Детектив

Этим по-летнему тёплым сентябрьским вечером во дворе ничем не примечательного девятиэтажного дома царила гробовая тишина, нарушаемая лишь редким стуком мяча о щит баскетбольного кольца. Из-за тревожных новостей, приходивших в последнее время слишком часто, дети отсиживались по домам вместе с родителями, не рискуя выходить на улицу после захода солнца. Атмосфера была тяжёлой и пугающей, будто зло растворилось в воздухе, не позволяя вздохнуть полной грудью.

Однако Максиму было глубоко плевать на все ужасы. Бросая мяч в корзину, он чувствовал всё больший душевный подъём с каждым попаданием. Впервые за семнадцать лет своей неблагополучной жизни парень смог ощутить себя счастливым. Неделю назад он встретил ту самую девушку, с которой мог любить и быть любимым, и теперь мысли о предстоящем профориентационном тесте больше не вызывали отвращения. Бесконечную тоску и отсутствие перспектив сменила радость от горячей любви и желание двигаться вперёд. Осталось только пережить последний год в школе, и долгожданное счастье будет у него в руках.

Больше всего Максима радовало то, что они с девушкой на удивление хорошо дополняли друг друга. Он любил учить ребят из своего двора играть в баскетбол, а она была волонтёром и участвовала в организации различных детских мероприятий; он был резким и вспыльчивым, а она помогала ему сохранять спокойствие вечным хладнокровием и добротой. Она любила сочинять невероятные и захватывающие истории, а он мог бесконечно слушать её, не переставая удивляться богатой фантазии девушки.

Более того, они оба хотели попасть в Природный район по распределению, чтобы жить подальше от шума их родного Машиностроительного района и посвятить себя заботе об окружающей среде или животных. Встреча с ней заставила Максима понять, что на самом деле ему хотелось не втюхивать младшеклассникам жижу от вейпа, не проворачивать всякие мутные схемы вместе с братом и не ходить на разборки с ребятами из других школ, а прожить спокойную и счастливую жизнь с той самой девушкой.

Именно поэтому Максим забыл про страх этим вечером, чувствуя лишь счастье и душевный подъем. Перед каждым броском сердце парня замирало, чтобы после попадания в кольцо выпустить волну тепла по всему телу. Уже послезавтра должен был состояться первый профориентационный тест. Бросок. Максим представлял, как напишет его, а потом сразу же позвонит ей. Бросок. Они встретятся у него дома и будут обсуждать ответы, радуясь их постоянным совпадениям. Бросок. А потом он поцелует её и полностью растворится в любви…

С очередным броском Максим почувствовал резкую колющую боль в спине, которая заставила его согнуться пополам и упасть на колени. Спустя мгновение удар повторился. И снова. И снова. Зрение начало мутнеть, дыхание сбилось, ноги подкосились. После секундного забвения он понял, что лежит на холодном покрытии баскетбольной площадки, а его футболка и шорты медленно пропитываются чем-то липким. Этот запах тут же перенёс Максима в суровое детство, полное уличных драк.

Остатков здравого смысла ему хватило лишь на осознание: он истекает кровью и умирает. Раны, очевидно, были на спине, но он не мог понять их количество – адски болело абсолютно всё тело.

Нужно как-то замедлить кровотечение… Нужно бороться… Из последних сил… Ради неё и их совместного будущего…

Максиму удалось перевернуться на спину только с третьей попытки. Убийца давно успел скрыться, и парень остался один. Мёртвую тишину двора нарушали лишь его хриплые вздохи… Перед глазами начали мелькать десятки образов: жестокий отец, строгий, но любящий брат, одноклассники, друзья, обидчики и... она…

Последнее, что прошептал Максим перед тем как навсегда шагнуть за грань жизни и смерти, было её имя: Юля...

***

Выводя на доске вереницу чисел, формул и иксов, пожилая учительница математики в очередной раз объясняла ученикам принцип решения тригонометрических уравнений, однако её мало кто слушал: отличники и так уверенно разбирались в этой теме, хорошисты и троечники к концу урока успели устать от монотонного голоса учительницы, а двоечникам в принципе не было никакого дела до математики. Ребята либо занимались своими делами: залипали в телефонах, рисовали на полях тетради замысловатые узоры или просто пытались отвлечься от тревожных мыслей, скрестив руки на парте и положив на них голову; либо тихо переговаривались между собой, как три парня на центральном ряду.

