, и его лицо было серьезным и сосредоточенным. Однако он смотрел на неё с нежностью, это она прекрасно видела, но она чувствовала то что обязана рассказать ему, о том что она увидела, переживала и за него она переживала. Нужно поторопиться, она понимала то что

— Ты пришла проводить меня?

— Нет, — её голос был тих, но тверд.

Она выступила вперед, игнорируя недоуменные взгляды Гонхун, и других военных, на её волосах покоился подаренный им вчера нефритовый гребень.

— Я пришла сказать, что ты не должен идти!

Брови Джэ Хуна взлетели вверх.

— Это мой долг, Хён Чён, Север должен быть побежден!

— Время неблагоприятное, — настаивала она, в ее глазах читалась уверенность шаманки, которая видела больше, чем просто политическую ситуацию. — Поверь мне силы сейчас слишком хрупки, есть невидимая угроза, о которой ты знаешь, и этот поход… он лишь ослабит нашу защиту здесь.

Джэ Хун нахмурился, он ведь знал, о чем она, видения, но он не мог отменить военную кампанию из-за предчувствий.

— Мои люди готовы, мною приказ был отдан!

— Если ты уйдешь Джэ Хун, сейчас, Асадаль останется без своего сердца, — сказала она, и в её словах прозвучала отчаянная мольба.

Она подошла ближе и коснулась его руки, где были надеты наручи.

— Останься. Сейчас важнее защищать то, что у нас есть, чем завоевывать новое.

Джэ Хун посмотрел на нее, её слова, её прикосновение — все это било по его решимости сильнее, чем любой вражеский клинок. Он знал, что та его не узнает совершенно, и это расстраивало его сильно, но сейчас она стояла перед ним, полная веры в его защиту и мудрость. Он замер, глядя в ее глаза, и внутренне взвешивая долг генерала и слова шаманки, наконец, он, глубоко, вздохнул и кивнул Гонхун, стоявшему рядом.

— Отменить выступление, — приказал он глухо. — Войска остаются в Асадале.

Лицо Гонхун, выразило крайнее удивление, но он беспрекословно отдал приказы, войска начали расходиться, Джэ Хун повернулся к Хён Чён. и сказал:

— Хорошо, Хён Чён, мы останемся, но ты должна рассказать мне все, сейчас же, в моем кабинете.

Они быстро направились в кабинет Джэ Хуна, атмосфера была уже напряжённой, а войска расходились, и Джэ Хун вел Хён Чён, сжимая кулаки от смеси злости на сорванный поход и благодарности за ее проницательность. В кабинете он жестом приказал ей сесть. Хён Чён осталась стоять, ее решимость не дрогнула.

— Теперь говори, — потребовал он, закрывая дверь. — Что ты видела? И почему ты так уверена, что время неблагоприятное?

Она чувствовала между ними нерушимую связь доверия, она знала, что может рассказать ему все, даже самые безумные вещи.

— Вчера, когда я танцевала, у меня было видение, — начала она тихо, глядя ему прямо в глаза. — Огонь, поле битвы… Небо было черным от дыма.

Джэ Хун замер, его лицо потемнело, он слушал внимательно, не перебивая.

— Вчера, когда я танцевала, у меня было видение, — начала она тихо, глядя ему прямо в глаза. — Огонь, поле битвы… Небо было черным от дыма.

Джэ Хун замер, его лицо потемнело, он слушал внимательно, не перебивая.

— Я видела тебя, — продолжила Хён Чён, — ты сражался, и я видела другого человека… похожего на тебя как две капли воды, близнеца.

Он резко выдохнул, он слушал внимательно, но мысль об ином человеке пока казалась ему лишь частью мистического видения.

— А еще… — Хён Чён сделала глубокий вдох, — я видела в небе двух фениксов. Одного черного, другого огненного, они сражались. И голос в моей голове сказал, что вы с братом — перерождения повелителя и хранителя мира живых, две стороны одной сущности.

Джэ Хун слушал молча, когда она закончила, в кабинете повисла тяжелая тишина, он был ошеломлен мистической частью ее рассказа.

— Я не знаю никого похожего на меня, Хён Чён, — сказал Джэ Хун, пытаясь мыслить рационально. — И никто из моих людей никого не видел, И твой ястреб тоже не подавал знаков тревоги.

