Джинны зажигают

О, закрой свои бледные ноги...

Рита пришла на работу одной из первых. Она считалась трудоголиком, потому что являлась как Божий вестник, с утренней звездой, и добросовестно пялилась на монитор компьютера до закрытия дверей ЧП "Альфа" и прихода ночного сторожа. Тайн в организме "Pentium" для нее не существовало, а печатала она со скоростью работы электрической швейной машинки. Упрекнуть ее в неквалифицированности никто бы не посмел. Личные дела Риты, девушки незамужней, оставались за порогом ЧП. На первый взгляд. На самом деле Рита грешила прямо на рабочем месте. Она мечтала.

Она мечтала, печатая тексты договоров, мечтала, занимаясь переводом писем иностранных фирм, мечтала, загружая в память компьютера новые инструкции. Рано утром, или когда наступал вечер, Рита выходила в графический редактор и на экране появлялась она сама вместе со всеми своими недостатками. Рост метр шестьдесят, мерзкий курносый носик, гнусные веснушечки, бледно-голубые глазки, излишне пухлые щеки и губы... Волосы Риту, правда, устраивали. Они были ее единственным сокровищев в груде недостатков.

Рита щелкала "мышью" и в правой части экрана появлялись лица фотомоделей и актрис. Щелчок клавишей - и глаза с фотографии Галины Волчек перемещались на место Ритиных. Щелчок - щеки актрисы Шер расставались с реальной хозяйкой. Губы Синди Кроуфорд. Руки Кристины Орбакайте. Талия - Гурченко. Ноги и рост - Наоми Кэмпбэлл.

Хороша Рита. Кто бы ее такую увидел - в осадок бы выпал. В нерастворимый. И ее фотография стала бы хитом века, гордостью России, счастьем мира и достоянием планеты.

Рита тоскливо смотрела на незнакомку и искрящимися темно - русыми волосами и мечтала.

Она щелкала мышью и на экране появлялись другие фотографии - яркие цветные видения заснеженных гор, летящих в свободном полете лыжников, широкие ленивые реки в лесных долинах, тихие озера. У всех фотопейзажей была общая черта: уютная бревенчатая или кирпичная построечка на заднем плане. Ритино сердце сжималось, исполненное желания заиметь такой домик в личное распоряжение. Она представляла камин, где угли рдеют в полумраке вечерней комнаты, и мягкий ковер на полу, и кресло-качалку, и... И прогулки по берегу и на лодке, или на лыжах через зимний лес, или скоросной визг с горы вместе с...

Робкий щелчок "мышью". Песочные часы в центре экрана. Сердце бьется так, что звенит в ушах.

И тонкий длинный писк "зависшего" компьютера.

Рита несколько секунд приходила в себя, не в силах сразу выйти из ступора мечтаний, потом нажала на "сброс", и вдруг...

За полуоткрытой дверью что-то полыхнуло.

Рита, как девушка умная, подумала о замыкании и быстро выбежала в коридор, схватив на бегу огнетушитель и пытаясь вспомнить местонахождение электощита.

Выбежав в коридор она переоценила ситуацию, перехватила огнетушитель так, чтобы снести предполагаемому врагу полчерепа и стала вспоминать местоположение кнопуи тревоги.

Врагов была куча. Именно кучей они лежали на полу, видимо, став жертвой непонятного катаклизма, не затронувшего систему сигнализации.

В тот миг, когда Рита подумала об этой несуразности, враги опасно задвигались.

- Стоять! - взвизгнула Рита, вздевая огнетушитель над головой на вытянутых руках, - я вызвала м - м - милицию!

Один враг сел, вызвав в душе Риты бурю.

- Ну, спасибо, - ядовито сказал он женским голосом, - А вообще-то... спасибо, - заметил он благодарно.

... Снова закипала вода в чайнике "Тефаль", пустые пакетики от кофе "3 в 1" летели в смешную машинку дли уничтожения бумаг и золотой лапшой сыпались в мусорную корзину.

- Я же не знала, что вы внутри остались, - после пережитого испуга, от которого все еще что-то вздрагивало внутри, настроение Риты было неприлично-восторженым, - Вам ночевать негде, да?

Джинны согласились, что сегодня ночью с жильем у них большой напряг. Что вообще-то оно у них есть, но далеко. А деньги там же, вдалеке остались. И документы. Поэтому Леня Толай любезно предложил переночевать в холле. На полу. Они от своей делегации отбились, а она, нехорошая вся такая, без нех уделегировала.

Рита очень им сочуствовала, но Лене домой все-же позвонила, чтобы проверить изложенные факты. Вы уж не обижайтесь, бедные мои, это не от недоверия, просто инструкция не позволяет.

... Леня факты подтвердил, но сказал, что на счет ночевки на полу - чистая лжа, он ничего про это не говорил, думал, сами догадаются на диванчиках лечь, которые у стены стоят. В заключении беседы он спросил, не потонула ли некая мазель в аквариуме, пытаясь поцеловать голубых симфизодонтов. Ленуся, услышав этот вопрос, рявкнула, что она чужие привычки не перенимает.

Рита заметила, что на ее расспросы ночные гости отвечают с неохотой и часто путаются, забывая собственные ответы. Ее это не касалось. Но тревожило. Она чувствовала, что гости напряжены, и, с минуты на минуту, ожидают чего-то. И это беспокоило ее все больше. Доверчивость Лени ей не нравилась, хотя наравилось все остальное, включая внешние данные.

Когда гости в третий раз дули кофе, парень со смешной кличкой Рыжик вдруг икнул, схватился рукой за горло и, выкатив глаза, проскрипел чужим голосом:

- Мухлюете, сестренки-братишки? Давно статуями не были?

Рита чуть со стула не упала, но удержалась, обняв "башню" компьютера.

- Желание клиента кто спрашивать будет? - язвительно спросил Рыжик чужим голосом, испуганно вращая глазами, - Работайте, халявщики, иначе опять время урежу, мне ведь не слабо. Отбой.

Рыжик закрыл рот, пришел в нормальное состояние и спокойно потянулся к кофе.

- Что это? - дрожащим голосом спросила Рита, мгновенно припомнив странную вспышку в коридоре.

- А это, детка, фокус такой* - спокойно пояснила Катя, - Пей кофеек. И думай, что у тебя из мечтаний самое главное и животрепещущее.

Ленуся наклонила голову и стукнула ею по столу.

- Как это? - расстерялась Рита, - Зачем?

Рыжик перехватил инициативу и, откинувшись на спинку кресла, изрек:

- Мы исполняем одно твое желание.В очень короткий срок.

Рита с сомнением обвела взглядом всю компанию.

- Какое желание? - спросила она.

Катя сделала широкий жест рукой:

- Любое. Но учти - давать тебе советы по загадыванию желаний мы не будем.

- Инструкция не позволяет, - пояснила Мадина.

- А - а - а, - протянула Рита.

- Только ради бога, не думай слишком долго, - попросила Ленуся, - а то мы рехнемся.

- Вы кто? - в лоб спросила Рита.

Рыжик смущенно ахнул и быстро заморгал. Катя отвесила ему подзатыльник. Он почесал ушибленное место и ответил:

- Мы навроде Старика Хоттабыча - исполняем желание того, кто нас освободил. Нас осудила галактическая полиция на десять лет такой особой тюрьмы - очевидно она в другом измерении - и освобождает нас тот, кто свистнет. Вот ты свистнула и мы

* Почти цитата.

примчались.

- Я не свистела, - обиженно сказала ошеломленная Рита, - Я не умею.

- Неважно, - отмахнулся Рыжик, поглаживая черного кота, - мы обязаны выполнить любое твое желание. Так что думай.

У Риты затряслись руки. Подобного явления она никогда не испытывала, а значит, действительно, случилось что-то серьезное.

- Да мне не надо ничего, - не слыша себя забормотала она, - вроде есть все.

- Хочешь - свистеть научу, - предложила Ленуся.

Катя немедленно отвесила подзатыльник и ей.

- Хочу, - тихонечко сказала Рита, видимо, решившись, - Но не свистеть. А хочу выйти замуж фотомоделью за директора нашей фирмы.

Рыжик застонал.

- Лучше бы я тебя свистеть научила, - трагическим голосом сказала Ленуся.

Сдавленный вопль и громкий всплеск за спиной заставили Риту стремительно обернуться уже в дверях, и, уяснив в чем дело, она бросилась к аквариуму, на ходу закадывая рукав.

Ухватив за шкирку утопающего Кусаку, Рита выудила его из воды, держа над аквариумом на вытянутой руке, чтоб стекла вода. Хвост кота висел мокрой тряпкой, морда была растерянной.

- Как тебе не стыдно? ! - отчеканила Рита, - Лазать в аквариум нельзя! Рыб ловить нельзя! И вообще шастать где попало нельзя! Ты меня понял?!

- Да, - пристыженно выдавил Кусака. Издав жуткий вопль Рита разжала пальцы. Голубые симфизадонты шарахнулись в разные стороны, когда в их комфортабельные аппартаменты второй раз бултыхнулось лохматое черное чудовище с растопыренными лапами и круглыми, испуганными глазами.

Ленуся, выскочившая на шум, зажала рот ладонью и села на ступени. Рита, как жена Лота, стояла неподвижно, хлопая глазами и наблюдая, как Кусака, на этот раз самостоятельно, вылезает из аквариума и что-то бурчит себе под нос. Ленуся напрягла слух и разобрала: "Даже в детстве, елки-моталки, не топили... Позор на мою седую голову".

Ленуся сдернула с кресла накидку, обтерла кота, и по-матерински обняла Риту, оказавшуюся ей ниже плеча.

- Когда имеешь дело с нами, правило номер раз - ничему не удивляться, - мягко сказала она, - ну, подумаешь, говорящий кот. Эка невидаль! Ты, кажется, куда-то собралась?

- В книжный магазин, - пролепетала Рита, - Рыжик послал...

- Рыжик знает что такое книжный магазин? - поразилась Ленуся, - Ну надо же... Ну, раз послал, так и иди, душа моя, иди и иди, - Ленуся легонько подтолкнула ее к дверям, - Не попади под машину, - напутствовала она, закрывая за Ритой двери ЧП "Альфа".

Голубые симфизадонты были, похоже, в полном порядке. Она взяла на руки завернутого в накидку кота и неторопливо поднялась наверх.

- Что случилось? - вскинулась Катя.

- Да вот, нашему парню слегка подмочили репутацию, - отозвалась Ленуся, - пошел на рыбалку без лицензии на отлов.

- Тоже натурпродуктов захотелось, - хмыкнула Катя. - Между прочим, эта киса нас неплохо кинула. Загадала два желания вместо одного.

- Три, - попровила Ленуся, - Во-первых - стать фотомоделью, во - вторых - выйти замуж, и в-третьих - за директора фирмы.

- И что теперь делать?

- Что делать, что делать... Сухари сушить,* - легкомысленно ответила Ленуся, выпустила Кусаку и наклонилась над компьютером, пристроившись за плечом Рыжика.

- Чертова ступа, - выругался он, - в Белый Дом было легче влезть, чем в ее личный каталог. Чем она могла его запаролить? Слово из пяти букв.

* "Берегись автомобиля" х/ф.

- Л - Е - О... нет, это из шести, - Катя разжала пальцы и задумалась.

- Имена, фамилии, номера телефонов и прочую дребедень можно сразу отбросить, не та девица, - задумчиво произнесла Ленуся, - может быть какой-нибудь цветок?

- Ага, фикус, например...

- Фикус не подходит, - буркнул Рыжик, щелкая "enter"ом.

- Тогда - репус.

- Лучше почеши свой репус, и постарайся выдвинуть пару-тройку конструктивных идей, - беззлобно отозвался Рыжик.

- А куда провалилась Мадина? - осенило вдруг Ленусю, - я ее все утро не вижу, с самой зарядки.

- А я то думал, отчего мне так жить хочется, - пробормотал Рыжик и потянулся так, что хрустнули суставы, - Как только отмахались копытами, сунула за щеку пару листьев салата, вертанула задом и слиняла, надеюсь, надолго.

- Не надейся, - фыркнула Катя, - тебе так повезти не может.

В этот момент дверь внизу стукнла и кто-то довольно громко запыхтел и затопал.

- Похоже, сюда сейчас вломиться целая рота ежиков, - растерянно предположил Рыжик.

Дверь пихнули ногой, и в комнату вползла, угрожающе покачиваясь, огромная пирамида "мягких" книжек, на новоязе - "покетов", от английского "pocet" - карман.

Кусака выгнул спину и зашипел. Пирамида взвизгнула и рассыпалась, обнаружив под собой все еще бледную от пережитого шока, но, несомненно, живую Риту. Видимо, книжный ларек находился в том же здании.

Ленуся и Катя, не сговариваясь, упали на колени... но тут же разочарованно скривились.

- Что это? - брезгливо спросила Катя, - Где ты взяла эту гадость?

- Он велел, - Рита мотнула головой в сторону Рыжика и тот, довольно улыбаясь, подтвердил:

- Так и есть. Полное собрание "дамского" романа.

