Дитя

– Скажи, оно какое?

– Маленькое, голое и кричащее.

– Ужас, а почему оно кричит, ему больно?

– Я тоже так подумал, но после исследования и оценки состояния биологического объекта понял, что кричало оно от голода, страха и одиночества.

* * *

«Ты одна-одна», – пропело в голове. Катя вскрикнула и открыла глаза. Непонимание и ужас пронзили душу. Первым вопросом было, что я здесь делаю, второй возник сразу же, как вернуться домой? Вокруг лес. Странный, чужой. Джунгли. Пахнет прелой листвой, чем-то незнакомым. Она поднялась с примятой травы и огляделась, снова задаваясь вопросом, как попала сюда.

За спиной прозвучал рёв. Страх пробежал мурашками по спине. Катя поняла, что она в пижаме и каким-то образом что-то закинуло её сюда прямо из постели. Как такое возможно, спрашивала она себя. Погладила рукой живот, где спал малыш. Он проснулся? Испугался? Наверное, размышляла будущая мама. Прошептала ему, что бояться нечего, хотя сама взмокла от страха.

Звуки чужого леса заставили вздрогнуть. Что-то застрекотало рядом. Катя вскрикнула и понеслась в джунгли. Она ведь на девятом месяце и бегать сложно уже, хоть и живот небольшой. Поддерживая его одной рукой, девушка ринулась сквозь заросли. А что если сейчас схватки начнутся, пронеслось в мыслях. Внизу живота ответила ноющая тянущая боль. «Господи», – простонала Катерина.

Застыла, прислушиваясь, осознавая, что происходящее не сон. Она осмотрелась. Густым зарослям нет конца и края.

Как всё-таки я оказалась здесь? Снова вопрос сверлил острым жалом. Ужас больно сдавил грудь. Катерина опустилась на землю, понимая, что странным образом оказалась в незнакомом лесу. Как такое возможно? Она вспомнила, что был вечер, она легла спать, пожелала Диме спокойной ночи. Ей снился сон.

Она вдруг вспомнила его – яркий свет и полёт, словно что-то подняло её над постелью. Катерина не открывала глаза, парила во сне, пока не очнулась в джунглях. Сон и реальность смешались. Теперь она знала, что непонятным образом оказалась в глубине тропического леса.

«Надо успокоиться, – она выдохнула, коснулась пальцами круглого живота. Малыш тревожно шевельнулся, – как отыскать людей, что я буду делать»?

За спиной шелест, треск веток – что-то большое медленно приближалось. Здесь есть хищники. Леопарды или тигры. Рычание из зарослей, словно ответ, и новый приступ страха погнал девушку вглубь джунглей.

Бежать! Бежать, чтобы спастись! Тянущая боль внизу живота снова напомнила, что она не сможет двигаться быстро и уносить ноги будет сложно. Она с трудом пробиралась сквозь густой занавес лиан, пот заливал глаза, изнуряющая жара и горячий воздух дали почувствовать себя в ловушке жаркого климата и делали каждый шаг тяжелее и болезненнее.

Катерина остановилась, перевела дыхание, потом сделала несколько шагов, в голове зашумело. Едкий дым застилал путь перед глазами. В горле щипало и царапало. Куда идти, где прятаться, как же быть? Там что пожар?

Она стиснула зубы и снова двинулась вперёд, наугад. Дыма стало меньше, ветер уносил его в противоположную сторону. Придерживая живот одной рукой, она отодвигала лианы, пробираясь вглубь джунглей. «Что я буду делать, как мне быть, Господи, почему это случилось сейчас?! Со мной?!»

Внутренний голос успокаивал, приказывал взять себя в руки, но сердце отчаянно просило переключить изображение, выключить неприятные запахи, звуки – стоны горящего леса. Она слышала треск веток за спиной. Сгореть в огне в диком лесу совершенно не хотелось. Страх за ребёнка сжимал горло. «Что, если дитя погибнет, если я застряну здесь?» – спрашивал испуганный голосок. «Нет, я справлюсь, я обязательно что-нибудь придумаю», – твердил другой, твёрдый и сильный.

