Девушка по имени Борис

“Борис, как Борис Моисеев, только без блёсток и мужского обаяния,” – представилась я новому знакомому, криво усмехнувшись. Шутка старая, как мир, но срабатывала безотказно. Народ либо давился от смеха, либо смотрел с сочувствием, будто меня насильно заставили носить это имя.
Он, к счастью, отреагировал смехом. Не истеричным, а добрым, заразительным. И одет он был… необычно. Маска аниме-девочки с огромными, кукольными глазами закрывала его лицо, а на теле – кигуруми розового единорога. Кигурумыч, как я его про себя окрестила. Оказалось так и есть. Все звали его именно так.
Мы сидели на покосившейся лавочке в сквере. Сквер, если честно, больше напоминал заброшенный пустырь с редкими чахлыми деревьями и облезлой краской на скамейках. Но зато тихо. Идеальное место, чтобы сбежать от городской суеты и… обсудить призраков. Да, моя жизнь полна сюрпризов.
- А ты знаешь, Борис… необычное имя, кстати, – Кигурумыч поправил маску, и его голос прозвучал немного приглушенно, – не все видят то, что вижу я. И твой брат тоже не все видит.
Я хмыкнула.
- Ну да, мой брат вообще видит то, чего нет. Призраков, например. Он у меня такой, с прибабахом.
- Прибабах – это мягко сказано, – пробормотал Кигурумыч, глядя куда-то вдаль, за деревья. - Он с ними борется, да?
- Ага. Представь себе картину: ночь, мой брат, вооружившись кухонным ножом и святой водой из-под крана, орет на люстру, утверждая, что оттуда на него смотрит какая-то зловредная сущность. Соседи в восторге, полиция тоже. - Я закатила глаза. - “И ведь ничего не докажешь. Он абсолютно уверен, что они существуют. И что он – избранный, чтобы защищать мир от потусторонней угрозы.
Ветер лениво шевелил листву, и солнечные зайчики играли на розовой шерсти единорога. Вдалеке слышался шум машин, но здесь, в этом полузабытом сквере, царила какая-то странная, почти мистическая тишина.
- Он не сумасшедший, Борис, – Кигурумыч повернулся ко мне, и его кукольные глаза будто прожигали меня насквозь. - Он действительно их видит. И он не один такой.
Я скептически приподняла бровь.
- Ну да, и ты, наверное, тоже из этих? Из тех, кто видит то, чего нет?
Он ничего не ответил, лишь молча смотрел на меня. В его взгляде чувствовалась какая-то странная смесь печали и понимания.
- Послушай, Кигурумыч, – я вздохнула, – я, конечно, рада нашему знакомству и всему такому, но я не верю в призраков. Это все бред. Выдумки впечатлительных людей. Может я чего и слышу..
- А если я тебе скажу, что знаю, кто они такие? Что они хотят? – Кигурумыч наклонился ко мне ближе, и его голос стал тише, почти шепотом. - Что если я тебе скажу, что твой брат не просто псих, а воин, сражающийся на передовой невидимой войны?
Я отшатнулась.
- Хватит нести чушь. Я просто хочу, чтобы мой брат перестал бегать по ночам с ножом и пугать людей. Чтобы он перестал видеть то, чего нет. Я хочу, чтобы он был нормальным.
Кигурумыч вздохнул.
- “Нормальность – это относительное понятие, Борис. А то, что ты называешь бредом… это может быть единственное, что удерживает этот мир от хаоса.
Он замолчал, а я попыталась переварить услышанное. Брат, сражающийся с призраками. Кигурумыч, знающий о них все. Я чувствовала себя так, будто попала в какой-то дурацкий фильм.
- Слушай, а может, тебе самому к врачу надо? – выпалила я. - Ты вот зачем эту маску носишь? Комплексы?
Кигурумыч усмехнулся.
- Маска – это просто маска, Борис. Она скрывает то, что тебе не нужно видеть. И показывает то, что тебе нужно знать.
- И что же я должна знать? – спросила я с сарказмом.
- Правду, – ответил он. - “Правду о призраках. Правду о твоем брате. И правду о себе.
Мы снова замолчали. Тишина давила на меня, и я чувствовала, как внутри нарастает какое-то смутное беспокойство. Может быть, Кигурумыч и правда несет чушь. А может быть… может быть, в его словах есть доля правды.
Солнце начало садиться, и сквер погружался в сумрак. Тени становились длиннее и зловещее. Вдруг, я почувствовала легкий озноб. Будто кто-то смотрел на меня.
- Что-то не так? – спросил Кигурумыч, заметив мою перемену.
- Не знаю, – ответила я, оглядываясь по сторонам. - Просто… как-то не по себе.
