Девятнадцать сорок восемь Том V

Мужчина тяжело вздохнул, взглянул на здание ИСБ, а затем покосился на стоявшую рядом особу.

— Марья Ивановна, ну не мельтешите уже, — недовольно буркнул ректор, оценив вид коменданта, что стояла рядом и откровенно не знала, куда себя деть.

То поправляла невидимые волоски, выбившиеся из култышки, то строгую юбку ниже колена, то начинала грызть ногти.

— А вдруг… вдруг меня посадят? — растерянно спросила она. — Вешкин — он аристократ! У него всего лишь метка, чтобы не уезжал… А я? Меня-то… сразу же…

— Марья Ивановна! — рыкнул Бронислав Ростиславович. — За что нас сажать? Квязина кто душил? Мы что ли?

— А…, а вдруг… — забегала глазами женщина.

— Никаких вдруг. Мы с вами честно выполняли свой долг. Произошло ЧП. Мы среагировали так, как могли, — мужчина поправил галстук и кивнул на вход в здание. — Мы с вами выполняли все положенные должностные инструкции. Полностью. Какие к нам могут быть вопросы?

— Я чердак забыла проверить… — сделала круглые глаза женщина.

— Твою мать, — выругался ректор, схватил коменданта под локоть и поволок внутрь. — Мария Ивановна, просто молчите и слушайте. Ни слова, ни звука… И хватит грызть ногти!

Бронислав Ростиславович втолкнул женщину в отделение и направился к дежурному, не выпуская свою подчиненную.

— Здравствуйте, нам к Евгению Михайловичу, — произнес он. — Нам назначено.

— Присядьте подождите, за вами подойдут, — ответил дежурный, что уже говорил по телефону.

Мужчина усадил женщину и встал рядом, грозно бросая на нее взгляды, когда та опять начинала совать пальцы в рот.

— Бронислав Ростиславович? — подошел к ним невысокий худощавый мужчина. — Меня зовут Евгений Михайлович. Пройдемте со мной.

Ректор поднялся, молча взял под руку коменданта и потащил за собой. Разместившись в небольшом прокуренном кабинете, мужчина сел напротив них и с тяжелым вздохом достал папку из ящика.

— Бронислав Ростиславович, у меня для вас две новости. Одна хорошая, вторая плохая, — произнес он и достал пепельницу.

Тут же его взгляд направился на коменданта, но ректор кивнул:

— Все нормально. Это мы у вас, а не вы у нас.

— Спасибо, — поставил пепельницу он и достал пачку сигарет. — Итак. Для начала, дело по поводу убийства закрыто.

— Как закрыто? — осторожно произнесла Мария Ивановна.

— Закрыто ввиду отсутствия состава преступления, — хмыкнул мужчина и подкурил сигарету.

— Простите, мы не сильны в терминологии правоохранительных органов. Что значит «отсутствия состава преступления»? Филимон Квязев не умер? Тогда зачем его тело складывали в пакет?

— Нет, он-то как раз мертвый, но судмедэксперты установили, что умер он в результате сердечного приступа.

— Сердечный приступ? В его возрасте? — удивленно спросил Бронислав Ростиславович. — Это… возможно?

— Да, возможно. Особенно, когда оказывается, что у погибшего проблемы с сердцем, — затянулся следователь, открыл папку и принялся зачитывать: — Стеноз митрального клапана и гипертрофия левого предсердия. Смерть в результате фибрилляции предсердий.

Мужчина поднял взгляд на ректора.

— Вам о чем-то это говорит?

— Если честно — нет.

— Понимаю, мне тоже. Однако, факт остается фактом. С таким набором парень тянул на группу по инвалидности.

— Простите, но разве… — осторожно произнес ректор. — Разве его родители не знали? Если знали, то почему не обратились к целителям?

— Меня тоже мучал этот вопрос, — кивнул Евгений Михайлович. — Поэтому я и связался с его родителями. Родовое проклятье. Стоит такое лечение крайне немало. Сами понимаете, работа с сердцем. А результата хватает меньше чем на месяц. Дальше все возвращается на круги своя.