Два пацана за четвёртой партой: один с огненно-рыжими волосами и россыпью не менее ярких веснушек на лице, другой – немного пухловатый брюнет с вьющимися локонами до плеч, – повернулись назад и шептались с парнем, сидевшим в одиночестве за последней партой. Каких-либо отличительных черт, за которые можно было бы зацепиться взглядом, у него не было: короткая стрижка, светлые волосы, острые черты лица – он, как и его друзья, был типичным подростком лет шестнадцати или семнадцати, готовящимся вкусить взрослую жизнь.

Обычно ребят в их возрасте заботили лишь бесконечные мысли по поводу экзаменов и распределения, обсуждение профориентационных тестов, мечты вперемешку с планами на будущее, а также всевозможные способы отдохнуть и хорошо провести выходные, однако парни на центральном ряду разговаривали на совсем не свойственную старшеклассникам тему.

— Эта старуха ещё минут десять бубнить будет, поэтому давайте вернёмся к вчерашнему убийству, — сказал парень за последней партой, кивнув в сторону рыжего друга. — Как думаете, кто будет следующей жертвой Машиностроительного маньяка? Я хочу послушать ваши версии. Веня, ты начинаешь.

— А-а-а... — он задумался и почесал затылок, пытаясь собрать мысли воедино, — Тяжело… Главное, чтобы это был не кто-то из нас… Мне всё ещё не ясно, какой у него типаж жертвы. Эта тварь убила пять парней и одну девушку, но какого-то сходства между ними я не увидел. Короче, я без понятия, если честно. По-хорошему, надо ещё разок взглянуть на наш коллаж…

— Как минимум, жирных пацанов среди жертв нет. Думаю, из нас троих я меньше всего под прицелом, — попытался отшутиться Паша, сосед Вени. — Может, прямой связи между убитыми нет, но, как по мне, они все, кроме Серёги, на шестёрочку и выше по внешности: симпатичные, подкаченные, стройные – короче, моя полная противоположность. Возможно, Витёк посчитает мои слова бредом, но смазливость жертв точно не стоит отметать.

— Ну, я не думаю, что это прям бред, — подхватил их друг за последней партой. — Но мне кажется, ты слегка на этом зациклен. Важно другое – у маньяков в голове творится сущий трэш, и нам надо научиться думать как эта мразь, если мы хотим во всём разобраться. Короче, давайте соберёмся у меня после уроков, а то тяжеловато обсуждать расследование под старческий бубнёж математички, да и все в классе какие-то подавленные сидят… Чё у вас по планам?

— Ясное дело, все будут грустные. Вчера, как бы, Юлькиного парня убили. Но я не против заскочить к тебе в гости. Всё равно мы с ребятами пока не собираемся в "Героев арены" из-за всей этой фигни, — ответил Веня, заручившись молчаливым кивком Паши.

— Зашибись! — обрадовался Витя, — но всё-таки... кто может быть следующей жертвой? Я так и не услышал ваших ставок. Маньяк убивает в основном пацанов-старшеклассников из нашего подрайона, так что наверное, это будет кто-то из нашей школы или даже из нашего класса. Возможно, Ласточкин.

— У нас слишком мало инфы. Я, пожалуй, воздержусь, — безразлично ответил Веня.

— А мне опять не по себе от этих бесконечных разговоров про убийства, — сказал Паша, недовольно качая головой. — Расследование расследованием, но ставки на смерть — это слишком! Главное, чтобы эту мразь поймали до того как умрёт кто-то ещё, и мы все наконец-то смогли выдохнуть. Два месяца весь подрайон сидит на нервах. Надоело.

Витя хотел было ответить, что он как раз-таки хочет помочь детективам побыстрее найти убийцу, но резанувшая слух реплика учительницы заставила его остановиться:

— …А сейчас небольшое лирическое отступление, пока у нас есть пять минут.

