Джинны поневоле

Явление Черного Мента или галактическая справедливость. Предыстория.

Год 1993. (пролог)

"...Все! О, Господи! Плохо, конечно, но все - равно хорошо..."

Катя потерла ладонями виски, помотала головой с короткой огненно-рыжей стрижкой, глубоко вдохнула влажный после дождя воздух с запахом земли и еще раз, с глубокой убежденностью повторила: "Слава богу!"

Это "нет" было десятым и последним. Больше школ в их городе не было. И очень хорошо.

Поправив лямки студенческого рюкзачка Катя сдвинула наушники плейера с шеи обратно на уши и притопила клавишу. Совершено непонятно, что будет с ней и ее дальнейшей жизнью, но сейчас больше всего хотелось перекреститься локтем, а лучше пяткой. Катя чувствовала себя примерно как персонаж античной мифологии Орфей, вырвавшийся из тартара, то бишь ада. Десятое "нет" за неделю... Господи! Она была почти счастлива, что все окончилось именно так, а не иначе. Вернуться назад?! О, нет! Она не камикадзе. У нее в роду грузинов вообще не было.

За пять лет так называемой перестройки Питер, где она приобретала, как сейчас выяснилось, никому не нужную профессию, переменился здорово. Практически до полной неузнаваемости. Их городка, тихого местечка с населением чуть больше пятидесяти тысяч и, в основном бабушками в платочках, перемены не коснулись. То есть абсолютно. Ни тебе сияния неоновой рекламы, ни ларьков с "горячими собаками", ни толпы нищих у магазинов. Время словно и не шло здесь. И это подтолкнуло неожиданное воспоминание:

Катя стояла под массивной деревянной ладьей с выгнутым квадратным парусом из пенопласта. Ровно пять лет назад их десятый класс шумно отпраздновал здесь окончание школьной каторги. Как смутно помнилось сквозь пары дешевого портвейна, компания сдружившихся парней и девушек с горькими слезами и бурными, но целомудренными объятьями, на стопке аттестатов торжественно поклялась встретиться здесь снова. Ровно через пять лет. 28 мая в 12 часов дня. Ну о-очень романтично!

Катя посмотрела на часы - 15 минут первого, и потянула на себя массивную дверь.

После солнечного дня глаза не сразу привыкли к темноте. Она сощурилась. И услышала:

- Привет. Еще одна жертва ностальгии. На этот раз, кажется, и впрямь последняя.

Катя обернулась на голос. За единственным занятым столиком скучали две девчонки. Вроде бы смутно знакомые. Четыре глаза уставились на нее из полутьмы с веселым ожиданием.

- Ну! - подтолкнула ее та, чей голос, насмешливый, немного растягивающий слова заставил ее обернуться, - узнаешь?

- Ага, - кивнула Катя, - Синди Кроуфорд.

Сидящая рядом кареглазая брюнетка с готовностью улыбнулась, и эта улыбка послужила визитной карточкой, на которой Катя прочла: Лена Дружинина. Ленуся.

- Привет, - расплылась в ответной улыбке "жертва ностальгии", - а где все?

- Как раз пытаемся выяснить дедуктивным методом, - объявила Мадина Королева, -до тебя еще не добрались. Ты ведь у нас на "Л". Если, конечно, фамилию не сменила.

- Бог миловал, - отозвалась Катя, присаживаясь на высокий стул. Девчонки здорово переменились. Пожалуй, еще сильнее, чем Питер. Золотоволосая и синеглазая красотка Мадина приобрела то, что называется емким фразеологическим оборотом "светский лоск". И не в модном "деловом костюме" дело, хотя и в нем, конечно. Но было и еще что-то... Усталый, циничный холод в синих озерах под грамотно подкрашенными ресницами. Катя повернулась к Ленусе, - На ком вы остановились?

- На Юле Коневой, - старая подружка улыбнулась одними глазами. Ее блузка, хоть и не такая шикарная, как у Динки, выглядела безупречно, как и прическа. Катя глянула в зеркало, которое беспристрастно отразило лохматое чудо в потертых джинсах и черной застиранной рубахе, снятой со старшего брата... Н-да. Ну и плевать. Что выросло, то выросло. Зато никто из девчонок не умел чинить магнитофоны и водить трактор "Беларусь". А оно им надо?..

- Наверное, в данную минуту мечется между кастрюлей с кашей и корытом с пеленками, - буркнула она, - слышала краем уха, что у нее третий киндер. Маньячка.

- Игорь Лунин, - вспомнила Ленуся, - тот, который на выпускном на спор выпил две бутылки шампанского, а потом твист танцевал...

- Спорю на что угодно - в вытрезвителе отдыхает, - хмыкнула Мадина.

- Сережа Маркелов, - внесла свою лепту Катюша.

- Два года назад торговал китайскими пуховиками. Сейчас занимается лесопрореживанием в местах не столь отдаленных, богатых дичью и полезными ископаемыми.

- Лена Панина...

На этот раз самой осведомленной оказалась Ленуся:

- Вышла замуж в Лапландию и два раза в год посылает родственникам привет по факсу.

- Из юрты что - ли? - удивилась Катя, - неплохо доятся олени... А Славка Уфимцев? Помните, как он конкретно усадил в лужу нашего информатика. Тот пытался на "Апогее" нарисовать елочку, и ничего не получалось. А Славка сел, пощелкал кнопками, и все вышло.

- Только не елочка, а пальма, - вспомнила Ленуся, - ветками вверх. Но Славка сказал, что пятерка ему все - равно положена потому, что Новый Год - он и в Африка Новый Год.

Девчонки засмеялись своим воспоминаниям, но Мадина не поддержала их. Она сидела, глядя в одну точку, и хмурила темные брови.

- Понятия не имею, где он сейчас, но надеюсь, что помер. И все, хватит об этом. Если еще раз услышу эту фамилию, я за себя не ручаюсь. Буду бить посуду, зеркала и морды.

- Динка не в духе, - тихо объяснила Ленуся, - в пятый раз с работы попятили. За две недели, представляешь?

- Рекорд Гиннеса, - кивнула Катя, - а, разреши поинтересоваться, от чего тебя так начальника не любят?

- Рука тяжелая - Мадина скривила безупречные губы, - пять рабочих мест. Секретарь, бухгалтер, менеджер... Две пощечины, один удар в солнечное сплетенье , один - в челюсть, стакан воды, вылитый на брюки, и вот результат - Мадина Королева, звезда финэка, на улице без копейки в кармане. Хоть, действительно, с горя иди в фотомодели.

- Да ладно, не грусти, прорвемся, - отмахнулась Катя. Она вообще была склонна смотреть на жизнь оптимистически, - только у "МММ" нет проблем.

Мадина вдруг вскинула голову и неподвижным взглядом уставилась куда-то мимо Катюши. В безбрежно синих глазах затлел огонек, который ее сокурсники считали опасным и, возможно, не ошибались.

- Ты - гений! - воодушевилась она, - все в тему! Ровно через год будем менять "Мерседесы" как перчатки и мыть ноги в шампанском.

- С тобой что, Динка?! - испугалась Ленуся, - вроде не пили...

- Что ты задумала? - заинтересовалась Катя.

- Ничего нового со времен Тутанхамона, - рассмеялась Мадина, - все старо как мир, но он не так уж плох. Ты у нас, значит, биолог...

- Ну?..

- Будешь главным смотрителем удочки.

- Какой еще удочки? - изумилась Ленуся.

- Самой обыкновенной. Работа по специальности, высокооплачиваемая и не пыльная. А ты у нас кто, Катюха?

- Филолог, - немного растерянно отозвалась Катя.

- Отлично! - Мадина хлопнула по столу узкой ладонью, - будешь главным специалистом по изготовлению приманки. То есть по рекламе.

- А ты?

- А я буду варить уху, - провозгласила Мадина, - Назначаю себя главным поваром!

- А кто ее расхлебывать будет? - осторожно встряла "главный специалист по приманке", малость ошалевшая от такого напора.

- Успокойся, - синие глаза победно сверкнули, - расхлебывать уху придется не нам.

И так, дорогие сограждане, сегодня великий день. Фирма "Динка энд систер" по приему рогов от населения объявляет о своем существовании. Мы заставим этот шарик вертеться в нашу сторону. А если это кому-то не нравиться, значит у него большие проблемы. Пятое завоевание мира начинается здесь и сейчас. Кто "за", прошу поднять рюмки.

- Все "за". Только милиция "против", - буркнула Катя.

Дом стоял на окраине, что было не слишком хорошо для коммерции, но выбора у них не было. В центре города сразу пришлось бы выложить за аренду помещения кругленькую сумму, а у новорожденной корпорации не было и квадратной.

- Динка, ты уверена? - спросила Катя, притормозив на высоком красном крыльце в зарослях крапивы и чертополоха.

- Еще как, - Мадина шагнула вперед, осторожно отодвинула Катю с дороги и решительно постучала в рассохшуюся дверь, - Как это делается, я знаю. У меня был диплом как раз по египетским постройкам, - ответа не было, и она постучала еще раз, - Я уверена, что у нас все получится. Главное - не зарываться.

- Так значит, это все-таки незаконно, - уточнила Ленуся, сжимая в руке газету.

- В этой сумасшедшей стране такое кретинское законодательство, что даже покупка буханки хлеба абсолютно законна по одному пункту и строго наказуема по трем другим. Законы меня не волнуют.

- А совесть?

- Умный не попадется, а дураков учить надо, - безапелляционно ответила Мадина, - Ну, заснули они там что ли?

Мадина повернулась и постучала в дверь ногой в массивном боте "на платформе". Дверь дрогнула, и вдруг раскрылась сама собой, истерично взвизгнув при этом. За ней никого не было.

- Прошу, - кивнула Мадина, - Я думаю, это приглашение.

- А по-моему, это похоже на дом Марстенов, - отозвалась Ленуся, переступая порог, - вот увидите, здесь есть чердак с удавленником и подвал, в котором спит голодный вампир.

- Замечательно, - кивнула Мадина, - клиентам это понравиться. Стивен Кинг - народный писатель. Катя, подумай, как это обыграть в рекламе.

Коридор вел вглубь дома, который был, увы, не старинным, а просто старым. Двери по обе стороны были открыты настежь, и никаких признаков мебели... Хотя светлые следы от нее на блеклых и грязных обоях свидетельствовали, что когда-то дом был вполне обитаемым.

Чем больше видели девчонки, тем меньше им это нравилось. Во всяком случае, Ленусе. Она незаметно отстала от подруг и тихонько потянула очередную дверь. Дом казался вымершим, и вскользь помянутые вампиры все сильнее лезли в голову. Впрочем, днем вампиры, кажется, не опасны. Если верить тому же Стивену Кингу, а не верить ему оснований не было, днем они отсыпаются, а на охоту выходят по ночам. Так что, если уж обнаруживать эту нечисть, то именно сейчас.

Неожиданно за стеной послышался тихой стук, словно что-то тяжелое и мягкое упало со шкафа. Ленуся вздрогнула и быстро обернулась. На нее смотрели два огромных, как прожекторы, светло-зеленых глаза с вертикальными зрачками. Черный полуперсидский кот с царственным спокойствием взирал на незнакомку.

- Привет, - немного нервно сказала Ленуся, - это ты, что ли, здесь дом сдаешь?

Кот смотрел на нее не мигая и молчал, и Ленуся вздохнула почти разочарованно.

В комнате оказалась еще одно дверь, обитая кожей, с плотной, изолирующей полоской войлока по периметру. Ленуся пересекла комнату и потянула дверь на себя.

На низком столике тихо гудел компьютер. Тут же громоздилась груда дискет, стакан с давно отпузырившейся "Пепси-колой" и надкушенный бетерброд с колбасой. Колбаса была зеленой.

За компьютером обнаружился человек. Ленуся с интересом рассматривала хозяина системы, который не видел ни гостьи, ни вообще света белого. Голова его была откинута на спинку, ноги подрагивали, нажимая невидимые педали, руки с ожесточеньем дергали воображаемые рычаги. С закушенной губы стекала тонкая струйка крови.

Лоб и глаза странного человека охватывал пластмассовый шлем. Провода от него змеились, исчезая за задней панелью компьютера.

Ленуся услышала шаги, быстро повернулась и увидела Катю. Та подошла, держа в руках черного кота, и слегка почесывая его за ушами. Кот вел себя спокойно, желанья убежать не проявлял.

- Что это? - удивилась подруга.

- Виртуальный шлем. Я такой в кино видела. Помнишь "Человек из ниоткуда"? А я и не знала, что у нас уже такие есть.

- Выходит, есть, - отозвалась Катя разглядывая чулан и его невменяемого хозяина, - А он, что, вообще ничего не слышит?

- Нет, - мотнула головой Ленуся, - полностью отключен.

- И давно?

- Судя по колбасе - сутки. Исходя из температуры воздуха.

Катя присвистнула:

- Дожили, браты, в коммуне... А кот, наверное, голодный. Как ты думаешь, можно ему колбасу отдать? Будет он ее есть?

Ленуся с сомнением посмотрела на бутерброд.

- Я бы на его месте не стала, но у него может быть другое мнение.

- Может, сначала на себе попробуем?

- А кто будет пробовать?

- А монетку кинем.

Катя зашарила по карманам в поисках монетки. Почуяв, что хватка ослабла, ленивый и неподвижный зверь вывернулся из рук, черной молнией метнулся к столу, цапнул колбасу и, махнув пушистым хвостом по Катиным джинсам, исчез в дверном проеме.

- Куда! Отравишься! Помрешь!

- Ах, вот вы где, - Мадина появилась в дверях с сияющей улыбкой, - Кто заслужил "Бургундское"? * ("Три мушкетера" х/ф.)Отчего такой убитый вид?

- Кот отравленную колбасу схавал, - пояснила Катя, - с этими, как их...

- Стафилококками, - пояснила Ленуся.

- Проклятье! - лицо Малины неожиданно перекосило, - ну почему мне всегда так везет, хотела бы я знать? Чем я заслужила такую карму? Похоже, в прошлой жизни я младенцев душила!

- Да не расстраивайся ты так, - Ленуся погладила подругу по плечу, утешая, - Он может быть и не умрет. Может его вытошнит.

- Сейчас меня вытошнит, - раздраженно отозвалась Мадина, - ты погляди на этот живой труп! Узнаешь?!

- Откуда, если у него вся морда закрыта?

- А остальное? Оно тебе ни о чем не говорит?

- Нет, - еще больше удивилась Ленуся, - А должно?

- Счастливая ты! Хотела бы я пребывать в столь блаженном неведении.

Мадина шагнула мимо кресла с распростертым телом, к стене, и вырвала провод из розетки.

Труп некоторое время лежал в полнейшей прострации, потом ожил,зашевелил конечностями, замотал головой и, двигаясь медленно, с очевидными усилиями, освободился от шлема.

Катя и Ленуся не сговариваясь попятились к выходу. Мадина не шевельнулась.

- Рыжик, - сообразила Ленуся.

- Точно, он. Теперь понятно, почему Динка так расстроилась.

Труп тер руками виски и, похоже, не понимал, где он, и как здесь оказался. Мадина перегнулась через стол, взяла стакан с "Пепси-колой" и точным, отработанным движением выплеснула в лицо хозяину.

- "Земля" вызывает "Аполлон". На связи, или, может, еще что-нибудь подрегулировать? Может, уши покрутить?

Рыжик наконец проморгался и уставился на неуемную красавицу круглыми глазами:

- Блин поминальный! Ты хоть соображаешь, что ты наделала, идиотка?

- Спасла твой рассудок а, возможно, и жизнь, - холодно ответила Мадина.

- Кто тебя, блин, просил? Ты хотя бы примерно представляешь, что теперь с компьютером будет?

- Ничего не будет. Нажмешь "Enter" и все восстановится.

- Кретинка, - Рыжик выразительно покрутил у виска пальцем, желтым от кислотных ожогов, - думаешь, научилась нажимать на "Enter", так что-нибудь знаешь о компьютерах? Откуда ты вообще здесь взялась? Я, по-моему, еще по проблемам не соскучился.

- Я по объявлению, - Мадина протянула руку назад, и Ленуся вложила в нее газету, - "Сдается дом. Условия: два раза в день кормить хозяина и покупать сигареты. Предоплаты не требуется".

- Черт! - Рыжик с трудом выгрузился из кресла и со стоном схватился за край стола, - И почему мне все время так везет, хотел бы я знать?

Ночь. Подходящее время для свершения темных дел.

Кто-то в темноте пытается пройти по неосвещенной лестнице, а кто-то уже подставил ему ножку. Кто-то считает овечек, возникающих из черноты, подобно клочкам аптекарской ваты. Где-то все кошки стремительно-серы, а где-то спят люди, чьи лица сливаются с ночью. Где-то темноту разрывают всполохи грозы, а где-то ее пронизывают красные дорожки трассирующих пуль. Кто-то рыдает над ночным показом сериала "про любовь", а кто-то смеется своим снам.

Вдоль выщербленных стен домов крадутся три зевающие тени. От них исходит шелест бумаги и резкий аммиачный запах клея "ПВА"

- Ужас, просто ужас - зевая, сказала Ленуся, - никогда и представить не могла, что буду ночью рекламы развешивать.

Катя, глядя на нее, тоже зевнула, и протянула к ней руки с очередным листком.

- Спать хочешь, что ли? - спросила она, и, снова зевнув, добавила, - а я так совсем не хочу. Давай свой вонючий клей. Мажь.

Мадина молча прыгала с ноги на ногу. Когда листовка была наклеена, она достала из пакета тряпку и разгладила морщины на бумаге.

- Все-таки мне кажется, что 400% годовых - это многовато, - критически сказала Ленуся.

- Мы же их выплачивать не собираемся, - пожала плечами Мадина.

- А телевидение привлекать будем? - осведомилась Катя.

- Пока листовками обойдемся, а там посмотрим. Сколько их осталось?

- Две, - доложила Катя.

- О-о! Да мы гиганты. Пристроить полтысячи объявлений за ночь! У нас, в районе наверное и домов столько не наберется.

Ленуся Динкиных восторгов не разделяла. Ее неотступно сверлила мысль о преступности всего происходящего, и совесть грызла так, что казалась чем-то материальным.

- Свинством мы занимаемся, - сказала она, обхватив себя руками, - может к нам придет старушенция, "гробовые" деньги отдаст, а мы ее кинем.

- Да, фиговато, - согласилась Катя.

Поглядев на них пару секунд, Мадина вызверилась и прямо посреди улицы встала в позу:

- Ишь, - фыркнула она, - Им, значит, не по себе. А вот без зарплаты сидеть им по себе! И терпеть, когда тебя любой чиновник морально раком ставит - им тоже по себе! Да что я распинаюсь, сколько раз на эту тему говорили... Девки, не соплитесь, все будет хорошо! Сейчас идем домой, спим до обеда, а потом жрем лапшу и предаемся мыслям о счастливом будущем за границей. Ну!?

Девчонки стояли понурившись. Им было стыдно и перед гипотетической бабушкой с "гробовыми" и перед вполне реальной Мадиной.

- Ладно, - произнесла, наконец, Катя, - поезд все - равно ушел. Ну, конечно, если кто-нибудь хочет пройти по всему городу опять, и все назад ободрать... Только до утра, пока люди не проснулись...

- А не пошла бы ты...

- Сейчас все пойдем, - сказала Мадина, - в светлое будущее. Давайте эти гадкие бумажки.

Полдень того же дня. Офис компании "Гималаи - discaunt". Тяжелый стол из дуба. На стенах - репродукции современных художников. Пол покрыт древним ковром, остатками пиршества моли. Что характерно, по краям ковер выглядит вполне презентабельно, ну а середину как могли, прикрыли тем самым столом и креслами, удобными совсем по-домашнему. Дверь в одну из смежных комнат приоткрыта, из - за нее слышно попискивание компьютерной игры. Широкая деревянная лестница ведет наверх, на второй этаж.

Дверь в офис снабжена колокольчиком, который мелодично звякает когда кто-то приходит.

За столом сидит Мадина и пилит ногти над пепельницей. Рядом с ее локтем - кипа бланков, которые Рыжик любезно отпечатал на своем принтере. В изящном черном бюваре стоят толстые белые авторучки, каждая из которых прикреплена к бювару литым, похожим на телефонный, проводом. Напротив Мадины, почти у самого входа, на тумбе водружен телевизор.

Со стороны улицы стоит яркий рекламный щит с изображением довольного жизнью альпиниста на вершине горы и надписью: "Компания "Гималаи - discaunt", самый высокий процент годовых!"

Та же надпись красуется над входной дверью. Над самой дверью помещена табличка с указанием часов работы компании.

Мадина одета в агрессивно-красное платье с ослепительно-белым воротничком, которое заканчивается у ее безупречно-круглых коленок, обтянутых скромно-коричневыми но блестящими колготками. Гладко зачесанные волосы уложены на затылке в композицию "унесенные ветром", то есть, стянуты в хвост, а пряди волос, при помощи лака искусно растрепаны. В целом, у стороннего человека, вид Мадины навевал мысли о больших деньгах и навязчивую идею о принадлежности мадины к интерьеру, а соответственно, о ее неодушевленности.