- Зачем? - Ленуся потрясенно уставилась на Рыжика, держа в обеих руках по "сердцу". В левой - дикое, в правой - горячее.

Под ногами валялась добрая дюжина всевозможных сердец, глаз, губ, волос и прочих фрагментов человеческого организма, преимущественно женского.

- Клиентка хочет замуж, - деловито пояснил Рыжик, не обращая внимания на вспыхнувшие щеки Риты, - а вы, судч по вашему семейному положению, в этом ни бельмеса не смыслите. Вот я и позаботился о вашем образовании. Вникайте. Делайте выводы. Думаю - за час проработаете.

- Ну спасиьо, Рыжик, - ядовито отозвалась Катя. - Где еще встретишь такую заботу о ближнем? Мое дикое, горячее, безумное и бездомное сердце обливается слезами любви и счастья, которые уже не могут погасить бушующее пламя, зажженное искрами в твоих глазах.

Челюсть Рыжика с громким щелчком отвалилась на грудь.

- На счет "искр из глаз" это что, намек? - спросил он, - Бить будете?

- Бог тебя накажет, - вздохнула Ленуся и принялась с отвращением перебирать рассыпанные по полу "сердца".

Расплатившись с частником ослепительной улыбкой, Мадина вышла на проспект Мира и закрутила головой, пытаясь сориентироваться среди спешащей толпы.

- Простите, - она тронула за руку молодую женщину в черной шляпе, закрывающей почти все лицо и черном бархатном мини-платье, - вы не подскажете, где салон господина Пьера Цебаковского?

Незнакомка убрала руку, окинула Мадину презрительным взглядом из под полей и довольно холодно произнесла:

- Месье Цебаковский моделей не набирает.

- Ой! - преувеличенно обрадовалась Мадина, - я отчего-то сразу поняла что вы - не просто прохожая. Вы одеты с изумительным вкусом, и я сразу же подумала, что вы и есть секретарь-референт месье Цебаковского, Ираида Гершвин. Я читала о вас в журнале только сегодня утром.

Жесткий взгляд из под шляпы несколько смягчился.

- Вы, должно быть, из райцентра, милочка? - мадемуазель оглядела Мадину с ног до головы. Та старательно захлопала глазами и хотела, было, скосолапить, но это был бы уже явный перебор.

- Я из деревни Малиновка, - брякнула Мадина первое, что пришло в голову.

- Так - так, - неожиданно заинтересовалась Ираида, - а, часом, не из той, где свадьба была? - и вдруг рассмеялась низким грудным смехом. - Ты, милочка, глазки мужикам строй, а тертую бабу на такой крючок не подцепишь. Ты такой же полевой цветочек как я - китайский трамвай.

Мадина промолчала, не зная, что ответить на такую проницательность, а мадемуазель Ираида внезапно двумя пальцами больно сдавила ей руку у самого локтя и презрительно сказала:

- Небось журналистка? От вас, гадов ползучих, одни неприятности. Роетесь целыми днями, как крысы на помойке, чтобы какую-нибудь грязь откопать. В прошлом месяце ваши паршивые газетенки нас поженили, в этом - развели. От того, видите ли, что босс застал меня в постели с молодым боксером. С собакой, что ли? Так я позвонила вашему редактору и сказала что он - козел. А еще добавила что к боссу ни одного писаку на пушечный выстрел не подпущу. Уж между собой, у кого из нас какие боксеры, мы как-нибудь сами разрулим, по-семейному. Так что разворачивай байдарку, крошка, и греби отсюда, пока я добрая.

- Ну, спасибо на честном слове, - растерялась Мадина.

- Пожалуйста, сдачи не надо, - и шагнула с тротуара в припаркованный тут же "Вольво - СААБ".

- Ну и на фига тебе было связываться с этой стервой? - спросили совсем рядом. Голос был вполне доброжелательный. Мадина обернулась - высоченный парень торговал хот-догами и явно слышал всю сцену. - А гнездо сионизма вон там, в кирпичном доме, без вывески, - добавил он, показывая рукой.

- Почему "гнездо сионизма"? - удивилась Мадина.

- Так они же там все - евреи, - доходчиво разъяснил парень, - Цебаковский - еврей. Ираида, стерва крашеная, еврейка. А бухгалтер у них такой еврей, что ему и Моисей в подметки не годится, хоть и опустил египтян на весь золотой запас страны.

- А ты то откуда все это знаешь? - еще больше изумилась Мадина.

- А - а, поторгуй с мое этой собачьей радостью, Си- Эн - Эн за пояс заткнешь, - уверенно ответил парень и шагнул прочь с громким воплем. - А вот кому хот-дог, вкуный, питательный, экологически чистый?!

В кирпичном здании царила прохлада, после солнечного дня это очень понравилось Мадине. Она поднялась по каменной лестнице на этаж, изумляясь, что знаменитый модельер Пьер Цебаковский работает так тихо и уединенно. Мадина ожидала увидеть толпу народа и готовилась строить глазки телохранителям и сражаться с драконом-секретаршей, но мадемуазель дракон отбыла в неизвестном направлении, а телохранителей, похоже, бес прибрал. Вместе с искомым телом и остальным персоналом.

- Эй! - позвала Мадина. - Есть кто живой?

Никто не откликнулся, только эхо заметалось по огромному вестибюлю.

- А мертвый? - спросила Мадина.

Дом молчал.

Она нерешительно потянула на себя дверь с металлической табличкой "Ираида Гершвин" и шагнула в приемную.

- Во дают! - вслух удивилась она и даже всплеснула руками, созерцая пустой кабинет: компьютер, факс, кофеварка "Мелисса". - Ну, полный коммунизм! Заходи кто хочешь и бери что хочешь. Я факс возьму, можно? А "труба" тут нигде не валяется?

Неожиданный шорох за спиной в этой тишине прозвучал оглушительно. Мадина взвизгнула и подскочила, едва не подвернув каблук. Шорох повторился и она, наконец, сообразила, что идет он из за массивной двери. Мадина потянула ее на себя и прямо с порога наткнулась отчаянный взгляд огромных, потемневших от страха глаз. В следующий миг она разглядела, что глаза принадлежат мужчине: маленькому и щуплому, но с высоким лбом и большим носом с характерной горбинкой. В изысканно-фиолетовом костюме из нежнейшего бархата, хрустящей от чистоты рубашке и галстуке - бабочке раза в полтора больше положенных размеров. Мужчина был крепко и основательно прикручен к массивному стулу брезентовыми ремнями на карабинах, а во рту у него торчал безупречно-чистый кляп.

- М-м-м, - прогудел месье Цебаковский о чем-то своем.

- Я сейчас освобожу вас! - воскликнула Мадина и бросилась к нему.

- М-м-м! - отчаянно взвыл модельер и устремил свой говорящий взгляд мимо прекрасной спасительницы. Мадина проследила за ним... и почувствовала что ноги у нее стали ватными а сердце забыло стукнуть в очередной раз. У стены стояло устройство, больше всего напоминающее вынутые внутренности трансформаторной будки. Устройство топорщилось проводами и зловеще мигало голубым табло. 59... 58... 57... разглядела Мадина и медленно попятилась.

- М-м-м! - донеслось со стула, еще громче и еще отчаяннее.

Округлив рот и глаза, Мадина бешено думала о создавшейся ситуации. Мысли решили все просто - исчезли от греха подальше.

Метнувшись к окну Мадина толкнула раму. На улице стоял чей-то велосипед и торчали в кадках у входа две исскуственные пальмы.

На сорок пятой секунде взрывное устройство вышло в свободный полет - у Мадины была твердая пятерка по физкультуре, когда речь шла о метании мяча. Табло блеснуло на солнце и вдребезги разлетелось от удара об асфальт. Внутри сплетенных проводов что-то щелкнуло, с пластиковой коробочки отскочила крышка и оттуда вылетело большое куриное яйцо, немедленно расплескавшееся по асфальту. Насколько могла видеть Мадина, цвет яйца свидетельствовал о IV - V степени свежести. Обоняние вскоре подтвердило догадку, запах сероводорода было ни с чем не спутать. Мадина торопливо захлопнула окно.

Да, жизнь месье Цебаковского явно не тянула на казнь дорогостоящей пластиковой взрывчаткой. Но провинился он перед кем-то крепко, больше, чем на денежную виру или "простите". Судя по настроению мадам Ираиды, тухлятину подложила она. Что ж, это облегчало задачу Мадины, влияние крашеной мегеры было явно лишним и непользительным для задуманного дела.

Распутав надежду отечественной моды Мадина попутно представилась. Цебаковский угостился валидолом из нагрудного кармашка и ему малость полегчало. Кроме влажных коровьих глаз, больше ничего симпатичного в нем не было. Мадина, чтобы скорее привести его в чувство, сообразила кофеек и села за стол, напротив державшегося за левую грудь Цебаковского.

- Спа - а - сибо, - слабо простонал он. Мадина двинула к нему чашку и он вцепился в фарфоровые бока обеими ладонями.

Она терпеливо ждала. Спрашивать о чем-либо в такую драматическую минуту казалось ей бестактным.

- Девушка, - вспомнил Цебаковский, - вы сбегайте, закройте входную дверь на ключ.

Мадина сбегала. Ей было не трудно. Когда она вернулась, Цебаковский уже приобрел нормальный цвет лица и запихивал в рот длинную сигаретину, глядя в окно. Он долго молчал. Очевидно, клял Ираиду в хвост и в гриву, но мысленно. Как ни как он был интеллигентным человеком.

Мадина успела выхлебать две чашки кофе, не забыв запомнить название. Надо про такой Лёне сообщить. Интересно, какой гадостью их на этот раз ЧМО подчевать станет?

- Вы мне очень помогли, - разродился наконец месье Цебаковский. Французский еврей? Или еврейский француз? - У вас неплохие внешние данные. Я могу предложить вам работу в своей фирме. Это очень престижно.

- Спасибо, - отозвалась Мадина. - А вы не могли бы взять на работу мою подругу вместо меня? Она очень фотогенична.

Цебаковский подумал. И изрек:

- Приводите. Я посмотрю. Вас бы я точно взял.

Его испуг отступал перед натиском профессионализма.

- Она похожа на вас? - спросил он.

- Не очень, - честно призналась Мадина, - в ней больше индивидуальности. Главная проблема в росте.

- Слишком высокая?

Мадина отрицательно помотала головой.

- Но не толстая, - поспешно добавила она.

Цебаковский снова посмотрел в окно. Тухлое яйцо явно уязвило его самолюбие. Он предпочел бы пулю во впалую грудь. Или нож в узкую спину. Но вонючее яйцо в выпуклый лоб мыслителя?..

Но тут в нем проснулась подозрительность.

- Вы не журналистка? - подозрительно спросил он. - Как вы вошли в дом? И, главное, зачем?

- Я не журналистка, - спокойно сказала Мадина, поглядывая на банку с кофе. - Я к вам ради подруги пришла. А у вас дверь открытая была, так я и рискнула без спросу...

- Симпатично, - произнес Цебаковский, - Только ради подруги?

- И еще кофе попить, - сказала Мадина.

- Берите всю банку и идите за подругой. У вас ее фотокарточки нет? В полный рост? Если с фигурой все в порядке - лицо мы подкорректируем.

- Нету, - сказала Мадина, - я ее вживе приведу.

- Его мускулистые бедра были будто спаяны с глянцевыми боками коня, - с пафосом прочла Ленуся. - Ее бронзовые груди с колокольным звоном ударялись друг о друга.

Рыжик едва не упал со стула.

- Господи, что за пургу ты метешь?!!

- Я, конечно, не Господи, но мне приятно твое мнение обо мне, - промурлыкала Ленуся, - У тебя мускулистые бедра? Тут ни одна книжка без упоминания о них не обходится.

- Мои-то бедра при чем? - хмыкнул Рыжик, - Это Толаю они нужны. А что, без них все? Кончена жизнь?

- Не совсем, - ободрила его Катя, - если есть большие горячие руки и изящно очерченный рот со слюнявыми губами, то еще не все пропало.

- Еще нужны жизненные трудности, - добавила Ленуся, - У Толая должен быть хать какой захудалый замок, а Рита наймется мыть полы или нянчить его сводных братьев и сестер. И у них будет чувственное наслаждение среди папоротников, когда он обнажит свои мускулистые бедра... Дались мне эти бедра... Может, им просто надо один вечерок вдвоем провести, безо всякой лабуды?

- Их нужно либо в ресторан загнать, либо оставить здесь. Запереть, например, - сказал Рыжик.

- У нас проще, - вставил Кусака. - У нас девушки не смущаются, когда нужно сказать парню в глаза "Я люблю тебя".

- Конечно, разве от ваших парней чего дождещься, - буркнула Катя, - даже мышей не ловите.

- Охота - не мужское дело, - с достоинством отпарировал Кусака.

- Надо разработать детальный план, - сказала Катя, - И действовать точно по нему.

Она спихнула книжки в сторону под удивленным взглядом Рыжика, вынула из органайзера ручку, выдернула лист из пачки бумаги для ксерокса и поставила в левом углу цифру 1.