Взрыв за спиной. Треск от поднявшегося в небо пламени. Катю кинуло вперёд, протащило волной по кустарнику. Она зажмурилась и стиснула зубы. Пижама не спасала от ссадин. Проехавшись на локтях, девушка содрала кожу. Малыш возмущённо шевельнулся внутри, ему тоже страшно. Катерина приподнялась на коленях и поползла вперёд сквозь заросли. Белые хлопья пепла кружились в воздухе. Порывы ветра уносили серый «снег» в сторону, откуда раздался взрыв. «Что это такое? – спрашивала она пустоту, густые заросли мешали двигаться быстро. Колючие лианы вцеплялись в волосы. Ползком, казалось, двигаться легче. Ветки царапали лицо, впивались в волосы. Под ладонями переплетённые корни, они как змеи застыли на жёлтой глинистой почве. Катерина ползла вперёд, потом осторожно поднялась. Мысль, что могло взорваться в джунглях, как и то, что могло перенести её сюда не давали покоя.

Так пить хочется. Она остановилась, может тут есть ручей, вспомнились фильмы, где затерянные в джунглях путешественники искали воду.

Немного придя в себя, она сжала губы. Идти вперёд можно было бесконечно. Как позвать на помощь, как отыскать людей? Нет, здесь никого и никто не спасёт тебя, твердил внутренний голос.

Может подняться на возвышенность, осмотреться. Как только это сделать в её положении, она не знала. Ощущая себя кроликом в капкане, Катя сжалась и зажмурилась. Успокаивала себя, потом снова была на грани истерики.

Над головой пролетело что-то бесформенное, напоминавшее гигантского слизня с прозрачными крыльями. Катя в ужасе зажала рот руками, чтобы не закричать, пригнулась, затаилась в кустарнике. Что это? Где я?! На Земле не бывает таких животных!!! Ужас сковал тело, она осмотрелась, понимая вдруг, что это другой мир. «Другая планета? Меня похитили пришельцы?!! Господи, но зачем я им?!»

Среди деревьев появился просвет. Теперь ей стало страшно выходить на открытое место, неизвестно, что за твари тут водились. В то же время надо было осмотреться, чтобы понять, что там, за стеной джунглей и змеившимся под ногами ковром из спутанных корней деревьев.

Ребёнок в животе шевельнулся, Катерина погладила его и улыбнулась. «Дитя, ты живо, моё дитя, я покажу тебе новый мир и обещаю, что не буду бояться. Главное – не спеши. Мы не знаем, что ждёт нас здесь, и мне не хочется застрять в этом лесу навсегда». Мысль «навсегда» больно уколола. Смерть могла выпрыгнуть из-за каждого дерева. «Если был взрыв, значит, тут есть разумные существа, или такие же, как я люди, застрявшие тут. Может кого-то тоже похитили как меня?»

Вопросы-вопросы. Ответить на них было некому.

Шаг за шагом Катя приближалась к обрыву, не зная, что там, где свет – отвесная скала. Она не видела, что за ней следят несколько десятков пар жёлтых глаз. Ощущение, что всё с ней будет хорошо, вернулось. Она ускорила шаг, ветви лиан совсем как на земле, в Южной Америке, почему-то подумала будущая мать. Через несколько шагов она внезапно оступилась, вскрикнула, земля ушла из-под ног. Склон почти лишённый растительности стал смертельной горкой.

Хватаясь за ветви, Катерина понеслась вниз. Ахнула, инстинктивно хватая руками воздух, вцепилась в, казалось, надёжную ветку, но и та под тяжестью затрещала. «Господи, – взмолилась Катя, – не дай мне погибнуть»

– Помогите! – закричала она. – На помощь!!!!

Стиснула зубы, зажмурилась и, не находя опоры, обливаясь потом, вцепилась пальцами свободной руки в камни, торчавшие из-под корней нависшего над пропастью дерева. Ветка предательски скрипнула, как натянутая струна, готовая лопнуть. Катерина знала, что ей не выбраться, и она скоро упадёт вниз. Вместе с неродившемся ребёнком полетит в ущелье. «Никто не станет нас искать. Дима никогда не узнает где мы, он не отыщет нас!»

Пот заливал глаза, острый как бритва камень впился в ладонь, боль окрасила красным ладонь. Надежда цеплялась изрезанными пальцами за жизнь. Если бы не живот, Катя смогла бы выбраться, не была бы такой неуклюжей. Она понимала, что её потуги напрасны, но отчаяние пока не проложило путь до конца, осталось всего-ничего, перед тем, как она сдастся.

