Джорди.

Рассвет пробивался сквозь пелену тумана, окрашивая руины в блёклые тона — словно сама природа стыдилась смотреть на то, что осталось от деревни. Джорди стоял на гребне холма, и ветер трепал его плащ, будто пытался оторвать от этого места, унести прочь от боли, от воспоминаний. Но он не двигался.

Он должен был увидеть.

Внизу, среди обугленных остовов домов, не осталось ничего живого. Только пепел, оседавший на траве, на камнях, на его сапогах — тихий, всепроникающий свидетель катастрофы. Воздух ещё хранил запах гари — резкий, въедающийся в ноздри, заставляющий сердце сжиматься.

Джорди спустился вниз. Каждый шаг отдавался в голове глухим эхом: «Ты опоздал».

Он нашёл её у колодца — маленькую деревянную куклу, выструганную его руками для дочери. Одна рука отломана, лицо почернело от огня, но в глазах — тех, что он вырезал с такой любовью, — всё ещё читалась безмолвная мольба: «Почему тебя не было?».

Джорди сжал куклу в ладони, чувствуя, как острые края дерева впиваются в кожу. Кровь выступила на пальцах, но боли он не ощутил.

— Где ты был? — прошептал он, обращаясь не к кому‑то, а к самому себе. — Где ты был, когда они пришли?

Ответа не было. Только ветер, шептавший в обломках.

Он обошёл всё. Медленно, методично, будто надеялся найти хоть что‑то, что не обратилось в прах.

Дом. Печь, в которой жена пекла хлеб. Стол, за которым они ужинали. Кровать, где они спали. Всё — пепел.

У порога лежал перстень — тонкий, с выгравированным волком. Джорди поднял его. Это был перстень его отца, переданный ему в день посвящения мальчика в мужчину. С перстнем мальчик получал маленького щенка-волка которого должен был воспитывать. Из леса вышел молодой побитый волк сына Джорди , Рекс. Остановился в шаге от Джорди, посмотрел в глаза.

— Теперь мы остались в двоем ? — тихо спросил воин.

Волк не ответил. Только подошел ближе , показывая что он готов отомстить тем кто забрал у него хозяина.

Теперь они стали единственными свидетелями того, что здесь когда‑то жили люди.

— Кто? — прошептал он.

Ветер ответил ему шёпотом, в котором смешались голоса прошлого:

«Они пришли с востока… в доспехах, как чешуя дракона…»
«…не брали ничего, только жгли…»
«…один из них носил маску с глазами из янтаря…»

Джорди закрыл глаза. Перед ним вспыхнули картины: огонь, крики, тень с янтарными глазами, медленно поднимающая меч.

Он должен найти их.

К вечеру он достиг перекрестка. Здесь, под раскидистым дубом, стоял каменный идол — безликий страж путников. Джорди опустился на колени, достал из‑за пазухи потрёпанный свиток. На нём были начертаны имена: те, кого он когда‑то обещал защищать.

На ночлег Джорди устроился в заброшенной хижине лесника. Огонь в очаге трещал, отбрасывая пляшущие тени на стены. Он достал меч, начал точить лезвие. Звук — ровный, успокаивающий — будто отсчитывал удары его сердца.

За дверью послышался шорох.

Джорди замер. Волк у входа приподнял уши.

Дверь медленно отворилась. На пороге стояла девушка в потрёпанном плаще. В руках — лук, взгляд — острый, как клинок.

— Я видела дым, — сказала она без предисловий. — Если ты разбойник, я убью тебя прежде, чем ты сделаешь шаг.

Джорди не шевельнулся.

— Я не разбойник.

— А кто ты?

Он посмотрел на неё, на волка, на огонь. И ответил:

— Тот, кто ищет.

— И что ты ищешь?

Джорди сжал перстень в кулаке.

— Месть.

Девушка кивнула, словно ожидала именно этого.

— Тогда нам по пути.

Ночью Джорди проснулся от кошмара.

Он снова был в деревне. Снова слышал голос ветра:

«Ты думаешь, это конец? Нет. Это только начало».

Он вскочил, хватая меч. Девушка у огня подняла голову.

— Что случилось?

Джорди посмотрел на свои дрожащие руки. Впервые за много лет он почувствовал страх.

— Ничего, — сказал он. — Просто сон.

Но он знал: это не просто сон.

Где‑то вдали, за лесом, мерцали огни. И в этих огнях таилось то, что он искал.

То, что изменит всё.