- Первое, - сказала она, - начать обработку Лени.

- Толай, - осенило Рыжика, - А, чертова ступа, это же пароль! - он застучал по клавишам.

- Обработку поручим Рыжику. Пусть поговорят как мужчина с мужчиной.

- Пиши - 2 - Ленуся ткнула пальцем в следующую строку, - Пустить слух о пластической операции Риты.

- Зачем?

- Если он неровно к ней дышит, то взволнуется.

- Ага! - довольно хихикнула Катя, - Записываю!

- Нет, не пароль, - раздосадованно произнес Рыжик, - не Толай. Что-то другое...

- Цифра 3 - задумчиво изрекла Ленуся, - цифра 3 - выполнить все записанное. И на всякий случай проверить одну-десять клиник где морду лица меняют.

- Не родись красивой, родись парнем, - необдуманно брякнул Рыжик и увял под испепеляющими взглядами.

Катя стащила со стола талмудину телефонного справочника города. Ленуся немедленно сунула нос в справочник, и, минут через десять бормотания и шелеста страниц они выловили косметический салон "Елена", клинику "Афродита" и несколько названий иных, но в тему. Зафиксировав справочник на нужном развороте Катя осведомилась, кто будет звонить и спрашивать. Ленуся сделала робкое лицо и заявила, что стесняется. Рыжик с негодованием отказался. Кусака говорить по телефону не хотел. Методом исключения осталась сама Катя.

- Ага, - сказала она сама себе, - Вот, значит, как? Хорошо... Та-а-к... Салон "Нова Дерма"... 27...395...44... Надо же такое название придумать...

- Которую дерму они имеют ввиду? - усмехнулась Ленуся, - Эпидерму? Или Энтодетму?

- Сказала бы я тебе, что они имели... Але! Здравствуйте, - деловито начала Катя, - Меня завут Маргарита, мне 24 года, и у меня нос картошкой. Хочу повеситься и губы как и Синди Кроуфорд. Але! А я туда попала? И сколько стоит операция? Если я завтра приду, сделаете мне нос и губы? Полгода?! Спасибо...

Катя положила трубку.

- У них очередь на пол-года, - убито доложила она.

- Дай, я попробую, - Ленуся потянулась к телефону. Взяв его в руки она закрыла на минуту глаза, потом, открыв их, быстро набрала намер клиники "Венера". После трех длянных гудков раздался щелчок, и тут Ленуся глухо зарыдала. Рыжик подпрыгнул. Кусака присел. У Кати сам собой открылся рот.

- Але, - прорыдала Ленуся, - у меня огромное горе... - Последовал новый залп рыданий, - Извините меня... А - а - а... Здравствуй... те... Я не знаю, как жить дальше... Мне противно смотреть в зеркало... Меня муж бросает, трое детей, сиротами будут... Помогите ради бога... Я не могу так жить, я лучше руки на себя наложу! Извините... Вы меня хорошо слышите? Да... Нет... Нет, я была у психотерапевта. Два года к нему ходила... К вам придти? Сегодня? Нет, я говорю, сегодня придти? О - о - о... Спасибо! Спасибо.

Поикав напоследок в трубку Ленуся положила ее на рога телефона и, запрокинув голову, демонически всхохотнула. Рыжик показал большой палец.

- Пошли. Разведаем, что там к чему.

Ленуся потянула Катю за руку. Ошарашенная подруга безмолвно подчинилась и обе покинули ЧП "Альфа".

- Пять букв, - бормотнул Рыжик, - "Хонда", "Шкода", "Кольт"... блин, что у этих баб может быть на уме? Какая-нибудь фигня типа индийского кино... Кино... вино и домино... Актеры? Какие девушкам нравятся. До черта актеров, какие девушкам нравятся...

Дверь открылась, и, подняв голову от монитора, Рыжик узрел Толая в белой водолазке, с пиджаком, небрежно передрошенным через плечо. Брюки лишили Рыжика возможности тут же, на месте, выяснить вопрос, есть ли у Толая мускулистые бедра.

- Здорово, - Леня протянул Рыжику ладонь и тот, привстав, крепко сжал ее.

- Выспались?

- Нормально, - ответил Рыжик, - ничего, что я в компьютер залез?

- Так уж поздно разрешения спрашивать, - добродушно хмыкнул Толай, - Рита вас накормила?

Рыжик утвердительно гукнул.

- Кстати, где она?

- В аптеку пошла, - не задумываясь ляпнул Рыжик, - у нее с утра голова болит.

Толай, уже взявшийся за ручку своей двери, задержался, глядя себе под ноги. Потом обернулся и пристально посмотрел на кота. Кусака отвлекся от своего хвоста и так же пристально уставился на Толая.

- Ну не буду я больше твоих рыб ловить, - не выдержал кот.

Толай вздрогнул и, растерянно улыбаясь, скрылся в своем кабинете. Бог знает, что он подумал.

- Когда наябедничать успела? - недоуменно спросил Кусака.

- Не думаю, что он ради твоего идиотизма на тебя смотрел.

- А ради чего?

Рыжик пожал плечами. Через полторы минуты Толай выглянул из кабинета и кинул на стол Риты упаковку "УПСА".

- Вернется, пусть выпьет, - сказал он, - знает же, что лекарства в моем кабинете лежат. Выдумала тоже, в рабочее время по аптекам бегать.

- Красивая девушка, - как бы невзначай бросил Рыжик.

- Что? А, да. Симпатичная, - рассеянно откликнулся Толай. Потом посерьезнел, - Ты, смотри, не уводи мои кадры. Рита у нас вроде как незаменимая. Где я еще такую найду?

Кусака многозначительно мурлыкнул. Леня исчез за дверью, зато на арену, широким шагом, ослепительно улыбаясь, вышла Мадина.

- О.кей, - она показала колечко из пальцев, - Я сделала это! Цебаковский в ожидании Риты, а у нас есть кофе.

- Слушай, не могу я пароль подобрать, - признался Рыжик, - все перебрал.

- Мне бы твои проблемы! - воскликнула Мадина. - Дай сюда. Вариантов у нас два: либо Синди либо Наоми. Правда, неизвестно, на кирилице или на латинице... Значит - четыре. О! Поехали, открывает. Вот и все. Делов-то на рыбью ногу. Что у нас тут... Ох...

Ослепительное лицо, эксклюзивное достояние Риты, засияло в кабинете как солнце.

Несколько мгновений пара созерцала его, не в силах вымолвить ни слова, так ошеломляющ был лик незнакомки.

- Да, - проговорил Рыжик, обретя дар речи, - Я бы к такой ни за что не подошел. Испугался бы до смерти.

- Именно поэтому оно нам не подходит, - решила Мадина и одним движением очистила экран, - нам не нужно, чтобы Толай напугался. Нам бы чего попроще.

В этот момент вернулась Рита, несколько опомнившаяся и, видимо, решившая для себя, что после всего, что она уже видела и слышала, говорящий кот и вправду мелочь.

Улыбнувшись высокому собранию она повесила сумочку на спинку стула и вошла в кабинет начальника. Вскоре она вновь появилась, нагруженная десятком цветных папок.

- У нас новости, - сказал Рыжик, с неохотой освобождая место у компьютера, - Во-первых, Мадина нашла место фотомодели. Во-вторых Катя и Ленуся уже обзвонили клиники пластической хирургии и отбыли на разведку.

- Ой, - испугалась Рита, - Так быстро?

Мадина и Рыжик переглянулись.

- У нас лимит времени, - напомнила Мадина, - Послезавтра ты должна измениться в сторону Синди Кроуфорд или еще кого, и в новом облике в белом платье соеиниться узами... Сама знаешь с кем.

Тут и "УПСА" пригодилась. Рите от столь стремительных поворотах в ее, относительно спокойной жизни, снова поплохело.

- Обеденный перерыв - час? - деловито спросила Мадина. Рита слабо кивнула. Испросив формального согласия, Мадина вывернула сумочку Риты, разложила на столе косметику и глубоко задумалась.

- Маленький рост, - проговорила она, - кто у нас маленький, но соблазнительный?

- Брук Шилдс в детстве, - автоматически отреагировала Рита, пытаясь дышать по системе йогов.

- Японки, - сказала Мадина, - гейши. Сейчас мы тебя под гейшу разрисуем.

Клиника "Венера", как оказалось, располагалась на 11 этаже НИИ "Гипродвигатель". Поверить в это оказалось намного труднее, чем найти само здание. А чего его искать - самый высокий дом в округе. Парадное крыльцо представительного НИИ скромная, как это и положено - черная с золотом доска с названием учреждения. А вокруг громоздилась какая-то уму непостижимая чертова прорва рекламных щитов и вывесок, от знакомой уже "Венеры" с обольстительной красоткой в нескромной позе, до громадного верблюда дромадера, механически жующего огромный "Пикник". Верблюд был, понятно, из пенопласта.

- Убиться тапком, - изрекла Ленуся, - стоило отлучиться на каких-нибудь пять лет - и что сделали со страной?! Кстати, верблюд неправильный, у него челюстные пропорции нарушены.

- Ага, - хмыкнула Катя, - и он ждет своей очереди на пластическую операцию... А мы вот ждать не можем.

В огромном вестибюле присутствовала стеклянная будка вахтера и дырка в полу от снятой вертушки. Девушки прошли прямо к лифтам, никто даже не попытался их затормозить. НИИ "Гипродвигатель", видимо, приказало долго жить, и теперь помещения сдавались под офисы всем, кому требовалось, так что народу в здании толкалось предостаточно и вид у всех был чрезвычайно деловой.

У нужной двери чинно расположилась маленькая очередь: одна ничего, даже симпатичная, другая, на невзыскательный взгляд Кати, так просто ослепительная красотка. Дело немного портили две небольшие бородавки - на носу и над бровью. Ленуся толкнула Катю в бок, и та сообразила, что уделила бородавкам гораздо больше внимания, чем они заслуживают.

Время от времени дверь открывалась и оттуда выплывала сама Мисс Вселенная с умопомрачительно-длинными ногами и великолепным набором фарфоровых зубов. Красавица проходила по длинному коридору походкой манекенщицы и скрывалась в одной из дверей напротив. Через некоторое время она возвращалась с пачкой рентгеновских снимков и бланков направлений, и потрясенные подруги только с третьего раза сообразили, что сооружение "от Кардена" - белый халат, а Мисс Вселенная - медсестра.

- Да. А квартирка-то явно паскудная*, - прошептала Катя.

Внезапно распахнулась входная дверь, и в узкий коридорчик, правое плечо вперед, протиснулась живописная парочка: рост 198, плечи в аккурат с дверной проем, кроссовки размером с... таких не бывает! Парочка рассредоточилась по коридору, грея под мышками пистолеты и равнодушно "фиксируя" посетительниц. Мисс Вселенная, в ответ на хозяйский стук в дверь, вынырнула, прикусила перламутровую губу, бледнея даже под слоем косметики, но быстро опомнилась и заулыбалась, словно ждала этих двоих всю сознательную жизнь.

- "Крыша", - авторитетно шепнула Катя, - сейчас дань собирать будут.

Ленуся бесцеремонно уставилась на парней. Она еще никогда не видела вид homo reketirus в естественных условиях, и упускать такую возможность не собиралась.

В чувствительные ноздри Кати ударила струя кисло-сладкого смрада, отвратительная и до чертиков знакомая. Подавив спазм она вжалась в стенку и медленно перевела взгляд в сторону дверей.

- Ой, держите меня семеро, - тихонько взвыла Ленуся, - ведь это же...

- Ага, - сквозь зубы процедила Катя, борясь с подступающей тошнотой, - Гадиной буду - он. Второго такого, вонючего, во всей вселенной не найти, зуб даю.

Смрадный старикашка в потертом плаще прошаркал по коридору, не глядя на посетителей, и скрылся в кабинете врача. Мисс Вселенная подождала немного и, выскочив в коридор, крупной рысью бросилась к туалету. Один из "близнецов" галантно распахнул дверь.

- С ума сойти! - шепотом поделилась Ленуся, - а мы еще мучались совестью, что его доллары хотели присвоить.

- Впервые слышу, - холодно отозвалась Катя, - Кто, собственно, мучался? Я, лично, мучалась только от того, что не успели.

- Жалко, Мадины здесь нет, - посетовала Ленуся, - так она рвалась ЧМО морду расцарапать. Вот бы и отвела душу.

- Я тоже рвалась, - мрачно сообщила Катя. Голос ее звучал задавленно.

- Ты блевать хочешь, или... - встревожилась Ленуся, не решаясь закончить.

- И то и другое, - сказала Катя.

Остановить ее Ленуся не успела, да и не пыталась. Когда на Катю "находило", люди и поухватистей Ленуси не успевали.

Подружка охнула, схватилась за живот и, изобразив крайнюю степень муки, поднялась на натурально дрожащих ногах. "Близнецы" напряглись. Проковыляв к туалету Катя привалилась к стене и умирающим голосом простонала:

- Вы скоро, девушка?..

Телохранители, успокоенные, расслабились.

В этот момент вонючий гад, видимо, закончив свои расчеты, вновь нарисовался в коридоре и почапал к выходу.

