Диагноз: Выживание 2

Я разогнулся и посмотрел на парней. Воняло кровью, сырым мясом. Рвотой воняло, сильно. И меня мутило, перед глазами все плыло. Возможно, что до меня еще не дошло, но только что…

Я только что убил человека. Своими руками. Даже не застрелил, а ударил микроскопом и разбил ему башку. Не знаю, было бы мне легче, если бы у меня в руках было огнестрельное оружие…

Да что за бред мне в голову приходит? Я теперь убийца. Ничем не лучше них.

Но я же защищался? Ведь эпилептик пришел ко мне в комнату чтобы убить. Он бы задушил меня во сне. Или забил бы насмерть. Черт его знает, что еще он мог придумать.

Я посмотрел на свою ногу, и увидел, что штанина уже пропиталась кровью. Стекло. Он вогнал мне в ногу осколок стекла, прорезал, причем глубоко.

И меня застрясло. Не знаю, от кровопотери ли или из-за того, что произошло. Нога подогнулась, и я упал, в последнюю секунду успев отодвинуться от лужи рвоты и крови. И понял, что подняться я уже не смогу.

— Что случилось-то? — мрачно спросил один из парней.

Как они отнесутся к этому? Все-таки убитый был одним из них, он с бандитами гораздо дольше, чем я. Да, ко мне хорошо относится Сека, Бек, еще несколько парней, но для остальных я по-прежнему чужой.

— Он пришел, — прохрипел я. — По-видимому поквитаться захотел. Мне пришлось…

Я снова посмотрел на рану. Смогу подняться? Хрен знает. Стоял-то, очевидно, на адреналине, а теперь меня отпустило, и встать я уже не смогу. Ноги не держат. Точнее нога.

— Отведите меня в медпункт, пацаны? — попросил я.

Надо оказать себе помощь, пока я кровью не истек, как подрезанная свинья. Жгут наложить, почистить рану, зашить. Тут все пыльное, и пыль естественно попала в рану, как и нитки грязные.

Меня передернуло. Представилась гангрена. И как мне оттяпают ногу, отпилят кость пилой, а потом просто прижгут рану факелом, чтобы не загнулся от кровотечения.

Да не, бред. Меня сейчас убить могут за то, что я одного из них убил.

— Жора, сходи за Секой и Беком, — проговорил один из них, сделал несколько шагов, обходя лужу на полу и наклонился. Рывком поставил на ноги. — Позови их. Разобраться надо.

Разобраться? Похоже, что какого-то сочувствия ждать смысла нет.

Тем не менее, бандит помог мне сделать несколько шагов в сторону выхода из комнаты. Даже заикаться о том, чтобы закрыть ее, я не стал. Тут ведь, очевидно, Сека придет смотреть на место инцидента.

Инцидент, блядь. Убийство для меня теперь инцидент.

Идти было больно, на ногу опираться я практически не мог, так что меня пришлось тащить. Обернувшись, я увидел кровавую дорожку на кафельном полу, которая оставалась за мной. Скоро кровь загустеет, побуреет. Ну или ее сотрут раньше. А доживу ли я до этого.

Ключ от медпункта у меня был, но я двинулся прямо в процедурную. Открыл дверцу своим ключом.

— Все, — прохрипел. — Дальше сам.

Попытался сделать шаг. Да, получается, если на ногу не наступать. Нормально.

Бандит же уходить не стал, остался. Как его зовут? А да, Игорем, точно. Но все звали Игорьком, так уж привыкли. Но мне что-то кажется, что панибратства он мне не простит.

Я сделал несколько шагов к столу и принялся складывать в лоток все, что нужно для обработки раны. Кое-как взял, подошел к кушетке. Уселся.

Жгут. Не знаю, надо ли накладывать, порезал он мне артерию? Не знаю, совсем вот нет. Вроде не должен, да и тогда, наверное, я уже кровью истек бы. С другой стороны, может быть, именно осколок сейчас и держит рану.

Наложу. Страшно. Но сперва чуть-чуть приспущу штаны.

Так и сделал, расстегнул ремень джинсов, а потом застегнул вокруг ноги ленту кровоостанавливающего турникета и затянул. После чего взялся за осколок и тут же зашипел от боли.

Надо вытаскивать, иначе никак. Штаны я так просто не сниму. Можно разрезать, конечно, но запасных у меня, как бы это иронично не было бы, нет.

Или оставить так все? Пусть посмотрят на меня, раненого? Может быть и отношение тогда поменяется? Да, конечно, проявлю слабость, но все равно.

Так и сделаю.

Я откинулся назад, на стену и закрыл глаза. Мрачные мысли никак покидать моей головы не хотели. Убил. Убийца.