Он подошел к столу и развернул свиток, Он посмотрел на нее.

— То, что ты видела, — это предсказание возможных, лишь проблем, война, которую я тем собирался начать, лишь могла привести к хаосу и разрушению, о которых ты говоришь, ты права, время неблагоприятное для похода.

— Ты спасла Асадаль от катастрофы, Хён Чён, мой поспешный поход оставил бы нас уязвимыми перед лицом тех сил, о которых ты говоришь.

Они посмотрели друг на друга, ситуация была серьезнее, чем просто военный поход, это было противостояние древних сил, о которых Джэ Хун пока знал лишь понаслышке, в центре которого оказалась она — шаманка без памяти, но с великим предназначением.

Джэ Хун подошел к ней, он знал, что та его не узнает совершенно, и это расстраивало его сильно, но сейчас их связывало нечто большее, чем просто прошлое — их связывало будущее и общая опасность. Тишина в кабинете сгущалась, становясь осязаемой. Джэ Хун отошел от стола, его мысли лихорадочно работали. Как воин и правитель, он привык доверять фактам и донесениям, но слова Хён Чён, шаманки, которой он безоговорочно доверял, нельзя было просто проигнорировать.

— Если ты права, и силы тьмы уже здесь… — начал он, глядя в окно.

— …мы должны быть готовы к защите, — закончила за него Хён Чён. Она подошла ближе, ее взгляд был серьезен и сосредоточен. — Моя память может быть потеряна, Джэ Хун, но мои инстинкты шаманки живы. Я чувствую это в воздухе. Зло приближается.

— Хорошо, — он повернулся к ней. В его глазах читалась решимость. — Мы усилим патрули, а ты… ты будешь работать со своими видениями. Попытайся понять, что они значат.

Он знал, что она его не узнает совершенно, и это расстраивало его сильно, но сейчас не время было для личных переживаний. На карту было поставлено будущее их мира.

— Я постараюсь, — кивнула она.

Джэ Хун протянул ей руку.

— Я верю тебе, Хён Чён, и… мы не отказываемся от похода. Мы просто откладываем его на неделю.

Хён Чён удивленно посмотрела на него.

— Неделю? Но ты же сказал…

— За это время ты должна будешь дать мне больше информации, — перебил он ее. — Я не могу позволить Северу оставаться в хаосе слишком долго. Я дам тебе неделю, чтобы прояснить ситуацию с твоими видениями.

Она кивнула. Это было разумное условие.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Тогда договорились, — сказал он. — Я верю тебе, Хён Чён. Вместе мы справимся.

Она вложила свою ладонь в его, прикосновение было твердым и обнадеживающим, в этот момент между ними установилась новая связь — связь двух союзников, готовых противостоять древней угрозе и военным амбициям. Джэ Хун чувствовал прилив сил. Его поход на Север был отложен, но его миссия — защитить Хён Чён и Асадаль — только начиналась.

***

Уже столько времени он искал её в каждом племенном союзе который существовал, но её нигде не было. Теперь остался именно Асадаль, он чувствовал без неё пустоту в душе, она для него была всем и он без неё чувствовал потерю, он не планировал так легко сдаваться и выслал своих людей узнать есть ли Хён Чён, там или же нет, он боялся за неё, ему все же очень хотелось знать все ли с ней хорошо, все ли у неё в порядке, посмотрев на него он увидел серьезное выражения лица. Он отправил лучших своих людей, на поиски Хён Чён, и ему важным было чтобы заполучить возможность найти её, и хотелось знать все ли у неё в порядке, самым важным было вернуть её сюда и быть рядом с ней. Посмотрев на него он улыбнулся, Сонхо, сначала молчал а затем произнес спокойным тоном:

— Она нашлась!

— Где? Как я и предполагал?

— Да, я даже уговорил своего знакомого который доставляет туда ткани, взять и заплатить кое-кому деньги дабы он сделал рисунок её.

— Её нарисовали?

Сонхо кинул и протянул ему тубус и взяв его Джэ Чён, оттуда достал пергамент и раскрыв её он замер, это была, несомненно, Хён Чён, перепутать её он ни с кем совершенно не мог.