В верхнем ящике стола лежит шпаргалка, составленная гением убеждения, филологом Катей. Первое время Мадина держала ее под стеклом на столе, и зубрила как конспекты по экономике.

Еще Катя составила текст для Рыжика, который неожиданно легко согласился исполнять роль директора фирмы. В его обязанности входило: появляться в офисе по требованию клиента и, ожесточенно улыбаясь, разъяснять те или иные аспекты прав и обязанностей фирмы и клиента. Для этой цели в компьютеризированном чулане Рыжика висел черный костюм-тройка.

Во всех верхних комнатах были установлены динамики, подключенные к общему магнитофону.

Едва к офису приближался посетитель, Ленуся, следящая за крыльцом из окна, подавала сигнал, магнитофон включался, и по всему дому распространялась неповторимая атмосфера деловых отношений. Запись была идеей самой Ленуси. Иногда ее непроходимо-честную голову посещали преступно-талантливые идеи, и она не скрывала их от компаньонов, не забывая посетовать, как низко она пала. Оригинал этой смеси звуков можно было слышать в любой конторе. Посетитель "Гималаев" сразу начинал верить, что здесь занимаются не игрой в бирюльки: изо всех комнат доносился несмолкающий стук пишущих машинок, телефонные звонки, надрывные крики: "Что? Я вас плохо слышу! Поставка должна быть выполнена именно в эти сроки!" и пчелиный гул голосов работающих. Иногда двери кабинетов открывались, оттуда выходили строго одетые девушки (Ленуся или Катя) с озабоченными лицами. В их руках кипы бумаг, таскаемые с этажа на этаж и из комнаты в комнату, выглядели как-то особенно убедительно.

Все работники "Гималаев" обращались с клиентами отменно вежливо и предупредительно, и благодаря этому капитал фирмы, с начала ее открытия, увеличился почти в семь раз.

Начальную сумму обеспечила Мадина, которая продала свою квартиру и отцовский гараж, где догнивал старый "ИЖ - Юпитер". Катя внесла свой пай, продав пару десятков счетчиков, выданных ей на последнем месте работы вместо зарплаты за полгода. Ленуся на продажу ничего не нашла, предложив взамен свою помощь в приготовлении завтраков, обедов и ужинов для всей честной компании.

Пока она готовила, к окну прилипала Катя.

Ленуся стряпала без особой охоты и внимания, рассеянно расхаживая по кухне 10 на 12 и хлопая дверцей холодильника. В ее душе угасали последние искры совести с каждой новой вещью, на которую она могла раньше только любоваться или не думать о ней вовсе. Она сменила тяжелые очки на цветные контактные линзы, состригла в парикмахерской всю "химию", сменив ее на задорную короткую прическу, загорела в солярии сильнее, чем любым летом, проведенным на даче. Ушли в прошлое латанные сапоги, доставшиеся от старшей сестры, и тесное пальтишко, продуваемое всеми ветрами.

Катя смотрела на все эти акции по преображению скептически, но помалкивала. Сама же согласилась перелезть из страшных джинсов в деловой костюм лишь под давлением Мадины, подкрасить глаза и "поднять" волосы чтобы отстать от Ленуси, а вообще она хотела парусно-моторную яхту, а все австралийские купальники могли катиться к дьяволу и не возвращаться. Но по общему согласию все крупные покупки были отложены "на потом", чтобы поспешное бегство не отягощали тяжелые контейнеры с воплощенными мечтами.

Ленусю оскорбляло поведение Рыжика, который жрал - именно жрал! ее кулинарные изыски безо всякого выражения на лице, роняя крошки на пол и штаны. Однажды она, ради интереса, полила его макароны шампунем, пока он пускал розовые слюни под шлемом виртуальной реальности и радостно махал граблями в воображаемом мире. Рыжик нащупал тарелку и, не прерывая игры, съел все, после чего из под шлема пошла обильная пена. На следующий день, правда, Рыжик жаловался на странный вкус зубной пасты, но, подумав, сказал, что чувствует этот вкус уже с утра.

Катя злилась на Рыжика по-другому поводу - а именно, его склонности к стремительному отупению в результате беспрерывных игр. В ее мыслях представали чарующие картины перевоспитания Рыжика, которое должно было начаться с публичного уничтожения "системы" и дискет с играми.

Однако, время от времени Рыжик все же прерывал свои потусторонние метания чтобы покрутить педали тренажера, благодаря чему его мускулатура обладала заметной рельефностью, аппетитно проступая из под одежды.

Отношения Рыжика и Мадины строились на взаимных, презрительных взглядах, но почему они испытывали друг к другу такую пламенную ненависть, ни Катя, ни Ленуся, не знали.

... Спустя восемь месяцев после открытия фирма "Гималаи - "discaunt" все еще существовала.

В тот знаменательный день в приемной сидела экспансивная Катя и, раскачиваясь на стуле, одновременно ела ручку "Паркер" и разглядывала свои туфли. Раздалось звяканье колокольчика, и Катя мгновенно приняла вид, соответствующий имиджу деловой женщины: растопырила глаза и губы.

Вошедший не обрадовал ее своим появлением. Катина улыбка исчезла - да и зачем изображать безумную радость перед потертым стариканом, в кармане которого наверняка лишь замызганные монетки, а на голове вши.

Старик, напротив, излучал флюиды добра и готовности к взаимопониманию, то есть скалился как Буратино. Он был весь какой-то несуразный, нескладный, черное пальто топырилось на спине, образовывало выпуклости неясного происхождения на боках и животе. Мятые серые брюки и мешок от пылесоса вместо шляпы чудесно гармонировали с расшлепанными ботинками.

Черный Кусака, Рыжиков кот, метнулся к старику и у его ног зашипел, изогнувшись мостом. Старик вежливо отодвинул кота клюкой и придыхая, наваливаясь на свою подпорку, примерно через полгода, добрался до стола. Там он медленно, оберегая свой геморрой, сел в кресло и вцепился в Катино лицо взглядом больных, воспаленных глаз.

- Девошка, - хрипло и лукаво дохнул он на Катю, - денешки мошно к вам полошить?

Катя ощутила некоторую неловкость - это было слово на букву "с", которое она не могла вспомнить. Она поерзала и уверенно сказала, что можно.

- Сколько вы хотите вложить? - как можно любезнее спросила она, поглядывая на Кусаку, близкого к истерике.

Старик медленно поднял дрожащую, всю во вздутых венах руку с шишковатыми пальцами, и запустил ее под пальто, за пазуху. Глядя на Катю он вытянул мятый, драный полиэтиленовый пакет, положил на стол и неторопливо развернул.

- Извините, - сдавленно произнесла Катя, - я схожу за чистыми бланками и немедленно приду.

Мало не спотыкаясь, она вознеслась на второй этаж и пихнула дверь с надписью "Секретарь".

На нее немедленно воззрились Ленуся и Мадина. Ленуся чистила картошку, а Мадина читала инструкцию по пользованию к микроволновой печке.

- Девки! - шепотом воскликнула Катя, - я столько денег в жизни не видела!

- Где? - равнодушно поинтересовалась Ленуся, - Ты послушай-ка перевод: "...печь для приготовления писи..."

- Там, внизу, - Катя ткнула в пол пальцем, - сидит клиент, вонючий дедок. Он принес пятьдесят штук баксов!

Мадину подбросило в кресле. Швырнув инструкцию на пол она вцепилась в подлокотники и железным голосом произнесла:

- Будем брать - и линяем немедленно.

Ленуся неуверенно хихикнула и рассеянно поставила фарфоровую тарелку с картошкой на огонь.

Катя несколько раз глубоко вдохнула и умчалась оформлять деда. По дороге ее чуть не сбил с ног Кусака - кот явно обезумел.

Жертва ничего не подозревала.

Повадки у деда были омерзительные, но ведь из-за пятидесяти тысяч зеленых можно простить куда больше. Он причмокивал губами, втягивая обратно в рот выпадающую нижнюю челюсть, облизывался, обильно слюнявил пальцы и ужасающе медленно отсчитывал доллару, такие же мятые и рваные, как его одежда.

- Девошка, - приговаривал он, - вы постарайтесь сделать все аккуратно, что бы дедушке не пришлось шалеть об этих денешках. Дедушка уше старый, ему шить то сталось всего-нишего, ему волноваться нелься. Вы долшна работать на совесть. Я тебе доверяю, девошка.

На каждое его изреченье приходилась одна бумажка. Иногда отсчет слегка ускорялся, и по окончании предложения падала обильная дань из двух-трех бумажек.

Спустя полтора часа дед завершился.

Оформив бумаги и, спровадив супер-клиента, Катя пошла в сортир и оставила там весь обед из трех блюд. Вычистив зубы, и тщательно умывшись, она поднялась на второй этаж и присоединилась к сидящим у телевизора.

- Что с тобой? - Мадина пощупала ей лоб, - ты холодная и зеленая.

Ленуся без слов пошла за чаем.

- Отравление? - предположила Мадина.

- Я бы попросила! - возмутилась вернувшаяся Ленуся, - от моих обедов еще никого наизнанку не выворачивало.

Катя застонала и откинулась на спинку кресла, закрыв лицо ладонями.

- Сейчас вода закипит, я тебе с мелиссой чайку сделаю, - пообещала Ленуся, - Ее, небось, от деда так прорвало. У меня на бомжей тоже такая реакция. А она с ним почти два часа валандалась, так или не так?

Катя безмолвно кивнула. Мадина торжествующе улыбнулась и обняла обеих подруг.

- Девчонки, - объявила она, - ваши страдания окончились. У нас есть восемьдесят тысяч баксов и покупатель на дом Рыжика. Мы уезжаем за границу!

Она встряхнула все еще лежавшую в прострации Катю.

- Не дрейфь, Катюха! На Сейшелах сейчас купальный сезон. Мы найдем тебе загорелого самца с запахом моря, и ты мигом выздоровеешь. Ну?!

Катя выдала слабую улыбку, скорее для того, чтобы Мадина от нее отвязалась.

-Странно, - вдруг сказала Ленуся, - откуда у деда такие деньжищи? А если он не тот, за кого мы его приняли? Если он какой-нибудь мафиози, до которого докатился слух о нашей фирме?

- Мне вообще непонятно, почему мафия нами раньше не заинтересовалась, - произнесла мертвенно-бледная Катя, - кстати, Кусаке дед совершенно не понравился.

Мадина замечание Кати проигнорировала.

- У меня мандраж, - поделилась она ощущениями, - даже представить себе не могу, что мы наворочаем с восьмьюдесятью тысячами...

- Мадина, - настойчиво проговорила Ленуся, - ты можешь себе представить, откуда у затреханного бомжа пятьдесят штук баксов?

Мадина посмотрела на Ленусю из какого-то невообразимо-прекрасного далека.

- Шуба, - мечтательно протянула она, - и шелковое нижнее белье...

- Может быть такой вариант: дед - посланник другой шайки, которой требуется отмыть грязные деньги, - предположила Катя.

- Новые зубы под общим наркозом, - продолжала бредить Мадина, - и фрукты каждый день. Обязательно тренажеры... Нет, все это такие мелочи!

- Я боюсь, - сказала Ленуся.

Катя потянулась к телефонной книжке.Поймав удивленной взгляд Ленуси она пояснила:

- Хочу, чтобы покупатель подъехал как можно раньше. Чтобы нам здесь не задерживаться.

Ленуся ушла за чаем. В ее душе боролись несколько желаний: привести в чувство Мадину, смыться как можно раньше и выспаться. Она ополоснула заварник кипятком, слила воду, обсушила чайник полотенцем, положила туда шесть чайных ложек чая и щепотку листьев мелиссы, залила кипятком, закрыла крышкой, укутала полотенцем и села на табуретку.

На столе лежал открытой проспект лондонского отеля "Моргауза", одного из предполагаемых пунктов остановки на пути в США.

Ленуся устало вздохнула. Ее измотало постоянное напряжение, и деньги уже не радовали. Теперь она успокаивала себя тем, что, переехав в Нью-Йорк, обеспечит будущее своим гипотетическим детям. Вошла Катя а за ней приволоклась Мадина с одурманенным взором.

- Ленка, я в грустях, - сообщила Катя, - покупатель раньше следующей недели не приедет.

- Может плюнуть на дом? - предложила Ленуся.

Мадина встрепенулась:

- Ты что? Потерять сорок штук за здорово живешь!

- Но это риск, - заупрямилась Ленуся, - сама же сказала - зарываться нельзя. По мне, так лучше потерять сорок тысяч, чем остаться без башки.

- Рискнем! - свирепо постановила Мадина.

В офисе "Гималаи-discaunt" громоздились чемоданы. Ленуся настояла на покупке отечественных, из кожзама, чтобы не вызвать подозрений. Мрачный Рыжик смотрел телевизор: у него была ломка по причине отсутствия компьютера. Компьютер продали, как и гору игровых дискет. И даже утешиться тренажером Рыжик не мог, расчетливая Мадина загнала тренажер за триста баксов местному Рэмбо.

В данное время она крутилась у зеркала в ванной, Ленуся делала бутерброды, а Катя сидела на одном из чемоданов в своих убойных, старых джинсах, и мечтала о небесных кренделях. Накормленный, расчесанный и привитый Кусака дремал в корзине, в которой ему предстояло совершить поездку за тридевять земель, к американским кошкам.

Внезапно он очнулся от дремы, взлетел на прямых, как палки, ногах, на крышку корзины, и завыл. От неожиданности Катя вздрогнула, и тут звякнул колокольчик.

Из-за двери появилась черная клюка, а за ней вполз и весь давешний дед.

- Здра-авствуйте, - хрипло протянул он, озираясь, - я вишу, у вас перемены?

Катя никогда не считалась "тормозом". Она встала, приветливо улыбаясь, и протянула деду свою руку. Он, не торопясь, переложил на набалдашник клюки левую ладонь, а правой взял Катину и пожал ее. Рука деда была липкой и холодной. Катя снова вспомнила о белом фарфоровом друге, но, усилием воли удержалась.

- Я, дошенька, хочу денешки-то забрать, - прокряхтел старик.

Голову Кати как - будто сжали холодным обручем. Перед глазами поплыли цветные круги. Деньги уже уехали в один из старых, надежных нью-йоркских банков, и вернуть их было никак не возможно.

- Понимаете, - вежливо, но, почти не слыша себя, начала Катя, - наша фирма переезжает. Сегодня мы не сможем выплатить вашу сумму, но, буквально через два дня... Подойдите через два дня по нашему новому адресу, и все будет в порядке.

Кусака издал блеющее завывание. Глаза старика вдруг утратили рассеянность и превратились в холодные угольки:

- Понимаешь, девошка, - твердо сказал старик, - я хошю поговорить с директором.

Со второго этажа уже спускался Рыжик, услышав разговор в холле, за его спиной маячили Ленуся и Мадина. Ленуся не могла скрыть страх. Ее глаза, распахнутые до предела, казались крупнее, чем у совы.

- Мария Георгиевна, - произнес Рыжик официальным тоном, - я считаю, что мы могли бы помочь клиенту.

- Я считаю, - холодно произнесла Мадина, - что в данный момент у нашей фирмы выходной, и обслужить клиента весьма затруднительно.

Она наклонилась и демонстративно взялась за ручки чемодана.

Неожиданно старик вытянул руку и коснулся клюкой плеча Мадины. Она резко выпрямилась и свирепо уставилась на старика, уперев руки в бока.

- Что вы себе позволяете?

- Не больше, чем заслуживаю, - спокойно ответил старик. Он уронил клюку и удивительно ловко вынул из - за пазухи черную аккуратную папку. Организаторы "Гималайской пирамиды" замерли, настороженно следя за его руками. В наступившей тишине стало отчетливо слышно, как Кусака в истерике шипит, замахиваясь лапой на старика.

Дед бросил строгий взгляд на собравшихся. И открыв папку, начал медленно, выразительно читать:

- "Мы, нижеподписавшиеся, пенсионеры и рабочие нашего района, всего двести семьдесят четыре человека, внесли вклады различного достоинства в фирму "Гималаи-discaunt". Ни один из нас не смог получить дивиденды по вкладу. Просим Управление Внутренних Дел расследовать данное дело и хотя бы вернуть деньги вкладчикам..." Н-ну, господа, куда же вы собрались?

Картавость деда, коробившая Катю, при этом куда-то провалилась, но ошеломленная таким оборотом компания это как-то не заметила.

- Не обращайте на него внимания, - приказала Мадина, - пусть треплется.

Катя, по устоявшейся привычке, побледнела до зелени, но послушно взялась за коробку с электрочайником.

- Поставь, - негромко, но повелительно сказал старик.

- Охлынь, дед, - Рыжик заслонил собой девушек, и подался вперед, с намерением выкинуть настырного старика на свежий воздух. И тут дед засмеялся. В этом смехе не было старческой дрожи, вероятно, она

отправилась вслед за шепелявостью по неизвестному адресу.

- Ха-ха-ха. Котик-то меня сразу раскусил, - смеясь проговорил дед, - На него бы вам сразу посмотреть... Ну, ничего. Десять лет на меня проработаете, так и думать начнете.

Рыжик набычился и, выпятив грудь и кулаки, шагнул к деду.

Казалось, молния ударила прямо в пол старого дома. Рыжика отбросила неведомая сила. Он, как перевернутый жук, тяжело заворочался среди опрокинутых чемоданов и негромко застонал. Катя кинулась к нему, но Рыжик жестом прогнал ее прочь.

- Гад, - прохрипел он, - я тебя убью!

Мадина, не разобрав, что произошло, схватила импортную складную багету, но остановилась, ошеломленно глядя на деда. Впрочем, дедом он уже не был.

Ленуся воинственно взмахнула сумочкой:

- Бегите! - завопила она, - я его задержу!

Но тут время споткнулось и замерло.

Черная двухметровая фигура обвела тяжелым взором застывшие тела и заговорила, роняя свинцовые слова приговора:

- По статье УК субгалактики "Финансы и романсы", вы приговариваетесь к заключению сроком на десять лет в пространственно-временнои изоляторе портативного характера. Изолятор снабжен замком, открыть который может только ультразвук. В случае непредумышленного освобождения вы обязаны выполнить одно желание клиента. В случае невыполнения желания к сроку заключения прибавляется один год. Я, Черный Мент галактики Млечный путь приговорил этих граждан к работе на благо других людей планеты Земля. Хау, я сказал!

Закончив изрекать, фигура начала делать пассы руками, от которых в разные стороны исходил белый свет и запах нафталина. Замершие фигуры пришли в неестественное движение - оторвавшись от пола, они поплыли по воздуху друг к другу и вдруг, в какие-то доли секунды, преодолели сантиметры и стремительно уменьшились в точке сближения.

С металлическим звоном на пол упала статуэтка, изображающая четверых прижавшихся друг к другу человек и одного кота с выпученными глазами.

Черный Мент нагнулся и поднял ее с полу.

- Так-то, - сказал он назидательно.

Первое желание, или Труп.

Пивко оказалось хорошим. Его можно было смаковать целую вечность, до самого дна бутылки. В нагрудном кармане лежали заветные, только сегодня полученные водительские права, любовно упакованные в пластик. Дима Голубев всем-всем улыбался, ведь в его голове все еще мелькали картины поездки с инспектором и его каверзные вопросы, вгонявший Диму то в жар, то в холод, но в итоге оказавшиеся не такими уж страшными.

И, разумеется, старинный, освященный временем обычай "обмывания" прав исключал возможность езды на папиной "Волге", которая сейчас отдыхала в пропахшем бензином гараже.

Встречные девушки улыбались в ответ, и каждая казалась изумительно красивой. Настроение Димы улучшилось до небес. Майская ночь осторожно входила в город, сиреневые сумерки, почуяв приближение хозяйки, медленно выползали из подъездов и подвалов. Димина тень удлинилась, и принялась скакать по стенам, достигая вторых этажей и бессовестно заглядывать в окна, где зажигались первые вечерние лампочки.

Дима, глубоко вдыхая вечерний воздух, свернул на узкую улочку, скорее даже переулок, где спали чужие автомобили. Шаги его зазвучали громко и одиноко.

Услышав шум перегретых моторов, Дима насторожился. И тут в переулок залетел крутейший белый "Мерс". Навороченная тачка притормозила, взвизгнув шинами, и, через приоткрывшуюся дверцу на фиолетовый асфальт выпал человек. Автомобиль немедленно замуровался назад и унесся в неведомые дали, а оторопевший Дима, рассеянно пытаясь собраться с мыслями, приблизился к человеку. И, склонившись над ним, мгновенно понял - этот человек мертв. И, судя по всему, уже давно.

Нет, на то, чтобы щупать пульс у всяких случайных покойников, Дима не подписывался, увольте. Даже пиво не помогло - он бы скорее согласился еще раз сдавать вождение. Но то, что человек мертв, Дима не сомневался - от него буквально несло замогильным холодом.