— Опа… — сказал Витя в предвкушении чего-то интересного. — Кажись, нотации из-за смерти Макса читать будет. Как будто мнение этой карги что-то значит…

— Время сейчас очень неспокойное, — начала свою речь учительница, — вчера зверски убили ещё одного бедного мальчика – Максима из второй школы. Вся эта жуть началась так резко, а у вас ещё и экзамены через восемь месяцев… Хочу сказать, чтобы вы не волновались лишний раз, но при этом были максимально осторожны. Считайте это своеобразным испытанием: хорошо сдать экзамены вопреки ужасам в нашем подрайоне. Мне самой страшно выходить по вечерам из дома, хотя я старая и всякого за жизнь повидала, так что я вас всех прекрасно понимаю. Поймите и вы мою главную мысль: будьте сильными и не поддавайтесь страху. Живите как обычно: готовьтесь к экзаменам, общайтесь, гуляйте друг с другом, но не забывайте про осторожность. Враги не дремлют и всегда хотят нанести подлый удар. Наша задача – отразить его с гордо поднятой головой, и лучшее, что вы можете сделать, — это отлично сдать экзамены. А маньяка обязательно поймают и…

Худенькая и низкая девочка за первой партой вдруг опустила голову и вздрогнула. Учительница испуганно посмотрела на неё, а её голос резко стал гиперболизировано дружелюбным и ласковым:

— Ариночка, не переживай и не волнуйся, — она пыталась разговаривать с ней, как бабушка с внучкой, — всё будет хорошо. Следственный комитет занимается этой бессердечной тварью, и уже скоро…

— Треш… — шепнул Витя своим друзьям. — Вот зачем надо было Арину до слёз доводить? И в итоге-то всё опять свелось к экзаменам. Я в афиге… А детективы? Если бы они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО работали, то у нас бы не было шести жертв за два месяца, и нам бы не пришлось распутывать дело самостоятельно… Тяжело это всё…

Друзья Вити лишь молча кивнули – напряжение, сгустившееся в классе, сковало их, и желания отвечать не было. Паша смотрел на какую-то эфемерную точку в пространстве, слушая попытки учительницы успокоить Арину, а Веня не отрывал взгляда от её длинных волос цвета вороньего крыла. Девушка старалась справиться со слезами, но в какой-то момент она сдалась, молча встала и вышла из кабинета, прикрыв глаза рукавом чёрного лонгслива. Избегая осуждающих взглядов ребят, среди которых особенно сильно выделялись сверкавшие гневом глаза соседки Арины по парте, учительница сделала небольшую паузу, чтобы переварить произошедшее, и после этого начала записывать на доске домашнее задание...

***

Математика была последним уроком на сегодня, и парни вышли из школы в максимально подавленном настроении. Былое желание собраться и обсудить загадочные убийства осталось только у Вити. Веня с Пашей же старались думать о чём угодно, кроме смертей, пытаясь отвлечься от мрачной атмосферы, повисшей над всем подрайоном. Казалось, что само солнце потеряло былую яркость, а немногочисленные прохожие спрятали эмоции за каменные маски, подозревая каждого встречного в ужасных вещах.

— Да ладно вам, выше нос! — попытался подбодрить друзей Витя. — Мы уже близки к разгадке, я это чую. Думаю, убийство Макса даст нам ключевую зацепку, и у нас получится продвинуться далеко вперёд, если, конечно, вы вернёте ваш былой боевой дух. А то пытаться выйти на маньяка с такими кислыми минами – это нифига не дело.

— Витёк… — ответил Паша. — По-моему, мы давно зашли в тупик… Без обид, конечно, но нам явно не хватает какой-то очень важной инфы. Настоящие детективы выезжают на места преступлений, осматривают тела, собирают улики и так далее, а у нас есть лишь посты в новостных пабликах вместе с нашими туманными предположениями и догадками.

— То есть… тебе всё надоело, и ты хочешь выйти из дела? — спросил Витя напрямую. — Я тебя правильно понял?

— Нет… Не перегибай палку. Мы ведь друзья, мне интересно проводить с тобой время, да и расследование неплохо помогает отвлечься от тотального треша и убийств.

— Ага, плюс родня не переживает, когда мы втроём тусуемся, — подхватил Веня. — Короче, поиск убийцы однозначно идёт нам всем на пользу. Просто… мне кажется, что ты относишься к нему слишком серьёзно.