— Но… — осторожно произнес Бронислав Ростиславович. — Чисто теоретически…

— Они должны были все вымереть, — кивнул следователь. — Они вкладываются в минимизацию последствий. Поэтому проклятье достается каждому двенадцатому сыну в роду. Филимон как раз оказался очередным двенадцатым.

— Вот как… — осторожно произнес Ректор и покосился на коменданта, что замерла, упершись взглядом в следователя. — Простите, а это была хорошая новость или плохая?

— Хорошая. По факту — никакого убийства.

— А как же… показания Сидорова? Разве он не…

— Вешкин пусть неумело, но пытался проводить реанимационные мероприятия, — произнес мужчина, затянулся и стряхнул в пепельницу. — Мероприятия, кстати, продолжили прибывшие на место целители, но… увы. Они успели зафиксировать только фибрилляцию.

— Понятно. А в чем плохая новость?

— В том, что в вашем учебном заведении умер человек. Причем он оказался, по факту, инвалидом. Вопрос: как у вас мог появится инвалид?

Бронислав Ростиславович размышлял секунд двадцать.

— Знаете, в договоре на обучение четко прописано, что подписавший понимает все риски, связанные с обучением, и согласен на них, — на ходу вывернулся ректор. — Если его пребывание на территории учебного заведения могло нанести вред его здоровью, то он заранее согласился и подписал отказ от претензий.

— Ловко, — хмыкнул Евгений Михайлович.

— К сожалению, на практике у нас случаются… экстренные ситуации. Да, там мы предусмотрели ряд мер для безопасности, но тем не менее. Травмы бывают каждый сезон. Поэтому и был введен этот пункт.

— Понимаю, — кивнул следователь. — Однако факт остается фактом. Государство частично субсидирует обучение в вашем заведении, а отсюда и желание, чтобы вы обучали специалистов, а не тратили деньги впустую.

Ректор выпрямился и с улыбкой спросила:

— Вы считаете, что обучение инвалидов — это трата денег впустую?

— Я? Нет. Однако вы сможете доказать то, что не знали, что в вашем заведении будет обучаться инвалид? Вы же понимаете, что при тех нагрузках, что у вас, шансов дожить до выпускных экзаменов у этого парня было немного?

— Увы, но я не специалист в области медицины, а поэтому не могу сказать, насколько у него были большие шансы, — с доброй улыбкой произнес Бронислав Ростиславович.

— В департаменте одаренных уже в курсе насчет инцидента, — тем временем затянулся мужчина. — Там уже наводили справки по ситуации и просили держать в курсе дела. А это значит, что …

— Скоро будет проверка, — спокойно пожал плечами глава учебного заведения, всеми силами изображая спокойствие и уверенность.

— Думаю, вы правы, но… списывать вероятность других действий департамента не стоит. Понимаете?

— Понимаю.

Евгений Михайлович молча затянулся и выпустил клубы дыма.

— Что же, беседу о важности медицинского осмотра я провел, — спокойно произнес он, закрыл папку, и еще раз затянувшись, принялся тушить сигарету. — Остальное — дело ваше.

— Спасибо, — с улыбкой произнес ректор и поднялся со стула.

Заметив, что комендант как сидела, так и сидит, он поднял ее за локоть и повел за собой

***

— Кирилл, хватит уже винить себя, — обратился я к своему брату. — Конечно же, эта ситуация максимально неприятная. Но ты не виноват. Даже больше. Ты сделал всё что мог. Многие бы на твоем месте вообще растерялись. Ты же не медик!

— Ты не понимаешь… — тяжело вздохнул Вешкин, не поднимая своего взгляда. — Это не просто так.

Мы шли по уже знакомому парку. Мне кое-как удалось вытащить брата на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, да и я, если честно, слегка побаивался оставлять его наедине. Чего он там может себе накрутить в голове… одному только Вешкину и известно.

— Кирилл, прошу. Прекрати накручивать себя. У парня просто были проблемы со здоровьем. Ну так совпало… в жизни всякое бывает.

— Совпало? — пробормотал он. — А что если это знамение?

— Какое ещё нахрен знамение? Ты чего несешь? Совсем уже что ли? — искренне возмутился я.