Она все, такая как он, помнил её, но причёска изменилась, она носила шпильки которых он не видел никогда у неё. Следом он рассказал о том что ему потребовалась убедить Минхо, узнать через своего друга узнать информацию о том покидает ли Хён Чён, вообще пределы столицы или же нет. Выяснилось что она действительно покидает столицу, и частенько в лес отправляется гулять, а это значит то что он сможет увидеться с ней.

Но он не ожидал того что она потеряла память, она забыла о том что было до того как она оказалась в Асадале, её нашли в лесу, та упала прямо в руки наследному принцу, который как оказался является генералом своего войска. В этот момент он почувствовал дикую в тоже время ярую ревность, но едва себя смог сдержать, потому что было глупо ревновать её, ведь она совершенно не была виновата в этом. Но то что она потеряла память ему не нравилось, ведь она наверняка не вспомнит то что он говорил ей, что желает жениться на ней, она не помнит явно и то что он признался ей в своих чувствах.

Нужно было поговорить с ней, но как? Ведь она совершенно не помнит же его никак, но у него было решение, и только он уже хотел спросить покидает ли она столицу или же нет, Сонхо, следом рассказал что она иногда покидает столицу и гуляет в лесу, услышав это он выдохнул с облегчением, по крайней мере, он поговорит с ней, и постарается добиться её воспоминания.

Его сердце было тяжелым, словно камень, до боли хотелось, чтобы она была рядом, чтобы можно было коснуться ее руки, услышать ее смех. Но она была далеко, и это расстояние не просто не нравилось ему — оно было для него пыткой, непрекращающейся агонией.

— Иногда она покидает пределы столицы и гуляет в лесу! — произнес его друг, пытаясь вдохнуть в него хоть немного надежды, указать путь.

Он поднял глаза на говорящего и на мгновение ощутил странное, хрупкое спокойствие, словно услышанное обещало возможность скорой встречи, но тут же это чувство разбилось о жестокую истину, которую он знал, но отказывался принимать: она его совершенно не узнает, он был для нее незнакомцем, пустым местом. Эта мысль расстраивала до глубины души, боль была особенно острой, потому что он помнил ведь ту жизнь, и что была до её исчезновения и потери памяти, он помнил тот день, когда, дрожа от волнения, он, наконец, набрался смелости и признался ей в своих чувствах. И он помнил ее ответ — её глаза, полные нежности, ее слова, которые сделали его самым счастливым человеком на земле. Он и представить не мог в тот момент, что судьба может быть настолько беспощадной и отнять у него всё, оставив лишь горькие обрывки воспоминаний и фантомную боль. Он опустил голову, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы, каждый вдох давался с трудом, ему оставалось лишь цепляться за те призрачные мгновения счастья, что теперь казались сном.

Джэ Чён, встал, его движения были резкими, словно пытался стряхнуть оцепенение, огонь в камине потрескивал, отбрасывая причудливые тени на его лицо, друг молча наблюдал за ним, понимая, что слова сейчас бессильны.

— Поляна с дубом, — глухо проговорил он, его голос был лишен прежней тоски, в нем появилась сталь. — Она ищет наше место. Душа помнит то, что разум забыл.

Он подошел к старому сундуку, стоявшему в углу, вытащил небольшой кожаный мешочек, внутри что-то тихо звякнуло.

— С ней всегда отряд из четырех стражников, самые надежные люди из личной гвардии, рядом с ней две служанки, они прислуживают ей.

Джэ Чон нахмурился, толпа свидетелей сводила шансы на уединенную встречу к нулю.

— И все? — спросил его Джэ Чён

— У неё есть свой ястреб, она его дрессирует, он всегда летает над ней, она летает вокруг, она умная птица, Джэ Чён, пойми она поднимет крик при малейшем шорохе.

Джэ Чон тяжело вздохнул, задача усложнялась с каждой новой деталью, и теперь ему ведь предстояло не просто пробраться незамеченным мимо охраны, но и обмануть ещё хищную птицу с острым зрением.

— По нашим данным, завтра после полудня, погода обещает быть ясной!