Хруст сломанной ветки. Людям не дано летать словно птицы. Руки не могли стать крыльями, хотя Катерина отчаянно размахивала ими. Она кричала и не верила, что жизни её и малыша оборвутся вот так нелепо. Ветер свистел в ушах. Она не смотрела вниз, зажмурилась, молилась и ждала удара о камни. Ожидание, пусть и короткое, страшнее самой смерти.

***

Темнота и запах сырости. Голод. Болезненное и пугающее ощущение лёгкости в теле. Чего-то недоставало. Катерина интуитивно провела пальцами по животу. Ребёнка внутри не было.

«Что?! Как это?! Наверное, это ад, ведь не могла же я остаться в живых. Что случилось?» Она наморщила лоб, вспоминая, как оказалась здесь. В памяти пронеслось, как она пробиралась по джунглям, как соскользнула с обрыва. Глаза наполнились слезами. «Нет, это не было сном. И я должна была разбиться, что происходит»? По телу пробежала дрожь, к горлу подкатил комок, и стало трудно дышать. «Где же малыш?» – испуганно забилось в сознании. Она села, свешивая ноги, понимая, что сидит на жёстком ложе, напоминавшем кровать. Когда глаза немного привыкли к темноте, она попыталась осмотреть комнату. В темноте это сделать сложно. «Куда же делся ребёнок, как он мог исчезнуть? Может быть, это Чистилище, наверняка, оно есть в каждом мире». Она даже больно ущипнула себя. «Жива! Это какая-то игра»? Она ощупала стены. Холодная каменная поверхность тюрьмы.

– Эй! – крикнула Катерина в темноту, постучала по стене. Глухие удары походили на звук стука сердца, тихие, неспособные звать на помощь. – Эй, помогите! Я здесь! – громче закричала она. Безрезультатно. Каменный мешок стал её капканом или склепом. «Где же дитя, как они смогли забрать его, что они сделали с ним»?!

На глаза набежала пелена, боль в груди заставила поморщиться. Та-та-а, та-та-а – отбивало ритм сердце Кати. Она слышала, как оно ударялось о грудную клетку, словно стало большего размера и сейчас взорвётся от неизвестности, чувства дезориентации и страха, ведь малыша забрали прямо из неё. «Может, они сделали мне операцию, может, я только очнулась после наркоза?» Эти технологии пришельцев способны на многое. Большинство из нас считают, что люди, рассказывавшие о похищениях, либо сошли с ума, либо пытались привлечь к себе внимание. Люди говорили, что пришельцы давно изучали нас, землян, ставили опыты над нами, как над менее развитым видом.

– Ну, что вы молчите? – взмолилась Катерина. Она касалась пальцами стен, шла в темноте, понимая, что движется по кругу. Время остановилось, она не понимала, когда наступал день, когда начиналась ночь. Если раньше несчастная измученная девушка хотела узнать о судьбе ребёнка и утолить жажду, потом она стала, как сомнамбула, точно опустевший сосуд из мяса и костей. Обессиленная, после нескольких часов крика, с разбитыми о каменную стену костяшками пальцев, она опустилась на пол, закрыла глаза и забылась коротким сном.

Ей снились дом и её неродившийся малыш, а ещё муж, который радовался рождению Никитки. «Мы назовём его Никита, – говорил Дима, – он вырастет большим и сильным». «О да!– соглашалась Катя, – настоящим великаном, и все мы будем гордиться тобой, сынок». Она прижимала младенца к себе, тот причмокивал губами в поисках материнской груди и разглядывал голубыми глазами женщину, с которой ему было тепло, спокойно, ощущая на своей коже ласковые пальцы матери.

Катерина открыла глаза. Тело ломило, а во рту сухо, как у путника, бредущего по раскалённой пустыне. Комната поменяла цвет, стала кроваво-красной. Веки болезненно сжались. Свет тусклый, но стало видно, что вокруг неё. Осмотрела странное помещение – подобие кровати, больше ничего. Голод ушёл, в пальцах дрожь и хотелось плакать. Сил совсем нет, губы потрескались, жажда требовательно склеила горло. «Пить, как охота пить. Где же взять воды?» – пронеслось в голове пленницы. Шатаясь, она снова ходила по маленькой комнате, потеряв ощущение реальности. Мысли размыты, как акварель на влажной бумаге. Чувства сделали тупыми. Потом снова прилив ярости. Снова и снова вопросы, крик, требования, чтобы вернули сына, чтобы дали воды, чтобы отпустили.