Не сказав худого слова, Катя подставила старику "ножку", и, прежде чем хоть кто-то успел среагировать, терьером повисла на плечах ЧМО, пытаясь впечатать его в ковер.

В следующее мгновение ей показалось, что на нее обрушился потолок. Громадная лапища сграбастала ее за шкирку и шарахнула об стену так, что со скрипом покачнулось и рухнуло вниз громадное зеркало в гипсовой псевдозолоченой раме. Раме, конечно, сразу приключился конец.

Очнулась она от резкого запаха нашатыря. На коленях, среди разбросанных осколков, стояли перед ней Ленуся и Мисс Вселенная.

- Щеке больно, - пожаловалась Катя.

- Еще бы, - бестактно фыркнула медсестра, - чуть левее, и вам бы даже доктор Броневицкий не помог. Осколок зеркала только оцарапал щеку, а задел бы лицевой нерв - и все... Пластическая хирургия бессильна.

- "Хорошо тому живется у кого стеклянный глаз. Он не колется не бьется и сверкает как алмаз", - процитировала Ленуся и хихикнула.

- Ты бы его видела! - огрызнулась Катя, поднимаясь на колени.

- Я видела. И, в отличие от тебя, разглядела...

- То есть? - не поняла Катя.

- Это не он.

- Как не он?! Вонял же! И в черном! И с клюкой!

- "Многие парни плечисты и крепки, многие носят футболки и кепки", - отозвалась Ленуся, на которую напала страсть к пролетарской поэзии.

- Так ты что хочешь сказать, что я набила морду какому-то постороннему рекетиру? - изумленно переспросила Катя и вздохнула, - как неудобно получилось. Может, стоит извиниться?

По причине жаркого дня жалюзи были опущены и в офисе царила приятная прохлада. Компания, уже полностью освоив территорию Риты, обширный толаевский "предбанник", лакомилась редькой марокканской с майонезом.

- Да, в жизни счастья нет, - заметила Катя, облизывая пальцы, - есть только маленькие радости.

- Тогда держи еще одну, - Ленуся брезгливо двинула к ней банку с консервированными зелеными ягодами, похожими на сливы.

- Это что? - полюбопытствовала Катя, - ментовский паек на трое суток? А как его едят?

- А как хочешь. Я, лично, никак не могу. Дрянь жуткая.

Поджав под себя длинные ноги, Мадина достала из банки маслину и, с видимым удовольствием, разжевала.

- Бр-р, - передернуло Ленусю.

- Вкусно, - прокомментировала Мадина, блаженно щурясь, - это навевает меня на мысли о Париже.

- А меня - на мысли о туалете, - буркнула Катя, заедая хлебом отвратное зрелище.

- Она, между прочим, от устриц прется, - сообщил Рыжик, отрываясь от еды.

Высокомерно пожав плечами, Мадина оставила реплику без ответа.

- Значит так, - сказала Ленуся, - Опуская подробности вроде избитых рекетиров и разнесенной вдребезги приемной, отчего наш счет возрос на $ 250, которых у нас нет...

- Это мелочи, - отмахнулась Мадина.

- Так вот: доктор Броневицкий ожидает Риту к 19 часам для первичного обследования и урегулирования финансовых вопросов. В качестве аванса он хотел бы получить $ 300, плюс $ 150 за срочность и $ 250 за расхлестанное зеркало. И того - 700 баксов. Где мы их возьмем?

- Наплюй, - посоветовал Рыжик, - Будет день - будут и бабки. Ты лучше скажи, что нам с "лямурами" делать?

- А что Толай? - встрепенулась Катя.

- А черт его знает, - Рыжик пожал плечами, - с его мордой хорошо в покер играть или на дискотеки бесплатно проходить. Вроде бы она ему нравится, но не знаю...

- А что он сказал на счет пластической опервции? - спросила Ленуся.

- Сказал, цитирую дословно: "Сдуру можно и слона завалить", - ответил Рыжик.

- А... дальше?

- А все! Дальше ушел, солнцем палимый. У него французы в кабинете сидели, какой-то контракт обсуждали, как бы не на миллион в зелени.

- Не любит, - вздохнула Ленуся, - ясно как день.

- Сама говоришь - жизненные трудности нужны, - Мадина отставила банку и вытерла пальцы бумажной салфеткой. - Может нам похитить Риту и написать записку с требованием выкупа? Заодно и деньгами разживемся.

- Думай, что говоришь! - возмутилась Катя. - Толай что, совсем по уши деревянный? Вычислит - сто пудов. И знаешь, что тогда будет?

- Придется оставшиеся двое суток маслинами питаться, - предположила Ленуся. - Да... Лучше смерть.

- А может оставить их здесь и поджечь офис? - предположила Катя. - А что? Пусть спасаются. Экстремальные ситуации обостряют естественные влечения.

- А рыбки? - встрял Кусака, дремавший у Рыжика на коленях.

- Рыбок заранее в банке вынесем.

- Ерунда это, - отрезала Мадина и встала, - подъем, гвардия. До семи надо успеть к Цебаковскому, а у нас еще ни образа ни жизненных трудностей. Вперед, дохлые румыны!

Компания, лениво раскачиваясь, выползла в холл и там ее поступательное движение прекратилось. Выпав в нерастворимый осадок на черных, теплых от солнца диванах, джинны принялись размышлять. Кусака тоже размышлял, но о чем-то своем, припав к стеклу аквариума.

- Сколько сейчас бакс стоит? - спросила Катя.

- Двадцать пять рублей, - томно сообщил Рыжик.

- Сколько зарабатывает Рита?

- Две тысячи балалаечных.

Ленуся цыкнула зубом.

- Не, за зеркало пусть кто другой платит. Она явно не потянет. На ее зарплату в той шаражке можно только бородавку удалить. У нее есть бородавки?

- Нет, - мотнула головой Катя, - хоть в этом повезло.

- Наоборот, не повезло. Убрала бородавки и все, считай - красавица. Много ли простой японской девушке надо.

Потрясенные логикой Ленуси джинны на некоторое время замолчали.

- Надо найти жабу, - сказала наконец Катя, - и натереть ей Риту. У нее вылезут бородавки, мы отведем ее в клинику, там их срежут и все. Проблема решена.

- От жаб бородавки не появляются, - грустно сказала Ленуся, - у них - вирусная природа.

Тут в холле появилась Рита, освободившаяся наконец от французов и от Толая. Катя глянула и закатила глаза - бог знает что Динка думала о гейшах, но в тайских кварталах Рита, определенно, произвела бы впечатление на любого американского туриста. Вид у нее был не слишком счастливый. Мадина, издав горловое рычание, сграбастала ее за руку и поволокла к Цебаковскому, Рита едва успела закрыть в сейф ксерокопии каких-то бумаг.

- Ты с ума сошла! - отчаянно причитала Рита, - меня с работы выгонят! Леня и так смотрел как бог знает на что!

- Стоит руки марать за восемьдесят баксов в месяц, - презрительно отмахнулась Мадина, - фотомодель 150 штук за один выход получает.

- Штук?! - почему-то испугалась Рита, - в смысле - тысяч?

- Нет, штук в смысле бумажек. По одному доллару каждая.

- Мне работать надо! - пискнула Рита.

- Ты что, зла нам желаешь? - Мадина волокла ее как волк ягненка. Рита едва успевала переставлять ноги, порой чувствуя, что касаться асфальта вовсе не обязательно, достаточно лететь в потоке ветра, созданного стремительным передвижением Мадины.

- Я не желаю, - пыхтела Рита, - зла. Но если Леня выгонит меня...

- Не выгонит, - уверенно сказала Мадина, следя за светофором, - он сам говорил, что другой такой не знает. Нам главное - успеть, а ты...

Она не договорила, лишь наддала скорости, этак километров до ста в час. Рита лишь робко надеялась, что до сознания новой сумасшедшей подруги дойдет возможность прокатиться на метро... Хотя с Мадины вполне сталось бы и не вспомнить об этом.

Едва девушки удалились на достаточное расстояние от офиса, достаточное для того, чтобы в случае дождя человеку не пришла в голову мысль вернуться - как хлынул тот самый дождь, очень мокрый и, вероятно, несколько кислотный.

Мадина с Ритой кинулись к ближайшему магазину, обходя по касательной покрытую коростой грязи машину. Коросту на лобовом стекле прорезала надпись, взывающая к совести автовладельца: "Помой меня". Этот гроб на колесах странно контрастировал с американизированной витриной салона, но о странностях девчонки не думали.

Через три минуты они вылетели оттуда с таким видом, словно спасались от семейки разъяренных медведей.

- Боже, - бормотнула бледная Мадина, - это же прям вампиры какие-то, а не продавцы...

- Умудренная опытом Рита снисходительно хмыкнула:

- Моя тетя зашла в такой вот магазин. Хотела просто поглазеть на зимние шапки. Ей сосватали целый гардероб стоимостью в три "мерседеса" и взяли честное слово, что она вернется купит их рухлядь. Тетку потом совесть грызла что она продавцов обманула.

- Честность украшает человека, но нам украшения не нужны, - заявила Мадина. - Они ж, эти продавцы, со скуки дуреют, вот и кидаются на каждого. Им надо учебного покупателя в магазине ставить, резинового, чтобы они на нем душу отводили.

- Не удивлюсь, если он что-нибудь купит, - усмехнулась Рита.

- Сколько времени? - резко спросила Мадина.

- Полшестого.

- Опаздываем! Не сахарные, - и Мадина решительно выташила Риту из под козырька. Девушка в ужасе закрыла глаза перед предстоящим испытанием. Дождь оказался омерзительно-холодным, Рита втянула голову в плечи, пытаясь хоть так защититься от влаги. Это был очень эффективный способ. Еще лучше было бы прикрыться значком "Турист СССР". Мадина что-то сердито ворчала, почти не разжимая губ.

- Что ты говоришь? - задыхаясь переспросила Рита, - меня, что ли, костеришь? -

Мадина мотнула головой:

- Если мы не успеем, то окажемся в о - о - очень неприятной ситуации. Поэтому я злюсь. Не на тебя, а на обстоятельства. Ух ты...

Мадина внезапно остановилась и проводила взглядом неспешно прокатившую мимо иномарку. Потом, заметив еще одну, начала высматривать их в двойном потоке машин. Рот Королевой приоткрылся а глаза заблестели жадным восхищением. Рита равнодушно наблюдала то же явление, переминаясь с одной утомленной бегом и каблуками ноги на другую. Она, конечно, радовалась остановке, но дождь и непонятнные слова Мадины о неприятностях заставляли ее нервничать. Неприятностей и так уже куча, и больше ей как-то совсем не требовалось. Рита зашмыгала носом, отметив про сея, что у нее начинается насморк, и несильно толкнула Мадину в плечо. Та медленно повернула к ней лицо, возвращаясь из невыразимо-прекрасного далека, и, несколько раз моргнув, внезапно ринулась в галоп, к цели.

С грохотом, достойным подков всей российской кавалерии XIX века, девушки вбежали во двор дома моделей. Теперь, вечером, здесь было полно народу, иномарок и суеты.

- Сколько времени? - нетерпеливо спросила Мадина.

- Без десяти минут...

- Е...- в отчаянии простонала Мадина и ринулась в дом. Толпа надменно разглядывающих друг друга девиц с кудахтанием разлетелась в стороны.

- Боже! - ахнула Мадина, увидев в зеркале собственные небесные черты с растекшейся по щекам черной тушью и обвисшими волосами, с которых капала вода. В ужасе она перевела взгляд на Риту и застыла, потрясенная до глубины души.

Макияж "под гейшу", сделанный со всем старанием, не экономя краски, растекся по лицу Риты экзотическими разводами, напоминающими живопись по шелку, закат в тропиках и бензиновую лужу... Ах, какое безумно таинственное лицо получилось! Не Брук Шилдс в детстве. Не японская гейша. И даже не тайваньская проститутка. Эрия! Девочка с Альтаира из фантастической повести Ли Беккет.

- Блин-кисель! - потрясенно воскликнула она, - честное слово, я не виновата! Это из-за дождя! Цебаковский будет в отпаде. Вот только волосы - лежат как иглы дохлого дикобраза.

Рита торопливо достала из сумочки массажную щетку.

- Не надо! - раздался голос из под потолка и на лестнице объявился сам мастер. Облокотившись на перила он внимательно, как критик - статую, изваянную постмодернистом, оглядел Риту. Та смущенно потупилась.

- Интересно, - вымолвил Цебаковский, - где вы краситься учились?

- Это из-за до...

- Это панк-андеграунд, - перебила Мадина, - но вообще-то она шатенка с густыми ресницами.

- На верх, - скомандовал Цебаковский, - быстренько, девушки, быстренько.

Рита оглянулась на подругу, ища поддержки.

- Иди. У меня срочное дело.

Рита покорно пошла куда было указано, а Мадина, поскрипев зубами, метнулась к какой-то приоткрытой двери. За дверью ее ждала тишь и темень и Мадина, прикрыв ее за собой, нашарила выключатель.

