Детство

(1)Ровно пятьдесят восемь, по моим весьма точным для моего возраста подсчётам, лет прошло с постройки института, в котором работала моя мама. На его фасаде красовалась надпись: Институт Гидродинамики имени Лаврентьева. Сокращённо: ИГиЛ. Впрочем, тогда я это слово слышал только по новостям, которые иногда смотрел мой дедушка в Барнауле, и ещё не понимал шуток про то, что я опасный человек, чья мама работает в террористической организации. Но загадочность нашего, Новосибирского ИГиЛа была для меня не меньшей, и при этом гораздо более интересной, чем сухие слова из новостей. Во всех старых, серых кирпичных и умных зданиях звучали цифры и интересные научные термины, которые мне казались забавными. Тогда я ещё не знал, как трудна карьера учёного, но чувствовал её своеобразную романтику.

Кабинет мамы находился на последнем, третьем этаже института. В нём был выполнен советский, но не облезлый, а весьма приятный ремонт, стоял запах старой пожелтевшей бумаги, зелёного чая и горького шоколада, который так любил мамин начальник Анатолий Фёдорович. Иногда он общался со мной, спрашивая как дела, и что интересного произошло в моей жизни. Я же с удовольствием задавал вопросы, которые интересовали меня, и ел шоколад.

Кроме мамы и Анатолия Фёдоровича в кабинете ближе к окну были рабочие места маминых коллег – Валентины Сергеевны и Аллы Сергеевны. Это были приятные, пожилые женщины, так же любившие пообщаться со мной. Помню как Валентина Сергеевна рассказала мне про свойства простой линейной и логарифмических функций. Но наша история будет про прогулку с ней по академгородку. Когда маме пришлось долго задержаться на работе, а я уже хотел домой, и начинал расстраиваться, мне предложили прогуляться до моря. Я, маленько успокоившись, согласился. Для меня быть в движении всегда было веселее, чем сидеть на месте. Прогулка – отличное время чтобы помечтать или поговорить с собеседником.

До моря мы проехали на автобусе. Я любил транспорт. Тогда ходили старые зелёные МАЗы на муниципальных маршрутах. Приятное бурчание моторов, кожаные сиденья и голос громкоговорителя создавали атмосферу предвкушения перед новыми впечатлениями от дня. Проехать надо было всего две остановки: Морской Проспект и Дом Учёных, а после выйти на Жемчужной. Морской проспект был остановкой, на которой я выходил при поездке в прошлый детский сад. Сейчас же я мог гулять с мамой по студгородку до нового детского сада пешком. Дом учёных ассоциировался с поликлиникой, но название говорило о более приятном месте, в которое я ходил на спектакли и мюзиклы. Театр представлял любимые книги детства мне перед глазами, а музыка радовала слух. Однажды нам удалось попасть и в малый корпус, на выставку морских свинок. Тогда-то они мне и полюбились, и уже потом у меня жил один рыжий поросёнок. Здесь можно было погрузиться в новую, грустную и светлую историю нашей дружбы, но это произойдёт ещё не скоро после сюжета моего рассказа.

После того, как заканчивался район с красно-жёлтыми домами, Морской Проспект шёл к шоссе, разделяя два небольших еловых леса. Мы шли медленным, но уверенным шагом прямо – пляж находился за шоссе. Вечернее августовское солнце уже не жарило, но было довольно тёплым. Я шёл в красивой, как считал я и Валентина Сергеевна, полосатой кофте цвета хаки с воротничком. Она же шла в меховой тёмно-серой жилетке. К старости у людей иногда меняется теплообмен, поэтому иногда им становится удобнее одевать более тёплые, или наоборот более лёгкие вещи.

За надземным переходом через шоссе тянулась железная дорога. В этот раз мне особенно повезло – на пути туда я встретил целых два поезда, идущих в разные стороны. Зелёную плоскомордую электричку, везущую счастливых людей из города на дачу или же на наше море (здесь я называю его именно так, потому что водохранилище всегда выглядит таким же бескрайним), и длинный товарный поезд, запряжённый бурым тепловозом и везущий пятьдесят, шестьдесят, а то и восемьдесят вагонов – не помню.

«Когда под тобой проезжает поезд, загадай желание, и оно сбудется», - говорили мне и мама и Валентина Сергеевна.

«Значит, если прошло два поезда, желаний хватит на обоих!» - радостно сообщил я.

Спустившись по лестнице к пляжу, мы присели на скамейку возле киоска и стали любоваться морем. Вечерний ветер пригонял к берегу пенящиеся волны, врезавшиеся с приятным шумом в песок. Закат был ярко-оранжевого цвета. Такой можно увидеть только на море, и на популярных фотографиях моря. Вода была холодная, так что я решил просто посидеть рядом. Валентина Сергеевна рассказывала мне историю водохранилища. Оно появилось скоро после постройки первых домов в академгородке. Под ним был затоплена старая часть города Бердска.

«Возможно, в ней кто-то оставил сокровища?» - подумал я.

Наконец настала пора возвращаться. Мама договорилась встретить нас на автобусной конечной. Путь лежал через лес. В сумерках и мёртвой тишине обстановка делалась таинственной. Здесь, как потом выяснилось иногда можно было встретить грибы и ягоды. Я же в это время слушал рассказ про собаку Валентины Сергеевны – Найду. «Она была весьма весёлой, но по доверчивости недавно чуть не потерялась. Однако хорошо то, что хорошо кончается».

Мы вышли на опушку рядом с домом маминой доброй коллеги. Попрощавшись, она угостила меня халвой с маминой работы – я любил халву, как и многие другие сладости. Усталый но довольный прогулкой я наконец-то был дома. Улица в то время утопала в лирическом свете фонарей и луны под иссиня-чёрным, задумчивым небом.