Она задрала грязную футболку пижамы, рассматривая кожу на животе, никаких шрамов или следов от операции. «Они могут всё сделать так, чтобы я ничего и не обнаружила». Катерина выругалась сквозь зубы, выкрикнула, что лучше убейте, чем держать в неведении. Гнев кипел в ней, и до момента, когда усталость уронила её на гладкий гранитный пол, она ходила вокруг спального места, плакала и проклинала похитителей.

Сон возвращал в тёплые воспоминания, дарил грёзы. Как будто Катя уплывала в мир, который сама для себя нарисовала, краски там были яркие, любимые ждали и были счастливы.

Каждый из семи дней комната меняла цвета. Она становилась то ярко-зелёной, то жёлтой, то белой с ослепляющим светом. Катерина не могла заснуть тогда. В какой-то момент она перестала осознавать себя. Не могла размышлять и просить о помощи, злиться и биться о стены. Она просто лежала с открытыми глазами на ложе и смотрела в одну точку, угасая, как светлячок, растерявший свет, как лампочка, у которой надломилась световая спираль.

На восьмой день стены комнаты сделались прозрачными. Катерина не смотрела на существ, которые наблюдали за ней. Жёлтые глаза следили за каждым её движением, просчитывали общее состояние пленницы и ребёнка. Изучив организм матери и младенца, исследователи решили, что тот умрёт от голода и обезвоживания, если не вшить ему в пуповину питательную ампулу.

***

– Почему она кричит? – спросил один из желтоглазых. – Она знает, что мы не слышим её?

– Нет.

– Возможно, у этих существ есть подобная камера для исследований?

– Возможно.

– Как детёныш?

– Спит. Мы определили, как не дать ему умереть от голода.

– Хорошо. Они всегда кричат, когда голодны и злы. Интересно как они понимают, что скоро их организм распадётся на молекулы?

– Я пересмотрел записи в «Великой книге». Нашёл кое-что об этом виде. Они называют себя людьми. Жалкие, мало что умеющие творить создания. Отличаются стойкой неорганизованностью, ненавистью к представителям своего племени. Они чудом выживали на собственной планете, не говоря о попытке проникновения в порталы соединяющие миры.

– Думаешь, экземпляры бесполезны?

– Думаю, да. Мы вернём детёныша в полость самки, но мне не хотелось бы их смерти. Я видел, как она боролась за жизнь, и всегда уважал стремление защитить своё потомство и биться до последнего.

– Как-то мой предок изучал эту планету, Земля, – добавил один из желтоглазых. – Ужасное место. Гарь и химические облака, агрессия, войны, жуть. Всегда удивлялся, как они ещё не истребили друг друга.

– Мне тоже это кажется странным.

– Что случилось на капсуле для перемещения объектов?

– Авария в лабораторном блоке. Мы телепортировали её в лес, не думал, что она выживет.

– Она чуть не упала в пропасть.

– Да. Успел телепортировать её в новый блок лаборатории. Теперь думаю, зачем, слишком много хлопот.

***

Катя открыла глаза. Сначала ей показалось, что это сон, настолько окружающая обстановка была пугающей и нелепой. Комната напоминала бункер – бронированные узкие окна, покрытые слоем пыли. На продавленном диване смятый скафандр космонавта, в углу детские игрушки: грязный плюшевый заяц, кубики, пластмассовые шарики. На полу глиняный коричневый горшок с пластиковым растением, удивительно похожим на живой комнатный цветок. Катерина коснулась пальцами листьев, и в этот момент вокруг загудело, свет замигал. На мутном стекле вспыхнул странный знак – светящийся круг с перемычкой внутри. Она отдёрнула руку от листьев – рисунок на стекле исчез. Коснулась их снова – опять гул и сияющий символ на пыльной поверхности окна. «Что здесь происходит? – пронеслось в голове. – Я словно проваливаюсь в разные миры, что это за идиотская планета?»