Вспыхнул свет. Посреди комнаты одиноко стоял стул и Мадина, сев на него, стала ждать часа Х.

Через сорок минут она, распаренная, красная, будто после бани, пошатываясь вышла. Ругаться было нельзя, но очень хотелось. Мадина подумала о напарниках, только что изумлявших работников ЧП "Альфа" слаженностью движений, и ехидно улыбнулась. Сегодня Рыжик не смог поприкалываться над нею, расстояние не позволило. ЧМО, конечно, гад, но зарядка делала свое дело, наполняя силой прежде тощие ручонки и ножонки, у уже близким виделось то время, когда Мадина сможет вернуть Рыжику с лихвой все нанесенные оскорбления...

Она поднялась на второй этаж и пошла на знакомый голос Цебаковского. В комнате, куда привел ее слух, торчали спины чертовой прорвы людей: тут были и девицы, недавно тусовавшиеся у входа, и какие-то левые мужики. Мадина поймала краешком глаза отблеск лысины Цебаковского и, аккуратно работая правым плечом, принялась пропихиваться туда.

Коротышку Риту она признала почти сразу, "панк-андеграунд" с нее смыли, нарисовав на этом месте нечто менее таинственное и экзотическое, но зато более приличное. Рита была одета в черный шелковый брючный костюм, похоже, только что претерпевший некоторые изменения с помощью ножниц и портновских булавок. Подружка смущенно улыбалась, но двигалась вполне сносно. Заметив Мадину она помахала ладошкой и тут же получила втык от Цебаковского за самовольный выход из образа.

- Потрясающая идея, - сказал мастер, пробравшись к Мадине. - Мини-фотомодель - это фурор. Теперь нужно подобрать партнера для одной моей задумки. Он должен быть контрастным. Она - маленькая, он - высоченный. Она - хрупкая, он - культурист... Проникаетесь?

Мадина возликовала. Кажется, ее усилия не пропали даром. Долой бульонные кубики и шпалоукладывание!

- Когда вы сможете выпустить ее как модель? - деловито спросила она.

- Нужен партнер. Без него первое впечатление у людей будет другим.

- Если я сегодня приведу партнера - завтра состоится премьера?

Цебаковский в обалдении развел руками. Он впервые сталкивался с высокими скоростями создания "звезды" в модельном бизнесе. Обычно разработка идеи и поиск нужных кандидатов занимали месяцы, а тут суматошная девица таскает к нему готовые проекты, как карасей из судка.

- Пожалуй, вы могли бы быть полезны мне не только в качестве модели, - задумчиво произнес он, - вы никогда не занимались дизайном?

- Я много чем занималась, - вздохнула Мадина, - но сейчас у меня контракт. Сроком на десять лет и, между нами говоря, просто кабальный.

- Можно попробовать оспорить через суд, - подсказал Цебаковский, - деньгами я мог бы помочь.

Девушка вздохнула и покачала головой.

- Суд ничего не сможет. Это настоящий беспредельщик... Так как на счет партнера?

- А какие у него волосы?

- Рыжие, - ответила Мадина.

Рыжик был по уши в "интернете", не смотря на то, что час был, в общем-то, ранний. Каждые десять минут он вылетал оттуда и терпеливо звонил снова, возвращаясь к облюбованному сайту. На этот раз он все же спросил разрешения у Толая, сейчас господин директор сидел рядом, подперев ладонью грустное лицо. У Рыжика лицо было заинтересованное: ему очень нравилось то, что он видел на экране монитора. Катя принципиально удалилась от компьютера в самый дальний угол и слегка нервозно дергала страницы журнала "Домашний очаг". Ленуся вообще ушла в холл и влюбленно следила за мгновениями жизни голубых симфизадонтов, но и до нее доносилось восторженное покряхтывание Рыжика.

- Оп! - изрекал он и, через секунду, ткнув в другую клавишу, восклицал: - Ах!

Толай снисходительно посмеивался.

Катя возмущенно скрипела зубами.

- Эта! - говорил Рыжик, упирая палец в экран. Толай, не соглашаясь, мотал головой. - Эта? - предлагал Рыжик, - Эта? Эта?

- Светленькая, - сказал, наконец, Толай, - та, что сверху. В правом углу.

- О - о, - уважительно протянул Рыжик. - На Риту похожа.

Толай вдруг покраснел и слинял в свой кабинет. Катя закатила глаза, ища в потолке дыру, ведущую к небу, откуда гнев господень должен был бы обрушиться на паскудников, а Рыжик, радостно оскалив зубы, сцепил руки над головой в победном жесте.

Катя спрыгнула с дивана и, приблизившись к компьютеру, глянула на экран.

- Я бы тоже покраснела, - сообщила она.

- В такой позе? - Рыжик поднял бровь и критически осмотрел Катю. Две женские руки с давно не крашенными ногтями схватили его за горло и, сдавив его, помотали рыжиковой головой туда-сюда.

- Хочешь жить? - грозно спросила Катя сквозь зубы, - Никогда! Никогда не смей делать пошлые намеки!

Рыжик с улыбкой высвободился и тут же получил удар по голове всей подшивкой журналов "Женский клуб".

Сграбастав Катю за оба запястья Рыжик мощно, но аккуратно вытолкал ее в холл. Катя, все еще кипя и бурля, кинулась на закрывшуюся перед нею дверь, но безуспешно.

- Блаженны прыгающие ибо они допрыгаются, - отпустила комментарий медитирующая Ленуся, - Кстати, Толай только что мимо меня пробежал. Спросил, в какой клинике Рита собралась операцию делать, и исчез.

- А у него, наверное, тайный выход из кабинета, - догадалась Катя, - запасливый зайчик. Интересно, у него еды никакой нет?

- А я бы в душ с удовольствием сходила, - сказала Ленуся, подозрительно оглядывая себя, - еще сутки и все... Грязью зарастем.

- Моется тот, кому лень чесаться, - заметила Катя. - До трех сантиметров не грязь, а дальше - само отвалится.

- Дальше начнут уши и пальцы отваливаться, - печально ответила Ленуся. - Мы последний раз у Мадам мылись, почти неделю назад. Грустно все это.

Катя поежилась, глядя в окно, по которому лупил дождь.

- Вот Мадина накупалась, - сказала она. - Кстати, это не Динка там босиком наяривает?

Босоногая Мадина взлетела по ступеням, твердой рукой пихнула двери и, привалившись спиной к стене, устало задышала. Одежда облепила ее, волосы прикипели к шее и лицу, туфли болтались в руке. Она задержала взгляд на Ленусе, потом на Кате, показывая, что еще не сдвинулась и своих узнает, и, высунувшись из дверей на улицу, перевернула туфли, вылив поллитра воды.

- О.кей, - выдохнула она и став посреди холла принялась теребить платье, неделю назад лежавшее в шкафу Мадам, чтоб быстрее просохло.

- Ее приняли? - недоверчиво, но заранее восхищенно спросила Ленуся.

- Ага, - кивнула Мадина, - Где Рыжик?

-Голых теток рассматривает, - сказала Ленуся, - хочет операцию по смене пола провести, выбирает себе модель.

Мадина постучала в Ритин предбанник.

- Рыжик! - требовательно позвала она, - твоя помощь нужна.

- Чего передвинуть? - высунулся Рыжик, - или потолок подержать?

- Нам нужно твое тело, - заявила Мадина.

- Сала захотели! - крикнула Ленуся.

Рыжик хмыкнул и вышел, косясь на Катю. Та показала кулак.

- Зачем тебе мое тело? - поинтересовался Рыжик.

- В поликлинику сдаст. Для опытов, - буркнула Катя из своего угла.

- Не мне, - устало пояснила Мадина, - для Риты нужен партнер, иначе...

- Какой партнер?

- Для фотографии. Тогда уже завтра ее выпустят как новую модель. Ты с нею должен сняться, понял?

- Понял, - Рыжик нахмурился, - Так я что, должен сейчас на улицу выйти? В дождь?

Мадина промолчала, давая ему время проникнуться ее нарастающей ненавистью. Сытый, сухой, тепленький амбал и измученная бегом, холодом и дождем тоненькая девушка...

Рыжик понял. И проникся.

Они вышли на улицу и Мадина, едва переступая, повела Рыжика, чувствуя как немеют ноги и сводит от холода пальцы. Рыжик, привыкнув к льющемуся с ушей за шиворот дождю, осознал, что его надоедливая, взбалмошная, временами несносная напарница сейчас как-то поскучнела. И даже более того, похоже, она просто окочурится прямо на тротуаре.

Он остановился. И Мадина тоже покорно остановилась, грустно глядя на свои ноги. Рыжик повернулся к ней спиной.

- Бери меня за шею, - сказал он, и потом, присев, подхватил ее на спину.

Мадина слегка ожила и, вникая в ситуацию, прохрипела:

- Вперед!

Как кузнец Вакула верхом на черте, она въехала в дом моделей на Рыжике, вызвав бурю восторга у собравшегося народа. Рыжик, проморгавшись, поднес Мадину к окну и она, не слезая, вытерла ему лицо бархатной шторой, заодно протерев и свое.

Рыжик вознесся по лестнице и вошел в уже знакомый Мадине зал. Динка сползла на пол и, легонько толкнув одну из спин, спросила, где можно найти Цебаковского.

Протолкались к возвышению, укутанному белым шелком. На нем сидела Рита в белом платье, совершенно несчастная и растерянная. На человека, у которого только что сбылась мечта всей жизни она была похожа меньше всего. Пожалуй, увидь ее какой-нибудь кинорежиссер, тотчас предложил бы роль королевы-мученицы Марии Стюарт.

- Правую ногу согни в колене, - командовал Цебаковский, - Назад ее, поставь на носок. Левую тоже, но вперед. Руки сведи над головой. И убери это выражение с лица, будто любимая кошка сдохла...

- Прям как зарядка от ЧМО, - шепнул Рыжик Мадине.

- Голову в профиль. Взгляд яростный! Нет, не так, брови не хмурь! Снимайте!

Сверкнула искусственная молния. Цебаковский устало покрутил головой, заметил Мадину и деловито кивнул и намертво прикипел взглядом к облепленному мокрой одеждой Рыжику.

Лицо модельера претерпело ряд превращений: оно, будто амеба, все задвигалось и, наконец, усмиренное хозяином, пришло в исходное состояние. Цебаковский воздел руку и показал ею на сцену, где в свете софитов умирала прошлая жизнь секретарши Риты.

Рыжик попятился к выходу, но Мадина перехватила его и, для закрепления приказа, отданного рукой мастера, пихнула его коленом под зад.

- Ради бога, - прошептала она, - если ты заберешься на эту сцену и десять минут там повыпендриваешься, я тебя поцелую.

- Он же... - в ужасе проговорил Рыжик, - он же... Он на меня так смотрел!

- Как? - недоумевая, Мадина нахмурилась, - Как смотрел?

- Он из этих! - Рыжик закатил глаза и сложил зубы куриной гузкой.

- Подумаешь! - фыркнула Мадина, - Ощути себя так же как мы, женщины. Вы на нас так же смотрите! Иногда в какую-нибудь нору хочется спрятаться. Ладно, иди...

Рыжик зажмурился, сжал кулаки и шагнул к сцене как к эшафоту.

- Привет, - устало вымолвила Рита.

Девушки в зале почтительно притихли, отдавая дань выпуклостям и впуклостям рыжиковой мускулатуры. У Рыжика возникло желание прикрыться руками от десятков нескромных взглядов. Тут, к счастью, подали полотенце, и Рыжик поспешно накинул его на голову, чтобы не видеть физиономии Цебаковского, к которой намертво приклеилась дурацкая блаженная улыбка. Рита терпеливо ждала, пока мастер насмотриться, сложив руки на животе. Сил на эмоции у нее уже не было.

- Великолепно, - промурлыкал Цебаковский с приятной и возбуждающей хрипотцой в горле, - Ну-ка, сними футболку... Тебя как зовут?

- Слава, - сдавленно произнес Рыжик, желая провалиться сквозь сцену, причем, желательно, до самой Америки. Стесняясь, как дебютирующая стриптизерша, он стянул с себя футболку и нервно скомкал в руке, не зная, куда ее девать.

- А меня - Поль, - сглотнул Цебаковский, - будем знакомы, надеюсь, приятно и надолго. А вот зажиматься не нужно. Представьте себе, что вы на пляже. Солнечный день, море... Девушку переодеть! - распорядился Цебаковский, - белые шорты из наппы и топ!

Из толпы обслуживающего персонала выскочила костюмерша и увела Риту.

Мадина начала завидовать жизни моделей, в которой нет сумасшедшего бега под холодным дождем и сумасшедших желаний. Она подошла к банкетке у стены, присела, и через секунду уехала в глубокий сон.

Теперь Рыжиковы страданья были ей побоку. Она не слушала гула голосов, скрипа подставки фотокамеры, не видела как Рита то висела, будто утопленница, на руках Рыжика, то изображала буйное веселье на его плече, то простиралась у его ног. Невидела и не слышала, как Цебаковский влюбленно пускал слюни, норовя дотронуться до Рыжика чтобы что-нибудь поправить, и как Рыжик пугался его, как лошадь трамвая. Ее самолюбие было бы полито сладчайшим бальзамом, ибо душа ее жаждала мести за все хорошее...