Паша молча кивнул, подтверждая слова друга, и эта реакция озадачила Витю. Пару секунд его взгляд метался между друзьями в ожидании объяснений.

— Иногда ты слишком сильно увлекаешься, — продолжил Паша. — Как сегодня, например, когда в твою голову пришла идея поиграть в "поставь на того, кого грохнут следующим". Какую пользу это бы принесло расследованию? Плюс, в последнее время ты как будто забыл про свои старые увлечения. Куда делись обсуждения патчей «Героев арены», компьютерного железа, нашей деградации и прочей фигни? Весь сентябрь ты говоришь об убийствах и только об убийствах.

— Понятно… — Витя сильно помрачнел, даже для царившей вокруг обстановки. — Сорри за мои приколы, но я правда хочу разобраться и помочь нашему подрайону.

— Только не вздумай грузиться из-за этой фигни, — сказал Веня, поправляя пятернёй свои рыжие волосы, растрепанные ветром. — Сказали же: всё нормально. Подчеркну ещё раз: нам НРАВИТСЯ зависать вместе и заниматься расследованием, просто давай параллельно делать что-то ещё. Паха прав – мы уже тыщу лет не играли втроём, поэтому предлагаю скатать пару каточек в Героев после профориентации и отвлечься от убийств, а то такими темпами ты забудешь как играть на Хранителе Лесов.

— Хорошо… давайте обкашляем этот вопрос после теста, — согласился Витя. — Возможно, я действительно слишком зациклен… Но если у меня получится раскрыть дело, то дорога в детективы мне обеспечена, причём без всяких дурацких экзаменов и профориентаций, так что прошу понять и мою позицию…

Тем временем ребята уже зашли во двор Вити. Их Машиностроительный район был одним из самых больших в автономном городе. Его жилые кварталы, как и в большинстве других районов, разделялись на подрайоны, в каждом из которых была пара школ, детских садов и прочие необходимые для жизни и досуга места. Обычно жизнь в подрайонах протекала тихо, спокойно и без лишней суеты, но с появлением убийцы подрайон ребят стал исключением из правил.

Подойдя к подъезду, они встретили старушку, спрятавшуюся от аномальной для конца сентября жары на лавочке в тени высокого декоративного кустарника. Увидев ребят, она поправила широкополую панаму, дружелюбно улыбнулась и сказала:

— Здорова, пацаны! Молодцы, что держитесь вместе!

— Здравствуйте, баб Люда! — Витя громко поздоровался с ней, а Паша и Веня решили просто помахать старушке. — Как ваше здоровье?

— Ой, да не парься ты о моём здоровье, мне так и так помирать скоро. О себе лучше заботьтесь, вы ещё молодые. Ох, поскорее бы все эти страсти и убийства закончились… Витька, ты проводи потом друзей до дома и попроси батьку забрать тебя на машине. Нечего в такое неспокойное время шастать в одиночку!

— Не переживайте, эти балбесы в одном подъезде живут, так что всё будет хорошо. Ну ладно, баб Люд, мы пойдём. Не хворайте!

Слушая ответные пожелания о долгом здравии, ребята зашли в подъезд, поднялись на третий этаж и открыли тяжёлую дверь с блестящей цифрой «18». Навстречу им выбежал толстый рыжий кот, который начал тереться об их ноги, выпрашивая то ли ласки, то ли внеочередную порцию вкусняшек. Веня опустился на одно колено и почесал кота за ушком, приговаривая игривым голосом:

— Бу-у-у-лка! Соскучился! Капец, ты толстым стал. Надо быть спортиком и худеть, а не жра-а-а-ать.

— Ой, сам же знаешь, как эта пушистая жопа ноет, если его недокормить, — сказал Витя, присаживаясь на корточки рядом с Веней. — Мне кажется, Булка давно прохавал смысл жизни, и этот мир ему абсолютно понятен. Вот бы просто быть им и не париться.

— Я пока пойду поставлю чайник, — безучастно ответил уже разувшийся Паша. — Думаю, никто из нас не против горячего чая.

— Злюка он, — сказал Веня, тряся Булку за пузико, — не любит тебя-я-я.

— Не только его, а всех котов и прочую живность, — послышался голос Паши из кухни. — Тем более, мне и так хватает одной рыжей занозы в заднице.

