Диагност 2

Зилар Ксай-тан очнулся от холода. Он открыл глаза и ничего не увидел кроме белого фона и отчаянного мороза. Пластиковое забрало шлема было разбито и сквозь трещины в нём внутрь скафа тёк холод. Он понял, что термогрегуляция не работает. Он попытался пошевелить руками и потом ногами, но безуспешно. Снег (а это был именно снег) уверенно держал его руки и ноги. Все что он смог сделать – это повернуть немного голову в шлеме скафа. Вспоминая, что случилось он точно помнил, что при исследовании новой планеты он вылетел к ее поверхности на своем боте с исследовательского судна «Сириллак» зафрахтованного Комитетом по новым территориям. Он и его подчиненные были наняты, как обычно для сбора сведений о новой планете, которая могла быть освоена колонистами. Перед входом в атмосферу планеты он увидел перед собой какую-то аномальную дыру или провал и попросту не успел отреагировать, а его вычислитель не увидел опасности. Он ее не видел и не отвернул. Так он с ботом вместе влетел в аномалию, где сразу все приборы взбесились. Бот потерял ориентацию, он тоже. Бот завертело, погас свет, вычислительный комплекс не отзывался и вдруг неожиданно он вылетел прямо перед голубой планетой к которой несся с сумасшедшей скоростью. Все его попытки взять управление на себя ни к чему не привели и бот влетел в верхние слои атмосферы и окутался плазменным коконом. Бот был крепко скроен и не разрушился сразу, но температура зашкаливала ми он понял, что бот просто врежется в поверхность и от него ничего не останется. Он точно помнил, что у бота сработал аварийный спасательный комплекс и он отстрелил капсулу с пилотом не дожидаясь, когда бот врежется в поверхность воды, куда он и летел. А вода штука несжимаемая и упасть в воду с такой скоростью – верная гибель. Раньше он просто никогда не пользовался этой штукой, только читал ее ТТХ. Там числилось резкое ускорение от которого человек мог потерять сознание, но он реально спасал жизнь в самый последний момент. Он его и потерял, а очнулся уже в снегу. Что с капсулой он не знал. Должны были сработать двигатели мягкой посадки и парашюты. Но тогда бы он был в капсуле, а не в снегу. Значит его выкинуло из капсулы при ударе и она скорее всего разрушена. Ее так и проектировали, чтобы она спасала жизнь пилота, что было приоритетом. И ему здорово повезло, что он упал не в воду, а в снег. Об воду он бы точно разбился или утонул. Зилар был уже достаточно опытным и мог себя обслужить на диких планетах. Собственно - это была его профессия. У него стояли универсальные базы знаний и он мог как выживать в дикой природе, так и собрать образцы породы, имел опыт навигации, сделать первичное исследование растений и определять их полезность или же наоборот. Нейросеть у него стояла вполне современная и он потратил приличную сумму на ее установку. Еще было шесть имплантов, но пока нейросеть не откликалась. Наверное это было последствия удара. А удар был что надо, если его сверхпрочный пластик на забрале шлема разбился.

Зилар попытался активировать голосовые команды скафандра, но в ответ лишь услышал статический треск. Похоже, электроника вышла из строя, что не сулило ничего хорошего. Без связи и функционирующих систем жизнеобеспечения он превращался в замороженный кусок мяса, обреченный на гибель в этой ледяной пустыне. Он собрал остатки воли в кулак и предпринял еще одну попытку пошевелиться. На этот раз ему удалось слегка сдвинуть левую руку. С каждой секундой холод проникал все глубже, парализуя его тело. Он понимал, что если не предпримет что-то немедленно, то превратится в ледяную глыбу.

С трудом, преодолевая оцепенение, Зилар начал концентрироваться на активации нейросети. Он посылал импульсы, пытаясь пробиться сквозь завесу онемения. Сначала ничего не происходило, но затем, где-то в глубине сознания, мелькнул слабый отклик. Он усилил ментальное давление, заставляя нейросеть пробудиться. Медленно, словно выплывая из глубин, начали проявляться знакомые образы и данные. Первым делом он запросил информацию о ближайших источниках тепла или убежища. Нейросеть выдала лишь одно слабое пятно на расстоянии около пяти километров. Вероятно, это было какое-то геологическое проявление, возможно, термальный источник. Пять километров в таком состоянии казались непосильным расстоянием, но это был его единственный шанс. Зилар начал методично раскапывать снег вокруг себя, стараясь высвободить конечности. Работа была изнурительной, каждая минута отнимала драгоценные силы. Наконец, ему удалось высвободить руки и ноги. Он тут же принялся растирать их, пытаясь восстановить кровообращение. Боль пронзила тело, возвращая его к жизни. Он понимал, что действовать нужно быстро.