Она прикоснулась к опавшему животу, ребёнка в нём не было. Сжала губы с досадой и болью, чтобы не заплакать, они потрескались, и даже шевелить ими было сложно.

Катя искала дверь, стены одиночной камеры, словно вырванной из воспоминаний, были испещрены непонятными знаками. Знакомое и в то же время чужое место. Где тут выход? Или это жестокая игра воображения? «Мой малыш, где же ты, что они с тобой сделали, как же мне отыскать тебя?»

Внезапно взгляд уловил движение в верхнем углу комнаты. Катерина глянула в сторону теней, которые ожили, и застыла в ужасе, видя извивающиеся щупальца спрута. Вскрикнула, инстинктивно вжимаясь в стену. «Где же тут выход, что это за гадость такая и здесь всё не то, чем кажется, здесь кошмары наяву».

– Убирайся отсюда! – закричала она, видя, как ещё одна конечность спрута тянется из противоположного окна к ней. На кончиках щупалец блестела слизь, Катерина застыла, надеясь, что существо не дотронется до неё.

Она заставила себя замолчать. Говорила себе: «Успокойся, детка, криком тут не поможешь, ищи выход и беги». Дыхание спёрло, и она закашлялась, ей не хватало воздуха. Коричнево-розовые, покрытые присосками щупальца встрепенулись, уловив звук и движение, метнулись к лицу пленницы. Вскрикнув, она нащупала за спиной дверную ручку. Как же она её сразу не заметила? Толкнула тяжёлую дверь и выскочила наружу. Застыла, дыхание перехватило, потому что перед глазами расстилался город. Обычный земной мегаполис, только полуразрушенный, в мрачных серых тонах постапокалиптического пейзажа. Розовая полоска заката на сером небе, как разорванная рана, щерилась в беззубой ухмылке. Шелест за спиной, то ли это звук сухих листьев, то ли чей-то шёпот.

Она обернулась, не понимая, куда делся бункер. Это здание, из которого она выскочила, как оно могло раствориться в воздухе? Вместо него вытянулась дорога с вздыбленным асфальтом и вереницей брошенных ржавых автомобилей.

Катерине показалось, что когда-то она уже это видела. Во снах или в фильмах о далёком будущем.

– Третья Континентальная, сотрёт с лица земли тысячи городов и погубит сотни миллионов жизней.

Голос. «Кто говорит? Что это за видение о разрушенном мёртвом городе»? – спрашивала себя девушка.

– Это будущее? – робко спросила Катя.

Пейзаж смерти одобрительно кивал покосившимися фонарными столбами.

Нет-нет. Она зажмурилась, это все не по-настоящему. Кто-то управляет её сознанием, вытаскивая обрывки чужих воспоминаний, вставляет словно пазлы в ужасную картину из будущего, которого не должно быть.

– Верни мне ребёнка, – закричала она. – Зачем он тебе?! Я хочу домой. Если ты трусливая тварь, то лучше убей нас сразу. Хватит игр!

– Ты считаешь, мы играем?

Голос в голове прозвучал жутким шелестом старой бумаги. Катерина побледнела. Оно точно издевается, пронеслось в её сознании.

– Зачем вы забрали моё дитя, держали меня в склепе, морили голодом? Верните мне ребёнка! – в исступлении завопила Катя.

– Как ты выкормишь его здесь? С ним ты не сможешь вернуться. С ним ты упала бы в пропасть.

– Если вы спасли меня, спасибо, но если я и погибла бы – это был мой выбор, моя судьба. Зачем эти слова и игры?

Катя перевела дыхание, вытирая мокрое от пота лицо.

– Не делайте больно малышу, отдайте мне его.

– С ним всё в порядке, – уверил другой, более мягкий голос.

Катерина всхлипнув, зажала рот рукой, чтобы не завыть. По спине пробежали мурашки. Она стояла в декорациях чужой реальности и разговаривала с голосом, что проник к ней в голову.

– Не бойся, ты не сошла с ума.

– Мне не страшно.

– Страшно, – улыбнулся первый говоривший. Хоть Катерина и не видела его лица, но почувствовала, что оно расплылось в гадкой улыбке. Если, конечно, умело улыбаться.

– Кто вы такие? Зачем вам мучить нас? – Её голос дрогнул

– Иди и найди ребёнка, – прошипел второй голос. Теперь в его интонации Катя слышала торжество.