Кигурумыч встал с лавочки. “
- Нам пора идти, Борис. Темнота – их время.
- Кого – их? – спросила я, но он уже не ответил. Он просто протянул мне руку.
Я посмотрела на его руку, потом на его кукольную маску, потом на розового единорога. И вдруг, я поняла, что у меня нет выбора. Я должна узнать правду. Даже если эта правда окажется страшнее, чем мои самые кошмарные сны.
Я взяла его за руку. И мы пошли в ночь.
Кигурумыч, не говоря ни слова, повёл меня в глубь парка. Чем дальше мы углублялись в темноту, тем гуще она становилась, словно её можно было пощупать. Деревья, казалось, тянули ко мне свои корявые ветви, а каждый шорох заставлял вздрагивать. Атмосфера была гнетущей, давила на плечи, словно тяжёлый плащ.
- Куда мы идём? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, но он предательски дрогнул.
- Туда, где они, – коротко ответил Кигурумыч, не оборачиваясь.
Я не видела его лица за маской, но чувствовала, что он напряжён. Розовый единорог, обычно вызывавший у меня улыбку, сейчас казался зловещим силуэтом в надвигающейся ночи.
Вскоре мы вышли на небольшую поляну. В самом центре поляны стоял старый, пыльный телевизор. Экран его был разбит, а антенна погнута. Он выглядел совершенно неуместно здесь, посреди дикой природы.
- Что это? – спросила я, глядя на телевизор с недоумением.
- Смотри, – сказал Кигурумыч, остановившись в нескольких шагах от него. - Что ты видишь?
Я прищурилась, пытаясь разглядеть что-то в полумраке.
- Ничего. Просто старый телевизор. Разбитый, грязный… Абсолютно ничего интересного.
Кигурумыч вздохнул
- Хорошо. А что ты слышишь?
Я прислушалась. Сначала я слышала только тихий шелест листьев и далёкий шум машин. Но потом… потом я услышала странный звук. Словно кто-то… лизал что-то. Звук был влажным, чавкающим, отвратительным.
- Слышу… как будто кто-то лижет что-то. Брр… мерзко, – ответила я, передернувшись.
- Именно, – сказал Кигурумыч. - Они здесь. Они вокруг нас. Просто ты их не видишь.
Он сделал шаг в сторону, в самую гущу темноты. Я затаила дыхание, наблюдая за ним. На мгновение он исчез, словно растворился в ночи. А потом… он появился снова. В руках он держал какой-то предмет.
Он подошёл ко мне и протянул мне этот предмет. Я взяла его. Это был… батон. Обычный, черствый батон.
- Перекусить? – спросила я, глядя на батон с полным недоумением.
- Оружие, – ответил Кигурумыч.
Я рассмеялась. “
- Оружие? Ты серьёзно? Батон – это оружие? Это что, шутка такая?
- Это не шутка, Борис, – сказал Кигурумыч. - Это – защита. Отнеси его своему брату.
- Зачем? Что он с ним будет делать? Кидаться в призраков булками? – я продолжала смеяться, но внутри меня начинало нарастать какое-то странное беспокойство.
- Он знает, что с ним делать, – ответил Кигурумыч. “- Просто отдай ему. И скажи, что я велел использовать его с умом.
Я покачала головой, не веря своим ушам.
- Это полный бред. Я не понимаю, что происходит. Почему я должна отдать брату батон, который, по-твоему, является оружием против призраков? Ты вообще в своём уме?
Кигурумыч вздохнул.
- Я знаю, что тебе трудно поверить. Но ты должна довериться мне. Твой брат в опасности. И этот батон – единственное, что может его защитить.
- От чего он в опасности? От призраков, которые лижут телевизор? – язвительно спросила я.
- От тех, кто хочет его остановить, – ответил Кигурумыч. - От тех, кто не хочет, чтобы он знал правду.
Я посмотрела на батон в своей руке. Он казался таким обычным, таким безобидным. Но если верить Кигурумычу, он был чем-то большим. Он был оружием. Он был защитой.
- Ладно” – сказала я, вздохнув. - Я отнесу ему этот дурацкий батон. Но если окажется, что это всё просто глупый розыгрыш, я тебе это припомню.
Кигурумыч кивнул.
- Я надеюсь, что ты поверишь в это раньше, чем станет слишком поздно.
Он снова замолчал, и я почувствовала, что он отгораживается от меня. Словно он сказал всё, что должен был сказать.
Мы молча пошли обратно к выходу из парка. Ночь казалась ещё темнее, чем раньше. Звуки – громче. И я всё время чувствовала, что кто-то наблюдает за нами.
- Кигурумыч, – сказала я, когда мы почти вышли из парка. - Почему ты помогаешь нам?