Джэ Чон кивнул, он знал, что та его не узнает совершенно, и это расстраивало его сильно, но теперь он был готов к любым сложностям. Он вернет ту, что ответила ему взаимностью, даже если для этого придется перехитрить целый гарнизон и белого кречета в придачу. Он был правителем этих земель, и он заберет то, что принадлежит ему по праву любви.

Спустя неделю, которая показалась ему вечностью, Джэ Чон решился, так уж вышло, что обстоятельства сложились в его пользу: он узнал от Сонхо, что сегодня, возможно, ей захочется уединения. Надев маску из темного дерева и металла, что скрывала пол-лица — дань местным обычаям и способ остаться неузнанным для своих же стражников, если те вдруг окажутся рядом, — он направился к окраине леса. Ему не пришлось долго искать. Среди весенней зелени и распускающихся цветов она выделялась, как видение, Хён Чён была одна, что уже было чудом, на ней было простое белое платье с легким узором, отороченным синими нитями, оно развевалось на легком ветру. Она была так поглощена сбором полевых цветов, что не замечала никого вокруг, Джэ Чон, тайком наблюдал за ней из-за густого кустарника. Каждый ее жест отдавался в его сердце нежностью и болью, он помнил эти движения, эту страсть к жизни, к мелочам, к красоте. Внезапно её внимание привлек какой-то цветок, растущий на нижней, но в тоже высоко расположенной ветке старого раскидистого дуба — того самого, с их поляны. Недолго думая, Хён Чён, словно девчонка, залезла на дерево, Джэ Чон смог едва сдержать вздох — она была ведь такой неосторожной, такой живой. Она потянулась за цветком, дотянулась кончиками пальцев… и оступилась. Нога ее соскользнула с влажной коры. Она вскрикнула — коротко, испуганно — и сорвалась вниз, он среагировал молниеносно, Джэ Чон, выскочил из своего укрытия, как стрела, пущенная из лука. За несколько шагов он преодолел расстояние до дерева и распахнул руки, он смог поймать в падении. Она была легкой, хрупкой, и на мгновение они замерли, прижавшись друг к другу, её сердце колотилось, как у пойманной птицы, а его собственное готово было вырваться из груди. Маска скрывала его лицо, но он чувствовал ее тепло, ее запах — запах цветов и весны. Он держал ее, ту, что когда-то ответила ему взаимностью и сделала самым счастливым человеком на земле, ту, что сейчас его совершенно не узнавала.

Она подняла на него расширенные от испуга глаза, в которых теперь читалось недоумение. Кто этот человек в странной маске, который так внезапно появился из ниоткуда? Джэ Чон, медленно поставил её на ноги, не выпуская ту из виду, готовый в любой момент снова её подхватить. Он чувствовал, как ее взгляд скользит по его фигуре, по незнакомому лицу, скрытому деревом.

— Вы в порядке, барышня? — его голос был намеренно приглушен и искажен, чтобы она не узнала его командных ноток.

Хён Чён отступила на шаг, поправляя платье и приходя в себя.

— Да… да, спасибо вам, незнакомец, — она опустила глаза, слегка смущенная ситуацией. — Я была так неосторожна, тот цветок.

— Будьте аккуратнее, — произнес он мягче, прервав её, а его сердце ныло от того, как близко она была, и как далеко одновременно. Она его не узнала. Ни единого проблеска узнавания в ее глазах, устремленных на нижнюю часть его лица.

Она кивнула и снова посмотрела на дерево. Джэ Чон знал, что сейчас должны появиться стражники или служанки, его время истекало, нужно было уходить.

— Я пойду, — сказал он. — Здесь небезопасно гулять одной.

— Постойте! — окликнула она его, когда он сделал шаг назад, растворяясь в тени деревьев. — Как мне вас благодарить? Кто вы?

Джэ Чон замер на мгновение.

— Просто прохожий, барышня, будьте осторожны.

Он развернулся и быстро зашагал прочь, подавляя желание обернуться, обнять Хён Чён, и рассказать ей все. Она была рядом, она была цела, и его расстраивало до глубины души, что та его не узнает совершенно, но сегодня он добился своего — он коснулся ее, защитил ее. Этого было достаточно на сегодня, он скрылся из виду ровно в тот момент, когда издалека послышались голоса служанок, зовущих её по имени.