С трудом поднявшись на ноги, Зилар огляделся. Бескрайняя снежная равнина и лес простиралась во все стороны. Горизонт сливался с низким серым небом, создавая ощущение полной изоляции. Определив направление тепла, он двинулся в путь. Каждый шаг давался с огромным усилием. Холод пронизывал его до костей, ветер хлестал по лицу, а разбитое забрало шлема не обеспечивало никакой защиты. Но он продолжал идти, подгоняемый инстинктом самосохранения и профессиональной упертостью. Он должен выжить. Он доберется до источника тепла.

Нейросеть захлебывалась ошибками, ее логика барахлила. Связь обрывалась, а при восстановлении выдавала бессвязный поток данных. Он ругнулся сквозь зубы, сорвав шлем. Проклятая железяка стала бесполезной обузой. Подняв воротник термокомбинезона, он решительно двинулся в сторону источника тепла. Капли растаявшего снега противно ползли по спине, под тонкое термобелье.

Холод пробирал до костей. Ткань, призванная удерживать тепло, предательски намокла, лишая последних сил. Шаг становился все тяжелее, дыхание – прерывистым. Он споткнулся, не удержался на ногах и рухнул в глубокий снег. Боль пронзила все тело. Бессилие накрыло с головой.

В глазах потемнело. Последнее, что он почувствовал – ледяная влага, проникающая сквозь белье, и ощущение, будто его медленно, неотвратимо, заживо замораживают. Открыть глаза уже не было сил. Сознание ускользало, погружая в непроглядную тьму.

Холод становился невыносимым. Он уже не чувствовал конечностей, только пульсирующую боль в голове и нарастающую слабость. И вдруг, сквозь пелену полузабытья, он услышал далекие прерывистые звуки похожие на зов животного. Далекий, но отчетливый. «Не хватало чтобы еще и сожрали тут звери местные», - горько подумал он. Снег забивался в дыхательные каналы, и в голове пульсировало от страха, первобытного, животного страха. Что-то огромное, рычащее и пахнущее зверем, копало прямо над ним! Его съедят. Съедят эти жуткие твари, населяющие эту ледяную планету. Он сжался в комок, попытавшись стать как можно меньше, незаметнее, но рычание становилось громче, а снег посыпался прямо на него. Последнее, что он помнил, это как темная масса, покрытая чем-то похожим на мех, показалась из снежной толщи, а затем все погасло.

Пришел в себя он в тепле. Не в том стерильном, синтетическом тепле, к которому он привык на своей родной планете, а в настоящем, живом тепле, пахнущем деревом, дымом и… жизнью. Он попытался приподняться, но тело не слушалось, оно было словно чужое, насквозь промерзшее и неповоротливое. И еще он понял, что не может пошевелиться. Его обездвижили.

Зилар.

Меня обездвижили, первое, что подумал я. Зачем? Потом я увидел как из моего тела торчат тонкие иглы. Что это такое? Что за иголки? Зачем? Первой мыслью была паника, но тут я увидел молодого мужчину с ясными голубыми глазами, который ясно его что-то спросил на незнакомом языке. Я просто покачал головой. Потом еще и еще. Видимо он знал не один язык и проверял мои знания, но ни одного я не знал. Он покачал головой и переставил несколько иголок, после чего я уснул. Проснувшись, я понял, что уже вечер и местное светило ушло за горизонт, но в комнате было светло от рассеянного света. Иголок на теле не было и я смог пошевелиться. Лежал я на плоской кушетке с небольшой плоской подушкой. Опустив босые ноги на деревянный пол с ковриком я осмотрел себя. Одежды не было, но меня укрыли одеялом. Потом открылась дверь и я опять увидел того самого мужчину с голубыми глазами.

- Теперь ты меня понимаешь? – спросил он.

- Понимаю, - кивнул я головой.

- Ну и слава всевышнему. Ты кто такой и как тебя зовут? – задал вопрос он.

- Меня зовут Зилар Ксай-тан. Пилот-исследователь. Система Таргарис. Планета Вельда.

- Час от часу не легче, - вздохнул он. И как же ты к нам попал? Такого шороху наделал. Это твой аппарат горел на всю ивановскую? – Он в океан упал, но там глубины большие. Достанут или нет неизвестно. А потом он отстрелили какую-то капсулу с тобой и потом капсула тебя спасла. Считай в рубашке родился, что в овраг со снегом упал.