***

– Довольно Эр, она не нужна нам, как и её дитя.

– Разве ты не получаешь удовольствия от того, как она ненавидит нас и как любит его?

– Да, согласен, Эр. Электроимпульсы зашкаливают, обжигают кожу. Думаю, зарядился лет на сто энергией.

– Люди помогали всегда нам выжить. Я вспомнил Вторую Мировую на их планете, – желтоглазый Эр закатил глаза, – столько ненависти, смерти, самопожертвования и героизма. Несмотря на свою агрессивную природу, люди способы на великие поступки.

– Жаль, что меньшинство из них.

– А что жалеть, Пхот? Плохая энергия, хорошая – мы всегда в плюсе.

– Зачем ты вообще спас её, Эр?

– Захотелось снова ощутить это чувство насыщенности. Теперь поверни время назад.

– Тогда они умрут.

– Тогда отправь их обратно. Довольно.

***

В лицо подул свежий ветер, коснулся спутанных волос. Катя с трудом разлепила опухшие веки. Рядом журчал ручей, и, недолго думая, она потянулась к воде, вскочила на ноги, хоть они и задрожали от слабости. Тяжесть внизу живота заставила потерять ориентацию, Катя чуть не упала на колени. Ощущая, что беременность вернулась, она вскрикнула. Круглый живот мешал быстро двигаться, как и боль в мышцах. «Господи, что это»? – она ощупала себя, потом почувствовала, как малыш толкнулся, опустилась на колени и, гладя живот, расплакалась. Может, это были галлюцинации или сон? Разве такое возможно, спрашивала она неизвестность. Зачерпывая воду ладонями, пила, удивляясь, какая она здесь свежая и приятная на вкус. Чувство безопасности ненадолго вернулось и робкими шагами вело девушку сквозь лес.

Катя осмотрелась, ощущение, что за ней наблюдают, не покидало. «Как же мне вернуться домой? Они отпустили меня, но я всё ещё здесь». Она двинулась к прогалине, откуда открывался красивый вид. Горы, покрытые густой растительностью. Водопад голубой нитью, прочерчивающий скалистый склон и странные птицы в небе. Если бы не чудовища, можно было подумать, что это Земля. Бесформенные тела летающих тварей, напоминающие гигантских слизней и полупрозрачные крылья. Катя наблюдала за ними. «Птицы» были на достаточно безопасном расстоянии.

Она знала, что кроме летающих видов здесь есть и хищники. Вспомнила рычание и своё бегство к обрыву. Зажмурилась.

«Чем быстрее она покинет планету, тем быстрее мы продолжим исследования», – проговорил тихим голосом один из желтоглазых, скручивая щупальца. Он наблюдал за землянкой. Второй, отползая в сторону, поднялся над землей, ему стало любопытно, что сейчас делала пленница, как быстро она смогла прийти в себя. Люди – странные создания, они агрессивны, у них пытливый изворотливый ум и ради своего ребёнка они способны на многое. «Только благодаря этому я решил отпустить их, – размышлял желтоглазый. – Первое, о чём подумала самка, очнувшись в лесу, это как её дитя. Она так обрадовалась, что оно снова внутри неё и что оно живо. Надежда, – протянуло существо, – только благодаря ей люди выживают снова и снова. Дитя – всегда нить между жизнью и смертью, а значит, является способностью не просто оставить после себя память, но и быть проводником света и любви».

Пришелец сжал щупальца, миллионы электрических разрядов пробежали по мясистому телу, два десятка жёлтых глаз, прищуриваясь от удовольствия, разглядывали землянку, которая стояла на плато и разговаривала со своим неродившемся ребёнком.

– Смотри, с ней что-то происходит, – второй желтоглазый спрут поманил щупальцем товарища.

Девушка согнулась пополам, падая на колени, на её лице вспыхнула гримаса боли. Стон окрасил звуки леса в чужой незнакомый цвет. Джунгли замолчали, словно прислушиваясь.

Катя поняла, что время пришло. Боль внизу живота сжала когтистыми пальцами, а потом пижама стала мокрой. Ноги задрожали. Девушка зажмурилась, слёзы выступили из-под ресниц. Она отползла в заросли пытаясь уйти с открытого места. Боль нарастала, дыхание участилось, а сердце отбивало бешеный ритм.