— Ой, да иди ты, — Веня взял Булку на руки и пошёл вместе с ним в комнату Вити.

Это была типичная берлога семнадцатилетнего подростка, прирученного к свободе, но не к самостоятельности. Хаотично разбросанную одежду дополняла не заправленная кровать, а практически на всех вертикальных поверхностях скопился слой пыли. Он был достаточно толстым для реализации художественных фантазий, и Веня решил воспользоваться возможностью: дождавшись, пока Витя отвернётся, чтобы распечатать что-то на принтере, он встал на носочки и нарисовал на верхней полке стеллажа с учебниками неприличный рисунок из двух кружков и одного вытянутого овала... уже пятый на счету.

Помимо пыли и духоты, в комнате Вити присутствовал лёгкий смрад от старых носков, но в остальном она производила довольно приятное впечатление: кроме школьных учебников на том самом злополучном стеллаже была целая куча различных книг – от классики до современных детективов, а канцелярско-бумажный беспорядок на клавиатуре говорил о том, что Витя не любил просиживать дни за компьютером, как тот же Веня, который всецело посвятил себя полу-профессиональной игре в «Героев арены».

На тумбочке возле кровати лежал толстый сборник рассказов про Шерлока Холмса. Переглянувшись с портретом статного мужчины на обложке, Веня плюхнулся на мягкий матрас и перевёл взгляд на слона в комнате: большая часть одной из стен была завешана фотографиями, записками и распечатками статей из интернета, а в центре этой композиции располагалась большая карта их подрайона с россыпью красных точек на ней. Коллаж крепился к стене полусотней простых канцелярских булавок, часть из которых были соединены между собой яркими шерстяными нитками. Взгляд Вени пробежался по одной из таких нитей – от фотографии улыбающегося пацана в спортивном костюме до карты, где Витя, вооружившись красным маркером, выводил ещё одну точку.

— Макса нашли здесь... — он взял со стола только что распечатанную фотографию рыжего пацана, — а вот, собственно, и он.

Пока Витя прикреплял фото и протягивал от него нить к новой точке на карте, в комнату по-хозяйски зашёл Паша с тремя кружками чая.

— Наша хавка походу закончилась, поэтому будем пить чай впустую, — сказал он, ища на компьютерном столе свободное место для кружек. — Ну или я могу сгонять в магаз по-быстрому.

— Сейчас твои мозги важнее еды, — ответил Витя, расхаживая в раздумьях вдоль коллажа.

Веня молча кивнул, забирая горячую кружку со стола, хотя на самом деле он бы не отказался от какой-нибудь вредности. Паша устроился рядом с другом на кровати, ожидая очередной поток мыслей от Вити.

— Тело Макса нашли возле его дома на краю подрайона, — наконец-то сказал он спустя минуту молчаливых хождений туда-сюда. — Подробностей в новостях почти не было, но все паблики, как один, называют его новой жертвой, ведь убийство произошло по старому шаблону: старшеклассник, отсутствие следов ограбления и явного мотива. Вы видите какую-нибудь связь между Максом и другими жертвами?

— Не особо, если честно, — сказал Веня, гладя свободной рукой Булку, устроившегося рядом с ним. — Убийства разбросаны по всему подрайону, и я не думаю, что место расправы играет для этой мрази какую-то роль.

— Как я уже говорил в школе, у маньяка нет явных предпочтений для выбора жертвы, — продолжил Паша. — Что-то постоянно выбивается из общей картины: убивает он в основном пацанов, но при этом четвёртая жертва – это Маринка из второй школы. Убитые парни были либо спортсменами, либо красавчиками, но среди них как-то затесался Серёга – задрот похлеще меня.

— Все жертвы выходцы из благополучных семей, — подхватил Веня, — но убийство Макса рушит и это — пацаны из моей тимы писали сегодня в чате, что пару лет назад у него умерла мама и с отцом проблемы были.

— Слишком много «но»... — протянул Витя, переваривая слова друзей. — И профиль по предметам у всех жертв разный... по крайней мере у тех, про кого мы знаем: Серёга был технарём, Диман из параллельного в юристы метил, а Маринка в художку ходила… Что думаете?