- Простите, я не совсем понимаю, что произошло. Последнее, что помню – аномалия в верхних слоях атмосферы, резкое падение давления, отказ приборов и… все, провал в аномалию и резкое появление планеты прямо передо мной. Я не спел отвернуть, а расчетный модуль не воспринял ее как опасность и потом мы просто падали и я не смог перехватить управление. А капсула так спроектирована, что спасает до последнего. Только я сознание потерял. Ускорение было слишком велико.

– А, ну это обычное дело. После таких кульбитов еще и не такое бывает. Главное, что цел остался. – хмыкнул мужчина. - Ты Зилар Ксай-тан попал на планету Земля, солнечная система. Видать твой корабль попал в аномалию и все - выкинуло у нас. У нас такое случалось, но редко. Многие просто погибли. А тебе повезло. Хорошо я Алдана взял с собой. Без него бы ни за что тебя не нашел. У нас собаки так заваленных снежной лавиной отыскивают. Алдан хоть и не сенбернар, но у алабаев тоже нюх что надо.

- Я, наверное плохо понимаю о чем вы говорите. Алдан – это имя?

- Алдан имя собаки, что тебя откопала. Собака – это животное, которое нам помогает в охране. Алабай порода собаки – вид то есть. Ладно постепенно все поймешь. Так вот у тебя было переохаждение и я тебя подлечил. Гематомы не в счет. Это мелочь. Но у меня для тебя две плохие новости. Первое – назад ты уже не вернешься. Нет у нас таких технологий. И второе – твоя нейросеть повреждена. Глубоко я не копал, но может и восстановится, а может и нет. Я ваших технологий не знаю. У нас тоже есть нейросети, они биологические. А у тебя, судя по ауре нейросеть искусственная и она не работает. Остальные новости хорошие. Ты жив и почти здоров, Наш язык ты уже выучил и можешь еще подучить языков – у нас их много. Поэтому сможешь работать и себя обеспечивать. Ну и все наверное. Да твоя капсула разбита в хлам и восстановлению не полежит. Я её притащил сюда – в сарае лежит. Потом посмотришь, что там твое и нужно тебе. Ты упал на моей земле и я могу передать тебя властям, а могу и не передавать. Поживи пока у меня поправишься – сам решишь что делать. Пока я не раскрывал властям, что ты жив.

Зилар медленно переваривал услышанное. Земля. Солнечная система. Не вернётся. Слова отдавались в голове глухим эхом, будто он всё ещё не мог до конца осознать их смысл.

— Вы… вы серьёзно? — голос звучал хрипло, словно чужой. — Моя нейросеть… она не работает?

Мужчина – его спаситель – опустился на край кушетки, скрестив руки на груди, словно высеченный из камня.

— Серьёзнее некуда. Я врач. Не космический целитель, а простой человеческий доктор. И вижу по ауре, что у тебя есть нечто чужеродное. Не отзывается пока. Может, удар послужил причиной, может, что иное. Аномалии – материя тонкая, не всякому разуму подвластная.

Зилар коснулся пальцами виска. Обычно там искрилось лёгкое пульсирование имплантов, еле слышный шёпот данных, укрытый в глубинах подсознания. А сейчас – лишь гулкая пустота. Бездонная.

— Но… как же я без этого? Это же… всё моё естество. Навигация, перевод, диагностика, память…

— Придётся учиться жить заново, – спокойно отозвался мужчина. – Здесь многие так существуют. Без нейросетей, без имплантов. С одними лишь руками, глазами да головой на плечах. И, поверь, не так уж это и скверно.

В дверь тихонько ткнулось что-то тёплое и лохматое. Зилар невольно вздрогнул.

— Это Алдан, – с улыбкой произнёс мужчина. – Знакомься. Он-то тебя и отыскал.

Перед Зиларом стоял крупный пёс с густой, клочковатой шерстью и умными, почти человеческими глазами. Не зарычал, не залаял – просто смотрел, сканировал взглядом. А потом осторожно ткнулся влажным носом в ладонь.

— Он… понимает меня? – прошептал Зилар, зачарованный.

— Куда лучше, чем ты думаешь. Собаки чуют то, что скрыто от нас. Он сразу знал, что в тебе теплится жизнь.

Следующие дни Зилар провёл словно в забытьи – то ли от слабости, то ли от пережитого потрясения. Его спаситель – его звали Влад – приставил к нему женщину: поила тёплыми травяными отварами, смазывала гематомы душистой мазью, уговаривала съесть что-то наваристое и сытное. Постепенно мир возвращал свои краски и очертания.