«Что если они заберут ребёнка опять, – пронеслось в мыслях Кати, – что если мне будет нечем кормить его. Мы не должны умереть от голода, нет»…

Два существа наблюдали за муками женщины, видя, как с болью, с криком в мир, который был для неё чужим приходит новая жизнь. Жизнь, которая на мгновение показалась Эру слабой и неспособной продолжить путь сильной женщины. Дитя закричало. Его крик пронёсся эхом над замершими в ожидании джунглями. Мать улыбалась, прижимая его к груди.

– Она не съест его? – спросил Эр Пхота.

– Конечно же съест. Голод сводит всех с ума.

– Смотри, она кормит его. Он не успел прийти в этот мир, а она уже хочет накормить его. Нет, эта самка не станет есть дитя.

– У него ещё действует капсула с питательным веществом, Эр.

– Сколько продержится она?

– Ты хочешь провести эксперимент?

– И подзарядиться заодно.

Чувство жалости, сострадания было не ведомо спрутам. Эта планета лишь полигон для испытаний. Они с любопытством исследовали земную женщину и её сына. Спруты давно не испытывали подобного ощущения, в котором присутствовала доля азарта – выживет или сдастся, выстоит ли против дикой природы земная женщина или лес наполненный тварями убьёт её.

Голод и досаждающие насекомые, солнце, от палящих лучей которого Кате пришлось соорудить укрытие. Ребёнок сделал её сильной, но одного упорства и жажды жизни было мало.

Она почти что смирилась с неизбежным – одиночество, чужая планета, выживание на грани со смертью. Месяц превратился в гонку, в испытание на прочность. Никита был слишком маленьким и слабым, чтобы соперничать с диким миром окружающем его.

– Я знаю, вы наблюдаете за нами, – как-то сказала Катя в пустоту. Она качала на руках Никиту, понимая, что ему не выжить здесь. – Я знаю, что вы всё понимаете. Прошу, верните нас домой. Прошу, отпустите нас!

Тишина. Никто не ответил ей. Никита заболел, Катя не знала, что делать. Покрылся какой-то сыпью. В этом лесу не было врачей, не было аптеки. Измученная женщина прижала к груди дитя и заплакала.

Решение пришло быстро. Она изучила лес на несколько километров вокруг, она должна найти выход. Либо останется одно – смерть.

Впереди обрыв, до него пройти недолго, если двигаться в сторону всходящей звезды, там ручей. Именно там Катя очнулась после того, как ей вернули ребёнка. Если представить, что за спиной юг, то надо идти в ту сторону. Ей всегда было страшно исследовать ту область. Там был взрыв и оттуда за ней шёл дым от пожара. Никита лежал в корзине, которую сплели неумелые пальцы Кати. Переносить его так было достаточно удобно. Осколком камня, он был очень острый как бритва, женщина заточила длинную палку. Хотя знала, если нападёт большая тварь им не спастись с сыном. Однако с «копьём» было спокойнее.

Между деревьями змеилась тропинка. «Странно, кто же мог ходить тут? – спрашивала себя Катя, - или это звериная тропа»?

Ветер принёс запах гари. Катя принюхалась, понимая, что если идти навстречу порывам воздуха, она отыщет место пожара. Пахло жжёным пластиком. Если в джунглях горел пластик, значит, там могут быть люди или те, кто похитили её.

Осторожно пробираясь вглубь, стараясь ориентироваться на юг, чтобы не заблудиться, Катя приближалась к цели. Её надежды не обманулись. Вскоре она вышла к выжженной поляне. Огонь испепелил траву и ближайшие деревья, чёрным саваном укрыл кустарник и лианы, которые опутывали выход к сгоревшему строению.

– Этого не может быть, – прошептала она. – Что же это такое?

Бесформенное серое здание раньше было белым. Рядом на площадке зиял кратер от взрыва. Траву покрывал густой пепел, ноги утопали в нём как в снегу или в ворохе осенних листьев. Сердце Кати дрогнуло, она вспомнила дом, свою планету, осень, хоровод из листьев в парке. Мужа Диму, маму…

Опустилась на колени, придерживая корзину с Никитой и заплакала. Между деревьев гулял ветер, он поднимал в воздух хлопья серого пепла. Здесь никого не было.