— Нет! Я серьезно! А что если это знак свыше?! Филимону стало плохо в момент, когда он читал мою поэму. Что если…

— Так, хватит! — строго произнес я. — Как бы я не любил твоё творчество, но даже мне прекрасно понятно, что это никак не могло послужить причиной смерти нашего общего знакомого.

— Всё из-за моего произведения… — словно бы не слыша моих слов, продолжил он свои стоны. — Я виноват, что показал творение не подготовленному человеку…

— Бесполезно… — прошептал я, качая головой. — Это бесполезно. Мороженное хочешь? Или… может быть, чего-нибудь выпить?

— Хм… — Кирилл впервые более-менее осмысленно посмотрел на меня. — Ты же за рулем.

— Я — да. А ты — нет.

— Ты не составишь мне компанию? — в надежде произнес он.

— Составлю. Просто выпью что-нибудь безалкогольное. Пойдем, я знаю тут одно неплохое место. Был там пару раз.

— Хорошо, — ответил Вешкин. — А знаешь что? Ты прав. Не во всем, конечно. Но я решил, что напишу ещё одну поэму. В честь скрипача Филимона!

— Ммм… не самая лучшая идея, — аккуратно произнес я, лишь бы не обидеть Кирилла. Ему сейчас и так тошно. — Лучше уж направить свои силы в какое-нибудь полезное русло.

— Затихла нота в тишине. И не прозвучит отныне он. Но будем помнить мы везде, твою игру, что словно сон… — начал сочинять строчки Вешкин, абсолютно не слушая, что я ему говорю.

— Кирилл? — попытался я его отвлечь, но безрезультатно.

— Я буду помнить тот самый крик, и как в ночи…

Тут Вешкни задумался над рифмой, и в этот же момент из подворотни поблизости раздался женский крик. Кирилл тут же всполошился и вопросительно посмотрел на меня.

Твою ж… и как я забыл? Совсем из головы вылетело. Именно в этой подворотне орудует Жанна. Да и крик был до боли знакомый. Хотя сейчас, честно говоря, вообще не до неё было.

— Ты слышал это?! — встревоженно проговорил Кирилл после того, как крик из подворотни повторился. — Побежали скорее, кажется, кому-то требуется помощь!

— Погоди, — остановил я его.

— Чего? Почему?

— Да… просто не надо.

— В смысле? — непонимающе уставился он на меня.

— Да там всё нормально. Просто поверь мне.

Возникла заминка на несколько секунд, после чего Кирилл искоса посмотрел на меня и произнес:

— Ну ты жесткий тип. Суровый. Вот так хладнокровно относится… хотя с одной стороны ты прав. Нечего лезть куда не просят…

— Да не, ты не понял! — ответил я. — Там действительно всё нормально, и девушке, которая кричала, ничего не угрожает. Я просто знаю это.

— Эм… — Кирилл снова задумался на некоторое время, а потом продолжил: — Слушай, только сейчас я вспомнил одну очень странную историю от Филимона.

— Да? И что же за история? — спросил я, продолжая идти вперед.

— Да вот как раз про какую-то подворотню. Судя по его словам, он точно так же услышал женский крик из какого-то темного переулка, а когда зашел туда, увидел несколько гопников и девушку. Только знаешь, что самое интересное?

— Что?

— Девушке-то тогда никакая опасность походу не угрожала. Ну, как он сказал.

— Верю, — слегка улыбнулся я. — И что в итоге? Когда он только зашел туда, попытался спасти девушку?

— Не, — отмахнулся Вешкин. — Просто фингал под глаза получил и всё. А девушка укоризненно на него посмотрела и после этого спокойно ушла.

— Да уж… Обидно, — подытожил я.

— Ну, да. Хотя фингал ему к лицу. Был…

***

Лена сидела на кресле с тетрадкой.

В очередной раз, зачитавшись лекцией, она совершенно потеряла счет времени. Она так и продолжала сидеть, пока…

Девушка резко втянула носом воздух, затем еще раз и подскочила как ошпаренная. Пробежав пулей на кухню, она схватила сковородку и резко убрала с плиты. После этого она лихорадочно схватила тарелку и высыпала яичницу, что по краям уже качественно прожарилась до состояния «зато не отравишься».