Он лежал в бревенчатом доме с высокими потолками и окнами, забранными каким-то зеркальным стеклом. А за ними – нескончаемая снежная пелена, густой лес, звенящая тишина. Лишь изредка доносился приглушенный лай Алдана.

Влад навещал его каждый день. Говорил неспешно и обстоятельно. Объяснял.

— Земля – это не единая империя, как у вас. Здесь множество стран. И языков не счесть. Ты пока изъясняешься на русском – я «загрузил» его в тебя, пока ты был без сознания. Не магия, конечно. Просто технология, пусть и своеобразная. У нас и такое есть. Но это не нейросеть, а скорее – ускоренный курс. Запомнишь, но забудешь, если не повторять.

— Как… технологии? – Зилар силился осознать. – У вас есть технологии?

– Конечно, есть, – усмехнулся Влад. – Не такие, как у вас, но тоже кое-чего стоим. И нейросети свои имеются. И в космос летаем, правда, пока не слишком далеко. И вычислители вполне приличные.

На пятый день Зилар впервые решился выйти на улицу. Холодный воздух обжёг лицо, но уже не пробирал до костей. Солнце – настоящее, не проекция на экране – резануло по глазам. Снег хрустел под ногами, словно рассыпался серебром. Алдан кружил рядом, то и дело тыкаясь мордой в бок, будто спрашивал: «Всё ли в порядке?».

Вечером, когда за окном неистово завыла метель, Зилар набрался смелости и спросил:

— Почему вы мне помогаете? Вы же понимаете, кто я. Я – чужак.

Влад помешал угли в камине кочергой, потом пожал плечами.

—Ну не бросать же тебя там в снегу. Еще пара часов и ты бы замерз насмерть. Кстати, ты сможешь показать твою систему?

— Наверное… А карта у вас есть?

— Есть укрупненное изображение нашей галактики, – и он активировал головизор. Он показал пораженному Зилару место, где находится их звезда, после чего Зилар с трудом, но все же нашел свою планетную систему. Нейросеть не работала и поэтому пришлось отчаянно напрягать извилины.

— Мда… Туда мы точно не доберёмся. Слишком уж далеко, а строить гиперпространственные туннели мы пока не умеем, – заключил Влад. – Завтра попробую тебя просканировать и посмотреть, что там с твоей нейросетью. Самому интересно.

На следующий день Влад повел его в святая святых – здание лаборатории, где Зилар моментально ощутил атмосферу высокой науки и убедился, что здесь трудятся отнюдь не простаки. Влад уложил Зилара в утробу капсулы-сканера, предварительно взяв пробы жидкостей для детального анализа. Два долгих часа он провел в заточении, после чего Влад отправил его в душ смыть остатки скользкого геля. Выйдя, Зилар оказался в просторной комнате, где Влад, откинувшись на вращающемся кресле, вглядывался в мерцающие экраны двух огромных мониторов. Он обернулся к гостю.

– Ну вот, запустил расчеты. Теперь пару часов придется ждать, пока эта железяка все пережует.

– Почему "железяка"?

– Потому что она – машина. Она не мыслит, а лишь оперирует данными, компилирует информацию из доступных ей баз.

– У нас есть ИИ, способные к мышлению. Я не глубокий знаток, но наши ученые продвинулись далеко, и ИскИны сами находят решения.

– Ерунда все это. Машина не может мыслить по определению. Принцип ее работы кардинально отличается от человеческого мозга. Мы эту тему вдоль и поперек исследовали, а потом махнули рукой. Тупик это. – Влад пренебрежительно взмахнул рукой.

– Не знаю. Наши так не считают.

– Зилар, поверь мне на слово. Я один из самых продвинутых ученых в этой области. Не буду читать лекции о принципах работы мозга и отличиях от вычислительных машин. Простой пример: человек создал машину, которая считает в тысячи раз быстрее и управляет процессами, непостижимыми для человека. Но может ли машина создать другую машину, которая будет считать и управлять еще лучше? Ответ очевиден – не может. Хоть сотню программ в нее загрузи – она ничего нового не придумает. Потому что думать не умеет. Творчество – это чисто человеческое качество. Ладно, не будем о грустном. Пойдем лучше в ангар, посмотрим на обломки твоей спасательной капсулы. Может, там еще что-то осталось.

Они покинули лабораторию и направились к ангару, расположенному неподалеку. Внутри Зилара встретила печальная картина: его капсула, искореженная и выпотрошенная.