Теоретически, Дима прекрасно знал, что нужно делать в таких случаях: звонить по 02. С практической частью было хуже. "Мобильником" он пока что разжиться не успел, а "живых" телефонов-автоматов в городе не водилось уже о-о-очень давно.

Нужна была хоть какая-нибудь захудалая контора, где добрая бабушка-сторож согласилась бы в такой час пустить молодого, не совсем трезвого парня позвонить... Н-да! Где водятся такие бабушки?

Труп был одет в кожзам-куртку и тертые джинсы. С левой стороны груди, примерно в районе сердца, торчала грубая рукоять ножа, так что идея искусственного дыхания, маячившая где-то на периферии Диминого сознания, отпала за ненадобностью.

- Помогите! - нерешительно крикнул Дима. Получилось плохо. Тихо и неубедительно. Он собрался с силами и отчаянно, надрывно взвыл, - Кто-нибудь, помогите!

Неожиданно ему пришла в голову мысль ужасная и, похоже, вещая. Даже не мысль, а так, обрывки мысли. Ночь... Труп... Человек... Пиво... Милиция... Тест на алкоголь...

Немедленно убраться отсюда!

Да, но как быть со свидетельскими показаниями? Ведь кроме него ни одна душа не видела этот запроклятый белый "Мерседес"!

Пока Дима боролся с собой, какая-то сознательная личность, вероятно из окна напротив, увидевшая двух пьяниц, один из которых еще шевелился, а второй был уже совсем "в зюзю", даже не вставал, позвонила в эту самую милицию.

Дима узнал об этом слишком поздно.

В изоляторе временного содержания было неожиданно пусто. Неожиданно для тех, кто привык посещать такие места. Дима ничего странного в этом не углядел, потому, что по сугубой своей законопослушности, совершенно не представлял, как тут должно быть в такой час.

Арестованный, а вернее, задержанный Голубев, предавался мыслям о человеческой несправедливости, а волнующие воспоминания об экзамене мешались в голове с образами взятия отпечатков пальцев и экспресс-допроса длительностью в четыре часа.

Во время допроса Диму бросало в дрожь похуже, чем на давешнем экзамене. Перенервничав, он пошел какими-то фиолетовыми пятнами, что было истолковано следователем Иванихиным, как проявления стыда и угрызения нечистой совести. После того, как подозреваемый едва не отгрыз край стакана, пытаясь выпить любезно предложенную воду, Диме выдали путевку на трое суток по статье сотой УПК РФ "по подозрению в совершении преступления".

Нумер оказался не вполне комфортабельным. Разве что для крупных рыжих "стасиков". Традиционно серые бетонные стены удачно сочетались с лампой free - абажур, а деревянные нары гармонично вписывались в картину общей безнадежности. В углу белел унитаз, который в Димином мозгу как-то очень логично увязался с названием "параша".

При виде этого безобидного сантехнического устройства весь ужас происходящего обрушился на Диму, и тот повалился на нары, впав в милосердное забытье.

Он не видел, как в камере появилось неясное мерцание, и через бетонную стену на ледяной бугристый пол шагнула загадочная фигура, которая, нагнувшись, поставила на пол некий предмет, и так же таинственно исчезла, оставив запах куриного комбикорма.

Стояла тишь. Только едва слышно тикали наручные часы. Дима лежал как бревно. Потом начал свистеть носом, что бревну делать не полагается. Свистел он тоненько и прерывисто.

Мерцание вернулось, но на этот раз оно исходило от предмета, оставленного черной фигурой.

Диме хватило ума проснуться, иначе он пропустил бы самое интересное. Сонно, не вполне осмысленно и испугано, он вытаращился на непонятное явление, происходившее в его камере: среди мерцания возникли нечеткие абрисы пяти фигур, которые, впрочем, почти сразу перешли в материальное состояние. И, даже больше - в состояние живое!

Перед Димою возникли три элегантно одетые девушки... не, две - элегантно, одна - нормально... и один трехстворчатый шкаф мужского пола. Пятая фигура оказалась зверем.

Возникнув, фигуры лишь мельком взглянули на Диму и начали использовать разные крепкие слова, которые к Диме не относились, а относились к неизвестному вонючему деду и ситуации в целом.

Диму потрясла виртуозность их словоплетений, состоящая из союзов, междометий и матерщины.

- Вы кто? - робко поинтересовался задержанный.

Пришельцы вдруг разом прекратили выражаться, а одна девушка бурно зарыдала на плече парня, который брезгливо сморщил нос, но не отстранился.

Высокая блондинка в коротком пальто задала вопрос, от которого Дима слегка "поехал":

- Пацан, какой год на дворе, блин?!

- Д-д-девяносто восьмой, - пролепетал Дима.

Блондинка вцепилась себе в волосы, наклонила голову и принялась крутиться на месте, как средневековая ведьма, пришептывая угрозы в тот же адрес неведомого Диме деда.

Но, как оказалось, это было еще не все. Вероятно судьба, до сих пор не баловавшая Диму чудесами, вдруг решила возместить ему этот дефицит по первой категории снабжения. Не успел он отойти от "ведьмачества", как откуда-то снизу послышался голос:

- Воняет. Темно. Фу. Хочу есть. Надо мыться и есть.

Дима, открыв рот, уставился себе под ноги и, что характерно, пришельцы тоже!

...Задышав, как астматик, Ленуся ткнула пальцем вниз и просипела?

- Кусака... Разговаривает...

Кот апатично посмотрел на нее, прервав увлекательное самооблизывание. Из его рта торчала шерсть, прилипшая к языку. Рыжик громко заржал.

Девушки кинулись друг к другу, обнялись и заревели.

- Девки, бросьте реветь. Мы же в будущем, - со вкусом проговорил Рыжик. Его глаза неприлично сияли.

Девушки бросили в него уничтожающий взгляд, один на троих, и зарыдали с новой силой.

- Мясо, - сказал Кусака. - Еда. Есть. Нет, мыться.

Рыжик подошел к стене и несколько раз стукнулся об нее лбом. Покончив с этим странным занятием, он сообщил:

- Чего-то мне хочется.

- И - и мне, - всхлипнула Катя.

Мадина внезапно просохла и совершенно спокойно произнесла:

- Надо у этого пентюха спросить, - она кивнула на впавшего в ступор Диму. Поглядела на него внимательнее и уточнила, - Попозже. Когда у него крыша вернется из евротура.

- Кстати, у Рыжика какая-то штуковина к ремню присобачена, - заметила Ленуся.

Рыжик, отвесив нижнюю губу, сосредоточился на белой коробке, притороченной к нему.

- Это радио, - сообщил он.

- Поздравляю, - язвительно сказала Мадина, - А на фига оно нам?

- Тут и розетка для него, - ошеломленно произнес Рыжик, показывая на ремень.

- Включи-ка, - попросила Ленуся.

Рыжик взял в правую руку штепсель и, зажмурив глаза, решительно воткнул его в розетку на ремне.

- "Он взял нож длиной в четыре сяку и сделал себе сеппуку", - процитировала Ленуся.

Из включенного радио донеслись хрипы и сипы, которые сменились на бравурную музыку, и бодрый голос возвестил:

- Начинаем утреннюю зарядку! Разминка! Исходное положение - руки на поясе!

Мадина истерично вскрикнула, обнаружив самостоятельность своих рук.

- Шагом марш! Раз-два, раз-два!..

Дима мигнул ожившими глазами и зафиксировал взгляд на марширующих на месте пришельцев. Под ногами у них путался черный зверь, оказавшийся банальным котом, но, отчего-то стоящим на задних лапах и, честное слово, пытающийся делать разминочные упражнения. Не очень у него получалось. Выдержать это оказалось совершенно невозможно, и Дима снова отключился, на этот раз просто брякнувшись в обморок головой на нары.

Единственной из всей компании, кому физзарядка даже понравилась, была Ленуся. Она всегда мечтала о стройности и много раз пыталась сесть на диету и регулярно заниматься спортом. Теперь ее мечта сбылась. А вот для Мадины потеря двух-трех килограмм равнялась дистрофии.

- Выключи это... радио! - завопила она.

- Не могу, - с удовольствием сказал Рыжик, - руки заняты. А ты очень сексапильна сейчас.

- Скотина! - прошипела сквозь зубы Мадина.

- Следующее упражнение выполняется лежа, - объявил голос, - Опуститесь на живот, вытяните руки и ноги, напрягите их, и постарайтесь на счет "раз" одновременно поднять их вверх.

Кусака негромко застонал. На котов это упражнение было, явно, не рассчитано.

- Над животным то зачем издеваться? - возмутилась Катя, - он в нашем деле не участвовал.

- Котом, - сказал Кусака, - снова мыться.

Невидимые силы вняли просьбе и освободили Кусаку. Он упал на четыре лапы и немедленно принялся облизывать бок.

- Какая ... за нами наблюдает, - злобно поинтересовалась Мадина.

- Это я, - робко сказал окончательно очнувшийся Дима.

- Хотела бы я знать, где мы оказались, - пропыхтела Катя.

- В тюрьме, - бесхитростно ответил Дима.

- М-м-м, - протянула Мадина, - а ты, значит, заключенный. "Голуби летят над нашей зоной, голубям преграды в небе нет", - пропела она не в такт музыке и вдруг, резко оборвав себя, спросила, - А за что сидишь?

- За убийство, - вздохнул Дима и опустил голову, - только я не убивал. И очень хочу, чтобы следователь это понял.

- Наклоны, - донеслось из радио, - исходное положенье!

- Так-так, - мрачно буркнул Рыжик слева, - я тему-то просек, - сказал он справа, - Колдун-то что сказал? - он наклонился влево, - что мы теперь желанья исполнять должны, - наклон вправо, - Радуйся, пацан, - наклон вправо, - ты напоролся на джиннов.

Мадина хищно посмотрела на Рыжика.

- Не радуйся, - проворчала она, - Мы не настоящие джинны, мы колдовать не умеем.

- Проверим, - пропыхтела Катя, - закончим зарядку, и проверим.

- Я уверена, что зарядкой колдун не ограничится, - заявила Ленуся, держа ритм и экономя дыхание, - предчувствие у меня такое.

- Есть, - вставил Кусака, - Мясо?

- Сомневаюсь, - ответила Ленуся, - что нас мясом кормить будут.

- Я тоже кушать хочу, - тихо произнес Дима, - я как пива днем выпил, так и голодный.

- Рыжий тебе наколдует, - глядя на Рыжика процедила Мадина, - Сейчас он от моей задницы оторвется, и сразу колдовать начнет.

- Было бы на что смотреть, - презрительно отозвался Рыжик, - На твои синюшные палки?

- Хватит собачиться, а, - попробовала их урезонить Катя.

- Шпалоукладчица! -гавкнул Рыжик на Мадину.

- От такого слышу, - огрызнулась та.

- Погодите, - перебила их Катя, - это же сон...

- Ну да, - подтвердила Ленуся, - Нудный сон о шпалах. Мы в полном составе их через пустыню укладывали.

- Мура, - простонала Мадина.

- Мыши, - сказал Кусака.

- Тебя там не было, - уточнила Ленуся.

- Бегать, ловить, - пояснил Кусака, - Мыши, много!

- Последнее упражнение, - сообщило радио.

- Слава богу, - выдохнула Мадина, - я у меня ноги отваливаются.

- Не фиг на каблуках скакать, - резонно заметил Рыжик.

- Сам бы попробовал, - снова разозлилась остывшая, было, Мадина.

- Ах, - с притворным сожалением сказал Рыжик, - хотел ведь шпильки надеть, да забыл. Подумал - вдруг много ходить придется... И не надел.

- Зарядка окончена! - провозгласил голос. Ленуся от неожиданности потеряла равновесие и упала на спину. При этом что-то громко затрещало. Катя и Мадина кинулись к ней, подняли на ноги; Ленуся ощупала себя и обнаружила рюкзак, пристегнутый к ее пальто.

- Что там? - нетерпеливо спросила Катя.

- Сейчас...

Ленуся выудила из рюкзака плоский цветной пакетик.

- Лапша, девочки, - сообщила она, - Откуда бы?

- Китайская, что ли? - Мадина взяла пакетик в руки, - Точно. 276 калорий. Не утолстеешь.

- Не буду я лапшу есть, - неожиданно связно сказал Кусака.

- Не ешь, - машинально отозвалась Ленуся. Мадина пересчитала пакеты и протянула один Диме.

- Будешь? Кусака отказался.

Дима молча кивнул. Ленуся пошарила в рюкзаке и обнаружила термос с кипятком.

- Хотела бы я знать, из чего мы будем есть, - пробормотала она, - тарелки не предусмотрены. Ложки то же. Руками что ли?

- Китайскими палочками, - фыркнула Катя.

- Ага, кишечными. Здесь их, наверное, море.

- Давай милицию позовем, - хихикнула Катя, - может, поделятся инструментом?

Через несколько минут все сидели на нарах и грызли лапшу, передавая друг другу крышку от термоса, куда был налит кипяток. Кусака обнюхивал углы камеры, тихо бормоча что-то свое. Дима нерешительно улыбался половиной рта. Ему все еще было не по себе.

- Радуйся, Рыжик, - сказала Мадина, - Ты, небось, всю жизнь мечтал в компьютерную игрушку попасть. Попал ведь.

- Да хватит уже цапаться! - возмутилась Катя, - надо думать, как выбраться из тюрьмы.

- А я? - спросил Дима, - Вы меня тоже вытащите?

- Если мы его не вытащим, колдун на нас еще год повесит, озабоченно произнесла Мадина, - но побег не подходит.

- Не подходит, - согласился Дима.

- Тогда рассказывай, как дело было, - со вздохом предложила Мадина. Остальные расселись на нарах и, подперев головы ладонями, приготовились слушать невеселую Димину повесть о российском произволе.

Охрана резалась в карты. Сигаретный дым обволакивал плохо вентилируемую конуру почти как знаменитый лондонский туман берега Темзы. Все остальное очень мало напоминало Лондон, гораздо больше милицейский участок в глубинке необъятной России. Вероятно потому, что это он и был.

В дыму мелькали взлетающие и опускающиеся руки, с азартом шлепающие потрепанными картами по столу. В углу что-то бормотал забытый телевизор с крошечным черно-белым экраном. На столе, кроме карт, натюрмортом располагались стаканы с вымоченными пакетиками одноразовой заварки, обрамляя голову спящего Иванихина.

- Ты че, офонарел, умный? - рявкнул Вовик 1, большой как стол, и такой же сообразительный, тебя, блин-компот, в Полицейской академии учили с козырей ходить?

- Ша! - в дыму возникла растопыренная ладонь Вовика 2, тощего, как спица. Он попал в милицию прямиком с подводной лодки, где целыми днями сидел в наушниках и слушал "песни китов". Называлась эта блатная должность: гидроакустик. У Вовика 2 был абсолютный слух. - Слышите?

- Вроде кот надрывается, - неуверенно предположил Вовик 1.

- С улицы забрался, - определил второй Вовик и махнул рукой, - отбился? Ходи.

- Стой, - первый Вовик привстал, развел дым руками и напряженно прислушался, - У нас ведь матюгальник еще в прошлом месяце загнулся, так?

- Ну, так, - Вовик 2 тоже привстал, предварительно перевернув свои карты "рубашками" вниз. - Блин, а ведь, в натуре, радио. И, вроде баба какая-то, ревет.

Первый Вовик пожал плечами, проверил наличие на бедре пистолета и выкатился в длинный, плохо освещенный коридор. Вовик 2 секунду помедлил, приподнял карты партнера, быстро глянул и вышел следом. Иванихин продолжал мирно спать.

Жалобное мяуканье и судорожный женский плач доносились из-за третьей двери справа, из КПЗ, именуемой в народе "сушилкой".

Вовик 1 приложился к глазку и присвистнул:

- От-та! Ну, девуля... С такой бы вечерком, попозже, провести... разъяснительную работу о вреде беспорядочных отношений.

Вовик 2 деликатно отстранил напарника, отпер двери и, изобразив на лице максимум мужского обаяния, переступил порог "сушилки".

- О чем грустим, барышня? - ласково спросил он.

- О несовершенстве мира, - ответил Рыжик, осторожно опуская тощего Вовика на пол.

- Эй, вы тут че, в натуре? - круглая физиономия Вовика 1 просунулась в щель.

- Дык, елы-палы, - ответил Рыжик и коротко припечатал ребром ладони по основанию шеи.

- Этого берем? - спросила Мадина, стрельнув глазами в сторону растерянного клиента.

- Лапшу на пятерых выдают, включая Кусаку, - напомнила Катя.

- Ты с нами, или как? - спросила Ленуся.

Дима от ее простого вопроса слегка вздрогнул и даже, вроде бы, попятился, потом опомнился и решительно помотал головой:

- Не, вы уж того, как-нибудь сами. Я нечистой силы с детства боюсь.

- У тебя здоровые инстинкты, - "одобрила" Мадина, презрительно улыбаясь, и вся компания выкатилась наружу.

Дима посмотрел на распахнутую дверь, распростертые тела обоих Вовиков, зажмурился и влез на нары.

- Эй, мужик, - расслышал он сквозь неясный гул в ушах, - а где телки? И кошак?

- Никого не было, - решительно соврал Дима, - я один здесь. Честное слово.

- Это что, здесь мы буде жить? - Катя повертела головой, - мальчики направо, девочки налево?

В огромной комнате, навскидку - больше 30 квадратов, с высоченным потолком, из мебели была одна дверь и четыре полосатых матраца "стопочкой". Однако, именно сюда привезло их неизвестно откуда возникшее такси, и то, что парень в коричневом пиджаке и кожаной кепке на вопрос о деньгах буркнул: "оплачено", лучше всего остального доказывало, что бунт - бесполезен.

- А белье? - сварливо спросила Мадина, - а одеяла?

- А кофе в постель? - Рыжик скорчил рожу и презрительно встряхнул пальцами. Вышло так похоже, что все захихикали, а Мадина зашипела, как испорченный сифон.

Кусака деловито обнюхивал углы.

- Все тебе будет. И кофе. И ванна. И какава с чаем* ("Бриллиантовая рука" х/ф), - Ленуся наклонилась и подобрала с пола потрепанную детскую книжку "раскраску".- На вот, кстати, почитай на ночь.

- "Колобок", - прочла Катя и неожиданно развеселилась, - И от дедушки ушел, и от бабушки ушел... А от милиции не уйдешь! Сколько у нас времени,Рыжик?

- Московское время восемь часов, пятнадцать минут, - немедленно ответило радио, - Полученное заданье относится к девятой категории сложности. Срок исполнения - 72 часа. Время пошло.

Динь-дон.

- Кто там?

- Извините, вы сегодня ночью ничего подозрительного не видели?

- А вы кто?

- Мы из частного агентства...

- Какого агентства?

"Джинны поневоле", - устало подумала Катя и обвела маркером число 32 в тетрадке. К концу подходил третий час, а она все еще не могла закончить с первым подъездом. И если бы от этого был хоть какой-то толк! Мало того, что никто нгичего не смог припомнить, но за прошедшие два с половиной часа Катя наслушалась столько всего нового и интересного о своих умственных способностях и моральных устоях, чего и не предполагала, при всей своей самокритичности.

Динь-динь.

- Простите, вы не могли бы мне помочь...

- Нищим не подаем.

Хлоп дверью перед носом! Катя едва успела отпрянуть.

- Вы не поняли, женщина!

- Я сейчас милицию вызову! Шляются тут всякие, а потом вещи пропадают.

Катя, как оплеванная, вылетела с лестничной площадки и разрыдалась, обняв трубу мусоропровода.

- Если это - девятая категория, то что же входит в первую? - Бледная Ленуся опустила голову, разглядывая облупившиеся носы демисезонных туфлей, - Не знаю, что хуже: так позориться, или еще год шпалы укладывать.

- Попадись мне этот Черный Мент, - сощурилась Мадина, - я ж ему его поганую башку откручу и в трусы запихаю.

- Че, коза, давно статуей не была? - ехидно осведомилось радио.

Рыжик с увлеченным видом разглядывал картинки во всемирно-известной саге о невезучем колобке.

Сжав кулаки, Мадина подскочила, сорвала с его пояса белую коробочку, Рыжик едва успел подхватить сползающие джинсы, и, с перекошенным лицом выплюнула, надо полагать, в ухо Менту много отменно-нехороших вещей.

Катя побледнела. Ленуся вцепилась в край матраца, от волнения едва не опрокинув крышку с лапшой.

Ничего не произошло.

- Ну, что молчишь? Правда глаза колет!? - взвизгнула Мадина.

- Он тебя не слышит, - отозвался Рыжик и повалился на матрац, - уходя, гасите свет, миледи.

Только сейчас все заметили, что приемник выдернут из розетки.

- Может, подорвать когти, пока не поздно? - спросила Мадина, глядя в потолок, три минуты спустя.

- Раньше надо было рвать, как только старик бабки приволок, - Катя шмыгнула носом, завистливо косясь на безмятежно дремлющего Кусаку, - А теперь поздно, Маша, пить "боржом", когда почки отвалились. Старик тебя и в Африке найдет, даже если крокодилом прикинешься.

