Девятый вал

Эолом раздутое море

Как парусы волны тугие

И всем мореходам на горе

Опять забушует стихия.

Вершина девятого вала

Уже нависает над ними

Зеленые зубы стихия

Обрушит на судьбы людские.

(Шипунов В.В.)[1]

«Жемчужина Мерси́на» была крепким трехмачтовым барком и благополучно выдержала две штормовые ночи и три дня. Однако третью ночь пережить не смогла. Первой рухнула бизань-мачта, но ванты подветренного борта не дали отправиться ей в самостоятельное плаванье. Первый же ее удар о борт высадил все стекла в капитанской каюте, которую сразу же залило налетевшей волной. Это стало началом конца.

Боцман Селим, со своими парнями, бросился рубить уцелевшие ванты. Матросы обвязали своего командира крепким концом за пояс, а шестеро держали свободный конец троса, каждый одной рукой. Другой они вцепились в различные снасти и деревянные части судна.

Самого боцмана, одетого в темно-красный халат, спустили вниз снаружи борта, так чтобы он мог дотянуться до крепления вант и рубить их топором. Он был крепким мужиком, но и ему требовалось до четырех ударов, чтобы перерубить один трос. Селим висел над пучиной вниз головой и равномерно взмахивал топором, до тех пор пока не перерубил все пять толстых канатов.

Но беда не приходит одна. Пока палубная команда добиралась до мачты, пока спускали боцмана, а он рубил канаты, сломанная мачта успела раз тридцать садануть в борт. От сотрясения принайтованный к борту груз сорвался с привязи и начал носиться по трюму, круша все подряд. Так было в трюме повреждено гнездо грот-мачты на грузовой палубе и выбиты две доски левого борта. И хотя дыра оказалась выше ватерлинии, громадные волны все равно захлестывали в нее, и судно постепенно садилось все ниже.

Грот-мачта понемногу расшаталась, и капитан приказал ее рубить. Палубная команда во главе с боцманом обрубила сначала ванты на уровне фальшборта, а после Селим принялся за саму мачту. Неожиданно наполовину срубленная мачта затрещала и рухнула вдоль судна, а ее вершина пришлась на ют. В результате был убит рулевой и капитан, стоявший рядом с ним. Сама мачта переломилась, так что марсовая площадка оказалась выломанной и намертво застрявшей на палубе.

Боцман и его команда предприняли героические усилия и сбросили обломки грот-мачты за борт, за исключением куска с марсовой площадкой.

***

Этой ночью, когда пробило шесть склянок, что означало три часа, «Жемчужина Мерси́на» целиком нырнула под большую волну и плеск воды в трюме был ответом на этот тяжелый удар моря. К утру судно перестало существовать. Боцман Селим успел привязать четверых из своей палубной команды к обломку грот-мачты, неожиданно всплывшего над погружающейся в пучину палубой.

Трое из них, как это не было смешно, не умели плавать. Тут судно ушло под воду, а обломок мачты остался на плаву. Изумрудные волны наваливались на него, стремясь захлестнуть и утащить в пучину выживших, но только одной волне из девяти удавалось перекатиться через обломок. И тут боцман заметил в волнах еще одну голову.

Селим был хорошим пловцом и добрым правоверным, и потому сразу же рванул к человеку. Им оказался помощник капитана, чудом спасшийся с утонувшего барка. Боцман подтащил его к обломку и сперва влез на него сам, а после втащил и офицера. Едва они привязались, как огромная волна с белыми барашками накрыла то, что осталось от мачты.

***

Спасшиеся дождались конца шторма через двое суток. Им некогда было любоваться бушующим изумрудным морем и желто-розовым небом, все их силы уходили на то, чтобы удержаться на своем импровизированном плоту. А на следующий день вдали показался парус. Это была небольшая двухмачтовая шхуна, шедшая курсом прямо на них. Людей заметили и подобрали. Через две недели плаванья спасенных высадили в турецком порту. Спасшиеся не стали молчать и вскоре слава о подвигах боцмана Селима уже летела впереди него.

[1] Стихи написаны мною приблизительно в 1995 году.