Несколько раз я уже был на грани этого, но каждый раз удавалось съехать на словах или просто сбежать. Мне в голову не приходило никого грабить, я не думал никогда, что придется. Да, пару раз я воровал — этого не отнять. Но теперь я зашел за черту. Теперь я ничем не отличаюсь от других бандитов.

Грабитель, мародер, убийца. Что дальше? Блядство.

Даже если дело дойдет до конца войны, что со мной будет? Смогу жить как раньше? А если дела Секи вскроются, и нас будут судить? Что тогда? Сколько мне лет дадут? Мародерства, бандитизм…

Так. Нужно выбросить все из головы. Сосредоточиться на линии защиты. Главное — выжить сейчас, уговорить их, что все это случилось не по моей вине. Что он сам пришел, что попытался меня убить.

Так оно в общем-то и есть. Значит, надо просто говорить правду. Это же приятно и легко — говорить правду, верно?

Я не знаю, сколько прошло времени — полчаса или пять минут. Потерял счет. Но когда я услышал шаги и открыл глаза, то увидел Секу и Бека, которые вошли в медпункт. Отметил, что ботинки главаря испачканы кровью. Значит, наклонялся, смотрел на труп.

Сека кивнул Игорьку, и тот сразу же развернулся и ушел. Обратно на пост, скорее всего. Сам же главарь встал передо мной, усевшись на стол — ходил он уже почти нормально, посмотрел…

— Рассказывай, — сказал он.

— Да хули тут рассказывать, — выдохнул я. — Спал. Проснулся от того, что дверь открылась. Увидел, как человек заходит. Схватился за ствол. Он напал. Слово за слово, в общем, приложил я его микроскопом по голове. Он меня осколком стекла пырнул.

— И все? — спросил Сека.

— И все, — ответил я. — Разговаривать он со мной не собирался. Он меня убивать пришел.

Несколько секунд стояло молчание, потом Сека с шумом втянул в себя воздух, резко выдохнул и проговорил:

— Вот же сученыш.

Я чуть приободрился. Очевидно, что слова его относятся не ко мне. А это знает, что он на моей стороне. Наверное.

— Не успокоился все-таки.

— Теперь успокоился, — заметил Бек. — Причем навеки.

— Повезло ему, — ответил Сека. — Если бы выжил, то гораздо хуже пришлось бы. А так — молотком по голове, и все, сразу на тот свет.

— То есть ко мне претензий нет? — спросил я, посмотрев на них.

— Да какие к тебе претензии могут быть, — раздраженно ответил Сека. — Он напал. Ты защищался.

— Тогда я себя подлечу немного? — попросил я разрешения.

— Да, конечно, — Сека хмыкнул. — Ну что, похоже, у нас теперь двое калек.

Ага, конечно. Да мы тут все моральные калеки, что еще скажешь.

Я надел перчатки и снова взялся за осколок стекла, аккуратно, двумя пальцами, чтобы не порезаться. Не хватало еще, чтобы кровь этого долбоеба попала в мою рану. Мало ли что в ней вообще может быть. Только СПИДа или сифилиса мне не хватало. Ну или гепатита, хрен его знает, что там еще может быть.

Но так попасть не должно. Да и стоит помнить о вирусной нагрузке и прочем. Хуй его знает.

Ладно, если что, это теперь все лечится. Главное — до конца войны дожить. А немедленная смерть от линчевания, похоже, откладывается.

Резким движением я выдернул осколок из раны. Острый, как кинжал, блядь. Вытер его о штанину, после чего осмотрел внимательнее, но мелких сколов не заметил. Нет, наверняка какие-то совсем мелкие осколки стекла в рану попали, и их придется вымывать. Только нагноения мне не хватало.

Я отложил осколок в сторону, после чего стянул с себя штаны, посмотрел на рану. Пальцами раздвинул края. А неглубокая на самом деле. А чего так больно тогда? А хуй его знает, но мышца разрезана. Придется вскрывать, чистить, а потом…

Анестезия. Вот что сейчас нужно. Вколю в себя что-нибудь, и тогда руки дрожать перестанут. Легче станет.

— Бек, — попросил я. — Подай мне ампулу кеторола и шприц, пожалуйста.

«Политеховец» двинулся к шкафчику, а Сека посмотрел на меня и покачал головой.

— Как-то не везет нам с ногами.

— Этому уебку больше не повезло, — буркнул я. — У него с башкой проблемы были.

Да у нас тут у всех проблемы. Как-то обстановка к психическому здоровью не располагает, если честно. Такое уж время.

— Ну да, — сказал он. — А ты молодец на самом деле. Сориентировался. Он хоть и ебнутый, а боец был неплохой. Если бы вы сошлись, я бы на него поставил.