- Колобок, колобок... И от дедушки убег... А с чего мы, вообще, решили, что этот Дима невиновен? Может он мужичка-то того... А потом сопли распустил: я, мол, не я и лошадь не моя. - Мадина вскинула лохматую голову с едва заметными следами укладки и обвела всю компанию ультрамариновыми глазами.

- Молодец, - одобрил Рыжик, перелистнул страницу и демонстративно посмотрел на часы, - четыре пятьдесят две. Неплохо.

- Ты о чем? - сощурилась Мадина, - какие 4. 52?

- Засек, чтобы проверить, когда же тебя, наконец, осенит, догадливая ты наша.

- Но если ты об этом подумал с самого начала, почему не сказал, - расстроилась Ленуся, - это не по-товарищески, Рыжик.

Парень крякнул и повернулся к ней.

- Ну вот, я сказал. И что ты с этим дальше будешь делать, леди Агата?

- Не знаю, - растерянно отозвалась Ленуся.

- Вот и я не знаю. Потому и молчал. Ешь лапшу, и не дави на психику.

В одиннадцать вечера по молчаливому, но обоюдному согласию, издевательство над собой решили прекратить. Свидетелей они не нашли.

Давясь очередной порцией лапши, Катя вдруг разрыдалась, бросила миску на пол и вцепилась в рыжие волосы длинными ногтями. Ленуся и Мадина захлопотали вокруг нее. Искоса взглянув на них Рыжик встал, набросил куртку, взял Кусаку под мышку, против чего кот не протестовал, и вышел за дверь.

На улице порядком стемнело, а фонари, исправно светившие весть день, разумеется, отключили с наступлением ночи для сбережения электроэнергии.

Как он помнил, Флинт располагался в двух кварталах от их хавиры. Если только ничего не изменилось. Но, насколько Рыжик разбирался в колбасных обрезках, ничего не должно было измениться. В таких местах, как Флинт, никогда и ничего не менялось. Разве только к лучшему.

В полуподвальное помещение вели четыре ступени. Рыжик аккуратно спустил своего четвероногого приятеля на землю и, буркнув: "не отходи далеко", спустился вниз. Раньше входящих встречала железная дверь с кодовым замком и кривая, подплывающая надпись, нанесенная баллончиком-распылителем и кое-как подсвеченная единственной лампочкой. Ее содержание Рыжик знал наизусть. Сейчас здесь горела неоновая вывеска... с тем же самым, вполне кретинским, слогастом: "Застремай меня с разбегу!" А дверь и замок оказались почти те же.

"Много чести", - хмыкнул Рыжик, пробежался пальцами по кнопкам и, услышав щелчок, слегка надавил плечом - вперед и вверх. Дверь поддалась.

Формально, Флинт был маленьким частным магазинчиком, торговавшим всякой компьютерной требухой, бывшей или не бывшей в употреблении. А на самом деле здесь во все времена была великая хакерская тусовка. Здесь стояли сетевые компьютеры самой последней, самой навороченной на данный исторический момент, модели, то есть именно то, что ты, будь хоть Рокфеллер, ни за что не купишь, пока хозяин Флинта не наиграется. А вот попользоваться - с дорогой душой, и, практически, безвозмездно. За рекламный момент.

Флинт был местом, где в любое время суток толклась пиратствующая компьютерная братва и можно было получить консультацию и хитрую программу-отмычку для взлома чего угодно и входа куда взбредет в умную отчаянную голову.

Входя, Рыжик зацепился взглядом за стойку с плоскими коробками необычного формата. Вывеска гласила "CD". Такого Рыжик не помнил, но быстро разобрался, что сие означало программы: не на черных плоских дискетах, а на таких вот блестящих лепешках.

Компьютеры никуда не делись, и, даже, на первый взгляд, не слишком изменились, только мониторы подросли. Как и предполагал странник во времени, на обеих машинах с четырех сторон, а так же сверху висели самые разные личности: от бородатого дядьки в костюме-тройке, с зажатым меж колен дипломатом, до веснушчатого пацана лет восьми, который выглядывал из-за стула, положив на стол подбородок. На стул опирались коленями еще человек восемь. Все лица были Рыжику незнакомы, но, в целом, все осталось по-прежнему. Конечно, занятно было бы присоединиться, влезть к этим замечательным машинам вовнутрь и как следует там поползать, но...

- Мимо! - скомандовал себе Рыжик и прошел в глубину магазина.

Хозяин, как помнил Рыжик, обитал в маленькой комнатке за дверью в углу, где, облепив компьютер, человек пятнадцать пытались, судя по репликам, расковырять насмерть запароленный вход в "Стройпромбанк".

- Мимо! - снова скомандовал Рыжик и потянул дверь на себя.

- Привет,- сказал он, и без предисловий выложил то, с чем пришел, - Мне нужен ноутбук. С дисководом.

- Четверка, компакт, четыреста баков, - отреагировал хозяин Флинта, маленький, несуетливый человечек со сломанным носом. - Есть более современные, но - дороже.

- Пустой, - ответил Рыжик.

Хозяина это ничуть не удивило, видно, не впервой ему было выслушивать подобные откровения.

- Программу приволок? Показывай.

- Все мои программы - юрский период, я пять лет шпалы укладывал.

Человечек опять не удивился.

- Предложения, - лаконично сказал он.

- Говорящего кота покажу, - пообещал Рыжик, - хочешь?

Хозяин Флинта мелко засмеялся, размахивая руками, но никто его не поддержал, и он быстро скис. Тем более что Рыжик был совершенно серьезен. Человечек устремил испытующий взгляд прямо в зеленоватые глаза Рыжика.

- А в чем фишка? - спросил он.

Рыжик не ответил, встал из-за стола и нагло выпил пиво прямо из открытой бутылки, стоящей перед хозяином, - сейчас принесу, - объяснил он и вышел.

Естественно, говорящих котов не бывает, с этим не стали бы спорить даже здешние экстремисты, считающие слово "невозможно" едва ли не матерным. И, пожалуй, об этой забавной встрече стоило поведать всему миру. Впрочем, можно не торопиться. Вдруг парень действительно вернется с чем-нибудь этаким. Скорее всего, он имел в виду сочиненную им самим игрушку.

Спустя пять минут в зал вошел Рыжик, держа на руках черного кота с недовольной миной. Кот был толстым, лоснящимся. Он брезгливо рассматривал заведенье, куда его приволокли, и его глаза вспыхивали пустой зеленью, когда в них попадал свет.

Сердце хозяина Флинта тревожно забилось, и он начал осознавать, что рядом с ним ходит некая тайна. И не пароль "Banc of New-York", а Тайна настоящая, с большой буквы. Рыжий парень снова сел в кресло и спокойно сказал:

- Кот заговорит - я получаю ноутбук.

- Четыреста баксов за несколько слов кота? - весело изумился хозяи Флинта, - что ж, валяй. Говори, киса.

- Не буду, - внятно сказал кот.

Хозяин Флинта дернулся, словно попал пальцами в розетку. Кот равнодушно смотрел в сторону, всем своим видом отрицая свою способность разговаривать.

- Еще, - взволнованно попросил хозяин Флинта.

Кот промолчал. Рыжик протянул руки ладонями вверх.

- Мы договорились, - напомнил он.

Когда Рыжик уходил, зажав под мышкой папку с ноутбуком, кот трусцой бежал рядом и параноидально бормотал:

- Еще... Сказал же - не буду! Вашим языком сказал, заметь, не своим. Магнитофон нашли! Я кот, а не магнитофон. Еще...

- Спасибо, Кусака, - проникновенно сказал Рыжик, - деньги появятся - я тебе "Вискас" куплю.

Кусака фыркнул:

- Сам его ешь. От него камни в почках образуются.

Заметив Рыжика, к нему подбежала симпатичная девушка с огромной кипой газет в тележке.

- Молодой человек, - слегка заикаясь, сказала она, - бесплатная газета "Голос демократии".

Газеты для Рыжика были внове. Со времен покупки компьютера он ни разу не смотрел телевизор и не читал ничего, за исключеньем аннотаций на коробках с дискетами. Он развернул газету и уставился в искореженное мукой лицо убитого на черно-белой фотографии. "Беспредел в переулке" - гласил броский заголовок. Ниже, мелким и крупным шрифтом, давались подробности: все, что удалось наскрести журналистом, вплоть до имени Диминой девушки и породы собаки убитого - золотистый ретривер. И ни слова о белом "Мерседесе".

Ниже располагался ряд мелких, но смачных фотографий: широкая спина, пораженная ножом (поскольку на фоне черной куртки нож был плохо виден, заботливые руки обвели его белым кружком и сбоку присобачили леденящую душу надпись - 12 см.), отдельно - нож, лицо следователя Иванихина, Димина девушка (красивая), и блондинистый пес, должно быть, золотистый ретривер.

Рыжик остановился у рекламной тумбы и еще раз, более внимательно просмотрел статью. Димин рассказ ей совершенно не соответствовал. Или, напротив, статья не соответствовала рассказу. Что на данном, историческом этапе, могло иметь принципиальное значение.

Внезапно Рыжик понял, что уже полчаса тупо смотрит на газетную колонку. Он тряхнул головой, пытаясь убрать наваждение, и поймал взгляд Кусаки.

- Ну, раздраженно спросил Рыжик, - с тобой-то что?

- Фигово мне, - объяснил кот, - надо домой двигать. В голове пусто, как в твоих глазах.

Рыжик покачал головой. Коты-поэты ему тоже раньше как-то не попадались. А впрочем, если коты поют, то наверняка до самого марта тексты песен сочиняют. Несколько минут спустя Кусака, устало вздохнув, попросился на руки. Рыжик положил его на плечо, где Кусака, поерзав, зацепился для надежности когтями и начал мурлыкать басом.

Ленуся не знала, что у входа на территорию тюрьмы, куда утром перевели Диму, надо предъявлять документы. Да у нее и документов-то никаких не было. Поэтому она миновала пост, ничуть не сомневаясь в праве любого гражданина поступить именно так, и бодро зашагала вдоль серого двухэтажного здания. Совершенно офонаревший от такой наглости охранник долго перебирал всех, кто мог так поступить: жена начальника тюрьмы, девушка одного из цириков - бывшая фотомодель, продавщица пирожков, одна местная мафиози женского пола, скандально известная журналистка... Девушка с каштановой стрижкой под описание ни одной из них не подходила. Сообразив, что произошло ЧП, он придавил пальцем кнопку тревоги. Сирена взревела как раненый слон и Ленуся, содрогнувшись, помчалась вперед, к желанной цели. Отступать она не собиралась.

Охранник покинуть пост не мог, и поэтому Ленуся сумела пролететь во двор где, остановившись перед рядом одинаковых, зарешеченных окон громко крикнула:

- Ди-и-и-ма-а!

Дим в тюряге оказалось море. Высунулся даже дед ста пяти лет с белой окладистой бородой, видно, тоже Дима. К счастью, единственный, нужный Дима тоже не стормозил.

Ленуся, подпрыгнув, показала ему фотографию. Дима озабоченно нахмурился и помотал головой. Потом показал пальцем на свои глаза и лоб и опять помотал головой. Ленуся поняла, что данная пантомима означает: "Извини, не разглядел", и подпрыгнула снова. Дима утвердительно кивнул.

Когда из-за угла показались бегущие охранники, Ленуся, заглядевшись на них, рассеянно прыгнула еще раз, но опомнилась, и пустилась бежать прочь. Бегала она плохо, но ее спасли многочисленные мелкие постройки, за одну из них она и спряталась.

Вряд ли этот маневр обескуражил бы охрану и заставил прекратить погоню. Но тут, навстречу ребятам вдруг выскочил огромный черный кот и, мало того что выскочил, так он еще и вздернулся на задние лапы и, вытянув передние, истошно заорал:

- Ша! Всех на куски порву!

Погоня резко затормозила. Причем, ошалели все, и суеверные, и скептики-атеисты.

- Козлы! - менее экспансивно произнес кот, опустился на четыре лапы и, не спеша, направился к КПП.

Милиционеры потоптались, растерянно пряча друг от друга сумасшедшие глаза, попристегивали к поясам не пригодившиеся дубинки и побрели в ту же сторону в тягостном молчании.

Ленуся, обежав низенькое строение непонятного назначения, снова промчалась мимо того же охранника.

- Стой! - крикнул он вслед, едва не рыдая, - Стоять! Стрелять буду!

КТС под нервным пальцем куда-то провалилась.

Спустя несколько секунд, через КПП неторопливой трусцой пробежал черный кот, и охранник мог поклясться, что кот смеялся, хотя вой сирены глушил звук не хуже реактивного самолета.

Вскоре у поста появились и преследователи.

Охранник все еще пытался выковырять пальцем запавшую кнопку, сирена истошно выла, милиционеры выражались яростно и непечатно, но, как в американских фильмах, адаптированных для женщин и детей, вместо матерных слов был просто тоскливый, воющий звук.

Даже кислородная бомба не могла бы создать в легких Ленуси такой вакуум, как пережитое приключение. Притормозив у какого-то ларька, она дождалась Кусаку, который мягко вспрыгнул на ее плечо и, погладив его по толстой спине, нога за ногу, поплелась на квартиру, любезно подаренную Черным Ментом Обыкновенным... Или Отвратительным... Или Окаянным... В общем - ЧМО!

Во рту все пересохло, и глоточек чего-нибудь жидкого стал желанным, как диплом для первокурсника.

За прошедшие годы город разительно изменился. Он стал похож на беспортошного босяка, одетого в новехонькие ботинки - первые этажи всех домов теперь арендовали многочисленные фирмы, которые, в отличие от приснопамятных "Гималаев" на рекламе не экономили, зато выше была все та же растрескавшаяся краска, облезлые балконы и засиженные голубями карнизы.

Ожидая зеленого света, Ленуся разглядывала сплошной поток иномарок, где изредка мелькали "Запорожцы". С отделением Украины они тоже стали иномарками, о чем Ленуся и не подозревала.

Вернувшись в квартиру, измученная, но довольная, Ленуся, к своему удивлению, застала компанию в почти неприлично-веселом настроении. Нет, Ленуся всегда была за веселье, но хотелось бы знать его причины, в том случае, если они, конечно, имелись.

- Ага, - кивнула Катя, которая стояла у стены на "мостике" и с удовольствием рассматривала перевернутую вверх ногами подругу, - причин море. И ты - одна из них.

- А поподробнее можно? - спросила Ленуся.

- Ты, вот что, скажи - покойник тот самый? - перебила Мадина, сидевшая на матраце в позе "полулотоса", подогнув одну ногу, - клиент его опознал.

- Опознал, - кивнула Ленуся, спуская на пол Кусаку, - труп мы определили. А по какому поводу такая радость и при чем тут я?

- Помнишь, ты мне стишок рассказала: "Кто такой часовой"?

- Помню, - кивнула Ленуся, - "Это полутруп, завернутый в тулуп. Доведенный инструкциями до слез. И выставленный на мороз".

- Хорошие стихи, - вставила Мадина, - главное - жизненные.

- Все просто, - объяснила, наконец, Катя, - "Часовой" - это кличка. Я думаю - блатного авторитета. Мы нашли ее в той статье, запустили в компьютер и выяснили что "убитый" - то вовсе не убит.

- "Мы нашли"... - буркнул Рыжик, бегая по клавиатуре быстрыми пальцами.

- Поясни, - Ленуся подошла к подруге и попыталась ее поднять, но та помотала головой и, оттолкнувшись ногами, встала на руки.

- У нее так голова лучше варит, - пояснила Мадина, - она и до "часового" вверх ногами додумалась. Рыжик набред на кликуху, мы вспомнили тебя и эту феньку, слово за слово, влезли в компьютер, который у них в "убойном отделе" стоит, ну и выудили оттуда допрос Часового.

- Как - допрос? - опешила Ленуся.

- Именно так, подруга. Дима замочил Часового якобы второго мая, а допрос датирован четвертым.

- Менты, видишь ли, спиритический сеанс заказывали, - с сарказмом высказалась Мадина и повернулась к Кате, - Ну, что скажешь еще, чудо природы?

- Одно из трех, - Катя сощурилась и устремила взгляд ввысь, где маячили туфли Ленуси, - либо его хотели убить, но не сумели, либо не хотели, случайно получилось, либо вообще не убивали, а просто спрятали.

- Это что, программа защиты свидетелей по-русски? - спросила Мадина, - упечь невинного человека за решетку, чтобы убитый и убийца спали спокойно?

- Убитый в любом случае спит спокойно, - фыркнула Ленуся.

- А привидения? - сипло встряла Катя, - отец Гамлета, Белая Дама, лорд Кентервиль...

- Переворачивайся назад, - добродушно посоветовала Ленуся, - у тебя уже процесс в обратную сторону пошел, чепуху городишь.

- А-а. Ни за что. Вы мне в таком виде больше нравитесь, - сказала Катя, осторожно сгибая руки в локтях и устанавливаясь на голове.

- Ну и что мы имеем? - вопросила Ленуся, усаживаясь на матрац рядом с Катиной головой.

- Список поступивших в городской морг за последние три дня, - торжественно объявил Рыжик, - думал - не выужу. Три раза, блин, срывался. Защита там - от честных людей, но связь работает: на этом бы кабеле повесил таких умельцев, честное слово! Никаких нервов не хватит...

- А у меня на тебя нервов не хватает, - буркнула Мадина, - Тоже мне - IBM совместимый с унитазом. Есть там наш покойник? Как его по паспорту?

- Ярославцев Игорь Николаевич, 52 года рождения... Есть, конечно, вот он, родимец. Только покойника я тебе на дом не доставлю, извини. Этого техника пока не может.

- И слава Богу!

- А ведь придется самим идти, - задумчиво проговорила Ленуся, - проверить-то все - равно надо.

- Чего проверить? - подскочила Мадина. Катя брякнулась на пол, едва не убив Ленусю, и с ужасом уставилась на нее круглыми глазами.

- Ни! За! Что! - раздельно проговорила она. - Хоть на части меня режьте.

- Московское время - шесть часов. Начинаем утреннюю гимнастику. Нога на ширине плеч, руки в стороны. И раз!

Девчонок, точно вихрем, взметнуло с матрацев, и выстроило в линеечку.

Вчерашний, страшный поход припомнился смутно, как приснившийся кошмар: телефонный разговор Ленуси со студентами-медиками, дежурящими в морге, заспанные лица, однообразные ряды железных полок, тоскливые, местами раздутые рожи незнакомых трупов, брезгливо сморщенное лицо Мадины и белый унитаз, в который Катя долго и с облегчением блевала... Часового они не нашли.

Не выспавшиеся и злые джинны отбивали осточертевшие за два дня поклоны. Мадина размазывала по щекам злые слезы:

- Мы всю ночь по покойникам прошлялись, а это ЧМО галактическое даже выспаться, как следует, не дает!

- Пожалуйся в ООН, в комиссию по защите прав человека, - буркнул Рыжик, - накатай телегу, что на тебя полиция Млечного пути наехала. Только учти, в желтом доме тоже зарядка есть.

- А ты откуда знаешь? - поддела Катя, - бывал что ли?

- Дворничал, - проворчал Рыжик глухо и недовольно, как медведь, поднятый из берлоги зимой заблудившимся туристом.

- Скоро выспимся, - мрачно предрекла Катя, - последние сутки остались. Один день и одна ночь. Если к завтрашнему утру, Дима не выйдет на свободу - все! Пожизненный цик с гвоздями* (Кин-дза-дза. Х/ф.).Будем с песней по жизни шпалы укладывать.

Ее мрачное, почти эсхатологическое пророчество прервал знакомый шелест и с потолка, на середину комнаты шлепнулись пять пакетиков с лапшой.

- "Борис, "Китти-Кэт", сегодня с курицей!" - съязвила Ленуся, припомнив подсмотренную в витрине рекламу, и поплелась кипятить воду.

- Настроение - хоть вешайся... М-мм... Как мне надоело есть руками! - Мадина проглотила свою порцию и с отвращением подтолкнула "прибор" Кате, - Будем рассуждать логично, - продолжала она, усевшись на полу, - совершенно очевидно, что это - мафия. Часовой у них - важная шишка. Может быть, даже вор в законе. Допустим, он что-то узнал. Или нет, не так! Допустим, главарь конкурирующей банды пришел к нему с предложеньем торговать наркотиками, а он отказался... А его старший сын...

- Марио Пьюзо, "Крестный отец", часть вторая, - хмыкнула Катя.

- Лапшу доела? - обернулась Мадина, - становись на голову. Или помочь?

- А волшебное слово?

- Шпалоукладка! - рявкнула Мадина.

Катя оттолкнулась ногами от пола и уперлась пятками в стену.

- Ну? - нетерпеливо спросила Мадина, - придумала?

- Пока нет, - отозвалась Катя, - слишком быстро ты хочешь получить ответы на все вопросы.