Но она спала, и ее не разбудил даже голос Рыжика, взывающий к ее совести. Совесть Мадины тоже спала. Рита растерялась, а Рыжик - нет, и Мадина поехала на Рыжике, свисая, как белая скво, плененная могучим сиу. Рита семенила рядом до самого автомобиля "Мицубиси", на котором личный шофер Цебаковского отвез из прямо к порогу ЧП "Альфа".

Рыжик, к слову сказать, был рад убраться хоть верхом на необьезженном мустанге.

Пожалуй, до него дошло, почему так обиделась Катя, и он постановил по приезде извиниться.

Их встретили радостными ужимками и прыжками, особенно старалась Катюша, так что Ленуся стеснительно осадила ее. Мадину положили на диван и девченки, перебивая друг друга, принялись взахлеб рассказывать про деяния свет Толая.

Во-первых, казашский заяц учинил строгий допрос персонала клиники "Венера".

Во-вторых, царским жестом показал на разбитое зеркало и сказал, что купит новое, если клиника откажется делать пластическую операцию Дроздовой Маргарите.

В-третьих, ему сообщили, что его мнение по поводу решения Дроздовой Маргариты изменить свою внешность значит не больше чем дырка от дырки от бублика.

В-четвертых, Толай расколотил еще одно венерическое зеркало (ну, в клинике "Венера", в смысле) и уехал прочь на своем мотоцикле.

В-пятых он наехал на Ленусю и Катю, желая знать роль новоявленных постояльцев в идиотской, кретинской, маразматической затее с извращением облика Дроздовой Маргариты.

- И узнал? - сонно простонала Мадина.

- Фига, - самодовольно сказала Катя, - мы отвечали по схеме "я не я и лошадь не моя". А вы то как сходили?

Рита, покрывшись красными пятнами, заалела, как уголь в костре, и не смогла ничего сказать.

- Нормально, - ответил за нее Рыжик, - завтра в каком-то женском журнале пустят статью и фото.

- Не в "каком-то" а в "Лизе", - буркнула сквозь дрему Мадина.

- А чего это у тебя голос такой упавший?

- Устал, - не вдаваясь с подробности ответил Рыжик.

Мадина задавила в себе желание расхохотаться, понимала, что это будет слишком жестоко.

- Но учтите, ребята, завтра должна состояться свадьба, - напомнила Катя.

- Уже? - пискнула Рита.

Все тяжело посмотрели на Катю.

- Спасибо, - с издевкой поблагодарила Ленуся, - добрая ты душа, всегда готова словом помочь.

Катя уставилась на картину на стене с таким видом, словно это была по меньшей мере новооткрытая египетская фреска.

Рыжик сел, а Ленуся стала ходить, заложив руки за спину, будто думала за вс компани сразу. На самом деле, когда она изображала активную мыслительную деятельность, мысли в ее голове вообще отсутствовали. Наконец она замерла у аквариума и стала ждать возвращения мыслей.

Вместо мыслей возвратился Толай, вернее, он просто вышел из кабинета и внимательно посмотрел на всех собравшихся, сначала вместе, потом на каждого по отдельности.

- Больше двух не собираться, - приказным тоном заявил он, - Рита, а тебя ждут бумаги. И, ради бога, не разрешай коту лазить в "интернет".

У Риты остановилось дыхание и глаза несколько вылезли из орбит. Она поспешила увидеть редкое зрелище, а за ней последовала и все честная компания, игнорируя приказ хозяина.

Кусака в самом деле сидел но столе, придавив правой лапой "мышь". К изумлению Рыжика на экране были те же голые красотки, на которых он давеча любовался.

- Как же они... Без шерсти, без хвоста... Срамотища... - потрясенно бормотал Кусака.

Рыжик прямо задохнулся и, беззвучно смеясь, сполз по косяку на пол. Отвратительное настроение вмиг смыла волна дурацкого веселья.Терзания по поводу произошедшего в доме моделей куда-то делись, не оставив адреса. Еще минуту назад Рыжику казалось, что по вине Цебаковского он навсегда останется моральным уродом, но Кусака вернул его к жизни.

Кот вздрогнул. Зеленые глаза вспыхнули зеленьюю в полумраке кабинета. Он спешно придавил мышь и красотки сплыли в цифровое небытие.

- Стучаться надо, - проворчал он, спрыгивая со стола, - я с вами инфаркт заработаю.

- Слов-то нахватался! - Ленуся взяла тяжеленного кота на руки и он, подтянув себя лапой, положил ей на плечо усатую башку. Рита заняла рабочее место и со вздохом придвинула к себе кипу бумаг. Толай, одобрительно кивнув, удалился к себе.

- Если он не проводит ее... Если он не отпустит сейчас же, то он будет последним бараном, - негромко сказала Мадина. Никто ей не возразил.

- Надо лишить кого-то из них возможности вернуться домой, - пробормотала Ленуся как бы себе самой, - значит надо у кого-то выкрасть ключ. Либо у нее, либо у него. Интересно, она одна живет? Рита, ты одна живешь?

Рита кивнула, улыбаясь чему-то своему.

- Много ли человеку для счастья надо? - уныло сказала Катя.

- Пойдемте в холл, там поговорим, - предложил Рыжик, - а то никакой секретности.

Возлегая на диванах, подобно древним римлянам, компания грузила друг друга неисполнимыми проектами. Все они сводились к одному: Леня и Рита должны остаться вдвоем.

- В лифте или в квартире, - подвела итог Ленуся, "Мозговой центр", Мадина, снова отключилась, свернувшись калачиком и поджав под себя босые лапы. - Сможем мы застрять их в лифте?

- Легко, - сказал Рыжик. - Надо в лифте подпрыгнуть повыше. Главное только не переборщить, а то сорвется.

- Кто из них прыгать будет? - иронично осведомилась Катя. - От Ритиного прыжка разве что аптекарские весы зависнут. И потом, есть диспетчер, который сразу скажет что делать, или ремонтников пришлет.

- Надо диспетчерскую отключить, - сказала Ленуся.

- Как? Кто из нас в лифтах соображает?

В лифтах никто не соображал. Девушки с укором посмотрели на Рыжика.

- Ты же мужчина. Почему ты в лифтах не разбираешься? - строго спросила Катя.

Рыжика расперло негодование.

- Что я, запрограммированный родился? - возмущенно спросил он, - Почему я должен в лифтах разбираться?

- Потому что от каждой женщины ждут, что она с пеленок рада мыть, шить и печь пироги, - ядовито ответила Катя.

- Зачем пироги шить? - озадачился Рыжик.

- Уели вы друг друга, уели, - примиряюще сказала Ленуся, - Давайте дальше думать. Может быть имеет смысл найти самого диспетчера и нейтрализовать его?

- А вдруг они не на лифте поедут? - вслух подумал Рыжик, - может она на первом этаже живет.

Ленуся сбегала к Рите и выяснила, что она живет на втором этаже. Этот факт поверг всех в уныние и побудил к новым метаниям мысли.

Некоторое время на горизонте маячила подвернутая нога. Идея сгоряча показалась перспективной.

Ленуся снова сбегала к Рите и выяснила, что подворачивать ногу можно хоть до морковкиного заговенья - в их доме вообще лифта нет.

Рыжик засмеялся так, что у него слюни потекли по подбородку. Не просыпаясь, Мадина отвесила ему подзатыльник.

- Между прочим больно, - заметил Рыжик, - у меня башка не бронированная.

- Да? - удивилась Катя, - А похоже.

Огрызаться Рыжику показалось лениво. Он ткнулся в колени, душераздирающе зевнул и объявил:

- Делать нечего, бояре... Придется ключ воровать. Кто решится на кражу?

- А кому меньше всего неприятностей за это будет, - отозвалась Ленуся.

Дремавший Кусака сразу проснулся, шестым чувством уловив, что разговор о нем.

- Почеши меня за ухом, - серьезно попросил он. Ленуся поскребла черное мохнатое ухо и кот, мягко соскочив на пол, отправился на дело, подергивая поднятым хвостом.

- Дверь на улицу приоткройте, - обернувшись в полоборота, хрипловато попросил кот, и, толкнув массивной башкой дверь в Ритину каморку, скрылся за ней. Через мгновение там что-то громко звякнуло, грохнуло, ссыпалось на пол, и тонкий вопль прорезал помещение ЧП насквозь.

- Поехали, - сказала Катя и перекрестилась.

Кусака вылетел из дверей черной торпедой. В зубах у него болтался брелок с ключами, звонко бряцавшими, словно овечьи колокольчики.

Если кошка хочет убежать от человека, она делает это с огромным азартом и мастерством. Кусаку ловили сразу пятеро, причем у стороннего наблюдателя могло создаться такое впечатление, будто трое ловцов активно мешают двум другим, да и из тех двоих только один смотрелся более-менее заинтересованным.

Кусака пронесся по сложной траектории, ловко, как слаломист, огибая ноги людей. Выпучив глаза пролетел мимо загребущих рук и, прижав уши, выскочил на улицу, сопровождаемый топотом и криками.

- Так как же я теперь? - беспомощно пискнула Рита, сжимая в пальцах степлер, который она забыла оставить на столе, бросившись в погоню. Вид у секретаря-референта был до того несчастный, что даже сам Станиславский не посмел бы сказать свое знаменитое "Не верю".

- Да поможите чем можите бедной сиротинушке, у меня ни папы, ни мамы, одни родители, - фыркнула Катя, впрочем, тихонько, чтоб не слышали ни Рита, ни Толай.

Взгляд казашского зайчика метнулся к ней. Катя захлопала глазами как могла невинно и простодушно. Рыжик и проснувшаяся Мадина глядели друг на друга и старательно разводили руками.

- Взбесился, - грустно и озабоченно вздохнула Ленуся.

- На голых девок насмотрелся, - поддакнула Катя, - а нервы-то не железные.

- Не сходится, - усмехнулся Толай, - смотрели все вместе. Почему тогда Рыжик не взбесился? Или я, к примеру?

- А кто "Венеру" разнес? - вкрадчиво спросила Ленуся.

- А Рыжик с рождения бешеный, - добавила Катя.

Пользуясь тем, что подозрительный взгляд Толая отдрейфовал в их сторону, Мадина яростно заморгала левым глазом Рите.

- Так я то теперь как? - жалобно повторила та.

- Запасных ключей у соседей, конечно, не держишь, - полуутвердительно произнес Толай.

Рита мотнула головой. Она, конечно, держала, но не призналась бы в этом под страхом увольнения, решалась вся ее дальнейшая жизнь, она это чувствовала кожей.

- Так, - сказал Леня, - так, так, так, - добавил он некоторое время спустя. - Переночуешь сегодня у меня. А завтра что-нибудь придумаем.

Рита замерла от ужаса пополам с неясной надеждой. Джинны радостно переглянулись.

- А я, так и быть, одну ночь в офисе перекантуюсь, - закончил Леня.

Мадина с шумом выпустила воздух сквозь сжатые зубы.

- Спасибо, - ответила Рита со смесью облегчения и разочарования.

- Вот он! - взвизгнула вдруг Катя и , дернув Ленусю за рукав, рванулась за дверь. Рыжик и Мадина среагировали мгновенно и через секунду "крутая команда" клубком выкатилась за порог.

У дверей Катя тормознула и прихлопнула ЧП "Альфа". Внутри с грохотом упала железная решетка и погас свет, а снаружи заалела маленькая лампочка, предупреждая, что все дальнейшие попытки прикоснуться к замку будут в корне пресечены срабатыванием сигнализации и прибытием вневедомственной охраны.

В дверь сердито забарабанили, но хорошая звукоизоляция не позволяла как следует расслышать негодующие крики. Да оно, пожалуй, и к лучшему.

- Пошли отсюда, - предложила Катя, здается мне, самое интересное нам, с этого момента, придется домысливать самим.

На улице было темно и сыро. И довольно прохладно. Редкие машины пролетали мимо, разбрызгивая воду, серебряную, в свете неоновой рекламы. Магазинчики еще работали вовсю. Офисы светились оканами трудоголиков. Пять окон "Альфы" были черны, как черные дыры в космосе, подобные той, из которой некогда выполз негодяй ЧМО.

- Ну и чего ты этим добилась? - раздраженно спросила Мадина, - кроме того, что мы сегодня ночуем на лоне природы? Толай возьмет свой комплект ключей и откроет изнутри. Элементарно!

Не говоря ни слова Катя сунула руку в карман и достала... второй комплект ключей на импортном музыкальном брелке.

- Толаевский? - сообразила Ленуся, - Откуда?

- А когда мы Кусаку ловили, - беспечно объяснила Катя, - мы, с Альфа-Центавра, запросто... В школе, если надо было математику сорвать, самый верный способ был - у учителки ключи попятить.

Она тихонько посвистела и импортный брелок отозвался мелодией свадебного марша Мендельсона.

- Телефон, - вспомнил Рыжик.