— Мне кажется, что это просто какой-то поехавший ублюдок, — сказал Веня. — Походу маньяку без разницы, кого убивать, и он делает это из-за жажды крови. Это бы объяснило неравномерное время между убийствами — иногда между ними проходил месяц, но при этом Маринку убили всего через три дня после Серёги. Скорее всего, мы пытаемся найти логику там, где её нет.

— А мне кажется, логика есть, но она нам неподвластна, — предположил Паша. — Возможно, жертвы вляпались по глупости в какой-нибудь криминал типа закладок. Мы ведь владеем лишь малыми крупицами информации, потому что детективы, к сожалению или к счастью, не отчитываются в желтушных пабликах о найденных уликах. Какая-то связь наверняка есть, но она находится за пределами нашего понимания.

— Но это не значит, что мы сдаёмся! — добавил Веня, видя, как Витя помрачнел после слов Паши. — Просто найти разгадку будет сложнее, чем мы думаем.

— Вы правы… — не отводя взгляда от коллажа, Витя сделал очередную паузу для размышлений. — Наверное, я соглашусь с Пахой. Какая-то связь между убийствами точно есть… Знаете, после первых новостей о смерти Макса мне в голову пришла одна интересная идея, и с каждым часом она нравится мне всё больше и больше.

— Что за идея? — от заинтересованности Веня даже немного подался вперёд.

— А что, если убийца – кто-то из учителей? Они ведь тоже люди и могут затаить тайную обиду на ученика. Это бы объяснило, почему все жертвы – старшеклассники и почему большинство из них – пацаны.

— Мне кажется, эта версия была бы рабочей, если бы все убитые учились в одной школе, — возразил Паша.

— Маньяк мог убить часть жертв для отвода глаз или работать в других школах на полставки… — Витя внезапно дёрнулся и отпрыгнул от стены, испугав тем самым Булку, а на его лице вдруг проступила улыбка. — Григорич! Наш трудовик! Он ведь в прошлом году как раз таки работал на полставки в третьей школе, а два года назад – во второй. Что мешает ему тронуться головой и начать вымещать старые обиды?

— Стоп-стоп-стоп, — Веню явно обескуражил такой смелый вывод. — Ты серьёзно? Григорич? Да, он выглядит как стрёмный жирдяй, но на самом деле мужик максимально душевный! Помнишь, как Ласточкин выточил на токарном станке деревянную письку? Григорич дал ею ему по лбу, а потом покрыл её лаком и торжественно подарил тому же Ласточкину под всеобщие аплодисменты! Как он может быть маньяком после такого?

— Никогда не знаешь, что творится у человека в голове, — попытался парировать Витя.

— Но это не даёт тебе права беспочвенно обвинять и вешать ярлыки, — Паша тоже не скрывал недовольства. — Со стороны всё сейчас выглядит так: ты зацепился за какую-то дурацкую версию и пытаешься натянуть её на реальность, как сову на глобус. А что насчёт Маринки или Серёги? Как они, по-твоему, насолили Григоричу? Какие факты открыто говорят против него? НИКАКИЕ!

— Хорошо, тогда я слушаю ВАШИ версии, — слова друзей вывели Витю на эмоции, и он начал огрызаться. — А то за всё расследование хоть какая-то конкретика была лишь от меня. От вас же не услышишь ничего, кроме бесконечного «я не знаю», «дело слишком сложное» и так далее. Ну, я весь во внимании!

— Ой, да нет у нас версий, — тяжёлый и полный боли взгляд Паши мгновенно привёл Витю в себя. — Для нас расследование – это лишь повод отвлечься и ненадолго забыть про смерть… — Он опустил голову, разочарованно выдохнув. — Но на сегодня с меня хватит. Как-никак, у нас завтра первая профориентация, и я хочу разгрузиться. Веня, пойдём домой, заодно поболтаем, сам знаешь где.

— Погнали…

Пацаны поставили наполовину пустые кружки на стол, синхронно поднялись с кровати и вышли в коридор. Витя не стал их провожать: он застыл на месте, не отводя взгляда от коллажа на стене, и слушал, как друзья молча обуваются. Они вышли, захлопнув за собой дверь, и в квартире окончательно повисла напряжённая тишина. Витя не смог сопротивляться ей: покосившись на нижний ящик комода, он упал на кровать и свернулся калачиком, погружаясь в мрачные мысли.