- Во-первых, не на все, а пока только на один, а во вторых, в передаче "Что? Где? Когда?" тоже всего минуту дают, и ничего, управляются. А ты еще, вдобавок, на голове стоишь, у тебя вся кровь к мозгу приливает... Ну!

- Баранки гну! - огрызнулась Катя, немного помолчала и заговорила. - Ничего другого я, воля ваша, припомнить не могу, а представляется мне вот что: сам Часовой все это подстроил вряд ли. Так себя дырявить... Или приказать продырявить, чтобы газетную утку слепить - это уже ни в какие ворота не лезет, даже в Бранденбургские. Нож ему угодил в спину. Что там находится, Ленуся?

- Легкие, - мгновенно отозвалась та, - рана может быть смертельной. Во всяком случае, очень опасной. Но, если человек в первые часы не захлебнется кровью, то может и выжить.

- Так что, скорее всего, Часового, действительно, пытались убить, - продолжила Катя, старательно щурясь и морща лоб для интенсификации мозговой деятельности, - И придумал он этот финт ушами не сам, мозгов бы не хватило, он почти дохлый был. А кто-то ему подсказал.

- И кто? - спросила Мадина, выворачивая шею, чтобы заглянуть Кате в глаза.

- Понятия не имею. Телепатических способностей у меня с роду не было. Но тот, кто проводил допрос, наверняка знает и где Часовой, и кто велел его спрятать, и что будет с несчастным Димой.

- Где Часовой, я и сам скажу. Не велика загадка. - Девчонки повернулись на голос. Рыжик, получивший в личное пользование компьютер, не поднимал головы, спать не собирался, есть, похоже, тоже. Лапша стыла в кружке от термоса, у ног дремал Кусака.

- Ну и где он? - спросили они хором.

- В роддоме, - ответил Рыжик.

- Где? - опешила Мадина, - Издеваешься?

- А что? Вполне логично, - Ленуся встала, отряхнув брюки, - с такой раной он должен находиться в больнице. И не просто в больнице, а там, где есть аппаратура для интенсивной терапии. В обычной его найдут в два счета. В тюремной - тем более. Я бы сама, если бы была мафией, ничего лучше роддома бы не придумала. В психиатрии нужных аппаратов нет. Разные там стоматологии, однозначно, не подходят. Роддом - идеальное место. И реанимация под рукой, и никто не догадается. Там недавно для рожающих за валюту отдельные палаты оборудовали.

- А ты откуда знаешь? - насторожилась Мадина.

- Из газеты, которую Рыжик приволок.

- Грамотные, блин, - выразилась Мадина и решительно скомандовала, - становись обратно на ноги и двигай вниз, в магазин. Там есть телефон. Позвонишь в родильник и спросишь, есть ли свободные палаты. Или нет, пусть лучше Ленуся двигает, она про сложную беременность лучше наврет.

- Если врать, то лучше Катя.

- Идите обе, - распорядилась Мадина, - Ты! - она ткнула пальцем в Катю, - будешь врать, а ты - наманикюренный ноготь уперся в Ленусю, - проследишь, чтобы она случайно правду не сказала.

- А ты?

- А я... - Мадина сощурилась, и глаза ее затлели синим, опасным огнем, похожим на пламя электросварки, - попробую назначить свидание лейтенанту Сергею Вайтухову. Так, кажется, этого медиума зовут.

- Какого медиума? - испугалась Катя.

- Который покойников допрашивает, - объяснила Мадина.

- А Рыжик будет Принца Персии по лабиринту гонять?

Пусть гоняет, - великодушно разрешила Мадина, - пускай сил набирается. Ему вечером ножи зубами ловить.

В роли супруга Рыжик был где-то даже забавен. По-своему. Он аккуратно поддерживал Катю под локоток, заботливо открывал двери и зорко следил, чтобы любимая женушка не навернулась с трех ступеней и не расшибла драгоценного будущего наследника. Катя даже растрогалась, и зашмыгала носом, но потом вспомнила, что у Рыжика и впрямь были серьезные основания беспокоиться на счет "наследника", и охота шмыгать носом у нее пропала.

Молодая медсестра в накрахмаленном до хруста халате лучезарно улыбалась, деля улыбку на две половины: материнскую, ободряющую - бледной Кате, поддерживающей необъятный живот и по-детски наивную - Рыжику. Тот шел по проходу с бронетанковым выражением лица, делая вид, что реверансы длинноногой "сестрички" ему до пуговицы, и в данный момент его волнует лишь состояние здоровья жены и ребенка.

Ваша супруга сможет посмотреть палату и убедиться, что у нас все на высшем европейском уровне. Первоклассная анестезия - полное обезболивание, опытные врачи. Вы, кстати, как супруг, можете присутствовать при родах.

Рыжик хмыкнул, вроде бы соглашаясь.

Вот палата, которую займет ваша супруга, если ей понравиться. Екатерина Романовна, я не ошиблась?

Просто Катя, - светски ответила "супруга".

Медсестра распахнула дверь, готовно улыбнулась и вдруг испуганно ойкнула. Екатерина Романовна, тяжело-беременная супруга президента фирмы "Джинн-сервис", с глазными яблоками, закатившимися аж под лоб, обвисла на руках своего муженька.

Медсестра попробовала нащупать пульс, но это оказалось труднее, чем вертеть рекламной попой.

Ой, давайте поднимем ее, положим на коечку. Ой, справа кнопка вызова, вас не затруднит...

Я ее ужа раз пять давил, - рявкнул Рыжик, - валютная больница, блин поминальный! Ты, коза, говоришь, что тут кругом доктора-профессора шатаются, так быстро, волоки сюда любого, а лучше всех сразу, иначе статуей сделаю!!!

Это как? - испуганно переспросила та.

Забетонирую, в натуре, под валютный линолеум, ясно?

Рыжик сделал пальцами "козу" и ткнул в направлении зеленых глаз под белой челкой.

Ах! - едва не слетев с каблуков, медсестра рванула по коридору как чемпион-спринтер с низкого старта.

Катя мгновенно очнулась и, расстегнув пальто, выудила из сумки черного Кусаку с крайне недовольным выражением круглой мордочки.

Ленуся сказала, что кошки лучше любой ищейки и могут запросто по запаху отличить мужчину от женщины. Что-то связанное с гормонами, я плохо поняла... Кусака, ты можешь определить, за какой дверью мужчина?

Yes of coz baby, non-problem, - мяукнул кот.

Катя впала в легкий ступор.

А я и не знала, что он умеет говорить по-английски.

А он и не умеет, - отмахнулся Рыжик, - просто выпендривается. С таким произношением его в Америке не поймут. Так где мужик, Кусака?

Кот повел усами, пробежал несколько метров и остановился перед дверью.

На замок ушли считанные секунды. Рыжик не стал размениваться на проволочки-отмычки, просто надавил на дверь плечом и потянул ручку.

В палате, закутанная по самый подбородок, лежала фигура без намека на живот. От фигуры тянулись какие-то желтые трубочки к сложному устройству в головах.

Он? - спросил Рыжик, и сам же ответил, - он самый.

Катя уже вовсю щелкала "Samsung" - ом, взятым на прокат под залог ноутбука.

Рвем когти!!!

По коридору уже замигали сигнальные лампочки. Не добежав до лестницы, Рыжик вскочил на подоконник второго этажа, рванул раму на себя и сиганул вниз. Боевая подруга жизни последовала за ним, от страха перед преследованием забыв, что смертельно боится высоты. Для Кусаки прыжок со второго этажа был вообще не проблемой.

Пока компания тяжело беременных штурмовала валютный родильник, Мадина сидела на скамеечке у стены здания ОВД. Намеченная жертва ничего не подозревала, вернее - не подозревал.

Расправив плечи, и подставив солнцу многочисленные блестяшки на форме, Сережа Вайтухов двинулся домой. Он намеревался совершить недалекое путешествие к автобусной остановке, но невыносимо женский голос сбил его с намеченного маршрута.

Молодой человек!

Стройная девушка с густыми, блестящими волосами, сияющими на солнце, чуть жмурясь, изумительно плавно приблизилась и, как бы невзначай касаясь бедром бедра Сережи, показала ему карту города.

- Извините, - вежливо, но не робко сказала она, и ее свободная рука совершила полет по карте, опять-таки как бы случайно задев плечо лейтенанта. - Я заблудилась в вашем городе и в картах СОВСЕМ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮ.

Сережа опоясался дурацкой улыбкой и склонил голову над картой. Правда глаза его попали на карту чуть позже, вернувшись из-за глубокого летнего выреза на тугой блузке девушки.

Он начал понимать, что карта какая-то "левая". Знакомые названия на ней были, но не в том порядке, к которому Сережа привык.

Дайте-ка, - он взял карту и перевернул ее.

Мадина дышала в ухо.

Девушка! - радостно воскликнул Сережа, - это же не нашего города карта!

Мадина мобилизовала все имеющиеся актерские навыки, и ее губы запрыгали, выражая испуг и крайнюю степень расстройства.

Как же я домой попаду? - пролепетала она, и Сережа Вайтухов был потрясен видом внезапно хлынувших слез. Его руки непроизвольно потянулись к плечам красивой девушки. - Где вы живете?

Мадина решила быть дурой.

Я не здесь живу, - капризно сказала она, - я из другого города. Здесь я у дяди остановилась, а у него сейчас отпуск, и его в городе нет. Даже позвонить некуда.

Она привалилась к Сереже Вайтухову.

Вы мне поможете? - пролепетала Мадина почти в ухо.

Помогу, - с энтузиазмом откликнулся Сережа, - пойдемте на остановку.

Мадина издала вздох полного удовлетворения, и безо всякого стеснения, взяла лейтенанта под мускулистую теплую руку.

Нельзя сказать, что она фальшивила когда, будто бы невзначай прижималась к нему теснее, чем допускали приличия. Да и лейтенант прекрасно понимал, что девушка ведет какую-то игру, и подключился к ней частично из-за того, что девушка красива, а частично из-за понятного любопытства.

У вас столько звездочек, - восхищенно сказала Мадина, - что они означают?

Они означают, что я нахожусь в звании лейтенанта, - любезно проворковал Сережа.

О-о, - томно протянула Мадина, - у вас, наверное, очень опасная работа... Это так романтично: сильный, красивый мужчина, сталкивающийся с опасностью.

Вовсе нет, - с некоторой небрежностью отозвался Сережа, - то есть я хочу сказать, что часто наша работа это обычная рутина. Возня с бумагами.

Почему? - простодушно спросила Мадина.

Не знаю, - оторопело признался Сережа, - так уж, по жизни, получается.

Но ведь звания просто так не дают?

Не дают, - согласился Сережа.

Значит то, что вы - лейтенант, означает ваши особые заслуги, - произнесла Мадина, сделав акцент на слове "особые". Рука Сережи тихонько дернулась. Мадина тут же пожалела, что завела разговор на такую опасную тему, и попыталась свернуть на другие рельсы, - Значит, ваше звание нужно обмыть.

Обмыть? - переспросил Сережа.

Ну да. Вы ведь недавно в этом звании - уж очень ваши звездочки блестят.

Мадина засмеялась, будто бы радуясь своей идее на счет обмывания и своей догадливости.

Вы правы, - проанализировав разговор, Сережа пришел к выводу о безопасности девушки, - Я в этом звании всего два дня. И еще не "обмывал".

Он одернул китель и гордо посмотрел на Мадину.

Будем знакомы?

Будем, - весело сказала та и протянула руку, - Мадина.

Сережа, - ответил лейтенант, - ну так чем обмывать будем?

Мадина загадочно улыбнулась:

Коньяком. У него тоже звездочки. У моего дяди в квартире небольшой бар, и в баре есть пятизвездочный коньяк.

Сережа поочередно посмотрел на свои плечи, правое и левое, и сообщил:

Но у меня-то только три звездочки.

Будем пить за четыре! Пойдемте. Пойдемте - же, я ведь дороги не знаю.

Под хихиканье Мадины, незаметно поглядывающей на часы, они добрались до дома. В подъезде Сережа галантно пропустил даму вперед и готовно ринулся поднимать ее на ноги, когда она грохнулась на неосвещенной лестнице. Мадина уже устала играть несвойственную ей роль сахарной дурочки и отдалась течению происходящего. Разбитая коленка отзывалась дергающей болью, ныли натертые пятки. И только благодаря царящей темноте лейтенант не заметил, что веселая девушка стала угрюмой, как космические пираты в фильме "Гостья из будущего" ночью.

Мадина уже думала, что никогда не доберется до клятой квартиры. Она открыла дверь своим ключом; Сережа вошел за ней, и она тут же заперла ее изнутри.

Лейтенант понял, что лоханулся.

Вместо обещанной шикарной квартиры наверняка не существующего дяди он узрел обшарпанные стены, полосатые матрацы на полу и странную компанию из двух девушек, одного качка и одного черного кота, которого качек держал на руках и рассеянно поглаживал.

- Наше вам здрасьте, - сказала одна из девушек, - милости просим, садитесь, - и указала на матрац.

Качек приземлился рядом с Сережей, и открыл то, что поначалу показалось лейтенанту обычной папкой.

Мы не бандиты, не воры и не убийцы, - мягко сказала Мадина. - Послушайте нас, Сережа. В тюрьме находится один хороший мальчик, который попал туда незаслуженно. Его имя - Дмитрий Голубев. Знаете такого? Дима - наш друг, даже больше, чем просто друг; от его освобождения зависят наши жизни.

Почему?

Понимаете, Сережа, на нас... Как бы это точнее сказать? На нас наехали. Если Дима не выйдет на свободу, то нам грозит большая опасность.

Сережа задумался, и крепко. "Звездочку" он получил за молчание и пассивное участие в деле, суть которого ему не объяснили. Стоит ли верить этим людям, живущим в каком-то подобии наркопритона? Но они не похожи на наркоманов. Прилично одеты, у них есть компьютер. Сняли квартиру для разговора? Тоже непохоже. Для чего тогда матрацы? Значит, они ночуют здесь. Родственными узами, явно, не связаны, но живут вместе. Устроили "групповуху"? Нет, навряд ли. К чему тащить на такое мероприятие кота? Странная компания, что и говорить. Среди Диминых друзей таких не было; во время экспресс-следствия Сережа говорил с родителями Димы, и видел фотографии, хранящиеся в фотоальбомах. Такую яркую четверку сложно не запомнить, особенно Мадину.

Он невольно обратил взгляд на круглые коленки стоящей в дверях Мадины, и подозрительно долго на них смотрел. Так долго, что сама Мадина наклонила голову.

- Вы не о моих коленках думайте, - возмутилась она, - а о деле.

- Хорошо, - Сережа сглотнул. - Не болит больше коленка-то?

- Спасибо, не болит. А что?

- Я помогу, - решился Сережа, которому ход Диминого дела абсолютно не нравился, - Расскажу все, как было. Подробностей я не знаю, но в общих чертах...

...Когда мы приехали на место происшествия, то застали там Голубева и потерпевшего. Потерпевший почему-то был одет в тулуп, хотя жара стояла за 20 градусов. Когда приехала "Скорая", выяснилось, что нож - бутафорский, прикреплен к тулупу, но его уже успели сфоторгафировать журналисты. Неизвестно, как они узнали про убитого. Сделали несколько снимков - и укатили. Потерпевший был жив, но замерз до посинения; его электрошоком в чувство приводили. При нем нашли несколько дискет: 3.5 дюйма. Дискеты пустые. Дело поручили вести мне. Я сразу решил, что Голубев невиновен, но через сутки после начала следствия меня вызвал начальник отделения, майор Опенкин. Он распорядился повесить дело на Голубева и сказал, что потерпевший умер. В морге тела не оказалось.

Мы знаем, - сказала темноволосая девушка, - Извините. Продолжайте.

Другая девушка нервозно хихикнула, но парень цыкнул на нее, и она утихла.

- В отчете, - продолжал Сережа, - в графе "причина смерти" стояло - колотая ножевая рана. Я проверил все городские больницы, но потерпевшего нигде не было. А Опенкин в тот же день поздравил меня с успешным завершением дела и повышением в звании. Я не стал отказываться от "звездочки", но попытался выяснить причину такого отношения к этому делу. Объяснений я не получил, но Опенкин настаивал на том, что все уже не важно, и сделано правильно.

Сережа замолчал, глядя в пол. Черный кот подошел к нему и потерся боком об его ногу.

- Хор-роший пар-рень, - сказал кот, - добр-рый.

Сережа подобрал ноги и испуганно воззрился на кота. Мадина негромко засмеялась:

- Спасибо, Сережа. Вы - золотой человек, - сказала она. - Как вы думаете, где можно замерзнуть в мае?

Вместо ответа Сережа поднял руку, как ученик во время урока:

- Можно спросить?

- Можно, - ответили ему.

- Кто вы и откуда?

С замершим сердцем Сережа ожидал чего-то невероятного. Он предчувствовал, что услышит про НЛО, или про машину времени, потому что видение заживающей прямо на глазах коленки все еще стояло в его памяти.

- Скажем? - осведомилась у подруг и Рыжика Мадина. Рыжик пожал плечами и неопределенно хмыкнул. Катя кивнула. Ленуся отрицательно покачала головой.

- Подумайте, - сказала она, - мы растреплемся первому встречному, а информация дальше не пойдет? Вы уверены?

- Я не болтун, - запротестовал лейтенант Вайтухов, боясь, что ворота этой тайны никогда не раскроются.

- Ну да! - с иронией протянула Ленуся, - а кто здесь выкладывал тайны следствия?

- Так то другое дело? - попытался оправдаться Вайтухов.

- Дело то же самое, - уточнил Рыжик, - Димы Голубева.

Мадина, сложив руки на груди, попыталась оценить ситуацию.

- Два против двух.

- А я? - спросил Кусака, - мое мнение вас не интересует?

Сережа показал на кота пальцем и ошеломленно сказал:

- Во! Опять разговаривает...

- Он еще и вышивать умеет. И на машинке шить* (Трое из Простоквашино. М/ф) , - добавила Ленуся с улыбкой.

- Не умею я шить! - возмутился Кусака. - А вы все точно по фазе двинулись. Да кому он про нас расскажет, а? Майору Опенкину? И тот ему обязательно поверит. А как-же: говорящий кот и все такое... Обычное дело, на каждом шагу встречаются. Лейтенант, ты в психушке когда-нибудь сидел?

- Кусака дело говорит, - согласился Рыжик.

У Сережи внутри - как - будто взрывались разноцветные фейрверки. Его колотило крупной дрожью, так ему хотелось узнать тайну странной компании.

- Хорошо, - медленно сказала Ленуся, все еще взвешивая приведенные Кусакой аргументы, - Ну ты умный стал, убиться тапком... Мы расскажем.

И тут она заговорила, но таким голосом, что и Катя, и Мадина, и Рыжик испуганно вздрогнули: хриплым, рокочущим басом:

- Альфа Центавра знаете? Тамошние мы...* (Гостья из будущего х/ф). Мяса давно не ели...

Сережа вскочил и кинулся к двери.

- Дер-ржи землянина! - понеслось ему вслед. А потом Ленуся вдруг засмеялась своим обычным, приятным голосом.

- Это шутка, - довольно заявила она, - У него стало такое лицо, когда я сказала про Альфу Центавра. Не удержалась.

Мадина свирепо посмотрела на нее и пошла в коридор за лейтенантом, штурмующим запертую дверь.

- Сережа! - позвала она, - Ленуся пошутила. Мы не людоеды. Мы обычные люди, просто обязанные помогать другим людям. Вроде врачей. Или вас, милиции. Или пожарных.

- Обычные! - недоверчиво крикнул Сережа, - У обычных людей раны за десять секунд не заживают! И коты обычных людей не разговаривают!

- Ну хорошо, - согласилась Мадина, - не совсем обычные. Вернее, не совсем из этого времени. Мы из прошлого, - и, глядя на окончательно прибалдевшего лейтенанта, вздохнула, - так получилось. Пройдите в комнату, Сережа. Мы вам все расскажем по порядку.

На кухне в очередной раз кипела вода в чайнике. Матрацы были сдвинуты к центру. Посередине расположился ноутбук. На матрацах лежали попами вверх пять человек и один кот.

- Холодильники есть в любом магазине, - рассуждала Катя, - Но влезет ли туда человек?

- Сейчас проверим, - Рыжик, закусив губу от напряжения, принялся устанавливать связь с Русонетом и печатать запрос о данных на оборудование продуктовых магазинов. Сережа внимательно следил за его работой.

- Холодильники могут быть еще в вагонах-рефрижираторах, - сказал он, - И в морге. Но морговские не подходят, там ниже 0 не охлаждают.

- Фуры, в которых рыбу перевозят, - Катя накрутила прядь волос на палец, явно не осознавая, что делает.

- До чертовой бабушки холодильников, где может поместиться один человек, один тулуп и пять дискет, - подытожил Рыжик, разгибаясь от "черного чемоданчика", - таким путем мы никуда не придем. Тупик.

- Кусака, а ты не можешь по запаху определить, в каком холодильнике был этот полутруп? - спросила Катя.