- Автоматически отключается когда запирается наружная дверь. Так же как свет и компьютер. Этаж полностью обесточивается, мне Рита объяснила.

- Ты хочешь сказать, они там остались в полной темноте? - ахнула Мадина.

- Ага, - довольно подтвердила Катя, - Темнота - друг молодежи. А бар у них, если я не путаю, не запирается.

- Молоток, - скупо похвалил Рыжик и легонько хлопнул Катю по плечу.

- Гений, - изрекла Мадина, - Ты знаешь об этом?

- Подозреваю. Когда во втором классе учительница вкатила мне первый кол, я поняла, что она мне просто завидует, - ответила Катя и развернувшись, углубилась в парк в поисках подходящей сухой скамейки. Из темноты вынырнул черный кусака с ключами в зубах и прыгнул ей на руки.

- Воссоединение семьи, - прокомментировала Ленуся.

- Для полного счастья не хватает только банки с маслинами.

Не успела Мадина договорить, как по плечу что-то стукнуло. Она мгновенно развернулась и как раз успела перехватить стеклянную банку. Приятно удивленная собственной реакцией она подняля к звездам благодарный взгляд.

- Спасибо, ЧМО, - голос ее прозвучал почти нежно, - Приходится признать - иногда с тобой можно иметь дело.

- А если я шоколадный торт попрошу? - вслух подумала Ленуся, - вафельный.

Компания замерла. Прошла секунда... Другая...

- Погода не летная, - сострил Рыжик, - вафли не летают.

В этот момент Катюшу что-то мягко, почти неощутимо задело по носу и медленно опустилось в траву у ног.

- Кукиш, - сказала она. - Резиновый. Надувной.

- Это шутка или издевательство? - спросил Рыжик.

- Шутка, - ответила Мадина, пытаясь открыть банку пилкой для ногтей.

- Глупая, - закончила Ленуся.

Нет ничего проще, чем подсадить кота на дерево - дальше он полезет сам.

Старая раскидистая липа росла практически под самыми окнами "Альфы", а ее густая крона служила черному наблюдателю не хуже маскировочной сетки.

Кусака прополз по толстой ветке до тех пор, пока она не начала ощутимо раскачиваться, припал к ней всем телом и вытянул шею, проницая темноту круглыми зелеными глазами.

- Ну? - нетерпеливо спросила Мадина, устав от ожидания.

- Девушка умывается, - доложил Кусака.

Компания под липой слегка озадачилась.

- Как - умывается? - спросила Катя.

- Ну не лапкой же, - отозвался сверху кот, - белой тряпочкой.

- Какой еще белой тряпочкой? - Мадина удивленно заморгала, - носовой платок что-ли? У нее тушь потекла?

- По-моему, Кусака хочет сказать, что Рита плачет, - догадалась Ленуся. - Как нехорошо вышло. Довели клиентку до слез.

- Она меня до производственной травмы довела, - неожиданно вызверилась Катя и тронула свежую царапину на щеке, - так что поделом. Око за щеку!

- Кусака! - откликнула Мадина, - Ты там уснул, или где? Что дальше то происходит?

- М - р - р - осозвался кот, перебирая лапами, и в спокойном, обычно, голосе обозначилось неподдельное волнение.

- Кусака, миленький, а пояснее можно? - взмолились джинны.

- Он дает ей высшее наслаждение, - в экстазе промурлыкал кот и, похоже, отключился.

Суперкоманда впала в лекгий ступор.

- Как? - сглотнула Мадина. - Прямо так, сразу?

- А ты что, думала на это много времени нужно? - хмыкнул Рыжик, - Рита - девушка современная, не то что некоторые.

Не говоря худого слова Мадина развернулась и ткнула Рыжика маленьким, но крепким кулачком под ребра. Он выпучил глаза, как глубоководная рыба и, хватая ртом воздух, сел на землю.

- "Отряд не заметил потери бойца и яблочко-песню доел до конца" - прокомментировала Катя.

Не обращая на них внимания Ленуся о чем-то сосредоточенно размышляла.

- Подсадите-ка меня, - скомандовала она вдруг.

Последовала затяжная пауза со всеобщим остолбенением. Потом Катя неуверенно спросила:

- Ты уверена, что тебе хочется это видеть?

Три пары глаз смотрели на Ленусю в глобальном потрясении.

Та покрутила пальцем у виска и, не тратя слов, подпрыгнула, цепляясь за нижнюю ветку.

В детстве она была послушной девочкой и огорчать маму не любила, но все-же пара-тройка обтрясенных яблонь на ее боевом счету числилась. Беда в том, что это было давно. Когда она подтянулась и с пыхтением втащила свою верхнюю половину на ветку, Рыжик и Мадина опомнились и ринулись помогать, подпихивая ноги.

- Круты! - оценила Катя, наблюдая за этой картиной. - Круче только "мерседесы" всмятку.

- Ну? - поторопила Мадина, едва Ленуся утвердилась на ветке.

- Они там валерьянку нюхают. По очереди, - прошептала та, давясь смехом.

- Подсади меня, Рыжик, - царственно бросила Мадина и шагнула к липе.

А за оградой садика, который, согласно документам, считался неприкосновенной частной собственностью ЧП "Альфа" за действиями суперкоманды с интересом наблюдали ребята в форме, прилипшие к окну милицейского УАЗика.

Их было трое: сержант Иванихин, Вовик I и Вовик II.

- Ш - ш - ш, - произнес Вовик II, напрягая свой феноменальный слух.

- Ты чего шипишь? - удивился Вовик I.

- Это не он шипит, это они шипят, - догадался сержант Иванихин.

- Убери руку с моего бедра, - бесстрастным голосом дублера видеофильмов доложил акустик. Другой Вовик испуганно посмотрел на свои руки и на всякий случай спрятал их за спину.

- А за что еще тебя держать, если у тебя больше ничего нет, - "продублировал" Вовик II, и через секунду добавил, - Не надо песен на болоте. У меня есть все что надо, но не для такого гада. Да вдобавок еще и рыжего... заткнись, Пушкин, слушать мешаешь.

- Эротикой они там что ли занимаются? - спросил Вовик I.

- На дереве? - простодушно озадачился сержант Иванихин, - Как это?

- Очень просто. Кама - Сутра, поза сто сорок пятая...

- Ш - ш - ш, - снова зашипел акустик и через мгновение выдал в эфир, - Блин поминальный, колготки порвали. И лака с собой нет.

- Не, это не эротика, - решил сержант, - раз - колготки, значит кого-то грабят.

- Кого на дереве можно грабить? - хмыкнул Вовик I.

- Если жертва на дерево взобралась, ее и грабят, - объяснил сержант.

- А - а, - протянул Вовик I, вникая в ситуацию, - А почему жертва не кричит? Мороженого объелась?

Они прислушались. Слышны били хихикания неясной этимологии и сдавленные обстоятельствами голоса. В разговоре муссировалась тема чьих-то бедер и какого-то фонаря под чьим-то глазом. Вскоре древолазы затихли, обратившись в неподвижные фигуры с лицами, обращенными к окнам ЧП "Альфа".

- Ну их, идиотов, - проворчал Вовик II. - Пугнули бы их и делу конец. Вдруг они что-нибудь в окно швырнут? У меня "Спид - Инфо" нечитанный лежит, а я буду на каких-то придурков любоваться! Ладно, если бы они действительно оргию на дереве устроили, а то...

- Заткнись, - по-доброму посоветовал напарник, - что говорят-то?

- Говорят - кур доят... А... Прекрати хвостом по моему лицу лупить... По-жал-ста!.. Хоть бы ближе подсел что-ли... Куда он пошел? И она ушла!

- Это и мы слышим, - сказал Иванихин, - Кто это "она"? Которая ушла? Там внутри кто-то? В "Альфе"?

- Уж наверное, - Вовик I тронул машину и прокатил ее до парадного входа. Выглянув из автомобиля он недоуменно пожал плечами - сигнальная лампочка опровергала версию.

- Хозяин внутри, - догадался Вовик I, - с хозяйкой, - тут он хохотнул, намекая на то, что хозяйка-то вовсе не хозяйка, а дама известного поведения.

- Пугнем, - решили наскучавшиеся за спокойное дежурство ребята.

Машина подъехала к месту назначения, тихонько ворча мотором на свою судьбу. Сержант Иванихин выбрался на воздух, потянулся, заложив руки за спину, выгнулся, сделал несколько наклонов, стреляя суставами четыре раза присел, и только после этого окликнул ночных древолазов:

- Эй! Вы что, гнездо вить собрались?

Темные фигуры оторвались от окна, склонились в его сторону и пристально стали разглядывать.

- Кто это? - спросила фигура, похожая на кота.

- Милиция, - сказала фигура, похожая на милиционера.

- Нам слезать? - спросила фигура, похожая на девушку.

- Черта с два! - сказала фигура, похожая на фигуру.

- Слезайте! - потребовал сержант Иванихин. - А то хуже будет.

В его тоне угрозы не было, и фигура, похожая на причесанного медведя, спросила:

- Кому хуже будет?

- Слезем, - решила фигура, похожая на девушку, - а то шум поднимем, спугнем Толая. Нам оно надо?

- А не надо, - подтвердила фигура, похожая на кота, и стала слезать. За нею потянулись и остальные, и вскоре стояли, гордо вскинув головы, перед представителями ОВД.

- Ну, и что же вы делали на дереве? - Поинтересовался Иванихин. - Что там такого особенного, в ЧП "Альфа".

Девушки ковыряли ногами асфальт и разглядывали детали местного пейзажа, а парень заулыбался и отвел глаза. Кот умывался.

- И куда же вы, позвольте спросить, смылись из КПЗ еще весной? - добавил Вовик I очень строго.

Это житейское замечание отчего-то развеселило компанию.

- Прекратите улыбаться! - потребовал сержант Иванихин, - Почему у вас кот улыбается?

- А я еще крестиком вышивать умею, - нежным басом сказал кот, - и компьютерной грамотой владею.

Иванихин нацелил на него конец черной дубинки и спросил, срываясь на шепот:

- Почему у вас кот разговаривает? И что вы, едрена-матрена, на дереве делали?

- Мы на дерево за укропом лазили, - смущенно призналась невысокая рыжая девушка.

- А за грибами с чемоданом вы не ходите? - ядовито осведомился Вовик I, который тоже был шапочно знаком с устным народным творчеством.

- Мы бы с удовольствием за грибами пошли, - сказал парень, положив руку на левую сторону грудной клетки, - Или вот на рыбалку... Но не судьба нам предаваться тихим радостям жизни. Все в трудах да в заботах... пива выпить некогда, а вы о рыбе, - и его укоризненный взгляд обежал по очереди всех милиционеров.

- Они еще и автомат сперли, - наябедничал из машины Вовик II, - Из 132 управления. Их по делу Мадам замели, как соучастников. Типичные рецидивисты.

- В машину, - приказал Иванихин, на всякий случай перехватывая дубинку поудобнее.

Сопротивления рецидивисты не оказали, покорно, и даже, как показалось сержанту, весьма охотно загрузились в УАЗик, и, спустя всего час оказались в КПЗ, уже знакомом по делу о замороженном часовщике.

- Родные стены, - с натуральным всхлипом сказал Рыжик и, припав к косяку, поцеловал его.

- Родные нары, - сказала Мадина и с удовольствием вытянулась на них.

- К параше никто не пойдет обниматься? - спросила Ленуся, не разделявшая восторгов по поводу возвращения в камеру. Рыжик хотел съязвить на счет альтернативы, и ночевки на дереве по системе "Тарзан", но сдержался, главным образом потому, что оценить его юмор было попросту некому - девки уже спали мертвым сном.

Утро началось часов в пять, с грохота в соседнем помещении, и мерзкого лязга дверей. Девчонки, протирая глаза, сели. Бокам от жестких досок было совсем не весело и, главное, зверски хотелось есть.

Спустя примерно час их накормили овсяной скользкой кашей, а Мадина, вдобавок, в гордом одиночестве схрупала банку маслин, ниспосланную небесами. Возможно поэтому она одна радовалась жизни, все остальные на жизнь жаловались, скупо и без фантазии. Кусаке сержант Иванихин лично принес говяжий фарш и молоко.

- Нам бы вот того же, но жареного, - как бы в сторону заметил Рыжик, глотая слюни, пополам с овсянкой.

- А нечего автоматы воровать, - ответил сержант, почесывая кота за ухом, - ел бы макароны по-флотски на воле и не жужжал бы здесь на горькую судьбу.

- А нечего нас в тюрьму сажать за то, что мы не делали! - обиженно заявила Мадина, с отвращением наблюдая, как каша сползает с ложки Кати и медленно шлепается в миску, где вырос небольшой трясущийся айсберг. Сержант Иванихин лишь иронично улыбнулся. Лживая инфантильность преступников встречалась на его рабочем пути не один раз. И даже не два.

- Лопайте - и на беседу со мной, - сказал он уходя.

Ленуся пошла к унитазу и скормила ему овсянку.