— И ничего не подгорела, — недовольно буркнула она, осматривая получившееся блюдо. — Она просто по краям… хрустящая.

В этот момент раздалось бряцание ключей в коридоре, а еще через полминуты, за которые Елена успела открыть окно и отправить сковороду в мойку, на кухню вошел Гоша.

— Спалила, — вздохнул он, глянув на девушку.

— Не спалила, а хорошо прожарила, — буркнула та. — И вообще, в яйцах бывает сальмонеллез! Их надо хорошо готовить!

— А от горелого бывает панкреатит, — хмыкнул здоровяк и достал деньги, которые положил на стол.

— Это что?

— Зарплата, — хмыкнул Гоша. — За квартиру заплатишь. Да и продукты все равно ты покупаешь.

Девушка взяла деньги, быстро пересчитала тонкую стопочку и вздохнула.

— Ну, не так чтобы много, но для первой работы — сойдет. Я думала, у тебя побольше выйдет.

— Работать непривычно, — отозвался Митин. — Я как-то больше по цепочкам. Паять интереснее, тут хрень всякая.

— В смысле?

— Ну… В основном переделываешь работу за другими рукожопами, — пояснил Гоша, подошел к холодильнику и достал пачку творога. — То камень отвалится, потому что на одном клею был и лапок для фиксации нет вообще, то цепочку порвут. Цепочки я паяю без проблем, но пока паяю, глаз дергается. Косяков чужих масса.

— Понятно, — вздохнул девушка и покосилась на творог, который брат высыпал в глубокую миску. — А я зачет завалила.

— Сильно?

— В смысле? — удивилась сестра.

— Оценка какая?

— Причем тут оценка? У нас нет оценок. Ты либо сдал, либо не сдал.

— Сколько вопросов завалила и сколько сдала. Надо же понимать глубину задницы, куда угодила.

— Три из пяти, — буркнула сестра и подняла брови, поняв, что уже секунды три смотрит, как Гоша наливает в творог соевый соус. — Гоша, у тебя все хорошо?

— Ну, да. А что?

— Соевый соус? В творог?

Здоровяк хохотнул, взял ложку и принялся перемешивать творог, который от соуса приобрел цвет кофе с молоком.

— Ты просто не пробовала. С соевым соусом он на сыр похож.

— Чего-о-о-о?! — протянула Елена. — Ты нормальный? Какой сыр?

— Соленый сыр пробовала? Ну, вот примерно такой же по вкусу, только мягкий, — пожал плечами здоровяк и зачерпнул ложкой творог. — Я сейчас перекушу и готовить буду.

— Чтобы слюной не захлебнуться? — улыбнулась сестра, взяв ложку. — Дай попробую!

— Угу, типа того, — кивнул здоровяк, пододвинул к ней тарелку, а сам залез в карман. — Смотри, что тебе сделал.

Митин достал небольшой пакетик, откуда вытащил парочку сережек-гвоздиков.

Серьги были выполнены из белого металла в форме бабочек. Красивая и тонкая работа была сделана на совесть, хоть по размеру они были небольшими, он постарался сделать их максимально четко и правильно.

— Уф ты! Эфо фы фделал?

— Ага. Серебро. Паленое правда, но в принципе пойдет.

— А что за камни зелененькие? — спросила девушка, проглотив и взяв одну из сережек.

— Изумруды.

Девушка удивленно посмотрела на брата.

— Это технические, мутные, да и крошечные совсем, — пояснил он. — Им красная цена — десяток «бич-пакетов» твоих.

Девушка закинула в рот еще одну ложку и, приблизив к глазам сережки, принялась их рассматривать.

— Мастер у меня старается на заказ работать. Вроде, парень толковый, упертый, но есть нюансы. Рутину не любит.

— М-м-м-м? — удивленно взглянула на него Елена.

— Творческий он. Берет заказ и весь в него с головой. Денег ему прилетает не слабо, но люди-то к нему ходят за ремонтом. Вот и копится у него работы валом. Заказа не будет, он чем оплачивать аренду будет? А тут я… В общем, раскидали его ремонты все. Было время. Ну, вот я и начал потихоньку делать. Там чуть-чуть, тут чуть-чуть… Ну, и вот. Получилось.