Он остановился и посмотрел на меня. В его кукольных глазах я увидела что-то такое, что заставило моё сердце забиться быстрее. Боль, печаль… и надежду.
- Потому что я верю в твоего брата, – ответил он. - И я верю в тебя.
Он не сказал больше ни слова. Просто развернулся и ушёл в темноту. А я осталась стоять одна, с черствым батоном в руке и с тысячей вопросов в голове.
Я посмотрела на батон. Обычный, черствый батон. Оружие против призраков. Это было так абсурдно, так нелепо. Но почему-то я чувствовала, что должна поверить Кигурумычу. Должна поверить в своего брата. Должна поверить в то, что этот батон может нас спасти.
Я крепко сжала батон в руке и пошла домой. Навстречу ночи. Навстречу неизвестности. Навстречу призракам.
Ноги гудели от усталости, и холод пробирал до костей, но я упорно шагала по тёмным улицам, сжимая в руке злосчастный батон. В голове крутились обрывки разговора с Кигурумычем, его слова о призраках, о брате-воине, о какой-то невидимой войне. Всё это казалось безумием, бредом сумасшедшего. Но почему-то я чувствовала, что должна это проверить.
Дома меня встретила привычная полутьма и запах дешёвой лапши быстрого приготовления. Никодим, мой брат, сидел за столом, копаясь в каких-то древних книгах. Он был одет в свой неизменный балахон с капюшоном, из-под которого выбивались растрёпанные каштановые волосы.
- Никодим, – позвала я, стараясь говорить спокойно. - Я принесла тебе кое-что.
Он оторвался от книги и посмотрел на меня своими ясными, синими глазами. Эти глаза, такие же, как у нашей мамы… В них всегда было что-то особенное, что-то, что заставляло меня верить в него, даже когда он делал самые нелепые вещи.
- Что это? – спросил он, глядя на батон в моей руке с любопытством.
Я протянула ему батон.
- Это… это оружие. Кигурумыч сказал, что оно поможет тебе бороться с призраками.
Лицо Никодима озарилось улыбкой. Он схватил батон, как драгоценный меч.
- Катана! Настоящая катана! – закричал он, размахивая батоном в воздухе. - Как у айнов! Ты понимаешь, Борис? Катана против призраков! Это гениально!
Я не могла сдержать улыбку. Его энтузиазм был заразителен. В этот момент он был так похож на нашу маму – такой же синеглазый, такой же озорной, такой же безрассудный.
- Да, гениально, – сказала я, стараясь не смеяться. - Только, пожалуйста, не снеси люстру этой гениальной катаной.
- Не волнуйся, – ответил Никодим, принимая серьёзный вид. - Я буду использовать её с умом. Призраки не устоят перед мощью моего оружия!
Он начал выделывать какие-то нелепые па, размахивая батоном, как настоящий воин. Я наблюдала за ним и думала о том, что, может быть, Кигурумыч был прав. Может быть, Никодим и правда не сумасшедший. Может быть, он действительно видит то, чего не видим мы. И может быть, ему действительно нужна помощь.

Прошло несколько лет. Ночной кошмар с призраками, батонами и Кигурумычем постепенно превратился в… рутину. Никодим продолжал бороться с призраками. Сначала это было больше похоже на сумасшествие, но постепенно, шаг за шагом, я начала видеть результаты. Он действительно видел их. Он действительно боролся с ними. И он действительно побеждал.
Он научился использовать не только хлебные катаны (которые, кстати, оказались весьма эффективными против определённых видов призраков), но и другие, более… экзотические предметы. Святую воду из-под крана сменили настоящие артефакты, найденные им в заброшенных местах. Он стал своеобразным охотником за привидениями, городским шаманом, защитником от потусторонней угрозы.
А я… я стала его помощницей. Скептиком-логистом, если хотите. Я помогала ему искать информацию, организовывать вылазки, составлять отчёты (для себя, конечно, потому что кому ещё нужны отчёты о борьбе с призраками?). Я даже научилась распознавать некоторые виды призраков и отличать настоящую угрозу от обычных ночных кошмаров.
Самое главное, что Никодим начал зарабатывать на этом. Оказалось, что призраки оставляют после себя своеобразные “артефакты” – небольшие драгоценные камни, обладающие странной энергией. Эти камни Кигурумыч скупал у Никодима за вполне приличные деньги. Он объяснил, что использует их для “защиты мира” (как именно – я так и не поняла).
Деньги были неплохие. Их вполне хватало на то, чтобы не зависеть от родителей, купить нормальную еду (вместо дешёвой лапши) и даже немного откладывать на будущее. Я была рада за Никодима. Он наконец-то нашёл своё место в жизни. Он занимался тем, что любил (или, по крайней мере, тем, что считал своим долгом), и при этом зарабатывал деньги. Что ещё нужно для счастья?