Немного успокоившись, Катя обошла здание, ни входа, ни выхода. Никита заплакал, жалобно так. Женщина склонилась над ним, шепча, что всё будет хорошо. В груди билось отчаяние.

– Малыш, что же случилось, как мне понять, что болит у тебя? – Она попыталась покормить его, но ребёнок отказывался, кричал и морщил розовое личико. – Тише-тише.

Внезапный звук за спиной заставил обернуться. Существо было огромным, Кате показалось, что не менее трёх метров. Перемещалось оно на мясистых коричневых щупальцах и напоминало осьминога. Вокруг уродливой головы сидело с десятка два выпуклых глаз. Как новогодние лампочки, подумала Катя. Они были ярко жёлтыми, светящимися. Существо разглядывало мать и ребёнка, изучало.

Катя вскочила на ноги, сжимая копьё, и замахнулась на чудовище, зная, что оно сильнее и у неё нет шансов. Если только бежать. Куда бежать, зачем? Никита истощён, как и она, неужели ей осталось только подчиниться судьбе. Отдаться на волю случая, склонить голову перед смертью.

– Мы отпустим тебя, – прозвучал голос в голове.

Катя вкинула глаза на осьминога, тот раскачивался на щупальцах и говорил, не раскрывая рта.

– Вам уже неинтересно наблюдать за мной? – с вызовом крикнула Катя. – Что же вы за существа, что мучаете других?! Разве мой ребёнок виноват? Что он вам сделал?!

– Замолчи, женщина, – спрут поднял одно из щупалец перед лицом Кати. – Произошла ошибка. Всё должно было пройти иначе, и ты ни о чём не вспомнила бы. Авария в лаборатории.

Катя глянула за спину, усмехаясь:

– Конечно. С кем не бывает. – Она свела брови и добавила, – но если вы, твари, будете виновны в смерти моего ребёнка, я разорву вас на куски. Мне будет уже терять нечего…

Внезапная мгла накрыла разъярённую женщину, спеленала в густой кокон, куда не проникали звуки, запахи, свет.

Катерина снова попыталась выбраться. Ребёнок?!!! Где он?!!!

– Эй, вы опять… – её слова ударились о стенки кокона и растворились в густой мгле. Катя кричала, но не слышала своего голоса, раскрывал рот, как рыба, выброшенная на сушу.

Голоса. Они были далёкими, приближались, как волна, проникали в её мир, как будто она была в заколоченном ящике, и его вот-вот откроют.

– Как она? – это был голос мужа. Он был рядом. Катя старалась открыть глаза и сказать, что она здесь, что всё слышит и понимает.

– Очень истощена, обезвоживание и в ране на ноге инфекция.

– А ребёнок?

– Тоже не особо хорошо, но теперь всё наладится.

– Где их нашли?

– В лесу. На теле матери и ребёнка укусы насекомых, а у малыша мы нашли странное устройство с жидкостью. После изучения в лаборатории, мне сообщили, что это питательный раствор.

– Кто это сделал?! – возмущённо спрашивал Дима.

Другой голос молчал. Шелестели бумаги, какой-то прибор пискнул. Катя молила, чтобы они не молчали, чтобы говорили. Она хотела знать, что происходит.

Очнулась она, спустя несколько дней. Солнечный свет тёплый и родной бродил золотистыми лучами по комнате. В палате никого, Катя опутана трубками и проводами. Ей хотелось позвать кого-нибудь, увидеть мужа, узнать, как Никитка. Она пошевелилась, поднимая руку, в комнату вбежали медработники, ворвался врач с усталым лицом, потом другой. Суета, голоса – всё лучше, чем неизбежность в джунглях на чужой планете и страх остаться там навсегда.

***

– Скажи, так что произошло на самом деле? – участливо спросил Дима, нежно касаясь плеча Катерины. – Ты и вправду ничего не помнишь?

– Если я скажу, что меня похитили инопланетяне, и я родила Никиту в джунглях на чужой планете, ты поверишь? – осторожно спросила Катя.

– Ты шутишь? – вскинув брови, улыбнулся Дима. Она обняла его и ответила:

– Конечно, шучу, разве такое возможно.

конец

Понравилась новая история? Подписывайся на автора, оставляй комментарии и ставь пальцы вверх!