— А серебро это откуда? — спросила Лена и тут же принялась набивать рот соленым творогом.

— Принесла какая-то мутная девка. Вроде, одета прилично, но повадки… шлюха, короче. Там на браслете ни пробы, ни знака качества. Лев проверил, а там серебра кот наплакал. Та согласилась за четверть цены отдать. Я, значит, спрашиваю его, мол, нахрена тебе этот лом? А он говорит пусть будет. Может человеку денег надо.

— Мофет укфала? — спросила сестрица с набитым ртом.

— Может, но я же не буду объяснять, кто она такая и откуда у нее цепочка может быть… Да и не факт, что она такая. Просто повадки уж больно специфические, — пожал плечами здоровяк. — В общем, попросил я тот браслет в счет зарплаты. Переплавил вот на сережки. Сам отливал.

— И камни сам ставил? — спросила девушка, после чего тут же принялась набивать рот.

— Ну, да. А как еще? Только за камнями ходил к спецам столичным. У них такого барахла много. Никому толком и не интересно.

Тут Митин покосился на подгоревшую яичницу, а затем перевел взгляд на сестру, что уплетала его творог.

— Флуфай, ты фъевять хотел… — произнесла девушка с набитым ртом. — Мофет не нафо?

Она проглотила и взглянула на брата.

— Ну, я все равно одна живу. Парня нет и, судя по моим успехам в учебе, в ближайшее время не появится. Поживи у меня, ладно?

Тут она заметила его взгляд, который он остановил на яичнице, и произнесла:

— Она не горелая. Просто по краям хрустящая!

— Лена, — тяжело вздохнул Митин. — Чипсы тоже хрустящие, но что-то они не черные.

Девушка опустила взгляд в тарелку с творогом и молча протянула ее обратно.

— Прости, вкусно получилось.

Гоша взял тарелку и заглянул внутрь. Прикинув, что осталась дай бог треть от того, что он готовил, последовал тяжелый вздох.

— Куда я от тебя денусь, Лен? — произнес он, вернув тарелку сестре. — Уйду — ты ведь с голоду подохнешь или с панкреатитом окажешься в больнице.

Девушка по-доброму улыбнулась, остановив свой взгляд на спине брата, что встал к мойке и принялся отмывать сковородку.

— Суп или плов? — спросил он не оборачиваясь.

— Плов, конечно, — с улыбкой произнесла она.

— Тогда вали в магазин за мясом. Найдешь баранину — бери. Не будет — бери говядину. Только вырезку пожирней. Еще моркови возьми побольше и приправ. Чтобы зира была обязательно! Да, еще чеснок, три головки, — пробасил здоровяк, уже намыливший сковородку. Он обернулся, чтобы взглянуть на Елену и усмехнулся. Та сидела с набитым ртом. — И творога еще возьми.

— Угу, — кивнула та, засовывая в рот последнюю ложку. — Я фефяф…

***

Поужинав гречкой с сосисками, я принялся мыть посуду и убирать со стола. Оставить недомытую гречку после еды лично я считал одним из грехов, который следовало бы записать в какой-нибудь свод правил.

Кстати говоря, я даже немного начал скучать по маминой гороховой каше. Только вот сам её готовить я бы точно не решился. Ведь у мамы всегда она получалась по-особому…

В последнее время, естественно, все мои мысли были заняты двумя событиями. Ужасный случай с нашим знакомым… вроде бы, вот был человек, совсем недавно ходил и улыбался, а теперь его просто нет. И ведь на Вешкина чуть было не повесили убийство. Что вообще нелепо.

Нет, конечно же, потом люди разобрались, но осадок-то останется. И очень надолго… Это и для Кирилла лишние проблемы и переживания, да и другие ученики ещё долго будут ходить и шушукаться друг с другом.

Ну и вторая вещь, которую я не мог выкинуть из головы. Для меня даже более важная. Это тот неожиданный разговор с представителем Имперской службы безопасности. Григорян свалился на меня, словно снег на голову. И причем сделал такое предложение, о котором я и подумать не мог. Ну и просто к слову, сложно было сказать, хорошее это предложение или плохое. Оно просто… из тех, где нельзя торопиться и принимать решение бездумно.