На беседу они явились, имея заговорщицкий вид, перемаргиваясь и покашливая весьма многозначительно. На сержанта это никакого впечатления не произвело. Суточное дежурство подходило к концу, и снятые с дерева рецидивисты ровно через час должны были перейти под юрисдикцию следующей группы, так что их многозначительность была Иванихину глубоко до фонаря. Он широко зевнул и предложил всем садиться. Кот прыгнул на стол и сел там, приняв образ египетской статуи. Секретарша изумленно посмотрела на кота, и Кусака подмигнул ей левым глазом.

- Назовите свои имена и фамилии, - казенным голосом потребовал сержант.

- А у меня нету фамилии, - огорчился кот. Секретарша вздрогнула.

- Почему? - спросила она.

- Это я допрос веду, а не вы, - напомнил Иванихин. - Кота вносить в протокол не будем.

- Я тогда пойду мышей поищу, - сказал Кусака и, спрыгнув со стола, принялся крутиться по кабинету.

- Лорелея Рокфеллерова, - сказала Ленуся, - Пишите мое имя и фамилию.

Секретарша спокойно напечатала.

- Что это вы печатаете? - спросил Иванихин.

- Лорелея Рокфеллерова, - холодно ответила секретарша, у которой говорящий кот исчерпал лимит удивления на весь день вперед. Допытываться до правды сама она не собиралась, тем более, что сержант достаточно ясно сказал, что допрос ведет он. А ее дело маленькое - сиди и колоти по клавишам.

- Место жительства, - обратился сержант к Ленусе как можно любезнее.

- Альфа-Центавра знаете? - спросила Ленуся. - Тамошние мы*.* "Гостья из будущего" х/ф.

- Остальные тоже оттуда? - уточнил Иванихин. - Если и дальше намерены придуриваться, отправитесь обратно в КПЗ, а потом, вечерней лошадью, назад в 132 управление. Там вас давно ждут. С цветами.

- Мы уже закончили, - сказал рыжий парень, - простите. Привычка. Мы все скажем, только разрешите сделать один звонок. У меня подруга замуж выходит, я хочу ей счастья пожелать.

Сержант задумался. Не позволить - задержанные упрутся как бараны. Позволить - неизвесно, какие последствия будут у звонка. Однако номер телефона да и сам разговор можно записать, а это - дополнительные сведения. В существования новобрачной подруги он, ясное дело, не поверил. Рыжик и сам верил в нее слабо. Романы-романами, а жизнь, как известно, имеет свои законы.

Домашний телефон Толая не отвечал. Ритин - тоже, что вселяло определенные надежды. Рыжик позвонил в ЧП "Альфа", но там тоже молчали. Видимо, телефоны никто так и не включил. Лицо у Рыжика сразу поскучнело, осунулось. Он осторожно положил трубку.

- Я хочу сдедать заявление, - сказал он. - Мы признаемся, что в офисе ЧП "Альфа" заперли президента этой фирмы и наблюдали за ним с дерева.

У сержанта Иванихина при сенсационном заявлении челюсть отнюдь не отпала, как ожидали присутствующие. Он слыхал и не такое.

- Зачем? - сухо спросил сержант.

- Мы его секретаршу хотим за него замуж выдать, - объяснила Катя.

- Ага, - подтвердила Ленуся, которой тоже хотелось в чем-нибудь чистосердечно признаться, но ее все время опережали то Рыжик, то Катя, - Мы их вместе заперли. Откройте их, пожалуйста, они только снаружи открываются.

- Хорошо, что "пожалуйста", - проворчал Иванихин. Он кликнул кого-то из коридора и передал добровольно выданные задержанными ключи, вместе с инструкциями.

Когда дверь закрылась, Иванихин глянул на часы и заинтригованно спросил:

- Я вот только одного понять не могу: как вы оказались в запертой камере?

Сержант ждал, но на задержанных отчего-то напала необоримая лень шевелить губами, и вообще делать что-либо общественно полезное или общественно-вредное.

- Отведите нас в КПЗ, пожалуйста, - попросила Мадина, - желательно мальчиков отдельно, девочек отдельно.

- Это почему же? Неужели я такой неприятный собеседник?

Откуда мог знать Иванихин, что требование задержанных - не пустой каприз. И, конечно, он совсем не ожидал того, что началось через несколько минут. Зарядка, навязанная ЧМО и вообще-то была зрелищем не для слабонервных, а новые силовые упражнения с тумбочками, надо думать, со стороны смотрелись просто убийственно. Изретка взглядывая на прыгающих друзей, Катя внезапно осознала, что с того дня, как ЧМО заключил их в свою тюрьму, они значительно изменились. Убогая диета и трехразовая зарядка делали свое дело, заставляя жирок исчезать, а мышцы - подтягиваться. Перемены физического "Я" явно влияли на психику - они стали увереннее, чувтсвуя свою близость к телесному совершенству...

Сержант Иванихин ее мыслей прочесть не мог, а то бы он, конечно, успокоился и порадовался за задержанных, так как злым по натуре не был. Но сейчас он пребывал в полнейшей умственной прострации. В его практике были преступники во время допросов нападавшие на него с заточенной алюминиевой ложкой, глотавшие при нем кусочки непонятно как пронесенных бритв, рыдающие, бьющиеся в псевдоэпилептических припадках, косящие под психов, упорно молчащие, рассказывающие разную билиберду о своем детстве, но впервые задержанные дружно отжимались от пола, приседали с тумбочками на плечах, качали пресс - и все это удивительно слаженно, под музыку, происходящую из недр организма рыжего парня.

Секретарша попросилась на минутку выйти, но тотчас вернулась, и привела с собой едва ли не всех сотрудников и сотрудниц управления, к тому времени уже подтянувшихся на работу. Народ толпился в дверях, изрекая комментарии. Спортсмены энергично огрызались, Иванихин балдел, и никто не заметил возникновения новых действующих лиц.

Толай с интересом наблюдал за своими недовними знакомыми. Рита стояла, прижавшись к нему и блаженно жмурилась; ее мысли улетали прочь из этой суровой действительности. Рука Толая нежно обнимала ее тоненькую талию.

В какой-то момент Мадина поняла, что уже давно смотрит на Толая и Риту.

- Народ! - воскликнула она, вставая на "мостик". - К нам пришли!

- Ах вы голуби мои, - простонала Ленуся из этого самого "мостика", - обождите. Мы скоро. Еще двести прыжков туда-сюда, и мы освободимся.

Катя радостно заухала, а Рыжик ничего сказать не мог, так как его голосывые связки были арендованы для подачи команд, поэтому он просто помахал рукой.

Кусака молча мыл заднюю лапу, выставив ее в потолок, и делал вид, что никого не узнает.

- Я бы, конечно, мог рассердиться, - начал Толай, слегка угрожающе, но эффект был нивелирован его улыбкой. - Если честно, то ваш финт нам кое в чем помог.

Он ласково посмотрел на Риту.

- Она мне все рассказала про вас, и сегодня, так и быть, мы женимся.

Рита что-то пискнула.

- Да, - продолжил Толай, - а вот фотомоделью она работать не будет. Она, может, вообще работать не будет, если не захочет, правда, малыш? И пластическая операция отменяется. Мне ее веснушки нравятся. И носик. И ушки.

Он поцеловал Риту в последнюю названную деталь. Сотрудники ОВД зачарованно следили за развитием событий, не впиливая в ситуацию, но наслаждаясь ею.

- Товарищ сержант, можно с вами обсудить это дело? - Толай деликатно оттеснил лишний народ в коридор и прикрыл дверь изнутри. Обогнув спортсменов, он сел напротив Иванихина, а Риту посадил к себе на колено.

- Я слушаю, - отозвался Иванихин. - Вы хотели что-то рассказать? Об этих... Не знаю, как их назвать...

- Людях, - уточнила Ленуся.

- Они не нарушают никаких законов, - сказал Толай, - и не нарушали.

Джинны скромно промолчали, занимаясь прыжками.

- А автомат?

- Они его по ошибке сперли, - сказал Толай, - я его верну.

- Я вас умоляю, - произнесла Рита, - Отпустите их. У нас сегодня свадьба, мы их хотели пригласить. Мне нужна подружка, а Лене - друг, чтобы короны держать.

- Какие короны?

- Которые в церкви дают. Их надо над головами держать. И еще они должны с нами в ЗАГС пойти. Ради бога, отпустите их! Они же делают людей СЧАСТЛИВЫМИ, - волнуясь, сказала Рита.

- Счастливыми? - переспросил сержант Иванихин. - Это как же?

- Давайте мы завтра поговорим, нам через час нужно в ЗАГСе быть, - предложил Толай. - Выпустите их на поруки, хоть на сутки. Запишите мой адрес, телефон. Вот паспорт.

Иванихин повертел в руках паспорт Толая, несомненно, подлинный, взглянул на задержанных, которые вяло подергивались на полу, затихая.

- Забирайте их на фиг, - неофициально сказал он. - На счет счастья ничего сказать не могу, а с ума я уже сошел.

Мадина со стоном поднялась и подала руку Кате. Рыжик кое-как встал на четвереньки. Ленуся собрала конечности в кучу и уселась, не моргая, в полной прострации.

- Машина на улице, я вас жду, - сказал Толай.

Потом ничего особо примечательного не было. В церкви Ленуся и Катя нагло сидели, не смотря на сердитое пшикание церковной бабуси, Мадина не удержала тяжеленную корону и с размаху надела ее но голову Риты, а гости, поспешно собранные на свадьбу, щелкали фотоаппаратами и жужжали видеокамерами почти все время. Батюшка перемещал молодоженов, взявши их за руки, через прорезь в своем облачении, и Катя немедленно начала объяснять громким голосом, зачем он это делает, откуда пошел этот обычай, и в чам его сакральный смысл. Слово "сакральный" не расслышав, приняли за ругательство, и Катя заткнулась. Пел хор. Гости обильно пускали слезу. Потом зазвонили колокола - раз, другой. Третий. А после батюшка, внезапно пришедший с улицы, сказал, что это под выход молодоженов звонят уже три раза. Молодожены поспешно выскочили, снабжая по пути мелочью активно просящих нищих.

После церкви все скопом загремели на фуршет со всяческими здравицами, и даже с тамадой - тетенбкой с губами как у рыбы-попугая.

Было городское телевидение с камерой с каким-то слабоусатым придатком, на котором она болталась.

Мадина подарила молодоженам банку маслин, больше дарить все равно было нечего. Рыжик набивал защечные мешки колбасой а Катя и Ленуся с восторгом распихивали по карманам конфеты и апельсины, не обращая внимания на шокированный высший свет.

- Ребята, давайте сфотографируемся, - предложила Рита, - Неизвестно, куда вас дальше судьба забросил, может не свидимся больше...

Слеза счастья скатилась по ее щеке. Рыжик, расчувствовавшись, подавился и стал громко перхать, как туберкулезная овца. Какая-то дама с бриллиантами ненормальной величины врезала его по спине большой рабоче-крестьянской ладонью.

Джинны чинно приблизились и стали полукругом возле молодоженов, и в ту же секунду компанию ослепила фотовспышка, да такая яркая что все, на миг ослепнув, отчаянно заморгали.

- Что ты как не знаю кто! - напустился Толай на фотографа, - подождал бы, пока все в позу встанут, а то ведь... А где?

Он завертел головой, щуря слезящиеся глаза.

- Куда они подевались? - спросил он Риту. Та пожала плечами. Толай кинулся к швейцару, но тот поклялся, что из ресторана никто не выходил. По крайней мере, через его дверь.

Было бы сложно проследить, как через некое пространство все странные люди проскользнули в иное измерение и шмякнулись на заросшую высокой травой лужайку.

После шумного веселья переход был таким резким, что ни один из участников трансмиграции сперва не понял, что же произошло. Рыжик шумно жевал. Ленуся облисывала пальцы - все в крошках от бисквита, Катя балансировала на одной ноге, поправляя туфлю, одолженную у Риты. Мадина прижимала к губам бокал с красным вином. Несколько секунд им понадобилось на осознание случившегося, а потом они горестно поникли носами.

- Спасибо, родной, - вздохнула Катя, - вовремя ты это сделал. А могли бы так оторваться...

Лужайка внезапно исказилась, будто изображение в неисправном телевизоре, а затем и вовсе исчезла. Вместо нее по обе стороны появились стены, пыльные и деревянные, а с ними дивный, ни с чем не сравнимый аромат хорошо выдержанного конского навоза. Джинны ощутили на себе высокие сапоги, рабочие халаты и респираторы, под ногами захлюпало и забулькало, а в руки сами собой прыгнули лопаты.

- Авгиевы конюшни какие-то, - скривила нос гуманитарно образованная Катя.

- Ну и аромат, - зеленея, сказала Ленуся.

- А говорила, что животных любишь, - оскалился Рыжик, - это тебе заместо летней практики в совхозе "Красный дерьмочист".

Тут он поскользнулся и рухнул прямо в хлюпающую жижу, девчонки едва успели отскочить, спасаясь от брызг. Мадина зашлась в смехе, а Рыжик, вставший на четвереньки, внимательно посмотрел на девушку и неожиданно широко улыбнулся:

- Кто-то, к слову сказать, обещал мне поцелуй?..