Я сидела на диване, листая ленту социальных сетей. Обычные фотографии, обычные новости, обычная жизнь. У всех вокруг были семьи, дети, путешествия, интересная работа. А у меня… призраки.
- Закончила составлять отчёт о вчерашнем инциденте с полтергейстом? – спросил Никодим, входя в комнату. Он был одет в свою привычную одежду, но взгляд его был острым и внимательным. Он всегда так выглядел после очередной схватки с призраками.
- Почти, – ответила я, откладывая телефон. - Осталось только добавить описание использованных артефактов и предполагаемый ущерб.
- Отлично, – сказал Никодим. - Кигурумыч ждёт нас завтра утром. Нужно отнести ему драгоценности.
- Знаю, – вздохнула я. - И я уже предвкушаю нашу увлекательную беседу. Как он там поживает, в своём розовом единороге?
Никодим улыбнулся.
- Он в порядке. Говорит, что энергии становится всё больше и больше. Что скоро произойдёт что-то важное.
- Что-то важное? – переспросила я. - И что это может быть?
- Не знаю, – ответил Никодим. - Но он говорит, что мы должны быть готовы.
Я посмотрела на брата. Он был таким серьёзным, таким сосредоточенным. И я вдруг почувствовала, что устала. Устала от призраков, от артефактов, от Кигурумыча, от всей этой невидимой войны.
- Никодим, – сказала я. - Может быть, нам стоит взять отпуск? Съездить куда-нибудь отдохнуть? Просто забыть обо всём этом хотя бы на неделю?
Он посмотрел на меня с удивлением.
- Отпуск? Но кто будет защищать город от призраков?
Я вздохнула.
- Город как-нибудь справится. В конце концов, призраки не нападают каждый день. А мне просто нужно немного времени для себя.
Никодим задумался. Я видела, как он борется с собой. С одной стороны, он понимал, что мне нужен отдых. С другой – он не мог просто так бросить своё дело.
- Хорошо, – сказал он наконец. - Мы можем взять отпуск. Но только после того, как разберёмся с последним инцидентом. Попрошу Игоря мне помогать.
- С каким инцидентом? – спросила я.
- Кигурумыч говорил о каком-то новом виде призраков, – ответил Никодим. - Они очень сильные и опасные. И они уже здесь.
Я почувствовала, как по спине пробегает холодок.
- Здесь? Где?
- Пока не знаю, – ответил Никодим. - Но мы должны их найти. И остановить.
Я посмотрела на него и поняла, что отпуск откладывается. Снова.
- Ладно, – сказала я, стараясь говорить бодро. - Тогда давай начнём искать. Что мы знаем об этих новых призраках?
Никодим улыбнулся.
- Знаем, что они не любят катану.
Я закатила глаза.
- Ну, это уже кое-что.
Мы снова принялись за работу. Я села за компьютер, чтобы искать информацию в интернете, а Никодим начал перебирать свои артефакты, готовясь к новой битве.
В этот момент я почувствовала себя немного виноватой. Я хотела отдохнуть, хотела убежать от всего этого безумия. Но я знала, что не смогу этого сделать. Потому что Никодим нуждался во мне. Потому что я была единственной, кто мог ему помочь.
И, может быть, где-то глубоко внутри, я тоже верила в эту невидимую войну. Я верила в то, что мы делаем что-то важное. Что мы защищаем этот мир от тьмы.
Я посмотрела на фотографию мамы, стоящую на столе. Синие глаза смотрели на меня с любовью и пониманием. Я почувствовала, что она гордится нами. Что она знает, что мы делаем всё правильно.
Я улыбнулась и вернулась к работе.
Прошло ещё несколько месяцев. Мы справились с новыми призраками. Они оказались действительно сильными и опасными, но мы смогли их победить. С помощью катаны, артефактов, информации из интернета и, конечно же, Кигурумыча.
После этого Никодим всё же согласился на отпуск. Мы съездили на море, немного отдохнули и вернулись домой с новыми силами. Наконец познакомилась с этой Леной, с которой общается Никодим.
Но даже на море я не могла забыть о призраках. Они всегда были где-то рядом, в тени, в уголках моего сознания. Я знала, что они вернутся. И мы должны быть готовы.
Я смотрела на себя в зеркало. В отражении была женщина, уставшая, но сильная. Женщина, которая научилась жить в мире призраков. Женщина, которая нашла своё место в жизни.
И, может быть, это и есть счастье. Не в семьях, детях, путешествиях и интересной работе. А в том, чтобы быть нужной. Чтобы помогать своему брату. Чтобы защищать этот мир от тьмы.
Но личной жизни по прежнему нет. И это немного печалит.