Джэ Чон не ушел далеко, он остановился в гуще декоративных кустов камелии, которые отделяли главную аллею от служебных троп. Сквозь плотную листву он мог видеть и слышать всё, что происходило у дерева глицинии, он видел, как к Хён Чён подбежали служанки и фрейлина, как они засуетились вокруг неё. Его сильно сердце сжалось от беспокойства, когда он прислушался к их встревоженным голосам.

— Барышня Хён Чён! Барышня! Где вы? — раздался обеспокоенный голос служанки.

— Я здесь! — отозвалась Хён Чён.

Джэ Чон прислушался к их разговору, его сердце ныло от осознания её положения, она была одна в этом мире, без семьи, с потерянной памятью о своем клане, эти девушки же называли её «барышней» из вежливости, но для него они были ведь лишь служанками, охраняющей ценную девушку.

Он уже собирался уходить, когда вдруг его внимание привлекло какое-то движение, он остановился, чтобы рассмотреть, кто или что приближается. Спустя мгновение он увидел мужчину. Это был высокий человек с длинными, иссиня-черными волосами, одетый в темные шелка. Его манеры были безупречны, а взгляд — пронзителен, он приблизился, и служанка, которую только что видел то что Хён Чён, улыбнулась ему, а сопровождавшие ее служанки почтительно поклонились и приветствовали его как своего господина. Мужчина не терял времени, он поднял руку и нежно коснулся щеки Хён Чён, его пальцы слегка прошлись по линии скулы. Затем он наклонился и прошептал что-то ей на ушко — слова, предназначенные только для нее. Казалось, он передал ей какое-то важное указание или личное сообщение. После короткого обмена репликами он взял ее за руку, притягивая ближе к себе, и уверенно повел за собой, прочь от знакомой тропы, в самую чащу леса. Верные служанки, не задавая лишних вопросов, поспешно последовали за ними, исчезая вслед за своими господами среди вековых деревьев, где солнечный свет едва пробивался сквозь густую крону.

Он вернулся вскоре назад, к своим людям, на месте ему Сонхо доложил, уже то к тоже был тот незнакомец. Теперь он понимал, что тот мужчина был наследным принцем Асадаля и генералом. Думая об этом, он вздохнул и откинулся на спинку стула. Он сидел в своем стуле, откинувшись на спинку, и вдыхал прохладный вечерний воздух, проникавший в шатер, информация, которую принес Сонхо, ложилась на его плечи тяжелым бременем, но он был генералом и правителем — человеком, привыкшим нести ответственность. Знание того, что загадочным незнакомцем был наследный принц и генерал Джэ Хун, прояснило многое. Этот человек был не просто путником, он был силой, с которой нужно считаться, восходящей звездой, способной изменить политический ландшафт всего региона. Его присутствие здесь, в этих лесах, означало одно — Асадаль расширяет свое влияние и ищет новые возможности. И имя для него имя «Джэ Хун…» — прошептал он вслух, это имя теперь звучало как реальная угроза или, возможно, неожиданный союзник в грядущих битвах.

Мысли его переключились на планы нападения на Север, это была не просто диверсия, это был шанс Джэ Хуну на заявить о себе и нарушить стабильность. Обе эти проблемы — амбиции Джэ Хуна и его агрессия против Севера — сплелись в его сознании в единый клубок интриг.

— Сонхо! — громко позвал он, вновь обретая свою обычную собранность и решимость.

— Что-то случилось?

— Приготовь птиц-гонцов, мы отправляем срочное сообщение необходимо предупредить гарнизоны о готовящемся нападении. Мы не позволим им застать наших людей врасплох.

— Будет исполнено, Джэ Хун!

— И еще, — добавил Джэ Хун, жестом останавливая адъютанта, — удвойте нашу разведку на границе с Асадалем. Мне нужно знать каждый шаг принца Джэ Хуна. Каждое его движение, каждое слово, которое он произносит.

Лицо Сонхо выражало понимание серьезности ситуации, он кивнул.

— Как прикажешь!

Сонхо поклонился и вышел, он снова остался один, он посмотрел на лежащую карту, где были отмечены все территории. Игра началась, и он не собирался в ней проигрывать.