- На голову встань, может что-нибудь поумнее придумаешь, - меланхолично отозвался кот, старательно вылизывая заднюю лапу.

- Надо же! А я и не знала, что он хамить умеет, - с легким оттенком удивления прокомментировала Мадина.

Сережа опасливо покосился на говорящего кота, и, на всякий случай, отодвинулся подальше. Заметив, это Кусака, совсем по-человечески фыркнул, и вытянул другую лапу.

День медленно, но верно клонился к вечеру. Солнце садилось, и так же верно опускалось настроение у всей компании. Укладывать шпалы никому не хотелось.

- Когда хотят испортить дискеты, их ломают, гнут, но не замораживают, - вдруг изрекла словно проснувшаяся Ленуся.

- Где они? - встрепенулся Рыжик.

- Ребята, мы так не договаривались, - Сережа обвел глазами компанию и испугался, увидев решимость на всех лицах, и даже на морде, - ребята, это вещественные доказательства.

- Вещественные доказательства чего? - ехидно спросила Мадина, - того, что на морозе дискеты портятся? Так это доказывать не надо, это в технической характеристике написано, и в правилах по эксплуатации.

Сережа переводил взгляд с одного на другую. Внезапно краем глаза он зацепил говорящего кота и непроизвольно вздрогнул.

- Ну, так что? - мягко спросила Катя, - из состраданья к ближнему поможешь, или нам подкрепленья просить? С Альфы Центавра.

- Вы же пошутили?! - Сережа умоляюще взглянул на Ленуся, но та сделала на лице отсутствующее выражение.

- Кто знает, - медленно проговорила она. - Мы и сами точно не знаем. Но если попробовать позвать ЧМО, может и получится. Впятером шпалы укладывать еще веселее.

- Ладно, - сдался лейтенант, - но, имейте в виду, я в этого вашего ЧМО не верю. А дискеты... Дело закрыто, завтра утром материалы будут переданы в суд.

- А сейчас твои вещдоки где? - нетерпеливо встряла Мадина.

- В сейфе. В моем кабинете. Но посторонним туда нельзя.

- А где здесь посторонние? - удивилась Мадина, - вот он - задержанный. Только что хотел с машины магнитолу украсть. Хотел, рыженький?

- Ночей не спал, так хотел! Страсть как музыку люблю, - всхлипнул Рыжик, и утер воображаемую слезу.

- А мы - свидетели.

- И кот?

- А что? Он же говорящий.

- Может, он у вас и протоколы подписывать может?

- Запросто, - зевнул Кусака, обнаружив красную пасть, в которую без особого труда мог влезть спичечный коробок боком, - тащи сюда свои протоколы. Я их в момент подписаю.

Здание ОВД было погружено в темноту. Только на первом этаже, в дежурке, горел свет. Там дремал молоденький сержант, уронив голову на телефон, И. О. подушки. Дежурная бригада в соседней комнате мирно резалась в "верю - не верю". Все остальные окна на всех трех этажах были темны, и в длинных коридорах ничьи шаги не тревожили мирный сон вытертых ковров.

За тонкой дверью, в кабинете, неожиданно раздался глухой стук, и, вслед за этим кто-то шепотом матюгнулся.

Можно ли впятером создать толпу? Еще как можно, если дело происходит, скажем, в лифте.

Сережин кабинет был побольше лифта, но ненамного. Обычно там помещались: один стол, два стула, один следователь и один подозреваемый, если его ботинки не превышали 37 размера. Для очных ставок или опознаний лейтенант Вайтухов выпрашивал кабинет у своего соседа, лейтенанта Ефимова. Так же поступал весь второй этаж ОВД, и поэтому компьютер стоял у Сережи. Мало ли что: на ставки и карманников приводят, и прочий уголовный элемент. Один раз модем свистнули. Правда, потом оказалось, что это не карманники, а коллеги из ГИБДД подсуропили, но бдительности это не ослабило.

Мадина стояла на одной ноге и светила маленьким фонариком на руки Сережи, перебиравшего дискеты. Рыжику фонарик был до фонаря, клавиатуру он знал лучше, чем собственную физиономию, потому что пялился на нее намного дольше и чаще.

Ленуся подсвечивала вторым фонариком, стараясь не поворачиваться к окну. На столе сидела Катя, и при свете Ленусиного фонарика изучала фотоальбом: "Способы инсценировки суицида и несчастных случаев". Материалы дела Сергей просмотреть не дал, и на этот раз выдержал характер до конца.

Четвертая ожила, однозначно, - вполголоса произнес Рыжик, вытирая пот. В кабинете становилось чересчур жарко, - здесь, в основном, фотографии. С ними легче, чем с текстом.

- А я всю жизнь думал, что наоборот, - рассеянно заметил Сергей.

- Наоборот только раки ходят, да и то спотыкаются, - буркнул Рыжик и, придавив пальцем невидимую клавишу, тихо провозгласил, - Вуаля! Картинная галерея готова к приему посетителей. Цены на билеты ниже рыночных, но в СКВ.

- Где! - Катя с Ленусей слетели со стола, чуть не сбив с ног Мадину. Кусака, которого в суете бесцеремонно спихнули с коленей, зашипел, и всцарапался к Рыжику на плечо, закрывая обзор.

- Где-то я видел эту круглую физиономию, - задумчиво пробормотал Рыжик.

- Это майор Опенкин, - потрясенно вымолвил Сережа.

- Тот, кто приказал тебе свалить твой полутруп на Диму? - уточнила Мадина и выразительно присвистнула.

- Тихо ты! - зашипели на нее Катя, Ленуся и даже Кусака.

- Выходит, твой начальник был заодно с мафией, а Часовой потихоньку собирал компромат, - задумчиво проговорила Мадина спустя полтора часа, - вряд ли мы узнаем, зачем он это делал,... Может быть, роман собирался написать. Только нам то от этого не легче.

- Почему не легче? - удивилась Ленуся, - с помощью этих материалов доказать невиновность Димы легче, чем пальцами щелкнуть.

- Ничего подобного, - мотнула растрепанной прической звезда финэка, - я, когда бухучет изучала, немного и в юридические вопросы влезла. Боялась, что пригодиться и вот, накаркала. Компьютерные копии для суда ничего не значат, если оригиналов нет.

- А фотографии? - удивилась Ленуся.

- Во-первых, они должны быть черно-белыми, во-вторых - к ним в обязательном порядке должны быть приложены негативы. А с компьютера на принтер что угодно можно выгнать, хоть Рыжика с бюстом Сабрины.

- Это правда, - подтвердил Сережа, и впервые посмотрел на Мадину с чем-то похожим на уваженье, - вы очень умная.

- Ага, - кивнула она, - на шпалоукладке мне IQ - 220 очень пригодится.

- Ладушки. - Рыжик отлип от мониторы и повернулся лицом к народу. - Если справедливости нельзя добиться законным путем, будем добиваться противозаконным. Домашний телефон твоего подосиновика!

- Погон лишусь, - попробовал брыкнуться Сережа.

- Он у него под стеклом, - Ленуся посветила фонарикам и продиктовала, - 27 - 27 - 25. Майор Опенкин Пэ Сэ.

- Заречье, - определил Рыжик, - минут двадцать ему оттуда добираться. Да проснуться, одеться, обуться. Клади все тридцать пять.

- Что ты задумал? - спросила Ленуся.

Рыжик посмотрел на нее с явной симпатией. По никому не понятной причине он относился к ней гораздо лучше, чем к Кате и Мадине вместе взятым. Почти так же хорошо, как к Кусаке.

- Значит так: сейчас ты звонишь этому мухомору и говорит все, что в голову придет, хоть "марсиане напали!", но чтобы через 35 минут он был здесь.

Ленуся кивнула и без лишних слов потянулась к телефону.

- А ты, - он поманил Катю, - слушаю сюда. Здесь прорва сенсационных разоблачений, но в жутком ералаше. Займись этим и приведи в порядок. Но так, чтобы Доренко заплакал, а Листьев в гробу перевернулся. Сможешь?

- А "прорва" это сколько? - засомневалась Катя.

- Почти мегабайт. Успеешь?

- Фигня, - отозвалась она, садясь к компьютеру, - то ли еще было перед экзаменом по старославянскому.

- Куда!? - неожиданно мяукнул Кусака. Рыжик обернулся и увидел как рука Сережи, потянувшаяся, было, к дискетам, спряталась за спину.

- Не делай этого, лейтенант, - спокойно посоветовал Рыжик, - генералом станешь.

Двери тюрьмы распахнулись, и на улицу неуверенно вышел молодой человек в мятой клетчатой рубашке и заметно грязных джинсах. Человек был не то, чтобы бородат, и не то, чтобы побрит, а нечто среднее. От утренней прохлады он немного ежился и улыбался блаженно, как святые на иконах и тихие психи в "желтом доме".

Из-за угла за ним наблюдала знакомая компания: рыжий парень, три девчонки и пушистый черный кот. Обнаруживать себя компания не спешила.

- Ну, с этим, кажется, все, - Мадина счастливо вздохнула, - даже не думала, что мы это сделаем.

- А этот трюфель не передумает? - с сомнением протянула Ленуся.

- Пусть попробует. Тогда Катин шедевр появится во всех газетах и в интернете. Тогда этому опенку лучше сразу взять табельное оружие и застрелиться.

- А что ребята, если нам отпраздновать это дело, - вдруг воодушевилась Мадина, - все-таки первый контракт "Джинн-сервис". Не знаю как вам, а у меня уже от китайской лапши в глазах иероглифы. Рюмочку сухого мартини, бутерброд с черной икрой, ломтик ананаса... Тут, поблизости, есть кафе "24 часа".

- У тебя от сырости деньги завелись, - поинтересовалась Катя, - или, думаешь, нас за твои красивые глаза так обслужат?

- На часы посмотри, - отпарировала Мадина, - еще не родился тот официант, который смог бы стрясти деньги со статуй. У нас как раз час.

- Тогда бочку мартини, гору икры и целую пальму ананасов! - сверкнул глазами Рыжик.

- Какую пальму? - испугалась Ленуся, - разве ананасы растут на пальмах?

- А почему бы нет? - удивился Кусака, - находят же детей в капусте.

"Хочу мороженого".

Официант Беляев курил ментоловые и смотрел в окно. То же самое, но с особым шармом, делала официантка Ваненко, отклячив тощую корму и выломав тело во всех суставах.

- Вовец, - произнесла она, - тебе на чай дают?

Вовец кивнул.

- Врешь, - констатировала Ваненко, - потому что глагол "дают" означает время настоящее, а в настоящее время я, например, не даю тебе на чай, а курю.

- Мои папиросы, - уточнил Беляев, недобро улыбаясь. Ваненко его просто достала, и в его душе зрела гроза. Он еще вчера с трудом сдержался, чтобы не совершить прилюдное удушение Ваненки. Единственное, что могли позволить себе его коллеги и он сам, это склонять несклоняемую фамилию Люды. То, что Ваненко являлась студенткой-заочницей факультета иностранных языков, нисколько не уменьшало ее вину, и не оправдывало ее измывательств над русским языком коллег. Директор кафе вместо привычки говорить "заплотят" завел себе небольшой нервный тик век, который начинался с появлением Ваненки. Тихая, скромная бухгалтерша Инна, автор слова "сдесь" на рекламке, помещенной в витрине кафе, открыла в себе голос необычайной могуты, и вкладывала всю его могуту в истеричный вопль: "Ваненка, вон отсюдова!!!"

Помимо прочих недостатков, у Ваненки была дочь четырех лет, очаровательная временами. Эти времена наставали, когда детка оставалась дома с бабушкой, избавляя кафе от своего утомительного присутствия. Сегодня она присутствовала... Подумаешь? О, нет! Вам не понять...

Когда терпение Беляева уже почти истощилось, он рискнул спрятаться в курилке и нарвался на Ваненку- старшую. Неизвестно что хуже. Или хужее? Все, что он мог сделать, чтобы не вызвать со стороны Люды нового приступа иронии, это смолчать.

Ваненка наступила задом на подоконник и, прищурясь, пускала дым в кафельную стену курилки. Привязаться к молчавшему Беляеву она не могла, что лишало ее возможности приятно провести время, и поэтому, когда ее свистнула Тоня Макарова, она с радостью умчалась обслуживать клиентов.

- Странные морды, следи за чашками, - интимно сообщила Макарова и отделилась по дороге к залу. Люда кивнула и кинула в рот жвачку "Love is". Прочла на вкладыше, что "любовь - это смотреть его любимый фильм в сотый раз". Она смяла вкладыш и, хмыкнув, подумала, что если бы она посмотрела Колюнин любимый фильм: "Одиссея 2000" сто раз, то у него был бы шанс смотреть на нее в приемной психушки. Причем, в буйном отделении.

Она вошла в зал и сразу поняла, о ком говорила Макаронина. Три девки и парень сидели за центральным столиком и очень уж оживленно обсуждали меню. Люда оценила профессиональным взглядом их одежду, и у нее создалось противоположное Тониному мнение об их намерениях. Натуральные ткани классической расцветки у девушек, вероятно, свидетельствовали о работе в каком-нибудь жилищном агентстве или салоне, а простой наряд парня говорил о нежелании выделяться, и, в то же время, о вкусе.

На центральном столике лежало особое меню, как раз для этой четверки.

Люда приблизилась, сделав приветливое лицо.

- Здравствуйте, - сказала она тоном, не вызывающим сомнения в ее радушии и горячей любви к каждому клиенту, - что вы хотели бы заказать?

Девушки передали право голоса парню, обратив на него выразительные взгляды. Он улыбнулся стозубой улыбкой и открыл рот.

Люда выждала десять секунд, вежливо глядя на парня. Однако тот лишь шевелил губами и двигал челюстями, не издав ни звука.

- Рыжик! - укоризненно сказала блондинка в красном кардигане, - лучше я закажу, у тебя фефект фикции.

- И афазия, - тихо хихикнула полноватая шатенка. Рыжик свирепо зыркнул на обеих, но тут же подобрел и сделал широкий приглашающий жест.

- Пжалста! Рискните... Тварщ Мадина, прошу на сцену.

Мадина спокойно посмотрела на Люду и, держа перед собой раскрытое меню, то же открыла рот.

- Фига! - восхитился Рыжик, - Какое красноречие! Пусть Ленуся попробует, ботало наше коровье, наш колокольчик.

- Увянь, - презрительно процедила Ленуся, - Девушка, нам... нам... л-л...

- Во-во, - сказал Рыжик, - лапшу корейскую, 290 ккал на 100 гр. и кипяточку.

Катя без слов схватила тарелку и хлопнула ее об пол.

- Лапшу?! - изумилась Люда, - у нас нет лапши...

- Слава Богу, - сказала Ленуся и грохнула на пол псевдохрустальную вазу.

- Граждане, - воззвала Люда, - прекратите бить посуду. Вы уже на полсотни посуды набили.

- Она что, из гохрана? - осведомилась Мадина, - Что за дикие цены на утиль? В нашем времени эти вазы в яслях использовались по назначению, как одноразовые ночные.

- В наше время, - автоматически поправила ее Катя.

- Нетушки, - возразила Ленуся, - Мы из 93-го? Значит из времени.

- Все-равно вам за посуда платить прийдется, - упрямо заявила Ваненко.

- Не будем. - нагло заявил Рыжик, - Проведите нас на кухню, мы выберем жрачку без вербальных колебаний воздуха. И тогда заплатим.

- На кухню нельзя, - твердо сказала Ваненко.

- Так что-ж нам, с голоду помирать? - послышалось вроде бы из под стола. Люда невольно взвизгнула и отступила, чтоб видеть обладателя голоса. Но не увидела.

- Кто у вас под столом? - дрожащим голосом спросила она.

- Это мы у вас должны спросить, - сказала Ленуся, - Черт знает что! Люди в кафе пришли, а тут под столом кто-то сидит.

Катя захихикала, но закашлялась и стала водить пальцем по скатерти.

Это время Ваненко-младшая выбрала, чтобы подкрасться сзади и дернуть Тоню Макарову за юбку.

- Я морожена хочу, - заявила она, глядя с непробиваемым упрямством в середину Тониного передника.

- Зайчик мой, у тебя же горлышко слабое, - попробовала мягко урезонить Ваненку добрая Тоня.

- А мама говорит, что горлышко бывает только у бутылки, - с тем же выражением лица отозвалась кроха, - и ниче не слабое, я даже петь могу. Хочешь? - коварно предложила она, наслаждаясь непритворным ужасом официантки:

- "На столе стоял кирпич.

А на нем еще кирпич.

И еще один кирпич.

И еще один кир..."

- Зайчик, они бы давно попадали, - попробовала еще раз Тоня, - хочешь "Чупа-чупс?"

- Не-а, - отозвалась невозможная Ваненка, - Не попадали. Не хочу "Чупс", хочу морожена. Тебе что, жалко?

- Но, зайчик, мама не разрешила...

Ваненко-младшая отвернулась от Тони, набрала в грудь побольше воздуха и продолжила истязание публики с того места, где ее прервали:

"...пич, и еще один кирпич, и еще один кирпич..."

Головы посетителей повернулись к ней.

- И сколько их у тебя всего? - подключился официант Беляев.

- Тысяча миллион до неба, - безмятежно ответила Ваненко, хитро сощурилась и затянула: "И еще один кирпич, и еще один кирпич".

- Люда! - рявкнул Беляев, - или ты щас остановишь эту ударную стройку, или я за себя не ручаюсь.

- Придаточные условия присоединяются с помощью союза "если", - ехидно поправила Ваненко-старшая, - иди ко мне, мое сокровище, нас здесь не ценят. Злые они, уйдем от них.

Люда повернулась к столику со "странными мордами" и застыла в недоумении. Нахальная компания как будто растворилась в воздухе в то время, как посетители и официанты смотрели представление, устроенное ее сокровищем.

- Ты их видела? - обернулась Люда. Тоня сделала круглые глаза и затрясла головой. Официант Беляев крякнул и сел на высокий табурет.

В это время девочка, осторожно вытянув из маминой руки свою ладошку, медленно направилась к столу. Когда все смотрели на нее, она одна смотрела в другую сторону, и заметила облако белесого тумана, на миг окутавшее стол.

Пользуясь привилегией своих четырех лет она опустилась на четвереньки и заползла под стол.

- Маша, где ты? - догнал ее сердитый голос мамы.

- Иду, - откликнулась девочка и быстро сунула в детскую сумочку маленькую белую статуэтку: четырех людей и съежившегося в испуге кота.

Люда Ваненко в лихорадочном темпе собиралась на работу, левой рукой дорисовывая глаз, правой домешивая кашу. На столе беспорядочной грудой громоздились кастрюльки чистые, сковородка с присохшей еще с вечера картошкой, тетрадь с конспектом по английской филологии, лак для волос, канцелярский клей и коричневый шнурок.

Встрепанная Маша в маминой футболке до пят сидела на табуретке и пыталась просунуть коленки в ворот.

- Ну почему тебе не спалось, горе мое? - нервно спросила Люда, скидывая косметичку в сумку, - бабушка только через час придет, а я за это время с ума сойду... Так, газ перекрыт, вода тоже... Не вздумай высоваваться в окно! Ты слышишь? Я к тебе обращаюсь или к стенке?

- Слышу, - буркнула Маша.

- Не рви футболку. Не ребенок а сто рублей убытка. Может тебе мультики поставить? "Алладина" будешь смотреть?

- Лучше "Чужие - 2", - ответила девочка.

- Хоть пять! - Люда с несказанным облегчением метнулась к стойке с видеокассетами. Конечно, четырехлетний ребенок, смотрящий фильм ужасов - это ужас, но тот же ребенок, предоставленный сам себе - это настоящий кошмар.

- Бабушке скажи, чтобы мне сразу же позвонила, ладно?

- Ладно, ладно, - отозвалась девочка, ловко уворачиваясь от поцелуя в щеку.

- Смотри, до бабушкиного прихода ничего не трогай!

Ваненко-младшая тяжело вздохнула и проводила маму взглядом больших, умудренных жизнью зеленых глаз.

Дверь захлопнулась и девочка осталась один на один с инопланетными монстрами. Эта компания ее вполне устраивала.

Маша влипла глазами в экран, умерев для мира, и на этот раз проворонила миг, когда за ее спиной возник разноцветный вихрь и закружился по узенькой комнате, разбрасывая подушки, одеяла, расшвыривая легкую детскую мебель и игрушки. В этом вихре мелькали неестественно вытянутые лица, руки и ноги, потом из небытия выпал огромный черный хвост, махнул, сметая с полки книжки, убрался назад и, неожиданно, вихрь выплюнул Кусаку. Саммортизировав хвостом кот влетел в экран телевизора. Жуткий монстр с окровавленной пастью ринулся на него со скоростью курьерского поезда. Спасая свою шкуру Кусака взвыл и в момент оказался на шкафу, столкнув на пол вазу с зимним букетом.