– Я там не копался, – заверил Влад, – все-таки у нее есть хозяин. Забирай все, что тебе нужно, а я потом осмотрю, может, для меня что-то найдется. Кстати, корабль или бот достать не удалось. Там глубина под десять километров, его просто раздавило давлением. Наши спустили подводный дрон с камерой, он привез снимки. Решили не поднимать. Дорого. Короче, вот твой объект, инструменты – на верстаке и в шкафу. Занимайся, а я пойду. Дел по горло.

Зилар принялся исследовать свою искореженную капсулу.

Несколько часов спустя Влад вернулся и Зилар, с понурым видом, протянул ему свое скромное имущество: запасной комбинезон, аварийный набор выживания и игольник – оружие последнего шанса. Больше ничего полезного он не обнаружил. Все ценное, с его точки зрения, было безнадежно разбито.

– Игольник придется сдать, – твердо сказал Влад. – У нас оружие такого типа подлежит обязательной регистрации, а ты пока здесь никто. Я посоветовался, за тобой прибудут представители власти. Сможешь принять гражданство или вид на жительство, потом все оформят и вернут игольник. Такое оружие у нас есть, но оно не в ходу. В основном используют обычный огнестрел на пороховом заряде. Сможешь потом купить, как работу найдешь. Запомни: у нас тотальная сдача всех параметров, включая отпечатки пальцев, снимок роговицы глаза и ДНК-анализ. Только после этого получишь документы и будешь зарегистрирован в системе.

– А я могу здесь остаться? – с надеждой спросил Зилар.

– Видишь ли, – объяснил Влад, – это частный заповедник, то есть мой. Вся территория – моя собственность, и кому здесь быть, решаю только я. Ты пилот. Мне пилоты не нужны – я и сам пилот. Как исследователь? Я могу скачать твои базы данных, и ты даже получишь за это деньги, которых хватит на первое время. Я кое-что добавлю к своим базам, которые мы продаем заинтересованным лицам. Как ученый ты мне не нужен. Всю остальную информацию я и так получу после сканирования. Так что вот так. Ты можешь пройти курсы и преподавать в летной школе или пойти в Роскосмос и искать работу там – тебе все расскажут. Пытать или как-то воздействовать на тебя никто не будет. У нас хоть и монархия, но просвещенная. И самое главное – я понял, какой тип нейросети у тебя стоит, и смогу ее починить, то есть восстановить ее работу. Но потребуется операция. Я сам хирург и смогу ее провести – у тебя один узел разорван после сильного удара, его нужно заново сшить и восстановить проводимость. Поскольку я получаю от тебя базы данных, операция будет бесплатной в счет погашения платежа за них. Если согласен, завтра же займемся. Кроме меня, вряд ли кто-то сможет тебе помочь. Нейросетями занимаюсь я и мой отчим. И пока специалистов такого уровня на планете просто нет. Тема совсем новая. Ну, после операции неделю тебя из заповедника не выпущу.

– Тогда, наверное, да. А скажи, у тебя случайно там это… почтовый модуль? Он твой?

– Ты про эту пятиметровую дуру с двигателями?

– Ну, да. Это почтовый модуль, но не наш, хотя я знаю чей. Мы с ними не то чтобы дружим, но и не воюем.

– Вот оно что. Так это почтовый модуль? То есть там, внутри, почта, что ли? – удивился Влад. – Я просто его нашел, но пока не открывал. Некогда было.

– Его так просто не откроешь, а резать трудно. Он из спецсплава титана, и спускают его по баллистической траектории, поэтому он такой прочный. Только углеродной нанонитью можно распилить.

– Ну, у меня она имеется, так что это не проблема, – отмахнулся Влад.

– У тебя есть углеродная нанонить? Это супервысокие технологии! Мы только недавно ее открыли, – поразился Зилар.

– Мы тоже недавно. Я даже премию получил за это и эти угодья.

– Так это твое открытие? Ничего себе! Да ты великий ученый!

– Я просто очень любопытный, – широко улыбнулся Влад, – и удачливый.

– Так, может, тебе ее вскрыть? Я знаю, как. Там могут быть всякие интересные вещи. Те, кто их делает, развиты больше нас, поэтому им до нас и дела нет.

– Ну, а что, давай вскроем, раз такое дело. – Может, там что-то полезное есть. Ведь ее явно сбрасывали на Землю твои знакомцы. Она пробила сопку и врезалась в реликтовый лед, там я ее и нашел. А было это лет пятьдесят назад.

– Странно. Они обычно очень точные. Ее должны были искать.

– Скорее всего, искали, но не нашли. Тогда вокруг крутились какие-то неизвестные летающие объекты. Неделю крутились, а потом исчезли. А вскрывать будем после операции. Тогда может и твоя сетка заработает. Всяко тебе веселее будет.