— Значит, проиграл бы, — я подумал немного, а потом спросил. — У меня проблемы могут быть? Мало ли, у него тут закадычный дружок есть, который отомстить захочет.

— Да не, — главарь отрицательно помотал головой. — Он пересрался со всеми, с тех пор, как мы про его болезнь узнали. Вообще ни с кем особо не разговаривал. Так что не ссы, никто подтянуть тебя за это не захочет. К тому же я сам с ними поговорю, если что.

Бек тем временем принес то, что я просил. Я набрал ампулу, захватил мышцу бедра большим и указательным пальцем, протер место укола и вогнал иглу с хрустом. Вдавил поршень. И уже через несколько секунд меня стало отпускать. Легче.

Но нужно дождаться, когда обезболивающее подействует полностью.

А потом антибиотики. Они у нас есть, причем в достаточном количестве. Но если так продолжится, то запасы уйдут быстро. И надо будет думать, где их взять.

Но пока нет.

— Короче, проблем у меня не будет? — спросил я, повернувшись к нему.

— Не должно, — тем не менее без особой уверенности в голосе ответил он. — Но я бы пока тебя отправил подальше отсюда. Пока страсти не улягутся. На неделю-другую.

— И куда же? — спросил я.

Сам подумал, что это и неплохо. Могли бы что-то вроде базы организовать в Родине. Перетаскать оттуда вещи из окрестных магазинов, он ведь сам говорил о том, чтобы я об этом подумал. А потом на тех же тележках сюда привести.

А я старшим. Заодно и в свое прошлого логово наведаюсь, заберу вещи. Если не растаскали.

Я взял скальпель и, шипя от боли, повел его вдоль раны, расширяя края. Снова потекла кровь. Потом взял пузырек с перекисью и щедро налил внутрь. Она сразу же зашипела пузырями, выплеснулась наружу.

— Да еб твою душу, если бы ты не сдох, я бы тебя еще раз убил, уебан, — только и оставалось выругаться мне.

— Очень ты злой, — усмехнулся Сека. — А говорил, что не сможешь его убить.

— Не трави душу, а, — сказал я. — И так хуево.

Вылил на рану еще один пузырек, уже с наносептиком — военной разработкой, которая убивает вообще все, что только можно. Но без перекиси тут не обойтись было, рану надо промыть от ниток и прочей дряни. А еще активный кислород анаэробы убивает. Те самые, которые гангрену вызывают, после чего людям отпиливают ноги.

Выругался еще раз, уже совсем от души, после чего взялся за рукоделие. Рану зашивать стал то есть. Сразу это сделаю лучше, и есть вероятность, что первичным натяжением затянется. А так не болит, даже наверное ходить смогу.

— Костыль свой дашь мне? — спросил я у Секи. — Тебе вроде без надобности.

— Принесу, — кивнул он.

— Вот и хорошо.

Шов. Еще шов. И еще. Затянуть потом и нормально. Разрез не такой уж и большой.

— Сколько тебе времени нужно, чтобы восстановиться? — спросил Сека.

— Меньше чем тебе, у меня все-таки колотая рана, — ответил я. — Дня три-четыре, и уже смогу нормально ходить. А через неделю должно совсем зажить.

Если не воспалится. Но вслух я этого говорить не стал. Накаркать не хотелось. Страшно все-таки. Уж не знаю, кого страшнее было лечить — Секу или себя. Если бы его залечил бы, то убили б. А так могу калекой остаться или умереть.

Хрен его знает, короче.

— А что такое-то? — спросил я.

— Да надо к Жирному сходить, обстановку проверить, — сказал он. — Вот, думал тебя отправить с парой парней, из тех, кто не засветился в наших сделках еще. Товар поменяете, заодно пообщаетесь с местными, выясните, что он думает. Проблему надо решать.

— Ты серьезно? — спросил я к нему.

— А что? — бандит явно понял, что имею в виду, но все-таки переспросил.

— Да то, что они меня там грабанут просто и все. Отберут все. Туда же без стволов ходят, кто им помешает нас гопнуть и все отобрать?

— Репутация, брат, — пожал плечами Сека. — Но пока лечись, я подумаю еще.

Ага. Вот так вот, выбился в доверенные люди. И он уже собирается меня под молотки кинуть. Придумал же, блядь.

— И типа, мне там недельку пожить? — спросил я.

— Ну да, — кивнул он. — Посмотришь, покрутишься, может за своего сойдешь со временем. Гостиница у них есть, денег мы тебе дадим, да и за товар выручишь.

— А если не соглашусь?

— А у нас тут не демократия, если что, — Сека улыбнулся. — Я говорю — ты делаешь.

С другой стороны. Черта уже пройдена, и деваться мне некуда. Остается только подниматься в иерархии, доказывать свою полезность.

О том, что можно просто сбежать, я уже не подумал.