Маша обернулась на грохот, скорее удивленно, чем испуганно. На полу, в фантастических позах, застыли вчерашние знакомые: три тети и дядя. Через мгновение они закопошились, пытаясь расплести руки и ноги. Монстр снова рявкнул и Кусака нервно взвыл со шкафа:

- У-уроды! Крысы-переростки. Нер-рвов не хвата-ает!

- Что это? - спросила Катя, ни к кому, собственно, не обращаясь.

- Это "Чужие - 2", - доброжелательно отреагировала Маша и даже приглушила громкость телевизора, - они живут в людях а потом вылезают через живот.

- Чушь, - отреагировала Ленуся, поднимаясь и отряхиваясь, - паразит не может убивать своего носителя, иначе ему не на ком будет паразитировать.

- Дурацкий фильм, - мяукнул Кусака, переживая свой промах.

- Говорящий кот! - ахнула Маша и упоенно уставилась на невиданного зверя.

- Мне бы кто так обрадовался, - буркнула Мадина.

- Ты б молчала, и все бы радовались, - ответил Рыжик, почесывая зад. У Мадины на минуту перехватило дыхание, но присутствие ребенка заставило сдержаться.

- Может быть вам "Том и Джерри" поставить? - спросила Маша, поднявшись на цыпочки и заглядывая на шкаф, - вам там удобно?

К Кусаке еще никто не обращался на "вы". Польщенный и смущенный он отреагировал как и все кошки: стал тщательно умываться.

- Ну? - сощурилась сидящая на полу Мадина, - может быть некоторые оторвут свои гляделки от этого фонаря для дураков и помогут даме встать?

- Один момент, - Рыжик встал на четвереньки, потом на две конечности, потряс ногами в линялых джинсах.

- Похоже, я здесь состарюсь и умру, - вздохнула Мадина.

- Вряд ли, - хмыкнул Рыжик, - никому из нашей компании так повезти не может!

В этот момент в квартире задребезжала расстроенная гитара и незнакомый голос хрипло завыл:

"Вдох глубокий, руки шире

Не спешите, три-четыре,

Бодрость духа, грация и пластика..."

Мадину подбросила как на пружинах.

- Песня, кажись, Высоцкого, - уверенно определила Ленуся, - но певец просто омерзителен.

Маша села на пол, удивленно хлопая ресницами на теть и дядю, дергающихся, как горец "испытывающий прилив". Слова "эпилепсия" она просто не знала. Посидев так несколько минут, она сообразила, что тети и дяди занимаются зарядкой, о необходимости которой часто говорила мама. Зарядка для Маши ассоциировалась с чем-то новым и приятным, поэтому она стала бегать вокруг пришельцев, хлопая в ладоши ,радостно хохоча, и временами вскрикивая от восхищения не хуже победителя конкурса кричащих японцев.

- Мерзкое создание, - буркнул Рыжик, выполняя махи ногой, - всех детей надо изолировать от общества и воспитывать голодом и дубиной. Или лучше электрошоком.

Мадина, которая не смотря на собственное положение, внезапно растрогалась от выходки Ваненки-младшей, зверем взглянула на Рыжика и процедила сквозь зубы:

- Тебя, видать, именно так и воспитывали.

Ленуся взвыла от смеха. Маша кинулась к ней и принялась повторять ее движения, комично и неловко.

- Вы кто? - спросила девочка, когда пытка зарядкой в очередной раз благополучно закончилась, и компания кое-как разместилась в маленькой квартирке Ваненко. Со своим вопросом она обратилась к коту, толи считая его самым главным, толи слегка робея перед посторонними. Впрочем последнее маловероятно. Робость и Ваненко-младшая были, как гений и злодейство, вещами несовместными.

- Как ты думаешь, она клиентка? - спросила Катя, пихнув Ленусю в бок.

- Вряд ли, - ответила та, на всякий случай шепотом, - больно мала.

- А тебя что, размер клиентов волнует? - фыркнул Рыжик, - будь спок, эта кроха такого нажелает, сотня больших забегает - хвост в мыле.

- Я бы попросил! - недовольно мяукнул Кусака.

- Ну извини, - Рыжик развел руками, - забыл, что ты у нас такой чувствительный. Тебе от эскалопов еще не икается?

- Не-а, - нагло отозвался Кусака, и принялся умывать мордочку.

- У меня от этого движения нервный тик начинается, - шепотом призналась Катя.

- Понимаешь, детка, - сказала Мадина, обращаясь к озадаченной Маше, - Я, эта киса, этот дядя и две вот эти тети целые сутки посуду мыли. С "Фери", правда, но в холодной воде.

- Бедные, - от души посочувствовала девочка, - теперь у вас цыпки вскочат. А что вы здесь будите делать? У нас посуду вымоете?

- А ты этого хочешь? - оживилась Мадина.

Неожиданно экран телевизора погас, а спустя секунду замигал красным светом: "Внимание, попытка мошенничества! - взвыл дребезжащий голос, - клиент должен быть ознакомлен с правилами пользования "командой". Властью, данной мне Советом Галактики, снимаю с вас сутки".

- Блин поминальный! - ахнула Катя и испуганно посмотрела на Мадину.

- Ну и подавись, ЧМО космическое, жмот виртуальный, огрызнулась та, щелкнула "лентяйкой" и, соорудив на лице обаятельную улыбку, повернулась к девочке:

- Видишь ли, Маша... Мы из фирмы "Джинн - сервис". Знаешь, что такое "сервис"?

- В переводе с английского - услуга, - ответила Маша, - мама работает в сервисе. Ей заказывают разные вещи, она приносит.

- Ну вот видишь, какая ты умная, - обрадовалась Мадина, - мы тоже что-то вроде твоей мамы.

- И я вам могу заказать все, что захочу? - сообразила Маша, которая и впрямь была не глупой девочкой.

- Ну...

- Все! - подтвердил Рыжик, бросив на Мадину предостерегающий взгляд.

- Все-все?!

- Абсолютно, - нехотя признала Мадина.

- И морожена?

- Сколько угодно, - необдуманно ляпнула та.

Маша недоверчиво уставилась на незваных гостей. Ее зеленые глаза засияли таким светом, что "джинны" почувствовали глухое беспокойство.

- Надеюсь, ведра тебе не надо? - осторожно спросила Ленуся.

- Не, ведро не надо, у мамы есть, - Маша расплылась в мечтательной улыбке и даже зажмурилась. Нехорошее предчувствие сжало сердца "джиннов", и в следующую секунду оно оправдалось на 100%.

- Мне, пожалуйста, мороженое, - Ваненко-младшая облизнулась и добавила, - ва - гон!

- Мама, ой мамочка, - голосом Пятачка прокомментировала Ленуся.

- Заказ принят, - подтвердил выключенный телевизор, - желание пятой категории сложности, срок исполнения - 48 часов. Время пошло!

В дверь длинно, по-хозяйски, позвонили.

- Бабушка! - ахнула Маша.

- Ну и что, нам теперь под кровать лезть? - осведомилась Мадина.

- А морожена под кроватью? - жадно спросила Маша.

- Нет, деточка, - терпеливо ответила Ленуся, - мороженого там нет. Там мы хотим спрятаться от бабушки.

- Зачем? - простодушно удивилась Маша.

- Затем, что бабуля твой заказ отменит, и закажет вагон шерстяных носков и таблеток от кашля, объяснила Ленуся в перерыве между звонками.

Бабулю пока что интересовал заказ на открытую дверь, и она нетерпеливо мучила белую кнопку. Маша неторопливо прошествовала к двери, а Мадина кинулась к бельевому шкафу. Ленуся с перепугу влезла в простенок за шкафом, Рыжик нырнул под кровать, Кусака прикинулся меховой шапкой, а Катя в ступоре села на диван и закрыла лицо журналом "Vouge".

Слова стриженой тети достигли сознания Маши и плотно засели там, так что открывать дверь любимой бабушке она не спешила. Умный, местами, ребенок решил тянуть время.

- А кто там? - пискнула она.

Бабуля добродушно засмеялась:

- Это я, Машенька, - проворковала она.

- Кто "я"?

- Бабуля, - все еще добрым голосом сказала бабушка.

- Какая бабуля, - грозным голосом осведомилась Маша.

- Твоя бабуля, Наташа, - ответила бабушка, теряя радужный настрой, - открой, внучка! - и добавила, апеллируя к жалости, - у меня ручки устали. Я тебе пирожное купила и молочка.

- А-а, - протянула Маша, - такое большое пирожное...

Бабуля позвонила снова.

- Маша, пожалей бабулю-то, - сердито сказала она.

- А с чем пирожное? - спросила Маша, облизываясь, и видя, что рыжеватая тетя уже рассталась с журналом и втиснулась под низкий диван, потянув на себя покрывало.

- С кремом! - злобно ответила бабуля и пихнула дверь ногой.

- А-а, с кремом, - ласково протянула внучка и открыла дверь. К ее изумлению, вместо пирожного с кремом ей достался шлепок по попе. Она, правда, обещанного большого пирожного и не ждала, потому что мама запрещала приносить бабуле в дом сладкое. Мама боялась, что у дочки будут бабушкины габариты: 1,5 на 1,5 без признаков талии. Зато бабуля беспрепятственно угощала внучку всякими фруктами, из которых Маша обожала мучнистые ароматные бананы.

Внучка удалила опасную бабулю в кухню, умоляя приготовить картофельные оладушки. Технология процесса исключала появление бабули в детской на ближайшее время и Маша разрешила новоявленным Дед Морозам выбраться из укрытий подышать. Для отпугивания бабули она выбрала видеокассету с записью концерта новой группы. Не сразу впилив в ситуацию, Катя и Ленуся несколько секунд сидели спокойно (читай - отупело) и дышали. Потом обе, как по команде, скривились. Рыжик с Мадиной, напротив, выказали некоторую заинтересованность.

- Детка, где ты откопала это на букву "Г", - брезгливо спросила Катя, указывая на экран телевизора.

- Это "Продиджи", - объяснила Маша, - а когда вы мне морожена принесете?

- Когда станем директорами мороженовой фабрики, - съязвила Ленуся, - включи, ради всего святого, что-нибудь другое, а то меня на ваши персидские ковры стошнит.

- А класс! - прорезался счастливый голос Рыжика, - Убойная группа!

- О вкусах не спорят, - тактично сказала Мадина, - Как работать будем, вот что главное. Где взять вагон мороженого?

- В вагоне, - хихикнула Катя, но осеклась под тремя уничтожающими взглядами, - А зачем тебе, Машенька, целый вагон мороженого?

Детка задумалась.

- Знаешь, сколько в одном вагоне этого мороженого? - с энтузиазмом подхватила Ленуся, - целых десять тонн. Ты вот сколько весишь?

- Двадцать один килограмм, - не задумываясь ответила Маша.

- Вот. А в вагоне - в пятьсот раз мороженого больше, чем ты весишь.

Что такое "пятьсот" Маша не знала, но сообразила что это о-очень много и испустила ликующий возглас: "Ура!"

- Она не понимает, - устало произнесла Ленуся.

- Сейчас поймет, - Рыжик успокаивающе вытянул руку, - Ты, клопиха, слушай меня!

Маша набычилась. Дядин тон ей не понравился.

- Сколько мороженого ты можешь слопать за один раз? - спросил Рыжик.

- Много, - уклончиво ответила Маша.

- Ага. Два стаканчика.

- Да, - кивнула Маша.

- В двух стаканчиках 200 грамм мороженого, ага? Значит в вагоне будет сто тысяч стаканчиков. Если ты будешь лопать на завтрак обед и ужин по два стаканчика (а я сомневаюсь, что твоя мама тебе позволит), то тебе хватит на 17 тысяч дней, или на 46 лет. Поняла?

Маша увлеченно запрыгала на диване.

- Ура! Ура! Так много!

- Давайте я попробую, - сказала Мадина, - вы ни черта не умеете.

Слушай, детка, ты ведь не хочешь растолстеть?

- Нет, - согласилась Маша.

- В одном стаканчике 200 калорий. В шести стаканчиках - 1200. А тебе надо еще будет кушать мясо, а то ты вырастешь дурочкой, и пить сок, и есть хлеб и другую еду. Ты будешь толстая как слон. И даже в лифт не поместишься. А на улице на тебя будут показывать пальцем: смотрите, эта толстая тетя лопает по шесть стаканчиков мороженого в день и ни с кем не делится.

- А я буду делиться, - пообещала Маша, - со всеми.

- Да, сказал Рыжик, - теперь мы точно влипли.

По закону подлости в этот момент, усиливая всеобщую умственную панику, должна была впереться бабуля с полным подносом оладушек, и, разумеется, опрокинуть всю эту радость кому-нибудь на платье. Но она не вошла. Она просто-напросто позвала внучку, пронзительным голосом перекрыв безумство телевизора. Ребенок умчался. Кудесники переглянулись. Лица их не выражали ничего похожего на уверенность и спокойствие.

- Чую, мытьем посуды мы не отделаемся, - уныло произнесла Катя.

- Урановые рудники пожизненно, - в тон ей откликнулась Ленуся.

Рыжик вскочил.

- Да что вы, елки палки, это же ерунда какая-то! Из-за дурацкого желания... - он сжал кулаки.

- Я кушать хочу, - заявила Мадина, - где там чертова лапша?

Она запустила руку в рюкзак, висевший на спине, и тут ее лицо изменилось от удивления.

- Не лапша, - сообщила она, - Точно!

- Лучше? - спросила Катя.

- Сомневаюсь, - ответила ей Ленуся, увидев небольшие желтые кубики, - мне больно запах из кухни нравится. Предлагаю обезвредить бабулю и нажраться оладушков.

- Какое-то "Мэджи", - растерянно сказала Мадина, - хочешь?

Она протянула красивый золотистый кубик Рыжику, и тот растерянно взял, не смея поверить в ее добрые намерения.

- Чего это ты такая щедрая? - спросил он.

- Она не щедрая, она осторожная, - пояснила Ленуся, - ты слопаешь "Мэджи", а мы через 20 минут узнаем, можно ли его и нам есть.

Рыжик покрутил головой, ужасаясь такому изощренному коварству.

Дверь тихонько отворилась и в комнату задом вошла детка, неся тарелку с чем-то обалденно-жареным.

- О-о, - тихо застонала Мадина, - это нам?!

- Сколько "Маги", - заметила Ваненко-младшая и пропела, - Маги - маги... из бумаги...

- Хочешь - забирай себе, - великодушно предложила Ленуся, - У меня дядя на кубиковой фабрике работает,* у него там этих кубиков - хоть жопой ешь. Пардон... Ты нам - настоящую еду, а мы тебе будем кубики отдавать. * почти цитата.

- А они нам не нужны, - отозвалась Маша, - Мама говорит, что от них язвы в желудке.

- А кто у нас мама* - запоздало поинтересовалась Мадина.

- Она вам меню приносила, - ответила Маша, - А где вы мороженое возьмете?

- В Караганде, - беззлобно сказал Рыжик, - ты б еще луну с неба попросила.

- Зачем она мне? - пожал плечами практичный ребенок.

У всех кудесников родились разные, но одинаковые мысли. Разные потому, что, к примеру, Ленуся думала о возможном желании ребенка стать президентом какой-нибудь компьютерной фирмы, Мадина - о переезде ребенка в Штаты, Рыжик - о пластической операции, а Катя - о звездной карьере певицы. Одинаковым в этих размышлениях было то, что "слава Богу, ей не этого хочется..."

- Что там ЧМО говорил о категориях, - вдруг припомнила Катя.

- Что это задание пятой категории сложности, - процитировала Мадина.

- Хотела бы я знать, сколько всего категорий, - проворчала Ленуся, - и с какого краю он их отсчитывает?

- Да, - возмущенно подхватил Рыжик, - прошлое дело было девятым по категории, но, чертова ступа, что сложнее - вытащить человека из тюрьмы или приволочь вагон мороженого?!

- Стоп, - Катя попыталась призвать всех к тишине, - а где Кусака?

- А нэту* - растерянно сказала Ленуся.

- Здесь я, здесь, - ворчливо отозвался кот, вытягивая лапы, - я тут подремал.

Запись мерзких клипов докрутилась до конца и Мадина властным жестом заставила всех замереть, пока Ваненко-младшая меняла кассеты.

- Надо сматываться, - прошипел Рыжик.

Никто не возразил. Маша отвлекла бабушку, а кудесники на цыпочках прошмыгнули мимо открытой кухни и просочились на лестничную площадку. Подозрительная бабуля что-то учуяла и, преодолев ласковые объятия внучки, вышла в коридор.

- Маша, почему дверь открыта?

- Не знаю, - беспечно сказала внучка.

Сделав серьезное лицо бабушка вышла на лестницу. Там, естественно, никого не было. Вернувшись в дом она решительно проверила все комнаты, заглянув даже в санузел и встроенный стенной шкаф.

Мадина первой выскользнула на теплую улицу и остановилась, блаженно потягиваясь.

- Ну - с, - произнес Рыжик, - чем мы займемся? Будем втихоря грабить уличных мороженщиков?

- В таком случае нам надо будет еще и уволочь пустой вагон, - сказала Катя, - у кого из нас самые большие мышцы?

- Смотря какие, - лениво отозвалась Ленуся, - Тебя интересуют ягодичные или жевательные.

Катя засмеялась и шлепнула ее по спине:

- Не издевайся. Сама знаешь. И Рыжик.

- Рыжика интересуют грудные мышцы, - процедила Мадина, заметив явный интерес Рыжика к проходившей мимо девушке.

- Грудь - это не только мышцы, - лекторским тоном сказала Ленуся, - это жировая ткань и много желез. Почему тебя так волнуют поступки Рыжика?

- А я знаю, - кошачьим басом сказал Кусака, но перехватив взгляд Мадины быстро добавил, - но не скажу.

- И не говори, - с нажимом произнесла она.

- Блин, давайте думать! - Рыжик топнул ногой. Девушки изумленно воззрились на него.

- Запросто, - сказала Катя, - давайте попросим вагон мороженого у американского президента.

То, что ни у кого не возникла мысль просить о чем-то отечественного президента, живущим в этой стране объяснять не надо. Ленуся, к примеру, в далеком детстве совершила такую глупость: пожаловалась доброму дедушке Генеральному Секретарю на отсутствие в магазинах ее города многих необходимых товаров. Она указала на то, что 95% женского населения страдают из-за дефицита колготок, а на работу ходят без них, лишь в сильные морозы надевая треники. По доброте душевной она указала в письме все свои координаты, чтобы добрый дедушка знал, куда высылать колготки. Но вместо колготок из какого-то сурового учреждения приехали трое дядь в черных "тройках" и Ленусю вызвали к директору школы. Дяди, сложив лапки на животах, долго и обстоятельно расспрашивали запуганную первоклассницу, какого размера и цвета ей нужны колготки. Может, это тоже были "джинны", только другие? Такая специальная совковая разновидность.

Ленуся почему-то не сказала дядям, что написать письмо ее науськал подслеповатый пьяница-дед ее подруги. Собственно, писала она под его диктовку, сам он писать не стал сказав, что у нее почерк лучше. Дяди же решили, что науськали ее родители. Дома Ленусю ждал офигенный скандал, в ходе которого мама долго допытывалась, какого еще товару (кроме колготок) ей не хватает в жизни. Повзрослев, Ленуся узнала и многое другое, тогда ею не замеченное: во-первых - к приезду черных" троечников" магазины вздулись от хлынувшего в их стены изобилия, во-вторых - родителей едва не турнули с работы, все-же лишив премий и доплат, в-третьих - ее отец пообещал тому самому деду персональный коттэдж в стиле "андеграунд" на глубине три метра. Дед скрылся в неизвестном направлении, и открылся лишь год спустя, объясняя свое отсутствие курсом восстановления где-то в санатории. Пить он и правда почти бросил, так что, наверное, курс был хорошим. Так что ну его в болото, нашего президента.

Что ж, дело было за малым: бумага, авторучка и конверт международной почтовой связи. Этот вариант ничуть не хуже других, хотя, конечно, надеяться только на него никто не мог.

- Я за бумагой и ручкой, - сказала Мадина, исчезая в подъезде.

- Молодец, - Рыжик со вкусом потянулся и посмотрел в небо, - Пусть она поработает, а мы отдохнем от трудов праведных.

- Рано еще отдыхать, - Ленуся изобразила бег на месте, - нужно еще добыть конвертик и раскинуть мозгами на счет других версий добычи вагона с мороженым.

- Очень просто. Деньги на конверт можно набрать за полчаса, если пробежать по всем подъездам девятиэтажек, - сказала Катя, - бутылки из под пива - это конвертируемая валюта.

Рыжик сморщил нос.

- Фу, Катя, как ты можешь об этом думать?

- Я не "фу", - отозвалась Катя, - а что, у тебя есть личный счет в банке? Поднимайся, поднимайся.

Она потянула Рыжика за шиворот:

- На твою долю дома с левой стороны от этой скамейки.

- Куда их складывать? - брезгливо осведомился Рыжик.

- Пакетиков у мусоропровода всегда достаточно.

Рыжик дернул плечами: по его телу прокатилась дрожь отвращения.