От моего ответа будет зависеть моя дальнейшая жизнь. Моя судьба может кардинально измениться…

С одной стороны, я хотел помогать империи. Делать добро для людей. Наказывать кого-то плохих… Но! Нюансов было слишком много. Как минимум то, что если вдруг я сделаю что-то необдуманно и недостаточно осторожно, мне просто свернут шею. Думаю, одного этого уже более чем достаточно.

Однако я всё равно не мог просто взять и выкинуть все эти размышления из головы. Ведь если я не стану магом, это прекрасная возможность научиться кое-чему в жизни. Да и в принципе стать кем-то. Не просто пустым местом, об которое аристократы могут вытирать ноги. А тем человеком, с которым придется считаться. Хочешь ты этого или нет.

Конечно же, я так же понимал, что всего этого может и не случится. Особенно если я всегда буду работать скрытно, и обо мне никто никогда не узнает. Но это не отменяет связи в ИСБ. Как минимум с одним очень необычным и наводящим страх человеком. И если уж мы будем действовать в интересах империи… в общем, это многое меняло.

— Хм-м-м… Зато я смогу применять магию на практике, — проговорил я вслух.

Да. Думаю, раз уж Григорян сказал, то он найдет те или иные способы, чтобы я получил необходимые знания и умения. Особенно если ему это потребуется для определенного дела.

— Так, ладно. Хватит этих мыслей! Скоро спать ложиться. Лучше с утра на свежую голову ещё раз всё обдумаю, — постарался я сам себя успокоить. Обычно когда я накручиваю себя, до добра это не доводит.

Я закончил уборку и посмотрел на кастрюлю супа, который уже успел остыть. Решил приготовить себе борщ заранее, на завтра. Чтобы сэкономить время. Так как подумал, что заниматься готовкой каждый день слишком затратно, и не остается времени и сил на тренировки. Поэтому я решил готовить себе еду сразу на несколько дней. Только вот тут возникала другая проблема. Лишние голодные рты…

Вешкин, понятно. С ним ничего уже не поделаешь. Этот нахлебник сто процентов припрется. Но и помимо него, Маргарита всё чаще начала захаживать. Как я понял, ей тоже понравилось питаться не в столовой… и она повадилась ко мне заходить, подбирая удачные моменты. А раньше ещё и скрипач пришел бы… жаль, что больше не придет.

Прикинув кастрюлю, я решил, что на завтра супа точно хватит, даже учитывая всех нахлебников. Только вот необходимо было позаботиться о сохранности борща. Ведь я не удивлюсь, если Вешкин в одну из бессонных ночей под вдохновением может прийти и просто заточить всю кастрюлю.

Поэтому я пошел на крайние меры. Крышка на кастрюле позволяла накинуть на неё небольшой, навесной замок. Да, это жестоко по отношению к Кириллу, но нехрен без меня жрать!

Убедившись, что суп находится в безопасности, я отправился к себе в каморку. Сегодня я планировал лечь немного пораньше, чтобы выспаться. После всех последних событий голова гудела так, что даже таблетка не помогала.

Эх. Жаль, я не знаю лечебных заклинаний. Да я вообще никаких заклинаний не знаю. Пока что…

Уснул я довольно быстро. Только вот мне начала сниться какая-то хрень. Мелкие утки, играющие на миниатюрных скрипках? Откуда у них пальцы?! Кастрюля борща, что отрастила тараканьи лапы и убегала от меня?

Какого хера?!

— Фи-и-ирс…

Чего? Меня кто-то позвал?

— Фирс! Вставай!

Я почувствовал, как голос проникает в мою голову, и в этот момент по всему телу побежали мурашки. Я тоже хотел побежать, но у меня не получалось…

— Фирс… ВСТАВАЙ!

— А?! — закричал я и резко раскрыл глаза.

В горле всё пересохло, а сердце бешено колотилось. Только я собирался снова закрыть глаза и перевернуться на бок, как вдруг неожиданно увидел темный силуэт над собой с блестящими глазами…