- Лучше угнать фуру с мороженым, - гордо сказал он, - это не так противно.

- А ты пробовал? - насмешливо спросила Ленуся, - Может, еще противнее.

Если бы все бандюки собирали бутылки, чтобы прибавить в свою жизнь шика, то жанр боевика не развился бы, - рассудительно сказала Катя.

Склонив голову перед такой логикой Рыжик понуро удалился. Кусака остался на скамейке. Он не мог собирать бутылки и воспользовался этим преимуществом.

- Кто сочинять будет?

У знакомой скамейки компания собралась через двадцать минут. Бутылок и впрямь оказалось навалом, и о чем только здешние бомжи думали? Совсем нюх потеряли.

- Ты, конечно, - Ленуся без колебаний протянула листок Кате, - кто у нас филолог?

- Давай, твори, Льва Толстая, - кивнул Рыжик, - только того... пожалобнее. Чтобы прослезился.

- А как я узнаю, прослезится он или нет? - резонно спросила Катя.

- А мы Рыжику дадим почитать. Если он разрыдается, все в порядке.

- Лучше Ленусе, - возразила Мадина, - для гарантии. Ты вообще никогда не плачешь, если уж ты заревешь, значит и президент носом захлюпает, как миленький.

- Я уже рыдаю, - сообщила Ленуся и вполне натурально хлюпнула носом.

- Отставить веселье, - рявкнула Катя, - а то жалостливое настроение сбиваете.

"Дорогой дядя американский президент. Пишет тебе девочка Маша из ужасной страны России, где страшные коммунисты ездят по красной площади на тройках с медведями и пьют водку из самоваров... А как по-английски "самовар"?

Сочинительство письма уже подходило к концу, и носами хлюпали все, до чего беспросветной оказалась Машина жизнь без вагона мороженого, когда дремавший Кусака весь подобрался и завопил:

- Мороженое! За мной! - и помчался, отставив хвост, в известном только ему направлении. Девушки, потоптавшись доли секунды, рванули в резвый галоп. Рыжик на мгновение затормозил, деловито сунул в карман совместно сотворенный шедевр, и кинулся вслед. Собранные бутылки остались у скамейке в качестве гуманитарной помощи местным бродягам.

Туфли девиц стучали как самые натуральные подковы. Ежедневные трехразовые зарядки и разрядки в совокупности со скудным рационом лишили их зависимости от земного притяжения. Мелькнула перед глазами синяя табличка с надписью "ул. Осочная", за ней - следующая, и наконец впереди замаячил лохматый Кусака, догоняющий высокую длинную фуру с надписью через весь брезентовый бок: "Мороженое "Baskin Robbins". Фура ехала не очень быстро. Так, какие-нибудь 40 км. в час. Если сидеть в машине, то тебя раздражает медлительность передвижения, а вот если бежишь за нею, то это совсем другое дело. Твои ноги стонут и пытаются отделиться, селезенка судорожно отжимается, сердце мечется в пищеводе, горло и легкие полыхают огнем, а пот выступает даже там, где потовых желез нет. Потом приходит отупение, и ты уже просто перемещаешься вперед, не отрывая взглядя от кошачьего хвоста, а от тебя в изумлении отскакивают прохожие и светофоры.

Мадина на бегу раздраженно дернула ногами, ее туфли полетели на асфальт. Это дало ей возможность обогнать остальных и в невероятном прыжке оказаться на тылу фуры. Заботливая Катя подобрала обувь, перейдя на легкую трусцу, и тут фура притормозила на красный. Кудесники наддали жару и спрыгнули вслед за Мадиной.

- Боже мой, - задыхаясь проговорила Ленуся, - Видел бы меня школьный физрук...

Рыжик весело оскалился:

- Дыши, не разговаривай.

- Хо, а как мы влезем внутрь? - спросила Мадина.

Все уставились на висячий замок, ограждающий мечту детей от самих детей.

Катя поковыряла мизинцем в замочной скважине и сунула ладонь в волосы.

- Мы, с Альфа-Центавра, любим взламывать замки, - объявила она, извлекая "невидимку", - Рыжик, ты поближе к замку, подержи его, чтобы не мотался.

- Профессиональный взломщик, - прокомментировала Ленуся, - хоббичье прошлое сказывается? Мадина, зачем ты зажмурилась?

- Молюсь, чтобы нас ГАИ не заметила. Или еще кто. Например водитель. Нам пошлым образом везет, и это долго не продержится...

Тут фура дернулась и Катя едва не навернулась на асфальт. Дружеские руки толкнули ее в спину и она распласталась по дверце. Шпилька чудом осталась в замке.

- Стоп, - сообразила Ленуся, - Если мы откроем двери, то не сможем влезть. Надо, чтобы фура остановилась, иначе мы посыплемся под машину.

- Точно, - согласно кивнула Катя, - но замок надо открыть сейчас.

Фургон ужасно трясся, и воняло от него вовсе не мороженым а выхлопами от дизельного топлива. Катя и Рыжик стояли на широкой подножке, держась за ручки на дверцах, а вот Мадина и Ленуся сидели, вцепившись в крюки для дополнительных прицепов, собирая на себя всю вековую грязь. Кусака висел на плечах Рыжика, загнав на всю глубину его куртки свои когти.

Пустынная объездная дорога прервалась еще одним светофором. Катя вынула замок из ушек и открыла одну дверцу. Ленуся первой нырнула внутрь, издав невнятный стон в холодной темноте. За ней влезла Мадина, на ходу сбивая с себя пыль; Рыжик подтолкнул ее, и, наконец, Катя закрыла дверцу изнутри. Настала полная тьма. Все возились и сопели, устраиваясь поудобнее.

- Блин - компот... Ну и что дальше? - требовательно спросила Катя, - Будем отымать товар, или водилу замочим?

- Ты, киллер сопливый, мысли реально, - предложил Рыжик, - Есть идеи?

- Масса, - мрачно сказала Ленуся, - я никак не пойму, почему здесь не ледник.

- А тебе очень хочется остыть? - ехидно поинтересовался Кусака.

- Нет. Я думаю - туда ли мы влезли. Может он уже разгрузился, - пояснила Ленуся.

- Коробки стоят, - сказал Кусака, - пойду, загляну.

Послышалось шуршание - Мадина обмахивала мусор с ног. Потом зашевелилась Катя, ее рюкзак перекочевал к ней на колени.

- Бульончику хотите? - предложила она.

- Хотим, - утвердительно сказал Рыжик. Глаза их медленно привыкали к темноте. Нечеткие очертания друг друга, коробок и стен, постепенно приобретали стационарность. Катя растворила кубик в крышке термоса и протянула Рыжику.

Из-за нагромождения коробок послышался голос Кусаки:

- Здесь мороженое, но в каком-то другом виде. Я раньше только пломбир видел, а тут пакетики. И еще кое-что. По телевизору часто в новостях показывают.

- Доллары? - усмехнулась Ленуся.

- Не, железное.

Ленуся пошла к Кусаке разбираться, наступив на все подвернувшиеся ноги. С трудом протиснувшись в узкую щель между коробками, она скрылась из виду.

- Святая... гм... не скажу кто... Здесь оружие!

- Ага, - согласился Кусака, - стреляет которое.

Воцарилось молчание. Рыжик спокойно допил бульон.

- Так, - облизываясь, сказал он, - Кто боится, поднимите обе руки.

Девушки не отозвались. Они размышляли, что грозит им в данной ситуации. С одной стороны - есть мороженое. С другой, фура принадлежит не какой-нибудь фирме "Мороз Инкорпорэйд", а людям, которые оружие видят чаще, чем некоторые - свое отражение в зеркале. И даже если предположить - только предположить, не более того! - что им удастся отбить криминальное мороженое, то отдать его девочке они не смогут.

Ленуся вынула из коробки, которая была поближе, несколько пакетиков.

- Это сухое мороженое, - догадалась она, помяв пакетик в руках, - Кто хочет? Я думаю, девочка не обидится на продажу пяти пакетиков. Она ведь обещала делиться.

- Н-да, - протянула Катя, - ситуация безумная. Кругом полно автоматов и базук, а мы лопаем мороженое посреди передвижного арсенала. Может, стоит заявить в милицию?

- Давно не виделись? - иронично спросил Рыжик, а Мадина добавила:

- И как это у нас получится?

Неожиданно фура начала останавливаться. Пространство вокруг нее наполнилось шумом проезжающих машин. Раздался лязг открываемой двери в кабине. Кудесники резво нырнули за коробки, легли на пол, притиснувшись друг к другу, и надвинув на себя ящики.

- Предупреждаю, - нарушил молчание Кусака, - если придавите мне хвост - заору и исцарапаю.

- Если ты меня исцарапаешь, - прошипела Мадина, - я тебе твой хвост оторву.

- Тс!Тихо! - цыкнула Катя.

- Если это ГАИ - предлагаю сдаться, - прошептала Ленуся, - тогда всех этих оруженосцев заметут и твоя мечта о заяве в милицию сбудется.

- А в случае наоборот? - ехидно промолвил Рыжик, - может, такая перестрелка начнется, что и мы живыми не останемся. Они ж все-таки не бананы везут и даром пушки не отдадут.

Лязгнула дверь. Стали слышны бранящиеся голоса:

- Ты, баранка, почему замок не закрыл?

- Да я закрывал!

- Я тебя не спрашиваю, закрывал ты или нет, почему не закрыл?!

Встрял третий:

- Придется штраф платить, граждане. Дверь не закрыта, товар мог выпасть на проезжую часть и стать причиной ДТП, - звучал голос лениво и медленно, уверенный во внимании аудитории. Первый голос, выждав паузу, интемным голосом произнес:

- Давай так: я даю тебе на мороженое, цветы и пузырь, и ты меня отпускаешь. Сам же видишь, что это случайность. На, держи... Двести тебя устроят?

- Не фига себе денжищами ворочают, - прошептала Катя.

Кусака презрительно фыркнул. Он не стал напоминать, какими денжищами ворочала компания "Гималаи".

- Что везем? - ожившим тоном поинтересовался третий.

- Мороженое, - хмуро ответил первый.

- Мороженое, - мечтательно протянул третий голос, - а почему не в рефрежираторе?

Первый голос пояснил почему.

- У меня день рождения через неделю, - ну совсем без намека сообщил третий голос.

- А у меня - через два дня, - нетерпеливо сказал второй, - Я...

- Слышь, не наглей, - посоветовал первый голос, - На целую коробку-то не рассчитывай. Я только половину могу дать, да и то меня хозяин с потрохами съест. У тебя сумка какая-нибудь есть?

- Куда! - сдавленно ахнула Катя, - Если всех "гаишников" на халяву мороженым кормить, так и Маше ничего не останется...

Она попыталась прикрыть коробки телом, но Ленуся невежливо пихнула ее локтем в бок и зажала рот ладонью.

- Жадность фраера сгубила, - наставительно сказал Рыжик.

- Не, - весело ответил третий голос, - с собой нет. Сейчас на пост слетаю - принесу.

- Лети - лети, - ободряюще произнес первый, - А ты-то пока за руль садись. Замок я сам закрою.

Третий голос пошел за сумкой. Первый смачно выругался, а второй влез в кабину. Потом тихо закрылась дверь в фургон, клацнул тяжелый замок и настала тьма. Послышались торопливые шаги (вдоль фургона пробежали кроссовки), в кабине завозились и фура, дернувшись, с ревом помчалась прочь от поста. Кудесники дружно заржали на разные голоса. Кусака тоже засмеялся - как смеются все говорящие коты, мелко и тонко.

- Опаньки! - с душевным подъемом сказала Катя, - Как это ловко у них получилось! А если б мент сказал: "ищи дурака", и не купился на халявное мороженое?

- Дык, было б что-нибудь другое, - успокоил ее Рыжик.

Они выбрались из своего убежища и расправляли затекшие члены (и все остальное - у кого что было). Неумолимо подкатывалось время зарядки. Джинны постарались рассредоточится по узкому проходу между ящиками, занимая место с учетом выноса рук и ног за пределы трассы. Самые большие грабли, конечно, были у Рыжика, и в момент упражнения "мельница" рядом стоять становилось просто опасно. Правда, радиус действия граблей Рыжика вмещался в радиус действия копыт, а самые длинные копыта были, конечно, у Мадины. Поэтому эти двое заняли большую часть свободного пространства.

Зарядка пошла под девизом "держись за воздух". Кусака с любопытством наблюдал за пылкими объятиями кудесников, которых мотание фургона бросало от сены к стенке. Ленуся и Катя заливисто хохотали, то налетая друг на друга, то приникая к Рыжику. Мадина пыталась стоять в дальнем углу и истерично отмахивалась от сближения с рельефом парня. Рыжик застенчиво улыбался.

- Девушки, - признался он в момент упражнения "собачка", - вы меня смущаете.

- Чем? - искренне удивилась Катя, но подробных пояснений не дождалась, так что развития тема не получила.

Отдрыгав свое ногами и руками, кудесники сели, привалились спинами к коробкам и позволили себе расслабиться. Обдумывать ситуацию им не хотелось - сказывались нервное и физическое напряжение.

- Интересно, - начала Ленуся, - а вот если нас пристрелят, что будет дальше?

- Похороны, - автоматически сказала Катя, но тут до нее дошло, и она плюнула всухую, - А, черт тебя побери!

Мадина стукнула Ленусю по голове (не сильно, но ощутимо), а Рыжик глубоко вздохнул, сказав все слова про себя. Но в Ленусе проснулся мазохист:

- Не, стрелять вряд ли будут. Патроны денег стоят. Прирежут скорее всего.

Мадина схватила ее за горло и встряхнула. Катя показала кулак, а Рыжик добавил к экспозиции свой. Кусака отмалчивался.

- Как же нам письмо отправить? - тем же тоном сказала Ленуся. Потянувшиеся было к ней руки убрались.

- Если мы помрем, - мрачно произнесла Мадина, - проблема отправки письма исчезнет.

- Вот я и думаю, что лучше: помереть или продолжать... гм... искать вагон мороженого? - пытливо сказала Ленуся.

- Надо повернуть дело так, чтобы мороженое нам отдали, - изрек Кусака.

- Ты просто гений! - злобно сказала Мадина, - может еще научишь, как это сделать?

Крутая команда выжидательно уставилась на кота, но у того запас гениальности, видимо, иссяк.

Достав еще по пакетику мороженого кудесники в глубокой задумчивости съели содержимое.

- Медкомиссия? - предположила Катя.

- СЭС, - сказал Рыжик.

- Изобразить смерть от мороженого у них на глазах, - это сказала Ленуся.

- А кому в таком случае отдадут мороженое? - поинтересовалась Мадина.

- Они его выкинут.

- А если просто скинуть ящики на дорогу? - предложила Катя, - Нет, они заметят. Или лучше оружие скинуть? Они вылезут, чтобы его подобрать, а мы их оглушим и угоним фуру. Кто умеет машину водить? Никто? Спасибо за внимание. Мне, что-ли, вести прийдется?

- До первого поста ГАИ, - сказал Рыжик.

- До первого столба, - поправила Катя, - А ты мне просто комплимент сделал.

- Послушайте, о чем мы спорим? - раздраженно воскликнула Мадина, - вы, часом, не забыли, что мы снаружи на висячий замок заперты!?

- Значит, угон отменяется, - вздохнула Катя, - Ну и наплевать. Не больно и хотелось. Версия "террористы" вам нравится?

- Я вижу, всем нравится версия "покойники", - проворчал Кусака.

Фургон скрипел и трясся, что-то скрежетало в его внутренностях и лязгало на ухабах плохой лесной дороги. Закрепленные на полу столбы коробок слегка ерзали, а пакетики внутри них съезжали всей массой, наполняя воздух тупым стуком и шелестом. Принюхавшись, можно было различить тонкий аромат ванили, персикового концентрата и оружейной смазки. День подходил к концу, джинны это поняли потому, что тьма относительная в фургоне сменилось тьмой непроглядной, в которой было уже не различить ни друг-друга, ни окружающих предметов.

Неожиданно звук шуршащих шин как-то неуловимо изменился, стал тише и мягче. Потом фура тормознула, и джиннов мотнуло назад, на коробки. Вокруг резко просветлело: свет был голубоватый, как от галогенного фонаря или мощной фары.

- Похоже, куда-то приехали, - шепотом предположила Катя и на всякий случай сгруппировалась среди ящиков, прижав лоб к коленям.

Фура дернулась, джиннов снова мотнуло, на сей раз в другую сторону, потом водитель заложил неспешный плавный вираж, внизу громыхнуло, словно колеса проехали по железу, свет сменился на желтый, и фура встала. Похоже - надолго.

Со всех сторон кудесников обступала гулкая тишина - такая бывает лишь в очень большом и очень пустом помещении под крышей.

- Кажись, в гараж встали, - Ленуся по-пластунски подобралась к Кате и пристроилась рядом, - как думаешь, разгружать сейчас будут, или до утра подождут?

- А черт их знает? - тоскливо ответила та, - по мне так уж лучше сейчас. "Если смерти - то мгновенной".

- Не надейся, - хмыкнула из другого угла Мадина, - так легко мы не отделаемся.

Внезапно она прикусила язык и по-черепашьи втянула голову в плечи, потому что со стороны дверей послышался звук, весьма напоминающий ковыряние в замке. Щелчок, отперший фуру, в этой гулкой тишине прозвучал как выстрел. Дверцы распахнулись настежь, и ряды коробок залило светом подсевших люминесцентных ламп. Послышались голоса: два знакомых и один новый, и этот, новенький, понравился джиннам еще меньше, чем те оба, вместе взятые. Ленусе он напомнил декана, которого весь универ дружно звал "Инквизитором". А Кате в высоком, пронзительном голосе послышались нотки Владимира Преснякова, на которого у нее была аллергия. Неизвестно, о чем думали Мадина с Рыжиком, свет падал так, что их лица оказались в тени, зато Кусака вздыбил шерсть и зашипел.

- Пушки скидайте вниз, - распорядился голос, - а эта отрава пусть здесь валяется. Дырки не пролежит, а завтра ее Мадам через свой магазин реализует.

Катя, не удержав эмоций, пихнула Ленусю в бок и вскинула кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

- Один черт, прийдется разгружать, - недовольно отозвался знакомый голос, - Пушки все снизу и сзади.

Катя похолодела. Взглянув на нее Ленуся тихонько фыркнула и передразнила ее, повторив жест с точностью до наоборот - большой палец вниз.

Первый ряд коробок зашатался. Послышался сдавленный матерок и крутая команда вжалась в пол. Ряды коробок неумолимо редели, приближая момент истины. В фургоне светлело, и уже можно было разглядеть сноровисто работающую мафию. На мафии был черный свитер, черные джинсы и высокие ботинки на шнуровке. На голове мафии красовалась алая бандана в горошек, а на рукаве повязка с надписью "дежурный".

Последний хиппи на деревне, подумала Ленуся.

Неожиданно откуда-то сбоку снова возник противный голос:

- Юрок, геть до Мадам, ей мерсюка не завести... ножками, ножками.

- А волшебное слово?

- Бегом! - рявкнул голос. Хиппи матюгнулся и спрыгнул вниз. Компания облегченно перевела дух.

Как оказалось - рано. Судьба еще не исчерпала всех пакостей, заготовленных для них на этот день. Пол фургона заходил ходуном, жалобно заскрипели рессоры и в светлом проеме возник такой шкаф с антресолями, что белый свет померк в глазах кудесников. Два метра росту, косая сажень в ушах, лоб в районе переносицы и нижняя челюсть, напоминающая задний бампер бульдозера. На лице у шкафа была пришпилена улыбка хорошо воспитанного олигофрена. Катя попыталась вспомнить какую-нибудь молитву, но в голову, как назло, лезла только "Ave Maria" на латинском языке.

В этот момент черный Кусака вывернулся из под локтя Мадины и мягко вспрыгнул на коробки. Шкаф от неожиданности замешкался. Крутая команда замерла, стараясь не дышать.

- Ты кто? - спросил шкаф после длинной череды модальных фразеологизмов.

- Кто, кто... кот в пальто, - внятно ответил Кусака.

Шкаф судорожно сглотнул. Огромные, внушающие страх лапы метнулись вверх, пытаясь удержать в глазных впадинах гляделки, неудержимо лезущие на лоб. Шкаф потер глаза. Кот не исчез, и исчезать, похоже, не собирался.

- А... где пальто? - растерянно спросил шкаф.

- Снял, - так же невозмутимо ответил Кусака, старательно открывая розовый треугольный рот, - жарко же.

- Мама, - тихо сказал шкаф и вдруг, как подкошенный, рухнул на пол всей своей гипопотамьей тушей, вызвав фургонотрясение. Коробки, однако, в креплениях удержались.

Не сговариваясь, кудесники бросились наружу.

Место, где они оказались волей судьбы и неизвестного шофера, на первый взгляд напоминало либо большой гараж, либо маленький ангар. Бетонные стены, цементный пол , у дальней стены пара фургонов о остов полуразобранного КАМАЗа. Дверь наружу была приоткрыта.